Укрепление центральных органов управления

2.4 Укрепление центральных органов управления

 

К началу XVII в., когда азербайджанский народ вел мужественную борьбу против турецких захватчиков, а Османская империя переживала период экономического упадка и политических смут, на востоке, в Иране происходил противоположный процесс. Развивалось, набирая силы иранское Сефевидское государство, во главе с молодым и энергичным шахом Аббасом I. Первые пятнадцать лет своего правления Аббас I почти целиком посвятил упорядочению внутренних дел Ирана, укрепление центральной власти.

К концу XVI в. Аббас I сумел свести счеты с узбекскими ханами. Исход борьбы Сефевидов и узбеков за Хорасан в основном был определен победой иранской армии над войсками Дин-Мухаммед-хана Узбека в битве под Гератом (29 июля 1599 г.),1 после чего Аббас I распространил свое влияние на Мавераннохр, обеспечив себе возможность вмешиваться в дела назначения ханов. Следующий поход шаха против Балха не увенчался успехом, однако показал военную мощь и зрелость Сефевидского государства и явился как бы «генеральной репетицией» перед выступлением шахской армии против османов на западе. Европейские государства в этот период также были заинтересованы в столкновении Ирана с Турцией, которое отвлекло бы значительные силы османов на восток. Когда Аббас I был занят подготовкой к войне против османов, к сефевидскому двору прибыли посол императора Германии Рудольфа II (1552-1612) Стефан (этьени) Какаш фон Залокемени, а после его смерти его преемник Тектандер фон дер Ябель предложившие шаху заключить военный союз против Турции. К наступлению против османов подстрекали шаха и Испания, обещая ему взамен помощь в Персидском заливе.

В выдворении османов из Закавказья была заинтересована Россия. Дело в том, что османы, имея в своих руках азербайджанское и дагестанское побережье Каспия, чинили препятствия торговле через Волжско-Каспийский путь. Общность интересов в этом важном вопросе создавала почву для сближения двух стран. Еще до заключения мирного договора 1590 г. с Турцией, Аббас I отправил своего уполномоченного посла Хади-бека в Москву, потому что было поручено организовать выступления обоих государств против османов на Кавказе. Шах обещал за такую помощь отдать московскому правительству Дербент и Баку. Однако в это время Московское государство было занято своими внутренними делами и не решилось на войну с османами. В 1594 г. оно заняло в приморской полосе Дагестана Тарку, наметив там гарнизон. Позднее царь Борис Годунов послал воеводу с войсками на Северный Кавказ. Но удержаться в этом районе русским не удалось, и они вскоре покинули пределы Дагестана. И.П.Петрушевский отмечает, что обе эти попытки были предприняты московским правительством скорее как опыт, «слабыми силами и без достаточной настойчивости». Такие действия Московского государства вызывали недовольство османов, и они предпринимали всякие меры к недопущению утверждения русских на Кавказе. Поэтому попытка, хотя и неудавшаяся, сефевидского шаха вступить в союз с Московским государством против османов была логичной и исторически оправданной. Османская власть к началу XVII века в Азербайджане была расжатана. Местные феодалы устремили свои взоры к Сефевидскому государству, ища в нем избавителя от османской оккупации.

Необходимо обратить внимание и на то, что в это время большую роль сыграла в Иране разведка Абаса I. она использовала всеобщее недовольство османами, выдавая Аббаса I за «спасителя». Представители многих слоев населения видели в лице Аббаса I «избавителя от всех зол». Так, из рассказа Аракела Тебрицкого явствует, что католикос Меликсет и двое его епископов на этой основе решили отправиться в Исфахан1. Сходная ситуация сложилась в Грузии. Искендер Мукиш отмечает, что за все время нахождения Азербайджана под властью османов Аббас I вел тщательную и глубоко продуманную подготовку. В годы, предшествующие войне с османами, Аббас I, как нами указано, успешно закончил реорганизацию армии, поднял ее боеспособность, усилив ее огнестрельную мощь. Он упорядочил внутренние дела в стране, успешно справился с непокорными эмирами кызылбашей и на внешне - политической арене добился решающих побед в войне с узбекскими ханами.

Поход Аббаса I в Азербайджан начался 7 раби ассаки 1012 г.х. (14 сентября 1603 г. н.э.). пройдя форсированным маршем расстояние между Исфаханом и Тeбризом, шахские войск в предельно короткий срок – на четырнадцатый день похода уже стояли у ворот Тебриза. К ним примкнули по пути кавказский гарнизон во главе с Амиргуне-ханом Кджаром и ардебильские войска под командованием Зульфугар-хана Караманлу. При приближении войск Аббаса I тебризцы восстали. По словам Искендера Мукини, «райяты и население местности, увидев отряд кызылбашей, сразу же проявили свое шахеевенство». Восставшие, облачившись в традиционные кызылбашские головные уборы «хватали каждого находившегося на месте румийца и убивали его». Опередив шахские войска, они вступили в Тебриз. Население города приступило к истреблению османских притеснителей. Восстание немедленно охватило как город, так и его окрестности. По словам летописца, «население того края как из самого города, так и его окраин схватывали всякого румийца, находившегося в городе в окрестностях, доставив его к подножью высокого трона, тут же его убивали». Проявленное тебризцами рвение в истреблении захватчиков – османов не имело себе подобного в истории города. Искендер Муниш указывает, что «некоторые, опасаясь вероятности их помилования со стороны его величества, без того, чтобы представить их высочайшему взору (шаха) убивали их, и головы убитых доставляли к подножью трона».

Источник передает, что османы, «услышав радостные возгласы населения Тебриза, подумали, что подонки и чернь приграничных районов… выступили с целью грабить и захватить их имущество». Они сумели разобраться в происшедшем только на третий день, когда узнали о вступлении в город войск Аббаса I. Cпустя примерно месяц Аббас I принудил гарнизон крепости к сдаче (21 октября 1603 г.)1. успешный исход восстания Тебриза и взятие Аббасом I города были обусловлены и тем, что большая часть османского гарнизона была направлена на усмирение восставших курдов. Источники не сохранили имена организаторов и предводителей восстания. Искендер Муниш склонен трактовать его с точки зрения приверженности тебризского населения к нишзму вообще и к «святому дому» Сефевидов в частности. Указание о восстании в Тебризе при подходе шахских войск встречается и у Гунабада.

После взятия Тебриза Аббас I продвинулся дальше к западу, где разбил главные силы османского гарнизона Тебриза во главе с Али - Пашой. Али паша был захвачен в плен, однако помилован шахом, за что склонил оставшуюся часть османов в Тебризе к мирной сдачи крепости города. Этим была в основном решена судьба южных областей Ирана, куда шах назначил новых правителей. По Искендеру Мунши, управление Тебризом было предоставлено Зульфугар-хану Карамангу, но Гунада утверждал, Аббас, следуя традиции, передал управление Тебриза племени туркман во главе с Пирбудаг-ханом Порнак. Правителем района Маранд стал Джаммид –султан Джамбули; области Хай и Самнас попали под управление Кази-бек, правителем Марат стал шейх Гейдар. Передовые иранские войска продвинулись на север к Аракеу. По сообщению Искендера Муниш, Джульфа и Нахчеван были взяты без боя, «население и знать того края вышли навстречу» Зульфугар –хану и приняли шахские войска радушно, а османский гарнизон и город, насчитывавший всего 150 человек, сдался.

Аракел Тебризский сообщает, что османы, узнав о приближении шахских войск, решили прежде чем оставить город разграбить область. Весть о подобном злонамерении османов, по словам Аракела, глубоко встревожила население. Потому и все (жители), покинув насиженные места, убежали из селений, поднялись в горы, пещеры и твердыни (и стали) дожидаться, чем все это закончиться. Реализации планов османов помешало быстрое продвижение войск под командованием Чираг-Султана, посланного шахом с целью «защиты» населения края. О дальнейшем развитии событий сведения Аракела в основном совпадают с материалами Искендера Муниши и содержат пространное описание пышного приема шахского кортежа населением Джульфы и Нахчевана. Правитель области Ману Мустафа –бек, глава курдского племени Махмуди, прибыв в шахскую ставку в Нахчеване, изъявил свою покорность.

К этому времени, не дожидаясь прибытия шахских войск против османов восстал город Ордубад, чье население при османской оккупации подвергалось неоднократной резне, и город бы до основания разрушен. По словам историографа, «жизнь населения города пришла в полное расстройство». Подробное описание события мы находим у турецкого автора Мустафы Наимы. По его словам, когда Аббас I подходил к Нахчевану, ордубадец по имени Гаджи, прозванный кассаб (мясник), получил приказ шаха взять город. Видимо, шахские военачальники действовали на основе договоренности с предводителями города. По словам Наимы, как только они прибыли в город, население его вышло им навстречу. Были украшены дома и базары. Жители города переоделись в кызылбашское одеяние, предварительно сбрив бороды, оставив длинные усы. «При содействии жителей вилайета» через 1-2 дня была взята и цитадель Ордубада. Пока горожане предавались веселью, османский правитель Эривани Шариф-паша до подхода основных шахских войск отправил отрад численностью в 500 человек в Ордубад и снова завладел городом. По Искендеру Муниш, османы напали на Ордубад отрядом в 1000 человек, взяли нетрезвого предводителя в плен и убили его.

Оба источника сходятся также на том, что роковой исход этих событий был обусловлен потерей бдительности со стороны восставших и их беспечностью. Большой ущерб, нанесенный населению Ордубада при османах, разрушение города, а также активное выступление ордубадцев против захватчиков послужило основанием для ходатайства первого визира державы этимад-уд-довле Хотем-бека Ордубада перед шахом об освобождении города от уплаты всех государстенных налогов и податей, что и было удовлетворено особым указом.1

После захвата Джульфы и Нахчевана Аббасу I предстояла нелегкая задача – взять укрепленную крепость Эривань. Осада ее началась 16 ноября 1603 г. и продолжалась долго, так как крепость с гарнизоном численностью около 10 тысяч человек защищалась тремя линиями укреплений. Огнестрельная мощь обороны османов была достаточно сильна. Шах велел мобилизовать трудоспособное население Джульфы и Нахчевана для возведения украплений вокруг крепости Эривань и прямого участия в военных операциях. Это дорого обходилось местному населению (армянам и иранцам) большая часть которого погибла при осаде крепости от непосильного труда, холода, голода и ружейного огня. При осаде Эривани Аббасу I пустил в ход большого калибра пушки, только что изготовленные известным иранским мастером-пушкарем Бархудар-беком Апис тобчибаши, сыном Гейдар-бека Аписа.

Военные операции шахских войск продолжались всю Зиму (1603-1604 гг. н.э.). Крепость Эривань была взята, наконец, 10 мухаррама 1013 г.х. (8 июня 1604 г. н.э.) остатки ее гарнизона во главе шериф-пашой сдались шахским войском. Будучи по происхождению исфаханцев, Шериф-паша, по словам летописца, проявил «природный ишизм», и со своими приближенными численностью около 100 человек, изъявил желание поселиться в Мешхеде – святом городе шиитов в Хорасане. Остальной же части капитулировавшего турецкого гарнизона во главе с Мухаммед-пашой, сыном Хызыр-паши была обеспечена возможность вернуться в Анатолию. Правление областью Эривань было предоставлено шахом Амиргуне-хану Наджару, а правителем Нахчевана стал Максуд-Султан Кенгерли.

К этому времени вопрос в Восточной Грузии был решен дипломатическим путем. По словм Искендер Муниш, во время осады крепости Эривань из Грузии в ставку шаха прибыли кокетинский царь Александр и картмейский царь Георгий Х. Вступив с Аббасом I в союз, они признали себя вассалами Сефевида. После взятия Эривани в руках османов оставались еще Карабах и Ширван. Со взятием этих областей Аббас I вынужден был повременить, так как предстояло генеральное сражение с основными силами османов, исход которого должен был решить судьбу Азербайджана и всего Закавказья.

Борьба за Карабах имела свои особенности. В 1588 г., когда городом завладели османы, часть кызылбашей, получившая прозвание «денюк» осталась на местах и перешла на службу к османам, а часть переселилась в Иран и все время подталкивала Аббаса на завоевание Карабаха. Первые же победы Аббаса в Южных областях Ирана побудили значительную часть «денюков» опять перейти на сторону Сефевидов. При приближении османских войск под командованием Джигал-оглу Синан-паши Аббас I в войнах против османов применил традиционную тактику Сефевидов «выжженной земли». Последовал указ шаха: «Опустошить и обезлюдить весь левобережный район Аракса; выселить все население азербайджанцев и армян, забрать все, что можно из продовольствия и фурата, а остальную часть уничтожить и предать огню». Этим было положено начало принудительной эвакуации огромного количества людей из азербайджанцев, армян, грузин, курдов, проживающих в Закавказье.

Приказ Аббаса о выселении народа и разрушении всех населенных пунктов был приведен в действие немедленно. Искендер Муниш рассказывает, что через несколько дней после издания шахского указа, ставке шаха на обратном пути негде было остановиться, так как город Нахчеван и все населенные пункты района были в развалинах. Поля и окрестности «лишены наряда благоустройства». Итак, цветущий край с городами Нахчеван, Эривань, Джульфа и другие указом сефевидского деспота был превращен в выжженную и безлюдную землю.

Помимо военно-стратегической цели, которую Аббас I преследовал, выселяя азербайджанцев, армян и прочих из их родных мест, он намеревался перенести центр торговли, особенно шелком, из Джульфы и Исфахан. Искусных ремесленников, земледельцев, купцов азербайджанцев, армян и грузин шах Аббас I поселял на неосвоенных землях в Мазендеране, являвшихся личным владением шаха, а также в предместьях столичного города Исфахана. Турецкие войска под командованием Джигал-оглу Синанпаши, вступив в окрестности Нахчевана и Эривани, оказались в трудном положении. Опустошение края шахскими войсками возымело действие. Серди османских войск возникло замешательство, и Джигая-ошы был выпущен вернуться на зимовку в Ван.

Готовясь к отражению наступления Джигал-оглу, находящегося еще в Ване, Аббас I поспешно построил новую крепость в Тебризе.1 Крепость была обеспечена «на 2-3 года продовольствием, хлебом и снаряжением – пушками, мушкетами, свинцом, порохом, дровами, нефтью и т.п.». На Ван, где проводил время в ожидании сбора войск Джигал-оглу, был отправлен тридцатитысячный отряд во главе с Аллахврди-ханом. Застигнутые врасплох турецкие войска были окончательно разбиты, а сам Джигал-оглу спасся бегством. Аббас I тем временем обрушился на курдов, выселив часть их в Иран. Ожидая нового вторжения турок, шах приказал «разрушить все населенные пункты на пути румийских войск, выселить жителей в дальние края, предать огню все продовольствие, фураж и дрова (топливо), сжечь даже окна, двери и потолки от домов…». По словам того же источника, указ шаха был выполнен с такой тщательностью, что «на пути от Салмаса до Тебриза на протяжении около 40 фарсахов казалось не возможным остановиться на один день даже одному человеку».

Представляет большой интерес восстание населения Тасуджа, которое очень пострадало от османов. Поэтому, когда наголову развитые турки в полном расстройстве отступили с поля боя, тасуджцы решили, что настал долгожданный час возмездия. Отступавшие османы в ночной тьме попали в окруженный садами район города. Нанятый для вывода за город тасуджец направил их прямо на центральную площадь Тасуджа, оповестив горожан о присутствии неприятеля в городе. Горожане тем временем закрыли городские ворота, а затем райяты простонародье приступили к делу «уничтожения румийцев».

После победы над Джигал-оглу, несмотря на суровую зиму, Аббас I, выступив в Карабах, осадил крепость Гянджу. В это время Азербайджан и сопредельные страны были охвачены страшным голодом, вызванным разрушительными действиями воюющих сторон. Карабахские крестьяне не смогли посеять и вырастить урожай, что было прямым следствием набегов шахских войск. По прибытии в Карабах Аббас I был вынужден принять срочные меры для снабжения войска. Издав особый указ о перевозке 20 тысяч харваров (около 7000 тонн) хлеба из уцелевших районов Азербайджана в Карабах, шах утвердил покупную цену за каждый харвар 5000 динаров, повысив ее впоследствии в двое (1 туман) ввиду дальности расстояния и трудности перевозки.

Осада крепости Гянджи1 продолжалась около 4 месяцев. Исход войны решила артиллерия большого калибра. Крепость сдалась 5 июня 1606 г. Турецкий гарнизон был перебит. Особенно круто обошелся шах с теми местными жителями, которые служили османам. По словам летописца, все они численностью около 2,5 тысяч были казнены по указу шаха в местности Гасанчай, где «тела убитых образовали горы». Назначенный прежде правителем Карабаха Гуссейн-хан Мусахиб Каджар был смещен, и на его место назначен Мухаммед хан Зиядоглу Каджар.

Пока Аббас I готовился взять Шемаху, против турок восстало население Баку и Дербента. Ненавидеть их у бакинцев, а также у дербентцев оснований было более чем достаточно. Ведь на протяжении всей османской оккупации хозяйственная деятельность городов-портов на западном побережье Каспия пришла в упадок. Подобное положение не могло не вызвать крайнего недовольства их населения, особенно городов Баку и Дербента – главных торговых городов на Каспии. Кроме того, непомерные налоги и подати, установленные турецкими правителями, служили дополнительной причиной глубокой ненависти народа к османам. Поражение османов в войне с иранскими войсками и присутствие шахской армии в Шемахе также послужили стимулом к антиосманским вооруженным выступлениям, чем и воспользовались агенты шаха, придав восстаниям проиранскую окраску. Упомянутые в исторической литературе1 как «заговор», эти восстания заслуживают большого внимания, поэтому мы остановимся на них подробнее.

Восстания готовились втайне, и его организация требовала времени. Был предусмотрен арест коменданта города и всех приближенных, число которых к этому времени не превышало сотни человек. Однако предводителям восстания до его окончательной организации стало известно, что комендант города уведомлен о подготовке выступления и уже предпринимает меры для его предупреждения. Было решено действовать немедленно. Организаторы восстания, мобилизовав своих приверженцев, напали на коменданта города и его резиденцию и захватили на месте «всех его подчиненных, а кто задумал сопротивляться, был убит на месте».

За восстанием в Баку последовало восстание населения Дербанта, вследствие чего османский гарнизон города был застигнут врасплох. Комендант Дербента Гасан-паша, принявший на себя обязательство защищать город за обещанный ему османами пост правителя Дербента, укрылся вместе с 60-70 османами в центральной части крепости, так называемой Нарынкала. Шах отправил в Дербент мушкетеров джагатайских, хоросанских, иранских. Были проведены подкопы и подземные туннели под башни и стены Нарынкалы. Наконец, совместными усилиями шахских войск и местного населения неприятель был сломлен. Гасан-паша сдал крепость. Город перешел во владение шахских войск Исккендер Муниш, говоря о восстании в Дербенте, не приводит никаких дат. Однако сопоставление отдельных моментов наводит на мысль, что оно имело место в феврале и начале марта 1607 г.

Аббас I, разбив османские войска в Закавказье и жестоко расправившись с непокорными в Иране и в соседних странах, был вынужден однако обходится мирно и дружелюбно с правителями Дагестана. О подлинном отношении сефевидского двора к народам Дагестана можно судить по высказыванию Искендера Миниш, который, будучи придворным Аббаса, не преминул отразить в своем сочинении мнение о настроении шаха и всей правящей верхушки Ирана. Он пишет следующее: «Жители Дагестана в целом дикие. Они далеки от общительности и привязанности к чему либо». Но феодалов Дагестана шах стремился задобрить и в знак дружелюбия и благодарности миловал им драгоценные подарки. Итак, первый этап персидско-турецкой войны начала XVII в., продолжавшейся около 4 лет окончился полной победой Ирана. Весь Азербайджан, Восточные Курдистан, Армения и Грузия и отчасти Дагестан надолго попали под владычество шаха Аббаса I.

Шах вернулся через Ардебиль в Тебриз и сделал попытку заключить мир с османами. С этой целью он намеревался использовать крымского хана Гази-Гирея, с которым поддерживал дружеские связи. Шах освободил из заключения в крепости Кокках близкого друга Гази-Гирея, одного из османских военачальников Хандан-агу и отправил его вместе со своим послом Абулгасим-беком Юзбаши Эвоглу к Гази-Гирею. Им было дано задание склонить при содействии Гази-Гирея Османское государство к миру с сефевидским Ираном на основе признания завоеваний Аббаса и восстановления условий договора 1555 г. Однако посольство не достигло цели. По пути в Крым Хандаган-ага был убит, а шахский посол был взят в плен черкесами; вдобавок была получена и весть о смерти Гази-Гирея. Таким образом вопрос о юридическом, официальном оформлении завоеванной победы остался открытым.

Шах Аббас вел войну также с португальцами. На голом островке Ормуз (привильнее Хормуз) в Персидском заливе, против иранского порта Гомбруна, находилась знаменитая гавань, служившая в начале XIV в. складочным местом и биржей транзитной караванно-морской торговли с Индией, отчасти с Китаем, Аравией и странами Европы. Еще в 1507 г. португальцы, открывшие незадолго до того морской путь в Индию вокруг Африки, завладели Ормузом и отклонили требование шаха Исмаила I об уплате ему дани, но затем потеряли остров. В 1515 г. адмирал Альфансо д’Альбукерке, известный мореплаватель и вице-король португальских владений в Индии (Гоа и др.), вновь завладел Ормузом, истребил задь сторонников казылбашей вместе с реисом, но оставил местного владетеля Тураншаха на правах вассала данника Португалии. Португальцы сильно укрепили Ормуз, поместили таш свой гарнизон, позже завели таки инквизицию. В течение XVI в. в Ормузе сложилась важная португальская торговая фактория, и он еще более разбогател.

Переговоры шаха о вывозе шелка через Ормуз с Филиппом III, королем Испании и Португалии,1 при посредстве Ромерта Шерли, не дали благоприятных результатов. В то же время с португальцами стали успешно соперничать другие колонизаторы – Ост-индская компания. Она стремилась вытеснить португальцев с их баз в Индии. Интересы шахского правительства в то время отчасти совпали с интересами английской Ост-Индской купеческой компании: покупка иранского шелка непосредственно в Иране обходилась английским купцам на 50% дешевле покупки того же иранского шелка в сирийском городе Аленно, главном шелковом рынке Турции. Уже в 1614 г. шах издал ферман, благоприятный для торговых судов Ост-Индской компании, а в дальнейшем еще больше сблизился с нею. Испано-португальское посольство 1618 г. было принято Аббасом благосклонно, но не добилось от него гарантии безопасности для Ормуза.

В 1620 г. военные суда Ост-Индской английской компании одержали победу над португальским флотом у Джаска в Персидском заливе. В 1623 г. Ост-Индская компания предоставила свой флот шаху Аббасу для завоевания Ормуза, Имам-Кули-Хан, сын Аллах-верди хана, правитель Фарса, командовал шахским войском, перевезенным к Омузу на английских судах. Совместными усилиями сефевидских войск и англичан Ормуз был взят, португальцы изгнаны. Шах Аббас не раз обменивался посольствами также с Россией, Голландией, Францией, Испанией, германским императором, римским папой. Однако эти привилегии предоставлялись европейским купцам взамен тех выгод – политических и экономических, - какие гийское правительство извлекало из договоров с европейскими государствами. Ни при шахе Аббасе I, ни при его преемниках Иран не стал зависимой от европейских государств страной.

Сефевидское государство при шахе Аббасе стало относительно более централизованным государством, нежели при первых Сефевидах. При шахе Аббасе I были увеличены фонды земель государственных (дивани) и личных шахских (хассэ). Шаху Аббасу удалось уничтожить некторые непокорные ханства и меликства, но далеко не все. Вполне преодолеть феодальную раздробленность центральное правительство при Аббасе I ни при его преемниках было не в состоянии.

Во внутренней политике Аббаса I заметно стремление развить производительные силы центральных областей Ирана и обогатить их за счет ограбления и усиленной эксплуатации завоеванных стран. Например, после завоевания Ширвана (1607 г.) шах пытался собрать с этой разоренной турецкими захватчиками страны огромную сумму в 50 тысяч туманов (500 млн. динаров), но больше 30 тыс. туманов собрать не смог, с Луристана было собрано 10 тыс. туманов и т.д. В то же время, вернувшись после заключения мира с Турцией 1612 г. в Исфахан, шах освободил население его на три года от уплаты податей на сумму 15 тыс. туманов.1

Правительство шаха Аббаса I покровительствовало развитию торговли и ремесла. Путем беспощадной борьбы с разбойниками оно обеспечило безопасность торговых путей, строило караван-сараи, прокладывало новые дороги: среди новых дорог была широкая шоссейная дорога, выложенная каменными плитами, вдоль Каспийского побережья в Мазендеране, протяжением до 270 км. Дошедшие до нас ферманы Аббаса I показывают, что он предоставлял некоторым городам права налогового иммунитета (му’афи), освобождая горожан от всех видов податей.

Политика шаха Аббаса, направленная к усилению хозяйственного значения центральных областей Ирана, объяснялась переходом руководящей политической роли от азербайджанских кочевых феодалов к иранской гражданской бюрократии, тесно связанной с государственным землевладением, с внешней торговлей и с верхами иранского купечества. Лично равнодушный к религии, шах Аббас I из политических соображений продолжал старую традицию Сефевидов, поддерживая шиитство и преследуя суннитов, в которых он видел сторонников Турции или узбекских ханств. Зато он дал ряд привилегий христианскому духовенству – армянским епископам и монастырям, как и европейским католическим монахам, поселившихся в Иране; в тех и других шах видел полезных для себя агентов для укрепления экономических и политических связей с европейскими государствами.

Ни до, ни после шаха Аббаса I Сефевидское государство не достигало такой политической мощи, какой достигло при нем. Персидские историки XVII в. идеализировали личность шаха Аббаса I. Несомненно, он отличался энергией, смелостью, настойчивостью в проведении намеченной политической линии, лично был чужд религиозного фанатизма, проявлял большой интерес к технике и материальной культуре европейских стран. Но было бы неправильно переоценить значение его личности в истории Ирана. Политическая линия его правительства была следствием влияния иранской гражданской бюрократии. Военные успехи в его правлении в большей мере объяснялись ослаблением противников Сефевидского государства1 и действиями даровитых полководцев – знаменитого Аллах-верди-хана, армянина по происхождению, и Карчигай-Мухаммед-хана. Шах Аббас I был капризным, мнительным и жестоким деспотом. Он велел убить своего старшего сына Сефи-мирзу, способного юношу, испугавшись его популярности, позднее ослепил двух сыновей, четвертый же сын вовремя умер. Лишившись всех сыновей, шах передал престол малолетнему внуку, неспособному Сефи I. С тех пор у Сефевидов установился обычай воспитывать юношей из своей семьи в гареме взаперти, дабы растить их изнеженными, безвольными и безопасными для царствующего шаха, при малейшем же подозрении их ослепляли. Аббас I умер в январе 1629 г. от дизентерии.

Государственный аппарат заложенный при первых Сефевидахи реформированный при шахе Аббасе I, окончательно сложился при шахе Султан Хусейне (правил в 1694-1722 гг.). Значительное разбухание центрального государственного аппарата (особенно финансового ведомства) было общей особенностью феодализма в Иране и во многих других странах Востока. В течение всего средневековья в этих странах шла борьба сторонников централизованного феодального государства и сторонников феодальной раздробленности – гражданской бюрократии и духовенства, с оной стороны, и местной провинциальной оседлой знати – с другой, опиравшихся на разные категории феодальной земельной собственности (первые на земли государственные, вторые на земли мульковые и лене разных типов).

Как было сказано выше, на рубеже XVI и XVII вв. политическое руководство в Сефевидском государстве от военно-кочевой (кызылабшско) знати перешло к персидской гражданской бюрократии, опиравшейся на духовенство и крупное купечество. Причины этого переворота пока еще не вскрыты исследователями, что объясняется слабой изученностью истории экономики Ирана. Следствием же этого переворота, как сказано выше, было расширение фонда земель диванских хассэ и вакфных и усиление централистской тенденции во внутренней политике. Эта централистская тенденция, однако, не могла быть вполне последовательной и не могла привести к полной ликвидации феодальной раздробленности, потому чато не находила достаточной опоры в экономическом развитии страны и потому что военно-кочевая и провинциальная знать все еще сохраняли известное влияние и в центре, и на местах и имели достаточно сил для сопротивления.

Власть шаха (или, точнее, шаханшаха), разумеется, считалась неограниченной. Совещательные права имел высочайший меджлис (меджлис-и и’ла), оказывавший большое влияние на дела государства. При шоке Аббасе I высочайшего меджлиса входило семь «столпов державы» (аркан-и доулет); великий визир, меджлис-невис, диван-беш, курчи-башы, куллар-агасы, туфенгми агасы и эшык-агасы-башы. Главнокомандующий войсками всего Ирана (сипоксалар-и кулл-и Иран) приглашался в высочайший меджлис только при обсуждении дел, касавшихся войска, охраны границ или угрозы войны. В конце XVII в. в состав высочайшего меджлиса были введены еще три сановника: мустоуфи алмамалик, назир-и буютат и мир-шикар-башы.

Великий везир, иначе высокого дивана, (везир-и диван-и али) или везир дивана империи (везир-и диван-ал-мамалик), именовался также «доверие державы» (ш’тимад-ад-доулэ) и «правым везирам» (везир-и раст). Он был первым лицом после шаха, главою гражданской администарции и хранителем большой царской печати, называемой «мухр-и михр асар» (отмеченная милостью почесть). Без утверждения великого везира не мог иметь силы ни один акт, касавшийся податей, дворцовых ведомств, назначения высших и средних чиновников, пожалований тиулов, союргалов и т.д.; он же контролировал исполнение бюджета1 и ведал внешними сношениями. В отличие от Турции, где великий везир был одновременно и главнокомандующим, в Сефевидском государстве должность великого везира была чисто гражданской. Как ни велика была власть великого везира ею, как и остальных сановников, в любой момент мог сместить и казнить шах. Меджлис-невис (иначе ваки-э невис) был помощником великого везира, а в случае его отсутствия – его заместителем в верховном меджлисе. Он именовался еще и левым везиром (везир-и чеп). Он вел также протоколы верховного совета, заведовал государственным архивом и был придворным историографом.

Диван-беш был верховным гражданским судьей. Со времен монгольского владычества в Иране суд уже не целиком находился в руках духовенства. В XVII в. диван-беш, вместе с великим садром – главою духовенства, выносил приговоры по политическим преступлениям (заговоры против шаха, государственная измена и т.д.), а также под уголовным преступлениям четырех категорий: убийство, изнасилование, членовредительство и ослепление. Кроме того, диван-беш два дня в неделю посвящал разбору дел на основании урфа (иначе адат – «обо-чай», законодательство, выходившее за пределы мусульманского права, в частности обычное право кочевников). Диван-беш также контролировал исполнение решений мусульманских духовных (шариатских) судов (ведавших делами гражданскими и остальными уголовными) и духовных судов иноерцев (судов христианских епископов и еврейских раввинов). Наконец, диван-беш был высшей апелляционной инстанцией. Мутоуфи ал-мамалик («муначей империи») был заместителем великого везира по дивану ал-мамалак. В его ведении находились весь налоговый аппарат, составление приходимой и расходной частей бюджета, утверждение податных списков.

Курчи-башы был начальником гвардейского корпуса курчиев и феодального ополчения кызылбашей. Куллмр-агачы (азерб.: букв. «начальник рабов»), почти всегда грузин, был начальником гвардейского конного корпуса гулямов, состоявшего в большинстве своем из грузин, юридически считавшихся маными рабами шаха. Туфенглчи-агасы был начальником гвардейского корпуса туфенгчиев. Сипахсалар-и кулл-и Иран был главнокомандующим всех видов войск. То обстоятельство, что он заседал в верховном совете только при обсуждении военных вопросов, было одним из последствий перехода руководящей роли к гражданской бюрократии.

Эшык-агасы-башы (азерб.: букв. «голова начальников короля (дворца)» был главным церемониймейстером шахского двора. Назир-и буютат был начальником всех хозяйственных учреждений шахского двора, в том числе и придворных ремесленных мастерских. Мир-шикар-башы был начальником шахской охоты; в его ведении находились ловчие, сокольничьи и др. Его значение определялось тем, что большие облавные охоты, в которых участвовали, помимо шаха и двора, десятки тысяч воинов, ополченцев и крестьян – залонщиков зверей, охватывавшие большое пространство, играли роль военных маневров и заменяли последние.1 Из множества других должностей центрального аппарата следует выделить, по их значению, следующие; топчи-башы – начальник артиллеристов; даруга-и дафтар0ханэй-и хумаюн – начальник макской канцелярии; мустоуфий-и диван-и хассэ – главный казначей (или начальник) дивана собственных доменов шаха; мустойфий-и моукафат – главный казначей вакфных имуществ.

Во главе мусульманского шиитского духовенства, точнее сословия богословов, стояли две мелких садра (или садра садров – «садрас-судур»), один для областей дивана, другой для областей хассэ. Введении великих садров находились духовные суды и вакфные имущества; им подчинялись богословы высшие (муджтехиды) и низшие (улема) а также областные шейх-ал-исламы и садры (завыдевавшие вакфами областей) и местные казни (духовные судьи). В конце XVII в. была учреждена, специально для влиятельного мудштехида Мухаммед-Бакира Меджлиси, известного факатика и реационера, должность муллабашы – верховного главы всего шиитского духовенства. Обычно шах, перед изданием указа, запрашивал муджтехидов относительно законности данного акта сточки зрения мусульманского права. Муджтехиды составляли краткое богословско-юридическое заключение (фетву), на котором затем и основался шахский указ.

Огромен был штат шахского двора. Кроме упомянутых уже назир-и буютат, эших-агасы-башы и шр-шикар-башы отметим следующие придворные должности: михмандар-башы, заведывавший приемом послов и знатных гостей; два мир-ахур-машы, т.е. начальника конюших, из которых один, «передний», заведовал придворными конюшнями, а другой, «степной», - шахскими конскими заводами; кушчи-агасы – начальник сокольничьих; суфраджы-башы – начальник стольников; халвадшы-башы – начальник придворных кондитеров; шарабджы-башы – начальник виночерпиев; мунаджним-башы – начальник придворных астрологов; амбардар-башы – начальник дворцовых складов, хадшэй-и сарай – главный евнух шахского гарема и др. Многие из этих должностей были только почетными синурерами. У каждого из названных гражданских, военных, духовных и придворных сановников были свои канцелярии и штаты чиновников. Вознаграждение сановников складывалось и доходов от союргальных и тиульных земель, из «жалованья» (маважий) и из процентных отчислений от множества «подарков» (шиикеш), поступавших к шаху от вассалов и изо всех областей в обязательном порядке, в деньгах и натурой.

Вся территория государства делилась на две неравных части области дивана и области хассэ.1 В областях дивана преобладали государственные (диванские) земли, и там не было вовсе собственных имений шаха. В области хассэ, напротив, преобладали земли шахской фамилии и не было государственных земель; мульковые и вакфные земли могли быть в областях обеих категорий. Области дивана находились в владение упомянутого уже дивани ал-мамалик, области хассэ - в ведении особого диван-и хассэ. Эти диваны соответственно взимали подати (ренту-налог и налоги) с земель всех категорий (кроме земель, имевших право налогового иммунитета, каковы союргалы, вакфы и т.д.), находившихся в областях диван или хассэ.

Из податных поступлений, обязательных «подарков», ввозных, вывозных и трензитных пошлин и добычи рудников складывались доходы обоих дивано, иначе говоря, приходная часть бюджета государства. Ежегодный приход Сефевидского государства Олеарий (1639 г.) определяет в 8 млн. рейхсталеров, т.е. 640 тыс. туманов. Таким образом, на протяжении приблизительно 85 лет (1638-1725 гг.) ежегодный доход Сефевидского государства колебался между 640 тыс. и 785 тыс. туманов. Последняя и вместе с тем наибольшая из приведенных цифр была в 10 раз меньше ежегодного дохода Франции и в 2 ½ раза меньше ежегодного дохода Англии на рубеже XVII и XVIII в., несмотря на то, что Сефевидское государство и по территории и, вероятно, по количеству населения, было больше Франции, не говоря уже об Англии. Это сопоставление показывает, насколько Иран в XVII в. в экономическом развитии отставал от Франции и Англии. Во главе управления областей дивана (преимущественно это были пограничные области) стояли беглербеги, соединявшие в своих руках власть административную и военную – командование местными феодальными положениями. В XVI в. беглербегства наследственно принадлежали главам казылбашских кочевых племен: Карабаг и Астерабад приндлежали главам двух колен племени каджар, Фарс – главе племени зулкадар, Керман – главе племени афшар и т.д. В XVII шахское правительство пыталось ликвидировать наследственность в управлении беглербегствами, но это удалось только отчасти, в некоторых областях.

В XVI в. власть беглербегов была очень сильна, и иногда они мало считались с центральной властью в лице шаха. Чтобы ограничить власть беглербегов, центральная власть при шахе Аббасе I окружила беглербегов, чиновниками, назначенными из центра и подчиненными центру. При каждом беглербеге находились дижакшиин – заместитель беглербега, следивший за его действиями и доносивший о них в центральный диван, областной везир, ведавший местными финансами, и др. От беглербегов зависели хакимы округов области, это чаще всего были местные наследственные феодальные владетели из кочевой или оседлой знати. Из их феодальных ополчений составлялось феодальное ополчение области. Ополчения всех беглербеских областей, согласно «Тазкират ал-мулук», насчитывали 51379 воинов. Беглербеги и хакамы имели свои местные бюджеты. Часть местных податных поступлений беглербеги и хакимы присваивали себе. Их лихоимство и произвол вошли в поговорку. По словам Рафаэля дю Ман, персы, говоря о беглербегах и хакимах, не спрашивали, кто управляет такой-то областью, а спрашивали, кто объедает такую-то область. Области хассэ, располагавшиеся преимущественно внутри государства управлялись особыми везирами и амилями с часто гражданской властью, назначенными шахским правительством. По отношению к райятам их управление было не лучше управления беглербегов. Доходы с областей хассэ или на содержание шахского двора, его штата и его ведомств.

Выше беглербегов по положению стояли валии. Так шахское правительство именовало своих самых сильных вассалов, наследственных государей стран и областей, лежавших на кромках Сефевидской державы. По достоинству валии (их было пять) располагались в таком порядке валий Арабистана, валий Луристана,1 валий (царь) Картми, валий (царь) Какетин, валий Курдистана (Иранского). Валии имели свои собственные органы управления, своих ваславов, свои бюджеты, свое законодательство, свою особую податную систему, свои феодальные ополчения. Шахское правительств мало вмешивалось во внутренние дела их территорий. Их зависимость от шахского правительства выражалась, главным образом, в том, что они посылали к шахскому двору, вместо дани, «шахские караваны» с обязательными «подарками» (цари Кртми и Кахетин вино и рабов обоего пола, валий Курдистана – масло и прочую продукцию скотоводства) и, в случае войны, поставляли в феодальное ополчение центрального правительства предельные число воинов. Наследственные владетели Систата и области бахтияров (иранское кочевое племя), хотя и не имели титула валиев, но, по сути дела одинаковые с валиями права. Что касается религиозной политики Сефевидов, то в течение всего XVI в. (кроме краткого правления шахом Исмаила II с 1576-1577 гг.) и в XVII в. при шахе Аббасе I шахское правительство преследовало мусульман-суннитов (их было много в Ширване, Курдистане, Афганистане, среди туркмен в Гургане и т.д.) и навязывало им шиитское исповедание (имимитский талк). Эти гонения вызывались, главным образом, политическими соображениями; суннитов подозревали в сочувствии узбекским ханствам или Турции. Когда войны с этим суннитским государством прекратились (с 1639 г.), прекратились и гонения на суннитов. К иноверцам (христианам, иудеям, зороастрийцам, индусам) шахское правительство и в XVI и в XVII в. относилось с большей терпимостью, нежели к суннитам и другим мусульманским «еретикам». В самом конце XVII в., когда при шахе Султан Хусейне усилилось влияние фанатического шиитского духовенства, в частности упомянутого уже луганобеса Мухаммед-Бакира Медклиси, шахское правительство вернулось к политике гонений на суннитов и стало притеснять христиан, иудеев и зороайстрийцев.

Заключение

 

Возведение Аббаса I на трон произошло в результате совместных действий правящей кызылбашской верхушки и персидской гражданской аристократии. Это составляло явный контраст с обстоятельствами вступления на трон основателя династии Исмаила I, происшедшего при непосредственной помощи, прямом и активном действии азербайджанцев-кызылбашей. В день коронования Аббаса I, «большинство знати, аристократии, земледельцев и жителей Хорасана повернулись лицом к высокому двору (Аббаса I) и проявили признаки повиновения, покорности и самопожертвования.

В числе представленных Аббасом I и хорасанскими властями привилегий персидской гражданской знати огромное значение имело освобождение последней от применения к ней смертной казни как высшей меры наказания, которая практиковалась по отношению к кызылбашской знати без малейшего колебания, иногда и без указания вины.

В 1587 г. в разгар войны с узбеками Аббас I, воспользовавшись отсутствием отца, занял столицу Казвин, где был поддержан кызылбашской и персидской знатью. Аббас I ценил гражданскую бюрократию, считая ее верной опорой. Он был не прочь ликвидировать различи между ней и потомственным военно-феодальным сословием кызылбашей.

Тем не менее исполнительная и военная власть в первые годы правления Аббаса I продолжала оставаться в монополии кызылбашей. Однако в этом сословии правящего феодального класса были произведены большие изменения. Прибывшие в Казвин для изъявления покорности новому шаху предводители различных кызылбашских племен были перебиты в первые же дни восшествия Аббаса I на трон в отместку за убийство его матери. Спустя некоторое время та же судьба настигла и другую часть непокорных эмиров, выступивших против регента Муринидкули-хана Устаджлу. Затем был издан указ о поголовном истреблении противников хана в Казвине.

Основную роль в ограничении традиционных прав казылбашских военачальников на участие в управлении страной сыграла ликвидация Дивана (военного совета), восстановления которого требовали выступавшие против регента представители высших военных кругов. Ответ шаха, за которым последовала казнь держских эмиров, был ясен и короток: «В настоящее время следует позабыть тот порядок; право решить важнейшие (государственные) дела принадлежит падишаху».1

Чтобы окончательно смирить кызылбашей, необходимо было вести с самим Муршидкули-ханом. В 1589 г. он был убит. На следующий день был казнен и другой претендент на регентский пост – Мухаммед-хан Туркман и «в силу этих двух актов, люди устрашились шахского могущества и наказания, и начали соблюдать правила покорности. Таким образом, шах взял всю полноту власти в свои руки.

Тем временем Хорасаном завладели узбеки, а Азербайджан был оккупирован турками. Остальная часть империи, т.е. центральный Иран, переживал полосу смут: в Фарее бесчинствовали эмиры племен зулкадар; правитель областей Йезда и Кермана Бекташ-хан не хотел повиноваться центральной власти; Гасан-хан Афенар произвольно объявили себя правителем области Кухгейлуйе на западе Ирана; Йолибек – правитель Исфахана также заговорил о самостоятельности; прикаспийские области Мазендаран, Гилян и Астрабад жили каждая своей жизнью, под властью местных правителей. Молодому Аббасу I фактически пришлось отвоевывать Иран у этих самозванных властителей, в большинстве своем кызылбашских эмиров.

Все это происходило вне Азербайджана, без какого-либо участия азербайджанского народа и его материальных ресурсов, вдобавок, - и это очень характерно, - против воли и при упорном сопротивлении азербайджанских военных феодалов, еще продержавшихся в составе правящего феодального класса. В таких условиях очень естественно, что создаваемое Аббасом I новое государство не пошло и не могло носить азербайджанский характер. Оно росло на иранской почве и конечном итоге было иранским. На это потребовалось не меньше девяти лет. О том, как Аббас I ненавидел кызылбашей и всячески стремился создать себе опору в лице персидской знати, свидетельствуют и побывшие в то вермя в Иране иностранные послы. Пьетро делла Валле прямо указывает, что «на сегодняшний день шах больше всего опирается на мушкетеров, нанятых из среды тажов (иными словами – таджиков) и особенно на гуламов, которых он выдвигает из дня в день, назначая на высокие государственные посты.

В верхах Сефевидского государства и вместе с тем ослабления позиций кызылбашей-азербайджанцев значительную роль сыграли военные реформы шаха Аббаса I. Было ликвидировано монопольное право кызылбашей на ношение оружия; доступ в армию получили и иранцы.

Аббасом I был аккулирован порядок наследственности в занятии поста предводителя кызылбашского племени. Согласно установке шаха этот пост мог занять любой другой человек, пользовавшийся расположением шаха. Более того, им был проведен порядок укомплектования войск ополчения по принципу племенной разнородности. Это разрушило основы племенных соединений, выступавших некогда как незыблемые столпы, на которые опиралось азербайджанское кызылбашское государство Сефевидов.1 Таким образом, кызылбашские племена начиная с этого времени перестали быть этнической единицей.

Результатом военных реформ Аббаса явилось создание различных категорий войск, взаимодействие и взаимосвязанность которых принесли иранскому Сефевидскому государству внутреннее спокойствие и успехи во внешних завоеваниях.

В заключении я хотела бы сказать, что мне было очень интересно и полезно рассматривать эту тему, представляющую собой актуальность и поныне. В этой или иной мере можно сказать, что цепь этой работы в некоторой степени выполнена. Нет сомнения в том, что упущений и недостатков – как в отношении полноты приводимых сведений, так и в самом их выборе.

Исходя из моей точки зрения, могу сказать, что были приложены большие усилия подробно познакомиться и рассмотреть эту тему. Можно сделать вывод, что Аббас I сыграл значительную роль в социально политической жизни страны в XVI-XVII вв.

Библиография

 

1. Ашрафян К.З. Падение державы Сефевидов (1502-1722). М. 1951 г.

2. Ахмед Таджбахш. Иран дар зажан-и Сефевийе. Тебриз 1340 г.х.

3. Бартольд В.В. Сочинение 7 т. М. 1964 г.

4. Бабаев К. Военная реформа шаха Аббаса I. М. 1973 г.

5. Иванов М.С. История Ирана. М. 1977.

6. Иванов М.С. Новейшая история Ирана. М. 1965 г

7. Иванов М.С. Очерк истории Ирана. М. 1952 г.

8. История Узбекистана, т.1. кн. 1. Ташкент, 1955 г.

9. Искендер Мунши. Зейл-и тарих-и алам арай-и Аббаси. Изд. Сухейли Хансари. Тегеран, 1317 г. х.

10. История внешних связей Ирана в период правления шаха Аббаса I. Али Акбар Велойата. Тегеран. 1375 г.х.

11. История шаха Исмаила. Абасгали Гафари Фарод. Тегеран. 1374 г.х.

12. Куция К.К. Города и городская жизнь Сефевидского Ирана. М., 1967 г.

13. К. Куция. Города Восточного Закавказья в XVI – XVII вв. Тбилиси, 1976г

14. Мухаммед Ю.М. Хулд-и барин. Тегеран, 1938 г.

15. Миклухо-Маклай Н.Д. О налоговой политике шаха Аббаса I. М-Л. 1949 г.

16. Новосельцев А.П. Города Азербайджана и Восточной Армении в XVII-XVIII вв. «История СССР», 1959, № 1.20. Пегулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л. 1958 г.

17. Отношение Сефевидов и Узбеков. Абасгали Гафари Фарод. Тегеран. 1376 г.х.

18. Образование государства Сефевидов. Мухаммед Корим Юсуф Джамали. Тегеран. 1372г.

19. Павлова И.К. Хроника времен Сефевидов. М.1993

20. Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. Л.1958 г.

21. И.П. Петрушевский. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и армении в XVI – начале XIX вв. Л., 1949 г.

22. Петрушевский И.П. Вакефные имения Ардебильского мазара в XVII в. Баку 1947 г.

23. А.Д. Папазян. Аграрные отношения в восточной Армении в XVI-XVII вв. Ереван, 1972 г.

24. Рашид ад-Дин. Джами ат-таварих, т. III. Сост. А.А. Али-заде. Баку 1957 г. Перс. текст.

25. Реза Пазуки. Общая история Ирака. Тегеран. 1331 г.х

26. Рахмани А.А. Азербайджан в конце XVI и в XVII веке. Баку, 1981 г.

27. Рахмани А.А. «Тарих-и алам арай-и Аббаси» как источник по истории Азербайджана. Баку, 1960 г.

28. А.С. Тверитинова. Аграрный строй Османской империи XV-XVII вв. М., 1963 г.

29. М.Х. Гейдаров. Ремесленное производство в городах Азербайджана. Баку, 1967 г.

30. А.А. Лаи-заде. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана в XVII-XIV вв. Баку, 1956 г.

31. Эфендиев О.А. Образование Азербайджанского государств Сефевидов в начале XVI в. Баку 1961 г.

1 История Ирана. Иванов М.С. М. 1977 г. стр. 180.

1 Тарих-и алем арай-и Аббаси, т.1. стр. 138-191.

1 М.Т. Тахмасиб. Азербайджанские народные дастаны. Баку, 1972 г.

1 Напомним, что халиф Али (умер в 656 г.) – двоюродный брат и зять пророка Мухаммеда.

1 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. стр. 280.

2 По новым исследованиям, Джунейд был еще жив в 1459 г. Год смерти его неизвестен. Дата, указанная у Мерхонда и других авторов (1456 г. н.э.), неверна.

1 Иванов М.С. Очерк истории Ирана. С. 100.

1 Иванов М.С. Очерки истории Ирана. С. 120.

1 Куция К.К. Города и городская жизнь сефевидского Ирана. М. 1967 г. стр. 150.

1 Куция К.К. Города и городская жизнь сефевидского Ирана. М. 1967. Стр. 155.

1 В то время Хорасан включал часть Афганистана и Туркмении.

1 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л. 1958. Стр. 285.

1 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л. 1958. Стр. 288.

1 О русско-иранской торговле в XVI-XVII вв. см. подробно в следующей главе.

1 История Ирана. М.С. Иванов. М. 1977. Стр. 179.

1 Иванов М.С. Очерк истории Ирана. М.Я. М. 1952. Стр. 120.

1 Куция Н.К. Из истории социальных движений в городах сефевидского Ирана. М. 1966. Стр. 105.

1 Новичев А.Д. Турция. Краткая история. М. 1965. Стр. 205.

1 В русских официальных документах: Анди-бек.

1 Аракел Даврижеци. Книга историй. Пер. с армянского, предисловие и комментарии Л.А.Хакларяна. М., 1973. стр.150

1 Пигулевская Н.В. история Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л .1958г. стр.290.

1 Мискал равен 4,64 г.

2 Искендер Мукини уточняет: 600 динаров равны 6 мискалам чистого серебра.

1 Насрулла Фальсари. Зендегани-е шах Аббас-и аввал, тт.I-IV. Тегеран, 1349 г.х.

1 Ахмед Таджбахи. Иран дар заман-и Сефевите. Тебриз, 1340 г.х. стр.55

1 Калантар – городской старшина, накиб – заместитель калантара

2 По-видимому, такого порядка не было в раннем средневековье.

3 1 аббаси (1/50 тумака) равнялось 18 французским су.

1 Забихулла Сифа. Политическая и культурная жизнь Ирана в эпоху Сефевидов. Тегеран. «Артем», 1331. №4. стр.105.

1 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л. 1958 г. Стр.-286

1 Рахмани А.А. Азербайджан в конце XVI и в XVII веке. Баку. 1981 г. Стр.-35

1 В России XVI-XVII в. Сефевидское государство называли обычно Кызылбашским, а всех жителей его – кызылбашами.

1 А.А. Рахмани. Азербайджан в конце XVI и в XVII веке. Баку 1981. Стр. 10.

1 См. подробно в соответствующих разделах глав VI и VII.

1 По официальной оценке: согласно «Тазкират ал-мулук», действительный доход с тиулов и союргалов в большинстве округов был вдвое выше, в округе Исфахана в 5 раз, в округах Кашана «Шираза – в 6 раз, в некоторых округах – в 8 раз выше официальной оценке.

1 Иванов М.С. История Ирана. М. 1977. Стр. 180.

1 Батаев К. Военная реформа шаха Аббаса I. М. 1973. Стр. 95.

1 т.е. потомки рабов, рабы во втором или последующих поколениям.

1 Бабаев К. Военная реформа шаха Аббаса I. М. 1973 г. стр. 100.

1 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. Л. 1958. Стр. 285.

1 К. Маркс. Капитал, т. III, М. Госполитиздат, 1949, стр. 611.

2 Там же, стр. 623.

1 История Узбекистана, т. 1, кн. 1. Ташкент, 1955.

1 Аракел Даврижеци. Книга историй. Перевод с армянского, предисловие и компоненты Л.А.Хаплоряна. М., 1973

1 Молла Камал. Зубдат ат-таварих. Рукопись. Ташкент

1 М.С. Нейматова. Эпиграфические памятники Азербайджана (XVII – XVIII вв.). Баку, 1963 (на азерб. яз.).

1 С той же целью шагом была построена крепость в Хое.

1 Ашрафян К.З. Падение державы Сефевидов (1502-1722). М. 1980. стр. 200.

1 Аббас Кули Ага Бакиханов (Кудси). Гюлистан-Иран. Баку, 1970.

1 Между 1580 и 1640 гг. Испания и Португалия имели общего короля, хотя сохраняли особые правительственные учреждения и законы.

1 Ашрафян К.З. падение державы Сефевидов (1502-1722). М, 1980. стр. 215.

1 Куция К. Города Восточного Закавказья в XVI-XVIII вв. Тбилиси, 1976, стр. 156.

1 Ашрафян К.З. Падение держава Сефевидов (1502-1722). М. 1980. стр. 255.

1 Реза Пазуки. Общая история Ирана. Тегеран, 1331 г.х. Стр. 80.

1 Пигулевская Н.В. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л. 1958. стр. 295.

1 История Ирана. Иванов М. С. М. 1977. стр. 190

1 Искеднер Минши. Тарих-и алам арай-и Аббаси. Тегеран, 1314 г. х.

1 Гунабада. Раузат ас-Сефевийе. ИВ АН Уз. ССР. Рукоп.