Указ о престолонаследии

2.2. Указ о престолонаследии.

В 1722 году Петр издал указ о порядке престолонаследия. Отныне государь сам назначал себе преемника и мог изменить свое решение, если избранник не оправдывал его ожиданий. Мысли о том, в чьи руки передать дело всей своей жизни, не оставляли царя. У него было много детей, но в живых остались только две дочери. Единственный прямой наследник мужского пола – внук царя, великий князь Петр Алексеевич (будущий царь Петр II), родившийся в 1715 году, - вызывал у деда противоречивые чувства. К ребенку Петр порой испытывал нежность, но чаще мальчик пробуждал в нем мрачную подозрительность: вдруг дитя, как и его отец, царевич Алексей, родившийся в первом браке, вырастет и станет противником тех преобразований, которые совершил он, Петр I, ценой тяжких трудов и бедствий, и все будет ниспровергнуто? Борьба между отцом и сыном закончилась гибелью последнего… Даже возможность повторения подобного хода событий император допустить не мог.

Дочерей своих от брака с Екатериной Алексеевной – Анну и Елизавету – царь нежно любил, но не видел в них преемниц своего дела, где требовалась опытная и твердая рука. К тому же Анну, красивую и умную, унаследовавшую отцовский характер, Петр собирался выдать замуж за герцога Гомитинского Карла Фридриха - правителя небольшой страны в Европе. В 1724 г. по условиям брачного контракта Анна и ее жених отказались от любых притязаний на российский престол. Но права наследования могли быть признаны за их потомством. Если бы Петр передал корону младшей, Елизавете, которой в 1722 г. исполнилось только 13 лет, за нее на стал бы править герцог Гомитинский, а ему Россия нужна была лишь для того, чтобы отобрать у датчан часть территорий собственного государства, потерянных им во время Северной войны. Значит, Россия неминуемо была бы втянута в войну с Данией. Не устраивали Петра и наследники со стороны старшего брата Ивана (Иоанна): Анна Курляндская, Екатерина Макленбургская и Прасковья Иоанновна. Первые две уже стали женами государей небольших европейских стран, а третья состояла в тайном браке, правда с согласия Петра, с сенатором Дмитриевым-Мамоновым.

Оставалась любимая жена и помощница Екатерина Алексеевна. Думал ли Великий государь о ней как о своей наследнице и продолжательницей начатых им реформ? Она всегда была рядом с ним, он посвящал ее во все государственные дела, их окружали одни и те же люди – его сподвижники в преобразованиях. Сможет ли она, опираясь не тех же людей, продолжить его дело? Есть свидетельства, что Петр Великий утвердительно отвечал на этот вопрос.

2.3. Императрица – государыня.

В ноябре 1723 г. Петр издал манифест о короновании своей супруги, ссылаясь на обычаи византийских императоров и монархов христианских государств. Как рассказывал позднее архиепископ Феофан Прокопович, накануне церемонии коронации Петр Великий говорил ему и другим высшим сановникам, что возводит супругу на престол для того, чтобы после его смерти она могла возглавить государство.

…Таких торжеств, какие проходили в связи с коронованием Екатерины Алексеевны, давно уже не видела древняя Москва. Спешно обновили Грановитую палату, где должен был состояться праздничный обед. В Успенском соборе соорудили специальный помост для коронации. Улицы города украсили триумфальными арками, на площадях готовились к невиданному фейерверку. Из Парижа доставили великолепную карету. Для Екатерины изготовили парчовую мантию, избитую мехом горностая, с вышитым на ней двуглавым орлом. Небольшая золотая корона была украшена жемчужным бисером и драгоценными камнями и увенчана бриллиантовым крестом на огромном рубине.

7 мая 1724 г. под звон колоколов всех Московских церквей и громовую музыку полковых оркестров царская чета прибыла на Соборную площадь Кремля. Императора в шитом серебром голубом парадном кафтане и императрицу в роскошном платье гранатового цвета приветствовали у входа в Успенский собор высшие духовные чины в богатейших облачениях. Петр собственноручно возложил корону на голову коленопреклоненной Екатерины, покрыл ее плечи мантией, вручил ей скипетр и державу…

Шли последние месяцы жизни царя. Они приносили ему мало утешений. Петр узнал, что многие его верные соратники радели не столько о судьбе отечества, сколько о собственном кармане: разворовывали казну, брали взятки, интриговали. Царь гневался, налагал на провинившихся опалы, был тростью по их спинам, но не мог остановить злоупотреблений. Вице-президент коллегии иностранных дел Петр Шафиров, чудом избежав смертной казни, был отправлен в ссылку. Любимец царя Александр Меньшиков, светлейший князь, подозреваемый в присвоении государственного имущества и казенных земель, находился под следствием. В довершении всего выяснилось, что и «другу сердешненькому», как называл Петр жену, также нельзя полностью доверять. Возможно, это всего лишь чья-то выдумка, но факты говорят против Екатерины и подтверждают, что «другу сердешненькому» доверять и правда не стоит…

Через пол года после коронования Екатерины арестовали ее камергера Виллима Монса, который заведовал и вотчинной канцелярией императрицы. А 16 ноября ему уже отрубили голову. Суд обвинил его в злоупотреблении доверием императрицы: за взятки он добивался у нее милостей для просителей, причастен был и к хищениям государственного добра. Но молва говорила об ином: о любовной связи между красавцем камергером и Екатериной. Монс под пытками ничего не сказал об этом. Имя императрицы осталось незапятнанным. Но царю было достаточно и подозрения. Отношения между супругами изменились, исчезли прежняя близость и теплота. Петр так и не решил, кому оставить Россию.