Россия и Швеция – соседи на Севере. Их взаимоотношения

1.2 Россия и Швеция – соседи на Севере. Их взаимоотношения

Если говорить о взаимоотношениях России и Швеции в рассматриваемый автором период, а именно в конце XIX – начала XX веков, то можно сказать, что общая картина складывается достаточно ясной. Эти два государства были соседями, поэтому вопрос об их взаимоотношениях занимает важное место, как для России, так и для Швеции.

Характеризуя взаимоотношения этих соседей, стоит сказать, что для них была характерна «постоянная переориентация внешней политики Швеции с союзнического и доброжелательного до напряженного и недоверчивого отношения к России и переходу к прогерманской политике»[24]. Почему же так было – автор рассмотрит в данном параграфе. Несомненно, на это влияли различные внешние факторы, взаимоотношения других стран друг с другом, заключение различных конвенций, деклараций, и, несомненно, давал знать о себе экономический фактор.

На глазах скандинавской страны развивалась и все более усиливалась Германия с её выдающимся деятелем того времени Отто фон Бисмарком. Сильная и, казалось бы, дружественно настроенная Германия могла защитить нейтральную Швецию в случае угрозы с востока. В качестве такой угрозы рассматривалась, конечно, царская Россия, тем более, если взять в расчет антипропаганду, которая все более набирала обороты в Скандинавии. А король Оскар II придерживался проведения прогерманской внешней политики, параллельно пытаясь наладить отношения и с Россией. Последнее было связано с действием «союза трёх императоров» - русского, германского и австрийского[25], из которого следуют доброжелательные отношения России и Германии, а раз Швеция положительно настроена к Германии – необходимо было иметь такой же настрой и по отношению к России.

Однако такие отношения были непостоянны. Так, шведы отклонили предложение России сделать Балтийское море внутренним, а именно открытым для флотов прибрежных государств. [26] Но, несмотря на это и некоторые другие противоречия, Россию устраивала ориентация Швеции на нейтралитет во внешней политике.

Но постепенно, в связи с кризисом шведско-норвежской унии, принятой 14 ноября 1814 года, отношения Швеции и России стали напряженными. Уния изживала себя, что особенно остро ощущалось в настроениях правящих кругов Норвегии. Россия и Германия заняли противоположные позиции по этому вопросу. Немецкий кайзер Вильгельм II полностью поддерживал и «подстрекал» Швецию в её стремлении подавить начавшуюся деятельность «республиканцев». Русский же император Александр III, в противоположность Вильгельму II, занял «пронорвежскую» позицию, соглашаясь с желанием норвежцев выйти из-под зависимости Швеции. Для последней ситуация сложилась достаточно непростой, так как Вильгельм II не заверил шведского короля Оскара II в своей помощи, в случае возникновения угрозы со стороны России, если шведы начнут карать «норвежских мятежников». [27] Несмотря на всё это, расторжение шведско-норвежской унии всё-таки произошло в 1905 г.. Влияние Германии на это событие было гораздо меньшим, чем влияние России, так как именно она поддержала Норвегию и первой признала её независимость.

Итак, с конца XIX века правящие круги Швеции все сильнее охватывает своего рода «миф» относительно антишведской направленности в политике России. Автор данной работы говорит «миф» потому что в действительности никаких антишведских настроений и мер в России не было. У Александра III, у министров, и вообще у всех, кто был у власти, не говорилось об ограничении торгового сотрудничества со Швецией, а уж тем более о покушении на её границы. А что касается Швеции, то в этой стране практически все и всё было охвачено переживаниями о возможной борьбе с соседней страной на Востоке[28]. Так, в Швеции «началось усиление армии, модернизировался флот, в разведывательном управлении появилось русское отделение, и самое главное - была введена всеобщая воинская повинность (1901г.)». [29]

На усиление антирусских настроений так же повлияла политика России в Финляндии.[30] Правительство России всячески ущемляло Финляндию в её автономии и независимости. Так, например, согласно манифесту царя в 1899 году на Финляндию было распространено российского законодательство. Затем была упразднена финляндская армия, в высших административных учреждениях в обязательном порядке был введен русский язык. [31] Таким образом, в Финляндии вводилась прямая русская власть, которая практически снимала ограничение на использование российских вооруженных сил. Естественно, что Швеция рассматривала такую политику как подготовку России к экспансии в сторону Атлантики, что еще раз говорит об опасениях Швеции относительно политики России.

В условиях сложившейся обстановки Петербургу необходимо было избавиться от антирусских настроений в Швеции, и особенно от Аландского сервитута 1856 года, согласно которому «Аландские острова не будут укрепляемы и что на оных не будет содержимо и вновь сооружено никакого военного или морского заведения». [32] И поэтому царское правительство пошло на сближение с Германией, а, следовательно, и Швецией, которая более всего была склонна к Германии. Россия и Германия, в начале XX века, в 1907 году, договорились о поддержании статус-кво на Балтике, согласно которому Берлин давал согласие на возможную отмену ограничения на Аландах, которое унижало Россию. [33] Годом позже, а именно в 1908 году, Россией, Германией, Данией и Швецией была принята декларация по Балтийскому вопросу. Согласно этой декларации был сохранен прежний территориальный порядок вещей на Балтике, страны обязывались его поддерживать.[34] Следовательно, демилитаризованный статус Аландов был сохранен, во всяком случае - в мирное время.[35] Этот факт имел положительное значение для Швеции, которая постоянно опасалась угрозы со стороны русского флота, а тем более такая угроза усиливалась, если бы Аланды были объявлены на военном положении.

Единственное, пожалуй, что успокаивало Швецию - неудачи русского флота в русско-японской войне. В связи с этим отношения двух стран постепенно, начиная с 1908 года, наполнились новым содержанием. Подозрения и страхи в военном смысле уступали нарастающим экономическим связям в виде разнообразных хозяйственных отношений, экспорта шведских товаров, капиталовложений Швеции в российскую промышленность, взаимодействия стран в культурной и идеологической сферах.

Итак, шведско-русские отношения были, как видно, неоднозначны. Рассматривая их взаимоотношения, которые были в действительности, можно говорить о том, что это были не враждебные, скорее дружественные отношения, лишь в редких случаях омрачаемые по поводу того или иного вопроса, как ,например, расторжение шведско-норвежской унии. Ориентация Швеции во внешней политике, как правило, была либо на стороне Германии, либо на стороне России. В тех случаях, когда Швеция выступала в поддержку России, это, скорее всего, было обусловлено её страхом перед Россией.

Стоит сказать так же, что не существовало никаких русских планов, направленных против Швеции, о которых так часто говорила правящая элита Швеции в первые годы XX века. Это теперь признают и шведские военные историки. [36]

Таким образом, внешняя политика Швеции в конце XIX – начала XX веков была обусловлена многими факторами и велась в различных направлениях. Главными внешними ориентирами для Швеции являлись Англия, Германия и Россия, взаимоотношения с которой были наиболее стабильными. Главным же приоритетом в осуществлении внешней политики для Швеции была политика нейтралитета по отношению ко всем странам, сохранившаяся даже в преддверии Первой мировой войны.

Глава 2. Внешняя политика Норвегии в конце XIX – начале XX в.

Специфичность вопроса о внешней политике Норвегии в конце XIX – начале XX веков заключается в том, что до 1905 года Норвегия, согласно шведско-норвежской унии 1814 года, находилась в зависимости от Швеции, центральные органы управления были как раз шведскими. Следовательно, внешнеполитический курс Норвегии никак не зависел от решения норвежской общественности, в частности от представителей правящих кругов. В этой главе автор данной работы постарается рассмотреть основные направления внешней политики Норвегии в рамках шведско-норвежской унии, и после её расторжения. Несмотря на то, что внешней политики, как таковой, в условиях унии у Норвегии не было, все-таки после расторжения этой унии северная страна могла сохранить прежние преимущественные направления во внешней политике, которые ей диктовала Швеции, а могла выбрать новые приоритеты. Итак, перейдем к рассмотрению этого вопроса.

Заключение Норвегией унии со Швецией в октябре 1814г. произошло в итоге прокатившихся по всей Европе наполеоновских войн. Если первоначально права Норвежского государства в составе Швеции были более чем велики и законны, то с течением времени Норвегия все более урезалась в своих конституционных правах, что в конечном итоге и привело к разрыву унии в 1905г. С конца XIX века всё более растущее значение во внутренней жизни Норвегии приобретали её отношения с партнёром по унии – со Швецией. «Эта уния воспринималась как часть обстановки, в которой живет страна, но постепенно все чаще стали высказываться недовольства по этому поводу».[37]

Несмотря на то, что курс на проведение внешней политики определял шведский король, ему все-таки зачастую приходилось идти на уступки Норвегии. Так, еще Оскар I согласился на проведение в Норвегии либеральных реформ, даже раньше чем в Швеции. Кроме того, были сделаны уступки национальному самолюбию норвежцев: Норвегия была уравнена с Швецией относительно герба и флага. Еще в 50-х годах XIX века был спорным вопрос о применении норвежского флага на торговых и военных суднах, который был решен положительно для Норвегии – было разрешено использовать норвежский триколор как на военных, так и на торговых кораблях. [38]

Условия шведско-норвежской унии на протяжении долгого времени не мешали национально-государственному обособлению Норвегии. Но в Швеции понимали, что такое обособление может привести к образованию независимого государства. Поэтому в конце XIX века этот процесс встретил противодействие помещичье-буржуазных правящих кругов в Швеции. [39] Однако противодействие и нараставший конфликт между Швецией и Норвегией смягчались общими экономическими интересами. Норвежские промышленники зависели от финансирования и вкладов со стороны шведских банкиров в молодую норвежскую электропромышленность. [40]

И все-таки Норвегия тяготела к тому, чтобы расторгнуть унию и обрести независимость. А созданный шведско-норвежский кабинет, предложив создать общее военное ведомство, получил одобрение со стороны Швеции, но отказ со стороны Норвегии. Для последней это было наиболее правильным и рациональным решением, так как было не выгодно иметь общее военное ведомство по причине того, что у Норвегии хватало своих экономических и военных ресурсов для осуществления такой деятельности. Тем более Норвегия больше тяготела и была связана (хоть и не формально) с Данией. К тому же норвежское правительство понимало, что расторжение унии неминуемо, что вскоре и произошло.

Условия унии ставили Норвегию в неравноправное положение. В Норвегии были недовольны тем, что шведский король назначал наместника (по происхождению норвежца), который возглавлял норвежское правительство. Сам король имел намного меньше прав в Норвегии, чем в Швеции. Но что касается внешней политики Норвегии, то она являлась прерогативой короля, причем не короля Норвегии или главы унии, а шведского короля. [41] Ему подчинялся министр иностранных дел – член шведского правительства. Министерство иностранных дел полностью состояло из шведских подданных. Внешнеполитические вопросы представлялись на рассмотрение так называемому «министерскому совету». – по сути, шведскому органу.[42] Лишь ближе к концу XIX века одно место в совете было предоставлено норвежскому министру, который принимал участие в обсуждениях только по вопросам, касающимся Норвегии.

Таким образом, в вопросах внешней политики Норвегия полностью зависела от «вкусов и пристрастий» короля Швеции. Естественно, что это не устроило бы любую страну. Особенно в преддверии XX века, когда преобладали империалистические интересы ведущих мировых держав. В странах же Скандинавии была идея скандинавизма, когда всем малым странам этой части Европы необходимо было придерживаться дружественных, нейтральных позиций в целях обеспечения взаимной безопасности и сохранности территорий.[43] Именно дружественных и нейтральных, а не «властно-подданых» отношений. Потому что в таком случае намного труднее противостоять более сильным империям и сохранять свою независимость.

Расторжение унии было неизбежно, так как она стояла на пути становления норвежской демократии. В связи с этим две страны в конце XIX века, а именно в 1895 году, начали готовиться к военным действиям друг против друга. Когда норвежцы потребовали отменить протекционизм в Швеции, последняя отменила закон об экономических взаимоотношениях между Норвегией и Швецией. [44] Это в свою очередь привело к нарушению стабильности общего «скандинавского рынка» и нанесло значительный удар по некоторым секторам экономики Норвегии.

Итак, что же происходило, когда норвежцы стали понимать необходимость расторжения унии? Норвежские правящие верхи решили действовать «самовольно». Правительство, в 1905 году приняло закон о консульской службе в одностороннем порядке, не дожидаясь согласия на то Швеции. Конечно же, норвежское правительство ожидало того, что король наложит вето на данное решение. Но это считалось плюсом, так как в таком случае Норвегия планировала просто расторгнуть унию со Швецией. В августе 1905 года в Норвегии был проведён референдум, на котором был одобрен разрыв унии со Швецией. А в сентябре этого же года в Швеции было достигнуто соглашение об условиях мирного расторжения унии. Норвежцы приняли все шведские требования, включая главное – «срыть вновь возведенные ими укрепления вдоль шведской границы». [45] Данное соглашение было достигнуто не без постороннего вмешательства: Россия и Финляндия оказали большое влияние на благожелательный, мирный исход дела, в большей степени в пользу Норвегии. Это не могло не вызвать недовольства со стороны других стран, менее заинтересованных в этом расторжении ( в частности Швеции), и одобрение со стороны правительства Норвегии.

Итак, в конце XIX – начале XX вв. Норвегия не была самостоятельна в определении внешнеполитического курса и приоритетных направлений осуществления внешней политики, что было связано с существованием шведско-норвежской унии, которая сдерживала Норвегию от контактов с другими странами. Но так как Швеция придерживалась политики нейтралитета со всеми странами, то, следовательно, и Норвегия в составе объединенного Шведско-Норвежского государства придерживалась нейтралитета. Поэтому далее стоит рассмотреть вопроса о том, какой курс на взаимоотношения с другими государствами взяла Норвегия после разрыва со Швецией в 1905 году, который был обусловлен многими причинами, в их числе, хоть и малозначительная, но существовавшая, - рост национального самосознания и культурной самостоятельности Норвегии.

Итак, С 1905 года начинается сравнительно новый этап в развитии этой северной страны. Особенно ясно это видно во взаимоотношениях с другими странами, не только со Швецией, но и с ведущими мировыми государствами – Россией, Германией, Англией и другими.

В первую очередь стоит сказать, что после расторжения унии Норвегия решила сохранить нейтралитет как своего рода традицию для проведения внешней политики.

Во многом определяющим фактором для сотрудничества с той или иной страной был экономический фактор, торгово-промышленные связи, интересы судоходства. Характерной чертой независимой Норвегии была тесная связь между интересами судоходства и внешней политикой. Стоит сказать, что большее предпочтение отдавалось консульской службе перед дипломатической. [46]

Можно выделить несколько направлений дипломатических пристрастий Норвегии. В первую очередь скандинавская страна тяготела к Англии, на уровне торговли и промышленных связей. Норвежская крупная буржуазия – судовладельцы и промышленники, импортеры и экспортеры – больше всего зависела от этой морской державы. Морская торговля с этой страной, достаточно богатой и развитой, была наиболее выгодна для Норвегии.[47] Такие доброкачественные отношения с Англией были в начале XX века, сохранились перед началом Первой мировой войны и во время неё, так как Англия на протяжении длительного времени оставалась главнейшим торговым партнёром Норвегии.[48]

Накануне Первой мировой войны Норвегия оказалась на грани внутреннего кризиса, так как экономически была не подготовлена к войне. Отсутствовали дефицитные товары, особенно продовольственные товары, от подвоза которых Норвегия сильно зависела. Никто в стране не ожидал долгосрочного хода войны. В связи с этим сложилось своеобразное «отраслевое» соглашение с Англией.[49] На основании этого соглашения англичане покупали ряд норвежских товаров, которые ранее шли в Германию, либо они запрещали продажу этих товаров немцам. Взамен англичане обязывались стабильно поставлять сырье, прежде всего горючее.

Таким образом, Норвегия оказалась втянута в британскую блокадную систему, которая по своей сути была направлена против Германии. Последняя же в ответ на развивающиеся связи между Норвегией и Англией начала свои репрессии в отношении северной страны – норвежский флот, преимущественно торговый и обслуживающий интересы союзников, подвергся усиленному потоплению германскими подводными лодками. В ответ на это Норвегия издала постановление, которое запрещало как английским подводным лодкам, так и немецким находиться в территориальных водах страны. Несмотря на разногласия о поставках товаров в Англии и Германию, Норвегия, все-таки, продолжала осуществлять их в обе враждующие страны, поддерживая мирные отношения и с той, и с другой страной в целях экономической выгоды и обеспечения безопасности страны.

А что касается отношений Норвегии с Россией, то их взаимоотношения развивались достаточно благоприятно. [50] Несмотря на то, что эти страны были в достаточно неплохих дипломатических отношениях, в Норвегии имелись сведения о готовящейся русской агрессии на Север, которые подстрекались английской, германской и шведской прессой. Хотя на деле это полностью опровергалось реальным поведением и политикой России в этом регионе. Так, в лондонской газете «Таймс» в апреле 1905г. появилась статья, предостерегающая Норвегию о возможной угрозе с Севера. В ней говорилось, что в случае отделения от Швеции Норвегия окажется под угрозой того, что их «слопает русский медведь».[51] Реакция Норвегии была совершенно адекватна: в Христиании заявили, что эта статья является явным результатом шведского вмешательства и не имеет ничего общего с действительностью.

А так же в самый разгар антирусской пропаганды во влиятельной норвежской газете появляется статья, описывающая реальное отношение Норвегии к России: «Вредом для нашего отечества являются всякие газетные статьи и рассуждения о желании России захватить часть Северной Норвегии. Этот не норвежский, а шведский страх перед Россией занесен к нам шведскими газетами… такие неосновательные обвинения дружелюбно расположенного к нам народа могут оказаться вредными, так как русское правительство может поверить, что Норвегия враждебно настроена по отношению к России… Мы не имеем никаких доказательств, что Россия питает к Норвегии враждебные чувства».[52] В статье приводятся реальные примеры дружеских взаимоотношений России и Норвегии. Тем более в действительно всё и было так: Россия на самом деле дружественно относилась к Норвегии. В условиях обострения противоречий с Японией и началом русско-японской войны у неё попросту не хватило бы сил вести военные действия еще и на севере.[53] Известно, что во время русско-японской войны русскими не было взято ни одного норвежского судна, курсирующего из Европы в Японию, между тем как японцы взяли себе в качестве приза несколько норвежских судов абсолютно безвозмездно. [54] К тому же, «во время Первой русской революции некоторые русские революционеры нашли убежище и приют в северной соседке».[55] Политика России во многом была направлена на сохранение мира на Скандинавском полуострове, чтобы быть уверенной в безопасности своего северного флота.

 Итак, нейтральная в своей внешней политике Норвегия стремилась поддерживать добрососедские отношения со всеми великими державами, как с Англией и Россией, так и с Германией, правда в меньшей степени, чем с другими. Но, если учесть империалистические интересы многих стран и соперничество между ведущими мировыми державами, можно в очередной раз уверенно говорить о том, что Норвегию устраивала политика нейтралитета, она была ей выгодна как в экономическом, так и в политическом плане, так как эта скандинавская страна совсем недавно обрела независимость и боялась снова лишиться её.

В связи с этим возникает вопрос: до 1905 года, когда управление Норвегией осуществлялось шведским королем и его министрами - для внешней политики был характерен нейтралитет; после 1905 года политика нейтралитета сохраняется, - тогда так ли существенно было расторжение шведско-норвежской унии для складывания взаимоотношений Норвегии с другими странами?! По мнению автора данной работы – это было более чем существенно. Норвежский нейтралитет, так же, как и шведский, никакого официального закрепления не получил, следовательно – Норвегия могла в любой момент отказаться от него и принять сторону того или иного государства. Таким «моментом» могла стать любая внешняя опасность для страны, особенно накануне Первой мировой войны. Тем более расположение Норвегии было таковым, что флоты всех стран осуществляли своё плавание рядом с её морской границей. А будь Норвегия зависима в плане нейтралитета от Швеции, как было прежде, такого свободного выбора у нее могло не быть, а принятие каких-либо важных деклараций и конвенций в первую очередь осуществлялось бы через Швецию.

Так, Норвегия, уже будучи независимой, в ноябре 1906 года предложила России, Германии, Франции и Англии начать переговоры о признании нейтралитета и территориальной неприкосновенности Норвегии с одновременной отменой договора 1855 года (который был направлен против России). [56] После длительных переговоров 2 ноября 1907 года между Норвегией и четырьмя великими державами был заключен гарантийный договор, согласно которому Норвегия получила международное признание своей неприкосновенности, а «норвежское правительство взяло на себя обязательство не уступать никакой державе ни в качестве временного занятия, ни в виде какой-либо иной меры никакой части норвежской территории» [57]. Но из-за британских возражений в этом договоре была опущена гарантия нейтралитета, так как Англии было выгодно привлечь на свою сторону нейтральную Норвегию в случае развязывания войны.

Стоит сказать, что к этому времени шведско-норвежские отношения никак не улучшились. В Швеции снова усилились «русофобские» настроения, а заключение вышеупомянутого договора сочли совместным актом России и Норвегии, направленным против Швеции. [58] На самое деле, как уже говорилось выше, это было не так. Договор все-таки был заключен исключительно в целях сохранения нейтралитета северной страны.

Таким образом, внешняя политика Норвегии в конце XIX – начала XX в. протекала в русле нейтралитета. Это относится и к периоду, когда существовала шведско-норвежская уния, и ко времени, когда Норвегия была самостоятельна в принятии решений. Приоритетными для сотрудничества странами для Норвегии, как и для остальных стран Скандинавии, были Англия, Германия и Россия. И, пожалуй, одним из важных качеств, характерных для внешней политики Норвегии, является то, что она смогла сохранить в начале Первой мировой войны и не отклониться в последующие годы от политики нейтралитета.

Глава 3. Приоритетные направления внешней политики Дании в конце XIX – начале XX в.

После второй датско-прусской войны наступает долгое затишье: Дания больше не участвует во внешнеполитических и территориальных спорах европейских держав. Во многом это определялось сложной политической обстановкой внутри страны: в Дании шла острая борьба за места в парламенте и проведение своей политической линии между богатой прослойкой высшего общества, помещиками и датскими венстре – представителями левой политической партии, представлявшей интересы рабочих и сельских жителей.[59] К концу XIX века Дания подошла небольшим мононациональным государством, что вынуждало её искать новые ориентиры в области внешней и оборонной политики.

Невозможность соперничества с великими мировыми державами была очевидна. Внешняя торговля Дании была ориентирована на Англию и Германию, которые постепенно все сильнее стали противостоять друг другу. Таким образом обуславливалось проведение Данией политики нейтралитета (впрочем как и всеми скандинавскими странами): во время военных или политических конфликтов в Европе принимались соответствующие декларации о невмешательстве.[60] В конце XIX – начале XX вв. нейтралитет не раз провозглашался высшим принципом датской внешней политики.

Многие страны были удовлетворены такой внешней политикой Дании. Причём каждая из мировых держав пыталась склонить нейтралитет в свою сторону. В вопросе о нейтрализации датских проливов Англия и Германия желали, чтобы Дания, занимавшая ключевое положение на Балтике, ориентировалась на каждую их этих стран в отдельности, приспосабливаясь к их условиям. [61] Россия пыталась отстаивать свои интересы на Балтике самостоятельно, без сотрудничества Англии или Германии. Но по мере того как германский флот становился всё более мощным, России приходилось считаться с интересами этой страны, что, естественно, было ей не на руку.

Итак, в 1903 году Николай II и Вильгельм II выступили с совместными гарантиями нейтралитета датских проливов. Однако со стороны немецкого кайзера это было поспешное заявление, так как уже в 1904 году датскому правительству стало ясно, что Германия не заинтересована ни в свободном проходе через проливы, ни в обеспечении Дании постоянного нейтралитета.[62] Таким образом, гарантии нейтралитета Дании были шаткими и не стабильными.

На второй Гаагской конференции мира, состоявшейся в 1907 году, были пересмотрены положения первой конференции 1899 года. Говорилось о правах и обязанностях нейтральных государств в условиях сухопутной и морской войны.[63] Было принято 10 новых конвенций. Хоть их формулировки относительно военных обязанностей нейтральных стран были не совсем конкретны, Дания всё-таки приняла их. Видимо, таким образом в условиях развязывания войны ведущие европейские страны пытались обеспечить себе свободное плавание через датские проливы и Балтийское море. Окончательное закрепление гарантия нейтралитета была закреплена в Декларации и меморандуме, заключенных в 1908 году между Данией, Швецией, Германией и Россией. Этот документ гарантировал «территориальную неприкосновенность всех теперешних владений, сухопутных и островных». [64]

А в декабре 1912 года три скандинавские страны подписали совместную декларацию. Дания, Норвегия и Швеция говорили о единстве взглядов на нейтралитет и о том, что они не изменят правил нейтралитета без предварительного согласования друг с другом.[65] Такая декларация была неизбежна, поскольку все три страны находились в тесной территориальной, экономической, а ранее и политической зависимости друг от друга. Тем более существовала идея скандинавизма (о ней автор данной работы говорил выше), которая как бы сплачивала эти страны.

Стоит сказать и о мнениях, которые существовали внутри правящих кругов. В 1875 году член фолькетинга от партии «Венстре» Фредерик Байер стал активным пропагандистом политики нейтралитета, а в 1882 году организовал общество в защиту нейтрализации Дании. [66] В 1877 году он предложил образовать тройственный союз между скандинавскими странами. Правительство отклонило это предложение, так как у него были сомнения в заинтересованности великих держав в нейтрализации Дании. В 1898 году в стремлении добиться нейтрализации и введения арбитража Данию поддержала российский император Николай II, предложив созвать в Гааге всемирную конференцию, что и было сделано.

Внешнеполитический курс Дании поддерживали практически все партии, большинство. Но существовали разногласия по поводу обороны страны. Было несколько взглядов на то, как укреплять Копенгаген - с суши или с моря. [67] Так же существовали разногласия по вопросу содержания вооруженных сил. Одни считали, что это является гарантией нейтралитета внутри страны, другие, наоборот, выступали за резкое сокращение вооруженных сил.[68] Но тем не менее все партии оставались едины во мнении о необходимости политики нейтралитета, особенно в условиях надвигавшегося мирового конфликта великих держав.

В преддверии Первой мировой войны в дипломатических кругах Дании постоянно обсуждались вопросы внешнеполитической ориентации и возможность заключения союзов, например с Германий и Англией, создание англо-русско-датской Антанты. Летом 1913 года, во время дебатов в парламенте по вопросам обороны, с резким возражением против заключения союза с Англией выступил министр обороны К. Цале. [69] В своем выступлении он руководствовался различными доводами, которые говорили о недоброжелательном взгляде со стороны Германии на заключение различных союзов, противоречащих политике нейтралитета.

Следует отметить, что Россия оказывала всяческую поддержку Дании в деле сохранения её нейтралитета, поскольку это было выгодно России по ряду причин. Понятие о нейтралитете как гарантии защищенности малых государств от соперничества входило в интересы российской дипломатии. На Гаагской конференции 1899г. эксперт по международному праву министерства иностранных дел России Фёдор Фёдорович Мартенс высказывал в дебатах идею о полной нейтрализации Скандинавии под охраной России и при сохранении ее права на вмешательство. Данная идея Мартенса вписывалась в предполагаемую политику Дании. Идею нейтрализации поддержали в последующем и Швеция с Норвегией, в итоге чего была проведена 4-я Скандинавская мирная конференция в 1901г., после которой началось всемерное провозглашение ее резолюции о том, что скандинавские страны заявляют о своем полном и безоговорочном нейтралитете. [70]

Однако Дании, несмотря на поддержку Швеции, Норвегии и России, не удалось добиться гарантий своего нейтралитета от всех великих держав, что было ее главной задачей перед неизбежно приближающимся мировым империалистическим конфликтом.

Перед лицом угрозы, исходившей на рубеже веков со стороны все усиливающейся Германии, Россия становилась главным партнёром Дании.[71] В целом взаимоотношения двух стран рассматривались как дружественные, чему, однако, препятствовал принцип нейтралитета, неуклонно провозглашаемый всеми скандинавскими странами. И все же этот нейтралитет не был абсолютным, так как Дания, как уже было сказано, тяготела к России, а Швеция в свою очередь все же имела внешнеполитические ориентиры в лице Германии. «Европейские державы несколько волновал и факт родства и близости монарших дворов Дании и России, а также то, что на протяжении долгих лет пост российского посла в Копенгагене занимали выдающиеся личности – М. Н. Муравьев, А. Х. Бенкендорф, А. А. Извольский».[72]

Однако главным вопросом, который волновал Россию, и судя по происходящим событиям в мире - не её одну, был вопрос о датских проливах. С 1870-х годов в российской печати активно поддерживается датский нейтралитет, что отражает желание России обезопасить свои северные морские границы от возможного нападения. Главным предполагаемым противником здесь Россия видела Англию, что было связано с постоянным обострением отношений этих двух стран в Средней Азии. Так, например, во время англо-российского кризиса 1885г. Россия пыталась создать союз балтийских государств с намерением не пускать туда военный флот других государств.[73] Однако ни в Копенгагене, ни в Стокгольме не откликнулись на предложение сделать Балтийское море закрытым. Однако очевидно, что политика России в данном регионе была более чем оправданной, в первую очередь её интересами на Балтийском море.

Понятие о нейтралитете как гарантии защищенности малых государств от соперничества входило в интересы российской дипломатии. На Гаагской конференции 1899г. Мартенс высказывал в дебатах вышеописанные идеи, и они вписывались в предполагаемую политику Дании. Идею нейтрализации поддержали в последующем и Швеция с Норвегией, в результате чего была проведена 4-я Скандинавская мирная конференция в 1901г., после которой началось всемерное провозглашение ее резолюции о том, что скандинавские страны заявляют о своем полном и безоговорочном нейтралитете.[74]

В результате всех дебатов в дипломатических кругах Дании в условиях начавшейся войны 2 августа 1914 года Дания, как и её северные соседи, объявила о своем нейтралитете. Таким образом она оказалась «крепкой» во взятом в начала XX века курсе нейтралитета.

Учитывая географическое положение Дании – влияние на Балтийские проливы - практически все европейские державы были заинтересованы в Дании в большей степени как в «хозяйке» Балтийского моря и его проливов. Геостратегическое положение Дании было таково, что она оказалась в центре пересечения европейских путей из Атлантики на Балтику, где скрещивались жизненно важные интересы великих держав. Именно это двигало ими при решении тех или иных вопросов внешнеполитического характера. И именно «Англия, Германия и Россия играли активную роль в вопросе о нейтрализации датских проливов в 1902 – 1903гг.»[75], хотя мотивы влияния на ход их решения были разными.

Заключение

Во введении данной работы была поставлена определенная цель, которая требовала решения ряда задач, а именно: необходимо было рассмотреть внешнеполитические курсы Норвегии, Швеции и Дании, так же выяснить, какую «форму проведения» внешней политики каждая из этих стран предпочитала для себя, и выяснить, менялись ли их внешнеполитические приоритеты с течением времени.

В ходе изучения темы «Внешняя политика стран Скандинавии в конце XIX – начале XX в.» автор данной работы пришел к выводу, что дипломатические отношения для всех стран Скандинавии характеризуются тем, что в конце XIX - начале XX веков преимущественной формой проведения внешней политики для Норвегии, Швеции и Дания являлся нейтралитет – такое положение, когда каждая из этих стран, в случае возникновения какого-либо конфликта в Европе, не должна была защищать интересы какой-то отдельно взятой страны и идти ей на уступки. Такая политика была выгодна странам Скандинавии, так как они осознавали свою слабость перед более сильными и могущественными государствами и понимали, что если они начнут выступать против какой-то из них, то запросто потеряют суверенитет и независимость. А при нейтральности можно поддерживать относительно доброжелательные отношения со всеми странами, и при этом свободно общаться с ними, не ограничивая себя ни в экономических связях, ни в культурных, ни в каких других. Что, по сути, и делали Норвегия, Швеция и Дания. Такой порядок вещей был лишь изредка нарушаем, о чем автором говорилось в работе, теми или иными обстоятельствами, от которых никто не застрахован.

Так же автор пришел к выводу, что ближе к Первой мировой войне, в конце первого – во втором десятилетии XX века, в связи со складыванием противостоящих блоков в Европе (Антанта и Тройственный союз), для скандинавских стран необходимо было сохранить свои позиции относительно политики нейтралитета. Именно это и было в действительности, несмотря на тщетные попытки великих европейских держав привлечь их на свою сторону, зачастую посредством действий, которые компрометировали страны Скандинавии на доброжелательность и расположенность к одной стране и враждебное отношение к другой.

Необходимо отметить, также, что, несомненно главным фактором, обуславливающим повышенный интерес к этому североевропейскому региону со стороны Восточной и Западной Европы, являлись проливы Балтийского моря, особенно в условиях нарастания империалистических противоречий в Европе.

Библиография

Источники:

1) Сборник важнейших документов по международному праву. Часть I, общая / Сост. М.В. Андреева. – М., 1996.

2) Сборник важнейших документов по международному праву. Часть II, особенная / Сост. М.В. Андреева. – М., 1997.

3) Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917. – М., 1952.

4) Сборник документов по истории Новейшего времени стран Европы и Америки. 1870 – 1914. / Сост. П.И. Остриков, П.П. Вендель. – М., 1989.

Литература:

1) Даниельсен, Р., Дюрвик, С., Грёнли, Т., Хелле, К., Ховланн, Э. История Норвегии. От викингов до наших дней. – М., 2003.

2) Дания и Россия – 500 лет. – М., 1996.

3) Дунаевский, В.А., Никитина, И.А. Александр Сергеевич Кан (1986-1960) // Новая и Новейшая история. - 1997. - №2. – С. 189-194.

4) Енс Столтенберг. Норвегия и Россия – соседи на Крайнем Севере // Международная жизнь. - № 7. – 2001. – С. 32 – 41.

5) Игнатьев, А.В. Балтийский вопрос во внешней политике России.1905 – 1907 гг.// Вопросы истории. – 1986. - № 3. – С. 22-36.

6) История Дании. XX век. – М., 1998.

7) История Дании / Х. Палудан и др. – М., 2007.

8) История Дании с древнейших времен до начала XX века. – М., 1996.

9) История дипломатии / под ред. А.А. Громыко. В 2т. – М., 1963. – Т.2.

10) История дипломатии / сост. А. Лактионов. – М., 2006.

11) История Норвегии / под ред. А.Я. Гуревич. – М., 1980.

12) История Швеции / под ред. А.С. Кана. – М., 1974.

13) Кан, А.С. История скандинавских стран. – М., 1980.

14) Кан, А.С. Новейшая история Швеции. – М., 1964.

15) Кан, А.С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. – М., 1999.

16) Кудрина, Ю.В. Дания и Первая мировая война // Новая и Новейшая история. – 2004. - № 1. – С. 31-46.

17) Похлёбкин, В.В. Влияние Первой русской революции на Данию // Скандинавский сборник. – Таллин, 1982. – С. 116-133.

18) Похлёбкин, В.В. Политическая обстановка в Норвегии в 1905 – 1907 гг. и влияние на нее Первой русской революции // Скандинавский сборник / под ред. П. Васильева. – Таллин, 1956.

19) Похлёбкин, В.В. Россия первой признала норвежскую независимость (1905) // Международная жизнь. – 1997. - №5. – С. 48-61.

20) Рогинский, В.В. Ученый совет о советско-шведском издании документов // Новая и Новейшая история. – 1986. - № 6. – С. 209-210.

21) Ротштейн, Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. – М., 1960.

22) Сванидзе, А.А., Чернышева, О.В. Х.И. Мосберг и Советская скандинавистика // Скандинавский сборник. – Таллин, 1982. – С. 208-212.

23) Северная Европа. Проблемы Новейшей истории. – М., 1988.

24) Скандинавские страны / под ред. П.И. Лебедева – Полянского, Ф.Н. Петрова и др. – Огиз, 1945.

25) Табаровская, К.А. Российско-щведские отношения накануне Первой мировой войны (экономический аспект) // Новая и Новейшая история. – № 2. – 2008. – С. 184 – 196.

26) Чернышева, О.В. Тенденции государственно-монопольного регулирования в экономике Швеции накануне Первой Мировой войны // Скандинавский сборник. – Таллин, 1982. – С. 79-96.

27) Чернышева, О.В. Шведы и русские: образ соседа. – М., 2004.

28) Шаскольский, И.П. Проблемы периодизации истории скандинавских стран // Скандинавский сборник. – Таллин, 1964. – С. 349 – 369.

[1] История дипломатии /сост. А. Лактионов. – М., 2006. – С. 23.

[2] Скандинавские страны / под ред. П.И. Лебедева – Полянского, Ф.Н. Петрова и др.. – Огиз, 1945. – М. – С. 36.

[3] Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917. – М., 1952.

[4] Сборник важнейших документов по международному праву. Часть I, общая / сост. М. В. Андреева. – М., 1996.

[5] Сборник документов по истории Нового времени стран Европы и Америки. 1870-1914./ сост. П. И, Остриков, П. П, Вандель. – М., 1989.

[6] Кан, А.С. История скандинавских стран. – М., 1980.

[7] История Швеции / под ред. А.С. Кана. – М., 1974.

[8] Кан, А.С. Новейшая история Швеции. – М., 1964.

[9] Дунаевский, В.А., Никитина И.А. Александр Сергеевич Кан (1896-1960) // Новая и Новейшая история. – 1997. - №2. – С. 192.

[10] Сванидзе, А.А., О. В. Чернышева. Х.И. Мосберг и Советская скандинавистика //Скандинавский сборник. – Таллин, 1982. – С. 210.

[11] История дипломатии / сост. А. Локтионов. – М., 2006.

[12] История дипломатии / под ред. А. А. Громыко. В 2т. – М., 1963. – Т.2.

[13] Даниельсе, Р., Дюрвик, С., Грёнли, Т., Хелле, К., Ховланн, Э. История Норвегии: от викингов до наших дней. – М., 2003.

[14] Шаскольский, И.П. Проблемы периодизации истории скандинавских стран // Скандинавский сборник. – Таллин, 1964. – С. 350.

[15] Кан, А.С. Новейшая история Швеции. – М., 1964. – С. 29.

[16] История Швеции / под ред. А.С. Кана. – М, 1974. – С. 420.

[17] Северная Европа. Проблемы новейшей истории. – М., 1988. – С. 9.

[18] Кан, А.С. Новейшая история Швеции. – М., 1964. – С. 34.

[19] Кан, А.С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. – М., 1999. – С. 183.

[20] К.А. Табаровская. Российско-шведские отношения накануне первой мировой войны (экономический аспект) // Новая и новейшая история. - №2. – 2008. – С. 185.

[21] История Швеции. – М., 1974. – С. 422.

[22] История дипломатии. – М., 2006. – С. 201.

[23] История Швеции. Ук. соч., с. 425.

[24] Чернышева, О. В. шведы и русские: образ соседа. – М., 2004.- С. 167.

[25] История дипломатии. – М., 2006. – С. 550.

[26] Кан, А.С. История Швеции. – М.,1974. – С. 430.

[27] Ротштейн, Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. – М., 1960. – С. 201

[28] Чернышева, О.В, Тенденции государственно-монопольного регулирования в экономике Швеции накануне Первой Мировой войны // Скандинавский сборник. – Таллин, 1982. – С. 84.

[29] Кан, А.С. История Швеции. – М., 1974. – С. 449.

[30] Игнатьев, А.В. Балтийский вопрос во внешней политике России. 1905 – 1907 гг. // Вопросы истории. – 1986. - № 3. – С. 24.

[31] Кан, А.С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. – М., 1999. – С. 175.

[32] Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об Аландских островах. Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917гг. – М., 1952. – С. 40.

[33] Секретный протокол между Россией и Германией по Балтийскому вопросу. Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917 гг. – М., 1952. – С.395.

[34] Сборник документов по истории Нового времени стран Европы и Америки. 1870 – 1914. / сост. П. И. Остриков, П.П. Вендель. – М., 1989. – С. 169.

[35] Декларация и меморандум России, Германии, Дании и Швеции по Балтийскому вопросу. Сборник договоров России с другими странами. 1856-1917 гг.. – М., 1952. – С. 401.

[36] Кан, А. С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. – М., 1999. – С. 180.

[37] Даниельсен, Р.,, и др. История Норвегии. От викингов до наших дней. – М., 2003. – С. 376.

[38] История Норвегии. – М., 1980. – С. 318.

[39] История дипломатии. – М., 2006. – С. 430.

[40] История Норвегии. Ук. соч., с. 320.

[41] Даниельсен, Р., и др.. История Норвегии. От викингов до наших дней. – М., 2003. – С. 321.

[42] История Норвегии. – М., 1980. – С. 321.

[43] Скандинавские страны. Проблемы Новейшей истории. – М., 1988. – С. 29.

[44] Даниельсен, Р., и др.. История Норвегии. От викингов до наших дней. – М., 2003. – С.324.

[45] Кан, А.С. История скандинавских стран. – М., 1980. – С. 153.

[46] Енс Столнберг. Норвегия и Россия на Крайнем Севере // Международная жизнь. - №7. – 2001. – С. 36.

[47] История Норвегии. – М., 1980. – С. 329.

[48] Северная Европа. Проблемы новейшей истории. – М., 1988. – С. 12.

[49] История дипломатии/ под ред. А.А. Громыко и др. В 2т. – М.:, 1963. – т. 2.-С. 697

[50] История Норвегии . – М., 1980. – С. 333.

[51] Похлебкин, В.В. Россия первой признала норвежскую независимость (1905)/ В.В. Похлебкин// Международная жизнь. – 1997. - № 5. – С. 53.

[52]Там же, с. 54.

[53] Игнатьев, А.В. Балтийский вопрос во внешней политике России. 1905 – 1907 гг. // Вопросы истории. – 1986. - №3. – С. 28.

[54]Похлебкин, В.В. Россия первой признала норвежскую независимость (1905)/ В.В. Похлебкин// Международная жизнь. – 1997. - № 5. – С. 56.

[55] Похлебкин, В.В. Политическая обстановка в Норвегии в 1905-1907 гг. и влияние на нее Первой русской революции // Скандинавский сборник. – Таллин, 1956. – С. 203.

[56] Кан, А.С. История скандинавских стран. – М., 1980. – С. 186.

[57] Договор о территориальной неприкосновенности Норвегии. Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917. – М., 1952. – С.399.

[58] История Норвегии . – М., 1980. – С. 329.

[59] Кан, А.С. История Скандинавских стран . – М., 1980. - С. 137-138.

[60] Там же, с. 144.

[61] История Дании. XX век. – М., 1998. – С. 31.

[62] История дипломатии/ сост. А. Лактионов. – М., 2006. – С. 431.

[63] История Дании с древнейших времен до начала XX века. – М., 1996. – С. 284.

[64] Декларация и меморандум России, Германии, Дании и Швеции по Балтийскому вопросу. Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917. – М., 1952. – С. 401.

[65] История Дании / Х. Палудан и др. – М., 2007. – С. 347.

[66] История Дании / Х. Палудан и др.. – М., 2007. – С. 322.

[67] История Дании. XX век. – М., 1998. – С. 34.

[68] Кудрина, Ю.В. Дания и Первая мировая война // Новая и новейшая история. – 2004. - №1. – С. 31.

[69] История Дании с древнейших времен до начала XX века. – М., 1996. – С. 35.

[70] Дания и Россия – 500 лет. – М., 1996. - С. 199.

[71] Там же, с. 229.

[72] Дания и Россия – 500 лет. – М., 1996. – С. 197.

[73] Там же, с.198.

[74] Северная Европа. Проблемы Новейшей истории. – М., 1988. – С. 84.

[75] Кан, А. С. История Скандинавских стран.– М.,1980. - С. 145