Общая характеристика эпохи Возрождения

2. Общая характеристика эпохи Возрождения

Эпоха Возрождения явилась величайшим прогрессивным переворотом из всех пережитых до того времени человечеством, эпохой, которая «нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености». История человеческой культуры знает немало взлетов, ярких расцветов, художественно обильных, интеллектуально богатых и плодотворных эпох. И все же, европейский — в первую очередь итальянский — Ренессанс XIV—XVI вв. стал Ренессансом с заглавной буквы.

Да и сам этот термин — Возрождение — возник именно тогда, в среде флорентийских поэтов, художников и знатоков, когда в Европе, в ее культурной и общественной жизни стали происходить существеннейшие изменения. Поэтому особенно значим культурный переворот, совершенный Ренессансом, разумеется, для духовной жизни Европы. Но прямо или косвенно, сразу или через несколько столетий он сказался на культуре и жизненном укладе всех народов мира, потому что именно ренессансный дух — индивидуальной свободы, смелого познания, преклонения перед античной интеллектуальной ненасытностью — позволил европейцам занять политическую, культурную и экономическую гегемонию во всем мире.

Но начиналось Возрождение очень скромно, вполне невинно и уж тем более не повсеместно. Родина Возрождения — несомненно, Флоренция. Именно во Флоренции в 1293 году, то есть как раз на заре Возрождения, была принята первая, фактически, республиканская конституция в христианской Европе, причем конституция весьмя демократическая.

Во Флоренции, а чуть позже — в Сиене, Ферраре, Пизе складываются кружки образованных людей, которые называли гуманистами. Но не в современном — нравственном — значении этого слова, указывающем на человеколюбие, уважение к человеческому достоинству, а в более узком - образовательном смысле. Ренессансный гуманизм является первой стадией развития гуманизма, движением, в котором гуманизм впервые выступил как целостная система взглядов и широкое течение общественной мысли, вызвав подлинный переворот в культуре и мировоззрении людей того времени. Основной идеей ренессансных гуманистов было улучшение человеческой природы через изучение античной литературы. Сам термин произошел от названия того круга наук, которыми занимались поэтически и художественно одаренные флорентийцы: studia humanitatis. Это те науки, которые имели своим объектом человека и все человеческое. Ренессансный «гуманизм — это не защита прав человека, а исследования человека таким, каков он есть. Гуманизм, с точки зрения Петрарки и других философов, означал перенесение человека в центр мира, изучение человека в первую очередь. Термин „гуманизм“ в этом плане является в чем-то синонимом слова „антропоцентризм“ и противостоит термину „теоцентризм“. В противовес религиозной философии Западной Европы гуманистическая философия ставит своей задачей изучение человека со всеми его земными и неземными нуждами. Взамен онтологических вопросов на первый план выдвигаются вопросы этические».

Ранние флорентийские гуманисты, чаще всего политические деятели, адвокаты, правоведы, например, великий Данте, бывший дипломатом и депутатом от партии «белых гвельфов», Франческо Петрарка — не только великий лирический поэт, но и автор политических стихотворений; а также целая группа ораторов, публицистов XV в. — Колюччо Салютати, Леонардо Бруни, Джаноццо Манетти, Маттео Пальмиери, Донато Аччайуоли. Их литературно-публицистическое творчество лежит в русле гражданского гуманизма. Но гуманизм — не политическая доктрина, хотя политика всегда входила в сферу интересов гуманистов.

Главным направлением деятельности гуманистов была филологическая наука. Гуманисты начали отыскивать переписывать, изучать сначала литературные, а затем художественные памятники античности, в первую очередь статуи. Тем более, что и во Флоренции — древнем городе, основанном еще в античности, и в Риме, и в Равенне, и в Неаполе сохранилось более всего греческих и римских статуй, расписных сосудов, наконец, зданий. Впервые за тысячу лет христианства к античным статуям отнеслись не как к языческим кумирам, а как к произведениям искусства. То же самое можно сказать и об античных книгах.

Сами гуманисты рассказывали о себе следующим образом: Леонардо Бруни определял studia humanitatis так — «познание тех вещей, которые относятся к жизни и нравам, и которые совершенствуют и украшают человека». Салютати полагал, что в этом слове соединились «добродетель и учёность», причем «ученость» предполагала универсальность знаний на основе владения «словесностью», а «добродетель» включала душевную кроткость и благожелательность, означающая способность правильно себя вести. Эта добродетель, по мнению гуманистов, была неотторжима от классической образованности, и таким образом, оказывалась не врожденным качествам, а чем-то индивидуально достигнутым благодаря бдениям над классиками. В Ренессанс царила идея окультуривания, «возделывания» души путем изучения античных авторов, способность через гуманистические занятия осуществить и выявить все возможности, заложенные природой в индивидууме. Гуманисты верили, что через гуманистические занятия человек сможет реализовать все возможности, заложенные в индивидууме, культивировать свои «достоинства». Для Петрарки studia humanitatis были прежде всего средством самопознания.

Именно с гуманистов начинается включение античного наследия в систему образования, знакомство с античной литературой, скульптурой, философией широких образованных кругов. Поэты и художники стремятся подражать древним авторам, вообще возродить античное искусство. Гуманисты обращали пристальное внимание на изучение первичных источников, а не на толкование их другими. Кроме того, им внушала глубокое отвращение «варварская латынь», на которой говорили в церкви и в университетах. Побочным следствием этого тезиса стало открытие многих ранее утерянных классических текстов, поиски в монастырских библиотеках латинских и греческих рукописей, экспедиции за древними книгами.

Ренессансные гуманисты представляли собой неформальную группу единомышленников, которых отличало внутреннее содержание, а не официальный род деятельности. Гуманистами становились представители совершенно разных слоев, состояний и профессий. Хотя некоторые из гуманистов были членами старых цехов и корпораций, то, что их объединяло, не имело к этому отношения.

Возник новый идеал личности, порожденный светскими и классическими устремлениями гуманистического мировоззрения. В гуманистической литературе он получил свое развитие.

Главным принципом всей гуманистической этики Ренессанса было учение о высоком назначении человека, о его достоинстве — dignitas. Он гласил, что человек, наделенный разумом и бессмертной душой, обладающий добродетелью и безграничными творческими возможностями, свободный в своих поступках и помыслах, поставлен в центр мироздания самой природой. Это учение основывалось на воззрениях античной философии и также отчасти на средневековой теологической доктрине о том, что человек был сотворен по образу и подобию божьему.

Слово «возрождение» появилось позже, чем слово «гуманизм» — в труде живописца, архитектора и историка искусств XVI в. Джорджо Вазари. При этом Вазари с изумлением говорит о возрождении искусства после тысячелетнего, как он считает, его прозябания.

Гуманисты не стремились возродить античную культуру на ее же собственном фундаменте — олимпийской религии и языческой мифологии, хотя мифологию изучали весьма старательно, особенно по «Метаморфозам» Овидия. Гуманисты никогда не противопоставляли себя религии. При этом, противопоставляя себя схоластическому философствованию, они считали, что возрождают истинную Церковь и веру в Бога, не находя никакого противоречия в сочетании христианства с античной философией.

Почти все гуманисты и художники Ренессанса — христиане, в каких бы отношениях с официальной церковью они не оказывались. Пожалуй, лишь Лоренцо Балла и Пьстро Помпонацци — гуманисты XV в. — скептически относились к религии вообще. Почти все живописцы, скульпторы, композиторы Возрождения работали в русле церковной тематики, в церковных жанрах и формах. Более того, нередко религиозный фанатизм, обскурантизм и Невежество ополчались против гуманизма и, одновременно, против официальной церкви, которая, по мнению иных пуристов (сторонников чистоты учения), погрязла в язычестве.

Среди гуманистов были люди разных политических, религиозных, философских и естественно-научных взглядов. Объединяло их другое — приверженность образованности, хорошему литературному слогу. Гуманисты возродили правильный литературный латинский язык, на котором и писали ученые сочинения, произносили проповеди, поучения. С XV в. начинается изучение древнегреческого языка и внедрение его в школьное образование. Европейцы получили возможность читать в подлинниках Гомера, Софокла, Феокрита. Но парадоксальность ситуации заключается в том, что именно гуманисты Возрождения, поборники чистоты латинского языка, любители древности, знатоки греко-римской мифологии стали одновременно создателями литературы на национальных языках. В первую очередь, это Данте Алигьери, написавший грандиозную поэму о своем воображаемом посещении загробного мира — «Божественную комедию» на тосканском диалекте. Тосканский диалект и лег в основу общеитальянского литературного языка с легкой руки Данте, Петрарки, Боккаччо. Но факт остается фактом: гуманисты возрождают классическую латынь и одновременно создают художественные произведения на живых национальных языках.

Второй парадокс Возрождения: бурная секуляризация (то есть переход из церковного в светское состояние) всей культуры — особенно образования — при том, что ярчайшие художественные творения рождаются в русле церковного искусства. Все великие мастера Возрождения — Джотто и Чимабуэ, Леонардо, Боттичелли, Рафаэль, Микеланджело создают фрески, проектируют и расписывают соборы, обращаются к библейским и новозаветным персонажам и сюжетам в скульптуре. Музыканты создают мессы и мотеты. Гуманисты заново переводят, комментируют Библию и занимаются теологическими изысканиями. И все же, если охватить в целом всю художественную жизнь Ренессанса, возникает, что искусство вышло из-под церковного диктата. Видимо этому впечатлению способствует то, что и в светских, и в церковных работах мастера Возрождения говорят одним и тем же художественным языком.

Взаимопроникновение церковного и светского происходит и в музыке. Конечно, Жоскен де Пре, Орландо Лассо, Палестрина пишут на латинские тексты мессы, мотеты в строгой полифонической манере. Но они же пишут многоголосные светские песни — французские шансон, немецкие Lied, итальянские мадригалы. И вот удивительно: в светских песнях применяются те же приемы полифонии, что и в мессах, а в основу месс кладутся темы светских песен.

Поэтому можно сказать, что в искусстве Возрождения происходит не только секуляризация, обмирщение искусства, сколько взаимопроникновение, смешение фольклорного, светского и церковного.

Антропоцентризм против теоцентризма.

Важнейшую опору теоцентрического мировоззрения Средневековья составляла идея уподобления Богу. Бог мыслился как внемировое, таинственное существо, субстанционально противопоставленное природе и человеку. Уподобление Богу при таком понимании становилось тщетной попыткой слабого и конечного человека дотянуться до сверхприродного божественного существа.

Показательным документом пренебрежительно-аскетической трактовки стал один из многих трактатов видного католического теолога кардинала ди Сеньи, будущего могущественного папы Иннокентия III. Идейная направленность этого переполненного цитациями из Библии трактата проводится весьма настойчиво и выражена уже в самом заголовке – «О презрении к миру, или О ничтожестве человеческого состояния». Основная идейная база автора – догмат о первородном грехе Адама и Евы. В свете его развивается крайне пессимистическая оценка антропологии, психологии и моральности человека и человечества. Потомки Адама и Евы в своих жизненных функциях уступают многим животным, демонстрирующим большую силу, большую ловкость и большую приспособленность к условиям своей жизни. Чувства человека объявляются безнравственными. Душа фактически лишена в этом трактате познавательной силы, в которой проявляется подлинное превосходство человека над любым животным.

Если в теоцентрическом мировоззрении Средневековья заметно преобладало восприятие человека как родового существа, то гуманистический антропоцентризм видел в нем прежде всего индивидуальное существо, духовные потребности которого неотделимы от телесных, тоже с необходимостью взывавших к удовлетворению. Отсюда дружное неприятие гуманистами идей кардинала ди Сеньи, книга которого была им хорошо известна. Её мрачный пессимизм отвергал Петрарка в одной из глав своего трактата «О средствах против всякой фортуны», а затем и другие гуманисты.

Наиболее систематично выступил против идей католического автора Джаноццо Манетти. Среди многих его произведений выделяется глубиной своей гуманистической направленности трактат «О достоинстве и превосходстве человека», в самом названии которого заключена оппозиция трактату кардинала ди Сеньи.

Сопоставляя человека с животными, Манетти подчеркивает его физические и эстетические преимущества. Он указывает, что человеческие чувства, даже если они свойственны слабому, ущербному, бренному телу, позволяют человеку достичь более интенсивных и содержательных наслаждений по сравнению с любым животным. Универсальность человеческой деятельности имеет столько благотворных сторон, что в целостной человеческой жизни наслаждения сильнее тягостей, которые её столь часто омрачают. В обретении человеческой свободы душа играет решающую роль потому, что она заведует многообразными функциями человека. Христианское положение о бестелесности души вполне разделяется Манетти. Он считает, что роль души превосходит роль тела.

Больше всего специфика человека в качестве духовного существа определяется тем, что Бог наделил его способностью действовать и познавать, которая и составляет собственный долг человека. Тем самым молитвенное созерцание теоцентризма сменяется в антропоцентризме Манетти всемирным утверждением активности человека. Качеством, высоко поднимающим человека над животным миром и сближающим его с Богом, служит, наряду со способностью познания и запоминания, свободная власть воли. Знаменательно, что этой способностью человека наделили «либо Бог, либо природа». Свободная воля делает человека господином по сути всего земного. Если Бог – творец всего сущего, то человек творец цивилизации и культуры.

Преодолевая теоцентрическую созерцательность средневековой религиозной мысли, Манетти выдвигает понятие человеческой деятельности, без которого нет нового понимания человека.

Опираясь на понятие свободы воли, отождествляя его с понятием свободы и связывая с понятием фортуны, гуманисты вступили на путь преодоления созерцательного понимания познания, которое преобладало у античных философов и полностью определяло его средневековые трактовки.

В гуманистическом морализировании, охватившем человека и как природное, и как социальное существо, невозможно не увидеть эпохальных философских и социальных достижений. Они в особенности связаны с провозглашением принципиальной доброты человеческой природы и, что ещё более важно, принципиального равенства всех людей независимо от их рождения, от их принадлежности к тому или иному сословию. Определение человеческой личности через личные заслуги человека, благодаря его собственной деятельности, а не через родословную принадлежность к тому или иному сословию было, возможно, наиболее ярким выражением роли гуманистов как идеологов нарождавшегося – буржуазного общества.

Другое важное направление морально-этических поисков гуманистов состояло в подчеркивании органической необходимости общества, социальности для гармоничного развития и существования человеческой личности. Этические поиски гуманистов – понимание и утверждение необходимости дружбы, любви, человечности, подчеркивание блага общества как высшей цели человеческих стремлений – отражали во многом республиканские идеалы пополанских слоев итальянских городских коммун той эпохи. Это направление философской мысли и этических поисков гуманистов того периода некоторые историки называют «гражданским гуманизмом».