1.1 Творчество Леонардо да Винчи: на рубеже науки и искусства

 

Произведения искусства и достижения науки - это великие сферы человеческой деятельности, внешне столь разные и далекие друг от друга, тесно переплетены между собой незримыми узами.

Еще древние учили о триединстве трех ликов культуры: Добро, Истина, Красота. Со временем это триединство распалось: Истина отошла к науке, Красота — к искусству, Добро вообще повисло в воздухе. Сегодня, как никогда, важно возродить это утраченное триединство. Наука, не освященная гуманистическими идеалами Добра, ведет мир к катастрофе. Искусство, потерявшее луч Истины, погружается в сумерки декаданса. Красота в равной мере должна питать искусство и науку[1].

Искусство многофункционально: оно способно решать самые различные социальные задачи, которые сплетены в нем в единый неразрывный узел. Среди других строго разграниченных форм человеческой деятельности искусство сохраняет поразительное свойство: быть всем и ничем особенным одновременно. Подобно науке искусство служит познанию окружающей действительности; подобно языку оно является средством общения людей, разрабатывал для этого специальные художественные «языки« музыки, живописи, поэзии и т. д.; вместе с идеологией оно участвует в определении системы ценностей, вместе с педагогикой оно служит исключительно сильным средством воспитания.

Человеку свойственно в многообразных по форме явлениях искать общую первопричину. Замечательных результатов на этом пути достигла наука физика. Достаточно напомнить закон всемирного тяготения Ньютона, связавший воедино и падение яблока, и движение планет. Поэтому символично, что именно физик-теоретик Евгений Львович Фейнберг в упоминавшейся работе пытается найти некоторую общую подоснову, которая могла бы объединить множество столь несходных функций искусства. Перечислим кратко лишь основные из них.

Прежде всего, искусство является средством передачи чувств художника, оно позволяет сохранить для грядущих поколений духовный опыт, накапливаемый человечеством. Благодаря искусству происходит тот животворный обмен мыслями, чувствами, устремлениями, без которого немыслимо существование человека. Искусство делает духовный мир художника, способного постигать действительность с особой чуткостью и проникновенностью, достоянием каждого. Таким образом, благодаря творчеству Гомера, Рафаэля, Шостаковича люди становятся умнее, зорче, душевно богаче. В этом заключается так называемая коммуникативная (от лат. communicatio — сообщение) функция искусства.

Огромную роль играет просветительская функция искусства. Любой из нас может признаться в том, что многие яркие и незабываемые сведения он с наслаждением извлек не из учебников истории или географии, а из художественных произведений А. Дюма, Ж. Верна, М. Шолохова. Еще древние греки заметили удивительное свойство искусства: поучать развлекая. Эту же особенность искусства имел в виду и Н. Г. Чернышевский, когда говорил, что искусство — такой учебник жизни, который с удовольствием читают даже те, кто не любит других учебников. Ф. Энгельс отмечал, что из романов Оноре де Бальзака он узнал об истории французского общества гораздо больше, чем из работ специалистов. Но еще важнее — способность искусства раскрывать тайники духовного мира человека, благодаря чему оно становится не только средством познания, но и инструментом самопознания. Раскрывая перед нами духовный мир своих героев, художник дает нам возможность познать и самих себя, понять в себе то, что без помощи искусства мы никогда бы не заметили и не осмыслили[2].

Каждый испытал на себе и воспитательную функцию искусства. Воспитывая, искусство обращается не только к нашей мысли, но и к нашему чувству; оно требует от нас не только понимания, но и сопереживания, и это последнее западает в глубины нашего сознания. Искусство позволяет нам прочувствовать и пережить то, чего никогда не было с нами в действительной жизни, и тем самым воспитывает нас, заставляя сделать выбор и встать на те или иные позиции. Таким образом, искусство становится средством не только эмоционального, но и идеологического воспитания[3].

Искусство должно нести людям радость наслаждения красотой, в противном случае оно перестает быть искусством. Это определяется к гедонистической (от греч. hedone — наслаждение) функции искусства. Без этой функции человек отвернется и от познавательных, и от идейно-воспитательных достоинств произведения искусства. Не случайно, поэтому искусство часто смешивают с красотой. Но не только красота искусства доставляет людям наслаждение. Человек испытывает радость от соприкосновения с произведением искусства, от способности проникнуть в мысли и чувства гения, создавшего это произведение, от возможности приобщиться к великому таинству творчества. Таковы основные функции искусства[4].

Олицетворением многосторонних интересов человека эпохи Возрождения, символом слияния науки и искусства является гениальная фигура Леонардо да Винчи (1452—1519), итальянского живописца, скульптора, архитектора, теоретика искусств, математика, механика, гидротехника, инженера, изобретателя, анатома, биолога. Леонардо да Винчи — одна из загадок в истории человечества. Его разносторонний гений непревзойденного художника, великого ученого и неутомимого исследователя во все века повергал человеческий разум в смятение.

Для самого Леонардо да Винчи наука и искусство были слиты воедино. Отдавая в «споре искусств» пальму первенства живописи, он считал ее универсальным языком, наукой, которая подобно математике в формулах отображает в пропорциях и перспективе все многообразие и разумное начало природы. Оставленные Леонардо да Винчи около 7000 листов научных записок и поясняющих рисунков являются недосягаемым образцом синтеза и искусства. Листы эти долгое время кочевали из рук в руки, оставаясь неизданными, а за право обладать хоть несколькими из них на протяжении веков велись ожесточенные споры. Вот почему рукописи Леонардо да Винчи рассеяны по библиотекам и музеям всего мира. Вместе с Леонардо да Винчи и другие титаны Возрождения, возможно, не столь универсальные, но не менее гениальные, воздвигали бессмертные памятники искусства и науки: Микеланджело, Рафаэль, Дюрер, Шекспир, Бэкон, Монтень, Коперник, Галилей...[5].

Несмотря на творческий союз науки и искусства и стремление ко «всеобщей мудрости», частя сочетавшиеся в лице одного гения, искусство античности и Возрождения шло впереди науки. В первую эпоху наука только зарождалась, а во вторую — «возрождалась», сбрасывала с себя путы долгого религиозного плена. Наука значительно дольше и мучительнее, чем искусство, проходит путь от рождения до зрелости. Потребовалось еще одно столетие — XVII век, принесший науке гениальные открытия Ньютона, Лейбница, Декарта, чтобы наука смогла заявить о себе в полный голос[6].

Наука и искусство — две грани одного и того же процесса — творчества. Цель и у науки, и у искусства одна — торжество человеческой культуры, хотя достигается она разными путями. И в науке, и в литературе творчество не просто радость, смешанная с риском, — это жестокая необходимость.

Глубокая общность науки и искусства определяется и тем, что оба этих творческих процесса ведут к познанию истины. Стремление же к познанию генетически заложено в человеке. Известны два способа познания: первый основан на выявлении общих признаков познаваемого объекта с признаками других объектов; второй — на определении индивидуальных отличий познаваемого объекта от других объектов. Первый способ познания свойствен науке, второй — искусству.

Научное и художественное познание мира как бы дополняют друг друга, но не могут быть сведены одно к другому или выведены одно из другого. Видимо, этим и объясняется тот факт, что не сбылся мрачный прогноз Гегеля о судьбе искусства в эпоху торжества разума. В век научно-технической революции искусство не только сохраняет свои высокие позиции в человеческой культуре, но и в чем-то приобретает даже более высокий авторитет. Ведь наука со своими однозначными ответами не может заполнить человеческую душу до конца, оставляя место для свободных фантазий искусства[7].

Ученые еще раз убедились в том, что наука находится в постоянном движении, что конечная цель познания — «абсолютная истина» — недостижима. А как хотелось бы ученому, чтобы его любимое детище жило вечно.

Ученые обращаются к искусству как сокровищнице вечных и неподвластных времени ценностей. В искусстве не так, как в науке: истинное произведение искусства есть законченный и неприкосновенный продукт творчества художника. Научный закон существует вне теории и вне ученого, тогда как закон художественного произведения рождается вместе с самим произведением. Сначала художник свободно диктует произведению свою волю, но по мере завершения работы «детище» обретает власть над создателем. Произведение начинает терзать создателя, и он мучительно ищет тот единственный последний штрих, найти который дано лишь большому мастеру. С этим штрихом обрывается власть художника над своим созданием, он уже бессилен изменить в нем что-либо, и оно отправляется в самостоятельный путь во времени.

Вот этот несбыточный идеал вечного совершенства, недосягаемый для научного знания, и является тем магнитом, который постоянно притягивает ученого к искусству. Наука тоже притягивает искусство. Это выражается не только в том, что появляются новые «технические» виды искусств, такие, как кино и телевидение, не только в том, что ученый все чаще становится объектом внимания художника, но и в изменении самого мировоззрения художника[8]. Особенно высоко Леонардо да Винчи ценил математику.

Математика Леонардо да Винчи – это математика постоянной величины, оно, конечно, не могла овладеть сложными проблемами движения. Простота математического аппарата и сложность задач, за которые он брался в физики и технике, в ряде случаев заставляли его заменять математические выкладки наблюдением и измерением, приводили к изобретению многих приборов.

О взаимопроникновении искусства и науки в творчестве Леонардо да Винчи, делавшем подчас недоступной глубину его замысла для широкого восприятия, говорил и A.M. Эфрос в статье "Леонардо-художник", объясняя загадку Леонардо да Винчи особенностями его мировоззрения: наука и искусство опирались на "основания" (principi) мыслителя как на законы мироздания. Исключительность Леонардо да Винчи и в то же время его сложность заключались в том, полагал A.M. Эфрос, что он был в полной мере "художником-ученым"; понять Леонардо - "значит уразуметь то, что можно назвать научностью его художественного творчества". И это была не просто многосторонность, подчеркивает Эфрос, - но целокупность, нерасторжимое единство, "так могло быть только потому, что для него искусство не отражало, а постигало природу". Ведь в живописи он видел наилучший инструмент познания природы. Картина - зеркало мира, она отражает его законы, и в этом, по Леонардо да Винчи, познавательная ценность живописи. Столь масштабная задача, стоявшая перед художником, глубина его замысла мешали быстрому их воплощению в картине. Эту особенность Леонардо А М. Эфрос считал главной причиной незавершенности многих его работ. В то же время он отмечал новаторство Леонардо в технике живописи, его "сфумато" (воздушная дымка), новизну его композиционного синтеза и видел в нем подлинного основоположника новой живописи: "Леонардо искал закономерностей. Он начал с традиционных, вослед стольким предшественникам, поисков канона пропорций человеческого тела и кончил новыми, им самим изобретенными канонами композиционного строения картины". Опираясь на новейшие исследования зарубежного искусствознания (Э. Панофского, М. Дворжака и др.), A.M. Эфрос сделал акцент на новаторстве Леонардо да Винчи, не в полной мере оцененном современниками, но заложившем основу классического искусства[9].

Когда ученый употреблял слова «искусство», «наука», «математика», то смысл их несколько отличался от современного. Возлюбленная им математика — «единственная наука, которая содержит в себе собственное доказательство», — состояла для него прежде всего из геометрии и законов пропорции. Его привлекало лишь то, что можно узреть; абстракции, ассоциирующиеся с современной высшей математикой, не представляли для него никакого интереса. Согласно определению Леонардо да Винчи, искусство (и особенно живопись) — это наука, более того, даже «королева наук», потому что она не только дает знание, но и «передает его всем поколениям во всем мире»[10].

В его работах вопросы искусства и науки практически неразделимы. В «Трактате о живописи», например, он добросовестно начинал излагать советы молодым художникам, как правильно воссоздавать на холсте материальный мир, потом незаметно переходил к рассуждениям о перспективе, пропорциях, геометрии и оптике, затем об анатомии и механике (причем к механике как одушевленных, так и неодушевленных объектов) и в конце концов к мыслям о механике Вселенной в целом. Очевидным представляется стремление ученого создать своеобразный справочник — сокращенное изложение всех технических знаний, и даже распределить их по их важности, как он себе это представлял. Его научный метод сводился к следующему: 1) внимательное наблюдение; 2) многочисленные проверки результатов наблюдения с разных точек зрения; 3) зарисовка предмета и явления, возможно более искусная, так чтобы они могли быть увидены всеми и поняты с помощью коротких сопроводительных пояснений. Современные ученые возражают против такого метода на том основании, что он случаен, эмпиричен и не подкреплен теорией. В сравнении с методами Галилея, Ньютона или Эйнштейна он действительно кажется слабым. Однако в некоторых областях этот метод позволил Леонардо да Винчи получить достоверные научные результаты, никем не превзойденные до сих пор, и сделать открытия величайшей важности, которые, к сожалению, на столетия были погребены в его бумагах[11].

Сегодня сбываются слова писателя М. Горького: «Наука, становясь все более чудесной и мощной силой, сама, во всем ее объеме, становится все более величественной и победоносной поэзией познания».

И хочется верить, что сбудутся слова ученого М. В. Волькенштейна: «Единство науки и искусства — важнейший залог последующего развития культуры. Нужно искать и культивировать то, что объединяет науку и искусство, а не разъединяет их. За научно-технической революцией должна последовать новая эпоха Возрождения».

Итак, взаимоотношение науки и искусства — сложный и трудный процесс. В науке, где требуется ум, нужна и фантазия, иначе наука становится сухой и вырождается в схоластику. В искусстве, где требуется фантазия, нужен и ум, ибо без систематического познания профессионального мастерства настоящее искусство невозможно. Наука и искусство проходят путь от нерасчлененного единства (античность и Возрождение) через противопоставление противоположностей (эпоха Просвещения) к высшему синтезу, контуры которого только проглядывают сегодня. Для Леонардо да Винчи искусство всегда было наукой. Заниматься искусством значило для него производить научные выкладки, наблюдения и опыты. Связь живописи с оптикой и физикой, с анатомией и математикой заставляла Леонардо становится ученым.

 


Информация о работе «Синтез науки и искусства в культуре итальянского Возрождения (на примере творчества Леонардо да Винчи)»
Раздел: Культура и искусство
Количество знаков с пробелами: 171761
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 21

Похожие работы

Скачать
34458
0
0

... которым продолжалась всю жизнь, но так и не была закончена. В этом многотомном справочнике Леонардо писал о том, как воссоздать на полотне окружающий мир, о линейной и воздушной перспективе, пропорциях, анатомии, геометрии, механике, оптике, о взаимодействии цветов, рефлексах. Жизнь и творчество Леонардо да Винчи оставило колоссальный след не только в искусстве, но и в науке и технике. Живописец, ...

Скачать
34970
0
0

... эта бесчеловечная акция не могла остановить прогресса познания человеком мира. На научном небосводе уже взошла звезда Галилея. Достижения эпохи Возрождения. Эпоха Возрождения (особенно 16 в.) отмечена крупными сдвигами в области естествознания. Его развитие, непосредственно связанное в этот период с запросами практики (торговля, мореплавание, строительство, военное дело и др.), зарождавшегося ...

Скачать
46801
0
0

т к решению мировоззренческих задач. Именно поэтому культура Возрождения носит отчетливо выраженный художественный характер. 1. Культура эпохи Возрождения Западная Европы XIV–XVI вв. – Итальянское Возрождение Тенденция переосмысления античности в эпоху итальянского Возрождения сильна, но она сочетается с культурными ценностями много происхождения, в частности с христианской (католической) ...

Скачать
15018
0
0

й судьбы, отдают должное его качествам (личным) и воле. В этом заключается основное величие эпохи Возрождения, совершившей переворот в сознании людей. Культура итальянского возрождения XIV-XV вв. Осознание духовной ценности земного человека привели к яркому расцвету искусства, оплодотворенного новым взглядом на мир. Это движение в области культуры, стремившееся выйти за рамки средневековья и ...

0 комментариев


Наверх