Погребения как отражение религиозных представлений древнего человека

2.2.2 Погребения как отражение религиозных представлений древнего человека

Мировую славу Сунгирю принесли находки уникальных погребений древних людей. По богатству погребального инвентаря и сложности ритуала захоронения они не имеют себе равных.

В 1964 г. на мощном слое охры (красной минеральной краски) был обнаружен череп женщины (без нижней челюсти и зубов), большой четырехугольный камень, а ниже скелет мужчины. Мужчина лежал на спине, в вытянутом положении, па дне неглубокой могильной ямы, густо засыпанной охрой. На груди у него была подвеска из гальки, па руках пластинчатые браслеты из бивня мамонта. Па черепе мужчины, вдоль рук и ног, на туловище рядами лежали почти 3,5 тысячи бусин, когда-то нашитые на его меховую одежду. Расположение бусин на скелете позволило реконструировать расшитый бусами костюм древнего сунгирца. Он напоминает одежду современных арктических народов.

Еще богаче оказалось погребение, открытое в 1969 г., всего в 3 м от первого. В верхней части могилы были захоронены останки человека без головы. Рядом с ними лежали десятки бусин, колечко из бивня мамонта, пара рогов северного оленя, раковина ископаемого моллюска, обломок бивня мамонта. Антропологическое определение находки затруднено из-за очень плохой сохранности. Под верхним погребением, на полметра глубже, находились два детских костяка.

Одежда детей тоже была расшита бусинками из бивня мамонта (почти по 3 тысячи на каждом) и клыками песца, а па груди застегивалась костяными булавками. Детский перстень из бивня мамонта, просверленные клыки песца и костяную булавку с груди девочки можно видеть в экспозиции.

Скелеты сунгирских людей внимательно исследовались не одним поколением антропологов. Уже издано несколько монографий по антропологии Сунгиря. Было установлено, что сунгирьцы являлись людьми современного физического типа (Homo sapiens). У сунгирьцев отмечается полиморфизм физического облика и отсутствие четкой географии расовых признаков.

Антропологи определили возраст сунгирьцев: мужчине было около 40 – 50 лет (считается, что средняя продолжительность жизни в верхнем палеолите около 30 лет), мальчику 12–14 лег, девочке 9–10 лег. Пол погребенных теперь определен не только морфологически, но и молекулярио-генетически (у младшего ребенка отсутствуют мужские У-хромосомы)[9].

Людей хоронили с соблюдением сложнейших погребальных обрядов. Обнаруженный богатый и разнообразный материал представляет уникальные данные об образе жизни, религиозных воззрениях и обрядах наших предков. Находки Сунгиря ярче, чем других палеолитических памятников, свидетельствуют о существовании в 30‑м тысячелетии до н. э. религии: «анимизма, веры в загробную жизнь, тотемизма, магии, культа предков, почитания солнца и луны, лунного календаря и арифметического счета»[10].

Постепенно возрастало количество украшений, сопровождающих умершего. На каждого захороненного 25 – 28 тысяч лет назад приходится в среднем 4 – 5 тысяч бусин, подвесок, амулетов и других украшений, тщательно и искусно изготовленных из зубов животных, бивней мамонтов и камней мягких пород.

Парное погребение подростков имеет зеркальную структуру. В культурном слое другого верхнепалеолитического поселения – Гагарино (Верхний Дон, Воронежская обл.) – обнаружена незавершенная статуэтка из бивня мамонта, где изображены две человеческие фигуры в аналогичной позе – соприкасающиеся головами. Сдвоенное изображение ассоциируется с протославянскими культами плодородия, а именно, с мифами о близнецах – славянских богах-близнецах Купало и Купальнице (брат и сестра; праздник Купало отмечается в ночь с 21 на 22 июня). Данный ритуал погребения связывают с культом плодородия

Остается открытым вопрос о возрасте погребении. Радиокарбоновые датировки погребений сегодня варьируют в пределах 6000 лет. А по данным археологии, обе могилы представляют единый погребальный комплекс и сделаны на памяти одного поколения. Некоторые датировки говорят о том, что погребения моложе стоянки на несколько тысяч лег Археологические же данные склоняют к выводу, что обе могилы были сделаны на действующем поселении. Такая странная разница в датировках может объясняться либо плохой сохранностью образцов, либо недостаточной точностью метода. Работы по датированию поселения и погребений продолжаются до сих пор.

2.3 Сунгирьский человек: антропологическая характеристика

Проводимые на Сунгире исследования дали науке ценные сведения о внешнем виде, химическом составе и особенностях питания древнего человека.

Работа М.Б. Медниковой позволила говорить о сходстве и возможном близком родстве сунгирских мужчин и детей.

«Предварительное заключение Герасимова по сунгирьскому человеку – Homo sapiens, европеоид, 55 – 57 лет. Рост 176 – 177 см. Физически сильный, мускулистый. На руках ряды браслетов. Тоже из бивня мамонта. Широкие пластины огибают всю руку. На правой чуть выше локтя 3 ряда браслетов, слева – 2 ряда. На ногах тоже браслеты из бивня мамонта. Справа и слева густые полосы охры: у ног, у бедра (очевидно, скопилась в складках одежды). Между ног и у бедер ряды бус из бивня мамонта указывают следы одежды»[11].

Известный антрополог М.М. Герасимов создал скульптурные портреты сунгирьцев. Исследования людей из Сунгиря на протяжении более сорока лет вели также антропологи Г.Ф. Дебец, В.В. Бунак, М.М. Герасимов, Е.Н. Хрисанфова, А.А. Зубов и др. В последние годы используются новые методы палеоэкологических реконструкций, разработанных группой физической антропологии Института археологии РАН.

Скелет мужчины представлен длинными костями конечностей, довольно хорошо сохранившимися костями кисти и стопы (головчатая и крючковатая кости, все пястные, проксимальные фаланги I–IV пальцев, средние фаланги IV–V пальцев, 3 дистальные фаланги; обе предплюсны, все плюсневые кости, обе фаланги I пальца); поясами конечностей и очень фрагментарными остатками осевого скелета. От позвоночника сунгирьца сохранились лишь два сцементированных грудных позвонка, общая высота тел которых составляет у этого высокорослого неоантропа всего 34 мм против 34 – 46 мм для любой пары соседних грудных позвонков у «среднего» современного европейца.

Е.Н. Хрисанфова назвала скелет взрослого мужчины одной «из самых полных и репрезентативных находок европейского верхнепалеолитического человека» и относит его «хронологически, морфологически и таксономически к кругу ранних восточноевропейских неоантропов»[12]. В конституциональном отношении он представляет своеобразный верхнепалеолитический вариант атлетического телосложения. Имеет высокий рост – около 180 см. Длина правой ключицы мужчины составляет 190 мм, что значительно превышает среднее значение у современных мужчин. У него исключительно велика абсолютная и относительная ширина плеч и четко выражен половой диморфизм в тазо-плечевых соотношениях. Широкоплечесть являлась популяционной особенностью, она характерна и для обоих детей из Сунгиря. В целом морфотип сунгирского человека характеризуется рядом черт адаптивной природы, свойственных верхнепалеолитическим неоантропам Европы (человек современного типа).

Согласно данным исследований А.П. Бужиловой, М.Б. Медниковой, М.В. Козловской, скелет мужчины развит гармонично: у него были тренированы мышцы, отвечавшие за движения рук, он часто поднимал тяжести. Сунгирьцы активно ходили и бегали, возможно, на довольно большие расстояния в поисках охотничьей добычи.

Сунгирский мужчина имел большой опыт работы, требующей точных сильных движений предплечий. Скорее всего, он изготавливал орудия труда из камня. Значительное расширение ногтевых фаланг на кистях, особенно резко на левой руке, свидетельствовало о рабочей гипертрофии костной ткани. Причем «силовое» использование (зажим) левой кисти сочетается с более тонкими, но требующими значительных физических усилий движениями правой.

Оба подростка были хорошо развиты физически. Мальчик в основном занимался охотничьим промыслом (по характерным признакам, часто метал копье). Учёные отметили у него сильное развитие костного рельефа в области присоединения широчайшей мышцы спины, подлопаточной, большой круглой и клювовидно-плечевой мышц справа. На костях нижних конечностей мускульный рельеф выражен сильнее с левой стороны.

Девочка преимущественно занималась изготовлением орудий и украшений (наиболее характерное для неё движение – сверление). При анализе патологий исследователи отметили асимметричную уплощенность суставной поверхности одного из шейных позвонков у девочки. Возможно, она носила тяжести на голове. У неё редкая особенность: её бедренные кости были резко изогнуты вперед.

Проведенный химический анализ минеральной части костной ткани мужчины зрелого возраста со стоянки Сунгирь показал общий умеренный уровень минеральной насыщенности. Концентрация кальция умеренная. В костной ткани выявилось умеренное значение концентрации меди, свидетельствующее об отсутствии в его рационе значимого количества беспозвоночных. Этот вывод подтверждаются крайне низкими концентрациями кадмия, повышение которых связывается с употреблением в пищу тканей морских членистоногих и моллюсков. Содержание стронция довольно низкое и вызвано малым количеством растений в рационе. Содержание цинка, индикатора мясного компонента в рационе, – от 100 до 150 ppm, типичное для индивидов, в привычный рацион которых входит большое количество мяса наземных позвоночных, говорит, что большую часть рациона питания этого человека составляло мясо наземных позвоночных животных.

Минеральный статус мужчины исследователи охарактеризовали как нормальный, сбалансированный. В продолжение последних лет жизни он не испытывал ни длительного недоедания, ни каких-либо проблем, связанных с патологиями пищеварительной системы.

Скелет подростка обнаруживал следы задержки ростовых процессов, нарушения обмена веществ, перенесенного инфекционного заболевания. Возможно, эти стрессы и патологии были связаны с недоеданием, вызывали нарушения усвоения пищи.

Анализ микроэлементного свидетельствует о большой удельной части растительной пищи, очень высоком проценте беспозвоночных и явном недостатке белковой пищи животного происхождения.

Показатель минерализации костной ткани девочки выше, чем у мальчика, и отличался от нормального. Имеются указания на нарушение минерального обмена. Экстремально высокая концентрация кальция говорит о значительных отклонениях от нормы процесса минерализации костной ткани.

Основную часть питания (по цинку) составляло мясо наземных позвоночных. Растительный компонент был незначителен (по стронцию). Беспозвоночные не занимали существенное место в рационе (по кадмию и меди). Белковое питание не было достаточным (по цинку). На зубах этого индивида обнаружены множественные дефекты эмали, связанные с физиологическим стрессом в детском возрасте.