Умение определить, какая из противоположных сторон полнее выражает в тенденции своего развития существо дела, ради которого создана данная система

3.   Умение определить, какая из противоположных сторон полнее выражает в тенденции своего развития существо дела, ради которого создана данная система.

4.   Умение разрешать противоречие, сообразуясь с этапом его развития, с состоянием, в котором оно пребывает, а главное - с целью, ради которой данная система создана.

Закон взаимного перехода количественных и качественных изменений. Согласно данному закону, развитие происходит путем количественных изменений, которые, переходя меру предмета, вызывают качественные изменения, протекающие в форме скачков. Содержание закона раскрывается с помощью категорий “качество”, “количество”, “свойство”, “количественное изменение”, “качественное изменение”, “мера”, “скачок” и посредством выяснения отношений между ними.

Прежде чем ответить на вопрос, что такое качество, отметим, что, выделяя из окружающего мира какой-либо предмет, мы основываемся на знании его определенности. Каждый предмет имеет свою определенность, которая в свою очередь имеет две стороны - внешнюю и внутреннюю.

Качество — это внутренняя определенность предмета, в которой выражается его специфика, своеобразие, отличие от других предметов. Изменяя качество предмета, мы получаем другой предмет, у которого уже будет иная внутренняя определенность, иное качество. Как правило, качество представляется через свойства. Качество - это совокупность существенных свойств предмета, отражающих его коренное отличие (или общность) с другими предметами. В данном отношении качество предмета сближается с его сущностью, но в отличие от последней характеризует предмет с точки зрения того, что он представляет собой в отличие от других предметов, указывает на то, чем он является. В выполнении этой функции качеству “помогает” свойство.

Свойство - категория, отражающая проявление отдельных сторон качества предмета во внешней среде.

Предмет однокачественен и многосвойственен. Предмет можно считать однокачественным, поскольку «основное его качество, связанное с сущностью, выражается совокупностью свойств, присущих предмету от возникновения до гибели» (См.: Сабуров Э.А. Взаимосвязь категорий диалектики. - М., 1987. – С. 64). Свойства, характеризующие предметы не со стороны их сущностного отличия (сходства), а со стороны общности (различия) стадий, состояний в их развитии, называются несущественными, поскольку они в процессе существования предмета могут как появляться, так и исчезать. Известно, что есть и другая точка зрения, согласно которой предмет многокачественен и многосвойственен. Как бы ни относиться к оценкам этих различных позиций, принципиально важным для анализа рассматриваемого закона является то, что в обоих случаях признается связь качества со свойством, проявление качества через свойства.

Количество, определяя степень развития свойств предмета, становится внешней, более доступной восприятию, характеристикой его качества, определенностью пространственно-временных границ предмета и возможностей его изменений.

Характеристика предмета в его качественной и количественной определенности выражается мерой. Мера определяет те количественные границы, в которых качество предмета сохраняется.

Количественные изменения предмета, то есть прибавление к нему или убавление от него вещества, энергии, информации, непрерывны до тех пор, пока они не перейдут меру предмета. Качественные изменения представляют собой коренное преобразование существенных свойств предмета. Они происходят в форме скачка. Скачок — это разрыв непрерывности количественных изменений, дающий начало новому качеству. В окружающем нас мире существуют различные скачки: скоротечные и длительные, прогрессивные и регрессивные и т.д. Скачок, о котором идет речь в данном законе, может быть и “взрывным”, и постепенным, и прогрессивным, и регрессивным. Однако при всех своих видоизменениях он обязательно должен коренным образом преобразовать существенные свойства предмета.

Итак, в процессе развития качественные изменения обусловлены количественными и наоборот. Единство количественно-качественной определенности предмета, рассматриваемого в развитии, выражает категория меры. Необходимость знания мерной определенности предмета является важнейшим методологическим требованием к управлению развитием, вытекающим из содержания данного закона. Хотя это требование было осмыслено еще в античности (в виде призывов древних мудрецов “знай меру”, “блюди меру”, “ничего сверх меры” и даже “мерного подхода” к определению человека: ”человек - мера всех вещей”), однако лишь только с открытием рассматриваемого закона мера получила осмысление в виде системного свойства развития, проявляющегося посредством взаимосвязи качества и количества.

Исходя из содержания данного закона, можно назвать несколько методологических умений, которые должны быть сформированы у субъекта управления:

1) умение оценивать качественное состояние управляемой системы;

2) умение поддерживать систему в необходимом качественном состоянии;

3) умение преобразовывать систему, переводя ее в новое качество, то есть создавать новую систему.

Закон отрицания отрицания. Закон отрицания отрицания объясняет направление развития из последовательности сменяющих друг друга диалектических отрицаний. Основная категория закона - отрицание. Под отрицанием понимается переход объекта в новое качество, обусловленное развитием свойственных ему внутренних и/или внешних противоречий. При диалектическом отрицании объекта в нем, как правило, осуществляются четыре процесса: что-то уничтожается; что-то преобразуется; что-то сохраняется; что-то создается новое.

По глубине преобразования объекта выделяются два вида отрицаний: отрицание-снятие и отрицание-трансформация. Они отличаются главным образом тем, что при отрицании-снятии коренному преобразованию подвергается интегрирующая основа, благодаря которой объект существует в данном качественном состоянии. Старая основа устраняется в качестве определяющей бытие объекта, а в процессе созидания появляется новая основа. В то время как при отрицании-трансформации прежняя основа сохраняется. Примером социального отрицания-снятия является социальная революция, в ходе которой происходит существенное преобразование социально-экономического основания бытия общества и создание принципиально новой формы данного основания.

Итак, исходным условием действия данного закона является представление развития как отрицания. Давая характеристику этой стороне развития, К. Маркс писал: “Ни в одной области не может происходить развитие, не отрицающее своих форм существования” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т.4. - С.297.).

Однако следует иметь в виду, что действие закона отрицания отрицания обнаруживается лишь в целостном, относительно завершенном процессе, через цепь взаимосвязанных переходов, когда можно зафиксировать более или менее законченный (с точки зрения направления развития) результат.

Устанавливаемое на основе данного закона направление развития оказывается зависимым от цикличности как способа закономерной связи в цепи отрицаний. Каждый цикл отрицаний состоит из трех стадий: 1) исходное состояние объекта; 2) его превращение в свою противоположность путем отрицания-снятия; 3) превращение этой противоположности в свою противоположность.

Исторически отрицанию-снятию может предшествовать ряд отрицаний-трансформаций, которые как бы подготавливают отрицание-снятие, но цикл развития завершается только со вторым отрицанием-снятием, то есть когда происходит отрицание отрицания.

В состоянии объекта после двух отрицаний-снятия появляются черты, которые в известной мере можно оценить как повторяющиеся, т.е. имевшиеся в исходном состоянии объекта, с которого начинался данный цикл. Так возникает определенная преемственность в развитии. (В обществе, возникшем после двух отрицаний-снятий, то есть находящемся уже на другом уровне развития, в известном смысле повторяются черты исходного состояния, и тем самым наблюдается преемственность социального развития).

Таким образом, при втором отрицании-снятии завершается цикл развития, который по форме напоминает виток спирали. Продолжение цикличного развития адекватно передается образом спирали, символизирующим в диалектике не только направление развития, но и его поступательный характер. Закон действует при поступательном развитии.

Завершая характеристику закона, еще раз отметим, что условием его действия является рассмотрение прогрессивного развития в аспекте отрицания, а признаком его действия является завершение цикла отрицания, когда обнаруживается преемственность между исходным состоянием объекта и его существованием после второго отрицания-снятия.

Современная отечественная общественная практика с особой остротой выявила проблему подготовки субъекта управления к проведению диалектического социального отрицания. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что степень диалектичности отрицания определяется: 1) наличием в отрицающем действии всех четырех процессов, имеющихся в структуре диалектического отрицания (устранение, преобразование, сохранение, создание нового); 2) правильным выбором того, что в отрицаемом объекте необходимо устранить, что преобразовать, что сохранить, что создать нового и в зависимости от этого; 3) правильным определением необходимого вида отрицания (отрицания-снятия или отрицания-трансформации); 4) своевременностью отрицающего действия; 5) соответствием характера отрицающего действия, средств, используемых в акте отрицания, природе отрицаемого объекта.

§ 4. Категории диалектики

Категории диалектики – это предельно широкие понятия, содержанием которых являются всеобщие стороны существования и развития объективного мира; это исходные формы мышления, когда его объектом выступает развитие.

При изучении парных категорий диалектики их сопоставление производится в двух основных аспектах – онтологическом и гносеологическом. Соотнося категории диалектики в онтологическом аспекте, мы с помощью них фиксируем всеобщие противоположные формы существования и развития материального мира и связи между ними. Сопоставляя категории диалектики в гносеологическом плане, мы преследуем цель не только адекватно отразить развитие, но и выделить в процессе познания определённые «ступеньки», восходя по которым можно познать сущность мира. В этом смысле с помощью категорий диалектики можно установить, в какой последовательности необходимо изучать мир, чтобы от внешнего, являющегося его образа проникнуть в его сущность. Лишь находясь в системе, категории диалектики могут описывать развитие во всем многообразии его противоположных сторон и выступать в качестве неосновных законов, а в отдельных случаях приобретать статус принципов (принципы детерминизма, системности, целостности).

Сущность и явление. Явление в онтологическом плане – это предмет в его целостности, а сущность – это внутренняя основа существования и развития предмета. Любое явление существенно, то есть в мире нет предметов, не имеющих внутренней основы своего существования. Сущностью определяется характер развития предмета, обусловливается содержание и другие важные параметры его бытия. Находясь в предмете, сущность «даёт знать» о своём существовании: сущность является, или обнаруживает свою реальность в совокупности внешних характеристик предмета, которые также принято называть явлением. В данном случае понятие "явление" употребляется уже в ином онтологическом смысле, а именно для обозначения внешней стороны предмета в отличие от внутренней стороны, его основы – сущности. Таким образом, в онтологии понятие "явление" используется в двух значениях: 1) для обозначения предмета в его целостности; 2) для характеристики внешней стороны предмета. Когда мы определяем явление как диалектическую категорию, то исходим из второго значения этого понятия.

Сущность – категория диалектики, отражающая основу существования и развития предмета, которую можно представить в виде системы свойств и отношений предмета, обусловливающих другие его свойства и отношения.

Явление – категория диалектики, обозначающая внешнюю, «являющуюся» сторону предмета, в которой обнаруживает себя сущность.

Диалектика сущности и явления наиболее полно передается в выражении: сущность является, а явление существенно. Сущность является, то есть посредством явления обнаруживает себя во внешней среде. Явление существенно в том смысле, что содержит в себе сущностные характеристики предмета. Однако в явлении есть то, что из сущности не вытекает, а обусловливается, к примеру, внешними обстоятельствами, межпредметным взаимодействием. Поэтому сущность и явление никогда полностью не совпадают: в явлении всегда есть содержание адекватное и содержание, неадекватное сущности.

Содержание явления, неадекватное сущности предмета, выступает объективной основой кажимости (видимости) – искаженного выражения сущности предмета. Простейшим примером кажимости может служить видимое слияние рельсов железнодорожного пути в одной точке, наблюдаемое в перспективе линии движения.

Онтологическое представление о взаимосвязи сущности и явления служит основой для уяснения данных категорий в гносеологическом плане.

Сущность в гносеологическом плане – это познанное в той или иной степени и выраженное в терминах определенной науки основание предмета. Путь к познанию сущности начинается с изучения явления. Явление в данном отношении – это сторона предмета, непосредственно данная человеку в его ощущениях. Справедливо замечено, что явление – это способ, которым нам предметы даются. Обращаясь к явлению, человек стремится обнаружить сущность через свойства и отношения предмета, доступные органам чувств. Однако без известных интеллектуальных усилий сущность предмета не обнаружить, ибо сущность мыслится. Мышление как раз и есть не что иное, «как деятельность различения сущности от явления» (Л. Фейербах). Мышление познает сущность, используя различные методы познания (анализ, синтез и т. п.), позволяющие проникнуть в глубь предмета и представить его в виде системы разнообразных связей, а затем выделить существенные среди них.

Формой и ступенью познания сущности является закон. Закон – это существенная связь, раскрытая и описанная наукой на определённом уровне познания сущности.

Таким образом, познание сущности конкретных предметов идёт от явления к сущности, от сущности одного порядка к сущности другого порядка, то есть от познания менее глубокой к познанию более глубокой сущности. В этом закономерном движении познания обнаруживается многопорядковый характер сущности.

Содержание и форма. Под содержанием понимается все находящееся в предмете (процессе): его существенные связи, компоненты и его несущественные связи, компоненты.

Под формой понимается как внешнее выражение содержания, так и внутренний способ взаимосвязи компонентов содержания (в последнем случае форма близка по сути структуре).

Диалектику формы и содержания раскрывают следующие положения.

1.  Единство формы и содержания. Любой материальный предмет, процесс есть единство формы и содержания. Следовательно, нет бесформенного содержания, как нет и бессодержательной формы.

2. Противоречивость формы и содержания. Форма и содержание – диалектические противоположности. Отношения между ними могут быть охарактеризованы:

а) как гармония – соответствие формы содержанию, а содержания форме и как следствие этого - оптимальность развития предмета;

б) как дисгармония – несоответствие формы содержанию и наоборот, при котором возникают деформации в функционировании и развитии предмета;

в) как конфликт – несовместимость формы с содержанием, а содержания с формой, при которой предмет не может больше развиваться в прежнем качестве.

Таким образом, развитие предмета есть единство и борьба его противоположных сторон – формы и содержания. Причем содержанию присуща тенденция к постоянному изменению, форме – тенденция не меняться, оставаться прежней. Противодействие данных тенденций обнаруживается в противоречии между новым содержанием и старой формой. Данное противоречие в природе разрешается как бы автоматически, а в обществе человек должен быть готов к самостоятельному его решению, искать форму, соответствующую содержанию.

3. Разнородность взаимовлияния формы и содержания. Содержание в процессе своих изменений может изменять форму. Форма же может сдерживать или способствовать развитию содержания (если речь идёт о внешней форме) и изменять содержание, если происходят изменения во внутренней форме предмета (его структуре).

4. Вариативность выражения содержания формой. Одно и то же содержание может быть выражено в различных формах. Здесь важно выделять: формы, соответствующие содержанию; не соответствующие содержанию и несовместимые с содержанием. В одной и той же форме может выражаться разное содержание.

Соотнося категории «содержание» и «форма» в гносеологическом плане мы исходим из того, что поскольку содержание относится к внутренней стороне предмета, постольку познаётся оно через своё проявление во вне, через форму. Изучение форм становится важной познавательной задачей, так как позволяет представить развитие любого процесса как последовательную смену его форм. Здесь важно иметь представление о разнообразии тех форм, в которых может протекать процесс, о том, какие формы соответствуют конкретному этапу развития, какие оптимальны, а какие будут сдерживать развитие; о том, каковы перспективы развития процесса в той или иной форме. Но как бы не было важно изучение форм, не следует забывать, что изучается форма в связи с решением задачи оптимизации развития содержания.

Целое и часть. Категория «целое» характеризует предмет в определенной связи составляющих его частей и обладающим в силу этого интегративными свойствами.

Категория «часть» характеризует такой компонент содержания, без которого предмет не может существовать как целое.

В диалектике целого и части следует учитывать следующие положения.

1. Несводимость целого к сумме частей. Целое обладает свойствами, отсутствующими у каждой из частей в отдельности и у всех частей вместе. Целое есть нечто большее в качественном отношении, чем сумма качеств всех частей, хотя количественно целое равно сумме частей. К наличию у целого новых, интегративных свойств приводит взаимодействие частей, способ связи между ними.

2. Любая часть несет в себе черты качественной определенности целого. Так, при развитии человека как части социального целого (общества) следует учитывать, что он существует в рамках качественной определенности целого, то есть развивается как общественный человек.

3. Части влияют на целое. Например, от частей зависит функционирование целого: если организм рассматривать как целое, то дисфункция его части (жизненно важного органа) приведёт к нарушению в работе целого.

В социальной философии, например, диалектика целого и части актуальна как проблема взаимодействия общества и личности. Решение этой проблемы осуществляется, исходя из общей диалектики целого и части: общество и личность – начала соотносительные, но не совпадающие, одно не может быть сведено к другому. При гармоничном развитии одно не может быть поглощено другим: «гражданин не должен уничтожать человека, ни человек гражданина» (см.: Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова// Избр. филос. произв. в 2 т.– М., 1948. – Т. 1. - С. 266.).

При познании целого и частей необходимо учесть, что целое не может быть изучено вне изучения частей, а части – вне изучения целого, т. к. знание о предмете как целом предполагает знание о его частях, а выделить части предмета невозможно без знания целого.

Метод познания целого может быть рассмотрен как взаимосвязь двух сторон: 1) диалектического расчленения целого и восхождение от конкретного целого (предмета) к абстрактному представлению о частях и 2) диалектического синтеза целого как процесса восхождения от абстрактного представления о частях к конкретному представлению целого. Таким образом, в начале познания целое предстаёт как чувственно-воспринимаемое, нерасчленённое, эмпирически конкретное; в результате познания целое — это уже не эмпирически конкретное, а конкретное в мышлении, содержащее знание о целом.

С категориями «часть» и «целое» связана проблема целостности как обобщенной характеристики уникальности каждой вещи. Идея целостности нередко рассматривается в качестве общефилософского принципа, отражающего важную сторону существования, развития и познания мира.

Система, структура, элемент. Данными категориями предмет характеризуется со стороны своей организации. Категорией система в предмете подчеркивается, что его действительность характеризуется целостностью, единством элементов, прочными внутренними связями между ними. Предмет может представлять собой множество систем, в каждой из которой есть свои элементы. Элемент существует в рамках одной конкретной системы как ее атомарный компонент, символизирующий предел его делимости. Структура – способ взаимосвязи между элементами системы.

В категориальном ряду «система – структура – элемент» категория «элемент» противоположна категориям «система» и «структура». Элемент и система противоположны как субстраты, различающиеся по уровню организации и по субстратным свойствам (исходные свойства элементов отличны от интегральных свойств системы). Элемент и структура противоположны как субстрат и отношение между субстратами. Противоположность элементов и структуры указывает на два пути развития системы: 1) изменение ее элементов; 2) изменение ее структуры.

Анализ действительности сквозь призму категорий «система», «структура», «элемент» позволил сделать вывод о системности мира. Согласно принципу системности, объективная реальность представляет собой многообразие систем, элементы которых также являются системами. Принцип системности ориентирует познание на получение системного, а не фрагментарного знания о мире.

Категории единичное и общее характеризуют предмет, как со стороны его уникальности, так и со стороны схожести с другими предметами. «Единичное» – категория, отражающая в предмете только ему присущие, неповторимые свойства и признаки. «Общее» – категория, характеризующая в предмете те его признаки, свойства, которые объединяют его с множеством других предметов. Связь между общим и единичным в предмете выражается категорией «особенное».

Единичное, особенное, общее – соотносимые категории, отражающие различные, но взаимосвязанные аспекты развития предмета. Развиваясь, предмет изменяется во всех трех аспектах. Но в зависимости от природы рассматриваемого образования в нем преобладает тот аспект развития, которым характеризуется способ его существования. Так, у животного преобладает общее – родовая программа поведения. Человек развивается при взаимодополнительности процессов социализации и индивидуализации.

Главное в диалектике единичного, особенного, общего состоит в том, что они существуют в тесной взаимосвязи как стόроны реального предмета, процесса, явления. Так, гениальность есть, с одной стороны, высшее проявление индивидуальности (единичного), с другой – высшее проявление общего (разумной природы людей), нашедшие гармоничную связь (особенное) в конкретном человеке (отдельное).

Категории «причина» и «следствие» характеризуют развитие со стороны его определенной упорядоченности: одно явление (событие) вызывает к жизни другое, являясь его причиной. Данные категории конкретизируют причинную связь между явлениями. Явление может быть названо причиной другого явления при наличии следующих признаков: 1) если оно порождает, вызывает другое явление, предшествуя ему по времени; 2) если акт порождения «нечто» не случаен, а происходит с необходимостью. С учетом этих признаков причина - это явление, с необходимостью порождающее другое явление (или с необходимостью вызывающее изменения в существующем явлении). Следствие – это то, что возникает под воздействием причины.

В диалектике причины и следствия следует учитывать, что одна и та же причина при одинаковых условиях вызывает одно и то же следствие. При изменении условий, в которых осуществляется причинно-следственная связь, одна и та же причина может вызвать разные следствия.

Анализ развития существенно дополняется за счет выявления необходимого и случайного, действительного и возможного в развитии.

Необходимость следует рассматривать на двух уровнях. На уровне сущности необходимость отражает тенденцию развития сущности предмета. На уровне существования предмета она выражает тенденцию развития предмета, исходя из изменений его сущности.

Случайность можно рассматривать как отклонение от тенденции развития, не связанное с изменениями в сущности предмета. Поскольку необходимость "пробивает" себе дорогу сквозь богатство содержания предмета (внутренний ее путь) и одолевая противодействие предметов, имеющих другие тенденции изменений (внешний ее путь), постольку случайность может характеризоваться соответственно как форма проявления и как форма дополнения необходимости.

Подобное понимание необходимости и случайности предполагает наличие различных возможностей дальнейшего развития предмета. Возможность - диалектическая противоположность действительности. Категория действительность отражает все осуществившееся и существующее в настоящем как результат развития. Возможность — это характеристика развития с точки зрения его перспективы, дальнейшего осуществления в различных вариантах. Различают реальные и формальные возможности. Реальные возможности развития предмета, как правило, находятся в русле его необходимых изменений, выражая собой дальнейшее становление сущности предмета. Чтобы воплотиться в жизнь, реальная возможность должна стать конкретной, то есть иметь для своего осуществления необходимые условия. Из этого следует, что реальная возможность содержит в себе ситуативный элемент абстрактности, который для ее воплощения должен быть устранен. Вероятность есть количественная характеристика близости возможности к осуществлению.

Формальной признается такая возможность, для реализации которой в действительности нет ни сущностных оснований, ни достаточных внешних условий и факторов. Иначе, это предельно абстрактная возможность. Но это – возможность и потому она может реализоваться. Однако, исходя из внутренней тенденции развития предмета, ее реализация настолько маловероятна, что практически равна нулю. Наступление подобной возможности может быть обусловлено лишь случайными внешними факторами. Она осуществима только в виде случайности как формы дополнения необходимости. Учитывая данный способ реализации формальной возможности, она всегда предстает в качестве исключения, подтверждающего правило, согласно которому в действительности воплощаются реальные возможности. Этим еще раз подчеркивается главное в диалектической концепции, а именно то, что основным является внутренний, сущностной источник развития, который проявляет себя на данном уровне анализа развития в тенденции осуществления в действительности реальных возможностей.

Отражение диалектикой многообразных сторон развития не случайно завершается анализом категории “возможность”, поскольку через наличие различных возможностей развития подчеркивается сущностная черта диалектического взгляда на мир - поливариантность развития; обращается внимание на необходимость выбора, подготовку человека к правильному выбору. А выбор в свою очередь превращается в онтологическое основание общественного и индивидуального развития, в атрибут существования человека в сфере культуры.

§ 5. Смысл диалектики

Выясняя смысл диалектики, мы стремимся довести ее осознание до такого уровня, на котором будет обнаружена изначальная идея, раскрывающая ее предназначение.

Характеризуя содержание диалектики, то есть разумно объясняя всеобщие механизмы развития мира, мы тем самым постигаем ее смысл как теории развития. Однако значение диалектики выходит за рамки ее теоретического содержания. Диалектика, имея явно выраженные признаки теоретичности, в сущности, является философско-мировоззренческой концепцией. Не случайно в ней объективно возник и существует "водораздел" между идеалистической и материалистической формами. Учитывая данное обстоятельство, было бы не верно определять смысл диалектики без оценки философско-мировоззренческой ее составляющей.

Смысл диалектики, как полагали ее создатели, состоит не только в том, чтобы показать, что мир изменяется и есть законы данного развития, но и в том, чтобы раскрыть перспективу развития, которую они связывали с установлением гармонии мирового целого. К такому выводу приводит оценка мировоззренческой направленности ряда конкретных диалектических построений.

Так, диалектик античности Гераклит Эфесский считал, что борьба противоположных сил направлена на установление космической гармонии, то есть на установление гармонии целого. Видение данной перспективы развития мира позволило древнегреческому мыслителю по-новому оценить многие мировые явления. Например, война, которой обычно люди боятся, видя в ней силу, несущую смерть, средство, способное разрушить общество, у Гераклита выполняет прародительские, созидательные функции. "Война (Полемос) — отец всех, царь всех", — отмечал Гераклит (Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. - М., 1989. - С.202.).

Отстаивание философом положительного значения войны происходит вследствие того, что он видел в ней не только силу, способную разрушить социум (частное), но и средство, которое, разрушая частное, созидает гармонию целого. "Та из противоположностей, которая ведет к возникновению космоса, называется войной", - писал он (там же. - С.177).

Для людей война ужасна потому, что их взгляд на войну частный. Они заботятся только о своем существовании. Но при общем рассмотрении данного явления в масштабе становления гармонии мирового целого, разглядеть которое в состоянии только Бог, война, как отмечал Гераклит, теряет свои ужасные черты. Неоплатоник Порфирий следующим образом комментировал сказанное Гераклитом: "Войны и битвы нам кажутся ужасными, а для Бога в них нет ничего ужасного: Бог все обращает на благо гармонии целого" (там же. - С.241).

 Гармония целого может становиться и без участия человечества, как гармония неживого мира. Этот вывод, вытекающий из диалектических рассуждений Гераклита и не удовлетворяющий человечество, словно подтолкнул другого великого диалектика — Гегеля к созданию диалектической системы, в которой во вселенской гармонии было найдено место и Человеку. Немецкий мыслитель "спасает" народы и государства, наделяя каждого из них частицей абсолютного разума, позволяющего найти свое истинное духовное призвание и реализовать его. Эта божественная искра разума должна, по мысли Гегеля, отвести от человечества угрозу превращения себя в горючий материал для становления гармонии целого.

Итак, смысл диалектики Гегеля иной, нежели у Гераклита, в том плане, что немецкий философ все же полагает, пока народы и государства будут воплощать в жизнь свое божественное духовное назначение, у человечества будет сохраняться общая со всем остальным миром божественно-разумная основа развития. До этих пор будет сохраняться возможность деятельного участия людей в гармонизации целого. По сути, Гегель призывает людей к ответственности за свое будущее, к тому, чтобы, осуществляя любые общественные изменения, народы не отступали от своего духовного назначения.

Однако как же быть в ситуации, когда каждый народ прав в отстаивании своего божественного призвания и между государствами возникает ожесточенная борьба за признание абсолютной истинности именно своего пути, своих ценностей? Выход для Гегеля один - пойти по пути Гераклита и придать войне особые общественно значимые функции. Раскрывая их содержание, Гегель писал: “Война должна установить не истинность права той или другой стороны, - ибо истинны права обеих сторон, - а прийти к решению по поводу того, какое право должно уступить в этом столкновении другому. И решить это должна война именно потому, что оба столкнувшиеся права в равной степени истинны, а нарушить это равенство, создать возможность соглашения путем уступки одного права другому может, следовательно, нечто третье, т.е. война" (Гегель Г.В.Ф. Конституция Германии // Полит. произв. - М., 1978. – С.139-140).

Если довести до логического и смыслового завершения данное гегелевское рассуждение, то получается, что в процессе общественного развития идеальным (то есть наиболее полно реализующим божественный замысел) будет то государство и тот народ, которые сумеют лучше других подготовиться к череде грядущих войн. Так, через социальные катаклизмы, возникающие вследствие равномерной просветленности государств божественным разумом, человечество идет к созданию идеального абсолютного государства, символизирующего для Гегеля вершину общественного развития.

В материалистической диалектике смысловые акценты расставлены по-иному. Во-первых, смысл социальной диалектики К. Маркс и Ф. Энгельс увидели в противоречивом движении человечества в направлении общественной гармонии, которая представлялась им в форме коммунизма. Во-вторых, показав земной источник возникновения духа, они не только развеяли гегелевский мистицизм в получении каждым народом своего духовного назначения, но и раскрыли то, как из объективных условий общественной жизни рождается общечеловеческий идеал коммунистической гармонии. В-третьих, Маркс и Энгельс отказались признать превосходство любой национальной формы капиталистического государства при шествии к коммунизму, подчеркивая, что никакой из стран в отдельности не будет принадлежать слава уничтожения капитализма.

Итак, анализ отдельных форм диалектики показывает, что ее конкретно-исторический смысл изменяется, но данные изменения целенаправленны. Они осуществляются в «горизонте» общего замысла диалектики - раскрытия перспектив развития мира. Для реализации этого замысла диалектически мыслящими философами сделано немало. Однако диалектическому осмыслению подлежит еще большое количество проблем мирового развития. В этом плане можно полагать, что диалектика как философская теория развития мира будет совершенствоваться и не потеряет своего значения в духовной и практической жизни человечества в XXI веке.

Литература

1.  Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. – М., 1991.

2.  Диалектико-материалистический метод познания. – М., 1990.

3.  Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации. - М., 1999.

4.  Закон единства и борьбы противоположностей. Под ред. Парнюк М.А. – К, 1991.

5.  История античной диалектики. – М., 1972.

6.  История диалектики XIV-XVII вв. – М., 1974.

7.  Концепции самоорганизации: становление нового образа мышления.

 - М., 1994.

8.  Самоорганизация в природе и обществе. - СПб, 1994.

9.  Современные зарубежные концепции диалектики. – М., 1987.

10.  Зеленков А.И. Принцип отрицания в философии и наука. - Минск, 1981.

11.  Материалистическая диалектика. В 5 т. - Т. 1.- М., 1981.

12.  Материалистическая диалектика. Краткий очерк теории. - М., 1985.

13.  Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т.20.

14.  Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф., Соч. Т.20.

15.  Шептулин А.П. Категории диалектики. - М., 1971.

Глава VI. ПОЗНАНИЕ. НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ

§ 1. Основные проблемы гносеологии

§ 2. Процесс познания, его формы и особенности

§ 3. Научное познание и его характеристика

§ 4. Специфика познания социальной действительности

§ 5. Современная гносеологическая ситуация

§ 1. Основные проблемы гносеологии

В предыдущей главе, посвященной диалектике, рассматривались, прежде всего, процессы развития в объективном мире — живой и неживой природе, а также в общественной жизни. Вместе с тем диалектика исследует развитие и в области мышления, познания, изучает развитие знания. Это означает, что диалектика выступает не только как всеобщая теория развития, но и как теория познания (гносеология). В этой связи возникают вопросы.

1)  Каково место теории познания в системе философского знания?

2)  Какие задачи решает диалектика в качестве теории познания?

3)  К каким принципиальным выводам приходит гносеология и как она оценивает процесс и результаты познания?

Необходимо заметить, что загадки, тайны и парадоксы познания будоражат умы людей с незапамятных времен. Однако наряду с бурным развитием наук, образованием новых научных школ и направлений нерешенных вопросов, связанных с рождением знания, не становится меньше. Характеризуя важность рассмотрения познавательной проблематики, необходимо сделать несколько замечаний.

Первое. Деятельность человека носит, как правило, осмысленный характер (иногда говорят осознанный характер, и это правильно). Но почему-то мы недостаточно внимания обращаем на то обстоятельство, что в основе этой деятельности (осмысленной, осознанной) находится знание. Познавательный (гносеологический) компонент лежит если не в основе, то по крайней мере находится в начале человеческой деятельности. Именно правильное начало обеспечивает базу для эффективного познания, именно от начала зависит истинность знания и, как следствие, результаты практики.

Второе. В условиях современной динамичной жизни много и справедливо говорят о кризисе в области методологии, а это напрямую связано с наукой, которая существенно влияет на реальную жизнь людей. Извечный вопрос, как усилить познавательные возможности человека, повысив тем самым эффективность его деятельности, остается, безусловно, актуальным. Несмотря на трудности познания, связанные со сложностью, неисчерпаемостью и противоречивостью окружающей нас действительности, с наличием ошибок в ходе чувственного восприятия, возможностью искажений реальности в процессе абстрагирования, наше время не является исключением в поиске эффективных средств и способов познавательной деятельности. Вот почему необходимо обратиться к проблемам, которые возникают при рассмотрении процесса познания, так как от их эффективного решения зависят результаты практической деятельности людей.

Третье. Процесс познания, а точнее его результат – знание, имеет еще один очень важный ценностный аспект. Смысл его очень удачно выразил К.Э. Циолковский, который писал: "Большая разница – знать и не знать. Положим, я сейчас беден, терплю голод и холод. Но если я знаю, что через 10 лет меня ожидает богатое наследство, то мне легко перенести мою нужду. Я уже буду счастлив одним ожиданием счастья. Это ожидание придаст мне силы и бодрость. Даст энергию, которая может принести в жизни плоды. Напротив, безнадежность отнимает силы, отнимает радость и даже убивает". Таким образом, знание оказывается связано с социальным оптимизмом.

Изучение феномена познания предполагает раскрытие природы и особенностей исследуемого процесса. Психические познавательные процессы, используемые как модель познавательных процессов в психологии, далеко не исчерпывают процесс познания; проблема рождения и функционирования знания затрагивает немало других наук, прямо или косвенно занимающихся исследованием процесса познания, его сущности, содержания, форм и особенностей протекания. Обусловленное практикой требование исследования процесса познания сопутствовало всей истории развития человека и общества. Начатый на заре формирования науки анализ анатомии познавательного аппарата или последующие попытки систематизации и осмысления приобретенных знаний были нацелены на раскрытие сущности и механизма познавательного акта. Следует заметить, что познание функционирует на уровне отношений "субъект - объект", формирование которых связано с эволюцией форм отражения материи.

Теория познания изучает:

1)  возможность и структуру самопознания материи (формы, ступени, уровни), объективно детерминированную структурой познаваемой реальности;

2)  структуру соотношения объективного и субъективного в мысленных отражениях действительности (истина, заблуждение);

3)  характер мысленных отражений с точки зрения их детерминации, проверяемости и ценностной определенности.

При всей остроте познавательных проблем, при всей их пестроте, обусловленной разными (порой полярными) школами в гносеологии, все же можно выделить некоторые узловые, которые обозначаются как основные проблемы теории познания.

Первая проблема - выяснение природы самого познания, выявление основ и условий познавательного процесса. Переводя эту проблему для понимания в более упрощенное русло, можно поставить вопрос: а почему, собственно, ум человека ищет объяснений происходящего? Безусловно, ответов может более чем достаточно: по причине практической, в силу потребностей и интересов и т. д. В этом отношении любопытна мысль, высказанная В.П. Алексеевым: "... при превышении определенного уровня сложности система, чтобы вести себя адекватно окружающей среде, должна начать предугадывать ход будущих событий. В противном случае она, сталкиваясь с изменением условий, в силу своей сложности и невозможности быстрой перестройки, будет постоянно отставать в своих ответах на новые задачи". Это предположение В.П. Алексеева наводит на определенное понимание, почему ум человека ищет объяснений.

Но не менее важна и вторая часть проблемы - выяснение условий познавательного процесса. К условиям, при которых возникает познавательный феномен, относятся: 1) природа (весь мир в его бесконечном многообразии свойств и качеств); 2) человек (мозг человека как продукт той же природы); 3) форма отражения природы в познавательной деятельности (мысли, чувства). Если все три компонента в наличии и во взаимосвязи, феномен познания возникает. В противном случае говорить о познании проблематично.

Необходимо определиться также и с понятием "отражение", которое лежит в основе осмысления процесса познания. Упрощенное понимание этого термина приводит к вульгаризации диалектики познания. Под отражением понимается процесс взаимодействия, при котором одни материальные тела, процессы, явления своими свойствами и структурой воспроизводят свойства и структуру других материальных тел, процессов, явлений, сохраняя при этом след взаимодействия. Осмысливая понятие отражения, необходимо обратить внимание на следующие положения.

1)  При отражении в живых системах (а человек относится к таковым) нет жесткой связи при воспроизведении (фотографического эффекта).

2)  Формы отражаемого и отражающего настолько разнятся, что по этой причине и возникает вопрос о степени соответствия, который в свою очередь выливается в учение об истине.

Вторая проблема гносеологии - определение конечного источника знаний, характеристика объектов познания. Эта проблема распадается на ряд вопросов: Откуда черпает познание свой исходный материал? Что такое объект познания? Какие бывают объекты познания? Говоря об источнике познания, мы можем с достаточным основанием утверждать, что внешний мир доставляет в конечном счете исходную информацию для обработки. Под объектом познания обычно в широком смысле понимается то, на что направлено познание - материальный мир (природный и социальный), окружающий человека и включенный в сферу деятельности людей и их отношений.

В большом массиве объектов познания можно выделить первичные, вторичные и третичные.

Первичным объектом познания (а соответственно и конечным источником знаний) всегда выступает определенная часть, фрагмент материального мира. Однако поскольку в процессе отражения первичных объектов формируется сознание, возникают его образы, постольку возникают вторичные объекты познания (и соответственно вторичный источник знаний). Таковыми и выступают сознание и его образы, а шире – все духовные процессы, духовный мир людей. Наконец, можно говорить и о третичных объектах познания – объектах, которые специально создает и изучает человек в процессе научно-теоретической деятельности. К таковым следует отнести понятия "точка", "идеальный газ", "плоскость" и т.д.

Определение объекта познания осуществляется с учетом принципа практики. Познание мира осуществляется в формах активности субъекта, который в ходе практики вовлекает определенные аспекты действительности в сферу своей жизнедеятельности, придавая им статус и предмета труда, и объекта познания. Иначе говоря, именно и только в ходе деятельности человека природные предметы и явления становятся функционально значимыми как объекты деятельности и познания. Выделить в чистом виде объект познания невозможно. Уже для первобытного человека, поскольку он изменил свое отношение к внешнему миру, предметы как бы “отрываются” от своей естественной основы и "связываются" с возникшей системой социальных потребностей.

Общество является особым объектом познания. В силу этого социальное познание, в частности, отличается гораздо меньшей, по сравнению с естествознанием, стандартизацией языка исследования, отсутствием четкой алгоритмизации в исследовательском поведении, наличием достаточной свободы выбора конкретных способов или средств решения познавательных проблем. В социальном познании в большей мере, чем в естественнонаучном познании, проявляется личность исследователя с его жизненным опытом, с особенностями его видения явлений и их оценки, его мышления и воображения. Одна из особенностей социального познания заключается в том, что здесь имеет место взаимодействие собственно научного исследования с обыденным сознанием ("здравым смыслом"), с различными вненаучными формами "практического" ценностного сознания и познания. Все это говорит о том, что общество является особым объектом познания.

К третьей проблеме теории познания можно отнести проблему субъекта познания. Что такое субъект познания? Какую роль играет субъект в процессе взаимодействия с объектом? Вот круг вопросов, как бы обозначающих суть этой проблемы.

Субъект познания — это личность, социальная группа, общество в целом. В процессе познания происходит объективизация субъекта - т.е. гносеологические действия субъекта, направленные на получение знаний, адекватно воспроизводящих объективную реальность и выражающихся прежде всего в языке. Субъект вносит свои коррективы в познавательный процесс, как минимум, по двум направлениям:

1)  по линии индивидуальной субъективности (когда мы приписываем объектам познания свойства и качества в соответствии со своими потребностями и интересами);

2)  по линии "коллективной" субъективности (субъект всегда реализует свой познавательный интерес в определенных социальных условиях и несет на себе их печать).

Абстрагироваться от этих влияний при выделении объекта познания невозможно.

Следует сформулировать ряд положений, касающихся особенностей субъектно-объектных отношений.

1)  Основа отношений "субъект-объект" — практическая деятельность. В ходе ее развития осуществляется становление познавательного (гносеологического) отношения.

2)  Субъект деятельности превращается в субъект познания, объект деятельности - в объект познания. Законом развития субъектно-объектных отношений служит процесс дифференциации познания, выделение его различных областей.

3)  Специфика познания зависит, прежде всего, от объекта, которым являются природа и общество.

4)  Общество является особым объектом познания, т.к. исторический процесс — деятельность преследующих свои цели людей. Познание в таком случае выступает как самопознание.

5)  Важной особенностью субъектно-объектных отношений является их социально-исторический характер.

Формулировка четвертой проблемы теории познания может звучать так: каковы содержание, формы, закономерности процесса познания? Как идет развитие знания? На сегодня наука выделяет чувственное и рациональное познание, видит познавательные возможности интуиции. Есть ли закономерности данного процесса? Если да, то каковы они? Каковы противоречия процесса познания, как они решаются?

Пятая проблема связана с оценкой результатов познания. Что есть истина? Как соотносятся истина и заблуждение? Как добывается истина и каковы ее критерии? Дж. Локк, характеризуя стиль и отчасти смысл достижения истины, писал: "Поиски разумом истины представляют род соколиной или псовой охоты, в которой сама погоня за дичью составляет значительную часть наслаждения. Каждый шаг, который делает ум в своем движении к знанию, есть некоторое открытие, каковое является не только новым, но и самым лучшим, на время, по крайней мере" (Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Сочинения в 3 т. - М., 1985. Т. 1. - С. 81).

Говоря об основных проблемах классической теории познания, нельзя не упомянуть и о принципах, на которых она базируется, в их числе:

1)  принцип познаваемости мира;

2)  принцип определяющей роли практики;

3)  принцип отражения, который включает в себя следующие идеи: всеобщности отражения; отражаемое первично, отражающее вторично; отражение — это диалектический процесс; познание — высшая форма отражения; образы отражения субъективны по форме, объективны по содержанию; исходный и конечный пункт познания — практика.

Таким образом, гносеология (теория познания, эпистемология) — это раздел философии (и отрасль философского знания), в котором изучаются: проблемы природы познания и его возможности; отношение знания к реальности; исследуются всеобщие предпосылки познания; выявляются условия его достоверности и истинности.

§ 2. Процесс познания, его формы и особенности

Одним из важнейших положений гносеологии является то, что познание есть сложный, противоречивый процесс. Сложность в том, что познание — это многостадийный, многоаспектный, детерминированный различными причинами и условиями, разворачивающийся в пространстве и во времени акт. Противоречивость познания проявляется уже в том, что оно переводит материальное в свою противоположность — идеальное. В процессе отражения физическое (внешний мир, его действительные свойства и отношения) преобразуется в физиологическое (работа нервной системы, мозга) и, наконец, в психическое — в факт сознания, мысленные образы вещей, событий, процессов. Противоречивость познания проявляется также в специфике его форм, в характере связей этих форм между собой.

Цель познания — знания. Они нужны для: ориентации человека в окружающем мире; объяснения и предвидения событий; планирования и реализации деятельности. Знание - средство преобразования действительности и это система. Знание возникает в процессе познания, а он состоит из форм, этапов, уровней. В теории познания выделяют, как правило, чувственное и рациональное познание, а также рассматривают интуицию как особый момент связи чувственного и рационального.

Характеристику процесса познания следует начать с чувственной ступени, потому что она:

—  исторически начальная ступень;

—  начальная в том смысле, что без чувственности первоначального контакта с миром не возникает.

Чувственное познание осуществляется посредством органов чувств (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус). Для него характерны: - непосредственность (прямое воспроизведение объекта); - наглядность и предметность возникающих образов; - воспроизведение объектов на уровне явления, т.е. их внешних сторон и свойств.

Основные формы чувственного отражения: ощущения, восприятия, представления. Ощущения отражают отдельные свойства и стороны объекта (цвет, запах и т.д.) и сами по себе не дают цельной картины объекта познания. Восприятия - синтез ощущений, при котором формируется целостный образ предмета в единстве его сторон и свойств. И, наконец, наглядное воспроизведение прошлых восприятий с помощью памяти и воображения рождает такую форму образа, как представление. По сравнению с восприятием оно является более обобщенным образом действительности, служит ступенькой, позволяющей перейти к рациональному отражению действительности. Но не следует представлять дело так, что чувственное познание — это пассивный этап передачи информации от объекта к субъекту. Чувственное отражение активно, во-первых, а во-вторых, социально обусловлено (речь идет о человеческом чувственном отражении).

Говоря о чувственном познании, следует заметить, что социальная детерминация чувственного отражения человека составляет его специфику по сравнению с чувственным отражением у животных. Эту специфику можно выразить в следующих положениях.

1)  Выделяется влияние социальных отношений, общественной и индивидуальной практики на выбор объектов отражения в окружающей действительности.

2)  Происходит формирование (под воздействием практики, социально-культурных условий и ценностей) перцептивных установок и ожиданий, регулирующих в ходе восприятия взаимодействие текущих сенсорных данных и прошлого опыта субъекта.

3)  Осуществляется взаимодействие прошлой, а также текущей сенсорной информации и культурных наслоений. Исходя из этого можно говорить о том, что непосредственность чувственного отражения - вещь относительная и что необходимо учитывать эту относительность в познавательной и практической деятельности. Таковы в общих чертах формы, особенности и специфика чувственного познания человека.

Рациональное познание — более сложный, присущий человеку способ отражения действительности посредством мышления. Мышление может быть представлено тремя основными уровнями, которые соответствуют в общем истории его развития: сенсорно-перцептивным; уровнем представлений; вербально-логическим уровнем (уровнем понятийного мышления). Для него характерны: - опора на результаты чувственного отражения, опосредованность чувствами; - абстрактность и обобщенность возникающих образов; - воспроизведение объектов на уровне сущностей, внутренних закономерных связей и отношений. К основным формам рационального познания можно отнести: понятия, суждения, умозаключения, законы, гипотезы, теории.

Понятие – логический образ, воспроизводящий существенные свойства и отношения вещей. С него начинается и им завершается любой цикл осмысления действительности. Возникновение понятия – это всегда скачок от единичного к всеобщему, от конкретного к абстрактному, от явления к сущности.

Суждение – это мысль, связывающая несколько понятий и благодаря этому отражающая отношения между различными вещами и их свойствами. С помощью суждений строятся определения науки, все ее утверждения и отрицания.

Умозаключение представляет собой вывод из нескольких взаимосвязанных суждений нового суждения, нового утверждения или отрицания, нового определения науки. С помощью понятий, суждений и умозаключений выдвигаются и обосновываются гипотезы, формулируются законы, строятся целостные теории – наиболее развитые и глубокие логические образы действительности.

И еще одно важное положение, которое желательно сформулировать при характеристике рационального познания. Необходимо различать понятия “мышление” и “интеллект”. Интеллект следует рассматривать как интегральную и высокодифференцированную способность к мышлению, как универсальную тренированность мозга. Это своего рода духовный потенциал личности, где функциональное раскрытие порождает все богатство оттенков и форм человеческого мышления. Под мышлением (умственной активностью), напротив, понимается та конкретная деятельность, которая производится носителем интеллекта.

Умственная работа не сводится к механическому усвоению способов деятельности. Человек овладевает не набором понятий, суждений и умозаключений, а принципами, структурой для их обработки. Как интеллект (умственная способность), так и мышление (умственная активность) не являются изолированными формами. Между ними постоянно осуществляется взаимосвязь, взаимопереход. По-видимому, сам интеллект есть результат функционирования многоаспектного, напряженного мозга: только через мыслительную деятельность происходит его формирование. Такова характеристика рациональной ступени познания. Но чувственное и рациональное познание как формы не исчерпывают процесс познания. Познание осуществляется и с помощью интуиции, на природе которой и ее познавательных возможностях следует остановиться подробнее.

Интуиция — (пристально смотрю) определяется как способность постижения истины путем ее усмотрения без обоснования с помощью доказательств. Еще ее определяют как чутье, проницательность, непосредственное познание, основанное на предшествующем опыте и теоретических научных знаниях. В иррациональной философии интуиция — мистическое постижение “истины” без помощи научного опыта и логических умозаключений. Характеризуя интуицию, можно отметить что:

1)  интуиция - это особая форма скачка от незнания к знанию;

2)  интуиция - это плод переплетения логических и психологических механизмов мышления.

Исследователи отмечают также и признаки интуиции: внезапность скачка; неполная осознанность процесса; непосредственный характер возникновения знания. Выделяют также формы интуиции: чувственную и интеллектуальную.

Характерно то, что у нас внезапно возникает уверенность в результативности интуитивного познавательного акта, причем такая уверенность имеет три особенности:

1)  остается неясным, каким образом мы угадываем “близость решения”, хотя буквально ничего не можем сказать о его содержании;

2)  усилия сознания “схватить” подступающее решение, т.е. подключить внимание и формальную логику, как бы отпугивает его;

3)  хотя мы и не знаем содержания наступившего решения, мы, тем не менее, откуда-то обретаем уверенность в том, что оно существенно лучше тех вариантов, которые придумывались нами ранее.

Подсознательный характер интуитивного мышления не означает его отрыва от осознанного мышления. Во-первых, интуитивное мышление совершает свою работу над проблемой не раньше и не позже того, когда над проблемой бьется осознанное мышление. Во-вторых, решения, полученные на интуитивном уровне, дают ответ именно на наиболее трудные задачи, стоящие перед осознанным мышлением, дают конструкциям (моделям) осознанного мышления именно то, чего им не достает.

Интуитивное мышление следует за осознанным мышлением в плане проблематики, но часто опережает его во времени решения задач. Еще его особенность в том, что оно возникает как следствие напряженных и эмоционально насыщенных поисковых размышлений. Оно всегда эмоционально окрашено. Оно всегда просто и лаконично и никогда не представляет собой целой теории, а дает лишь некоторый ключевой элемент типа того, который имел место у Д.И. Менделеева, который отмечал: “В голове все сложилось, а на бумаге таблица никак не получается”. Таким образом, интуитивное мышление принадлежит к той группе явлений духовной жизни, которые доставляют обществу такие полезные неожиданные находки, которые оно ранее не могло предполагать и которые поэтому позволяют ему скачкообразно выходить на новые качественные уровни (огонь, керамика, металл, колесо и т.д.). Можно ли инициировать интуицию? Положительный ответ на этот вопрос ставит проблему управления интуицией. Управление интуицией, насколько это вообще возможно, означает овладение способами инициирования процессов самодостраивания и направленного воздействия на поле мозга и сознания.

Завершая разговор о видах познания, следует сказать о том, что выделение в познании чувственного и рационального познания, а также интуиции вовсе не означает, что процесс познания протекает именно в такой последовательности. В реальном познании все сосуществует одномоментно, формы познания в реальном познавательном акте неразделимы. Но тем не менее знание о том, что такое познание, каковы его основные формы, закономерности, безусловно, поможет в осмыслении окружающей нас действительности.

Характеристика процесса познания будет неполной, если мы не обратимся к понятию, что такое истина. От истинности знания зависит успех практического действия, о чем своеобразно высказывался китайский философ Чжу Си. Он замечал: "Не варите песок в надежде получить кашу". Что же такое истина?

Существуют весьма разнообразные определения истины. Приведем некоторые из них: “Истина — это соответствие знаний действительности”; “Истина — это опытная подтверждаемость”; “Истина — это свойство самосогласованности”; “Истина — это полезность знания, его эффективность”; “Истина — это соглашение”. Современная трактовка истины, — по которой она определяется как соответствие знаний действительности, — включает в себя следующие моменты.

Во-первых, понятие “действительность” трактуется, прежде всего, как объективная реальность, существующая до и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрывающихся за ними, в них проявляющихся.

Во-вторых, в “действительность” входит также и субъективная действительность; познается, отражается в истине также и духовная реальность.

В-третьих, познание, его результат — истина, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-чувственной деятельностью человека, с практикой; объект задается через практику; истина, т.е. достоверное знание ее сущности и ее проявлений, воспроизводима на практике.

В-четвертых, признается, что истина не только статичное, но также и динамичное образование, истина есть процесс.

Все эти моменты отграничивают диалектико-материалистическое понимание истины от агностицизма, идеализма и упрощенного материализма. Из понимания истины как объективной, не зависящей от индивидов, классов и человечества, следует ее конкретность. Конкретность истины — это зависимость знаний от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых они существуют и развиваются.

Важное место в теории познания занимают формы истины: относительная и абсолютная. Свойство объективной истины быть процессом проявляется двояко: во-первых, как процесс изменения в направлении все большей полноты отражения объекта и, во-вторых, как процесс преодоления заблуждения в структуре концепций, теорий. Движение от менее полной истины к более полной имеет моменты устойчивости и моменты изменчивости. При нарушении этого единства рост истины замедляется или прекращается вовсе. При гипертрофии момента устойчивости возникает догматизм. Абсолютизация же относительности знаний приводит к скептицизму и, в конце концов, к агностицизму.

Проблема отграничения истины от заблуждения возникла еще в античные времена. Одни философы считали, что нельзя найти прочного основания, с помощью которого можно было бы решить вопрос об объективной истинности знания, поэтому склонялись к скептицизму и агностицизму. Другие видели такой критерий в данных ощущений и восприятий человека: все то, что выводимо из чувственно-данного, истинно. Третьи полагали, что достоверность всего человеческого знания можно доказать путем выведения его из небольшого числа всеобщих положений, истинность которых самоочевидна в силу их ясности и отчетливости, но это слишком зыбкий критерий для доказательства объективной истинности знания.

Возникла задача найти такой критерий, который, во-первых, был бы непосредственно связан со знанием, определял бы его развитие и в то же время сам бы им не являлся; во-вторых, этот критерий должен был соединить в себе всеобщность с непосредственной действительностью. Таким феноменом оказалась практика.

Помимо практики в научном познании существуют и другие критерии истины. Среди них выделяется логический критерий. Здесь имеется в виду его понимание как формально-логического критерия. Его сущность — в логической последовательности мысли, в ее строгом следовании законам и правилам формальной логики в условиях, когда нет возможности опираться на практику. Выявление логических противоречий в рассуждениях или в структуре концепции становится показателем ошибки или заблуждения.

Большое место в познании (особенно в общественных науках) занимает аксиологический критерий, т.е. обращение к общемировоззренческим, социально-политическим, нравственным и эстетическим принципам. Но наиболее важным критерием истины является все же практика, опыт. Вне опыта мышление оказывается лишенным ценностного измерения, а значит, и философского смысла. Именно поэтому практика лежит в основе логического и аксиологического, и всех других критериев истины. Какие бы способы установления истинности суждений и концепций ни существовали в науке — все они в конечном итоге (через ряд посредствующих звеньев) оказываются связанными с практикой. В этом отношении можно утверждать, что практика – главный критерий истины.

Практика неразрывно связана с познанием и выполняет по отношению к нему определенные гносеологические функции.

1) Одна из важнейших гносеологических функций практики состоит в том, что она выдвигает цели познанию, направляет его на решение назревших и наиболее актуальных задач.

2) Практика не только ставит цели, но помогает правильно определить объект исследования, понять, что в нем наиболее существенно и важно на данном этапе. Чем более развивается процесс практики, чем больше объектов вовлекается в орбиту познания, тем полнее и точнее определяется круг первоочередных познавательных задач.

3) Практика поставляет основные материальные средства познанию и тем самым определяет его конкретные возможности и границы.

1)  Практика выступает и как источник всех фактических данных. Она непосредственно включается в познавательный процесс в форме наблюдения, предметного обследования, опроса, эксперимента.

Именно поэтому практика позволяет проверить и оценить результаты познания, и она выступает как критерий истины. Характеризуя практику как критерий истины, следует подчеркнуть, что сама практика исторически ограничена. Определителем того, какое знание является истинным, а какое ложным, практика выступает не в абсолютном, а в относительном смысле, в определенной форме, на определенном этапе своего развития. Случается, что на одном уровне она не в состоянии определить истину, а на другом, более высоком уровне, обретает такую способность по отношению к тому же комплексу знания. Таким образом, критерием истины является практика, взятая в процессе своего движения, развития.

Однако проблема отграничения истины от заблуждения в познавательном процессе остается, о чем недвусмысленно говорится в одном из фрагментов текста философии Древнего Китая: "Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка, счастливая бабочка, которая радуется, что достигла исполнения желаний, и которая не знает, что она Чжуан Чжоу. Внезапно он проснулся и тогда с испугом [увидел, что он] Чжуан Чжоу. Неизвестно, Чжуан Чжоу снилось, что он бабочка, или же бабочке снилось, что она Чжуан Чжоу. [А ведь между] Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, существует различие. Это называется превращением вещей" (Древнекитайская философия. Собрание текстов: в 2х томах. - М., 1972. - Т.1. - С. 261).

Следует с необходимостью заметить, что познавательной деятельности человека постоянно сопутствует феномен творчества. Творчество — это процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности. Философия изучает проблемы гносеологического и общеметодологического характера творческого процесса. К ним относятся: творчество и сущность человека, соотношение отражения и творчества, отчуждение и творческие способности, социокультурная детерминация творческой деятельности и др.

Творчество неоднородно. Выделяются различные виды творчества: производственно-техническое, изобретательское, художественное, религиозное, философское, бытовое и т.п., иначе говоря, виды творчества можно соотнести с видами практической и духовной деятельности людей. Можно говорить и о структуре творческого акта. При характеристике научного творчества выделяют следующие этапы.

1)  Этап накопления знаний, навыков, умений для четкого формулирования проблемы.

2)  Этап “сосредоточения усилий”, который иногда приводит к решению проблемы, а иногда вызывает усталость и разочарование.

3)  Уход от проблемы, переключение на другие занятия; этот этап называется периодом инкубации.

4)  Озарение, или “инсайт”.

5)  Верификация.

В научном творчестве можно условно выделить разные уровни — в зависимости от характера и соотношения продуктивных и репродуктивных элементов. В сугубо прагматических прикладных разработках выше удельный вес репродуктивных элементов (решение стандартных задач по готовому образцу); в фундаментальных исследованиях преобладают элементы продуктивные (рассмотрение проблемы с неопределенной областью поиска и неизвестной стратегией решения). Переход с одного уровня на другой совершается в результате нарушения достигнутого ранее равновесия продуктивного и репродуктивного, свойственного данной «мере» творчества. Если в исследовании интенсивно генерируются продуктивные познавательные движения, оно поднимается на высший уровень, на котором (при наличии соответствующих условий) совершается крупное научное открытие.

Проблема стимулирования творческого процесса становится одной из важнейших в наше время. В науке она рассматривается в двух основных аспектах: 1) развитие врожденных задатков, их раннего распознавания и дальнейшего воспитания исходного творческого потенциала и 2) оптимизация творческой деятельности специалистов. Попытки поставить научные открытия "на поток" сталкиваются с реальной практикой того, что научные открытия продолжают делаться стихийно, с помощью опыта, случайных удач. Как замечает Л.В. Яценко, "в самой сердцевине науки сохраняется донаучный способ духовного производства". Действительно, технология творческого процесса умирает, как правило, вместе с его носителем. Творческий процесс осуществляется в мозгу индивидуума и в силу этого он уникален. Однако современные способы активизации творческого процесса предусматривают методики не только личностной, но и коллективной стимуляции. Созданы, например, специальные методики, оптимизирующие коллективные способы решения с опорой на интуицию и с последующим критическим анализом и экспертизой выдвигаемых идей. Достаточно широко известна методика "мозгового штурма" А. Осборна и ее модификации, которые организуют целенаправленную работу группы, стремящейся найти новые идеи. Ряд авторов (Л.Л. Гурова, В.Н. Пушкин, О.К. Тихомиров и др.) отмечают, что среди различных форм регуляции творческого процесса наименее всего разработана так называемая эвристическая форма в ее соотношении с нормативной.

Эвристическое приемы до сих пор не удалось строго формализовать; для этого нужны не только более совершенные компьютеры, как отмечают многие авторы, но и глубокое знание механизмов, свойств и характеристик мышления.

Креативность зависит не только от общего количества и пропорций продуктивных и репродуктивных элементов, но и от качественной определенности, специфики продуктивного. В творческом процессе обязательно должны наличествовать продуктивные элементы трех групп, различающиеся по своему содержанию и функции в научном поиске.

Во-первых, возникновение оригинальных познавательных движений, нетривиальных подходов к анализу и синтезу собранного мыслительного материала, формирование уникальных способов исследования обеспечивают научному результату такой фундаментальный признак, как принципиальная (с позиций данного общества) новизна. Этот результат становится первым в ряду научных идей данного класса, «родоначальником» нового направления, исходным образцом. Его репродуцирование может осуществляться путем тиражирования самого продукта в форме научного сообщения (печатное издание работы) и посредством повторения познавательных действий, применения данного принципа к анализу других явлений. При этом, чем ближе к исходной другая изучаемая область, тем больше в исследовании репродуктивного.

Во-вторых, важную роль в научном исследовании играют те продуктивные элементы, которые формируются в ходе поиска общего смысла и целей деятельности. В творческом процессе участвуют принятые ученым ценности и идеалы. Под их контролем происходит постоянный отбор познавательных действий, их корректировка, весь процесс вводится в определенное русло, а продукты его оцениваются с точки зрения их социальной значимости.

В-третьих, творческая деятельность, протекающая «по законам красоты», отвечающая требованиям эстетической целесообразности, приводит к появлению изящного математического уравнения, элегантных доказательств, стройной гармоничной теории, которые обладают эстетическим совершенством и потому просты и удобны в употреблении.

 Таким образом, логика возникновения задачи, требующей творческого решения, может быть вполне осознаваемой, но иногда само обнаружение проблемы является подлинным открытием и зависит от одаренности самого исследователя. Характеризуя такую ситуацию, А. Шопенгауэр отмечал, что талант попадает в цель, в которую никто попасть не может; гений попадает в цель, которую никто не видит. Рассмотрение творчества показывает его глубоко индивидуальную природу, большое значение в нем профессионализма и таланта исследователя, его нравственных качеств, интуиции и случайностей; в то же время творчество не является таинственным явлением.

§ 3. Научное познание и его характеристика

Философия, анализируя научное познание, ищет ответы на следующие вопросы: Что такое научное знание и как оно устроено? Каковы прин ципы его организации и функционирования? Что представляет собой наука как производство знаний, каковы закономерности формирования и развития научных дисциплин, чем они отличаются друг от друга и как функционируют?

Однозначное определение науки вряд ли возможно. Об этом свидетельствуют многообразие ее трактовок, дискуссии по проблеме разграничения науки и других форм познания. Но при всей непохожести определений у них есть общее — это то, что наука есть производство знаний. Науки можно классифицировать по разным основаниям. По предмету науки могут быть: естественные, общественные и технические. По сфере приложения науки можно классифицировать как фундаментальные и прикладные.

Различие науки и обыденного познания можно провести по предмету, средствам, продукту, методам и субъекту деятельности, цели и результату.

Если обыденное познание отражает только те объекты, которые в принципе могут быть преобразованы в способах и видах практической деятельности, то наука способна изучать и такие фрагменты реальности, которые могут стать предметом освоения в практике далекого будущего. Эти особенности объектов науки делают недостаточными для их освоения те средства, которые применяются в обыденном познании. Хотя, безусловно, наука пользуется естественным языком, его возможностей не хватает для научного описания по ряду причин.

Во-первых, обыденный язык приспособлен для описания объектов, вплетенных в наличную практику человека (наука же выходит за ее рамки).

Во-вторых, понятия обыденного языка нечетки и многозначны, их точный смысл чаще всего обнаруживается лишь в контексте языкового общения, контролируемого повседневным опытом. Наука же стремится как можно более четко фиксировать свои понятия и определения, к тому же наука вырабатывает свой, специальный язык описания; то, что отражается с помощью подобных понятий и чего в реальности нет (прямая, точка, идеальный газ и.д.).

Наряду со специализированным языком научные исследования нуждаются в особой системе специальных орудий, которые, непосредственно воздействуя на объект, позволяют выявить возможные его состояния. Орудия, применяемые в производстве и быту, как правило, для этой цели непригодны.

Наконец, стремление науки к исследованию объектов относительно независимо от обыденного опыта предполагает специфические характеристики субъекта научной деятельности. Занятия наукой требуют особой специальной подготовки познающего субъекта, в ходе которой он осваивает исторически сложившиеся средства научного познания, обучается приемам и методам оперирования с этими средствами. Для обыденного познания такой подготовки не нужно, вернее, она осуществляется автоматически, в процессе социализации индивида.

Итак, при выяснении природы научного познания можно выделить систему отличительных признаков научного познания, среди которых главными являются:

1)  установка на исследование законов преобразования объектов и реализующая эту установку предметность и объективность научного знания;

2)  выход научного знания за рамки предметных структур производства и обыденного опыта и изучение ею объектов относительно независимо от сегодняшних возможностей их производственного освоения.

Все остальные признаки, отличающие науку от других форм познавательной деятельности, могут быть представлены как зависящие от главных характеристик и обусловленные ими.

Следует заметить, что познание, в том числе и научное, немыслимо без использования методов, с помощью которых знание добывается. Исследования в области методологии науки занимают в современной философии одно из центральных мест. «Логика и методология науки», «логика науки», «логика научного познания», «логика научного исследования», «методология науки», просто «методология» и т.п. — все это сегодня воспринимается как синонимы. Эти названия приняты в отечественной литературе для обозначения дисциплины, в рамках которой изучается совокупность интеллектуальных операций, познавательных процедур и методов научного познания. Эта дисциплина является промежуточной между философией и точными науками. От философии она заимствует точки зрения на свой предмет, от точных наук — способы выражения этих точек зрения (строгость, формализуемость, доказательность).

Сферы действия и цели методологии весьма многообразны. Приведем пример. Исследователь, если только он не решает задачу, ранее кем-то точно поставленную, начинает свое исследование с осознания проблемной ситуации как некоего интеллектуального беспокойства. Первым серьезным шагом в разрешении такой проблемной ситуации является нахождение точной постановки задачи исследования и отыскание соотношения этой точной задачи с исходной проблемой. Лишь после этого исследование вступает на почву точных наук. И хотя последующие этапы работы зависят от успеха первого шага, он тем не менее часто воспринимается как нечто «донаучное» и, следовательно, второстепенное. Поэтому часто научная работа излишне усложняется или даже вообще движется в негодном направлении только потому, что исследователь допустил небрежность в самом начале — на исходной подготовительной стадии.

Уделять специальное внимание осуществлению именно первого шага («формализация» целей и предмета исследования) — задача методологии.

Приведем еще один пример. Всякому научному направлению на каком-то этапе развития (когда уже что-то сделано) необходим критический пересмотр достижений, чтобы была ясность в вопросах: то ли сделано и что нужно? Почему это сделано так, а не иначе (и, быть может, проще)? При каких предположениях справедливы полученные результаты? Поддаются ли проверке эти предположения?

Можно было бы продолжить перечень прерогатив методологии, но и так уже ясно, что пренебрежение в научной работе методологической стороной дела чревато тяжелыми ошибками. Как правило, это такие ошибки:

— иллюзия, что скрупулезная точность методов решения может компенсировать неточность (неадекватность, приблизительность и т. п.) самой постановки научной задачи;

— подгонка постановки задачи под привычные приемы решения, а не поиск методов, соответствующих исходной содержательной задаче;

— отсутствие убедительных аргументов в пользу правильности интерпретации полученного решения в исходных содержательных терминах, что часто сопровождается подменой (обычно неосознаваемой) начальной задачи другой, не всегда относящейся к делу.

То, что области знания, находящиеся в процессе становления, особенно подвержены ошибкам указанных типов, — совершенно очевидный факт. Поэтому специально следует упомянуть лишь о том, что даже те науки, которые никак не назовешь новыми, все-таки постоянно нуждаются в методологической службе. Причина здесь проста: любая наука, сколь бы длительной и богатой ни была ее история, всегда допускает развитие если не вширь, то вглубь. Яркие тому примеры — возникновение теории относительности и квантовой механики в момент триумфа классической физики, когда многим ученым она казалась почти законченной — с принципиальной точки зрения — областью знания.

Если же говорить о математике, то для нее значимость методологии подтверждается, например, тем общеизвестным историческим фактом, что многие новые отрасли этой науки, входящие ныне в состав математической логики, были вызваны к жизни потребностями именно философского характера.

Из сказанного нетрудно заключить, что совершенствование логики и методологии науки не менее важно для современного общества, чем совершенствование самой науки.

Именно поэтому в повышении качества и эффективности познавательной деятельности огромную роль играют методы – своеобразные орудия, с помощью которых наука добывает, развивает и проверяет знания, осуществляет движение от эмпирии к теории и от нее к практике. Вполне понятно, что в рамках каждой науки разрабатываются исходя из ее предмета свои методы.

Метод (methodos) – путь к чему-либо, путь к цели, можно определить как путь, способ деятельности, как совокупность приемов познания и преобразования действительности. Следует заметить, что метод, во-первых, не существует вне человеческой деятельности, а во-вторых, содержание метода не произвольно формируется субъектом, а определяется, в конечном счете, характером объекта, законами его строения, функционирования и развития (объективная обусловленность метода). Исходя из этого метод – это совокупность правил, приемов, способов и лежащих в их основе идей и принципов, обусловленных объективными законами отражаемой действительности.

Отрасль знания, которая исследует методы, определяется как методология. Методология — довольно широкое понятие и оно может быть определено как:

—  совокупность применяемых в данной науке методов;

—  совокупность фундаментальных, прежде всего мировоззренческих принципов, которые направляют исследования в области теоретических и практических проблем;

—  учение о методе (особое направление, связанное с самопознанием науки).

Методологию определяют в широком и в узком смысле слова. В широком смысле под методологией понимается совокупность наиболее общих, прежде всего мировоззренческих принципов в их применении к решению теоретических и практических задач. В узком смысле под методологией понимается учение о методе.

Какова же роль метода в познании? Осознанное применение методов в познании позволяет: усилить познавательные возможности человека, направить и упорядочить процесс познания, обеспечить последовательное решение возникающих при этом задач.

Ф. Бэкон, характеризуя роль метода в познании, замечал, что "голая рука и предоставленный самому себе разум не имеют большой силы".

Классификация методов познания может быть проведена по разным основаниям.

1.  По характеру, основной роли в познании, а также по соотношению в их содержании общих идей, принципов и конкретных правил, методы можно разделить на:

—  Методы-подходы. В них главное – это общие идеи, принципы. Эти методы формируют отправные позиции исследователя, указывают направление и общий способ исследования (идея всеобщей взаимосвязи или принцип развития, например).

—  Методы-приемы. В них центр тяжести перемещается на конкретные правила, алгоритмы действия. Это непосредственный инструмент познания (наблюдение, эксперимент и т.п.).

2.  По степени общности методы подразделяются на:

—  всеобщие философские;

—  общенаучные;

—  специфические.

3.  По функциональному назначению методы подразделяются на:

—  методы эмпирического этапа (уровня). Они обеспечивают добывание и первичную обработку информации (сравнение, описание, классификация и т.п.).

—  методы теоретического этапа (уровня). Они обеспечивают проникновение в сущность изучаемых процессов (идеализация, формализация и т.п.).

—  эвристические методы. К ним относятся приемы и действия, которые активизируют творческий процесс, сокращают путь решения сложных поисковых задач, стимулируют появление новых идей и решений. Сюда следует отнести: "мышление вслух", "мышление с карандашом", "спор с воображаемым оппонентом", "информационное моделирование", "мысленный эксперимент", "коллективный мозговой штурм проблемы".

Такова общая система методов познания. Знание и умелое применение методов позволит существенно повысить результативность познавательной и практической деятельности, до минимума свести ошибки и заблуждения на пути добывания истинных знаний о мире.

Научное познание неоднородно, в нем достаточно четко выделяются два уровня - эмпирический и теоретический. Рассмотрим детально различия между эмпирическим и теоретическим уровнями научного познания. Начнем с особенностей средств, которые применяются на каждом из этих уровней. Эмпирическое исследование базируется на непосредственном практическом взаимодействии исследователя с изучаемым объектом. Оно предполагает осуществление наблюдений и экспериментальную деятельность. Поэтому средства эмпирического уровня необходимо включают в себя приборы и другие средства реального наблюдения и эксперимента. В теоретическом же исследовании отсутствует непосредственное практическое взаимодействие с объектами. На этом уровне объект может изучаться только опосредованно, в мысленном эксперименте, но не в ходе реального действия.

Разнятся эти уровни научного познания и по понятийным средствам. Смыслом эмпирических терминов являются особые абстракции, которые можно было бы назвать эмпирическими объектами. Эмпирические объекты — это абстракции, выделяющие в действительности некоторый набор свойств и отношений. Идеализированные теоретические объекты, в отличие от эмпирических, наделены не только теми признаками, которые мы можем обнаружить в реальном мире, но и признаками, которых нет ни у одного реального объекта (конструкции ума исследователя).

Эмпирический и теоретический уровни познания различаются не только по средствам, но и по методам исследования. На эмпирическом уровне применяют в качестве основных методов реальный эксперимент и реальное наблюдение, эмпирическое описание. Что же касается теоретического познания, то здесь применяются особые методы: мысленный эксперимент; особые методы построения теории; методы логического и исторического исследования и т.д. Эмпирическое познание выявляет явления и их связи; в этих связях оно может даже уловить проявление закона. Но в чистом виде установление закона — это приоритет теоретического познания.

Эмпирический и теоретический уровни познания отличаются по предмету, средствам и методам исследования. Однако выделение и самостоятельное рассмотрение каждого из них представляют собой абстракцию. В реальности эти два слоя всегда взаимодействуют. Отсюда есть необходимость рассмотреть формы, в которых протекает эмпирический и теоретический уровни научного познания.

Неполнота формально-логического подхода к уровням познания связана с двумя обстоятельствами:

1)  с анализом лишь структуры знания без его сопоставления с исследуемым объектом;

2)  с отвлечением от развития, на деле всегда имеющем место в любом познавательном процессе.

Если с данных позиций определить эмпирическое познание, то можно сказать что это такой уровень, при котором в объекте фиксируются факты и дается их описание на ступени явления. Данное познание доставляет материал, который затем обрабатывается теоретическим познанием. В приведенном определении обозначены объект, цель и средства эмпирического познания. Объект - явление. Цель — доставить материал для дальнейшей обработки в теоретическом познании. Средства — добывание фактов и их описание. Именно на этих средствах следует остановиться подробнее. Речь пойдет прежде всего о добывании фактов. Что считать научным фактом, или фактом науки?

В гносеологическом плане фактом называется фрагмент объективной действительности, зафиксированный в науке как реально существующий. Научное познание начинается с накопления фактов. Перед тем как добывать факты для науки, ученый определяет, по крайней мере, для себя, замысел, какого рода факты он собирается накапливать; из какой области; где в этой последней будет искать их и какими способами; какими средствами при этом будет пользоваться и т.п. В добывании фактов решающая роль принадлежит двум противоречивым способам - наблюдению и эксперименту.

Наблюдение — это способ изучения вещей, процессов, при котором исследователь не вмешивается в ход их движения и развития. Он не меняет условий их существования, никак на них не воздействует (классический пример - наблюдение астронома за звездами). Как метод добывания фактов наблюдение имеет то преимущество, что оно может давать вполне объективную картину изучаемого предмета. Как недостаток - наблюдение не проникает вглубь, в сущность, а скользит по поверхности.

Вторым способом накопления научных фактов является эксперимент, отличающийся от наблюдения активным вмешательством ученого в исследуемый объект. Совершенно ясно, что эксперимент открывает для исследователя больше познавательных возможностей, чем наблюдение. Поскольку научный эксперимент является видом материальной практики, то он может играть роль критерия истины, в том числе и при проверке гипотез.

Описание. Описание фактов — существенная функция и вместе с тем важнейший этап развития научного познания. Они собираются для того, чтобы впоследствии их изучать, исследовать, делать из них выводы. Описание фактов — ответственная задача, поскольку при ее решении чаще возможен субъективизм, чем при собирании фактов. Что значит описывать факт, и каким образом это осуществляется? Описывать факт – это значит ответить на вопрос, какой он, какими свойствами обладает. Классифицируя описание, то можно предложить следующую градацию: беспорядочное описание и целенаправленное; описание полное и неполное; качественное и количественное; структурное, функциональное, генетическое и другое. Такова краткая характеристика форм и средств эмпирического познания.

Но научное познание эмпирическим уровнем не исчерпывается. Сердцевиной научного познания по праву считается теоретический уровень. Цель теоретического познания заключается в том, чтобы открыть закон, закономерности изучаемого объекта. Оно организовано в форме научного поиска, который сам имеет этапы формирования и развития. Научный поиск есть вид научного исследования, направленный на получение, добывание новых знаний: именно на добывание, а не на перестройку или систематизацию. От донаучного научный поиск отличается известными чертами: он целенаправлен; осуществляется с использованием научных методов; ведется систематически, а не от случая к случаю; ориентирован на открытие законов действительности.

Научный поиск должен тщательно готовиться в следующем плане: ЧТО именно искать, какую решать проблему; ГДЕ, в какой именно области вести поиск; КАК, каким образом организовать поиск; с помощью каких СРЕДСТВ осуществлять его. Еще одна проблема поиска - его результативность, эффективность. Следует заметить, что эти два понятия не тождественны. Поиск всегда имеет какой-то результат, чем-то заканчивается, однако это отнюдь не значит, будто он всегда бывает успешным, эффективным. Результат поиска может быть как положительным, так и отрицательным. Но последним обстоятельством не следует смущаться. Для развития науки отрицательный результат имеет не меньшее, а порой и большее значение. Знать, чего не нужно искать в науке, бывает столь же полезно, как и знать, что нужно искать.

Научный поиск начинается с постановки проблемы. Проблемой называется осознанное противоречие между имеющимся знанием и непознанной частью предмета, противоречие, на решение которого направлена деятельность ученого. Проблему нельзя трактовать как просто незнание, отсутствие знания еще не составляет проблемы. Кроме незнания, этого непременного элемента проблемы, в последней обязательно присутствует элемент знания. Элементом знания в проблеме является: во-первых, знание того, что новая сторона, подлежащая познанию, в предмете обязательно присутствует; во-вторых, что она должна и может быть осмыслена, познана наукой. Поэтому, если в науке нет проблем, она не наука, а нечто застывшее; равным образом, если в ней нет решения проблем, она тоже не наука, а собрание одних предположений и гипотез.

Далее речь пойдет о гипотезе как форме развития теоретического знания. Гипотеза — это научно обоснованное предположение, служащее для объяснения какого-либо факта, явления, которые на основе прежнего знания необъяснимы. В процессе научного познания выдвигается не одна, а несколько гипотез, порой полярных. В своем развитии гипотеза проходит ряд ступеней: выдвижение гипотезы; обоснование гипотезы; проверка ее (теоретическая и практическая). Особо следует заметить, что до стадии проверки гипотеза может изменяться. Во-первых, она может уточняться, конкретизироваться; из описательной превращаться в объяснительную, может сужать или расширять область своего действия. Во-вторых, подвергшись этим изменениям, гипотеза может включаться в новую систему знаний, также носящую гипотетический характер. Возникает целая иерархия гипотез.

Итак, научный поиск включает в себя два основных момента: 1) постановку проблемы и 2) формулировку гипотезы. При благоприятном исходе, при подтверждении гипотезы, поиск завершается научным открытием. Открытие образует третью, завершающую стадию научного поиска. В самом общем смысле под научным открытием понимается получение нового объективно-истинного знания о свойствах, закономерных связях и отношениях природной и социальной действительности с его противоречиями.

Общие критерии, позволяющие отличать научные открытия от других видов знания:

1)  научное открытие — это такое объективно-истинное знание, которое устанавливается в результате творческой деятельности ученых, реализующих определенную научно-исследовательскую программу;

2)  оно должно вести к углублению или расширению границ научного знания, для этого оно должно обладать по крайней мере двумя характеристиками: а) общественной значимостью и б) принципиальной новизной;

3)  научное открытие есть такое новое знание, которое обосновано, доказано и поэтому включается в систему науки и занимает свое место в системе человеческих знаний.

Еще одно интересное замечание следует сделать по поводу соотношения профессионалов и дилетантов в науке. Довольно часто “дилетанты” оказываются на высоте. Почему это происходит? Во-первых, в науке происходит процесс интеграции, существуют некоторые общие закономерности творческого процесса, они-то и дают возможность “дилетантам” совершать открытия в тех областях, где они не специалисты. Во-вторых, узкий специалист, ограниченный рамками своей профессии, попадает в плен господствующих традиций, устоявшихся точек зрения. Они-то мешают ему по-новому взглянуть на старые проблемы. Исходя из этого не стоит забывать, что всякое новое знание начинает стареть с момента его появления.

Научные открытия могут обладать разной познавательной ценностью и быть весьма разнообразными по своим гносеологическим характеристикам. Научные открытия можно подразделить на два вида – эмпирические и теоретические, каждый из которых включает в себя несколько подвидов. Под эмпирическим открытием следует понимать зафиксированный в эксперименте (наблюдении) факт: событие, свойство, отношение. Второй вид научных открытий – теоретический, под которым следует понимать новые системы логически упорядоченного знания (понятий, формулировок и принципов), выполняющих две функции: объяснение и предвидение.

Следует заметить, что существует два пути развития научного знания: эволюционный и революционный.

Эволюционное развитие, не предполагающее какого-либо радикального обновления теоретического фонда знаний, заключается в расширении области приложений наличных теорий за счет их распространения на новые явления действительности. Оно осуществляется в результате:

1)  вывода следствий;

2)  приспособление общей теории к решению частных задач путем присоединения соответствующих допущений;

3)  сращения математического формализма с конкретной теорией, приводящего к образованию новых представлений и систем понятий;

4)  развития теории за счет введения новых предложений усовершенствования;

5)  поиска моделей и семантической (эмпирической) интерпретации теорий.

А вот при анализе революционного развития науки логически и органично встает вопрос: “Как, каким образом наука переходит от одной системы идей к другой?” Мы сталкиваемся с необходимостью рассмотреть феномен научных революций. По мере развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, требующими иного видения реальности. В системе новых фактов могут быть не только аномалии, не получающие своего теоретического объяснения, но и факты, приводящие к парадоксам при попытках их теоретической ассимиляции. Т. Кун, обозначая такие ситуации как начало научной революции, называет их аномалиями и кризисами. Перестройка картины мира и идеалов познания требует особых идей, которые позволяют перегруппировать элементы старых представлений о реальности и процедурах ее познания, элиминировать часть из них, включить новые элементы с тем, чтобы разрешить имеющиеся парадоксы. Такие идеи формируются в сфере философского анализа познавательных ситуаций науки и именуются парадигмами. Парадигма (от греч. παραδειγμα - пример, образец) - понятие, используемое в античной и средневековой философии для характеристики взаимоотношения духовного и реального мира; теория (или модель постановки проблем), принятая в качестве образца решения исследовательских задач (см.: Философский энциклопедический словарь. - М., 1983. - С.477). Они (парадигмы) играют роль общей эвристики, обеспечивающей интенсивное развитие исследований. Есть все основания полагать, что техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегии научного поиска.

Ближайшими предпосылками революций в науке являются:

—  самоисчерпаемость, отсутствие эвристического потенциала наличного знания для объяснения, описания и предвидения явлений;

—  становящиеся все более искусственными модификации аппарата теории, призванные приспособить его для решения внутритеоретических задач;

—  противоречия, антиномии, обнаруживаемые в наличной системе знания, которые "дискредитируют" традиционные алгоритмы постановки и решения проблем.

Однако этих причин недостаточно. Необходимо еще возникновение новой идеи, т.е. знания того, как и в каком направлении наличное знание перестраивать.

Современная наука с необходимостью сталкивается еще с одним познавательным феноменом. Он именуется по-разному и связан с производством знаний о мире. Это целый класс познавательных областей, которые именуются общим названием нетрадиционные или вненаучные формы познания (формы постижения бытия). Для завершения рассмотрения проблем познания есть, вероятно, необходимость рассмотреть этот класс познавательных феноменов с тем, чтобы выявить их соотношение с познанием научным, а также степень их участия в формировании знаний о мире.

Одно только перечисление форм вненаучного (нетрадиционного) познания займет немало места и времени. Это магия и астрология, религия и нумерология, хиромантия и учение о живом космосе, левитация и ясновидение и т.п. В последнее время тяга людей к этим феноменам заметно усилилась, но в контексте научного познания нас интересует не столько реальные духовные и социальные предпосылки этих явлений, которые породили этот устойчивый историко-культурный феномен, сколько вопрос, а есть ли в этих учениях и взглядах истинные знания о мире и человеке? Если они есть, то как и что можно использовать в познании и преобразовании действительности. Безусловно, что в учебнике мы может остановиться лишь на некоторых вненаучных формах освоения действительности. И первое в этом ряду — рассуждения о живом космосе.

Современный человек, со школы усвоивший элементы рационалистически-механистического мировоззрения, уже с большим трудом может представить реальность как упорядоченный, живой и гармоничный космос. Наше миропонимание в гораздо меньшей мере содержит зримые, образные компоненты. Нам, в общем-то, чуждо представление о внечеловеческой природе, насквозь пронизанной жизненными началами, целями и ценностями. К тому же, современная картина мира фрагментарна. Она складывается из разрозненных и плохо подогнанных друг к другу знаний и мнений, идущих из отдельных научных дисциплин и областей культуры. Например, те части картины мира, которые складываются на основе физики и астрономии, далеко не во всем “стыкуются” с мировоззренческими представлениями биологических наук. В свою очередь психология или история помещают человека в собственный мир, который вовсе не похож на тот, который рисует естествознание. Все эти знания и мнения к тому же часто меняются, что, возможно, хорошо для развития культуры, но оставляет людей без убедительных ответов о цели мироздания, о смысле человеческой жизни. Всех этих разделений не было в целостном и гармоничном античном Космосе. Именно встроенность в объемлющую и своеобразную конструкцию Космоса отличает представления наших далеких предков от современных форм научного мышления, которые объясняются иной - “некосмической” парадигмой мышления. (Исключение, пожалуй, составляет русский космизм конца XIX - нач. XX века).

Следует подчеркнуть, что вненаучные формы познания во многом остались без внимания науки по причине господства в ней механистических воззрений и дисциплинарных перегородок. Масса данных говорит о том, что корни подобных нетрадиционных форм познания лежат в глубине, в вытесненных в подсознание формах и способах осмысления мира. У взрослого цивилизованного человека, живущего в рационально устроенной среде, эти уровни латентны, к ним практически нет рефлексивного доступа. Однако это не означает, что они не действуют или что они не могут актуализироваться. Архаические типы поведения у нормального взрослого человека не только случаются в некоторых экстраординарных ситуациях, но они постоянно присутствуют как базис всего его психического строя, они важны в этом качестве для функционирования высших форм ментальности.

Но нельзя ли сознание и мышление человека оторвать от темных архаических корней, — этих истоков космических, оккультных и тому подобных представлений? Данные современной нейропсихологии говорят, что это вряд ли возможно. Этому противостоит, прежде всего, фундаментальный факт межполушарной асимметрии мозга. Правое полушарие работает интуитивно, эмоционально, образно. Оно мгновенно узнает лица других людей, голоса, мелодии. Вмешаться в работу правого полушария или даже почувствовать ее, проследить за ней чрезвычайно трудно. Способность ощущать и как-то использовать работу правого полушария подобна способности видеть звезды в солнечный день. “И лишь когда солнце заходит, мы получаем возможность видеть звезды” (см.: Саган К. Драконы Эдема. Рассуждения об эволюции человеческого разума. - М., 1986. - С.176).

Еще одной очень важной чертой “космического сознания” является то, что реальность предстает в нем как нечто живое, эмоционально окрашенное, отзывающееся на чаяния и прорицания человека. Очень образно выразил это отношение М. Бубер: “Есть три такие сферы, в которых возникает мир отношений. Первая: жизнь с природой. Здесь отношение - доречевое, пульсирующее во тьме. Создания отвечают нам встречным движением, но они не в состоянии нас достичь, и наше ТЫ, обращенное к ним, замирает на пороге языка” (см.: Бубер М. Я и ты //Квинтэссенция эпохи. - М., 1992. - С. 294-370).

Современный человек обнаруживает себя оторванным от космических начал бытия и все более погружаемым в созданную им самим рационально-техническую среду и самодостаточный, не связанный с природой мир социальных отношений. В этом распадении есть что-то ненормальное, а поэтому естественной реакцией на это у многих людей являются поиски более целостных форм духовного опыта, а также растущее недоверие к односторонне-рационалистическим ориентациям жизни и культуры. Космическое миропонимание, за которым стоят интуиции античной и средневековой учености, мистики, многих философских систем, открывает большие возможности для таких поисков.

Однако тем, кто полагает, что такое миропонимание ведет к каким-то еще неизведанным видам опыта, стоит иметь в виду, что за этими поисками, как правило, стоят ретроспективные движения мысли. Несмотря на внешне кажущуюся (для современного человека) тривиальность нынешнего некосмического мировосприятия, последнее есть результат длительной критической переработки предшествующей духовной культуры и в этом смысле оно внутренне сложнее и богаче, чем те или иные формы “космического сознания”. А вот что получится при их симбиозе — это дело будущего, но ясно одно - это одна из перспектив развития познания, в том числе и научного.

Магия - еще одна форма нетрадиционного (вненаучного) познания. Чем же привлекательна магия и что в ней ищут? То же, что и в древности — средства улучшить свое положение в жизни, заглянуть в будущее, уберечься от врагов. Иначе говоря, здесь обычные мотивы человеческих действий и амбиций. То же самое можно найти в политике, в науке, культуре. Поэтому речь будет идти не столько о том, что могло бы быть и должно было быть иначе, сколько о том, что реально имеется в магии, оккультизме, колдовстве, шаманстве и других социально периферийных видах аналогичной познавательной и практической деятельности. Но нас в контексте гносеологии в общем и научного познания в частности интересует соотношение магии и науки.

Магия и научно-техническая деятельность нередко упоминаются в одном и том же ключе. Некоторые авторы утверждают, что между ними есть прямая и глубокая взаимосвязь. Так, например, Н.А. Бердяев писал, что магия имеет глубокое родство с естествознанием и техникой. Магия и была единым ключом ко всем природным тайнам.

“Естествознание и техника забыли свое происхождение: они магического происхождения. Естественные науки с их прикладной практикой, подобно магии, жаждут власти над природой. Современная наука, подобно магии, жаждет добыть философский камень и приготовлять золото, добыть жизненный эликсир и продлить им жизнь и многое-многое другое. Корыстную жажду овладения природой и добытия из нее того, что даст силу человеку, современная наука получила в наследство от темной магии” (см.: Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1989. - С.515). Как видим из цитаты, сходство магии и науки в общности их целей и интересов, сколь не значительна разница между ними в избранных средствах. Другая сходная черта — в миропонимании, в признании “законов природы”. Детерминистическому видению мира наукой соответствует в магии представление о великом мировом порядке, который все себе подчиняет и сам подчинен Судьбе.

Но у магии и науки все же разные истоки. Наука порождена гуманистически ориентированной культурой. Магия же уходит своими корнями в едва различимую древность. Само миропонимание магов, оккультистов, шаманов непереводимо на язык современной науки. Наука изучает природный мир как реальность, подчиненную регулярным закономерностям и в принципе постижимую человеком. В магизме же разум уступает место мистическому видению. Естественные закономерности объективны и воспроизводимы при контролируемых условиях. В магии же многое зависит от личной одаренности оператора, его харизмы, склада личности, состояний сознания и других разных привходящих моментов.

Таково, хотя бы кратко, соотношение магии и науки. В нашем обществе начинается новый диалог между оккультно-магическими формами постижения действительности и рациональным осмыслением мира наукой и философией. Многое предстоит вспомнить из того опыта, который был накоплен в прошлом, но многое понадобится осмыслить уже и заново — в свете современных проблем и научных данных нашего времени.

Наука не должна “делать вид”, что других форм постижения бытия, кроме ею обозначенных, быть не может в принципе. Это наносит вред и самой науке, лишая ее части объектов изучения; это вредит познанию и практике, так как создание искусственных перегородок существенно снижает эффективность познавательной деятельности. К чудесам можно относиться трояко: верить, отвергать, изучать. Научное познание, вероятно, должно идти по третьему пути — пути изучения.

Такова характеристика процесса научного познания, его основных видов и форм. Безусловно, она не более чем приглашение к размышлению и диалогу о путях и способах познания.

§ 4 Специфика познания социальной действительности

Рассмотрение обозначенной проблемы в теории познания имеет свою историю. Сложилось так, что из всех наук в первоначальный период развития научного знания более всего получили свое развитие математика и физика, - исходя из этого, и гносеология как таковая получила естественнонаучный оттенок. Сегодня именно поэтому проблематика, связанная со спецификой познания социума, довольно однообразно представлена в учебной литературе. К примеру, в учебнике 1996 года “Философия” (авторы П.В. Алексеев и А.В. Панин) специфика социального познания не рассматривается, хотя есть раздел II - “Философия познания”, где речь идет об истине, сознании, уровнях и видах познания. Уделено внимание проблемам творчества, интуиции, научного познания, но о специфике социального познания как специфического вида познавательной человеческой деятельности речи не идет. Еще в одном учебнике “Социальная философия”, который вышел в свет в 1996 году (издание третье, автор С.Э. Крапивенский), социальному познанию посвящена заключительная, 15 глава, которая так и называется “Социальное познание”, однако при анализе проблем, связанных со спецификой социального познания, использована методология "обычного" познавательного процесса. Вопросы, связанные с социальным познанием, рассматривается в работах В.Е. Кемерова, Лавриненко и других авторов. Но при этом "беда наша" заключается в том, что мы не можем найти (пока) новое методологическое основание, используя которое можно в теоретическом и прикладном плане проводить анализ и принятие решения при познании социальной действительности.

К. Поппер справедливо замечает, характеризуя трудность и крайнюю ограниченность применения методологического инструментария естественных наук при анализе социума следующее: "Примером могут служить промахи и недоразумения методологического натурализма или сциентизма, который требует от социальных наук, чтобы они, наконец, научились у естественных наук научному методу. Этот неудачливый натурализм выдвигает требование такого рода: начинать с наблюдений и измерений; например, со сбора статистических сведений; затем индуктивно продвигаться к обобщениям и теоретическим построениям. Так мы приблизимся к идеалу научной объективности - насколько это вообще возможно для социальных наук. При этом нам будет ясно, что в социальных науках объективности достичь сложнее (если таковая вообще достижима), чем в естествознании: ибо объективность означает свободу от оценок, а социальные науки лишь в редчайших случаях могут настолько освободиться от оценок, присущих собственному социальному слою, чтобы хоть на сколько-нибудь подойти к свободе от оценок и объективности" (Поппер К. Логика социальных наук //Вопросы философии. - 1992. - № 10. - С. 67).

В настоящее время, безусловно, происходит смена классической парадигмы социального знания и важно понять, что можно использовать, чтобы обрести достаточно надежную методологическую основу анализа социальных процессов.

Не претендуя “на истину в последней инстанции” в раскрытии проблем, связанных со спецификой познания социальной действительности, хотелось бы обратить внимание читателей на некоторые, достаточно дискуссионные проблемы, связанные с познаниемм социума.

Первая проблема - это определение того, что подразумевается под социальным познанием. Как совершенно справедливо замечает Э.С. Крапивенский: "Словосочетание "социальное познание" само по себе двусмысленно. В одних работах под социальным познанием имеют в виду познание обществом всего окружающего мира, в том числе природного, в других - познание общества. Мы будем говорить о социальном познании во втором смысле" (См.: Крапивенский С.Э. Социальная философия. - 3-е изд. Волгоград. - 1996. - С.330).

Чтобы избежать этой двойственности, мы предлагаем ввести синоним социальному познанию во втором смысле - термин “специфика познания социальной действительности”. Что это даст? Во-первых, устранит двусмысленность. Во-вторых, когда мы говорим о социальном познании, то это ассоциируется с каким-то особым видом или типом познания. А когда речь идет о специфике познания социальной действительности, то понятно, что мы подразумеваем процесс познания в его преломлении к социуму. Это замечание относится к смысловому пониманию явления, которое является предметом нашего рассмотрения. Здесь необходимо учитывать и то обстоятельство, что понятие "социальное познание" уже зафиксировано в учебной и научной литературе, а посему следуя сложившейся традиции, мы будем пользоваться терминами "социальное познание" и "специфика познания социальной действительности" как синонимами.

Почему социальное познание как бы выделяется в относительно самостоятельную область в сфере теории познания? Одна из причин этого может быть та, что стало катастрофически не хватать абстракций для описания специфики познания социума, ибо познание пошло вглубь объекта и средств, которых хватало для описания явлений, стало недостаточно для описания сущности.

Вторая проблема связана с определением природы человека, собственно того, что разворачиваясь в бесконечных вариациях и составляет действительную человеческую жизнь. На сложность определения природы человека обращали внимание уже в Древнем Китае: "Гао-цзы сказал: "Природа (человека) подобна бурлящему потоку воды: откроешь (ему путь) на восток - потечет на восток, откроешь (ему путь) на запад - потечет на запад. Природа человека не разделяется на добрую и недобрую, подобно тому как вода в своем (течении) не различает востока и запада".

Мэн-цзы ответил: "Вода действительно не различает востока и запада. Но разве она не различает, где верх, а где низ? Стремление человека к добру подобно стремлению воды течь вниз. Среди людей нет таких, которые не стремились бы к добру, (так же как) нет такой воды, которая не стремилась бы (течь) вниз. Если ударять по воде и приводить ее в движение, можно заставить ее подняться выше лба. Если устроить преграду и приводить ее в движение, можно заставить ее подняться на гору. Но разве это зависит от природы воды? Сила привела к этому. Человека можно побудить делать недоброе, его природа подобна (природе воды)" (Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Т.1. - М., 1972. - С. 243).

Субъективность - это то, что менее всего поддается изучению физикалистким способом познания.

Но даже после вводных замечаний невозможно в полной мере приступить к анализу специфики социального познания и вот почему. Зададим себе вопрос, есть ли разница между социальным и историческим познанием? Даже бросив беглый взгляд на этот вопрос, можно ответить утвердительно, что, вероятно, есть. Но какая и в чем? Насколько известно авторам, на сегодняшний день эта проблема в полной мере не отграничена. И здесь нам может помочь понятие социального времени.

Уже А. Эддингтон в 1934 году обратил внимание на следующее: "Много путаницы возникло из недостаточного различения времени, которое принято в физике и астрономии, от времени, обнаруживаемого внутренними чувствами. В действительности, время, которое мы ощущаем непосредственно, не является общим физическим временем, а есть более фундаментальная величина, которую мы называем интервалом" (См.: Эддингтон А. Теория относительности. М - Л., 1934).

Еще более углублена мысль о социальном времени у Н.Н.Трубникова, который отмечал: “Если время физической длительности самой по себе есть время своего рода горизонтального распространения, то истинно человеческое время есть время развития, время человеческого становления, время восхождения. Оно есть время “снятой” горизонтальной длительности, т.е. время “поставленного”, вернее, вставшего на ее место “вертикального устремления”, т.е. время человеческого исторического восхождения. И это измерение есть принципиальным образом иного порядка. … На грани, на пересечении этих двух структур - существования и осуществления, горизонтальной и вертикальной, - в точке преломления этих измерений мира лежит истинное бытие человека... Формы осуществления времени надстраиваются над формами существования" (См.: Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. - М., 1987. - С. 245-247).

Как видно из приведенных рассуждений, историческое познание осуществляется в плоскости существования, в то время как социальное познание реализуется в плоскости осуществления.

И. Пригожин и И. Стенгерс в известной работе “Порядок из хаоса” приводят рассуждения Броделя о трех временных шкалах и о временном пристрастии.

1. Шкала географического времени - эпохи или зоны.

2. Шкала социального времени - история государств или цивилизаций.

3. Шкала индивидуального времени - история событий в жизни того или иного человека.

Отсюда возникает временное пристрастие - одно общество живет прошлым, другое может быть поглощено будущим. Каждая культура и личность мыслит в терминах временных горизонтов. Такое мышление - источник социальных и экономических трений, но оно же и придает специфику социальному познанию. Причем такое положение применимо не только к обществу, оно в полной мере характерно и для индивидуального человеческого существования. Для иллюстрации мысли о несовпадении физического и социального времени обратимся к классику русской поэзии А.С. Пушкину.

Хоть тяжело подчас в ней бремя,

Телега на ходу легка;

Ямщик лихой, седое время,

Везет, не слезет с облучка.

С утра садимся мы в телегу;

Мы рады голову сломать

И, презирая лень и негу

Кричим: пошел! .................

Но в полдень нет уж той отваги;

Порастрясло нас; нам страшней

И косогоры и овраги;

Кричим: полегче, дуралей!

Катит по-прежнему телега;

Под вечер мы привыкли к ней

И, дремля, едем до ночлега -

А время гонит лошадей.

Пушкин А.С. Телега жизни //Избранные сочинения в двух томах. Т.1. - М., 1989. - С.220.

Здесь кроется и источник конфликта между поколениями (конфликт отцов и сыновей). Отсюда следует отчасти и разное восприятие мира: "С утра садимся мы в телегу" - оптимизм; "В полдень нет уж той отваги" - постижение мира осуществляется уже с учетом накопленного жизненного опыта. "И, дремля, едем до ночлега" - безразличие, безропотное ожидание конца. Вот почему учет временного фактора должен быть обязательным компонентом социального познания. Вероятно, в этом и проявляется отличие исторического и социального познания.

Для современного социального познания, впрочем, как и для познания естественнонаучного, характерно углубление методологической рефлексии, т.е. углубление оснований для изучения самого себя. В специальных работах, а также в конкретных исследованиях ставятся вопросы о специфике социальной реальности и социального познания, о субъектно-объектных отношениях в социальном познании, о логической природе, методологическом статусе, эвристической роли социального знания и его объяснительных возможностях. Решение названных вопросов призвано обогащать знания, необходимые для описания, объяснения, теоретического обоснования приемов и методов исследования социальной действительности.

При этом нельзя не учитывать специфику социального познания. В определении отличительных черт социального познания можно согласиться, в общем, с Э.С. Крапивенским, который пишет о трех отличительных чертах социального познания:

1. Социум является самым сложным из объектов познания, ибо представляет собой высшую форму движения материи. В силу этого сущность социальных явлений и процессов, закономерные связи между ними обнаруживаются гораздо труднее, чем это происходит при исследовании неорганической и органической природы.