Усиление грамматической функции ударения

1. Усиление грамматической функции ударения

При этом само направление в историческом перемещении акцентов может быть даже противоположным: на начальный слог (обух - обух, лемех - лемех) - на конечный слог (губа -губа, лыжня - лыжня). Однако и в том, и в другом случае изменение ударения было полезным, оправданным. В результате его возникло более четкое противопоставление грамматических форм. Ср.: родительный единственного числа губы, лемеха - именительный множественного губы, лемеха.

2. Важной особенностью развития ударения служит закрепление устаревающих или входящих вариантов за устойчивыми сочетаниями или фразеологическими оборотами. Обычно говорят: ударить по лбу, но провести по лбу; брать грех на душу, но на душу населения. Зависимость ударения от конструктивно обусловленных смысловых различий отчетливо проявляется при употреблении кратких форм некоторых прилагательных: подвиги его велики, но ботинки (кому?) ему велики; эти люди не худощавы, а полны, но они полны (чего?) новых замыслов.

3. Известно, что у некоторых слов выбор ударения зависит от лексического значения (ледник - "погреб со льдом", ледник - "скопление льда в горах"; бронировать - "покрывать броней", бронировать - "закреплять что-либо" и т.п.).

В результате сопоставительных наблюдений обнаружено исторически разнонаправленное движение ударения: регрессивное - перемещение с последнего слога на начало или ближе к началу слова, прогрессивное - перемещение ударения с первого слога на конец или ближе к концу слова.

Исследования свидетельствуют о том, что регрессивное акцентологическое развитие преобладает сейчас в следующих группах акцентных вариантов: а) у двух-, трехсложных имен мужского рода: бондарь > бондарь, отсвет > отсвет и т.п.; б) у трех-, четырех-, пятисложных глагольных форм в прошедшем времени: постлала > постлала, разорвала > разорва­ла, родился > родился, перепродана > перепродана и т.п.; в) у форм настоящего-будущего времени глаголов: включит > включит, видоизменит > видоизменит и т.п.

Прогрессивное акцентологическое развитие преобладает в следующих группах акцентных вариантов:

а) у производных трех-, четырехсложных прилагательных: тигровый > тигровый, прадедовский > прадедовский, заводский > заводской и т.п.;

б) у дву-, трехсложных форм инфинитива: удить > удить, приструнить > приструнить, ржаветь > ржаветь и т.п.;

в) у некоторых двусложных приставочных глаголов в формах прошедшего времени: отпил > отпил, налил > налил и т.п.;

г) в падежных формах одно-, двусложных существительных и кратких формах прилагательных во множественном числе: стебля > стебля, груздя > груздя, холма > хол­ма, близки > близки, верны > верны и т.п.

Естественно, что для установления нормы ударения недостаточно знать только направление акцентологических перемещений. Тенденции в движении ударения - это необходимый, но лишь приблизительный ориентир. Понятие же нормы словесного ударения индивидуально и слагается из суммы признаков, важное место среди которых принадлежит сфере употребления конкретного слова, общественной оценке и осмыслению данного ударения на фоне историко-литературной традиции.

Нормы произношения

Литературное произношение - один из важных показателей общего культурного уровня современного человека. Правильное произношение слова имеет не меньшее значение, чем верное написание. Известно, что неправильное произношение отвлекает внимание слушателей от содержания высказывания, затрудняя тем самым обмен информацией. Между тем у нас еще наблюдается если не безразличное, то чересчур снисходительное отношение к наруше­ниям орфоэпических (т.е. произносительных) норм.

Установление норм звучащей речи связано с рядом объективных трудностей. По сравнению с лексическими и морфологическими нормами, обладающими письменной традицией, нормы устной речи более уязвимы и проницаемы со стороны всякого рода нежелательных инородных вторжений. Сам процесс живого говорения подчас исключает возможность обдумывания и сознательного упреждения даже известной говорящему речевой ошибки. Автоматизм устной речи укрепляет почву для различных аналогических влияний и уменьшает сопротивляемость общелитературной нормы во временном плане. Вследствие этого значительно расширяется сфера фонетической вариантности не только с точки зрения стилей (или типов) произношения, но и со стороны возрастных или социальных особенностей говорящих.

Сближение произношения с написанием

Сближение произношения с письмом, с орфографическим обликом слова - основная тенденция в развитии произносительных норм. Например, в соответствии с написанием следует произносить безударное окончание в глаголах 3-го лица множественного числа: хвалят, дышат, слышат и др.

"Орфографическое" произношение звука и является нормой для глаго­лов и прилагательных с основой на -г, -к, -х: размахивать, выпрыгивать, вскрикивать, тихий, гибкий, звонкий и т.п. Раньше здесь произно­сили твердый согласный.

Особого внимания требует произношение сочетания чн. Это объясняется рядом причин: во-первых, тем, что здесь существуют варианты (в одних словах в соответствии с написанием надо произносить чн, в других шн), во-вторых, тем, что даже для одного и того же слова словари и справочники дают разные рекомендации: булочная (шн и чн), стрелочник (чн и шн).

Сочетание чн произносится как шн в следующих словах: конечно, скучно, горчичники, пустячный, прачечная, в женских отчествах на -ична: Никитична, Ильинична.

В новых словах и терминах сочетание чн надо произносить в соответствии с написанием: поточная линия, съемочная группа, сердечные болезни, марионеточное правительство, многостаночник и т.д.

Произношение заимствованных слов

Общий процесс русификации (освоения) иноязычных слов постепенно ведет их к "подчинению" произносительным нормам русского литературного языка. Однако приспособление "чужих" сочетаний звуков к фонетической природе заимствующего языка происходит весьма неравномерно и создает немалые трудности при произношении слов иноязычного происхождения.

Важной особенностью современного литературного языка является унификация произношения (и написания) многих десятков иноязычных слов.

В значительной группе заимствованных слов о произносится как, а по общему для русских слов правилу (аканье): конкретно, программа, прогресс, профессия и др.

В соответствии с законами русского произношения перед гласным е произносится мягкий согласный звук. Например: встретить, совещание, решение. Это правило распространяется и на многие иноязычные слова: афера, вето, вексель, инцидент, компетенция, корреспонденция, эксперт и т.д.

Только твердое произношение согласного перед е считается правильным в ряде книжных слов и специальных терминов: апартеид, тенденция, шедевр, кодекс, де-юре, де-факто, демарш и др.

Твердое произношение сохраняется и в приставке иноязычного происхождения интер- : интервью, интервенция, интерпретация и др.

В целом же произношение иноязычных слов не определяется четкими правилами, поэтому за справками необходи­мо обращаться к словарям.

Нормы в морфологии. Причины вариантности в формах слова

Морфологические нормы определяют выбор формы слова.

Формы слова - это его видоизменения. Они свойственны не всем частям речи, а только таким, которые склоняются, спрягаются (т.е. изменяются по падежам, числам, лицам и т.д.). При этом разные грамматические значения (род, число, падеж и т.д.) выражаются при помощи окончаний (стена - стену, красивая - красивые, иду - идет).

Как и в системе ударения, основная трудность изучения морфологических норм заключается в наличии вариантных форм.

Колебания в словоформах и неустойчивость морфологических норм русского литературного языка объясняются различными причинами, одни из которых восходят к историческому прошлому языка (даже к его древнему строю), а другие представляют собой абсолютные и непреходящие законо­мерности живого, развивающегося языка.

Наиболее общей и характерной предпосылкой вариантности в морфологии является смешение и аналогическое взаимодействие старых, унаследованных от прошлого языкового состояния типов склонения, спряжения и других способов образования грамматических форм. Например, колебание в Р.п. ед.ч. (меда - меду и т.п.) отражает смешение типов склонения в древнерусском языке, зависящих от гласного основы.

Вариантность в грамматическом роде нередко является следствием противоречия между формой и содержанием языковой единицы. Например, несоответствие между морфологическим обликом слова (существительные домина, холодина обладают формальной приметой ж.р.) и словообразовательной мотивированностью грамматического рода (производящие основы мужского рода - дом, холод) приводит к колебаниям: высоченный (высоченная) домина, ужасный (ужасная) холодина.

Особенно устойчивыми являются те колебания морфологических форм, которые предопределяются воздействием нескольких факторов. Например, варьирование в форме Р.п. мн.ч. у слова рельс (часто говорят и пишут: поезд сошел с рельсов и поезд сошел с рельс) вызвано не только смешением и гибридизацией типов склонений у слов, которые преимущественно употребляются во множественном числе, но и колебанием грамматического рода: рельс и рельса.

Предпосылками колебания морфологических форм могут служить и фонетические признаки слова: количество слогов, характер конечного согласного звука основы и др. Так, например, вариантность словоформ у существительных свойственна главным образом дву-, трехсложным словам, в особенности с основой на сонорный звук (л, м, н, р): варьирование в И.п. и Р.п. мн.ч. (тополи - тополя, токари - токаря, секторы - сектора, апельсинов - апельсин, помидоров - помидор и т.п.).

Морфологические нормы, как и другие виды норм, не остаются неизменными. Однако отличительная черта морфологических норм - их относительная устойчивость и заметное сокращение вариантов.

Синтаксические нормы. Причины изменения синтаксических норм

Синтаксические нормы связаны с правилами построения словосочетаний и предложений. Здесь сравнительно широко распространены варианты, отражающие борьбу между традицией и новыми явлениями, которые порождает живая устная речь. Как и при варьировании на уровне слова, синтаксическая вариантность является следствием развития языка и определяется внутрисистемными и внешними факторами.

Причинами возникновения синтаксической вариантности в современном русском языке являются:

а) приведение в соответствие формы и содержания языковой единицы;

б) смысловая и формально-структурная аналогия;

в) семантическое преобразование главного компонента словосочетания;

г) воздействие формы управления у производящей основы;

д) появление стандартизованных словоблоков, что нередко ведет к переразложению структуры словосочетаний и к разрушению традиционных синтаксических связей.

В процессе эволюции синтаксических форм находит отражение и общее развитие человеческого мышления в сторону абстрагированности и замены конкретно-пространственных представлений более отвлеченными формами соотношения понятий. В этом смысле показательна, например, утрата предлога от в конструкциях, генетически связанных с пространственными взаимоотношениями. Например, глагол сторониться в литературном языке 19 в. употреблялся во всех значениях с предлогом от: Он никогда не отличался общительностью, а за последний год стал еще больше сторониться от людей (Куприн. Лесная глушь). Нормой современного языка становится беспредложный оборот сторониться кого/чего: сторониться транспорта, друг друга, общества и т.п.

Следует отметить, что в реальной жизни языка изменение синтаксических потенций слова происходит обычно в результате воздействия не одного, а нескольких указанных выше факторов. Типичным примером варьирования, возникшего в связи с неэквивалентностью содержания и формы и последующим воздействием аналогии, может служить параллельное управление у глагола вершить: вершить что (судьбы) или вершить чем (судьбами). Глагол вершить в 18-19 вв. употреблялся в значении "оканчивать, совершать" с узким кругом семантически близких слов (вершить суд, дело, судебное дело). В 20 в. он вступает уже в сочетание со словами история, судьба и т.п., первоначально требуя от управляемых существительных только В.п.: вершить историю, судьбу. Воздействие нового окружения (т.е. новой формы) приводит к появлению нового содержания - значения "распоряжаться, управлять". Этому содержанию перестает соответствовать старая форма - В.п. Под влиянием внешней аналогии глагол вершить перенимает новую форму управления (Т.п.) у синонимичных слов управлять, распоряжаться.

Такова одна из общих и очень продуктивных схем образования варьирования и сдвига нормы в управлении.

Расшатыванию традиционной синтаксической нормы способствуют как стилистические и иные свойства управляющего слова, так и различные фразовые особенности употребления. Активизация употребления и расширение смысловых и лексических связей ведет к росту вариантных форм управления: стимул чего, для чего, к чему, прогноз чего, о чем, относи­тельно чего.

Синтаксическая вариантность приводит к возникновению ошибок на уровне словосочетания в согласовании и управлении, на уровне предложения - в координации.

Согласование - подчинительная связь, при которой зависимое слово ставится в тех же грамматических формах, что и главное.

Главное (определяемое) слово может иметь при себе приложение (определение, выраженное существительным). Согласование здесь подчиняется следующим правилам. При сочетании видового и родового понятий прилагательное согласуется со словом, называющим родовое понятие (оперативное совещание - летучка). Если при существительном, обозначающем лицо, стоит женская фамилия или имя, то прилагательное согласуется с ближайшим из них (опытный следователь Дмитриева).

Определения могут быть при двух и более однородных существительных. Единственное число используется тогда, когда ясно, что определение относится не только к ближайшему слову, но и к другим (всеобщая законность и правопорядок). В тех случаях, когда такой ясности нет, определение имеет форму мн.ч. (приобщенные к делу справка и характеристика, незаконные выговор и увольнение). В документах обычно используется множественное число.

Другим видом подчинительной связи является управление, при котором для выражения тех или иных смысловых отношений главное слово требует постановки зависимого существительного в определенном падеже.

Управление может быть беспредложным (вести следствие, приговор суда) и предложным (дело о хищении, кража со взломом). Подобно другим нормам, и здесь есть варианты: понятный каждому - понятный для каждого, заключение об уголовном деле - заключение по уголовному делу.

В ряде случаев варианты различаются оттенками значения. Так, необходимый следствию имеет значение "необходимый органам следствия", а необходимый для следствия означает "нужный для следствия".

Близкие по значению слова не всегда имеют одинаковое управление: превосходство над кем - чем, но преимущество перед кем - чем, предостеречь от чего и против чего, но предупредить что и о чем и т.д.

Употребляя предлоги в - из, на - в, нельзя забывать, что на выбор одного из них влияет значение управляющего слова: "приехал на вокзал", но "вошел в вокзал". В отдельных сочетаниях по традиции закрепился один из предлогов: "в учреждении", но "на предприятии", "в учебном заведении", но "на заводах и фабриках".

При существительных, называющих средства передвижения, употребляется предлог на: "ехать на трамвае, метро, поезде". Предлог в с соответствующими существительными имеет значение "находиться внутри": "был задержан в поезде", "сидел в машине".

Предлоги ввиду, вследствие, в силу, в связи с, по причине, благодаря различаются употреблением. Так, если речь идет о предстоящих событиях, следует остановиться на предлоге ввиду, а не вследствие: "ввиду предстоящего отъезда", но "вследствие наступившего похолодания". Предлог благодаря употребляется с существительными в Д., а не в Р.п.: "благодаря решению собрания", "благодаря принятым мерам".

Координация - особый вид связи главных членов предложения (сказуемого с подлежащим).

Сказуемое при подлежащем, выраженном словом несколько и зависимым существительным, может употребляться как в ед., так и во мн.ч. Ед.ч. более обычно, если сказуемое стоит перед подлежащим: "Пришло несколько человек". Если подлежащее выражено сочетанием количественных числительных с существительными и надо подчеркнуть активность лиц, то сказуемое обычно употребляется во мн.ч.: "Пять следователей проходили практику в районе".

Сказуемое при подлежащем, выраженном словом большинство без зави­симого существительного употребляется в ед.ч. Ед.ч. может быть и тогда, когда есть и зависимое существительное: "Большинство сотрудников выехало(и) в район".

Ед.ч. сказуемого употребляется:

1) при обозначении меры, массы, пространства, времени: "На это ушло три с половиной часа", "Несколько километров осталось позади";

2) если сказуемое выражено глаголом со значением бытия, наличия, существования: "В конце документа стояло три подписи";

3) при составных числительных, оканчивающихся на один: "В совещании участвовал сорок один человек";

4) при наличии слов всего, лишь только: " Всего было допрошено семнадцать свидетелей".

ВЫВОДЫ

 

1. Норма языковая - принятые в общественно-речевой практике образованных людей правила произношения, грамматические и другие языковые средства, правила словоупотребления. Литературная норма складывается как результат социально-исторического отбора языковых элементов из числа сосуществующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого и возводимых в ранг правильных, пригодных и общеупотребительных.