Предметный и цветовой мир в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" и его символическое значение

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ МЭРИИ Г. ЧЕРЕПОВЦА

МОУ «ЖЕНСКАЯ ГУМАНИТАРНАЯ ГИМНАЗИЯ»

Реферат

Предметный и цветовой мир в романе М.А. Булгакова

«Мастер и Маргарита» и его символическое значение

Выполнила:

ученица 11 «А» класса

Научный руководитель:

****************.

Череповец

2007

План

 

Введение

I. Роман «Мастер и Маргарита»: история создания.

II. Теория символа

III. Cимволикa предметного мира романа

Символ черного пуделя

Масонская символика в произведении

Глобус Воланда и скарабей – атрибуты власти

IV. Cимволикa цвета в романе

Желтое и черное в романе

Цвет глаз как характеристика

V. Вывод. Роль символики предметного и цветового мира в

произведении.

VI. Литература

Введение.

 «Мастер и Маргарита» - роман, который притягивает к себе, берет в плен миллионы читателей со всего мира, не отпускает потом всю жизнь. Многих привлекает трактовка евангельского сюжета (особое значение ершалаимские главы имели в советское время, в обществе, где Библия была отнюдь не рекомендованным чтением для многих роман «Мастер и Маргарита» стал важным источником сведений о христианстве и его ранней истории.), многих захватывает почти детективный сюжет романа, кроме того, после прочтения романа «Мастер и Маргарита» остаются неразрешенными многие вопросы, на которые я хотела бы знать ответы, – именно это заставляло меня возвращаться к произведению великого писателя снова и снова… Страницы романа окутаны туманом тайны, только чуть приоткрытой читателю, наполнены загадками, в числе которых отметим цветовую и предметную символики, к которым я и обращусь в своей работе.

Цель моей работы – проанализировать предметный и цветовой мир и его символическое значение в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Для реализации данной цели я определила ряд задач:

- показать символику того или иного предмета (цвета) в традиционном восприятии и в произведении Булгакова;

- выявить функции символов в романе;

- сделать вывод о роли символики предметного и цветового мира в романе.

I. История создания.

Последний роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» был опубликован и вслед за тем переведен на многие языки в конце 1966 – начале 1967 года, тогда же творчество писателя получило мировой резонанс, изменив в определенной степени представление о русской прозе 1930-х годов. Об этом романе было написано огромное множество статей. Если попытаться взглянуть на это множество, существующее в весьма разрозненном виде, как на некое целое, перед нами откроется картина мучительных поисков путей осмысления романа. Работы о романе, появившиеся вскоре после его первой публикации в журнале «Москва», отличаются эмоциональным восприятием произведения и желанием дать его целостную интерпретацию.

Конечно, первые критики столкнулись с огромными трудностями: еще не были опубликованы первые произведения Булгакова, которые помогли бы освоить весь его художественный мир и понять последний роман, не были описаны архивы писателя - то есть не было необходимой исследовательской базы. Но на данный момент существует достаточно большой объем информации, касающийся как самого М.Булгакова, его биографии и творческого пути, так и романа «Мастер и Маргарита» в частности, что очень помогло мне при работе с этим произведением.

Время начала работы над "Мастером и Маргаритой" Булгаков в разных рукописях датировал то 1928, то 1929 годом. К 1928 году относится возникновение замысла романа, а работа над текстом началась в 1929 году. В первой редакции роман имел варианты названий: "Черный маг", "Копыто инженера", "Жонглер с копытом", "Сын В(елиара?)", "Гастроль (Воланда?)". Первая редакция "Мастера и Маргариты" была уничтожена автором 18 марта 1930 года после получения известия о запрете пьесы "Кабала святош". Об этом Булгаков сообщил в письме правительству 28 марта 1930 года: "И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе..." Работа над "Мастером и Маргаритой" возобновилась в 1931 году. К роману были сделаны черновые наброски, причем уже здесь фигурировали Маргарита и ее безымянный спутник - будущий Мастер. В конце 1932 или начале 1933 года писатель начал вновь, как и в 1929-1930 гг., создавать фабульно завершенный текст. 2 августа 1933 года он сообщал своему другу писателю Викентию Вересаеву (Смидовичу) (1867-1945): "В меня... вселился бес. Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю. Я тешу себя сам! Пусть упадет в Лету! Впрочем, я, наверное, скоро брошу это". Однако Булгаков уже больше не бросал "Мастера и Маргариту" и с перерывами, вызванными необходимостью писать заказанные пьесы, инсценировки и сценарии, продолжал работу над романом практически до конца жизни. Вторая редакция "Мастера и Маргариты", создававшаяся вплоть до 1936 года имела подзаголовок "Фантастический роман" и варианты названий: "Великий канцлер", "Сатана", "Вот и я", "Шляпа с пером", "Черный богослов", "Подкова иностранца", "Он явился", "Пришествие", "Черный маг», «Копыто иностранца».

Третья редакция "Мастера и Маргариты", начатая во второй половине 1936 года, или в 1937году, первоначально называлась "Князь тьмы", но уже во второй половине 1937 года появилось хорошо известное теперь заглавие "Мастер и Маргарита". В мае - июне 1938 года фабульно завершенный текст "Мастера и Маргариты" впервые был перепечатан. Авторская правка машинописи началась 19 сентября 1938 года и продолжалась с перерывами почти до самой смерти писателя. Булгаков прекратил ее 13 февраля 1940 года, менее чем за четыре недели до кончины, на фразе Маргариты: "Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?" Фабульно "Мастер и Маргарита" - вещь завершенная, в ней остались лишь некоторые мелкие несоответствия.

По признанию самого М. Булгакова, «Мастер и Маргарита», последний, «закатный» роман стал для него главным делом жизни, призванным определить его судьбу, хотя в перспективе публикации романа писатель далеко не был уверен. Так, после наступления болезни (нефросклероза, сгубившего его отца, А. И. Булгакова) Михаил Афанасьевич на одной из страниц рукописи сделал заметку: «Дописать, прежде чем умереть!", но, увы, как и его Мастер, писатель не увидел свой роман опубликованным. Но в отличие от своего литературного героя, Булгаков не отказался от своего творения, не предал его. Он умирал с надеждой, что его книга дойдет до читателя, он верил в свою Маргариту – Елену Сергеевну (третью жену), которая сохранит рукопись и даст ей жизнь. Писатель хотел, чтобы потомки узнали про его роман. Слова «чтобы знали…» относились к его «закатному» роману и были одними из последних в жизни великого писателя.

По всей видимости, в 30-е годы Булгаков предчувствовал свою смерть и потому осознавал «Мастера и Маргариту» как "последний закатный" роман, как завещание, как свое главное послание человечеству. Работа над романом заняла около 10 лет, и результатом стал шедевр мировой литературы, отражающий уникальную философскую концепцию мира и особенную трактовку Евангелия.

Кроме того, особенного внимания заслуживают персонажи произведения и связанные с ними предметная и цветовая символика.

 II. Что есть символ. Символика в романе «Мастер и Маргарита».

Центральной проблемой искусства является человек в его отношении к миру. Мир многообразен. Он предстает перед нами как люди, природа, культура. Он оборачивается к нам духовной или материальной стороной. В последнем случае мы наблюдаем его как вещество и как материальные объекты, у которых есть форма, размер, цвет, фактура, которые занимают место в пространстве, вступают во взаимодействие с миром людей и друг с другом. Отражая жизнь, искусство представляет художественный мир, в чем–то подобный реальному, создающему его иллюзию – и при этом противопоставленный ему. Составной частью изображенного мира (условной картины действительности) является мир вещей, анализ которого позволяет лучше понять, каковы общие закономерности художественного мира, углубить наши представления о мире людей.

Мир вещей представлен в произведении не хаотически. Он взаимодействует с образом пространства в качестве образов – деталей интерьера и является одним из средств организации системы персонажей. Изображение человека в окружении мира вещей неизбежно превращает предмет в составную часть образа персонажа: образ предмета в сознании читателя сопровождает образ героя или даже становится его образным эквивалентом, метафорической заменой. Предмет играет роль атрибута персонажа, внешнего выражения его свойств и функций. Но предметы не только характеризуют кого–либо из героев. У них есть и более широкая функция – создания образа социальной среды, к которой принадлежит персонаж. Социально – типизирующая функция – устойчивая черта предметного мира в произведениях реалистической литературы: ведь центральное для реализма понятие социальной среды в значительной степени обнаруживает себя именно в формах организации быта, в бытовых вещах. Однако социальная конкретность изображенных предметов дополняется их «символической нагруженностью». Кроме средства создания образа среды и человека – персонажа предмет может стать самостоятельным действующим субъектом. В этом случае образ предмета – это не деталь портрета, интерьера, пейзажа, а персонаж. Многократно повторяясь в тексте, сопровождая развитие сюжета и нередко варьируясь по мере его развития, образ предмета становится одним из лейтмотивов произведения, т.е. входит в каркас смысловой структуры.

Но в моей работе предметы чаще всего будут рассматриваться как символы. В основе символизации образа предмета в художественном произведении лежат восходящие к древности магические представления о связи предметов с Универсумом (в том числе с миром богов) и человеком. Подобные воззрения существовали не только лишь в далеком прошлом: мы и сейчас приобретая сувенир, связываем предмет с каким – либо событием или местом, которое мы посетили; а делая подарок, ассоциируем себя с предметом в сознании другого человека.

В традиции культуры закрепилась образная связь между определенными предметами и системой абстрактных понятий. Так возникли общекультурные символы зеркала, чаши, меча, яблока, яйца… Многие подобные символы носят межнациональный характер. Конечно, присутствие образов подобных предметов не всегда свидетельствуют об их символической функции – но заставляет предполагать ее. Требуется анализ текста, в ходе которого можно обнаружить в произведении наличие у таких образов системы взаимосвязанных значений, восходящих от конкретного к абстрактному, - это и позволит говорить об этих предметах, как об образах – символах.[1]

Среди множества потребностей человека есть одна, резко отличающая его от животных - потребность в символизации. Человек живет не просто в физической среде, он живет в символической вселенной. Мир смыслов, в котором он жил на заре своей истории, задавался ритуалами. Ритуальные действия выступали как символы, знание которых определяло уровень овладения культурой и социальную значимость личности. Следовательно, уже с самого начала их появления и до сих пор символы не существуют сами по себе, а являются продуктом человеческого сознания. Человек как микрокосм создает образ, картину, символ макрокосма - мира.

Связь между людьми заложена в самом слове «символ». Первоначально этим греческим словом обозначали черепок, служивший знаком дружеских отношений. Расставаясь с гостем, хозяин вручал ему половинку от разломанного черепка, а вторую его часть оставлял у себя. Через какое бы время этот гость снова ни появился в доме, его узнавали по черепку. «Удостоверение личности» - таков изначальный смысл слова «символ» в античности.

Интерес к символу велик не только в лингвистике, но и в философии, семиотике, психологии, литературоведении, мифо-поэтике, фольклористике, культурологии и т.д., однако я абсолютно солидарна с мыслью А. А. Потебни, который писал, что только с точки зрения языка можно привести символы в порядок, согласный с воззрениями народа, а не с произволом пишущего. Результатом интереса стало несколько довольно независимых представлений о символе: 1) символ - понятие, тождественное знаку (в искусственных формализованных языках); 2) универсальная категория, отражающая специфику образного освоения жизни искусством (в эстетике и философии искусства); 3) некоторый культурный объект, значение которого является конвенциональным (т.е. закрепленным в словарях) аналогом значения иного объекта (в культурологии, социологии и ряде других гуманитарных наук); 4) символ как знак, который предполагает использование своего первичного содержания в качестве формы для другого содержания (широкое понимание символа, существующее во многих гуманитарных науках - философии, лингвистике, семиотике и т.д.). И.Кант, Ф.В.Шеллинг, Г.В.Ф.Гегель, И.В.Гёте высказывались о символе как о способе познания истинного божественного смысла.

Для понимания символа принципиальным является соотнесение его с содержанием передаваемой им культурной информации. А. Ф.Лосев писал, что символ заключает в себе обобщенный принцип дальнейшего развертывания свернутого в нем смыслового содержания, т.е. символ может рассматриваться как специфический фактор социокультурного кодирования информации и одновременно - как механизм передачи этой информации. Это же свойство символа подчеркивал Ю. М.Лотман; он отмечал, что культура всегда, с одной стороны, - определенное количество унаследованных текстов, а с другой - унаследованных символов.

Термин «символ» по-разному понимается литературоведами и лингвистами. Ю. С. Степанов, например, утверждает, что символ - понятие не научное, это понятие поэтики; он всякий раз значим лишь в рамках определенной поэтической системы, и в ней он истинен. И действительно, мы знаем много именно таких символов: символ дороги у Н. Гоголя, сада - у А. Чехова, пустыни - у М.Лермонтова, метели - у А. Пушкина и символистов, дыма - у Тютчева, символ крыла и дома у М.Цветаевой, символы границы, порога и т.д. Как правило, об этих символах можно сказать словами Ю. М. Лотмана, что они - «ген сюжета». Однако наряду с ними есть языковые символы, которые порождаются в процессе эволюции и функционирования языка. Такие символы имеют мифологическую, а точнее, архетипическую природу. Например, радуга для русских -- символ надежды, благополучия, мечты, т.е. она имеет резко позитивное значение; отсюда выражения радужные моменты, радужное настроение, радужные надежды и т.д. Этот символ берет свое начало из библейской легенды: после всемирного потопа Бог в знак договора с людьми, что потопа больше не будет, оставил на земле радугу. Таким образом, метафора здесь, осложняясь культурными коннотациями, превращается в символ. Но чаще несколько метафор, переплетаясь, создают символ. Ю.М.Лотман писал, что наиболее привычное представление о символе связано с идеей некоторого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно более ценного содержания. Вероятно, не следует искать наиболее точный смысл символа, надо сосредоточить внимание на доступных для восприятия и понимания узуальных (общепринятых) значениях и на узловых точках корреляции значений в символе. Например, голубь - это символ Святого Духа, символ мира, но и символ потустороннего мира (у М.Цветаевой в «Переулочках» такие голуби вороные). Таким образом, важнейшее свойство символов - их имманентная (внутренне присущая им) многозначность и расплывчатость границ. Один и тот же символ может иметь несколько смыслов. Можно выделить целый ряд признаков символа: образность (иконичность), мотивированность, комплексность содержания, многозначность, расплывчатость границ значений в символе, архетипичность символа, его универсальность в отдельно взятой культуре, пересечение символов в разных культурах, национально-культурная специфичность целого ряда символов, встроенность символа в миф и архетип. [2]

III. Символика предметного мира романа.

Тот, кто хотя бы раз брал в руки «Мастера и Маргариту», никогда не забудет колоритный и загадочный образ иностранца с Патриарших прудов. Не каждый читатель сразу догадывается, кого встречают литераторы Берлиоз и Иван Бездомный в «час небывало жаркого заката». Но писатель делает нам подсказки, которые дают ясно понять, что перед нами Сатана, Дух Зла и Повелитель Теней. И именно они имеют отношение к моей работе.

1.Символ черного пуделя.

 

Описывая Воланда, Булгаков говорит о том, что его герой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. Далее в романе этот символ встретится нам еще много раз, например на Великом балу у Сатаны.

Именно с изображением черного пуделя повесят на грудь Маргариты цепь в овальной раме, именно этот символ будет изображен на подушечке, положенной под ногу Королевы Бала. Так что же это за образ, который настойчиво повторяется автором?

Для того, чтобы раскрыть его смысл потребуется обращение к великому произведению Гете «Фауст». Первым толчком к замыслу образа сатаны в «Мастере и Маргарите», как предполагает в своей работе А. Зеркалов, была музыка – опера Шарля Гуно, написанная на сюжет И.В. Гете и поразившая Булгакова в детстве на всю жизнь. Идея Воланда была взята из поэмы И.В. Гете “Фауст”, где она упоминается лишь однажды и в русских переводах опускается. Сам роман также перекликается с произведением И.В. Гете. Но перекличка, пронизывающая действие романа затеяна не для того, чтобы развлечь читателя. Трагедия И.В. Гете – точка опоры, начало отсчета. Имя Воланду досталось от гетевского Мефистофеля. В поэме «Фауст» оно звучит всего один раз, когда М. просит нечистую силу расстуритьсч и дать ему дорогу: «Дворянин Воланд идет!» В старинной немецкой литературе черта называли еще одним именем – Фаланд. Оно возникает и в «Мастере и Маргарите», когда служащие Варьете не могут вспомнить имени мага «… Может быть Фаланд?» В разговоре с бездомным и Берлиозом Воланд признается, что он «пожалуй, немец». Этим он опять будто отсылает нас к герою Гете. Связь двух великих произведений очевидна. У Гете Мефистофель является Фаусту в облике черного пуделя. Именно этот образ черной собаки, искусителя и предвестника смерти, появляется и на страницах романа Булгакова.

Во мноних странах черный пес служит знамением смерти; если человек увидит Черного Пса, это значит, что он или кто-нибудь из его семьи скоро умрет. Черные собаки-призраки играют видную роль в сложившихся в средние века и эпоху Возрождения представлениях о черной магии. Считалось, что дьявол появляется в образе черной собаки (появление Воланда на Патриарших с тростью и набалдашником в виде головы пуделя). На шабаши ведьмы добирались на черных собаках, которые считались их спутниками (знаки черного пуделя Маргариты на Балу у Сатаны).

Представление о собаке, как о проводнике душ в загробный мир сложилось еще до нашей эры.

Так, Цербер в греческой мифологии -это подземный пес, охраняющий вход в царство Аида. Гомеру такой пес уже известен, но с именем Цербера он упоминается впервые у Гезиода. При пропуске теней в подземное царство Цербер ласково виляет хвостом, но тех, которые пытаются выбраться оттуда, он пожирает (одна из функций Воланда – вершить правосудие).

Итак, черный пудель – символ демонических, потустронних сил, предвестник смерти, являетя важным для описания образа Воланда и намекает на его функции в произведении.