Год стал точкой отсчета новой эпохи отнюдь не только в стихах поздней Ахматовой, но и в ранней ее лирике

1913 год стал точкой отсчета новой эпохи отнюдь не только в стихах поздней Ахматовой, но и в ранней ее лирике.

"Тот голос тишиной великой споря

Победу одержал над тишиной

Во мне еще, как песня или горе,

Последняя зима перед войной.

Белее сводов Смольного собора

Таинственней, чем пышный Летний сад,

Она была. Не знали мы, что скоро

В тоске предельной поглядим назад".

[5, стр.97]

Для нас в этом стихотворении интересны сравнения зимы со Смольным собором и Летним садом, т.е. для Ахматовой ни одно здание не было просто архитектурным памятником, оно вызывало такое эмоциональное отношение, которое позволяло объяснить определенный исторический момент - последнюю зиму перед войной, чреватою смертями ("белее сводов Смольного собора") и непредсказуемыми переменами ("Таинственней, чем пышный Летний сад"). То есть, характеристика времени через пространство любимого города.

Говоря об историзме Ахматовой, нельзя не вспомнить ее стихотворения "Памяти 14 июля 1914 года":

"Мы на сто лет состарились, и это

Тогда случилось в час один:

Короткое уже кончалось лето.

Дымилось тело вспаханных равнин...

Из памяти, как груз отныне лишний,

Исчезли тени песен и страстей.

Ей - опустевшей - приказал всевышний

Стать страшной книгой грозовых вестей". [5, стр.106]

Внимательное чтение стихотворений Ахматовой позволяет говорить, что она осознала свою гражданскую поэтическую миссию значительно раньше, чем это принято считать.

С начала войны облик города в стихах Ахматовой меняется: гробница, кладбище, траурные знамена.

"Ещё на западе земное солнце светит

И кровли городов в его лучах блестят,

А здесь уж белая дама крестами метит

И кличет воронов, и вороны летят.

И целый день, своих пугаясь стонов,

В тоске смертельной мечется толпа.

А за рекой на траурных знаменах

Зловеще смеются черепа.

Вот для чего я пела и мечтала

Мне сердце разорвала пополам

Как после залпа сразу тихо стало

Смерть выслала дозорных по дворам".

[5, стр.131]

Послесловие к ленинградскому циклу

"Разве не я тогда у креста,

Разве не я тонула в море,

Разве забыли мои уста

Вкус твой, горе!" [5, с.323]

Январь 1944

Причитание

Ленинградскую беду

Руками не разведу,

Слезами не смою,

В землю не зарою.

За версту я обойду

Ленинградскую беду.

Я не взглядом, не намеком,

Я не словом, не попреком,

Я земным поклоном

В поле зеленом

Помяну. [5, с.323]

1944. Ленинград

Судьба Ленинграда в годы сталинизма - судьба города, "распятого".

"И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград".

[5, стр. 197]

В ранней лирике Ахматовой видны истоки ее гражданской лирики военных лет, где город будет назван ребенком, а статуя ноги - доченькой.

Во многих стихотворениях Ахматовой выбор сделан в пользу Города: оставлено возможное ради единственного действительного.

"А мы живем торжественно и трудно

И чтим обряды наших горьких встреч,

Когда с налету ветер безрассудный

Чуть начатую обрывает речь.

Но ни на что не променяем пышный

Гранитный город славы и беды,

Широких рек сияющие льды,

Бессолнечные мрачные сады

И голос Музы еле слышный".

[20, стр.92]

Город воспринят как судьба, как предназначение. О любви к городу, так же, как и А.А. Фет, говорит Анна Ахматова. Однако, у Афанасия Афанасьевича образ Петербурга вырастает до образа Родины.

Фет:

"Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью

Мы любим родину с тобой!

Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью,

Готово сердце в нас истечь до капли кровью

По красоте ее родной?

Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно,

Столица севера спала,

Под обаяньем сна горда и неизменна.

И над громадой ночь, бледна и вдохновенна,

Как ясновидящая шла.

Не верилося мне, а взоры различали,

Скользя по ясной синеве,

Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, -

А воды, не струясь, под ними отражали

Все флаги пестрые в Неве.

Заныла грудь моя, - но в думах окрыленных

С тобой мы встретилися, друг!

О, верь, что никогда в объятьях раскаленных

Не мог таких ночей вполне разоблаченных

Лелеять сладострастный юг! "

[46, с.136]

Ахматова:

"Был блаженной моей колыбелью

Темный город у грозной реки

И торжественной брачной постелью,

Над которой держали венки

Молодые твои серафимы, -

Город, горькой любовью любимый.

Солеёю молений моих

Выл ты, строгий, спокойный, туманный.

Там впервые предстал мне жених,

Указавши мой путь осиянный,

И печальная Муза моя,

Как слепую водила меня".

[5, стр.83]

В связи с этим стихотворением интересно высказывается Н.А. Кожевникова, которая указывает на значение звуковых повторов в стихах А. Ахматовой: "В стихотворении "Был блаженной моей колыбелью... " два соотнесенных определения Петербурга: "Темный город у грозной реки" - "Солеёю молений моих / Был ты строгий, спокойный, туманный".

Также Кожевникова говорит, что: "Разные соответствия - полные и неполные - имеет слово "город": "страшный год и стройный город". "Гранитный город славы и беды", "И я свой город увидела / Сквозь радугу последних слез", "город горделивый", "горят города". [12, стр.126]

Церковная лексика подчеркивает торжественную нерушимость этого венчания поэта в купели города. Только сквозь призму такого благоговейно-литургического отношения к Петербургу становятся понятными более поздние стихи Ахматовой о Ленинграде.

Город выбран как колыбель, как предназначение, от которого не может быть отказа.

Итак, героиня выбирает "город славы и беды", город-колыбель своей поэзии: у нее свой путь, но в ней я память о том, что "есть иная жизнь". То, что не стало биографией героини, вошло в поэзию автора: народные начала лежат в основе этики и эстетики А. Ахматовой.

Образ страны, Родины, России в ранней лирике возникал на уровне соотношения пространственно-временных видов, в период войны он обретает конкретность. ("Молитва", 1915 г)

В ряде стихотворений Ахматова сравнивает Петербург с Венецией и Лондоном. Однако это сравнение, навязанное ей извне.

Сейчас ясно, что речь идет о споре с Борисом Анрепом, жившем в Лондоне.

"И пришел в наш град угрюмый

В предвечерний тихий час,

О Венеции подумал

И о Лондоне зараз". [5, стр.109]

Иронии и претензии полны строчки, адресованные тому, кто увидел в облике столицы только марево. Оценка столицы - это оценка страны, народа, его пути, веры.

"Ты говоришь - моя страна грешна,

А я скажу - твоя страна безбожна.

Пускай на нас еще лежит вина, -

Все искупить и все исправить можно".

[5, стр.107]

§ 2. Тема Родины в творчестве Анны Ахматовой

Анна Ахматова "гостила на земле" в трагическую эпоху, - трагическую, прежде всего, для России. Тема Родины претерпевает в творчестве Ахматовой сложную эволюцию.

Само понятие родины менялось в ее поэзии. Сначала родиной было Царское Село, где прошли ее детские и юношеские годы.

"По аллее проводят лошадок,

Длинны волны расчесанных грив,

О пленительный город загадок,

Я печальна, тебя полюбив".

[5, с.23]

Потом родиной становится Петербург. Здесь проходит молодость. Любовь, встречи с друзьями, поэтические вечера, первая известность - все это связано с Петербургом.

"Был блаженной моей колыбелью

Темный город у грозной реки,

И торжественной брачной постелью,

Над которой держали венки

Молодые твои серафимы,

Город, горькой любовью любимый".

[5, с.85]

В годы народных бедствий Ахматова сливается с русским народом, считая своей Родиной всю страну. Анна Андреевна восприняла судьбу России, как собственную судьбу. Вместе с Родиной она несла свой крест до конца, не изменила ни ей, ни самой себе. Проследим эволюцию этой темы в поэзии Ахматовой.

Первые сборники стихотворений - "Вечер" и "Четки" - посвящены, в основном, любовной теме. Сборник "Белая стая" включал в себя стихотворения, написанные в 1912-1916 годах, в период больших потрясений и испытаний для России. Первая мировая война принесла большие изменения и в жизнь Ахматовой. Ее муж, поэт Николай Гумилев, уходит на фронт. Анна Андреевна долго и тяжело болеет. Личная драма объединяется в сознании поэта с драмой национальной.

В "Белой стае" тема Родины заявлена с большой силой. Здесь мы не найдем у Ахматовой того, что называют гражданской лирикой, не найдем каких-либо политических оценок. Война и смерть ужасают Ахматову как женщину. Еще Лев Толстой считал, что самый верный взгляд на войну и политику - у женщин, потому что они, казалось бы, наивно прилагают к временному вечные мерки Божественного откровения. Так, княжна Марья в "Войне и мире" пишет в своем письме: "... Он (князь Андрей) оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты, Бог знает, как и зачем...

Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного спасителя, учившего нас любви... "

"Морозное солнце. С парада

Идут и идут войска.

Я полдню январскому рада,

И тревога моя легка.

Здесьпомню каждую ветку

И каждый силуэт.

Сквозь инея белую сетку

Малиновый каплет свет".

[5, с.112]

Для Анны Ахматовой Россия всегда была связана с народными традициями и православием, какие бы бесы ни пытались погубить душу родной страны. Стихотворение "Мне голос был... " в первоначальной редакции имел две строфы, в которых кратко дана историческая зарисовка, очень важная для понимания смысла дальнейшего диалога:

"Когда в тоске самоубийства

Народ гостей немецких ждал,

И дух суровый византийства

От русской церкви отлетал,

Когда приневская столица

Забыв величие свое,

Как опьяневшая блудница

Не знала, кто берет ее, -

Мне голос был... "

Героиня этого стихотворения поставлена перед нравственным выбором. Нездешний голос зовет ее, предлагая покинуть грешную Россию. Но она решает остаться, принимая судьбу Родины как крестный путь.

"Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтобэтой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух".

[5, с.135]

По силе духовной, по мощи самоотречения этому стихотворению нет равных в русской поэзии! Надо признать, что Анна Ахматова совершила подвиг души и просто человеческий подвиг, оставшись в советской России в 1917 году. Ведь она как никто другой понимала суть событий. В другом стихотворении сборника "Подорожник" сказано:

"А здесь уж белая дома крестами метит

И кличет воронов, и вороны летят".

[5, с.131]

В стихотворении 1922 года, вошедшем в сборник "Anno Domini", Ахматова отделяет себя от всех эмигрантов, от всех, кто "бросил землю". Бежавшие вызывают у Ахматовой жалость, а не презрение. В этом стихотворении повторяется формула "А здесь" и образ стихийного бедствия, охватившего родную землю:

"А здесь, в глухом чаду пожара

Остаток юности губя,

Мы ни единого удара

Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней

Оправдан будет каждый час…

Но в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас".

[5, с.139]

Так же, как и М.Ю. Лермонтов в своем знаменитом "Бородино", Ахматова воспела в этом стихотворении силу русского духа, цельность народа.

Стихотворение "Петроград" продолжает эту тему. Здесь А. Ахматова чувствует свою связь со всеми, кто остался на Родине, она уже не одинока. На помощь приходят и образы вечной книги. Вот перед нами строки стихотворения "Лотова жена" из цикла "Библейские стихи":

"Лишь сердце мое никогда не забудет

Отдавшую жизнь за единственный взгляд".

[5, с.147]

Нетрудно догадаться, почему Ахматова сближает свою судьбу с участью жены Лота, не желавшей покинуть родной город даже тогда, когда родину постигла Божья кара. Эпитет "родной", относящийся к Содому, душераздирающе точен. А "красные башни" уж не ассоциация ли с родными кремлевскими?

Сохраняя цельность души, принимая со смирением тяжкие испытания, Ахматова ощущает внутренний свет. И это настоящее чудо. Свет, например, должен воссиять в самом несчастном евангельском городе Капернауме, где так много было убогих и "нищих духом", то есть смиренных.

"Все расхищено, предано, продано,

Черной смерти мелькало крыло,

Все голодной тоскою изглодано,

Отчего же нам стало светло? " [5, с.155]

Ахматова полностью сливается с русским народом в поэме "Requiem", посвященной страданиям репрессированной страны. В поэме можно выделить несколько смысловых планов. Первый план представляет личное горе героини - арест сына. Но голос ее сливается с голосами тысяч женщин-сестер, вдов репрессированных. И это второй план - как расширение личной ситуации.

Ахматова говорит от лица своих "невольных подруг". Она обращается к страницам истории России времен стрелецкого бунта, подобно тому, как А.С. Пушкин в стихотворении "Какая ночь! Мороз трескучий... " в картине кровавой казни, отнесенной к временам опричнины, оплачивал гибель декабристов. Евангельский сюжет "Распятия" расширяет рамки поэмы до общечеловеческого масштаба.

Поэма построена по образцу жанра реквиема, она содержит как бы хоровые и сольные партии, фрагментарность обусловлена сменой голосов воплениц. "Requiem" - не только самое личное, но и наиболее всеобщее из произведений Ахматовой, поэма истинно народная и по содержанию, и по форме. Фольклорные элементы используются для передачи трагедии всего народа.

В годы Великой Отечественной войны Ахматова, ощущая свою жизнь как часть народного бытия, пишет стихи, отражающие духовный настрой сражающейся России. Интимная лирика почти исчезает, стихотворения наполнены тревогой за судьбу Отечества. В цикл "Ветер войны" входят стихотворения, утверждающие силу, волю, мужество народа. И снова лирическая героиня Ахматовой - мать, жена, сестра, провожающая русского солдата.

Заключительным аккордом звучит стихотворение "Родная земля". Тема Родины так же близка обоим поэтам. В стихотворении "Родная земля" (1961 год) дается поэтическое определение понятия "Родина", которое полемически противопоставляется другим возможным трактовкам и толкованиям (стихотворение также своеобразная перекличка с лермонтовской "Родиной", сближает их и ритмика первой строфы). В основе этого определения - образ земли:

"И в мире нет людей бесследней,

Надменнее и проще нас"

(1922 год)

"В заветных ладанках не носим на груди

О ней стихи навзрыд не сочиняем,

Наш горький сон она не бередит,

Не кажется обетованным раем.

Не делаем ее в душе своей

Предметом купли и продажи,

Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно - своею".

[5, с.251]

"Отличительной особенностью стиля Ахматовой является взаимодействие в пределах одного текста разных значений слова, при этом контекст не снимает многозначности, а, напротив, подчеркивает ее". [34, с.73]

Так, в приведенном стихотворении соотносятся разные значения слова "земля". Во второй строфе. Которая выделяется концентрацией сходных семантических признаков (прием, характерный для Ахматовой), подчеркиваемой звуковыми повторами, взаимодействуют два значения слова "прах": "пыль, в которую превращают землю, размельчая, раздробляя, рассыпая ее" ("И мы мелем, и месим, и крошим…"), и "останки всех тех, кто покоится в родной земле, в которую предстоит лечь и нам". Взаимодействуют здесь и ассоциативные "приращения смысла" у слов "мелем", "месим", "крошим", "прах", возникающие в тексте и усиливающие семантическую емкость строфы. Образный ряд, основанный на первом значении слова "прах", подчеркнуто снижен и связан с мотивом бренности. Избегая риторики. Ахматова в качестве источника образности обращается к бытовым реалиям и явлениям ("грязь на колошах", "хруст на зубах"), обозначения которых сближены выразительными звуковыми повторами. Образный ряд, построенный на втором значении слова "прах", напротив, характеризуется высоким эмоционально-экспрессивным ореолом и связан с мотивом исторической памяти.

См. у Пушкина:

"Два чувства дивно близки нам -

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам".

[38, с.496]

В позднем творчестве Ахматовой Родиной становится просто русская земля и все, что на ней находится. В патриотизме Ахматовой нет ни тени гордыни.

"Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чужих крыл, -

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был".

"Я не переставала писать стихи. Для меня в них - связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных", - скажет она потом.

§ 3. Тема любви в творчестве Анны Ахматовой

Ахматова опиралась на прекрасную традицию любовной лирики Пушкина, Тютчева, Фета, на опыт своих старших современников: Анненского, Блока - достаточно назвать такие стихи как "Есть в близости людей заветная черта... ", "Хорони, хорони меня ветер", "Маскарад в парке". А как нерасторжимо рифмуются в стихах Ахматовой радость жизни и ее трагическая подоплека! Ей удалось связать их так же прочно, как например, в двух строках "веселость едкую литературной шутки и друга, первый взгляд, беспомощный и жуткий". [5, с.167]

"Весенним солнцем это утро пьяно,

И на террасе роз слышней,

А небо ярче синего фаянса". [5, с.32]

Или: "Жарко веет ветер душный

Солнце руки обожгло

Надо мною свод воздушный

Словно синее стекло...

Сладок запах синих виноградин...

Дразнит опьяняющая даль". [5, с.32]

Эти ахматовские проходные приметы, вскользь оброненные замечания даются напряжением не столько зрения, сколько другим, что даже у нее в поздних стихах встречаются все реже: на них уже не хватило сил. Нужно еще добавить, что любовная тема в "Вечере" передает, как правило, состояние промежуточное между "счастием безмятежным" и безысходностью.

Ахматова обращается не к самому пику любовных отношений, характеризующемуся межличностной гармонией или иллюзией этой гармонии, - а к моментам предчувствия, предшествующим самой любви, или (что бывает чаще) к моментам, следующим после разрыва, после того, как пришла уверенность, что любовь не состоялась. Отсюда и рождается ощущение тоски, горечи, печали, одиночества. Но здесь они передают лишь состояние человеческой души. Поэт пока не связывает человеческие взаимоотношения со временем породившим их.

Непосредственное поэтическое восприятие мира невозможно подделать: у Ахматовой оно появляется в жадном, взволнованном влиянии к миру во всех его столь незначительных для равнодушного и значительных для заинтересованного взгляда подробностях:

"... На кустах зацветает крыжовник

И везут кирпичи за оградой

Кто ты: брат мой или любовник,

Я не помню, и помнить не надо".

При чем тут кирпичи, зачем они? А при том, что любовь к человеку - такое щедрое и захватывающее чувство, что распространяется и на цветущий крыжовник, и на какие-то кирпичи. Тем и отличается от романсной, этой своей двоюродной простоватой сестры, что избегает "поэтизмов", а "кирпичи" ее как раз не портят. И вообще очень часто в ранних стихах Ахматовой ни слова о любви не сказано, речь идет о чем угодно: о цветах, запах которых далеко слышен, о ветре душном, о сладком запахе винограда - а мы все равно с волнением почему-то понимаем, что это - тоже о любви. Любовь предполагает горячее, заинтересованное внимание к миру, к жизни во всех ее проявлениях, любовь обостряет зрение и утончает слух:

Но следует заметить, что тема любви не является единственной темой сборника. Здесь следует назвать еще некоторые весьма важные темы: тема родины в многочисленных модификациях, тема памяти, тема уязвимой совести, урбанистическая тема и тема жизни и смерти. Но сама тема любви как наивысшее проявление человеческого духа, в которой личностное начало каждого человека находит максимальное воплощение, достигает в сборнике наивысших высот. Очень уместно процитировать Гегеля: "Подлинная сущность любви в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом "я" и, однако, в этом исчезновении и забвении впервые обрести себя и обладать собой".А. Ахматова, так же, как и Пушкин, говорит о самоотречении в любви. Любовная поэзия Ахматовой - это, прежде всего, поэзия, в которой на поверхности лежит повествовательное начало. Читателям представляется чудесная возможность расшифровать горести и печали героини на свой вкус. Языком, на котором общалась с нами Ахматова - был язык любви - самый доступный. Любовь есть воплощение бесконечности в конечном.

А. Ахматова - поэт строгих ритмов, точных рифм и коротких фраз.

Синтаксис ее не перегружен придаточными конструкциями, он прост. Простота поэтического языка Ахматовой определяется очень существенными на фоне традиций символизма отрицательными признаками: отсутствие мелодических повторений, анафорического параллелизма, рассчитанного на музыкальное воздействие ("напевного стиля"). Повторение у Ахматовой являются средством простого эмоционально-логического усиления, как в обычной речи. Ее язык по грамматической простоте родствен английскому. Ничто не обнажает слабость поэта так, как это делает классический стих, поэтому он редко встречается в чистом виде. Нет трудней задачи, чем написать две строчки, чтобы они прозвучали по-своему, а не насмешливым эхом чьих-то стихов. Стихи Ахматовой никогда не были подражательными. Ее оружием было сочетание не сочетаемого. Когда героиня на одном дыхании говорит о силе чувств, "на правую руку надетой перчатке с левой руки", - дыхание стиха - его размер сбивается до такой степени, что забываешь, каким он был изначально. Как пишет В. Жирмунский, рифмы у нее легкие, размер не стесняющий. Иногда она упускает один-два слога в последней строке четверостишия, чем создает эффект перехваченного горла или невольной неловкости, вызванной эмоциональным напряжением. Но дальше этого она не шла, ей было не нужно: она свободно чувствовала себя в пространстве классического стиха и не считала свои высоты достижением или чем-то особенным. Но для читателей это было и будет неземным, возвышенным, непостижимым.

Ахматова, так же, как и А.А. Фет, в течение всей своей жизни писала о любви. У обоих поэтов была исключительно прочная поэтическая память. Так, Фет уже в пожилом возрасте написал стихотворение "На качелях", толчком для написания которого явилось воспоминание 40-летней давности (стихотворение написано в 1890 году), и Анна Ахматова до последних строк воспевала это светлое чувство.

§ 4. Тема поэта и поэзии в творчестве Анны Ахматовой

Вопрос о том, каким должен быть поэт, какова его роль в обществе, каковы задачи поэзии, всегда волновал и волнует сторонников искусства для народа. Поэтому тема назначения поэта - центральная тема не только поэзии XIX века, она пронизывает все творчество и современных поэтов, для которых судьба родины и народа - их судьба.

Несмотря на то, что Анна Ахматова прочила сама себе короткий жизненный путь, она ошибалась: путь её был долог и на редкость творчески богат и сложен. В разное время она по-разному оценивала роль поэта, как она себя называла, и поэзии в обществе. Ранняя лирика складывалась под влиянием моды того времени на любовные стихи, правда и тогда Ахматова очень сильно выделялась среди "товарищей по цеху" и потому никогда не называла себя женской поэтессой.

Ахматова задавалась вопросом роли поэта и поэзии в обществе. Это было вовсе не случайно. Корни этого явления лежали в психологии поэта: Ахматова всегда ощущала себя частицей чего-то большого - истории, страны, народа. Первые стихотворные опыты состоялись, когда Ахматова была в русле течения "акмеизм". Но постепенно поэтесса отошла от акмеистов и выбрала другой ориентир, который она считала единственно подлинным: Пушкина. Ему посвящено одно из стихотворений цикла "В Царском Селе":

"Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озёрных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов…"

[5, с.24]

В конце стиха - выразительная деталь: "растрёпанный том Парни". Это символ внутренней раскрепощённости, вольности поэта.

Но всё же, несмотря на то, что Пушкин был высшим литературным авторитетом для Ахматовой, она искала и свой образ в мире современной ей поэзии. Цикл "Тайны ремесла" стал попыткой разобраться в тайне поэзии, а, следовательно, и в своей тайне. Природа вдохновения стала темой открывающего цикл стихотворения с недвусмысленным названием "Творчество". Ахматова не забывает литературные корни, наследуя традиции Лермонтова, Пушкина, Жуковского. Сознание поэта ищет, тщательно выбирает один в хаосе звуков один единственно верный мотив:

"Так вкруг него непоправимо тихо,

Что слышно, как в лесу растёт трава".

Определив мотив, поэт должен решить другую необходимую задачу - переложить его на бумагу. Для Ахматовой этот процесс уподобляется диктовке, а диктуют поэту его внутренние импульсы и звуки. Неважно, будет продиктованное определение или образ "низким" или "высоким" - подобного деления для Ахматовой не существует (она заявляет: "мне ни к чему одические рати"). Поэтесса говорит об "обыкновенном чуде" поэзии. Оно заключается в рождении стиха из обыденной обстановки:

"Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда…"

[5, с. 191]

Рост этих стихов - не просто механическое написание, а настоящее перевоссоздание действительности, придание ей формы стиха, несущего положительную духовную энергию людям.

Для Ахматовой не менее важна была фигура того читателя, до которого донесётся положительный заряд стихотворения, ведь поэзия суть диалог художника и читателя. Если бы не было последнего, не для кого было бы писать, то есть идея поэзии теряла бы всякий смысл. "Без читателя меня нет", - заметит Марина Цветаева. Для Ахматовой же читатель становится "неведомым другом", который есть гораздо большее, нежели простой потребитель духовных ценностей. В душе его стихи обретают новый звук, так как преломляются через уникальное сознание, отличное от сознания поэта:

"А каждый читатель - как тайна,

Как в землю закопанный клад".

[5, с. 192]

На примере этого и других стихотворений хорошо видно, что цикл в полном соответствии со своим названием открывает читателю тайны поэтического ремесла Ахматовой. Но помимо "технического" аспекта поэзии, как с известной долей условности можно назвать описанное выше, существуют и взаимоотношения поэта и внешнего, часто совсем непоэтичного мира. Двадцатые годы прошлого века поставили многих поэтов перед выбором - эмигрировать за рубеж либо остаться со своей страной в тревожное время. Однако, Ахматова будучи, так же, как и Некрасов, прежде всего, поэтом-гражданином, принимает нелёгкое решение - остаться в новой России: "Не с теми я, кто бросил землю". Это заявление звучит довольно резко, но ещё ярче подчёркивает авторскую позицию строчка: "им песен я своих не дам". Категоричность Ахматовой находит выражение ещё и в том, что она уверена, "что в оценке поздней оправдан будет каждый час". В этом обращении к будущему слышится явная перекличка со стихотворением "Дума" Лермонтова - поэт обращался к потомкам, как и Ахматова. Впрочем, на этом тема не исчерпывается: в стихотворении "Когда в тоске самоубийства…", пронизанного мистическими мотивами, поэт слышит внутренний голос - голос тёмных сил, которые призывают его:

"Оставь свой край, глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда".

Героиня в финале поступает очень просто, но вместе с тем в поступке этом чувствуется некая патетика:

"Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух".

[5, с.135]

Ахматова окончательно делает свой выбор в пользу испытаний, но на родине. Они не заставили себя долго ждать - Великая Отечественная война стала истинным испытанием на выживание для России. Ахматова также не оставалась в стороне - в начале она находилась в блокадном Ленинграде, позднее - в Ташкенте. Но где бы она не была, поэтесса ощущала необходимость всех и каждого, особенно поэтов и писателей, каким-либо образом участвовать в войне и разделять всеобщую скорбь. Так рождается одно из известнейших её стихотворений - "Мужество". Оно напоминает о долге перед Отечеством:

"Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет".

[5, с. 199]

Ещё важнее выглядит напоминание о самом дорогом, что есть у русского народа - о русском слове, которое восхваляли многие поэты и писатели задолго до Ахматовой. Лишиться крова не так страшно, как лишиться языка - под этим может подписаться любой художник слова. Поэтесса также понимала, что язык определяет своеобразие нации, то, что делает её непохожей ни на один другой народ мира. Как заклинание звучит финал, который как нельзя точнее отражает авторское стремление сохранения родной речи:

"И внукам дадим, и от плена спасём

Навеки!" [5, с.99]

В качестве философского итога творчества Ахматовой выступает стихотворение "Родная земля". Движение сюжета этого стихотворения начинается от частного, сиюминутного и продолжается к вечному, нетленному. Стихотворение очень напоминает "Родину" Лермонтова и ряд поздних стихов Пушкина. Каждый живущий в России является частью своей страны и потому имеет почётное право назвать эту страну своей. Но родина столь огромна и необъятна, что порой даже незаметна, не ценится по достоинству:

"В заветных ладанках не носим на груди,

О ней стихи навзрыд не сочиняем…"

[5, с.251]

Лишь после смерти человек неизбежно воссоединяется с землёй, хотя на деле эта связь должна быть всегда. Для поэта же жизнь с чувством родины важна вдвойне - она даёт ему силы творить.

Заключение

Целью данной работы являлось выявление взаимосвязи творчества Анны Андреевны Ахматовой и русской классической школы 19 века.

Данная цель достигалась путем выявления взаимосвязи творчества А.А. Ахматовой с творчеством поэтов и прозаиков 19 века, а также выявлением традиционных тем, наблюдающихся в творчестве А.А. Ахматовой.

В первой главе прослеживалась взаимосвязь творчества А.А. Ахматовой и поэтов 19 века.

§ 1. Ахматова и Пушкин

В творчестве Ахматовой наблюдаются следующие влияния творчества А.С. Пушкина:

1. Случаи употребления сходных стилистических приемов (господство нейтрального стиля, но при этом установка на разговорную речь, использование риторических вопросов, перифраз, повторов, лексических или корневых, выполняющих функцию усиления либо уточнения, анафористических повторов, синтаксическая и смысловая незавершенность последней строки стихотворения, использование вопросительных предложений при организации "внутреннего диалога", повтор с отрицаниями, синтаксическая и смысловая незавершенность последней строки, использование отдельных поэтических ситуаций, находящих близкое поэтическое выражение, использование отдельных слов).

2. Вместе с Пушкиным, а в ряде случаев через посредство Пушкина, развитие Ахматовой как национального поэта определило ее соприкосновение с устным народным творчеством.

3. "Разговорность" поэтического языка

4. Образы Царского Села, Музы

5. Взаимосвязь "Сказки о черном кольце" А.А. Ахматовой и "Талисмана" А.С. Пушкина.

6. Влияние творчества Пушкина на "Поэму без героя".

§ 2. Ахматова и др. поэты 19 века (Лермонтов, Некрасов, Тютчев)

Ахматова и Лермонтов:

Наблюдаются сходные традиции и методы стихосложения.

Ахматова и Некрасов:

Образ Музы в творческий период времени первой мировой войны.

Тема нищих.

Ахматова и Тютчев:

Дуалистическое разделение мира на две враждующие стихии - область дня и область ночи.

"Импоровизаторство" в лирике.

Во второй главе прослеживается взаимосвязь творчества А.А. Ахматовой и прозаиков 19 века, а также выявляются традиционные темы, характерные для лирики Ахматовой.

§ 1. Ахматова и Достоевский:

"Психологичность" лирики: изменяющийся характер, сложность человеческих отношений, всплески, противоборство чувств, контрасты, противопоставление характеров.

"Поэзия совести" - достоевскианский мотив, преломленный через творчество Анненского.

Связь стихотворения "За озером луна остановилась" А. Ахматовой и романа "Братья Карамазовы" Ф.М. Достоевского.

Влияние творчества Ф.М. Достоевского на "Поэму без героя".

§ 2. Ахматова и Гоголь:

"Поэма без героя":

реминисценции из повестей "Невский проспект" и "Портрет" Н.В. Гоголя;

темы неясной цели и движущегося Петербурга;

элементы сюжетного параллелизма, связывающие "Поэму без героя" с "Невским проспектом".

§ 3. Ахматова и Толстой:

1. Мотивы любовного бреда, самоубийства

2. Тема несчастной любви

3. Элементы параллелизма между личностью А.А. Ахматовой и образом Анны Карениной.

§ 4. Поэтическое осмысление А. Ахматовой традиционных тем литературы 19 века. В данный параграф входит освещение следующих тем:

А) тема Петербурга

Б) тема Родины

В) тема любви

Г) тема поэта и поэзии

Таким образом, можно наблюдать обширнейшую связь творчества Анны Андреевны Ахматовой с традициями русской классической школы 19 века.

Литературный вечер

(методическое приложение)

Тема: Ахматова и Пушкин

Цель: показать взаимосвязь между творчеством А.А. Ахматовой и А.С. Пушкина.

Ход вечера:

(Вечер проводят два ведущих, один из которых читает прозаический текст, другой - поэзию. Во время чтения возможна звучащая музыка).

Анна Андреевна Ахматова (Горенко) родилась 11 июня 1889 года. Детские и юношеские годы поэтессы прошли в Царском Селе, неразрывно связанном с именем Александра Сергеевича Пушкина.

Может быть поэтому у Анны Ахматовой было свое, "домашнее" восприятие Пушкина - не как поэта далекого прошлого, а как близкого ей человека, почти как современника. Таким представляется в ее раннем стихотворении (1911 года) Пушкин - царскосельский лицеист:

"Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озёрных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие пни…

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный том Парни"

[5, с.24]

И позднее образ Пушкина вставал перед ней не как "монумент", а с теми же своими внешне незначимыми, интимными и вместе с тем показательными чертами (1943 г):

"… Какой ценой купил он право,

Возможность или благодать

Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать

И ногу ножкой называть?... "

[5, с. 195]

Девушке, воспетой Пушкиным, посвящено стихотворение "Царскосельская статуя", названное так вслед за любимым поэтом (1916 г). В этом стихотворении любимое время года Пушкина - осень - предстает у Ахматовой во всей своей печальной красе:

"Уже кленовые листы

На пруд слетают лебединый,

И окровавлены кусты

Неспешно зреющей рябины,

И ослепительно стройна,

Поджав незябнущие ноги,

На камне северном она

Сидит и смотрит на дороги.

Я чувствовала смутный страх

Пред этой девушкой воспетой.

Играли на ее плечах

Лучи скудеющего света.

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной…

Смотри, ей весело грустить,

Такой нарядно обнаженной"

[5, с.95-96]

Ахматовское восприятие царскосельской статуи преломлено через пушкинское стихотворение с аналогичным названием:

"Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздно держа черепок.

Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой,

Дева над вечной струей, вечно печальна сидит".

[4, с.478]

Через много лет Ахматова не раз - и в стихах, и в прозе вернется к Царскому Селу. Оно, по ее словам, то же, что Витебск для Шагала - исток жизни и вдохновения:

"Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли

Чтобы в строчке стиха серебриться свежее в стократ.

Одичалые розы пурпурным шиповником стали,

А лицейские гимны все так же заздравно звучат.

Полстолетья прошло… Щедро взыскана дивной судьбою,

Я в беспамятстве дней забывала теченье годов, -

И туда не вернусь! Но возьму и за Лету с собою

Очертанья живые моих царскосельских садов"

("Городу Пушкина (2)") [5, с.237]

Царское Село, этот город поэтов, в лирике Ахматовой является высокой классической темой, проникнутой элегическими воспоминаниями.

Еще один образ, подсказанный Ахматовой Пушкиным и поэтами его времен, воспитанных на традициях классицизма, это образ Музы-подруги, сестры, учительницы и утешительницы:

"Муза ушла по дороге,

Осенней, узкой, крутой,

И были смуглые ноги

Обрызганы крупной росой.

Я долго ее просила

Зимы со мной подождать,

Но сказала: "Ведь здесь могила,

Как ты можешь еще дышать? "

Я голубку ей дать хотела,

Ту, что всех в голубятне белей,

Но птица сама полетела

За стройной гостьей моей.

Я, глядя ей вслед, молчала,

Я любила ее одну,

А в небе заря стояла,

Как ворота в ее страну".

[5, с.81]

"Школа Пушкина" отчетливее всего сказалась у Ахматовой в ее поэтическом языке. С Пушкиным связаны разговорность, "домашний тон" ее ранней лирики, множество случаев употребления сходных стилистических приемов (господство нейтрального стиля, но при этом установка на разговорную речь, использование риторических вопросов, перифраз, повторов, лексических или корневых, выполняющих функцию усиления либо уточнения, анафористических повторов, синтаксическая и смысловая незавершенность последней строки стихотворения, использование вопросительных предложений при организации "внутреннего диалога" и др.). Вместе с Пушкиным, а в ряде случаев через посредство Пушкина, развитие Ахматовой как национального поэта определило ее соприкосновение с устным народным творчеством. Не случайно "песенки" как особая жанровая категория, подчеркнутая заглавием, проходят через все ее творчество:

"Песенка (AnnoDomini):

Бывало, я с утра молчу

О том, что сон мне пел.

Румяной розе и лучу

И мне - один удел.

С покатых гор ползут снега,

А я белей, чем снег,

Но сладко снятся берега

Разливных, мутных рек.

Еловой рощи свежий шум

Покойнее рассветных дум".

(1916 г) [5, с.150]

"Песенки (Бег времени)

Застольная:

Под узорной скатертью

Не видать стола.

Я стихам не матерью -

Мачехой была.

Эх, бумага белая,

Строчек ровный ряд.

Сколько раз глядела я,

Как они горят.

Сплетней изувечены,

Биты кистенем,

Мечены, мечены

Каторжным клеймом".

(1959 г) [5, с.237]

Кроме структурно-семантических и образных перекличек, наблюдается также тематическая преемственность: это и тема памятника, хорошо известная в русской литературе по Державину и Пушкину, но приобретающая под пером Ахматовой совершенно необычный - глубоко трагический - облик и смысл. "Можно сказать, что никогда - ни в русской, ни в мировой литературе - не возникало столь необычного образа - Памятника поэту, стоящему по его желанию и завещанию у тюремной стены" [37, с.123]

"А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне

Согласье на это даю торжество,

Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась:

Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,

Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов,

И где для меня не открыли засов"

("Реквием") [7, с.211]

Анна Андреевна Ахматова продолжила также тему Петербурга в русской поэзии. Петербург Ахматовой показан реалистически, но вместе с тем монументально, в классической пушкинской манере, в которой личные воспоминания сплетаются с национальной историей:

"Пар валит из-под царских конюшен.

Погружается Мойка во тьму,

Свет луны как нарочно притушен,

И куда мы идем - не пойму.

Меж гробницами внука и деда

Заблудился взъерошенный сад.

Из тюремного вынырнув бреда,

Фонари погребально горят.

В грозных айсбергах Марсово поле,

И Лебяжья лежит в хрусталях...

Чья с моею сравняется доля,

Если в сердце веселье и страх". [5, с.179-180]

Постепенно от своей "малой родины" - Петербурга Ахматова приходит к осмыслению темы Родины как "родной земли". Тема Родины накрепко связана у обоих поэтов с мотивом русского народа, его бед, исторической памятью:

"Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно - своею". [5, с.251]

Тема любви связала Ахматову не только с Пушкиным, но и с Тютчевым, Некрасовым, Фетом, Лермонтовым, Анненским, Блоком и многими другими не только классиками, но и современниками Ахматовой.

У поэтессы поэтическое восприятие мира проявляется во внимании к деталям, простоте, безыскусности чувства:

"... На кустах зацветает крыжовник

И везут кирпичи за оградой

Кто ты: брат мой или любовник,

Я не помню, и помнить не надо".

Тема поэта и поэзии также объединила А.С. Пушкина и А.А. Ахматову. Гражданская роль поэта, ощущение себя частицей своей истории, страны, народа и чуткий поэтический слух - вот основные составляющие этой темы у поэтов.

"Видимо самое раннее свидетельство того, что чуткий слух есть неотъемлемое свидетельство поэтического дара, принадлежит в русской поэзии Пушкину" [21, с.77]:

"Но лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснется,

Душа поэта встрепенется,

Как пробудившийся орел" [38, с.402]

Ахматова же говорит об этом так:

"Как журавли курлыкают в небе,

Как беспокойно трещат цикады,

Как о печали поет солдатка, -

Все я запомнила чутким слухом". [5, с.265]

Анна Андреевна Ахматова была поклонницей гения А.С. Пушкина, являлась продолжательницей поэтических традиций, основанных им.

Библиография

1.  А.Е. Аникин "О литературных истоках "детских" мотивов в поэзии Анны Ахматовой" // "Русская речь" - 1991 г. - № 1

2.  И.Ф. Анненский "Стихотворения и трагедии", Л., 1979 г.

3.  Анреп Б. "О черном кольце" // "Звезда" - 1989 г. - № 6

4.  Арьев А. "Великолепный мрак чужого сада. Царское Село в русской поэтической традиции и "Царскосельская ода" Ахматовой" // "Звезда" - 1999 г. - № 6

5.  Ахматова А.А. "Сочинения в II томах", том I, М., 1986 г.

6.  Ахматова А.А. "Сочинения в II томах", том II, М., 1986 г

7.  Ахматова А.А. "Requiem" // в кн. В.К. Агеносов, Э.Л. Безносов, А.В. Леднев "Русская литература ХХ века", М., 1998 г.

8.  Ахматова А.А. "Черепки" // в кн. Ахматова А.А. "Сочинения" в II томах, том I, М., 1990 г.

9.  Благой Д. "Мастерство Пушкина" М., 1981 г.

10.  Виленкин В.Я. "В сто первом зеркале", М., 1987 г.

11.  Гальперина-Осьмеркина Е.К. "Встречи с Ахматовой" // в кн. "Воспоминания об Анне Ахматовой", М., 1991 г.

12.  Гоголь Н.В. "Повести. Драматические произведения", Л., 1983 г.

13.  Дмитриев А.Л. "А.С. Пушкин и язык поэзии А. Ахматовой" // "Русский язык в школе", 1987 г., № 3

14.  Добин Е.С. "Поэзия Анны Ахматовой", Л., 1968 г.

15.  Долгополов Л.К. "По законам притяжения (о литературных традициях в "Поэме без героя" Анны Ахматовой)" // "Русская литература" 1979 г., № 4

16.  Достоевский Ф.М. "Бесы", М., 1957 г.

17.  Достоевский Ф.М. "Братья Карамазовы" 1984 г.

18.  Достоевский Ф.М. "Подросток", М., 1987 г.

19.  Достоевский Ф.М. "Преступление и наказание" К., 1982 г.

20.  Жирмунский В.М. "Творчество Анны Ахматовой" Л., 1973 г.

21.  Кац Б.А., Тименчик Р.Д. "Анна Ахматова и музыка" Л., 1989 г.

22.  Кожевникова Н.А. "Звуковые повторы в стихах А. Ахматовой в книге "Русский стих" Метрики…" М., 1996 г.

23.  Кралин М.М. "Хоровое начало" в книге Ахматовой "Белая стая" // "Русская литература", 1989 г., № 3

24.  Кушнер А. "Анна Аркадьевна и Анна Андреевна" // "Новый мир" - 2000 г., № 2

25.  Левин В.Д. "Евгений Онегин" и русский литературный язык" // "Известия", 1963 г., № 3

26.  Лермонтов М.Ю. "Лирика", М., 1963 г.

27.  Лихачев Д.С. "Ахматова и Гоголь" // в кн. "Традиция в истории культуры", М., 1978 г.

28.  Лосев Л. "Страшный пейзаж": маргиналии к теме Ахматова/Достоевский" // "Звезда", 1992 г., № 8

29.  Лукницкий П. "Осененная Пушкиным" // "Огонек", 1987 г., № 6

30.  Назиров Р.Г. "Петербургская легенда и литературная традиция" // в кн. "Традиции и новаторство", Уфа, 1975 г.

31.  Найман А. "Русская поэма: четыре опыта" // "Октябрь", 1996 г., № 8

32.  Некрасов Н.А. "Полное собрание стихотворений в трех томах", том I, Л., 1967 г.

33.  Некрасов Н.А. "Полное собрание стихотворений в трех томах", том II, Л., 1967 г.

34.  Николина Н.А. "Образ Родины в поэзии А. Ахматовой" // "Русский язык в школе", 1989 г., № 2

35.  Озеров О. "Необходимость прекрасного", М., 1983 г.

36.  Отрадин М.В. "Петербург в русской поэзии XVIII - нач. XX века", Л., 1988 г.

37.  Павловский А.И. "Анна Ахматова. Жизнь и творчество", М., 1991 г.

38.  Пушкин А.С. "Сочинения в трех томах", том I, М., 1985 г.

39.  Пушкин А.С. "Сочинения в трех томах", том II, М., 1985 г.

40.  "Русская советская поэзия. Традиции и новаторство. 1946-1975 гг. ", Л., 1978 г.

41.  Серафимова В.Д. "Русская литература. I-я половина XX века", М., 1997 г.

42.  Серова М.В. "Онегина воздушная громада…" (к вопросу о структурных моделях "Поэмы без героя" Анны Ахматовой)" // "Русская литература", 1979 г., № 4

43.  Смирнов И.П. "Поэтические ассоциативные связи "Поэмы без героя" // в кн. "Традиция в истории культуры", М., 1978 г.

44.  Толстой Л.Н. "Анна Каренина", М., 1987 г.

45.  Тютчев Ф.И. "Стихотворения", М., 1988 г.

46.  Фет А.А. "Стихотворения", М., 1988 г.

47.  Шагинян М. "Литературный дневник", М., 1973 г.

48.  Эйхенбаум Б.М. "Анна Ахматова" // в кн. Эйхенбаум Б.М. "О прозе. О поэзии", Л., 1986 г.