Эволюция антропонимикона в романе "Мастер и Маргарита"

3.4 Эволюция антропонимикона в романе "Мастер и Маргарита"

Особый интерес вызывает антропонимикон произведения: именам в своих произведениях Булгаков придавал огромное значение, они подчас являются смыслообразующим центром, который дает ключ к пониманию того, или иного образа. "Личное имя человека - это почти необходимое средство видения его и волхования над ним. Достаточно сказать имя, и волнение направлено в круговорот мира… имена выражают природу вещей. Познание имен дает и познание вещей". [47, 112-113] Особенно это актуально для художественной литературы.

Анализ антропонимического пространства романа "Мастер и Маргарита" дает возможность показать, что имя для Булгакова - это ключ к пониманию многих образов произведения, выявлению авторской позиции.

Характер антропонимического пространства исследуемого произведения детерминирован его жанром, идейно-художественным содержанием, пространственно - временной организацией. В этой связи следует говорить об особенностях имятворческой деятельности автора в разных по сюжетике и жанру главах романа (московских, евангельских, демонических).

Ономастическое пространство "московского" мира задано в традициях отечественного именословия (личное имя, отчество и фамилия). Автором используются все возможные варианты комбинаторики назывных знаков в рамках известной антропонимической формулы. Выбор формы зависит от отношения к именуемому автора или другого персонажа, коммуникативной ситуацией, возрастными и социальными критериями именования. Употребление традиционных формул способствует реалистическому, типическому изображению литературных героев. [4, 20-21] Элементы антропонимической формулы с разной степенью частотности используются в антропонимиконе московского мира. Наиболее частотны фамилии - 52%: Драгунский, Желдыбин, Карский. Словообразовательные особенности фамилий персонажей соответствуют регулярным моделям именования:

простые фамилии, не имеющие в своем составе антропонимических формантов (Могарыч, Босой)

фамилии, имеющие в своем составе антропонимические форманты (Карпов, Денискин, Петраков, Володин)

фамилии - композиты (Беломут, Лиходеев, Богохульский)

использование двойных имен (Семейкина - Галл, Петраков - Суховей)

Фамилии и личные имена в "реальном" повествовании концентрируются с разной степенью частотности: фамилии, в отличие от 15% поименованных личным именем героев, составляют 43%. Подобное соотношение, вероятно, связано с тем, что фамилия в русском ономастиконе является весьма актуальной знаковой репрезентацией человека.

Узусное употребление фамилий является одной из предпосылок реалистичности и художественной достоверности создаваемых писателем образов.

В "московском" антропонимиконе зафиксированы фамилии, образованные вне традиций русского именослова: Ариман, Берлиоз, Буздяк, Дунчель, Куфтик, Майгель. Нестандартные для русского языка назывные модели становятся особенно выразительными в художественном тексте. Эффект экспрессивности обусловливается либо внутренней формой, либо экзотическим звучанием онима. Антропонимикон, построенный на основе разрушения нормы русского именослова, отклонения от общепринятого и устойчивого, воссоздает абсурдный, "неправильный" мир, что нацелено на отстранение художественной действительности. [31, 326]

Имена, по сравнению с фамилиями, используются в тексте достаточно редко - 12% и носят зачастую деминутивный (Варенька, Кирюша) или пейоративный (Наташка) характер.

Многословные антропонимические формулы именования Булгаков использует достаточно редко. Возможно, по причине того, что такие именования функционально связаны с официальным этикетом, документально-канцелярским стилем и малой употребительностью в живой разговорной речи. Антропонимические модели "имя + отчество", "имя + фамилия" составляют соответственно 17% (Арчибальд Арчибальдович, Анна Ричардовна, Николай Иванович) и 10% (Николай Канавкин, Тамара Полумесяц), а формула - "имя + отчество + фамилия" - 13% (Тимофей Кондратьевич Квасцов, Аркадий Аполлонович Семплеяров) от общего числа именований, представленных в тексте.

Многочленные антропонимы более полно раскрывают образ носителя имени, делают его ярким и ощутимым, информируя реципиента об отношении автора к именуемому лицу.

Мотивированность онима является одним из центральных аспектов в теории номинации. Таким образом, мотивированность имени собственного в художественном тексте связана с выделением в структуре онима мотивировочного признака и выделением его на основе мотива номинации. Под мотивом номинации в ономастике принято понимать отраженную в антропониме экстралингвистическую причину выбора собственного имени для конкретного литературного героя [31, 10].

Известно, что в антропонимике различают три вида мотивированности - фонетическую, морфологическую, семантическую. Фонетически мотивированность антропонимов проявляется в особом звуковом оформлении онима, благодаря которой имя становится значимым и ярким. В онимах с семантическим типом мотивированности реализуется мотивационный признак, то есть признак, обнаружение которого служит начальным шагом появления того или иного наименования. Морфологическая мотивированность антропонима проявляется в определенной структурной оформленности имени, что связывает антропоним с морфемикой языка.

Антропонимы "московских" страниц романа делятся на имена, характеризующиеся фонетической, морфологической или семантической мотивировкой. Подавляющее большинство поэтонимов, по нашим наблюдениям, мотивировано семантически (62%). Максимальной информационно-экспрессивной и семантической емкостью обладают фамилии. Число сем, участвующих в образовании фамильных знаков, достаточно велико, причем они могут отражать личностные качества именуемого, а могут употребляться и вне связи с ним. В романе превалируют фамильные имена, отражающие в номинации субъективную оценку (39%). Одни онимы этой группы называют какую-то черту характера или характерную примету носителя (Пролежнев, Лиходеев, Богохульский), могут отражать личностные качества именуемого (Сладкий, Глухарев), другие же - семантически расплывчаты, не исключают различные ассоциации и толкования, не связанные с характеристикой носителя имени: Жуколов, Желдыбин, Загривов, Поклевкина. Мотивирующее слово способствует общей эмоциональной оценке имени, которая затем "накладывается" на восприятие образа. Подобные антропонимы не выражают главных идей произведения, но отражают субъективное, как правило, неодобрительное отношение писателя к персонажу.

Особого внимания заслуживают имена главных героев романа, которые не случайно вынесены Булгаковым в название. Они особо значимы, так как являются связующим звеном трех миров антропонимического пространства романа. Эти онимы прекрасно вписываются в каждую из номинативных подсистем. Мастер в романе стоит особняком, так как вообще не обладает именем в общепринятом понимании. Традиционно в художественной литературе не обладают именами второстепенные незначительные персонажи, в "Мастере и Маргарите" происходит все ноборот: имени не имеет главный герой. Таким образом Булгаков оппозиционирует главного героя всем остальным персонажам московского мира, которые, в отличие от мастера, имеют внешнюю оболочку, не имея внутреннего стержня. Имя Маргарита (лат. жемчужина) связывает восприятие булгаковского образа с героиней "Фауста" Гретхен (Маргаритой), мы видим общее начало не только в имени, но и судьбе обеих героинь (Фауст и Маргарита находят свою любовь в свете, на небесах; булгаковская Маргарита своей любовью помогает обрести покой Мастеру). Булгаков подчеркивает также связь Маргариты с французскими королевами, носившими имя Маргарита. "Да потом вы сами - королевской крови. - Почему королевской? - испуганно шепнула Маргарита, прижимаясь к Коровьеву. - Ах, королева, - игриво трещал Коровьев, - вопросы крови - самые сложные вопросы в мире". [25, 245]

Второй принцип номинации персонажей (23%) определяется по отличительному признаку именуемого лица (физическая, моральная, социальная, поведенческая характеристика): Богохульский, Босой, Бездомный, Лиходеев, Пролежнев. Полагаясь на семантику "говорящего" онима, реципиент получает сведения об оригинальных чертах конкретного персонажа, важных для понимания литературного образа. Основная информация о герое, таким образом, закладывается в сознание читателя с помощью антропонима. [5,95-98]

Морфологически мотивированными являются онимы (13%), созданные путем присоединения к основе словоизменительных и словообразовательных морфем (Варенька, Дашка, Иванушка, Сашка) и сокращенные формы антропонимов, характерные для фамильярной речи (Дуся, Миша, Проша). Использование подобных имен мотивировано стремлением автора запечатлеть нюансы межличностных отношений персонажей, употребляющих ту или иную форму обращения. Деминутивы, являясь маркёрами доброжелательного отношения, создают положительный эмоциональный фон повествования: "Она сказала тихо и весело: "Кирюшка! Бросьте трепаться!", "... перед приходом следователя Иванушка дремал". Пейоративы привносят оттенок уничижительности или фамильярности в именовании персонажа: "Нашелся, наконец, один нормальный среди идиотов, из которых первый - балбес и бездарность Сашка!",

"-Наташка! - пронзительно закричала Маргарита. - Ты намазалась кремом?".

Фонетически мотивированные антропонимы (25%) обладают экспрессивностью, основанной на звуковых ассоциациях с апеллятивной лексемой. Речь идет о вымышленных именах, не имеющих семантически прозрачной внутренней формы, но связанной с экзотичной звуковой огласовкой имени: Джулли, Майгель. Фонетическая мотивированность таких антропонимов обусловлена благозвучной/неблагозвучной экспрессией, вызывающей, судя по контексту, отрицательные ассоциации: Чердакчи, Шпичкин. Положительные коннотации получают имена, оформленные мягкими согласными и сонорными звуками: Вольман, Дунчиль.

Звуковая инструментовка является существенным фактором, создающим эмоциональное содержание, как самого имени, так и произведения в целом.

Звуковые повторы сегментов номинации позволяют запомнить имя, создать акустическую симметрию и ритмичность текста в целом. Широкое использование фоносемантических средств преследуют следующие цели:

а) достичь эвфонии;

б) создать звуковые образы;

в) сформировать общий эмоциональный колорит романа.

При описании "ершалаимского" мира писатель использует:

1) имена реально существовавших в истории лиц - Тиберий, Валерий Грат,

2) антропонимы, заимствованные из разных литературных источников - Дисмас, Гестас,

3) создает новые имена - Иешуа Га-Ноцри, Вар-равван, Левий Матвей.

Последние отражают лингвистическую трансформацию известного образа в образ совершенно новый, но построенный по общей семантической модели с первоисточником.

Новые формы и варианты, как и новые значения, вписываются в сознание читателя и становятся привлекательными и "понятными", обеспечивая возможность углубления в понимании смысла произведения. Имена известных исторических личностей и имена, заимствованные из разных литературных источников, связаны с культурным тезаурусом описываемой эпохи и выполняют в произведении хронотопическую функцию.

Имена персонажей "библейских" страниц романа "Мастер и Маргарита" аккумулируют идейно-художественный смысл произведения, понимание которого необходимо для постижения авторского замысла всего текста: роман мастера о Пилате - это не свободное пересказывание Библии, а описание реальных событий, которые когда-то стали основой повествования евангелистов.

Инфернонимы (онимы инфернального мира) являются результатом вторичной номинации - антономазии, суть которой заключается в приложении наименования конкретного референта к другому, окказиональному. Антропонимы, участвующие в процессе переосмысления, принадлежат к литературным (Бегемот, Воланд), мифологическим (Гелла), религиозным (Абадонна) и реальным историческим (Вьетан, Малюта Скуратов) именам. Номинативные единицы, будучи закрепленными за культурным тезаурусом определенной эпохи, имеют кодовый характер, поскольку предполагают знание связанного с ними прецедентного текста или исторического контекста. [6,34]

Характер номинативной деятельности М.А. Булгакова на страницах демонической темы имеет определенные особенности. Автор предпочитает не придумывать имена, а отбирать из уже известных, обновляя лишь их звучание: Абадонна (>Аваддон), Азазелло (>Азазел), Гелла (>Гелло; Геллия). Инфернонимы обладают необычной структурно-фонетической оформленностью и имплицитной внутренней формой, поскольку ориентированы на создание колорита времени и пространства ирреального мира, построенного на основе контекстов мировой культуры. Создавая реальную картину вымышленного мира, автор отбирает антропонимы по принципу странности. Необычный мир маркируется в романе нетрадиционными для реального именника онимами, сообщающими о сдвигах конкретных пространственно-временных рамок. Поэтому большая часть онимов ирреального мира являются вымышленными именами, не имеющими прозрачной внутренней формы и типовых формантов социальной коннотации. [15,62-105]

Назывные единицы ирреального мира могут характеризоваться как фонетически мотивированные, поскольку дают представление о денотате не только через семантику онима (Абадонна > аббадон - "бездна, разрушение"; Фрида > freedom - "свобода"; friеden - "мир"), но и посредством своего звукового комплекса. Фонетическое оформление онима Воланд, позволяющее соотнести его с именованиями дьявола в средневековой литературе (Ваал, Велиал, Вотан, Вельзевул), дает возможность автору "заложить" в текст установку на ассоциативный тип восприятия, который при соответствующей культурной памяти реципиента, обеспечивает возможность углубления в смысл произведения. Другой формой звукописи в ономастиконе ирреального мира являются звуковые повторы, которые, базируясь на использовании различных комбинаций звуков, являются ярким средством фонетической выразительности: Абадонна, Азазелло, Гелла. [12,17-56]

Таким образом, в процессе имянаречения персонажей в романе "Мастер и Маргарита" писатель исходил из идейно-тематического своеобразия художественного произведения, в котором имена являются важной частью его образной системы, слагаемым стиля писателя. Функционирующие в произведении имена сосуществуют не в качестве составных частей, а в качестве, по Б. Гальперину, "смысловых феноменов", открывающих путь к пониманию всего текста. [39,12-18]

Заключение

Особое место в семантических исследованиях последнего времени занимают проблемы эмоциональной семантики, тесно связанные с так называемым эмоциональным аспектом человеческого фактора в языке.

Переключение внимания лингвистов с того, как устроен язык, к тому, как он функционирует в процессе речевой деятельности, как представлен при этом

человеческий фактор и какие смысловые компоненты текста и высказывания являются коммуникативно значимыми, сформировало новое направление - коммуникативно-ориентированную лингвистику.

Язык пронизан субъективностью, потому субъективный, то есть человеческий фактор всё больше и больше перемещается в центр современных лингвистических исследований.

Субъективно-оценочный аспект языка возможен в том числе в исследовании номинации художественного текста и, в частности, при анализе образов персонажей.

Литературные антропонимы, являясь стилистически значимой и информативно нагруженной константой художественного текста, играют существенную роль в его восприятии, усиливают его экспрессивность и эмоциональную выразительность, актуализируют обширный пласт сведений экстралингвистического характера.

Роман М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" предоставляет богатейшие возможности для исследования способов индивидуально - авторской организации вымышленной антропонимии. Основы творческой лаборатории писателя заложены в ранних черновых набросках романа, комплексный анализ которых дает возможность установить определенные закономерности создания литературного имени, выявить специфику номинативных процессов в его ономастической деятельности.

Автор стремится ввести в текст имена, которые, представляя художественное пространство, становятся его неотъемлемым элементом. Как правило, Булгаков отдает предпочтение тем онимам, которые обладают "исторической" памятью, содержат информацию, связанную с культурным пространством своей эпохи.

В романе запечатлены имена, так или иначе отражающие авторскую биографию. Биографический контекст актуализирует в произведении необходимые ассоциации, что позволяет исключить при интерпретации образа персонажа смысловую неопределенность, увидеть его новые грани.

Результаты анализа фактического материала показывают, что М.А. Булгаков бережно относился к имени, чувствуя его потенциальные возможности и скрытые резервы, которые можно использовать, обыграть, заставить в том или ином контексте отражать актуальную идею. Разнообразные способы интерпретации онимической лексики подтвердили: писатель создал свой тип антропонимической системы не только эстетический и оригинальный, но и духовно-эмоциональный, утверждающий общечеловеческие ценности - добро и любовь, как субстанциально значимые величины бытия.

Список использованной литературы

1.  Аристотель. Античная литература, М.: Наука, 1978.

2.  Артюнова Н.Д. Функции языка // Русский язык. Энциклопедический справочник, М.: Знание, 1990.

3.  Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка, М.: Дрофа, 2000.

4.  Багирова Е.П. Эволюция антропонимикона в текстах разных редакций романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита": Автореф. дисск. филол. н. - Тюмень, 2004.

5.  Багирова Е.П. Имятворчество М.А. Булгакова // Изучение родного языка в полиэтнической Тюменской области. Тюмень, 2004.

6.  Багирова Е.П. Имя и время в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" // Традиции славяно - русской культуры в Сибири. Материалы Всероссийской научно - практической конференции. Тюмень, 2004.

7.  Балхия К. Способы номинации и мотивации композитообразований / К. Балхия, А. Таттибаева // Бодуэновские чтения: Бодуэн де Куртене и современная лингвистика: Междунар. науч. конф. (Казань, 11-13 дек. 2001 г): Труды и материалы: В 2 т. / Под общ. ред. К.Р. Галлиулина, Г.А. Николаева. - Казань: Изд-во Казан. Ун-та, 2001. - Т.2.

8.  Белая Л.В. Лексико - семантические и функциональные особенности антропонимики Булгакова: На материале "Мастер и Маргарита": НДВШ. Фил. науки. - М., 1990. - № 5.

9.  Белецкий А.П. В мастерской художника слова // Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы, М.: Высшая школа, 1964.

10.  Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер, М.: Наука, 1962.

11.  Булгаков М.А. Мастер и Маргарита // Булгаков М.А. Избранное. - Ташкент. - Узбекистан, 1990.

12.  Булгаков М.А. Князь тьмы // Неизвестный Булгаков, М.: Книжная палата, 1992.

13.  Булгаков М.А. Великий Канцлер // Слово. - 1991. - № 4-10.

14.  Булгаков М.А. Из первой редакции "Мастера и Маргариты": фрагменты реконструкции // Литературное обозрение. - 1991. - № 5.

15.  Булгаков М.А. "Черный маг", "Копыто инженера" // Булгаков М.А. "Мастер и Маргарита", М.: Памир, 1999.

16.  Булгаков М.А. Копыто инженера // М.: Памир, 1984. - № 7.

17.  Булгаков М.А. Якобы деньги: Из черновых тетрадей романа "Мастер и Маргарита" // М.: Даугава. - 1983. - № 10.

18.  Булгаков М.А. Мастер и Маргарита: ранние фрагменты // Наше наследие. - № 1991. - № 3.

19.  Булгаков М.А. Великий Канцлер // Михаил Булгаков "Мастер и Маргарита", М.: Памир, 1999.

20.  Булгаков М.А. Великий Канцлер (черновые редакции романа "Мастер и Маргарита"), М.: Книжная палата, 1992.

21.  Булгаков М.А. Последний полет // Наше наследие. - 1991. - № 3.

22.  Булгаков М.А. Последний полет // Слово. - № 9.

23.  Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики), М.: Языки русской культуры, 1997.

24.  Виноградова Н.В. Имя литературного персонажа: материалы к библиографии // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Вып.4. Отв. ред. И.В. Фоменко. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 1998.

25.  Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997.

26.  Галинская И.Л. Загадки известных книг. М.: Просвещение, 1986.

27.  Гаспаров Б.М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" // Гаспаров Б.М. Литературные леймотивы. М.: Восточная литература, 1993.

28.  Главы из романа "Мастер и Маргарита" (1938-1939 гг.) // Неизвестный Булгаков, М.: Книжная палата, 1992.

29.  Горбаневский М.В. В мире имен и названий. Изд.2-е.М., 1987.

30.  Гранин Д. Анатомия страха. Лит. газ. - 1997 (12 марта).

31.  Гумбольдт В. О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие // В. Фон Гумбольдт Избранные труды по языкознанию/ Под ред. Г.В. Рамишвили, М.: Прогресс, Ю 1984.

32.  Дневник Елены Булгаковой. М.: Книжная палата, 1990.

33.  Златоусова Л.В. Фонетическая специфика спонтанной речи // Общая и прикладная фонетика: МГУ. - 1997.

34.  Кубрякова Е.С. Лузина Л.Г., Демьянков В.З. Парадигмы научного знания в современной лингвистике: Сборник научных трудов / Под ред.Л.Г. Лузиной. Изд.2-е, доп. Новосибирск: ИНИОН РАН, 2008.

35.  Лихачев Д.С. О филологии. М.: Наука, 1989.

36.  Лесскис Г., Атарова К. Путеводитель по роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". - М.: ОАО Издательство "Радуга", 2007.

37.  Минералова И.Г. Детская литература: Учебник и практикум: Т.2. - М., 2002.

38.  Николаева Т.М. О функциональных категориях линейной грамматики // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979.

39.  Никонов В.А. Имя и общество. М.: Наука, 1974.

40.  Петровский М., Киселев В. Писатели из Киева: Куприн и Булгаков. К.: Радуга, 1988. - № 10.

41.  Потебня А.А. Из записок по теории словесности. Фрагменты // Потебня А.А. Слово и миф: Теоретическая поэтика. - М.: Правда, 1989.

42.  Реформатский Л.А. Введение в языковедение, М.: Учебник, 2000.

43.  Роль заглавия в восприятии художественного текста // История и перспективы этнолингвистического и социокультурного взаимообогащения славянских народов. Материалы международной научно - практической конференции, посвященной году Украины в России. Тюмень, 2003.

44.  Русская грамматика / Под ред.Н.Ю. Шведовой. Т.2. - М., 1980.

45.  Соловьев В.С. Поэзия Я.П. Полонского // Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика, М.: Искусство, 1991.

46.  Телия В.Н. Номинация // Лингвистический энциклопедический словарь, М.: Наука, 1998.

47.  Флоренский П.А. Имена, М.: "Издательство АСТ", 2001.

48.  Флоренский П.А. Логос против хаоса, М.: Знание, 1993.

49.  Хализев Д.Е. Теория литературы, М.: Высшая школа, 2002.

50.  Чернец Л.В. "Как слово наше отзовется…" Судьбы литературных произведений, М.: Высшая школы, 1995.

51.  . Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. Изд.2-е, доп. М.: Книга, 1988.

52.  Чудакова М.О. Опыт реконструкции текста М.А. Булгакова // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник, 1977. - М., 1977.

53.  Языковая номинация: общие вопросы / Под ред.Л. Л. Уфимцевой, Б.Л. Серебреникова, М.: Наука, 1997.

54.  Булгаковская энциклопедия. "Мастер и Маргарита" http://www.buigakov.ru/m/mim/

55.  Булгаковская энциклопедия. - Персонажи http://www.bulgakov.ru/p //

56.  Казанская лингвистическая школа http://www.kls. ksu.ru/ boduen/ bodart_1. php? id=9&num=6000000/

57.  Номинация героев в романе М. Булгакова http://www.volgogradinfo.ru /readyi2a1a2. asp? id=19613

58.  Путеводитель по хорошим книгам. - Тексты книг http://vjanetta. narod.ru/slav.html

Приложения

Приложение А.

(справочное)

Антропонимический словарь поименованных персонажей в романе

М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Абабков

Абадонна

Августа Авдеевна

Аврилакский Герберт

Азазелло

Алоизий Могарыч

Амвросий

Анна Ричардовна

Аннушка

Анфиса

Ариман

Арчибальд Арчибальдович

Афраний

Банга (пес)

Бегемот (Кот)

Беломут

мадам Беломут

Бенгальский Жорж

Берлиоз Михаил Александрович

Берлиоз (композитор)

Бернадский

Бескудников

Боба

Богохульский

Босой Никанор Иванович

Буздяк Адельфина

Буре

Варенька

Варенуха Иван Савельевич

Вар-равван

Воланд

Володин

Ворс Ида Геркулановна

Вьетан

Га - Ноцри Иешуа

Гелла

Гессар

Гестас

Глухарев

Грате Валерий

Груня

Дарья

Двубратский

Денискин

Де Фужере Анна Францевна

Джулли

Дисмас

Драгунский

Дунчиль Сергей Герардович

мадам Дунчиль

Жак

Жан - Батист де Голден де Сен - Круа

Желдыбин

Жукопов

Загривов

Зельскова

Иванова

Иоганн

Ирод Антипа

Иуда

Каифа Иосиф Калигула Гай Кесарь

Канавкин Николай

Кандалупский Боба

Кант

Карский

Карпов

Квасцов Тимофей Кондратьевич

Квант

Кирюшка

Китайцев

Кесарь Тиверий

Клодина

Коровьев - Фагот

Косарчук

Крысобой Марк

Ксения Никитишна

Кузьмин

Куролесов Савва Потапович

Куфтик Витя

Ласточкин Василий Степанович

Лапшенникова

Латунский

Лиходеев Степан Богданович

Левий Матвей

М.З.

Майгель

Манечка

Маргарита Николаевна

Маркиза

Марья Александровна

Мастер

Минкина Настасья Федоровна

Михаил Александрович

Мессалина

Мстислав Лаврович

Мышлаевский Виктор Викторович

Н.Э.

Наталья Прокофьевна (Наташа)

Низа

Николай

Николай Иванович

Непременова Настасья Лукинишна (Штурман Жорж)

Павианов

Павел Иосифович (Палосич)

Панаев (Коровьев - Фагот)

Пантелей

Парчевский

Пилат Понтий

Пелагея Антоновна

Пелагея Петровна

Петракова Антонида Порфирьевна

Петраков - Суховей

Подложная М.В.

Поклевкина

Покобатько Милица Андреевна

Полумесяц Тамара

Понырев Иван Николаевич (Иван Бездомный, Иван, Иванушка)

Поплавский Максимилиан Андреевич

Поприхин Иероним

Порховникова Клавдия Ильинична

Прасковья Федоровна

Пролежнев

Прохор Петрович

Пушкин

Пятнажко

Римский Григорий Данилович

мадам Римская

Роберт

Рудольф //

Рюхин Александр

Синедрион Малой

Ситник

Семейкина - Галл

Семплеяров Аркадий Аполлонович

Скабичевский Александр Михайлович (кот Бегемот)

Скуратов Малюта

Сладкий

Соков Андрей Фокич

Софья Павловна

Стравинский Александр Николаевич

Толмай

Тофана

Тузбубен (пес)

Фанов

Федор Васильевич

Федор Иванович

Фока

Фрида

Хустов

Чердакчи

Шпичкин

Штраус Иоганн

Энанте