Глобальные и региональные геополитические вызовы (угрозы) России

5. Глобальные и региональные геополитические вызовы (угрозы) России

При наличии четкой корреляции между геополитическими вызовами и угрозами национальной безопасности следует ясно осознавать, что геополитические вызовы имеют долговременный характер и обусловлены не только географическим положением страны, но и состоянием экономики, демографической ситуацией, этническим составом, культурой. Мы полагаем, что исходным глобальным геополитическим вызовом России, сохранению ее целостности является потенциальная возможность раскола всего геополитического пространства России на несколько частей, о чем писал Х. Маккиндер еще сто лет назад. По сути дела, для России угрозы глобального и регионального порядка, помимо отмеченной выше, были достаточно четко представлены и в стратегии «анаконды», и в концепциях столкновения цивилизаций (С. Хантингтон) и неоатлантизма (З. Бжезинский). [1, с.7]

Суть глобального географического подхода к движущим силам мировой политики заключается, согласно Маккиндеру, в разделении всего земного шара на ряд зон. Центральной зоной является осевой ареал (pivot area), или географическая ось истории. Этот осевой ареал автор отождествляет с Россией, которая находится в средоточии масс Евразии и представляет собой хартленд (Heartland), т.е. наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром. Хартленд – это ключевая территория мирового острова, объединяющего Европу, Азию и Африку. Поэтому Маккиндер усматривал главную задачу англосаксонской геополитики в недопустимости образования вокруг России стратегического континентального союза. Более того, выдвинув (в 1943 г.) идею об относительной самостоятельности существования на территории СССР зоны восточнее р. Енисей (Lenaland), он положил начало построению геополитических концепций, пытающихся обосновать необходимость раздела хартленда на зоны, подчиненные различным центрам геополитической силы.

Именно эти притязания на геополитическое пространство России следует рассматривать как исходный глобальный геополитический вызов России. Изначально этот сценарий геополитического раздела Советской России присутствовал в Версальском мирном договоре 1919 г. и в решениях Парижской мирной конференции 1919 г., на которой американский президент В. Вильсон предложил разделить всю Россию «на большие естественные области, каждую со своей экономической жизнью. При этом ни одна область не должна быть достаточно самостоятельной, чтобы образовать сильное государство».

Другой глобальный геополитический вызов России получил реальное воплощение в доктрине Linkage (стратегия «анаконды»), согласно которой из отдельных береговых зон должны быть образованы дисконтинуальные пояса вокруг советской Евразии. Этот вызов воплотился в стратегии «холодной войны» против СССР, приведший к его развалу, этот вызов остается в силе и по отношению к современной России. [1, с.8]

Третий глобальный геополитический вызов России нашел теоретическое и идеологическое выражение в концепции столкновения цивилизации С. Хантингтона, согласно которой фундаментальными противоречиями между людьми, государствами, цивилизациями являются противоречия социокультурного порядка (а не экономического, политического или идеологического).

Важно отметить, что указанные выше вызовы имеют потенциальный характер как «вещь в себе», но реализуются в практике международных отношений, выражения геополитические интересы глобальных центров силы, противостоящих России.

Итак, формирование геостратегии современной России сопровождается борьбой альтернативных концепций и суждений:

Относительно места России в современном мире – остается ли она сверхдержавой или становиться одной из региональных держав. Это, в свою очередь, должно определить сферу ее интересов;

Относительно источников угроз национальной безопасности – дальнее зарубежье, бывшие союзные республики, внутри страны;

Относительно перспектив отношений с бывшими союзными республиками;

Относительно проблем русского и русскоязычного населения в ближнем зарубежье;

Об отношении России к острым международным проблемам (варианты):

Выработка новых геополитических кодов, не связанных с наследием дореволюционной России и СССР, и занятия места региональной державы;

Поддержание политики мирового сообщества, определяемой странами мирового «ядра», т.е. «золотого миллиарда»;

Сохранение и развитие своей геостратегии, что подобает России как мировой державе;

Об отношении России к событиям на Балканах и в целом в славянском мире.

Об отношении России к территориальным претензиям со стороны других государств (Курилы, Сахалин и др.). [1, с.9]

Альтернативы по этим позициям проходят по оси «западный либерализм - неотрадиционализм».

Поэтому необходимо рассматривать следующие геополитические вызовы России: военно-политический, ресурсно-экологический, демографический, технолого-экономический, духовно-идеологический.

При этом следует иметь в виду, что каждый из этих вызовов связан с соответствующими формами контроля над пространством, которые учитывают, во-первых, взаимосвязь силовой и социокультурной геополитики, во-вторых, вступление геополитики в космическую эру (недаром в директивах президента США и в законодательных актах американского конгресса амбициозного заявляется, что тот, кто владеет космосом, владеет миром). Стратегический контроль над российским геополитическим пространством предполагает выработку соответствующих ответов России.

Стратегия прогрессивного развития, поддерживаемая соответствующей внешней политики, позволит России включиться в наметившийся процесс геоэкономический революции, которая связывает в единый узел передел геополитической карты мира и формирование многополюсного мира, утверждение нового технологического способа производства и сознание соответствующей ему системы рационального природопользования. Геоэкономическая революция соответствует новой парадигме культуры в ее отношении к природе: культура предстает уже не как способ приспособления к природе (традиционное общество) и не как способ подчинения человеку сил природы (индивидуальное общество), а как способ выживания в окружающей среде (начальный этап постиндустриального общества). [10, с.80]