Либерализм: эволюционные трансформации

Либерализм: эволюционные трансформации

Содержание

Введение

1.Логика либеральной перспективы

2. Рынок и государство: новые аспекты взаимодействия

3. Перспектива синтеза идей социально-демократического либерализма

Вывод

Используемые источники

Введение

В работе в контексте новейших глобально-цивилизационных превращений проанализированы процессы, которые определяют логику эволюции либерализма, новые аспекты соотношения рынка и государства. Определены перспективы синтеза идей социал-демократизма и либерализма.

Ввиду принципиальной значимости концептуальной позиции академика В. Гейца относительно приоритетности либерально-демократического курса модернизации Украины, следует полностью согласиться с его акцентами на первостепенности научного осмысления фундаментальных изменений, касающихся эволюции либерализма. Кризис 2008-2009 гг., эпицентром которого стали страны либеральной экономики, прежде всего США и страны ЕС, актуализирует эту задачу. "Современный кризис, — вполне справедливо отмечает российский ученый Г. Вайнштейн, — представляет собой существенную веху в мировом экономическом развитии,., вносит радикальные изменения в господствующую до настоящего времени либеральную модель рыночной экономики". Такой же точки зрения придерживается и другой российский ученый Ю. Шамрай, рассматривающий кризис 2008-2009 гг. как "кризис либерально-рыночной системы в целом". При определении новой волны системных реформ в Украине мы обязаны учитывать это достаточно очевидное обстоятельство, уберечь себя от опасности копирования в процессе формирования отечественной модели либерально ориентированной экономики, ее функциональных механизмов, уже отработавших свой ресурс (то есть лишенных перспективы).

1. Логика либеральной перспективы

Какова вообще историческая судьба либерализма? О чем свидетельствует кризис 2008-2009 гг., который совершенно корректно определяется как кризис метасистемных преобразований? Как в этой связи оценивать перспективу: кризис - это конец или новое начало либерализма? Мы должны понять, что это вопрос далеко не абстрактный. После публикации еще в 1989 г. известной работы Ф. Фукуямы "Конец истории?", в которой речь идет об "абсолютной доминантности" идеологии либерализма, увидела свет книга И. Валлерстайна "После либерализма" (1995 г.), в которой поставлен под сомнение этот вывод. В широко известной работе И. Валлерстайна "Конец знакомого мира. Социология XXI века" вообще говорится о "крахе либерализма как определяющей геокультуре нашей миросистемы". По его мнению, современная миросистема вступила в завершающую стадию распада и "вряд ли будет существовать через пятьдесят лет". Противоположной позиции придерживаются известные российские ученые Л. Евстигнеева и Р. Евстигнеев, которые в фундаментальном исследовании "Экономический рост — либеральная альтернатива" ведут речь не о "конце", а наоборот, о начале эпохи действительно либерализма. "Либерализм как самостоятельная историческая эпоха, у истоков которой мы все находимся, — отмечают ученые, - представляет собой новый исторический этап развития человечества (прежде всего Запада)". Необходимо определиться в этих далеко не простых проблемах.

Сначала — о сущностном определении либерализма. Принято считать, что каркас либерализма отражает в себе системное единство трех составляющих: свободу личности, свободный рынок и "ограниченное" правительство. Что является определяющим в этой взаимозависимости? Как правило, ответ на этот вопрос типичен: базовой конструкцией либерализма является конкурентный рынок. Однако это ошибочное утверждение. Либерализм (лат. liberalis - свободный) означает, прежде всего, естественное равенство и свободу личности. В этом определении раскрываются наивысшая ценность либерализма, его гуманистическая направленность. Речь идет о свободе человека во взаимозависимости, с одной стороны, с его личностной ответственностью, с другой - с верховенством права, равенством всех перед законом.

Что же касается рынка и государства, то им в теоретической конструкции либерализма отведена инструментальная определенность. Свобода — это цель, а рынок и государство — механизмы либерализма. В зависимости от конкретно-исторической специфики их соотношения и функции могут изменяться. Современный неолиберализм исходит из необходимости минимизации вмешательства государства в экономику. Однако это не меняет суть проблемы: и в структуре классического либерализма, и в системе неолиберализма рынок и государство остаются институциями, подчиненными свободному развитию человека. В этом понимании логика либерализма органично вписывается в логику общецивилизационного процесса, по которой развитие человеческой личности, обеспечение ее реальной свободы являются мерилом общественного прогресса, его основным критерием.

Соответствующим образом оценивается и либеральный процесс: нынешнее утверждение либерализма "как самостоятельной исторической эпохи" системно корреспондирует с новым циклом глобальных цивилизационных трансформаций, связанным с изменением стратегической направленности общего вектора глобальной эволюции. Его доминирующей основой все в большей степени становится прогрессирующий процесс суверенизации личности, усиления ее самодостаточности, творческого потенциала, креативной функции человека, его превращения в действенного свободного и сознательного субъекта цивилизационного процесса. В этой системе координат новым содержанием наполняется глобальный процесс - в противовес вертикальным унификациям утверждается приоритетность горизонтальных артикуляций глобального пространства, его гетерогенизации, что, в свою очередь, обусловливает утверждение новой парадигмы либерализма, формирование его наднациональной модели. Истинная эпоха либерализма — это эпоха либерализации глобального пространства. Она только начинается. Кризис 2008—2009 гг. отражает противоречия ее утверждения. Именно эти процессы существенно меняют архитектуру либерального процесса, его мировоззренческую и функциональную логику — отрицается нынешняя модель "национального" либерализма и на этой основе формируются качественно новые, в достаточной степени еще не определенные механизмы глобального либерализма.

Мы должны осознавать методологическую значимость расставленных акцентов. Речь идет о таких, наиболее принципиальных, позициях. Первая из них касается ренессанса логики методологического индивидуализма. Методология либерализма и методология индивидуализма — родственные между собой теоретические конструкции. Такие акценты расставлены в работах одного из признанных идеологов либерализма, Нобелевского лауреата Ф. Хайека. В широко известной работе "Дорога к рабству", которая по праву относится к классике обществоведческой литературы первой половины XX в., автор отмечает, что индивидуализм, корни которого уходят в христианскую и античную философию, положил начало фундаментальным ценностям прежде всего западной цивилизации, для которой либеральные принципы свободы и свободного развития личности являются наивысшим приоритетом.

Из таких же позиций исходил и Э. Фромм, который в работе "Бегство от свободы" писал: "История человечества — это история все большей индивидуализации и в то же время все большей свободы личности". Методологическая общность индивидуализма и либерализма основывается именно на этой исторической почве. В настоящее время, пишет по этому поводу французская исследовательница Ж. Рюс, "принцип методологического индивидуализма следует считать фундаментальным принципом не только в экономике, но и во всех общественных науках: истории, социологии, а также в политологии и в демографии". Хотелось бы, чтобы в научной дискуссии по поводу перспектив либеральной парадигмы экономических реформ в Украине мы учитывали такую, далеко не абстрактную по своей значимости, взаимозависимость.

Вторая позиция предполагает, что с принципами индивидуализма как методологической основой анализа современного этапа либерализма корреспондирует синергетическая система научного познания. Речь идет о синергетике как методологии сложных, открытых неравновесных диссипативных систем. При этом следует учитывать и то, что имеется в виду не только сложность, характеризующая сущность всей экономической системы, но и сложность отдельных функциональных звеньев экономики, прежде всего ее рыночных механизмов, что не может не отразиться также на эволюционной логике непосредственного либерализма, определениях специфичности его современного этапа. В этом отношении показательно, что Л. Евстигнеева и Р. Евстигнеев употребляют понятия "синергетический либерализм", "синергетический тип глобализации". Можно спорить по поводу семантической корректности этих определений — они, скорее всего, будут скорректированы, однако их функциональная адекватность современным глобальным трансформациям не может вызывать сомнений. Либеральная экономика, которая постепенно приобретает гетерогенные признаки, реализует себя на началах нелинейной логики, это экономика растущей индивидуализации, в которой утрачиваются традиционные для классического рынка, системно унифицированные рациональные определения и которая все в большей степени подчиняется утверждению нематериальных ценностей.

Третья позиция свидетельствует, что мы должны учитывать и логическую взаимозависимость современных определений либерализма, его нового этапа с концептуальными позициями постмодерна, которые сейчас приобретают все большее значение. Отметим в этой связи, что постмодернизм, как и логика современного либерализма, отражает приоритетность не научно-технических и технологических основ общества, не государства в целом, не определенных социальных слоев общества и даже не среднестатистического человека, а человеческой личности, индивида, его исключительности и самодостаточности. С этим связаны новые акценты постмодерна относительно соотношения идеального и материального, рационального и иррационального, относительно "свободы отличий" и т. д.

Специфическая черта постмодерна — безусловная приоритетность субъекта над объектом. "Отличие постмодернистского гуманизма, — отмечал украинский ученый В. Ильин, — состоит в его внимательном отношении к субъективности". С этих позиций меняются акценты относительно роли нематериальных ценностей. Они становятся "фундаментом (базисом) всего общественного развития". Материальное переходит в "инфраструктуру человеческого бытия". Из базиса в инфраструктуру переходит и экономика. Обретение доминантности постматериальными ценностями "является содержанием постмодерной действительности, или современности ". Человек становится свободнее в собственном выборе. Все это требует, писал В. Ильин, "нового социального представления и мышления, мужества отказаться от веками устоявшихся принципов, традиций, идей, образа жизни". Эти идеи не должны восприниматься только в абстрактно-теоретическом контексте. Порожденные современной эпохой хаос и бифуркации, несомненно, имеют ту же основу — изменение субординации материальных и нематериальных ценностей, приобретение последними приоритетности. Экономика, как и общество в целом, лишь ищет механизмы адаптации к отмеченным трансформациям.

Соответствующий процесс связан также с одной из наиболее актуальных задач современности - поиском инструментария преодоления ограниченностей "общества потребления", в котором все в большей мере угнетается личность. Утрачивается рациональность потребительского спроса. Происходит разрыв между потреблением и удовлетворением реальных нужд человека. Формируются "плохие", виртуальные по своей сути потребности, определяющим мотивом которых становится безмерное желание "иметь". Остановиться в этом невозможно, предела желанию "иметь" нет. В этой системе координат человек утрачивает свободу выбора, полностью интегрируется в систему вещей, становится всего лишь придатком этой системы. В итоге девальвируются богатство человеческой личности, индивидуальность человека, его идентичность. Когда речь идет о кризисе неолиберализма, о его чуть ли не самой системной противоречивости, то следует учитывать и данную ситуацию. По моему мнению, это ситуация "неолюмпенизации человека", когда формируются "новые маргиналы", "богатые люмпены", "сытые рабы". Методологическая значимость постмодернизма состоит в том, что он чуть ли не активнее всего акцентирует внимание на этой критической ситуации, на поиске механизмов ее преодоления.

Из этого следует вывод: постмодернизм, методология сложных синергетических систем и методология индивидуализма — это те базовые взаимозависимые звенья познавательного процесса, опираясь на которые можно постичь новейшую эволюционную логику либерализма, о которой речь идет в статье В. Гейца. Проблемным для нас является вопрос, насколько научная общественность нашего государства готова с должной конструктивностью воспринимать эти, далеко не канонические по своему содержанию, методологические постулаты. Понимая объективные трудности в этом, я все же склонен к позитивным ожиданиям.