Смысл жизни и пути его обретения

Содержание

 

Введение

Смысл жизни

История поисков смысла жизни

Смысл и бессмысленность

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Общеизвестен факт, что смысл жизни тем обостреннее воспринимается, чем хуже человек живет. Он как бы ищет нечто более высокое и глобальное (во временном плане, космическом, потустороннем), что оправдало бы его муки и осмыслило бессмысленность его существования. Чем спокойнее внешняя жизнь человека, чем более она занята текущими земными интересами и имеет удачу в их осуществлении, тем глубже та душевная могила, в которой похоронен вопрос о смысле жизни.

Но каждый человек, счастливый или несчастный, ставит своим локальным смыслом существования какое-либо дело. Вопрос о "смысле" чего-либо имеет всегда относительное значение, предполагая "смысл" для чего-нибудь, целесообразность при достижении определенной цели. Но сама цель необходима (и имеет важность для человека), поскольку обеспечивает его благосостояние. Данный парадокс выразил в первой четверти ХХ века мыслитель С. Франк: "Мы не можем жить для жизни; мы всегда - хотим ли мы того или нет - живем для чего-то. Но только в большинстве случаев это "что-то", будучи целью, к которой мы стремимся, по своему содержанию есть, в свою очередь, средство для сохранения жизни. Отсюда получается тот мучительный заколдованный круг, который острее всего дает нам чувствовать бессмысленность жизни и порождает тоску по ее осмыслению: мы живем, чтобы трудиться над чем-то, стремиться к чему-то, а трудимся, заботимся и стремимся - для того, чтобы жить. И, измученные этим кружением в беличьем колесе, мы ищем "смысла жизни" - мы ищем стремления и дела, которое не было бы направлено на простое сохранение жизни, и жизни, которая не тратилась бы на тяжкий труд ее же сохранения".

Вопрос о смысле или бессмыслице жизни волновал людей с давних пор. Древние греки, восхищаясь красотой и живою стройностью космического живого целого, с горечью и безысходным отчаянием сознавали безнадежность, тщету и бессмысленность в нем человеческой жизни. Вся античная философия, от Анаксимандра, Гераклита и Эмпедокла до Платона, Марка Аврелия, Плотина, Сенеки и др., при всем различии школ и концепций сходилась с греческой поэзией в пессимизме и горьком признании безнадежной суетности, слабости и бессмысленности земной жизни человека. С нею совпадает и вся живая мудрость остального человечества - Библия, Махабхарата, вавилонский эпос, могильные надписи древнего Египта. О чем, собственно, еще толкует знаменитая книга Екклезиаста, кроме как не о бесцельности земного человеческого существования? Бессмысленность жизни древняя мудрость утверждала даже с еще большей силой и ясностью, чем это доступно современному человеку, утратившему целостное восприятие жизни и потому склонному опьяняться иллюзиями.

Однако безверию в земную осмысленность жизни противостояла вера в загробное существование, в котором человек обретал то, чего был лишен при жизни. Смысл жизни переносился в трансцендентный план, во вневременную и внепространственную вечность, выступающую в качестве палочки-выручалочки. В наши дни наивная вера предков вряд ли может удовлетворить страждущее человечество. Ему нужно большее: уверенность и знание, могущие заменить былую веру. Ему нужно досконально установить, имеет ли жизнь вообще смысл и если да -то какой именно? Или она, как писал C. Франк, "есть просто бессмыслица, никчемный процесс естественного рождения, расцветания, созревания, увядания и смерти человека, как любого другого органического существа? Те мечты о добре и правде, о духовной значительности и осмысленности жизни, которые уже с отроческих лет волнуют нашу душу и заставляют нас думать, что мы родились не "даром", что мы призваны осуществить в мире что-то великое и решающее и тем самым осуществить и самих себя, дать творческий исход дремлющим в нас духовным силам, образующим как бы истинное существо нашего "я", - эти мечты оправданы ли как-либо объективно, имеют ли какое-либо разумное основание, и если да -то какое? Или они просто - огоньки слепой страсти, вспыхивающие в живом существе по естественным законам природы..., с помощью которых равнодушная природа совершает через наше посредство, обманывая и завлекая нас иллюзиями, свое бессмысленное, в вечном однообразии повторяющееся дело сохранения животной жизни в смене поколений?".

Ну ладно, а природе это зачем нужно? Есть ли смысл у всей природы? Наконец, у мира? Из всех "проклятых вопросов", к которым относится и вопрос о "смысле жизни", последний особенно тревожен и страшен - может быть, даже более страшен, чем вопрос о куске хлеба.

А вдруг как наша жажда любви и счастья, тоска по красоте, жажда подвига и служения во имя великого и святого дела - не более чем таинственная, но бессмысленная природная сила, которая гонит бабочку в огонь? И прав В. Маканин, когда, определяя суть человека и смысл его существования, писал: "Человек не есть Homo Sapiens. Возможно, никогда им и не был, если без самообмана. А мысль его только тогда и была мыслью, когда она была производственно-технологической. То есть мыслью о труде и мыслью о природе, но не мыслью о человеке. Так что человек может жить только шаг за шагом, потихоньку, не дергаясь и не пытаясь самого себя определить. Человек может (и должен) двигаться только так, как оно само движется: перемещаясь во времени в некую назначенную ему эволюционную нишу, как вид растений или отряд животных. То есть так, как его и ведёт биология: процесс естественных изменений".

Цель моего реферата – рассмотреть смысл жизни и пути его обретения. Для достижения поставленной необходимо решить ряд задач:

1.охарактеризовать смысл жизни;

2.изучить историю поисков смысла жизни;

3.развести понятия смысла и бессмысленности.

 

Смысл жизни

Самоочевидность истинного бытия. Ответ напрашивается быть отрицательным, но есть одно и очень важное. Раз мы ясно видим нашу слепоту, значит, мы всё же не совсем слепы, но и зрячи, ибо существо, абсолютно и всецело лишённое смысла, не могло бы осознавать свою бессмысленность. Если бы жизнь и мир были сплошным хаосом слепых, бессмысленных сил, то в них не нашлось бы существа, которое это сознавало и высказывало бы. Итак, мир так устроен, что, будучи слепым и бессмысленным в своём течении, в своих действенных силах, он, в лице человеческого разума, вместе с тем пронизан лучом света, озарён знанием самого себя. Франк пишет, что мы искали этот смысл не там, где есть надежда его найти, и что этой тёмной и хаотической областью совсем не исчерпывается бытие, а есть целый новый и неизмеримо более глубокий и прочный мир - мир истинного, духовного бытия.

И если человек обращается к собственному исканию смысла жизни, то он ясно видит, что оно само есть проявление в нём реальности того, что он ищет. Ведь искание Бога есть уже действие бога в человеческой душе. Не только Бог есть вообще, - иначе мы не могли бы Его помыслить и искать. Он в нас действует, и именно Его действие обнаруживается в этом странном, столь нецелесообразном и непонятном с мирской точки зрения нашем беспокойстве, нашей неудовлетворённости, нашем искании того, что в мире не бывает. Франк с уверенностью заявляет: Добро, вечность, полнота блаженной удовлетворённости, как и свет истины - всё то, что нам нужно для того, чтобы наша жизнь обрела смысл.

Оправдание веры.. Далее Франк задаёт вопрос: Но зачем же нужно было вообще существование этого бессмысленного мира ? Отчего Бог не мог сотворить человека и вселенскую жизнь так, чтобы она сразу раз и навсегда была в Нём, была проникнута Его благодатью и Его разумом ? Кому и для чего нужны наши страдания, наши немощи, наша слепота. Раз они есть, жизнь всё-таки бессмысленна и нельзя найти ей никакого оправдания. Но ведь пути Господни неисповедимы, мы забываем, что Бог, будучи всеблаг и всеведущ, ведает те глубины блага и разума, которые нам недоступны. Очевидно, бессмысленность жизни нужна как преграда, требующая преодоления, ибо І широки врата и пространен путь, ведущей в погибель, и тесны врата и узок путь, ведущий в жизнь. Следует понять, что смысл жизни не дан, - он задан. Смысл нашей жизни должен быть в нас, мы сами своею жизнью должны являть его. Найти смысл жизни значит сделать так, чтобы он был, напрячь свои внутренние силы для его обнаружения, более того для его осуществления, поэтому искание смысла жизни есть всегда борьба за смысл против бессмыслицы.

Осмысление жизни. Искание смысла жизни есть собственно осмысление жизни раскрытие и внесение в неё смысла, который вне нашей духовной действительности не только не мог бы быть найден, но в эмпирической жизни и не существовал бы. Человек, живущий в суете непрерывного внешнего общения с множеством людей, готовый во всём им подражать, быть, как все и жить вместе со всеми, знающий только наружную поверхность земной жизни, оказывается никчёмным существом, никому не нужным и вечно одиноким, ибо в нём мало внутренней духовной работы. Наше отравленное материализмом время совершенно утратило понятие о вселенской, космической, магической силе молитв и духовного подвига. Одинокий волшебник в своей келье, в затворе, невидимый и неслышимый никем, творит дело, сразу действующее на жизнь в целом и затрагивающее всех людей. Франк пишет: Смысл жизни в её утверждённости в вечном, он осуществляется, когда в нас и вокруг нас проступает вечное начало... лишь поскольку наша жизнь и наш труд соприкасается с вечным, живёт в нём, проникается им, мы можем рассчитывать вообще на достижение смысла жизни. Чтобы существенно изменить нашу жизнь и исправить её, мы должны усовершенствовать её сразу как целое Единственное дело, осмысливающее жизнь есть не что иное, как действенное соучастие в Богочеловеческой жизни. И мы понимаем слова Спасителя, на вопрос: что нам делать ? , отвечавшего: Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал.

О духовном и мирском делании. Но как же быть со всеми остальными человеческими делами, со всеми интересами нашей эмпирической жизни, со всем тем, что отовсюду нас окружает и заполняет нашу обычную жизнь ? Жизнь осмысливается только отречением от её эмпирического содержания; твёрдую подлинную опору для неё мы находим лишь вне её; лишь перешагнув за пределы мира, мы отыскиваем ту вечную основу, на которой он утверждён. Пребывая в нём мы охвачены и вместе с ним шатаемся и кружимся в бессмысленном вихре. Это значит, что никакое земное человеческое дело, никакой земной интерес не может осмыслить жизнь, и в этом отношении они все совершенно бессмысленны; но когда жизнь уже осмыслена иным началом - своею последней глубиной, то она осмысленна всецело и, следовательно, всё её содержание. Жизнь как наслаждение, власть, богатство, как упоённость миром и самим собой есть бессмыслица; жизнь как служение есть Богочеловеческое дело и, следовательно, всецело осмысленно. Но нужно помнить, что человек праведно свободен от мирского труда и мирской борьбы только в том случае, если он в своей духовной жизни осуществляет ещё более тяжкий труд, ведёт ещё более опасную и трудную борьбу. Серафим Саровский, простоявший на коленях на камне 1000 дней и ночей и говоривший о цели этого подвига: обнаружил неизмеримо больше терпения и мужества, чем самый герой-солдат на войне. Кто живёт в сегодняшнем дне, - не отдаваясь ему, а подчиняя его себе, - тот живёт в вечности. Своё нравственно-психологическое выражение такая правильная установка находит в смирении, в сознании ограниченности своих сил и вместе с тем в душевной тишине и прочности, с какою совершаются эти дела сегодняшнего дня, это соучастие в конкретной жизни мира; тогда как идолопоклонническое служение миру, с другой стороны, всегда проявляется в гордыне и восторженности и связано с чувством беспокойства, неуверенности и суеты. Таким образом, внешнее, мирское делание, будучи производным от основного, духовного делания и им только осмысляясь, должно стоять в нашей общей духовной жизни на надлежащем ему месте, чтобы не было опрокинуто нормальное духовное равновесие. Силы духа, укреплённые и питаемые изнутри, должны свободно изливаться наружу, ибо вера без дел мертва, свет, идущий из глубины, должен озарять тьму вовне. Но силы духа не должны идти в услужение и в плен к бессмысленным силам мира, и тьма не должна заглушить вечного Света.

История поисков смысла жизни

Античный человек не задумывался о смысле жизни, не отделяя своего существования от существования природы и рода. Отсутствие понятия отдельной личности лишало ее и права на осмысленность существования. Смыслом обладало лишь существование рода (истории). И смысл этот состоял в продлении и распространении своего существования. Смысл человеческой жизни как раз и состоял в полном подчинении, слиянии ее со смыслом рода, в обеспечении действия этого смысла.

Смысл личности как проблему впервые выдвинуло христианство, разорвавшее античный круг повторяющегося цикличного времени и бытия и устремившего его -вместо постоянного возврата в самое себя - в неведомую вечность. Круг сменился прямой, а на прямой возможно направление. Смысл жизни обрел формулу достижения совершенства ради обретения вечности. Формулу познания себя в боге и бога в себе. Проблема смысла, появившись, сразу обрела четкие и зримые контуры. Человек, рождаясь, должен был предуготовиться к тому, чтобы войти в царство божие, чтобы заслужить само право на вхождение. Средневековый человек точно знал, ради чего живет: он живет, чтобы жить вечно. Или вечность, или небытие - отсюда тот эсхатологический страх, в котором пребывало средневековое сознание.

Формула жизни средневекового человека была предельно четкой: терпение - вознаграждение (спасение) - вечная жизнь.

Утрата веры автоматически означала утрату смысла. Возрождение, освободив человека от Бога, от обязанности нести крест морали, предоставив полную свободу человеческой воле, превратило жизнь в красивую бессмыслицу. Раз смысла (и окончания пути в вечности) нет, все позволено. Образовавшаяся пустота требовала заполнения, и век Просвещения нашел его в качестве идеи прогресса.

Эта концепция, предполагающая сотворение своего смысла, собственно, и была тем локомотивом, который испокон веков двигал цивилизацию к некому идеалу, улучшению и усовершенствованию, хотя не привел ее ни к первому, ни ко второму, ни к третьему. Локомотив, как оказалось, двигался по кругу. Желание создать рай на земле, а, значит, обрести вечный смысл жизни, двигало в XVIII в. просветителями, возложившими слишком большие надежды на человеческий разум. Успехи наук на какой-то миг заставили поверить в могущество человека, равное в потенции всемогуществу Творца. Бог стал не нужен, ибо отныне человек, как представилось, мог распорядиться миром сам. В век первой научной революции появляются утопии (Томас Мор, Кампанелла), рисующие идеальные общества, основанные на разумных (и только!) началах. Но буржуазная эпоха довольно быстро разрушила веру в "разумный рай", и уже Блез Паскаль в своих "Мыслях" приходит к убеждению, что жизнь может обрести смысл лишь в Боге, т.е. в том, что вне человека, в то время как сам человек -лишь слабый тростник, пусть даже и мыслящий. Впоследствии к этой же мысли придут Гегель, Достоевский, Соловьев В., Федоров Ф., Бердяев В., Франк С.

На смену былому оптимистическому ослеплению пришло знаменитое романтическое разочарование. Отринув Бога, человек пытался отыскать смысл внутри себя и своей жизни и не находил его. Смысл исчез, экзистенциалисты, не решаясь заглянуть за потусторонний край и тем самым вернуться к исходной вере, попытались отыскать смысл на скользком и опасно тонком лезвии, разделяющем жизнь от смерти - той самой "пограничной ситуации", единственно в которой человек и мог, по их убеждению, понять, что он есть, и отыскать неуловимый смысл, ускользающий в обыденной жизни. Квинтэссенцией потери смысла жизни стала теория абсурда Камю, изложенная им в "Бунтующем человеке" и "Мифе о Сизифе".

Сотворение смысла жизни стало первоочередной задачей человечества с утратой веры в Бога, и оно неизбежно привело к роковому вопросу "что делать?". Раз жизнь в стихийном ее варианте бессмысленна, то что нужно сделать, как наладить ее, чтобы она стала осмысленной; каково, наконец, то единое, общее для всех людей дело, которым осмысляется жизнь? Иными словами, что делать, чтобы спасти мир и тем впервые оправдать частную жизнь? Вопрос о спасении (то ли в религиозном аспекте, то ли в политическом) оказывается непосредственно связанным со смыслом жизни. Можно сказать, смысл жизни и состоит во всеобщем спасении. Только где искать его? В основе политического спасения лежит посылка о бессмысленности мира в его непосредственном, эмпирическом бытии и течении (ср. с противоположной посылкой Вернадского), что он погибает от страданий, лишений, нравственного зла, и человек призван сообща преобразовать мир и спасти его, устроив его так, чтобы высшая его цель была действительно осуществлена в нем. Вопрос, таким образом, заключался в том, как найти то дело (общее всем людям), которое осуществит спасение мира и его преобразование, сотворив в нем абсолютную правду и абсолютный смысл?

Иными словами, если смысла нет, его надо создать. Но создать в глобальном, общечеловеческом масштабе. На века. А, может быть, и в масштабе Вселенной. Сотворением такого рода смысла занимались: в земном общественном масштабе - Маркс, Энгельс, Ленин; в историческом масштабе - Ф. Федоров (идея реального воскрешения всех умерших), В. Соловьев (идея космического братства), Н. Бердяев, Л. Толстой; в космическом - Гегель (идея мировой абсолютной идеи), Рерихи, Блаватская и т.д.

Л. Толстой, Достоевский, Н. Бердяев, В. Соловьев, В. Розанов - пропагандисты "творческого смысла" - провозгласили смыслом необходимость оставления после себя следов, памяти и материальных носителей личности (своего рода тотем) в сокровищнице мировой культуры (а, следовательно, в творчестве). В этом мыслился залог истинного бессмертия. Только в творчестве возможно обрести смысл бытия (или создать иллюзию смысла). В начале ХХ века Н. Бердяев пишет работу "Смысл творчества", в которой утверждает, что только "творец" может претендовать на обретение смысла жизни.

Данный метафизический вопрос имеет и внутренний, родственный ему, как бы перевернутый - от вселенского макрокосма в духовный микрокосм -аспект, при котором активный вопрос "что делать?" получает пассивный ответ "нравственно усовершенствоваться". Мир, согласно этой концепции, пропагандируемой просветителями, толстовцами, рериховцами и т.п., можно и должно спасти, а его бессмысленность заменить осмысленностью, если каждый человек будет стараться жить не слепыми страстями, а "разумно", в согласии с нравственным идеалом. Конечной целью такого рода мыслилась мировая реформа, освобождающая мир от зла и тем осмысляющая жизнь. В основе такой постановки вопроса лежит религиозное чувство, связанное с Христовой надеждой "нового неба и новой земли".

В течение всей своей истории человечество стремилось к этому совершенству, вся его история есть не что иное, как искание этого совершенства. Вопрос в том, обладает ли человек критерием и возможностью усовершенствования мира? Какое значение он вообще имеет в нем? В чем гарантии того, что человеческие представления о добре и совершенстве истинны и способны привести к победе над силами зла и хаоса? А, значит, к обретению смысла для бессмысленного мира?

Как отмечает С. Франк, "на чем основана наша вера в разумность и победоносность сил, побеждающих бессмысленность жизни, если эти силы сами принадлежат к составу этой же жизни? Или, иначе говоря: можно ли верить, что сама жизнь, полная зла, каким-то внутренним процессом самоочищения и самопреодоления, с помощью сил, растущих из нее самой, спасет себя, что мировая бессмыслица в лице человека победит сама себя и насадит в себе царство истинны и смысла".

Но даже при положительном решении этой дилеммы (то есть возможного обретения смысла в грядущем), она в целом не снимает вопроса о смысле жизни вообще, как не может грядущее наступление идеала освободить ныне живущих и всех отживших от бессмысленности их жизней, пусть и в качестве "навоза", служащего для удобрения этого самого грядущего? И, наоборот, само грядущее блаженство, обеспеченное страданиями множества поколений и отравленное скорбью о прошлом зле и неравномерном распределении добра и зла, разума и бессмыслицы между участниками разных мировых эпох, не будет блаженством в полном смысле слова. Так неумолимо стоит дилемма. "Одно из двух, - заключает С. Франк, - или жизнь в целом имеет смысл -тогда она должна иметь его в каждое свое мгновение, для каждого поколения людей, сейчас, теперь же, совершенно независимо от всех возможных ее изменений и предполагаемого ее совершенствования в будущем; или же этого нет, и нынешняя жизнь бессмысленна, - и тогда нет спасения от бессмыслицы, и все грядущее блаженство мира не искупает и не в силах искупить ее; а потому от нее не спасает и наша собственная устремленность на это будущее, наше мысленное предвкушение его и действенное соучастие в его осуществлении".

Мировой смысл и смысл жизни связаны в единое неразрывное целое и потому этот смысл никогда не может быть ни осуществлен во времени, ни вообще приурочен к какому-либо времени. Он или есть -раз навсегда! или уже его нет - и тогда тоже раз навсегда! Именно поэтому мир не может сам себя переделать - таков напрашивается вывод по поводу идеи сотворения смысла.

"Смысл жизни" - есть ли он в действительности или его нет - должен мыслиться как некое вечное начало, т.е. как то, на что человек опирается, а не то, что он делает. Без этого превышающего человеческие рамки и не им сотворенного смысла все дела человеческие ничтожны, а жизнь его по существу не имеет смысла. Человек ничем, никакими делами своими, не может придать смысл жизни, если его нет изначально в чем-то, что бесконечно превосходит человека.

Иными словами, смысл жизни может быть обретен только в вечности. Без условия вечной жизни жизнь бессмысленна.

Так, сделав круг, человечество вновь пришло к идее Бога, единственно в котором возможно обрести смысл жизни. Смысл жизни выносится за сферу самой жизни, в метафизические вечные категории. Иначе и не может быть. Человечество само по себе, несмотря на бесчисленные попытки и потуги, не продвинулось вперед в исторической жизни (ни в духовном плане, ни в умственном, ни в общественном). Единственное ее достижение - техника. Будучи недееспособным в сотворении смысла, человечеству остается первая функция -поисков уже существующего смысла и собственного поведения в рамках этого смысла.

Обретая бессмысленность в метафизической постановке, вопрос "что делать?" обретает смысл в индивидуальном плане: "как лично мне жить, чтобы не погибнуть в хаосе жизни?" В Евангелии вопрос "что делать?" ставится именно в этом смысле, т.е. не как спасти мир, а как мне приобщиться к началу, в котором - залог спасения жизни. На вопрос "что делать?" апостол Петр отвечает: "покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов..." (Деян. Ап. 2, 37). Сам Спаситель на обращенный к нему вопрос "что нам делать, чтобы творить дела Божии?" дает ответ: "Вот, дело Божие, чтобы вы веровали в того, кого Он послал" (Иоан. 6, 28). О том, что делать, чтобы попасть в царство божие, говорится аналогичным образом в (Марк. 10, 17; Матф. 19, 16; Лук. 10, 25). "Что делать?" везде правомерно значит: "как жить, чтобы осмыслить и через то незыблемо утвердить свою жизнь?" Другими словами, не через какое-либо особое человеческое дело преодолевается бессмысленность жизни и вносится в нее смысл, а единственно человеческое дело только в том и состоит, чтобы вне всяких частных, земных дел искать и найти смысл жизни.

Где же и как его найти?

Жизнь наша осмысленна, когда она служит какой-то разумной цели, содержанием которой никак не может быть просто сама эта эмпирическая жизнь (парадокс Сократа).

Для того, чтобы жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность ему, достижимость для нас жизни в Боге или божественной жизни. В христианской религии разумной целью (и смыслом) является служение высшему и абсолютному благу и обретение в этом благе самодовлеюще-ценной жизни, иными словами, всей полноты бытия. Высшее же благо не может быть ничем иным, кроме самой жизни, но не как бессмысленного текучего процесса, а как вечного покоя блаженства и самознающей и самопереживающей полноты удовлетворенности в себе. Жизнь в благе или благая жизнь -вот цель стремлений. Высшее благо обретается в раю. Но смысл жизни есть также и постижение, ибо бессмысленность есть тьма и хаос, а "смысл" есть свет и ясность. Таким образом, "благо, совершенная жизнь, полнота и покой удовлетворенности, - как пишет С. Франк, - и свет истины есть одно и то же, и в нем состоит "смысл жизни". К тому же, по сути, пришел Спиноза (XVII в.) в своем учении о свободе, счастье и интеллектуальной любви к Богу, как условии достижения первого и второго.

 

Смысл и бессмысленность

Мир не есть Бог и его жизнь - не божественная жизнь; в мире царит смерть, он полон тьмы и страданий. Как в нем найти путь (и существует ли он?), совпадающий с истиной и жизнью? Иными словами, наметив идеи, как их реально осуществить? А вдруг как вечная жизнь - всего лишь приманка, мечтательно-утопическое, по самому своему смыслу неосуществимое понятие? Наконец, как найти и как доказать существование Бога и примирить с ним и нашу собственную жизнь, и мировую жизнь в целом - во всем том зле, страданиях, слепоте и бессмыслице, которые всецело владеют ею и насквозь ее пронизывают? Ужас истины может заключаться в отсутствии всякого смысла и цели, в отсутствии всяких условий, при которых этот смысл был бы осуществленным. Остается выбор: или честно глядеть в лицо фактам жизни, как она есть на самом деле, или трусливо предаваться мечтам о жизни, какой она должна была бы быть, чтобы иметь смысл. Или все же отыскать смысл и абсолютное благо. Экзистенциалисты выбрали первый путь.

Камю в своей теории абсурда утверждал, что единственный прогресс цивилизации - создание людей, умирающих сознательно. Камю приходит к идее полной бессмысленности всего сущего, идее абсурда. Назначение и мужество разума ему видится в честном принятии этой истины и противостоянии ей творческим существованием (идея творческого бунта). Смотреть на все открытыми глазами, видеть все таким, каково оно есть, понимать и сознавать великую диалектику жизни и смерти - это и означает приобщаться к жизни существующего мира, сознавать и ощущать всем своим существом его удивительную силу и красоту, многообразие и полноту бытия. Смысл философии, искусства и творчества - вернуть человеку утраченную душевную гармонию. "Для человека осознать свое настоящее - это значит ничего больше не ждать... Я не хочу верить, что смерть - это преддверие другой жизни. Смерть для меня - закрытая дверь". "Все мое царство в этом мире" ("Изнанка и лицо").

Камю писал, что "абсурд рождается в столкновении между призванием человека и неразумным молчанием мира...". Мир не абсурден, он неразумен, абсурд столкновение между иррациональностью и иступленным желанием ясности. Поэтому абсурдный человек отрицает смысл и ничего не делает для вечности. Отвергая надежду, он живёт и действует только в настоящем и ради настоящего. Все разговоры и посулы прекрасного будущего - иллюзии и химеры. Человек может жить заботой о будущем только до встречи с абсурдом. Абсурд важен тем, что кладёт конец иллюзиям и учит смотреть на мир открытыми глазами, не смиряясь и не покоряясь судьбе. Абсурдный человек не ставит своей целью объяснить действительность, решить какие-то реальные проблемы - творчество состоит для него в испытании самого себя и в описании того, что он видит и переживает. Проблема смысла человеческой жизни преломляется у Камю в проблему ясного видения существующего. Смерть не решает никаких проблем, ибо за ней ничего нет. Смысл жизни коренится в самом человеке, в его отношении к миру. И разрешить его может лишь творчество. Ницше говорит: "Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины". По Камю, абсурдная борьба, которую постоянно ведёт человек, представляет собой игру, являющуюся преимущественно искусством. Бытие человека как человека начинается с бунта, конечную перспективу которого должно дать искусство. "Великий стиль в искусстве есть выражение самого высокого бунта". Творчеству же не нужен смысл, ибо оно само его создаст.

 

Заключение

Итак, каким бы образом и где ни искать смысл, мы в итоге неизменно приходим к идее Бога как единственной реальности, где этот смысл мог бы осуществиться и которая примирила и оправдала всю мировую эмпирическую бессмыслицу. Именно Христос своим воскресением незыблемо утвердил победу смысла жизни над ее бессмыслием, жизни над смертью. Метафизическое всемогущество Добра удостоверено в самом его бессилии, и потому условия смысла жизни самоочевидно осуществимы, несмотря на эмпирическую бессмысленность жизни. То есть, с этой точки зрения можно с достоверностью утверждать, что "жизнь имеет смысл, и этот смысл легко и просто осуществим для каждого из нас - ибо Бог с нами, в нас". Истинный смысл - в формуле "да прийдет царство Твое". А цель и последняя задача человечества -растворения мира в Боге. В мирских же формах мир осмыслить невозможно, бессмысленна сама попытка отыскать абсолютный смысл в эмпирической жизни или же до конца "осмыслить" ее.

Более того, смысл жизни нельзя найти в готовом виде раз и навсегда данным, уже автоматически утвержденным в бытии, можно только добиваться его осуществления. То есть смысл жизни должен быть в нас, мы сами своею жизнью должны являть его. В этом плане "найти" смысл жизни значит сделать так, чтобы он был, напрячь внутренние силы для его обнаружения и осуществления. Поэтому искание смысла жизни есть всегда борьба за смысл против бессмыслицы. И символ этой борьбы есть крест, приятие которого есть достижение истинной жизни.

С точки зрения высшего Блага (Бога) обретает метафизический смысл и человеческая история, и мировая космическая жизнь. Ибо, если история человечества есть как будто "история последовательного крушения всех человеческих надежд", то - лишь в той мере, в какой сами эти надежды слепы и ложны и содержат нарушения вечных заповедей Божьей премудрости, а в истории вместе с тем утверждается ненарушимая правда Божья, являющаяся страдальческим, но разумно-осмысленным путем всечеловеческой жизни. Осмысленна не сама история во всех ее проявлениях, осмысленна ее метафизическая результирующая. И можно согласиться с С. Франком в том, что "великое и единственное дело, с помощью которого мы действительно осуществляем смысл жизни и в силу которого в мире действительно совершается нечто существенное - именно возрождение самой внутренней его ткани, рассеяние сил зла и наполнение мира силами добра". Это дело - подлинно метафизическое дело, Богочеловеческий процесс, в котором человек выступает лишь соучастником.

К идее Богочеловечества пришли в свое время и русские "космисты": Н.Федоров, В.Соловьев, Н.Умов, К.Циолковский, В.Вернадский, П.Флоренский, Н.Холодный, А.Чижевский, попытавшиеся создать свою теорию рая: одни (Федоров, Соловьев) - фантастическую теологию, сводящуюся к практическому осуществлению обещанного Христом воскресения всех умерших на базе вполне научного овладения пространством-временем; следовательно, смысл человека - в скорейшем овладении этим пространством (В.Соловьев считал возможным создание человеком-творцом мира, свободного от распада и гибели, со всей полнотой бытия в нем); другие (Н.Умов) полагали историю человеческой культуры формообразующим началом, предназначенным сдержать космическую энтропию, а, значит, не случайным явлением в жизни Вселенной, а весьма могущественной силой с вполне определенным метафизическим смыслом; третьи (Вернадский, Циолковский) грезили об эволюции человека в солнечное существо, состоящее из мыслительной энергии - отсюда и смысл.

Сократовская формула "мы едим, чтобы жить, но не живем, чтобы есть" может быть понята в метафизическом смысле: всякое внешнее мирское дело осуществляет не цель, а только средство к жизни (то самое "едим"), целью же является Бог, вечная жизнь (сократовское "живем"). Иными словами, силы духа должны свободно изливаться наружу, ибо вера без дел мертва, но силы духа не должны идти в услужение и плен к бессмысленным силам мира.

Смысл жизни - в ее утвержденности в вечном. Поскольку наша жизнь и труд соприкасаются с вечным, живут в нем, проникаются им, мы можем рассчитывать вообще на достижение смысла жизни (т.е. действенное соучастие в Богочеловеческой жизни). Смысл жизни - сам Богочеловек Иисус Христос, который есть для нас "путь, истина и жизнь".

Список использованной литературы

 

1.  Бердяев Н. Смысл творчества. - М.,1994.

2.  Григорьян Б.Т. Человек: его положение и призвание в современном мире. - М., 1986.

3.  Долгов К.М. От Киркегора до Камю. - М.: Искусство, 1990.

4.  Камю А. Бунтующий человек. - М.: Политиздат, 1993.

5.  Камю А. Миф о Сизифе // Сумерки богов: Cб. - М.: Изд-во политической литературы, 1989.

6.  Моисеев Н.Н. Проблема человека // Вопросы философии. - 1990. - № 6.

7.  Романчук Л. Некоторые мысли по поводу сущностей // "Вольный лист" (Днепропетровск). - 2001. - №2(7).

8.  Философская энциклопедия: B 5 т. / Под ред. Ф.В. Константинова. - М.: Сов. энциклопедия, 1960-1970.

9.  Франк С.Л. Смысл жизни // Вопросы философии. - 1990. - № 6.

10.  Франкл В. Человек в поисках смысла. - М., Прогресс, 1990.

11.  Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. - М., 2 т., 1991.