В заключение этого обзора приведем еще несколько высказываний об отношении к смертной казни

2.4. В заключение этого обзора приведем еще несколько высказываний об отношении к смертной казни.

«Плод моего опыта имеет горький привкус: я не верю, что смерть хотя бы одного из казненных мною каким-либо образом предотвратила другие убийства. Я считаю, что смертная казнь не дает никаких результатов. Она - только месть». (А. Пиэрпоинт, бывший палач, Великобритания)

«А вы знаете, я не сторонник смертной казни. Серьезно. Лучше бы ее не было. Пусть для негодяев - пожизненное заключение, пусть вкалывают на самых тяжелых работах. И мне бы не пришлось... Я не знаю, как это происходит на войне. Но, поверьте, психологически исполнение смертного приговора очень тяжело. Особенно в первый раз. Но и потом, не знаю, как у других, а у меня ничего не притупляется. Да и вряд ли возможно это...» (Из интервью с современным советским палачом, газета «Труд» от 25.08.90). 14

2.5. «Государство в лице своих чиновников, которые, подобно всем людям, склонны к поверхностным выводам, и, подобно всем людям, подвержены влияниям, связям, предрассудкам... присваивает себе право на совершение самого ужасного и непоправимого акта - лишать жизни. Такое государство не может ожидать улучшения моральной атмосферы в стране... Я отвергаю идею о том, что смертная казнь оказывает сколько-нибудь существенное сдерживающее воздействие на потенциальных преступников. Я убежден, что истиной является обратное - дикость порождает только дикость.

Вопрос о смертной казни - вопрос принципиальный. Это чрезвычайно жестокое наказание, которое бывает иногда более жестоким, чем само преступление... Всегда есть возможность судебных ошибок. Смертный приговор делает их непоправимыми.

...Наличие института смертной казни дегуманизирует общество. Я выступал и выступаю против смертной казни (и не только в СССР) еще и потому, что эта мера наказания предусматривает наличие постоянного страшного аппарата исполнителей, целого института смертной казни». (Андрей Сахаров) [ 8. C.73]

Итак, на протяжении своей истории Россия многократно пыталась войти в европейскую цивилизацию, присоединиться к народам, облик которых формировался под воздействием христианства и античной культуры. Но слишком часто это были неуклюжие попытки прямой трансплантации иностранного опыта в российскую реальность. Когда при этом игнорировался склад славянского характера и другие уникальные особенности (присущие каждому народу), то результаты были поверхностными, недолговечными и даже трагическими. Сегодня мы снова предпринимаем попытку - уже не выйти, а вернуться на путь мировой цивилизации. И снова перенос иностранного опыта становится общим веянием.

Но не пора ли нам прислушаться при этом к внутреннему голосу России, понять наши внутренние мотивы - тем более, что подчас они ведут к тем же положительным результатам, что достигнуты в Европе?

Чтобы прийти к отказу от смертной казни европейской цивилизации потребовалось две тысячи лет. Европа прошла через массовые казни, жесточайшие и изощренные пытки, костры, мучительные сомнения и схоластику, прежде чем стала сначала ограничивать применение смертной казни, а затем и вовсе отказалась от узаконенного убийства. России же оно было чуждо всегда. Введенное и закрепленное византийским влиянием, оно даже при самодержавии неоднократно отменялось - пусть порой формально и лицемерно. Но, во всяком случае, если исключить напоминающую массовый психоз вакханалию в XX веке, смертная казнь применялась в России в гораздо меньших масштабах, чем в «просвещенной Европе». В XIX веке был даже момент, когда по всей России не могли найти ни одного палача (об этом с гордостью рассказывал Вл. Соловьев).

Первый российский парламент, первое после свержения царизма правительство - они были против смертной казни. Наши великие предки и современники, которых Россия дала миру как бы в противовес, в оправдание от стихий мрака, жестокости, невежества и беззаконий, разбушевавшихся в ней самой - от Достоевского и Радищева, до академиков Сахарова и Лихачева - против смертной казни.

Так не пора ли нам (кроме принятия прагматических доводов, которых вполне достаточно уже для отмены смертной казни) прислушаться еще к внутреннему голосу России, к ее воплощенной совести и интуиции, всмотреться в ее судьбу? Тем более, что этот путь - предначертанный России прямой путь - ведет к тому же результату, что и путь мучительного прихода к практической целесообразности, который прошла Европа. Да, сегодня мы проходим этот путь с опозданием. Нам уже не суждено сказать: «Мы первые». Эти возможности (как и в других областях) мы упустили. Что ж - может быть, наши действия сегодня будут немного чище, коль скоро речь идет не о престиже, а о выживании. Но, если мы отвергнем снова голоса тех, кого считаем своей совестью и своими пророками, если заявим, что вот тут-то они ошибались (все как один) или что время для следования им еще не пришло - то не лукавство ли это? Не в угоду ли своей робости или страстям мы будем действовать? Не придется ли нам в который раз сетовать на «рок» над Россией - рок, который мы создаем себе сами?

Сегодня мы снова перед выбором. И мы верим, что при правильном выборе и русский и все народы нашей страны обретут, наконец, встречу со своим историческим призванием, что их жизнь - несмотря на все прошлое и все трудности настоящего - все-таки пойдет по пути радостного развития, творчества и процветания.

Есть в прогностике такой метод исследования - прогнозные сценарии. По принципу «если-то». Прикинуть что произойдет при таких-то и таких-то условиях. Как бы «взвесить» последствия намечаемых и тем более принимаемых решений. Очень конструктивный, плодотворный метод. Давайте попробуем применить его к нашим правоохранительным делам.