Навигация
2. Творчество
В 1898–1900 годах Амедео Модильяни занимался в мастерской Гульельмо Микели, и поэтому можно сказать, что начальный этап его творчества проходил под знаком итальянского искусства XIX века. Поскольку это столетие в стране со славным художественным прошлым не богато выдающимися достижениями, многие склонны недооценивать мастеров этого времени и их творения. А между тем они – бесспорный источник вдохновения начинающего художника, и этот факт не может быть опровергнут тем обстоятельством, что до нас дошло мало ранних, выполненных до переезда в Париж, работ Модильяни. Может быть, в Ливорно, Флоренции или Венеции еще обнаружатся неизвестные произведения Модильяни 1898–1906 годов, которые помогут пролить свет на начальный этап творческой биографии художника. Кроме того, мы можем опираться на некоторые отзывы о ранних работах Модильяни. Да и вообще трудно вообразить, что он прошел мимо современного искусства своей родной страны: очевидно, что искусство Италии ХIХ века производило на юного Модильяни не меньшее впечатление, чем произведения эпохи Ренессанса, И Больдини так же чувствуется в ранних парижских работах Модильяни, как и Тулуз-Лотрек.
Во время своего пребывания в Риме в 1901 году Модильяни восхищался живописью Доменико Морелли (1826–1901) и его школы. Сентиментальные картины Морелли на библейские темы, его исторические полотна и холсты на сюжеты из произведений Тассо, Шекспира и Байрона сейчас совершенно забыты. Смелый шаг, уводящий далеко вперед от Морелли, был сделан группой совсем молодых художников «маккьяйоли» (от macchia – красочное пятно). Эта школа, молодых новаторов, их объединяло неприятие преобладавших в искусстве буржуазных вкусов, апологетами которых были академические художники жанристы. По тематике художники группы «маккьяйоли» были близки к импрессионистам: они тоже любили изображать крестьянские дома, сельские дороги, залитую солнцем землю и солнечные блики на воде, однако не отличались смелостью художественных решений, присущей последователям Моне.
По всей видимости, в период ученичества Модильяни был некоторое время сторонником художественных принципов «маккьяйоли». Микели, его учитель, сам был любимым учеником одного из основателей этой школы, Джованни Фаттори (1828–1905) из Ливорно. Микели был довольно известным пейзажистом, и популярность среди местных любителей искусств он заработал своими морскими пейзажами, наполненными ощущением свежести и света.
Модильяни работал так же неистово, как жил. Алкоголь и гашиш никогда не снижали его неуемного желания работать. Наверное, случались периоды, когда из-за отсутствия широкого признания он впадал в отчаяние и опускал руки. Однажды, отвечая другу, упрекнувшему его в безделье, он сказал: «Я создаю не меньше трех картин в день в своей голове. Какой смысл портить холст, если все равно никто не купит?» С другой стороны, Артур Пфаннстиль, автор книги «Модильяни и его творчество», сообщает, что молодой художник беспрерывно делал наброски, лихорадочно заполняя рисунками свои тетради в синей обложке, до ста в день.
Следует помнить, что в этот период Модильяни все еще мечтал стать скульптором и значительную часть, если не львиную долю, своих усилий тратил на скульптуру. Человек с критическим складом ума, он периодически уничтожал те вещи, которые казались ему неудачными. Но он также потерял много работ и при спешных переездах с одного места на другое, почти всегда тайком и не расплатившись с хозяином за снятое помещение. Разъяренные домовладельцы уничтожали «безумные» картины, которые он оставлял им вместо оплаты; не слишком дорожили его работами и владельцы бистро, у которых он обменивал свои произведения на выпивку чаще, чем на еду. Немало работ он бездумно раздарил своим многочисленным случайным подругам, которые их не берегли. Модильяни никогда не вел учета своим произведениям.
Примечательно, что на молодого живописца так мало повлияли фовизм и кубизм. Фовисты положили в основу всего цвет, а у Модильяни главное – линия. Сначала он жаловался, что его «проклятые итальянские глаза» не могут привыкнуть к особому парижскому освещению. Его палитра не отличалась большим разнообразием, и только раз или два он прибегнул к колористическому эксперименту в духе неоимпрессионистов или фовистов. Как правило, он заключал большие поверхности ровного цвета в тонкие, но четко прорисованные линейные контуры. Кубизм с его тенденцией к дегуманизации был для Модильяни, искавшего в творчестве возможность выражения сильной эмоции, слишком рассудочным.
Если ранние полотна Модильяни, несмотря на превосходное техническое мастерство и отдельные проблески своеобразного очарования и лиризма, еще не являются подлинно выдающимися произведениями, то его рисунки 1906–1909 годов уже предвосхищают зрелого мастера 1915–1920 годов.
Лето 1909 года он провел с семьей в Ливорно и написал там ряд картин, среди которых был холст под названием «Нищий». Этот холст, а также два варианта «Виолончелиста», были среди шести вещей, выставленных им в «Салоне независимых» в 1910 году. К этому времени его уже признали многие критики, поэты и собратья-художники, однако, кроме преданного ему доктора Поля Александра, никто не хотел покупать его работ. Он переезжал с места на место, поскольку денег на приличную мастерскую никогда не было. Одно время он жил в так называемом «Улье»– странном, ветхом доме на улице Данциг где крошечные мастерские снимали также Шагал, Кислинг, Сутин и многие другие художники-иностранцы.
В 1909–1915 годах он считал себя скульптором и очень мало работал маслом. В этот период Модильяни завязал множество интересных и нужных знакомств. В 1913 году он познакомился с Хаимом Сутином, неотесанным иммигрантом из Литвы, и впоследствии на правах близкого друга пытался обучать его хорошим манерам. Сутин был на десяток лет моложе, и его буйная живопись с характерными «взрывами» пастозных мазков вряд ли могла нравиться другу из Италии. В 1914 году Макс Жакоб представил Модильяни Полю Гийому – первому маршану, которому удалось пробудить у клиентов интерес к творчеству художника. Но гораздо более тесные отношения связывали Модильяни с другим маршаном, Леопольдом Зборовским с которым он познакомился в 1916 году. Значительная часть работ, созданных художником в последние три-четыре года, появилась благодаря поддержке Зборовского и его жены. Зборовским был необычным явлением среди маршанов того времени: он испытывал к своему подопечному фанатичную привязанность, несмотря на все недостатки художника – прежде всего безрассудство и вспыльчивость, – которые оттолкнули бы менее преданного человека.
В декабре 1917 года состоялась единственная настоящая персональная выставка Модильяни, организованная Зборовским в галерее Берты Вейль. Вместо ожидаемого успеха разразился шумный скандал. Перед витриной, в которой была выставлена картина с изображением обнаженной, собралась толпа. Полиция настояла, чтобы этот холст и еще четыре ню были убраны из экспозиции. Ни одной картины продать не удалось.
В мае 1919 года Модильяни вернулся в Париж, а Жанна приехала туда чуть позже. Появились первые признаки успеха. О художнике стали писать газеты. Несколько его холстов было представлено на выставке французского искусства в Лондоне. Его работы начали пользоваться спросом у покупателей. У Модильяни, наконец, появился повод воспрянуть духом – если бы не новое ухудшение здоровья. Модильяни удалось одновременно зарекомендовать себя и реалистом и беспредметником. Этот вдохновенный эклектик – аристократ, социалист и сенсуалист в одном лице – использует приемы как мастеров Берега Слоновой Кости (чьи статуи поражают воображение, не вызывая чувства сопричастности), так и иконописцев Византии и Раннего Возрождения (которые трогают нас, но не могут потрясти до основания). Из всего этого и складывается трепетный, волнующий – одним словом, неповторимый – Модильяни!
Похожие работы
... и певучесть линий, небывалое сочетание цветов – этот особый язык условной живописи, разработанный художником, позволил ему возжечь в мировой культуре невиданную художественную вселенную. 1. Ангел с печальным лицом Образ Анны Ахматовой в творчестве Модильяни "Счастье - это ангел с печальным лицом", - писал Модильяни своему другу Полю Александру. Мог ли так сказать о себе Модильяни? Можно ли ...
... , распялив накрашенные губы, сопели и постанывали, как если бы они отдавались своим кавалерам. Дедо нередко наблюдал за вальсирующими парочками, стараясь запомнить выражения их лиц, позы и телодвижения". Модильяни всегда уходил с танцплощадки не один. Прекрасному, как греческий бог, юноше не составляло труда найти там себе подружку. Вот что пишет его приятельница Луния Чеховска: "Вы только ...
... уже было противоречие: с одной стороны — стремление к новаторству, а с другой — оглядка назад, ретроспективизм. Многие тогда видели в «стиле модерн» некий «венец художественного развития» европейской культуры, единый интернациональный стиль. Волнистые ли¬нии орнаментики Ар Нуво сравнивали с крито-микенским искусством, «модерн» находили у этрусков, в итальянском Манье¬ризме конца XVI в., в стиле ...
... " пыток, ссылок и казней, но именно в то время она начала писать свой "Реквием", ставший памятником всем жертвам репрессий и ее гражданским подвигом. Великая Отечественная война Анну Ахматову застала в Ленинграде. Поэтесса Ольга Берггольц, вспоминая ее в начальные месяцы ленинградской блокады, пишет: «С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через плечо, она несла дежурство как ...
0 комментариев