Оформление линии границы. Ее влияние на политико-экономическое сотрудничество

2.1 Оформление линии границы. Ее влияние на политико-экономическое сотрудничество

Нездоровая ситуация на границе прямо сказывается на состояние взаимоотношений. Напряженность на границе – это своего рода «мина замедленного действия», которая становится препятствием для мирного урегулирования пограничных вопросов». В обыденной жизни очень трудно избавиться от стереотипов и предрассудков по поводу того, что считать «своим», а что «чужим». И исторический опыт свидетельствует: любые изменения в привычном положении границы приобретают ярко выраженную эмоциональную окраску у жителей той или иной страны, даже если это изменение сделано мирным путем. Обычно сыпятся упреки властям в том, что либо «слишком мало уступлено», либо «слишком мало получено». Отсчет истории наших пограничных отношений с Китаем мы ведем с 1689 г., когда был заключен Нерченский договор. Именно с него начинается государственное оформление российско-китайской границы. После этого следовало множество уточняющих договоров с царской Россией. Но все они объявлялись китайской стороной «грабительскими». Это дало толчок к военным столкновениям в районах острова Даманский и озера Жаланшколь в 1969 г.

Но все же, несмотря на это, среди наших исследователей и политологов достаточно распространено мнение о том, что характерной особенностью территориального размежевания в первых договорах было то, что оно складывалось не в результате войн, а как следствие признания обеими сторонами взаимных территориальных пределов. Последующие договоры с Советским Союзом считались продиктованными желанием сторон вместе противостоять внешним угрозам. Но только лишь в 1991-1994 гг. Росссия и Китай стали за столом переговоров концентрироваться на самом существенном- на рассмотрении вопросов прохождения линии границы. Несмотря на остроту дискуссий стороны нащупали верную «путеводную нить».

Начались переговоры. И в 1991 г. была установлена согласованная на большей части протяженности граница (98%). Здесь наша сторона пошла на территориальные уступки. В 1995 г. подписано российско-китайское соглашение о сотрудничестве по охране границы. Спустя два года было заключено соглашение о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы. К 1999 г. границу обозначили на местности. Ее протяженность составила 4 195,2 км на востоке и 54,7 км на западе.

Летом 2000 г. во время визита Президента России В. Путина в Китае были подписаны Пекинская декларация и совместное заявление по вопросам противоракетной обороны. Приезд Председателя КНР Цзян Цзэминя в Россию 15-18 июля 2001 г. ознаменовался подписанием договора о Добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР. Договор заключен на 20 лет с автоматическим продлением. Стороны обязуются развивать отношения партнерства и стратегического взаимодействия в соответствии с нормами международного права, не применять в своих взаимоотношениях силу или угрозу силой, уважать выбор пути развития друг друга, поддерживать друг друга в вопросах защиты государственного единства и территориальной целостности. Утверждалось, что Россия и Китай будут укреплять доверие в военной области, способствовать укреплению безопасности каждой из сторон и упрочнению региональной и международной стабильности.

Но в этом договоре не было обязательств по совместной обороне в случаях агрессии. Отмечалось только, что у сторон отсутствуют территориальные притязания, что установленные границы будут соблюдаться. Однако, «отсутствие территориальных притязаний» для китайской стороны не имеют буквального смысла. Китайское правительство никогда не считало, что у них были или есть к России территориальные претензии, а лишь «справедливое требование восстановления законных прав Китая». Большая часть верхушки китайского общества склонна «сваливать» вину за пограничные проблемы Китая на царскую Россию и СССР. Некоторые китаеведы считают, что «живучесть националистических взглядов в китайской научной и публицистической литературе не может не настораживать».

Сегодня мы конечно не можем отрицать то, что соглашения с Китаем о границе 1991–1994 гг. принесли большую пользу России и Китаю в политическом, экономическом и международном аспектах, т. к. произошел исторический поворот к нормализации двусторонних отношений, обращенных в будущее и основывающихся на взаимном уважении, равноправии, взаимопонимании и взаимодоверии. Если ранее о российско-китайской границе говорили исключительно как о «разъединяющей меже», то с 2001 г. имели место высказывания о том, что граница – это «полоса, соединяющая две великие страны, два великих народа с их уникальными возможностями и культурами». Таким образом, в международной практике был создан достойный пример решения сложных и деликатных проблем, который будет служить ориентиром для воспитания новых поколений народов двух стран в духе добрососедства и дружбы.

Все же, в этот период еще не поддавались решению два участка границы: в районе острова Большой в верховьях Аргуни; в районе островов Тарабаров и Большой Уссурийский при слиянии Амура и Уссури. Довольно распространенным стало мнение, которое объявляло договоренности по двум участкам российско-китайской границы, оставшимися несогласованными, чуть ли не актом предательства интересов России. В то же время в самом Китае кое-кто толкует о «чрезмерной уступчивости» Пекина Москве в связи с подписанными пограничными документами. Значительная часть элиты правительства России высказывалась в силу того, что найденный вариант пограничного урегулирования не наносит ущерба интересам сторон, что такая ситуация открыла дополнительные возможности для решения проблем гидрологической направленности, природоохраны, судоходства, налаживания сотрудничества в приграничье. Они пытались доказать необоснованность убеждений некоторых «разжигателей» тревоги, китаефобии, исходя из того, что «у нас уже есть печальный опыт советско-китайской конфронтации 60–70-х гг. прошлого века, дорого обошедшийся обеим сторонам, и мы не имеем права его повторять».

На двух неразрешенных участках история российско-китайской границы не заканчивается. И своеобразной кульминацией предыдущих пограничных соглашений стал октябрьский визит Президента В. Путина в Пекин в 2004 г. 14–16 октября 2004 г. было осуществлено подписание министрами иностранных дел России и Китая пакета важных документов по российско-китайской границе. Закрепляются взаимоприемлемые решения по двум оставшимся участкам границы. Почти сорокалетние переговоры с Китаем по пограничным вопросам закрылись. Это является крупным прорывом в истории российско-китайских отношений. Политическая воля и решимость руководства двух стран не откладывать более завершения пограничного урегулирования получили воплощение в историческом компромиссе, который исходит из коренных долгосрочных интересов государств-соседей и ориентирован на длительную перспективу здорового, предсказуемого и мирного развития двусторонних отношений. В. Матяев по этому поводу заключил: «Москве и Пекину не удалось упустить исторический шанс». Но если с точки зрения правительства был достигнут компромисс, то среди рядовых граждан бытует мнение об односторонних уступках нашей стороны Китаю.

В целом же окончательное решение пограничных вопросов естественно привносит дополнительную стабильность в отношения России с Китаем. Укрепляются важные политические предпосылки для ускоренного подъема российских приграничных регионов. Китай главным направлением отношений с Россией выбирает развитие приграничной торговли. Однако, наряду с ростом взаимной заинтересованности усиливаются и трения между государствами. В условиях действия крупных межправительственных контактов по энергетике, поставкам углеводородного сырья, вооружений руководство Китая стремиться к массированному продвижению товара на межрегиональном уровне. Логично, что и российская сторона должна увеличивать объем торговли по линии приграничных связей. Но с нашей стороны ощутимого движения навстречу не происходит. По этим причинам в частных беседах руководители северо-восточной части КНР нередко говорят о охлаждении отношений на межрегиональном уровне, что может сказаться на всем комплексе российско-китайских связей.

К сожалению, современное состояние российско-китайских отношений характеризуется неудовлетворительным развитием торгово-экономических связей исходя из их потенциальных возможностей. Далеко не всегда учитываются национальные интересы России. Для наглядности такой картины будет уместен пример экспорта российского леса в Китай. При средней сложившейся, по оперативным данным, экспортной цене леса на пограничной станции китайцы, только перемещая лес на свою сторону, сразу взвинчивают цену в два раза больше чем изначальная. «Здесь комментарии излишни кто и как наживается на этой ситуации» – парировал глава администрации читинской области Р. Гениатулин.

Конечно же, юридическое решение проблемы межгосударственной границы является важнейшим стабилизирующим фактором в наших отношениях, но, несмотря на это проблема «нависания» мощного государства над нашими восточными границами остается в силе. Доктрина «китайской угрозы» относится к числу факторов сдерживающих развитие стратегического партнерства между нашими странами. Эта доктрина продолжает существовать, во-первых, в силу того, что остается проблема разницы потенциалов между перенаселенными северными и северо-восточными провинциями Китая и нашим все более пустеющим ДВ. Во-вторых, подливают масло в огонь газеты и журналы, в которых весьма часто мелькает мысль о китайской нелегальной иммиграции как результате сознательной политики китайского правительства. Результатом обвинений в адрес Китая в том, что он чуть ли оккупирует Сибирь, стал отъезд более миллиона наших граждан из восточных регионов. Все это вызывает напряженность в российско-китайских отношениях, которая пока в открытых формах почти не проявляется.

Можно предположить, что опасность ситуации заключается не только в том, что на ДВ приезжает слишком много китайцев, а еще и в том, что уезжает слишком много россиян. Но мы по-прежнему не готовы, не хотим признать себя страной, потенциально осваивающейся Китаем. Поэтому мы смиряемся с любым азиатским демографическим присутствием на ДВ (корейским, вьетнамским, таджикским), лишь бы оно не было китайским. Китай понимает наши страхи и старается Россию лишний раз не раздражать. Но страх все равно есть, и вызван он тем, что на ДВ мало русских.

Доктрина «китайской угрозы» не пользуется поддержкой правительства РФ, т. к. оно вполне осознает Китай как «мощного игрока и близкого соседа» и, что без сотрудничества с ним трудно надеяться на успех нашей политики во всей восточной Евразии.

Некоторые российские ученые проводили разъяснительные работы, чтобы установить откуда этот шум по поводу китайской экспансии. Они пришли к выводу, что это попытка отдельных представителей деловых кругов, в частности прозападной ориентации, сформировать, а точнее возродить в центре предубеждение, что «китайцам у себя тесно и они решили заселить российский ДВ и Забайкалье». Их цель – не допустить сближения российской и китайской экономик. По-видимому, они не понимают всю значимость китайского рынка для России, а вот Запад и США прекрасно понимают это и стремятся препятствовать тому, чтобы Россия боролась за китайский рынок. Поэтому без ломки устоявшихся психологических стереотипов торгово-экономические связи РФ и КНР рискуют оказаться замороженными.

Тему «китайской угрозы» поднимали и противники прихода Китая на российский нефтяной рынок. В очередной раз сыпались обвинения, что Китай якобы заселяет наши земли нелегальными эмигрантами, скупает по дешевке наше сырье, а теперь еще и хочет завладеть нашей нефтью в связи с проектированием нефтепровода из Сибири в Китай.

Многие исследователи-китаеведы утверждали, что нет никаких данных о какой-либо организованной китайской кампании по заселению российских земель. По официальной статистике на территории России постоянно проживает не более 35–40 тыс. китайцев. Временно приезжают в качестве туристов и занимаются мелким бизнесом около 350 тыс. китайцев. Значит граждан КНР в нашей стране не более 400 тыс., причем большинство приехало легально и не имеет желания остаться у нас навсегда. Для сравнения, в Китай в так называемые «шоптуры» в 2003 г. выезжало более 800 тыс. российских граждан. Никаких заявлений о «русской экспансии» китайская сторона не делала. Масштабы проблемы в России явно преувеличены, по крайней мере, речь идет не о «миллионах китайцев» на ДВ.

Это, конечно, не означает, что нашим сравнительно малозаселенным районам Сибири и ДВ ничего не угрожает. Просто опасность эта исходит не от соседей, а, в первую очередь, от нас самих. Если мы сами не стабилизируем собственное население, не закрепим его на Востоке нашей страны, не сможем добиться там экономического подъема, то через несколько десятилетий там, как сказал В. Путин, даже исконно русское население будет говорить в основном на японском, китайском и корейском языках.

Эффективное решение столь масштабной задачи тесно переплетается с другими болезненными темами нашей политической и социально-экономической жизни. Например с проблемой коррупции, готовностью наших продажных чиновников нанести ущерб национальным интересам в обмен на соответствующую мзду. Это сильно сказывается на масштабах нелегальной иммиграции. Чаще всего мелкие китайские торговцы задерживаются в России свыше предусмотренного срока для завершения своих деловых операций. Эти нарушения нередко возникают из-за неоперативности в работе соответствующих российских служб в регионах.

«Китайцы не будут объявлять нам войну, они и так могут нас «взять числом», – так предположил Д. Рогозин. Он приводит следующие доводы: за Уралом проживают уже тысячи китайцев, многие из которых, либо попали в страну нелегально, просто перейдя границу (тысячи ее километров не охраняются вообще), либо переехали как туристы, либо опять же остались в России через фиктивные браки. Они постепенно меняют этническую и культурную картину региона. Поэтому взять под контроль границу нам просто необходимо, чтобы было понятно, что куда ввозиться и вывозиться. Это важно для развития бизнеса и торговли. «А то у нас, что ни день, то сообщение о том, что обнаружен контрабандный состав с лесом, вывезенный из России. Это же как надо охранять границу, чтобы целый состав с лесом по железной дороге можно было вывезти так, что никто не заметит»! – восклицал Д. Рогозин.

Значит, для решения этой проблемы необходимо навести порядок у себя дома, добиться выполнения российских законов, выработать четкую политику в области миграции, наладить координацию между различными ведомствами, усилить борьбу со сращиванием китайской и нашей организованной преступности. Без взаимодействия с китайской стороной в этих вопросах не обойтись. С этой целью на московской встрече в верхах было принято решение создать совместную российско-китайскую группу по проблемам миграции. Планируется усилить сотрудничество между правоохранительными органами России и Китая с нелегальной миграцией и другими видами трансграничной преступности.

Кроме того, многие заявляют, что разумное регулирование временного пребывания иностранцев на территории не приносит никакого вреда, только пользу. На их взгляд, необходимо экономически привязать к региону дешевую китайскую рабочую силу, специалистов, привлекать уже идущие в Россию китайские инвестиции. К сожалению, своих высококвалифицированных и дисциплинированных рабочих рук у нас становиться все меньше и меньше.

Действительно, для многих регионов России и для ДВ в частности, характерны структурная безработица, перекошенность рынка труда. Это возможно регулировать с помощью китайских трудовых ресурсов. За исключением советского опыта привлечения вьетнамских и корейских рабочих, которых было сравнительно немного, у России такого опыта нет. Нам его надо приобретать, т.к. районы Сибири и ДВ испытывают острый дефицит рабочей силы в сельском хозяйстве, строительстве, коммунальных службах, в сфере услуг и т.д. Без создания стабильной и надежной основы для привлечения по договорам рабочей силы из соседних дальневосточных стран Россия не сможет решить не только проблемы социально-экономического развития этих богатых регионов, но и даже поддержания нынешнего уровня жизнедеятельности, т. к. численность населения этих районов ежегодно заметно сокращается. Китай является одним из главных партнеров России в рамках этого вопроса. Но несмотря на то, что России нужны китайские рабочие руки, весьма значительна опасность постепенной оккупации этой части России из-за наплыва китайских рабочих.

Нелегальная рабочая сила из Китая создает юридические и социальные проблемы.

И опять же, это уже проблема российской дипломатии и для российских властей, отвечающих за соблюдение внутреннего правопорядка. Обсуждение проблем китайской нелегальной иммиграции с китайскими партнерами позволяет говорить о том, что китайская сторона, во-первых, признает наличие проблемы, и во-вторых, готова согласиться с ужесточением российских действий в отношении китайцев, нарушающих российские законы на территории России, поскольку сами китайские власти рассматривают подобные действия своих граждан как противоправные.

Однако мрачный прогноз о том, что районы ДВ станут «территорией массового китайского заселения», может теоретически стать явью, если правительство и Москва будут игнорировать интересы населения восточных районов России и безответственно относиться к собственным планам развития нашего ДВ. Таким образом, проблемы приграничных территорий являются значимыми, но не включены в список приоритетов правительства.

Из анализа газет и журналов нам представляется следующая картина: все то, что касается проблем «китайской экспансии» на ДВ, на самом деле является отражением наших внутренних неурядиц, несовершенства миграционного законодательства, неумения обратить китайское присутствие на нашей территории в экономические, налоговые преимущества и выгоды. Влияние Китая, несомненно, будет расти и дальше, но каким оно будет по отношению к России, зависит уже от нас самих. Пока же мы только пожинаем плоды собственной бесхозяйственности и безответственности на границе.

Китайцев много и в Америке, и во Франции. И везде пребывание китайцев является выгодным для этих стран, места их проживания являются районами развития, источником рабочей силы. М. Титаренко писал по этому поводу: «Китайский народ в настоящее время повсюду уважают. Попробуйте затронуть хоть одного китайца, в Китае поднимется шум, т. к. в Конституции КНР записано, что Китай всем своим авторитетом защищает честь и достоинство своих граждан и выходцев из Китая». Возможно, и нам бы не помешало поучиться этой дальновидной и мудрой политике. Может быть, если бы у нас была нормальная демографическая политика на дальневосточных регионах, то и проблем особых бы не было. То есть проблемы наши вполне решимы. В первую очередь нужно обеспечить ускоренное, по сравнению с другими районами нашей страны, развитие ДВ. Если же мы не сможем это сделать, то нас ждут серьезные трудности. Причем, без сотрудничества с Китаем стабильного развития Сибири и ДВ не может быть.

На развитие российско-китайских региональных отношений немало важно влияние синологии – китаеведения. Наша наука синология «прилично отстает от времени». Современные китайцы знают о нас намного больше, чем мы о них. В связи с этим ожидается, что российское посольство и торговое представительство в Китае, будут более полно информировать приграничные с Китаем регионы о происходящих процессах, давать свои прогнозы, рекомендации по осуществлению сотрудничества.

Формированием у наших соотечественников адекватного восприятия Китая и китайцев необходимо заниматься постоянно.

Сегодня, когда на верхних этажах власти в Москве и Пекине степень взаимопонимания и взаимодоверия значительно возросла, то в отношении рядовых граждан двух стран этого не наблюдается. Прослеживается слабость массовой социальной базы отношений. В нашем обществе распространены антикитайские настроения, идущие еще от периода «культурной революции» в Китае и острой конфронтации на межгосударственном и идеологическом уровнях. Понятно, что схожие проблемы есть и в Китае. Усилению синофобии на уровне бытового сознания способствует и тенденциозное освещение китайской темы в некоторых российских СМИ. Это было особенно заметно по публикациям в период пика распространения в КНР атипичной пневмонии.

В то же время, судя по опросам общественного мнения, энтузиазм по поводу сотрудничества с Китаем в большей мере характерен для руководителей разного уровня и предпринимателей, чем для населения в целом. Население Приморья тяготеет больше к Японии, а Москва развивает связи преимущественно с Китаем. Это вызывает сильные антикитайские настроения региональных властей, которых раздражают и китайцы в России, и русские в Китае. Когда еще граница не была окончательно установлена, то «прозрачность» границы казалась им криминальной по самой своей сути. «Неоконченность» границы нередко называли государственным преступлением.

К числу препятствий для положительного восприятия Китая в России и России в Китае относится отсутствие стабильности в российской международной политике. Причина здесь в том, что в Москве, столице государства, две трети которого лежат в Азии, несмотря на многочисленные декларации о важности Востока, продолжают рассматривать США и Запад как центр мира. Поэтому, дружа с Западом, мы порой забываем о Китае и наших собственных интересах на ДВ, а как разойдемся в чем-либо с Западными столицами, начинаем искать поддержку в других частях света, в том числе и в Пекине. Такие отношения не могут быть основой для прочного сотрудничества с сильным восточным соседом. Вредят они и нашим позициям на переговорах с Западом. Также они влияют на то, что региональные власти не могут полностью положиться на Москву, не доверяют ей, бояться предательства национальных интересов. И относительная свобода перемещения в приграничной полосе воспринимается ими как прямая угроза целостности России и личной безопасности жителей региона.

Россия для стран Азии остается цивилизационно чуждой, европейски ориентированной, стремящейся к сближению с Азией исключительно ради усиления своих позиций в отношениях с США, ЕС. Для европейцев же географическое присутствие в Европе – недостаточное основание чтобы считать Россию европейской страной. Обширные российские территории на Азиатском континенте не делают Россию в глазах азиатских народов азиатской страной. Для них Россия представляет интерес только как источник сырья и обладатель территории, способной как-нибудь решить демографические проблемы Восточной Азии. Поэтому российский ДВ значим для нее даже в нынешнем состоянии.

При отсутствии «образа России» в мире, становиться неясным и образ ее части. Поэтому населением ДВ особенно болезненно воспринимается мощный сосед – Китай.

Необходимо улучшить положение российского Дальнего Востока. Его развитие зависит от признания России в АТР, а с другой стороны – это признание зависит от развития этой части страны. Требуется улучшить образ страны и ДВ: сегодня они воспринимаются как зона нестабильности и непредсказуемости. Ситуацию накаляют «особенности национальной политики и экономики» в Приморье, которое является окном России в АТР и «театром абсурда», зоной беззакония одновременно. Россия не должна ориентироваться только на экспорт сырья, она должна допустить соседей к разработке восточносибирских и дальневосточных ресурсов, которые она сама не в состоянии освоить. Москва должна ориентировать ДВ на большую самостоятельность с опорой на собственные ресурсы и экономически заинтересованных соседей. Дальнему Востоку следует помочь не начальственными окриками, а созданием льготных условий для этой далекой от Москвы, но равноправной российской территории, ключевой для национальных интересов России в Восточной Азии. В центральной же России граждане нашего государства на китайцев реагируют более спокойно, чем жители Дальнего Востока. В чем причина этого? Только лишь политические игры оказывают решающее значение на образ Китая в России или что-то еще?