Логика в средневековой Западной Европе

3. Логика в средневековой Западной Европе

В эпоху средневековья в Западной Европе господствующий класс феодалов делился на светских и духовных, между которыми шла борьба за политическое господство (борьба императоров и пап за власть). Римско-католическая церковь была крупнейшим землевладельцем. Церковь в Западной Европе владела одной третью всей земли, в ее руках сосредоточивались огромные богатства.

Идеология эпохи феодализма была религиозной, причем римско-католическая церковь, объединяя в то время всю Западную Европу, враждебно противостояла мусульманскому миру, против которого она организовала крестовые походы, а также вела борьбу против православной церкви, стремясь подчинить ее себе. Все это свидетельствует о ярко выраженной схоластике.

Исходной точкой в развитии философии и логики в Западной Европе было классическое наследие, оставленное древней Грецией и Римом.

В средние века логика входила в число семи свободных искусств, составляя неотъемлемую часть «тривиума» и, тем самым, неотъемлемую часть энциклопедического гуманитарного университетского образования.

Логика этого времени — церковно-школьная дисциплина, приспособленная к нуждам вероучения христианства. Наступивший в Европе период средневековой схоластики проявлялся в логике детальной разработкой ее языка, символики, «техники». Вплоть до XI в. этот период ничем существенным в отношении логики похвастаться не мог: слишком скуден был источник научных знаний в это время. Из логических работ имели хождение тогда лишь переводы Боэцием «Категорий» и «Об истолковании» Аристотеля, а также его перевод «Введения» Порфирия и его же комментарии к этому «Введению». Остальные его переводы почему-то оказались неизвестными. В этот период получили наибольшее распространение пассивного характера глоссы (комментарии, толкования) тех или иных работ по логике.

И только с XI в., с обострением отношений номинализма и реализма, с вхождением в научный обиход других логических работ Аристотеля, прежде всего «Аналитик», «Топики» и «О софистических опровержениях», развитие логической мысли стало продвигаться вперед. О скудости источников этого периода можно судить по перечню исторических работ, использованных Абеляром. Он знал (в переводе Боэция) только «Категории» и «Об истолковании» Аристотеля, «Введение» Порфирия, работы самого Боэция — его «Топику», «О разделении», «О категорическом силлогизме».

Начало двум направлениям средневековой схоластики положено, как считает русский логик М.И. Владиславлев, Боэциевым переводом «Введения» Порфирия к «Категориям» Аристотеля. В самом начале своего комментария Порфирий, обращаясь к Хрисаорию, пишет: «Я не стану исследовать, существуют ли роды и виды сами по себе или только в уме, ни то, в случае если б они существовали, телесны они или бестелесны, и притом отдельны ли они от чувственных вещей или в них самих находятся и вместе с ними существуют. Это дело слишком трудное и требует более обширного расследования».[7] Боэций тоже комментировал этот вопрос, но не всегда строго определенно. Эти вопросы, от которых Порфирий сознательно уклоняется, для средневековых логиков стали наиболее значимыми.

В IX—X вв. приверженцы двух мнений о природе родов и видов существовали параллельно, не вступая в полемическую борьбу. Осознав всю остроту следствия из признания (сделанного Росцеллином в XI в.) реального существования только единичного (номинализм), приводившего к сомнению в догмате церкви о Троице, церковь решительно вмешалась в этот процесс и осудила номинализм на Суассонском Соборе. Церковное проклятие распространялось не только на нехристианское мнение о догмате, но и на то философское учение, из которого это мнение следовало. Реализм стал господствующей линией.

Однако номинализм не исчез: в «Металогике» Иоанна Солсберийского (ок. 1156 г.), например, рассмотрены девять школ об универсалиях, среди которых названы и номиналистические. Развитие как реализма, так и номинализма в конечном счете способствовало и развитию логики. Начиная со второй половины XII в., с появления новых полных переводов логических работ Аристотеля, а также с освоения арабоязычных комментариев к Аристотелю (уже упомянутые ранее работы Аль-Фараби, Ибн-Сины, Ибн-Рушды др.) в Западной Европе появляются и развиваются новые идеи в логике. В своеобразных условиях теологического господства эти идеи осмыслялись, осваивались, а потом и входили в научный обиход.

В XII—XIII вв., после того как все произведения Аристотеля канонизируются церковной ортодоксией, возникает оригинальная средневековая «несхоластическая» логика, известная под названием «logica modernorum». Контуры её намечены уже «Диалектикой» Абеляра, но окончательное оформление она получает в конце XIII — середине XIV вв. в работах, Уильяма Шервуда, Иоанна Дунса Скота, Вальтера Бурлея (Бёрли), Уильяма Оккама, Жана Буридана и Альберта Саксонского. В сочинениях этих авторов впервые прослеживаются прообраз «универсума речи» и представление о двояком использовании языка: для выражения мысли о внеязыковых фактах, когда термины «употребляются», и для выражения мысли о самом языке, когда термины «упоминаются» (употребляются автономно). Учение о пропозициональных связках и кванторах (все, некоторый, каждый), символизирующих характер логической связи, служит им естественным основанием для различения между «формой» и «содержанием» суждений.

Большой вклад в распространение логики через учебный процесс внес своим авторитетом и своей книгой «Summulae logicales» Петр Испанский (настоящее имя Пьетро Ребули-Юлиани).[8] Это пособие состоит из семи логических трактатов, посвященных рассмотрению предложений, предикабилий[9], категорий, силлогизмов, топики, ложных умозаключений, свойств терминов. Первые шесть трактатов перелагают содержание аристотелевского «Органона», однако обстоятельные тексты Аристотеля здесь сведены в краткие определения и правила, снабженные мнемоническими средствами. Нововведением является седьмой трактат «О свойствах терминов». В нем рассматриваются возможные подстановки в предложениях вместо одних терминов других; возможные расширения и ограничения терминов в предложениях, правила именования, правила распределения терминов при присоединении к ним различных кванторов. В некоторых дошедших до нас вариантах пособия содержится учение об экспонибилиях — предложениях, имеющих определительные и дополнительные слова, выражающие исключительность, изъятие, начало, конец или отсутствие конца, сравнение, различие и т.п. Этим пособием пользовались в Европе почти три столетия, и уже после изобретения книгопечатания оно издавалось множество раз. Проблематика, которой был посвящен трактат «О свойствах терминов», тщательно разрабатывалась средневековыми перипатетиками.

Говоря о западноевропейской средневековой логике, несправедливо было не упомянуть Раймонда Луллия. Любопытно то, что при общей тенденции логики освободиться от метофизики и теологии, Луллий пошел против течения, поставив логику на службу религиозной цели. Его называли "прокуратором неверных", умевшим воспользоваться арсеналом безотказных средств, обратив в христианство евреев и мусульман.

Он изобрел так называемое «великое искусство» («Аrs magna») или «универсальное искусство» (ars universalis). На это свое изобретение он смотрел как на данное ему божественное откровение. Он полагал, что возможно, не изучая самих явлений природы и не зная наук, дать ответы на любые научные вопросы при помощи открытого им «великого искусства». Предлагаемый им для этого метод заключается в чисто механическом комбинировании понятий. Он высказывал идею логической машины, которую в XIX в. возродил Джевонс.

Изображенный им механизм состоит из семи кругов, которые вращаются вокруг одной точки, являющейся их общим центром. При вращении этих кругов любые произвольно взятые понятия, соединяясь между собой, образуют всевозможные комбинации. Это совершается легко, чисто механически и затем показывается смысл или бессмыслица полученных комбинаций. В этом Луллий видит всеобщее руководство для открытия всего, что о любом предмете можно исследовать, определять, различать и доказывать. Таким чисто механическим методом, по мнению Луллия, могут быть построены все науки, и этот метод якобы в силах разрешить все научные проблемы. У Луллия было много последователей, уверовавших, что им найден универсальный ключ к решению всех научных вопросов.

Вплоть до середины 18 века луллитская доктрина пользовалась неизменным успехом. Но даже переведенная в 1634 году на французский язык, она оставалась недооцененной логиками. Лейбниц, к примеру, заявит позже, что "это лишь слабая тень настоящего искусства комбинаторики, от которого она также далека, как фанфарон от солидного ученого". Чарльз Пирс без обиняков заявит, что идеи Луллия просто абсурдны. Однако если не выдергивать их из исторического контекста и не оценивать с точки зрения сегодняшних достижений логики, то станет очевидной заслуга Луллия в деле систематического использования символизма.

С XIV в. начинается третий период схоластики — период разложения и упадка средневекового мировоззрения и схоластической философии.

Виднейшим схоластиком первой половины XIV в. был Уильям Оккам. Он возрождает номинализм, признавая реальностью только единичные вещи и считая универсалии просто понятиями человеческого мышления.

Сила Оккама — в его критике схоластических логических приемов, плодивших без меры всякого рода «сущности» путем всевозможных тончайших дистинкций[10]. Против этого Оккам выдвигает свое знаменитое положение: «не следует без нужды умножать сущности». На этом положении он строит свое опровержение реализма.

Та новая форма, которую придал Оккам номинализму, носит название «терминизм», или «интенционализм». Его терминизм имеет родство с древним стоическим концептуализмом и предвосхищает логику Гоббса, в частности учение последнего об «исчислении понятий». Оккам отвергает реализм за гипостазирование абстракций, за превращение их в реальные сущности. Он говорит, что совершенно достаточно признавать реальное существование только единичных вещей (singularia) и что признание существования «универсальных вещей» (res universales) есть пустая затея. Из того, что мы познаем посредством общих понятий, отнюдь не следует, чтобы реально существовало общее как таковое. Универсалии выражают собой то сходное, что имеется в единичных вещах.

XIV и XV вв. в Западной Европе являются периодом поздней схоластики, временем разложения схоластической философии. Схоластика постепенно мельчает и вырождается. Идет борьба между следующими школами — томистами, скотистами, оккамистами и аверроистами. Появляются и попытки примирить взгляды борющихся школ. Наряду с естественнонаучными исследованиями в школе Оккама зарождается скептицизм, представителем которого является Николай Отрекурийский. Он выступил с критикой понятий субстанции и причинности, явившись таким образом предшественником Юма в этом вопросе. Он признает самодостоверность фактов сознания, но ставит под вопрос существование материальной и духовной субстанций. Причинность он сводит к эмпирически наблюдаемой постоянной последовательности двух явлений. Наивысшим принципом логики он признает закон противоречия.

Средневековые западноевропейские логики открыли многие известные теперь законы логики высказываний, которая составляла основу их теории дедукции и которая, как и у стоиков, считалась более общей, чем аристотелевская силлогистика. Были даже попытки практического использования логики — это и создание Альбертом Великим «робота», Раймондом Луллием — «логической машины» и т. п.

 

Заключение

Уже в первые века нашей эры в недрах рабовладельческого общества начинает зарождаться и постепенно развиваться феодальный способ производства.

Пришедшая на смену рабовладельческой общественно-экономической формации феодальная была более прогрессивной, как в отношении развития производительных сил (особенно в области сельского хозяйства), так и в области производственных отношений. В буржуазной исторической науке установился ошибочный взгляд на эпоху феодализма как на время упадка культуры после высокого расцвета ее в античном рабовладельческом обществе. На средневековье стали смотреть как на остановку в развитии человечества, как на регресс и перерыв в развитии. В действительности же феодализм представлял собой прогресс по сравнению с рабовладельческим строем, как по способу производства, так и в отношении развития культуры. Но в период феодализма развитие материальной и духовной культуры шло чрезвычайно медленными темпами, особенно на первой стадии его развития.

Идеология феодального общества была религиозно-христианской в Европе и преимущественно мусульманской на Ближнем и Среднем Востоке. Образование в основном стало монополией духовенства. Главной и высшей наукой признавалась теология. Философия и, в частности, логика были поставлены на службу религии. Основной задачей логики в это время являлись обоснование догматов религии, доказательство бытия бога, сотворения мира, бессмертия человеческой души.

В эпоху феодализма господствует аристотелевская логика. Она оказалась наиболее пригодной для идеологической борьбы в феодальном обществе.

Религиозная идеология феодального общества основывалась на авторитете священного писания (Библии, Корана). Догмы религии признавались абсолютными истинами. На свободную мысль, на искание истины был наложен запрет. Задачи науки были ограничены доказательством уже известных положений и полемикой против инакомыслящих. Для этой цели и была использована логика Аристотеля, но не в подлинном ее виде, а в преобразованном в духе схоластики и формализма. Было написано несметное число комментариев на логику Аристотеля и комментариев на эти комментарии. В итоге из логики Аристотеля была практически исключена ее материалистическая сторона.

Что касается того нового, что внесла схоластика в разработку вопросов логики помимо бесчисленных вариаций реализма и номинализма, то оно заключалось в двух добавлениях к античной логике: во-первых, в учении «о свойствах терминов» (суппозиции и др.) и, во-вторых, в мнемотехнической обработке аристотелевской силлогистики, в создании таких названий модусов категорического силлогизма, которые заключали в себе указания на правила сведения к модусам первой фигуры модусов остальных фигур.

Схоластическая логика ставила себе задачу вооружать искусством, доказывать и опровергать, но не преследовала цели научить приемам открытия новых научных истин. Исключение составляло «великое искусство» комбинирования понятий, изобретенное Луллием, которое претендовало быть искусством открытия (ars inveniendi) новых истин. «Великое искусство» Луллия находило себе последователей даже за пределами эпохи схоластики. Им занимались Агриппа, Джордано Бруно и другие деятели эпохи Ренессанса. Оно оказало влияние и на Лейбница (на его идею «универсальной науки»), на развившуюся в новое время математическую логику и на изобретателей «логических машин».

Историческая заслуга схоластической логики заключалась в том сугубом внимании, которое она уделяла точности понятий, выяснению их содержания, значению терминов и их логических соотношений («суппозиций»). Но в разработке этих вопросов схоластическая логика впала в крайности, нагромоздив тончайшие неудобоприменимые различения понятий и терминов. Раздув до невероятных размеров формальные различения понятий, схоластика фактически придала формальным различиям реальный смысл.

Библиография

1. Беркова В.Ф., Яскевич Я.С., История логики. М., И-во: «Новое знание», 2001г.

2. Маковельский А.О. История логики. М., И-во: «Кучково поле», 2004г.

3. Гетманова В.И. Логика для юристов. М., И-во: «ОМЕГА-Л», 2003г.

4. Дарио Антисери и Джованни Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Книга 2. Средневековье. Спб., И-во: «Петрополис», 1996г.

5. Кобзарь В.И. Логика в вопросах и ответах. М., И-во: «Феникс», 2010г.

6. Никифоров А.Н. Книга по логике, общедоступная и увлекательная. М., ИД «Городец», 2006г.

7. Ивин А.А., Никифоров А.Л. Словарь по логике. М., ГИЦ «ВЛАДОС», 1997г.

[1] Словом «топика» обозначают один из разделов риторики.

[2] Несторианство — христологическое учение, традиционно приписываемое Несторию, Архиепископу Константинополя (428—431) и осуждённое как ересь на византийском Эфесском соборе в 431 году.

[3] Монофизи́тство (от греч. мьнпт — «один, единственный» цэуйт — «природа, естество») — направление в христианстве, постулирующие наличие у Христа только одной природы (естества) вопреки принятой на Халкидонском Соборе православной позиции, разделяемой также католицизмом и протестантизмом, о двойственности природы Христа — диофизитству.

[4]Сигнификация - создание и употребление людьми знаков общения, придание им определенных значений и смыслов.

[5] Суппозиция-(от лат. suppositio - подкладывание, подмена) - использовалось средневековыми логиками для обозначения разных употреблений термина.

[6] Эмана́ция (лат. Emanatio — истечение, распространение): Эманация — истечение чего-либо откуда-либо, появление чего-либо в результате выделения из чего-либо более сложного; то что возникло, появилось в результате такого истечения. Эманация — в философии, концептуальный термин, означающий происхождение Универсума (вселенной) посредством истечения его из запредельного первоначала, Единого (Божества).

[7] цит. Владиславлев М. И. Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных приемов мышления... СПб., 1872. С. 78

[8] в 1276 стал папой под именем Иоанн XXI.

[9] предикабилии(лат. praedicabilia, от praedico - извещаю, высказываю), понятия др.-греч. и схоластич. логики, выражающие типы сказуемых в суждениях (т. е. предикатов).

[10] Дистинкция (от лат.distinctio — различение) — фигура речи (троп; стилистическая фигура протяжённости), через которую обозначается акт познания, отражающий объективное различие между реальными предметами и элементами сознания («У кого нет в жизни ничего милее жизни, тот не в силах вести достойный образ жизни»).

В формальной логике дистинкция — один из логических приёмов, которые можно использовать вместо определения