Предпосылки к интеграции в СНГ

1. Предпосылки к интеграции в СНГ

1.1 Интеграция и ее виды

Важнейшей чертой современности является развитие интеграционных и дезинтеграционных процессов, интенсивный переход стран к экономике открытого типа. Интеграция является одной из определяющих тенденций развития, порождающей серьезные качественные изменения. Трансформируется пространственная организация современного мира: выделяются т.н. институированные регионы, взаимодействие которых приобретает разные формы, вплоть до внедрения элементов наднациональности. Включенность в формирующуюся систему приобретает стратегический характер для государств, имеющих соответствующий потенциал для того, чтобы играть важную роль в мировой политике и эффективно решать вопросы внутреннего развития в свете обострения проблем современности, стирания грани между внутренней и внешней политикой как следствия глобализации.

Интеграция — неотъемлемая составляющая политического, экономического и культурного развития современного мира. В настоящее время большинство регионов в той или иной степени охвачено интеграционными процессами. Процессы глобализации, регионализации, интеграции - реалии современных международных отношений, с которыми столкнулись новые независимые государства. Вряд ли будет считаться преувеличением утверждение о том, что современный мир — совокупность региональных интеграционных объединений. Само понятие «интеграция» происходит от латинского integratio, что дословно можно перевести как «воссоединение, восполнение. Занимая место в каких-либо интеграционных процессах, государства-участники имеют возможность получения значительно больших материальных, интеллектуальных и иных средств, чем в одиночку. В экономическом отношении — это преимущества в привлечении инвестиций, укрепление производственных зон, стимулирование торговли, свободное перемещение капитала, рабочей силы и услуг. В политическом отношении — снижение риска конфликтов, в том числе вооруженных.[7]

Важно учитывать, что развитие интегрированной политической и экономической системы возможно лишь на основе целенаправленных, компетентных и скоординированных усилий всех интегрирующихся субъектов. Причин для дезинтеграции и последующей интеграции множество, но в большинстве случаев в основе этих процессов лежат причины экономического характера, а также воздействие внешней среды — как правило, наиболее крупных и влиятельных субъектов мировой политики и экономики.

Таким образом, интеграцию и дезинтеграцию необходимо рассматривать как способы трансформации сложных политических и социально- экономических систем. Ярким примером таких трансформаций как раз и является образование в результате распада СССР новых независимых государств и процесс становления механизма экономических и политических интеграционных связей между ними.

Под интеграцией обычно понимается сближение, взаимопроникновение подобных величин, формирование на этой основе общих пространств: экономического, политического, общественного, ценностного. Политическая интеграция при этом подразумевает не только тесное взаимодействие однотипных государств и обществ, находящихся на сходных стадиях экономического, социального, политического развития, как это имело место в Западной Европе после Второй мировой войны, но и притяжение более развитыми государствами тех, кто определился с вектором преодоления своего отставания. Двигателем интеграции с обеих сторон — принимающей и вступающей — являются, прежде всего, политические и экономические элиты, увидевшие необходимость выхода за пределы замкнутых локальных (региональных) пространств.

Необходимо акцентировать внимание на понятии, типах и видах интеграции (глобальная и региональная, вертикальная и горизонтальная), интеграции и дезинтеграции как взаимообусловленных процессах.

Так, международная экономическая интеграция (МЭИ) объективный, осознанный и направляемый процесс сближения, взаимоприспособления и сращивания национальных хозяйственных систем обладающих потенциалом саморегулирования и саморазвития. В его основе лежит экономический интерес самостоятельно хозяйствующих субъектов и международное разделение труда.[8]

Исходным пунктом интеграции являются прямые международные экономические (производственные, научно-технические, технологические) связи на уровне первичных субъектов экономической жизни, которые развиваясь и вглубь и вширь, обеспечивают постепенное сращивание национальных хозяйств на базисном уровне. За этим неизбежно следует взаимоприспособление государственных экономических, правовых, фискальных, социальных и прочих систем, вплоть до определенного сращивания управленческих структур.[9]

Основными экономическими целями интегрирующихся стран обычно является стремление повысить эффективность функционирования национальных экономик за счет ряда факторов, возникающих в ходе развития регионального международного обобществления производства. Кроме того, они рассчитывают в ходе интеграции использовать преимущества «экономики большего масштаба», сократить издержки, создать благоприятную внешнеэкономическую среду, решить задачи торговой политики, содействовать структурной перестройке экономики и ускорить темпы ее роста. При этом предпосылками для экономической интеграции могут служить: сходство уровней экономического развития интегрирующихся стран, территориальная близость государств, общность экономических проблем, потребность в достижении быстрого эффекта и, наконец, так называемый «эффект домино», когда страны, которые оказались за пределами экономического блока, развиваются хуже и поэтому начинают стремиться к включению в блок. Чаще всего целей и предпосылок бывает несколько, и в этом случае шансы на успех экономической интеграции значительно увеличиваются.

Когда мы говорим об экономической интеграции, важно различать ее виды и типы. В основном различают всемирную экономическую интеграцию, порожденную процессами глобализации, и традиционную региональную интеграцию, развивающуюся в определенных институциональных формах еще с 50-х годов XX века, а то и ранее. Однако в реальности в современном мире происходит как бы «двойная» интеграция, сочетание двух вышеуказанных видов (уровней).[10]

Развиваясь на двух уровнях — глобальном и региональном, — интеграционный процесс характеризуется, с одной стороны, нарастанием интернационализации хозяйственной жизни, а с другой — экономических сближением стран на региональной основе. Региональная интеграция, вырастающая на базе интернационализации производства и капитала, выражает параллельную тенденцию, развивающуюся рядом с более глобальной. Она представляет собой если не отрицание глобального характера мирового рынка, то в определенной мере отказ от попытки замкнуть его лишь в рамках группы развитых государств-лидеров. Существует мнение, что именно глобализация посредством создания международных организаций является в определенной степени катализатором интеграции.

Интеграция государств — это институциональный тип интеграции. Данный процесс предполагает взаимопроникновение, сращивание национальных воспроизводительных процессов, в результате чего сближаются социальные, политические, институциональные структуры объединяющихся государств.

Формы или виды региональной интеграции могут быть различными. Среди них: зона свободной торговли (ЗСТ), таможенный союз (ТС), единый или общий рынок (ОР), экономический союз (ЭС), экономический и валютный союз (ЭВС). ЗСТ представляет собой преференциальную зону, в рамках которой поддерживается свободная от таможенных и количественных ограничений торговля товарами. ТС представляет собой соглашение двух или более государств об отмене таможенных пошлин в торговле между ними, таким образом являясь формой коллективного протекционизма от третьих стран; ОР — соглашение, в котором в дополнение к положениям ТС устанавливается свобода передвижения капитала и рабочей силы: ЭС—соглашение, в рамках которого в дополнение к ОР гармонизируется фискальная и монетарная политика; ЭВС—соглашение, в рамках которого в дополнение к ЭС государствами-участниками проводится единая макроэкономическая политика, создаются наднациональные органы управления и т.д. Достаточно часто международной экономической интеграции предшествуют преференциальные торговые соглашения.[11]

Основными результатами региональной интеграции являются синхронизация процессов экономического и социального развития стран, сближение макроэкономических показателей развития, углубление взаимозависимости экономик и интегрированности стран, рост ВВП и производительности труда, рост масштабов производства, сокращение издержек, образование региональных рынков торговли.

Интеграция на уровне предприятий (подлинная интеграция)— это частнокорпоративный тип интеграции. В данном случае обычно различают горизонтальную интеграцию, которая предполагает объединение предприятий, действующих в одной отрасли на одном отраслевом рынке (таким образом, предприятия пытаются противостоять конкуренции со стороны сильных партнеров), и вертикальную интеграцию, которая представляет собой объединение компаний, функционирующих в разных отраслях, но связанных между собой последовательными ступенями производства или обращения. Частнокорпоративная интеграция выражается в создании совместных предприятий (СП) и проведении между, народных производственных и научных программ.

Политическая интеграция характеризуется сложнообразующимися факторами, в том числе спецификой геополитического положения стран и их внутриполитических условий и т. п. Политическая интеграция понимается как процесс слияния двух или более независимых (суверенных) единиц, национальных государств в широкую общность, обладающую межгосударственными и надгосударственными органами, которым передается часть суверенных прав и полномочий. В подобном интеграционном объединении проявляются: наличие институциональной системы, базирующейся на добровольном ограничении суверенитета государств - членов; складывание единых норм и принципов, регулирующих отношения между членами интеграционного объединения; введение института гражданства интеграционного объединения; формирование единого экономического пространства; становление единого культурного, социального, гуманитарного пространства.[12]

Процесс оформления политического интеграционного объединения, его основных измерений отражается в понятиях «интеграционная система» и «интеграционный комплекс». Интеграционная система формируется через совокупность институтов и норм, общих для всех базовых единиц объединения (это политико-институциональный аспект интеграции); в понятии «интеграционный комплекс» акцентируются пространственно - территориальные масштабы и границы интеграции, пределы действия общих норм и полномочий общих институтов.

Политические интеграционные объединения различаются по базовым принципам и методам функционирования. Во-первых — на основе принципа диалога общих наднациональных органов; во-вторых — на базе принципа правового равенства государств-членов: в-третьих—на основе принципа координации и субординации (координация предполагает согласование действий и позиций государств — членов объединения и наднациональных структур, субординация характерна для более высокой ступени и предполагает обязательства субъектов приводить свое поведение в соответствие с установленным порядком; в-четвертых — на основе принципа разграничения предметов ведения и полномочий между наднациональными и национальными властями; в-пятых — на основе принципа политизации целей базовых единиц и передачи власти наднациональным структурам; в-шестых—на основе принципа взаимовыгодности принятия решений и, наконец, в-седьмых — на основе принципа гармонизации правовых норм и отношений интегрирующихся субъектов.[13]

Необходимо остановиться еще на одном типе интеграционных процессов — культурной интеграции. Термин «культурная интеграция», используемый чаще всего в американской культурной антропологии, во многом пересекается с понятием «социальная интеграция», используемым главным образом в социологии.

Культурная интеграция интерпретируется исследователями по-разному: как согласованность между культурными значениями; как соответствие между культурными нормами и реальным поведением носителей культуры; как функциональная взаимозависимость между различными элементами культуры (обычаями, институтами, культурными практиками и т. п.). Все эти интерпретации родились в лоне функционального подхода к исследованию культуры и неразрывно связаны с ним методологически.

Несколько иная трактовка культурной антропологии была предложена Р. Бенедикт в работе «Паттерны культуры» (1934). Согласно этой трактовке, обычно культуре присущ некий доминирующий внутренний принцип, или «культурный паттерн», обеспечивающий общую форму культурного поведения в различных сферах человеческой жизнедеятельности. Культура, как и индивид, представляет собой более или менее согласованный паттерн мышления и действия. В каждой культуре возникают характерные задачи, которые не обязательно свойственны другим типам общества. Подчиняя свою жизнь этим задачам, народ все в большей степени консолидирует свой опыт и разнородные типы поведения. С точки зрения Р. Бенедикт, степени интеграции в разных культурах могут различаться: одни культуры характеризуются высшей степенью внутренней интеграции, в других интеграция может быть минимальной.

Основным недостатком понятия «культурной интеграции» на протяжении длительного периода времени было рассмотрение культуры как статичной и неизменной сущности. Осознание важности ставших почти повсеместными в XX веке изменений в области культуры привело ко все большему осознанию динамики культурной интеграции. В частности, Р. Линтон, М.Д. Херсковиц и другие американские антропологи сосредоточили внимание на динамических процессах, посредством которых достигается состояние внутренней согласованности культурных элементов и происходит инкорпорация в культуру новых элементов. Ими отмечались избирательность принятия культурой нового, трансформация фор мы, функции, значения и практического использования элементов, заимствуемых извне, процесс адаптации традиционных элементов культуры к заимствованиям. В концепции «культурного отставания» У. Огборна подчеркивается, что интеграция культуры не происходит автоматически. Изменение в одних элементах культуры не вызывает немедленного приспособления к ним других ее элементов, и именно постоянно возникающая несогласованность — один из важнейших факторов внутренней культурной динамики.[14]

К общим факторам интеграционных процессов относятся такие факторы, как географический (именно государства, имеющие общие границы, наиболее подвержены интеграции, имея общие границы и схожие геополитические интересы и проблемы (водный фактор, взаимозависимость предприятий и природных ископаемых, общая транспортная сеть)), экономический (интеграция облегчается наличием общих черт в экономиках государств, располагающихся в одном географическом регионе), этнический (интеграции способствуют схожесть быта, культуры, традиций, языка), экологический (все большее значение имеет объединение усилий различных государств по защите окружающей среды), политический (интеграцию облегчает наличие сходных политических режимов), наконец, фактор обороны и безопасности (с каждым годом все более актуальной становится необходимость совместной борьбы с распространением терроризма, экстремизма и наркоторговли).

На протяжении Нового времени европейские державы создали несколько империй, которые к моменту окончания Первой мировой войны управляли почти третью (32,3%) населения Земли, контролировали свыше двух пятых (42,9%) земной суши и безусловно господствовали в Мировом океане.

Неумение великих держав регулировать свои разногласия, не прибегая к военной силе, неспособность их элит увидеть уже сформировавшуюся к началу XX века общность их экономических и общественных интересов привели к трагедии мировых конфликтов 1914-1918 и 1939-1945 гг. Однако нельзя забывать о том, что империи Нового времени были политически и стратегически интегрированными «сверху», но при этом внутренне разнородными и разноуровневыми конструкциями, основанными на силе и подчинении. Чем интенсивнее проходило развитие их «низших» этажей, тем ближе подходили империи к точке распада.

В 1945 г. членами ООН состояли 50 государств; в 2005 г. — уже 191. Тем не менее, увеличение их числа шло параллельно углублению кризиса традиционного национального государства и, соответственно, Вестфальского принципа примата государственного суверенитета в международных отношениях. Среди вновь образованных государств широкое распространение получил синдром падающих (или несостоявшихся) государств. Одновременно произошел «взрыв» связей на негосударственном уровне. Интеграция, таким образом, проявляется в наши дни и на транснациональном уровне. Ведущую роль в ней играют не военные флоты и отряды завоевателей, соревнующиеся, кто раньше поднимет свой национальный флаг над той или иной далекой территорией, а движение капиталов, миграционные потоки и распространение информации.[15]

Изначально можно выделить шесть базовых причин, которые чаше всего на протяжении истории лежали в основе более или менее добровольной интеграции:

- общие экономические интересы;

- родственная или общая идеология, религия, культура;

- близкая, родственная или общая национальная принадлежность;

- наличие общей угрозы (чаще всего внешней военной угрозы);

- понуждение (чаще всего внешнее) к интеграции, искусственное подталкивание объединительных процессов;

- наличие общих границ, географическая близость.

Впрочем, в большинстве случаев имеет место сочетание нескольких факторов. К примеру, в основе складывания Российской империи в той или иной мере лежали все шесть упомянутых причин. Интеграция предполагает в отдельных случаях необходимость поступиться собственными интересами ради общей цели, которая выше (и в перспективе выгоднее) сиюминутной прибыли. «Рыночное» мышление нынешних постсоветских элит подобный подход отторгает. Исключение делается лишь в крайних случаях.[16]

Отношение элит к интеграционным и дезинтеграционным процессам заслуживает особого внимания. Очень часто интеграция воспринимается как условие выживания и успеха, но чаще всего делается ставка на дезинтеграцию, элиты стремятся удовлетворить свои амбиции. В любом случае, именно воля элит часто является определяющей в выборе той или иной стратегии развития.

Таким образом, перед элитами, которые считают интеграцию необходимой, всегда стоит ряд задач. Они должны влиять на настроения групп, имеющих непосредственное отношение к процессу принятия решения. Элиты должны сформулировать такую модель сближения и повестку дня сближения, которая обеспечит их интересы, но одновременно все же заставит различные элитные группы двигаться навстречу друг другу g функции входит также формулировка привлекательной общей идеолог ческой надели, на основе которой возможно сближение (либо удаление) Именно элиты должны предлагать проекты действительно взаимовыгодного экономического сотрудничества, работающие на идею интеграции.

Элиты способны менять информационную картину в пользу интеграционных процессов и влиять на общественные настроения любыми доступными способами, таким образом создавая давление снизу. При определенных условиях элиты могут развивать контакты и стимулировать неправительственную деятельность, вовлекать в интеграционные пробелы бизнес, отдельных политиков, отдельные партии, движения, любые док структуры я организации, находить доводы в пользу интеграции для внешних центров влияния, способствовать появлению новых элит ориентированных на процессы сближения. В случае, если элиты способна справиться с такими задачами, можно утверждать, что представляемые ими государства имеют мощный потенциал к интеграции.

Обратимся теперь к специфике интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Сразу же после распада СССР в бывших советских республиках стали проявляться интеграционные тенденции. На первом этапе они проявлялись в попытках оградить, хотя бы частично, прежнее единое экономическое пространство от дезинтеграционных процессов, особенно в областях, в которых прекращение связей оказывало особенно неблагоприятное воздействие на состояние народного хозяйства (транспорт, связь, поставки энергоносителей и т. п.). В дальнейшем усилились стремления к интеграции на иных основах. Россия оказалась естественным ядром интеграции. Это не случайно – на Россию приходится свыше трех четвертей территории постсоветского пространства, почти половина населения и около двух третей ВВП. Это, а также ряд других причин, прежде всего культурно-исторического характера, легло в основу постсоветской интеграции.[17]