Кассационное производство в Российской империи и Советском государстве

1.2 Кассационное производство в Российской империи и Советском государстве

Система судоустройства Российской империи до 60-х годов XIX века определялась положениями Учреждения о губерниях 1775г. Суд не был отделён от администрации и носил ярко выраженный сословный характер, то есть для каждого сословия существовал свой суд, ни о каком равенстве перед судом не было и речи. Система судебных органов была крайне сложной. Судопроизводство носило канцелярский характер, в нём продолжала применяться теория формальной оценки доказательств; доводы дворян имели преимущество перед доводами крестьян; отсутствовала гласность процесса. Кассационное производство как таковое отсутствовало, было лишь ревизионное производство, под которым понималось «прилежное рассмотрение того, произведено ли дело порядочно и сходственно с законами»[26]. Ревизионное производство предполагало проверку правильности рассмотрения дела с точки зрения правильности применения норм материального и процессуального права, ревизионный суд не рассматривал дело по существу. В Верхний Земский Суд подавалась «апелляция для ревизии» на гражданские дела, рассмотренные Уездным Судом и Нижним Земским Судом, правом обжалования решений в данные судебные органы обладали дворяне и разночинцы[27], у крестьян такого права не было. Судом первой инстанции для крестьян была Нижняя Расправа, судом же ревизионной инстанции была Верхняя Расправа[28]. Чтобы крестьянину обратиться с «апелляцией для ревизии» необходимо было заплатить 25 рублей в Нижнюю Расправу[29]. Это было непреодолимым препятствием для ревизионного обжалования, так как крестьяне не располагали такими деньгами. Фактически крестьяне были лишены права ревизионного обжалования. Судом ревизионной инстанции гражданских дел на уровне

губернии была Палата Гражданского Суда, которая учреждалась в столице ревизии гражданских дел на Верхний Земский Суд, Губернский Магистрат и Верхнюю Расправу той губернии»[30]. Для обращения с «апелляцией для ревизии» в Палату Гражданского Суда необходимо было внести 100 рублей[31].

В действительности обжаловать решение суда в порядке ревизии могла незначительная часть населения Российской империи, на местах царил судебный произвол и коррупция, законодательство применялось по принципу « закон – что дышло, куда повернёшь – туда и вышло», то есть отсутствовало единое правовое пространство. Волокита и бюрократизм принимали ужасающий характер. По свидетельству Ключевского, в 1842г. министр юстиции представил императору доклад, в котором значилось, что в судебном производстве насчитывалось 33 млн. незаконченных дел. Недостатки судебной системы были очевидны. Назрела необходимость проведения коренных реформ в сфере судопроизводства. Судебная реформа 1864г. провозгласила западные принципы судоустройства и судопроизводства: независимость и отделение суда от администрации; создание всесословной судебной системы; равенство всех перед судом; создание более чёткой системы судебных инстанций; введение присяжных заседателей. Также реформа вводила следующие институты гражданского процесса: устность и гласность процесса; равенство сторон; ликвидацию формальной оценки доказательств и введение принципа свободной оценки доказательств самим судом на основе обстоятельств дела; апелляцию и кассацию.

Процессуальное законодательство исчерпывающим образом определяло случаи, при которых возможна была подача той или иной просьбы об отмене решений. В соответствии со ст.793 Устава гражданского судопроизводства просьбы о кассации допускались:

1) в случае явного нарушения прямого смысла закона или неправильного его толкования;

2) в случае нарушения обрядов и форм судопроизводства столь существенных, что вследствие несоблюдения их невозможно признать в силе судебное решение;

3) в случаях нарушения пределов ведомства или власти, законом предоставленных судебной палате.

Все три формы просьб об отмене решений использовались для обжалования уже вступивших в законную силу решений, которые по этой причине уже не могли быть обжалованы путем апелляции. Таким образом, кассации могли подлежать лишь окончательные решения судов первой инстанции и все решения судов апелляционных.

Кассационное производство, указывалось в комментариях русских юристов к Уставу гражданского судопроизводства[32], не есть продолжение разбирательства, происходившего в судебных инстанциях, и установлено не столько для ограждения интересов тяжущихся, сколько с целью охранить силу закона, его правильное толкование и применение. Орган кассации - Сенат - должен был судить не спор между сторонами о праве гражданском, а вопрос об истинном смысле закона и правильном применении его к фактам, установленным судебной инстанцией, и лишь настолько входить в рассмотрение существа дела, насколько это нужно для проверки приводимых просителем поводов кассации[33].

Содержание власти Сената как кассационного суда характеризуется следующими чертами. Во-первых, Сенат никогда не решает дело по существу и, во-вторых, он не рассматривает факты дела. Из этого следует, что кассационный суд не решает дела в качестве суда, т.е. он не выносит решения по делу и не наделен властью для решения дела, - т.е. споров о праве, возникающих между гражданами. Кассационный суд, собственно, не следует называть судом, он рассматривает не дело, а судебное решение, выясняет, правильно ли вынесено решение.

Проводя сравнение судебных и кассационной инстанций, К. Анненков отмечает[34], что существенное различие между ними состоит в том, что первые имеют дело с истцами и ответчиками, тогда как кассация - с одной стороны, с вынесенным решением, а с другой, - с законом. Судебные инстанции решают спор между истцами и ответчиками, а кассационный суд решает спор между решением и законом. Кроме того, суды рассматривают материальные споры, тогда как кассационный суд - только юридические вопросы. Задача кассационного суда - осуществлять надзор за правильным применением законов.

Вместе с тем, из того положения, в силу которого кассационный суд вообще не должен входить в рассмотрение фактической стороны дела, не следует вывод о том, что кассационный суд не имеет права обсуждать значение и силу доказательств в случаях, когда это определено самим законом; что кассационный суд не имеет права обсуждать значение признанных судом фактов в случаях, когда значение этих фактов определяется самим законом, или проверять правильность сделанных судом выводов из этих фактов.

Большинство юристов того времени сходились во мнении, что просьбы о кассации могли относиться только к решениям по существу[35]. Следовательно, постановления суда, относящиеся не к существу дела, а к частным вопросам, вытекающим из дела, предметом кассационных жалоб быть не могли.

Сама просьба о кассации должна базироваться на указанных в ст.793 Устава гражданского судопроизводства основаниях (явное нарушение прямого смысла закона или неправильное его толкование; нарушение существенных обрядов и форм судопроизводства; нарушение пределов ведомства или власти, законом предоставленных судебной палате). Такая классификация оснований кассации была заимствована из французского законодательства, однако, в сущности, по мнению ряда юристов[36] все эти основания сводятся к одному - к нарушению закона как общему основанию кассации, так как обряды и формы судопроизводства так же, как и пределы ведомства или власти судебных учреждений установлены законом и, следовательно, их нарушение есть нарушение закона.

Соглашаясь с приведенной точкой зрения, К. Анненков полагал, что необходимость разделения в законодательстве оснований кассации на три группы объясняется стремлением таким путем "лучше выяснить поводы кассации в отдельных случаях нарушения различных групп законов: в виду того, что не всегда и не всякое нарушение закона может быть принимаемо за достаточный повод кассации решения, вследствие того, что нарушения далеко не всегда всех законов могут оказывать влияние на правильность решения, к категории каковых законов, по самому существу их, не могут не относиться многие законы процессуальные, по каковой причине и представлялось небесполезным выделить, как основание кассации, случаи нарушения этих законов в особую группу"[37].

Для правильного понимания сущности кассации в России ХIХ века необходимо выяснить, что же понималось в теории и практике под законом и под его нарушением. Анализ научных трудов того времени позволяет прийти к выводу, что считалось явным нарушением закона, если судья в своем решении:

- поступил вопреки запрещениям закона;

- не исполнил требований закона, не применив его или применив в превратном смысле;

- постановил противоположное предписаниям закона.

Само понятие закона трактовалось, как правило, в широком смысле. Так, Д. Азаревич полагал, что "под нарушенным законом следует понимать не только соответственные статьи Свода законов, но и каждое правовое положение, основанное на действующем законодательстве, если бы положение это и не было прямо и ясно выражено в законе"[38].

Исходя из этого тезиса, к нарушению закона приравнивались следующие случаи.

Установившееся в практике Сената толкование закона может служить впоследствии кассационным доводом и вести к отмене противоречащих ему решений. Основанием кассации в данной ситуации также считалось нарушение закона, который был разъяснен судебной практикой, а не игнорирование позиции, высказанной Сенатом, которая сама по себе не имеет силы закона. Такой подход к толкованию закона Сенатом объясняется ролью самого Сената, как органа, надзирающего за единообразным применением закона на всей территории страны.

Правительственные распоряжения, на которых основываются гражданские права, подлежащие рассмотрению суда. В отношении допустимости кассации решений вследствие их нарушения судом вопрос также решался положительно по тем соображениям, что суд под контролем Сената не только имеет право, но и обязан в каждом отдельном случае проверять законность правительственных распоряжений, компетентность учреждения или лица, от которого они исходят, правильность их с формальной стороны. В случае установления законности правительственных распоряжений суд не только вправе, но и обязан признать за ними ту обязательную силу, какая принадлежит им по закону. Нарушение судом этого правила рассматривается как кассационный повод к отмене решения.

Достаточно спорным являлся вопрос о том, допустима ли кассация в связи с нарушением законов иностранных. Одни процессуалисты (например, Малышев) приходили к отрицательному выводу на том основании, что иностранные законы на территории России не действуют и, вследствие этого, не могут быть и нарушены. Другие (например, Д. Азаревич) полагали в ряде случаев возможность кассации вследствие нарушения иностранных законов с учетом того, насколько частным международным правом определяется действительное их приложение в практике данного государства. Третьи (К. Анненков) относительно возможности кассации высказывались положительно, обосновывая свою позицию тем, что если сам закон вменяет в некоторых случаях судам в обязанность применять закон иностранный, то и решение суда, нарушающего этот закон, не может быть изъято из-под контроля Сената и, следовательно, нарушение этого закона также должно служить одним из оснований кассации.

Международные соглашения. Они приобретают форму закона, и их нарушение также рассматривается как основание для кассации.

Обычаи. В вопросе относительно возможности кассации в случае их нарушения единого мнения не существовало. Однако преобладающей являлась точка зрения о допустимости кассации решения вследствие нарушения или неправильного толкования обычая наравне с законом. Обосновывалась такая позиция тем, что в случаях, когда законами допускается применение обычая, обычай занимает место закона, вследствие чего и нарушение его должно сопровождаться теми же последствиями, как и нарушение самого закона.

Однако по вопросу о нарушении обычая, как основания для кассации, некоторые юристы[39] предлагали учитывать два возможных варианта таких нарушений. Во-первых, нарушение правил применения обычая, и, во-вторых, нарушение самого смысла обычая. В первом случае речь идет, по сути, о нарушении закона, предписывающего условия и пределы применения обычая. В России закон допускал применение обычая, в том числе и в общих судах, как правило, в тех случаях, когда общие суды обязывались применять торговые обычаи. Практика кассации допускала и в других случаях применение общими судами обычаев, если стороны на эти обычаи ссылались или если отсутствует соответствующий закон. Судебная практика исходила из того, что нарушение обычая, при действии которого совершен спорный акт, ведет к кассации.

Кроме того, некоторые юристы того времени высказывались за допустимость кассации вследствие нарушения судом правил, охраняющих обязательность и силу мировых сделок как таких актов, которые уставом приравниваются к вступившим в законную силу решениям.

Практика правительствующего Сената как кассационной инстанции подтверждает применение им основных начал и границ кассационного производства. Так, Сенат не входил в обсуждение существа дела, но проверял правильность применения судами закона к событиям, установленным судебным решением. По указанию самого Сената кассационными поводами к отмене решения являлись случаи:

- неправильной квалификации акта или договора;

- произвольного и противоречащего закону толкования акта или договора;

- неправильного и противоречивого толкования судебного решения;

- противоречия резолютивной части решения фактам, установленным его обстоятельственной частью;

- извращения судом фактического содержания дела[40].

Чтобы можно было просить о кассации, закон (а также другие акты, о которых упоминалось ранее) должен быть нарушен. Нарушение закона происходит как в случаях явного нарушения прямого смысла закона, так и неправильного его толкования. Однако и это утверждение имеет определенные границы. Нарушение закона или неправильное его толкование может служить основанием кассации только тогда, когда оно затрагивает диспозитивную часть решения, иными словами, когда в силу нарушения само решение будет неправильным. Отсюда делался справедливый вывод о том, что неправильная ссылка на статью закона или неправильный мотив, которые не оказывают влияния на определительную часть решения, не могут служить поводом к кассации.

Второе установленное законом основание кассации - нарушение обрядов и форм судопроизводства, столь существенных, что вследствие их несоблюдения невозможно признать приговор в силе судебного решения. Иными словами, речь в данном случае идет о нарушении процессуальных норм. Процессуальные "обряды и формы" устанавливаются в качестве гарантии правосудия, а их нарушение может повлечь за собой и неправильность самого решения, в силу чего сторонам предоставляется право обжаловать такое решение в кассационном порядке.

Разумеется, не любое нарушение процессуальных законов может служить кассационным поводом, не любое нарушение имеет следствием неправильность самого решения. Именно поэтому Устав упоминает о нарушениях существенных. Однако, что же считается настолько существенным, какое нарушение форм и обрядов, в законе не указано.

Небезынтересно, что при подготовке проекта устава были предложения включить в него подробное перечисление тех форм и обрядов процесса, несоблюдение которых, как существенных процессуальных форм, всегда должно влечь за собой отмену решения. Однако перечисление всех случаев, подробное и исчерпывающее, оказалось невозможным, и разрешение этой проблемы было предоставлено практике самого Сената.

Кассационная практика того времени признавала существенными нарушениями:

- недостатки в органах процесса (некомпетентность суда, незаконный состав присутствия, неспособность к процессу тяжущихся);

- недостатки в условиях установления процесса: отсутствие исковой или апелляционной просьбы, несообщение прошения противной стороне;

- в стадии исследования нарушения основного начала процесса, начала гласности (рассмотрение дела в распорядительном заседании);

- применительно к решению - несоблюдение условий формы и содержания (решение не подписано, в нем отсутствуют существенные части, требуемые по закону, и т.п.).

Разумеется, этот перечень не являлся исчерпывающим, любое иное нарушение форм и обрядов, признаваемое кассационным сенатом существенным, могло послужить основанием для кассации.

Было распространено мнение, что причинная связь между несоблюдением обрядов и форм процесса и исходом решения дела не всегда существует в действительности, но всегда возможна, и для обеспечения правильного порядка судопроизводства следует предполагать такую связь. Предположение это вытекает из того основания, в соответствии с которым соблюдение обрядов и форм процесса рассматривается как гарантии правосудия, а там, где эти гарантии у сторон спора отсутствуют, возникают сомнения в законности и правильности самого решения.

В более общей форме позиция Сената сводилась к тому, что существенным нарушением обрядов и форм судопроизводства следует считать то, которое имеет существенное влияние на открытие истины в спорном деле и правильность решения, либо ограничивает право судебной защиты.

Таким образом, нарушение любого обряда и формы процесса в зависимости от обстоятельств может иметь существенное значение и, следовательно, может служить кассационным поводом к отмене решения, если допущенное судом отступление от законного порядка имело существенное влияние на правильность вынесенного решения.

Третье основание для кассации - нарушение пределов ведомства или власти, законом суду предоставленных. Основная проблема, существовавшая в отношении этого основания, состояла в том, сколько оснований кассации в нем содержится - одно или два. Иными словами, допускается ли кассация в случае только нарушения судебным органом пределов его ведомства, либо только нарушения пределов предоставленной ему законом власти. По мнению юристов того времени в данной норме установлены два основания кассации, поскольку закон придает не одинаковое значение терминам "пределы власти" и "пределы ведомства". Последний термин раскрывает "или территориальную компетенцию судебных учреждений по округам, или компетенцию по предметам, отнесенных уставом к ведомству различных судебных установлений", тогда как "термином "власть" имелось в виду обозначить вообще атрибуции всякого судебного установления в ряду других государственных учреждений"[41]. Примером нарушения пределов власти могут служить случаи разрешения судом дел, отнесенных к ведомству какого-либо административного учреждения или какого-либо специального суда.

Приведенные основания кассации, установленные российским законодательством, были в основном восприняты из французского законодательства. Однако российское законодательство по этому вопросу все же содержало некоторые особенности. Так, в России кассация допускалась по всем рассмотренным основаниям только в интересах участвующих в деле лиц, тогда как французское законодательство допускало кассацию и в интересах охраны закона. Генерал-прокурору кассационного суда Франции предоставлялось право в случаях необжалования решения в кассационной инстанции самими участвующими в деле лицами доводить до сведения кассационного суда о допущенных этим решением нарушениях закона, на основании чего кассационный суд отменял решение суда только в интересах закона. В отношении сторон процесса это решение сохраняло силу.

Российский устав первоначально не допускал такой возможности, однако после 1899 года были внесены некоторые изменения и в деятельность Сената, и в кассационное производство. В частности, министру юстиции было предоставлено право предлагать на обсуждение Сената "о доходящих до его сведения вопросах, разрешаемых не единообразно в разных судебных местах, или же возбуждающих на практике сомнения".

Просьба о кассации могла подаваться как истцом, так и ответчиком. По общему правилу, движение дела всецело зависело от инициативы частного лица. Должностные лица прокурорского надзора имели право только в двух случаях просить о кассации:

- когда они сами выступали в качестве стороны в споре;

- когда они выступали в делах, связанных с интересом казенного управления.

Следует также отметить, что последняя из указанных категорий дел, в которой затрагивались интересы казенного управления, в силу присутствующих явных интересов государства, допускала более широкий круг лиц, имеющих право подать кассационную жалобу. Помимо упомянутых ранее должностных лиц прокурорского надзора, независимо от участвующих в деле лиц, кассационную жалобу могли подать также министры и "главноуправляющие" соответственных управлений, к которым принадлежит данное казенное управление, обер-прокурор святейшего синода и председатель департамента уделов.

На подачу просьбы об отмене окончательных решений Уставом гражданского производства устанавливались сроки, которые зависели от того, какой орган вынес это решение. Так, на подачу просьбы об отмене решений мировых судей, земских начальников, городских судей и уездных съездов был установлен месячный срок; на решения мирового съезда - двухмесячный, а на решения судебной палаты - четырехмесячный. Как видим, в данном случае отсутствует упоминание о судах коммерческих. Объясняется это тем, что суды коммерческие кассационным департаментам не подведомственны.

Все сроки исчислялись со дня объявления решения. При этом исчисление кассационных сроков, правила о пропуске и восстановлении пропущенных сроков каких-либо особенностей по сравнению с общими правилами не имели.

Все кассационные жалобы первоначально поступали в распорядительное заседание департамента. В дальнейшем дела, по которым необходимо было разъяснение точного смысла закона для руководства судебной практикой, направлялись в присутствие департамента. Дела, которые не требовали такого разъяснения, направлялись в присутствие отделения департамента. Сами стороны о дате слушания дела не извещались и не вызывались. По каждому делу один из сенаторов делал доклад.

Пределы рассмотрения дела Сенатом определялись исходя из пределов и существа самой просьбы, в силу состязательности Сенат не вправе был входить даже в обсуждение необжалованной части спора. Кассационный суд судил только о том, есть ли нарушение закона, подлежит ли решение кассации, но он не присуждал иска и не отказывал в нем. В завершение кассационный суд принимал мотивированное решение об отказе в просьбе об отмене обжалованного решения или отменял решение полностью или в части.

Заимствование идеи кассации из французского законодательства не означало отсутствие спорных вопросов при создании судебных уставов. В процессе становления кассации в России формировалась и теоретическая основа кассационного производства. Некоторые из особенно острых и затруднительных вопросов, по поводу которых в течение многих лет велись теоретические споры, не потеряли свою актуальность и в наше время. Остановимся на одном из них, а именно, на вопросе о единстве кассационного суда, несколько подробнее.

Этот вопрос активно обсуждался юристами того времени. Сама сущность кассационного производства, имеющая своей целью обеспечение в стране точного и неуклонного соблюдения законов, единство их толкования и применения, требует сосредоточения всего кассационного производства в едином органе, и во многих странах именно таким образом и устроено кассационное производство. Но такой строгий принцип устройства кассационного суда, абсолютно справедливый с точки зрения теории, на практике встречает массу затруднений в своей реализации.

Однако чрезмерная загруженность кассационных судей в России вызвала необходимость постановки вопроса о разделении кассационных функций между несколькими органами. Впервые этот вопрос встал в шестидесятых годах ХIХ века при формировании основных положений преобразования судебной системы. Предлагалось учредить в Москве особые кассационные департаменты Сената, а также передать кассацию окончательных решений мировых установлений судебным палатам. Несколько позже Министром юстиции был подготовлен проект об учреждении особых губернских мировых судов с кассационными функциями. Однако подобные предложения не были поддержаны, в первую очередь, в целях сохранения единства кассации.

Государственный Совет занял принципиальную позицию против раздробления кассации, и в качестве альтернативного выхода было принято решение об образовании в составе Кассационных Департаментов отделений, которые были призваны разрешать дела, не требующие разъяснения точного смысла законов. Поскольку данное решение не принесло ожидаемых результатов, законом 1889 г. о земских начальниках был изъят из ведения Сената, как кассационного суда, ряд категорий дел, однако и это не изменило ситуацию.

В продолжившейся дискуссии о единстве кассации сформировались две позиции. Первая позиция сводилась к тому, что сохранение единства кассационного суда вызывается самою сущностью кассационного производства, а рассмотрение всех без исключения кассационных жалоб в одном и том же суде - непременное условие для достижения той основной цели, ради которой введено само кассационное производство, - установления единства в толковании и применении законов. В качестве решения проблемы предлагалось при сохранении единства кассации увеличение личного состава суда и недопущение кассационных жалоб по делам маловажным.

Вторая позиция, получившая наибольшую поддержку, отрицала возможность решить проблему простым увеличением числа судей кассационного производства: при чрезмерном увеличении состава кассационного суда достижение единства в толковании законов было бы не менее затруднительным, чем при разделении кассации. Оптимальным решением признавалось изъятие из ведения Сената определенной части кассационных жалоб.

Критерии такого изъятия также вызывали большие дискуссии. Один из критериев - ограничение самих поводов кассации, однако поводы кассации, определенные в российском законодательстве того времени, настолько соответствовали самой сущности кассации, что дальнейшее сокращение их было признано нежелательным.

Кроме ограничения кассационных поводов предлагалось уменьшить число кассационных жалоб путем ограничения предлогов кассационного обжалования, устранив кассационное обжалование по определенным категориям дел (например, ограничив право кассации сравнительно высокой суммой кассационных требований). Однако такой способ ограничения был признан неприемлемым, поскольку он не соответствовал требованиям справедливости, создавая привилегию в пользу богатых тяжущихся в ущерб неимущим, а значительность или маловажность дела не может определяться в зависимости от размера требований.

Заслуживает внимания мнение о том, что в чистом виде единство кассации не существовало в России никогда, т.к. значительная часть кассационных производств изъята из ведения Кассационных Департаментов Сената. Что касается самого Сената, то разделение его Департаментов на отделения также позволяет утверждать, что и в едином кассационном суде единство толкования законов в определенной степени относительно.

Нормы о кассации, закреплённые в Уставе Гражданского Судопроизводства 1864г., почти целиком заимствованы из французского Гражданского процессуального кодекса 1806г. Российское кассационное производство имело следующие черты, присущие классической кассации: а) процедуру кассации, которая возбуждается по заявлению заинтересованного лица, осуществляет специальный судебный орган, выполняющий исключительную функцию пересмотра и являющийся высшей и окончательной судебной инстанцией, судебные акты которой не могут быть пересмотрены в дальнейшем; б) суд кассационной инстанции концентрирует свои усилия исключительно на проверке соответствия судебного решения правовым нормам, не вдаваясь в исследование судебных доказательств и исходя из обстоятельств дела, какими они были установлены нижестоящими судебными инстанциями. Целью кассации являлось прежде всего проведение общегосударственной политики, направленной на единообразное толкование и применение правовых норм при отправлении правосудия нижестоящими судами, а не на разрешение конкретного судебного спора. В деятельности кассационной инстанции доминирующим являлся публично-правовой интерес, а судьба материально-правового спора отодвигалась на второй план, и частноправовой интерес участников спора мало определял содержание деятельности кассационной инстанции. Здесь прослеживается влияние процессуальной цели кассации на характер её полномочий. Н. Буцковский отмечал, что, отменив незаконное решение, кассационная инстанция была не вправе разрешить спор по существу, а направляла дело на новое рассмотрение в нижестоящий суд[42]. А всё потому, что суд кассационной инстанции не обладал полномочием на разрешение спора по существу, он мог либо оставить без изменения решения нижестоящего суда, которое приобретало законную силу, либо отменить решение и направить дело на новое рассмотрение. В таком виде кассационное производство просуществовало до прихода к власти большевиков.

Революция, Первая мировая война, гражданская война и иностранная интервенция отрицательно сказались на функционировании не только кассационной инстанции, но и всей судебной системы. Гражданские дела в кассационной инстанции практически не рассматривались, так как проблемы решались на местах, нередко посредством насилия. Советской власти необходимо было восстановить систему судов. Особенности слома прежней судебной системы и создание нового суда состояли в том, что население в ряде мест страны, не дожидаясь директив сверху, само приступило к ликвидации старых судов и созданию новых[43]. Эти суды носили разные названия: народный суд, пролетарский суд, революционный суд и т.д. Обобщая опыт судебного строительства, решая задачу укрепления советского судебного, его унификации, укрепления правопорядка в государстве, Совет Народных Комиссаров 24 ноября 1917г. принимает декрет «О суде» №1, которым упразднялись прежние суды: мировые, окружные, судебные палаты, Сенат, военные, морские, коммерческие. Ликвидировалась адвокатура, прокурорский надзор, институт судебных следователей. В качестве суда первой инстанции учреждался местный суд, которому были подсудны гражданские дела с ценой иска до 3000 рублей. Новые суды создавались и функционировали на принципах выборности и участия населения в отправлении правосудия в качестве заседателей. 7 марта 1918г. появился декрет « О суде» №2, вводивший окружные народные суды, превышающих подсудность местных судов; созданы они были не везде и работали плохо. Одновременно с этими судами были созданы трибуналы (для борьбы с врагами революции), процесс создания которых опережал процесс создания местных судов, в связи с этим они рассматривали не только уголовные, но и гражданские дела, что противоречило положениям декретов о суде о подсудности.

Далее происходило изменение судебной системы, что было связано с её неэффективностью. С 1 января 1923г. на всей территории России вводилось «Положение о судоустройстве РСФСР», которым отменялись трибуналы. Была создана следующая судебная система: народный суд, губернский суд, Верховный суд РСФСР. Губернский суд был судом кассационной инстанции по отношению к народному суду, а Верховный суд РСФСР - кассационной инстанцией по отношению к губернскому суду. В связи с образованием СССР учреждался Верховный Суд СССР, при нём функционировала гражданско-правовая коллегия, которая была кассационной инстанцией по отношению к верховным судам союзных республик.

Осуществление новой экономической политики, развитие гражданского оборота настоятельно требовали усиления судебной защиты гражданских прав. С 1 сентября 1923г. вводился в действие Гражданско-процессуальной кодекс РСФСР. Гражданский процесс основывался на началах устности и гласности, публичности судопроизводства, ведения дела на языке большинстве населения данной местности. На решение суда лицами, участвовавшими в процессе, могла быть подана кассационная жалоба в губернский или Верховный суд по принадлежности. Основаниями к отмене решения могли служить нарушение или неправильное применение действующих законов или явное противоречие решения фактическим обстоятельствам дела, установленным судом.

После октябрьской революции было заявлено, что решения судов обжалованию в апелляционном порядке не подлежат, но допускалась «подача просьбы о кассации». Рядом последующих законодательных актов[44] закреплялось право суда кассационной инстанции отменять решения не только по мотивам нарушения закона, но и вследствие их необоснованности. На этот суд возлагалась обязанность рассмотреть дело в полном объёме как в обжалованной, так и в необжалованной части, а равным образом в отношении стороны, не подавшей жалобы. Обязанность суда кассационной, то есть второй, инстанции рассмотреть дело в полном объёме независимо от мотивов и поводов жалобы (протеста) так же, как и право этого суда заниматься проверкой фактической стороны дела, коренным образом отличало советскую систему обжалования от зарубежной. В то же время предоставление суду второй инстанции права вдаваться в проверку фактических обстоятельств дела нисколько не сближало советскую систему с апелляционным обжалованием, так как при апелляционном рассмотрении дела суд сам выясняет и устанавливает фактические обстоятельства дела, по советскому праву суд второй инстанции только проверял, насколько правильно они установлены нижестоящим судом.

Конституция СССР 1936г. провозгласила независимость судей и подчинения их только закону, но на практике данное положение не применялось, суды действовали в соответствии с интересами коммунистической партии. Также конституция установила следующую систему судов: Верховный Суд СССР, верховные суды союзных республик, суды областей, краев, автономных республик и автономных областей, окружные суды, специальные суды, народные суды. В законе « О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» 1938г., в котором конкретизировались принципы организации правосудия, закреплённые в конституции. По этому закону с кассационной жалобой на решения народных судов по гражданским делам можно было обратиться в суд округа, области, края, автономной области, верховный суд автономной республики; с кассационной жалобой на решения областных и соответствующих им судов - в верховный суд союзной республики. Верховный суд союзной республики мог рассмотреть любое дело, отнесённое к компетенции нижестоящих судов. Верховный Суд СССР был высшей судебной инстанцией государства, мог отменить решение любого нижестоящего суда, осуществлял надзор за судебной деятельностью всех судебных органов, давал руководящие разъяснения по вопросам судебной практики.

Для контроля над деятельностью всех судов СССР и улучшения качества их работы в 1936г. был создан Народный комиссариат юстиции, который осуществлял наблюдение за применением судами норм УК, ГК, ГПК, обобщал судебную практику, мог разрабатывать изменения и дополнения к законам, давал указания судам. Таким образом, судебная власть была подконтрольна исполнительной.

В таком виде кассационное производство по гражданским делам просуществовало до распада СССР.

Современное российское кассационное производство сформировалось под влиянием как дореволюционной, так и советской кассационной системы пересмотра судебных постановлений. О чём свидетельствует следующее: в РФ суд кассационной инстанции проверяет законность и обоснованность постановлений суда первой инстанции, не вдаваясь в существо спора, что было присуще кассационному производству в Российской империи. Но в то же время он в целях соблюдения законности имеет право выйти за пределы кассационной жалобы и рассмотреть дело в полном объёме, что было характерно для советской кассации. Таким образом, современная российская система кассационного производства с целью наиболее справедливого разрешения спора вобрала в себя данные положения.

Похожие работы

Апелляционное производство в гражданском процессе

Скачать

144169

0

4

ан была реализована идея апелляционного производства. В новом гражданском процессуальном кодексе от 13.07.1999, введенном в действие Законом Республики Казахстан от 01 июля 1999 года, появились две главы (40 и 41), посвященные апелляционному обжалованию и опротестованию судебных актов. Отличительной особенностью этих нововведений являлось то, что в главе 40 ГПК впервые была предусмотрена ...

Виды производств в гражданском процессе

Скачать

52897

0

0

... производство в суде первой инстанции и производство по пересмотру судебных решений, вынесенных судами первой инстанции. Мы рассмотрели три вида производств в первой инстанции: приказное, заочное и особое. Дела, рассматриваемые в гражданском процессе, характеризу­ются многообразием и различием, в частности по сложности дока­зывания обстоятельств дела. Существуют определенные дела, ко­торые могут ...

Апелляционное и кассационное производство в уголовном процессе

Скачать

27173

0

0

... момента его явки или же рассмотрит и в его отсутствие? С одной стороны, ст. 365 УПК РФ устанавливает: производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном гл. 35 - 39 настоящего Кодекса (с некоторыми изъятиями). То есть на стадии уголовного процесса также действует правило ст. 248 УПК РФ о том, что при неявке защитника и невозможности его замены ...

Стадия надзорного производства в гражданском процессе

Скачать

51092

0

0

... или представления прокурора создает неясность в установлении момента возбуждения производства в суде надзорной инстанции. Видимо, поэтому в юридической литературе имеются ошибочные суждения о том, что производство в суде надзорной инстанции в гражданском процессе возбуждается соответствующими лицами путем подачи надзорной жалобы[7]. Можно предположить, что за пределами десятидневного срока, ...