Борьба монгольского народа за независимость

БОРЬБА МОНГОЛЬСКОГО НАРОДА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

План

1. Монголия — колония цинского Китая

2. Проникновение в Монголию капиталистических держав

3. Влияние русской революции 1905 г. Подъем освободительной борьбы монгольского народа

4. Национально-освободительное движение 1911 — 1912 гг. Завоевание государственной независимости

1. Монголия — колония цинского Китая

В результате ряда захватнических войн монгольские ханства были насильственно включены в состав Цинской империи. Политика завоевателей привела к закреплению экономической и культурной отсталости монголов. Южная (Внутренняя) Монголия была отделена от Северной (Внешней) Монголии. Цины способствовали усилению феодальной раздробленности страны, поощряя дробление феодальных уделов — хошунов. В Халхе (основная часть Внешней Монголии) число уделов было увеличено с 8 в середине XVII в. до 105 в начале XIX в.

Завоевание не затронуло основ социально-экономических отношений в монгольских ханствах. Экономика страны, как и до завоевания, базировалась на экстенсивном кочевом скотоводстве. В северных и северо-западных районах получило некоторое распространение земледелие. Ремесленное производство переживало упадок.

Законы, изданные богдыханами Китая, закрепляли феодально-крепостнические отношения. Земля и большая часть скота являлись собственностью монгольских ханов и йнязей. Крестьянеараты не могли самовольно покинуть территорию своего феодала. Они обязаны были пасти ханский скот, ухаживать за ним, вноситьхану натуральную подать скотом, выполнять различные повинности.

Феодальные права и привилегии монгольских князей и ханов зависели от званий и титулов, которые им присваивал пекинский богдыхан. Большинство из них верой и правдой служили цинским правителям.

Большую роль в экономической и политической жизни Монголии играла ламаистская церковь — одно из течений буддизма, зародившееся в Тибете. В соответствии с буддийским учением ламаизм исходит из догмата о «перерождениях». Он учит, что одна форма существования живых существ сменяется другой. Появившись ца свет, человек продолжает предыдущие «воплощения» и несет за них ответственность. Жизнь — это страдание, но человек может найти спасение в будущих «перерождениях». В этом ему помогут ламы — монахи буддийских монастырей и хубилганы — «живые боги», в которых «воплотились» легендарные буддийские и ламаистские проповедники. Центром ламаизма был Тибет, духовный и светский правитель которого, далай-лама, согласно традиции, установившейся в XVI в., считался очередным «воплощением» своих предшественников.

Широкое распространение ламаизма началось в Монголии с конца XVI в. Он стал орудием духовного порабощения аратов. Опираясь на ламаизм, власть имущие утверждали, что феодалы заслужили власть и богатство достойным поведением в прежних формах своего существования. Араты же наказаны за греховную жизнь в прошлом, но их ждет спасение в будущих «перерождениях». В стране быстро росло число монастырей. Установился обычай делать старшего сына ламой. Около 40% мужского населения Монголии были ламами, давшими обет безбрачия.

В монастырских хозяйствах сосредоточивалось большое количество скота. К ним было приписано значительное число крепостных аратов. Монастыри занимались ростовщичеством. Ламаистская церковь превратилась в могущественную централизованную организацию, располагавшую огромным влиянием на все слои монгольского населения. Мелкие монастыри подчинялись более крупным. Главным монастырем Монголии был монастырь в Урге (ныне Улан-Батор). Находившийся в нем «живой бог», носивший титул богдо-гэгэна (букв, «свет божества»), был главой ламаистской церкви в Монголии.

Монастыри претендовали и на роль культурных центров. В них изучали тибетскую грамоту, буддийские книги, астрономию, тибетскую медицину.

Высшие ламы составляли весьма влиятельную прослойку класса феодалов. Что касается рядовых лам, то, являясь проводниками идеологии господствующего класса, они тем не менее составляли особую прослойку аратства и сами подвергались феодальной эксплуатации со стороны высших лам.

Цины всячески поддерживали ламаистскую церковь, превратив ее в один из главных оплотов своего господства в Монголии. При этом они бдительно следили за тем, чтобы она не стала независимой от них политической силой. Они запретили; избирать богдо-гэгэна из представителей феодальных семе» Монголии. Он должен был быть уроженцем Тибета.

Закрепив власть монгольских духовных и светских феодалов над крепостным аратством, маньчжурские правители взвалили на него дополнительные повинности в свою пользу.

Особенно пагубным для монгольского народа было стремление Цинов полностью изолировать Монголию от внешнего мира. Накануне маньчжурского завоевания установилось взаимовыгодное экономическое и торговое сотрудничество между русскими переселенцами, крестьянами Южной Сибири, и монголами. Цины насильственно оборвали эти связи, всеми способам» препятствовали проникновению всего нового и передового из России. В начальный период своего господства Цины прервали и давние торговые связи монголов с китайцами. Китайско-монгольская торговля была разрешена только во второй половине XVIII в. При этом въезд китайских купцов в Монголию и сроки их пребывания там были строго регламентированы.

Однако с начала XIX в. маньчжурские чиновники стали покровительствовать крупным китайским торговым фирмам, действовавшим в Монголии, которая превращалась в объект колониальной эксплуатации со стороны китайского торгово-ростовщического капитала. Араты и городская беднота попадали в кабалу к китайским торговцам и ростовщикам, бравшим на откуп взимание налогов. Китайские купцы в больших количествах вывозили за бесценок главное богатство страны — скот.

Двойной гнет — со стороны маньчжуро-китайских колонизаторов и монгольских феодалов — привел к разорению страны, сделал положение аратства невыносимым. Борьба аратства против колониального и феодального гнета, к которой часто присоединялись и рядовые ламы, принимала различные формы, отражавшие тогдашний уровень сознания аратских масс. Араты подавали петиции и жалобы на отдельных правителей, откочевывали от одних феодалов к другим, нередко объединялись в небольшие вооруженные отряды, совершавшие набеги на резиденции феодалов и фактории китайских купцов. Во Внутренней Монголии в 50-х годах XIX в. недовольство аратов приняло форму дугуйланского движения. Его участники на своих собраниях рассаживались в круг (по-монгольски «дугуйлан»), что подчеркивало их полное равенство. Дугуйланскле организации соблюдали строгую конспирацию. Члены их отказывались платить налоги, иногда создавали вооруженные отряды.