Исторические и духовные посылки общественного развития

2 Исторические и духовные посылки общественного развития

философский историческое общественное развитие

Ход истории человечества обнаруживает, что в общественном развитии имеются восхождение (прогресс), цикличность и деструктивные процессы (регресс).

Гесиод, отражая упадок первобытного строя, выразил пессимистическую идею регресса, утверждая, что на каждой последующей фазе (золотой, серебряный, медный, героический и железный века) жизнь становится хуже и труднее. Представление о мире как о замкнутой сфере, перенесенное на развитие общества, привело к идеям, согласно которым общество развивается не бесконечно, а в ограниченном круге, повторяя уже пройденные в определенном ритме этапы (Пифагор). Платон и Аристотель жили в эпоху господства рабовладельческих отношений, открывших новые перспективы общественного развития. Это нашло отражение в их взглядах на историю как на процесс, идущий по восходящей линии. Мыслители эпохи феодализма отвергали внутреннюю закономерность истории и понимали ее как направленный, заданный Богом процесс. Проводилась идея линейного движения от начальной точки (сотворения мира Богом или космической силой) до конечного пункта (прихода Мессии и тысячелетнего Царства Божия).

Теории исторического прогресса возникли в период развития капитализма, олицетворяющего в сопоставлении с феодализмом общественный прогресс. Жан Антуан Кондорсе (1743 - 1794) в своем «Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума» доказывал, что общественный прогресс подчинен общим законам. Если люди знают эти законы, то они могут предвидеть и ускорить развитие общества. Основными ступенями прогресса Сен- Симон называл переход от первобытного идолопоклонства к рабству, затем к феодально-сословному строю и индустриально-промышленному. По его мнению, капиталистическое общество, пройдя фазы детства, юности, возмужания и старения, перейдет в социалистическое общество. Ш. Фурье считал, что человечество в своем развитии прошло дикость, варварство и цивилизацию и идет к обществу всеобщей гармонии.

И. Кант показал, что разумность или закономерность истории - это в значительной мере вопрос масштаба, приложенного к ней. При малом масштабе на первый план выступают случайности. При крупном масштабе становятся очевидными нарастающие процессы, выявляются тенденции.

Гегель утверждал, что развитие есть движение вперед от несовершенного к более совершенному, доказывал, что несовершенное должно быть понято и как нечто такое, что содержит в себе, в зародыше, в тенденции, свою собственную противоположность, т.е. совершенное. Провозглашая идею бесконечного прогрессивного развития, Гегель вместе с тем полагал, что венцом истории является конституционная монархия, реализованная в Пруссии.

К. Маркс, опираясь на гегелевские принципы, подчеркивал внутреннюю противоречивость социальной эволюции, ее неоднозначность и ритмичность, пришел к представлению о конечном совершенном состоянии («царство свободы»), которое завершает социальную эволюцию («царство необходимости», «предысторию»). Гегель и Маркс как классики дигшектики, проводя идею конечного совершенства, изменяли диалектике. Ведь достижение совершенного, непротиворечивого общества в принципе невозможно, а историческая необходимость и свобода всегда являются единством противоположностей.

В XIX в., по мере упрочения капитализма, идея общественного прогресса во многом совпадала с концепцией социальной эволюции. На общественную жизнь было перенесено эволюционное учение Ч. Дарвина. Г. Спенсер социальную эволюцию включал в систему Большой Эволюции, функционирующей благодаря непрерывному взаимодействию дифференциации и интеграции.

Идею циклического развития государства, народов и культур (рождение, рост, расцвет, угасание и смерть) разработал и обосновал Константин Николаевич Леонтьев (1831 - 1891). Он приводил аргументы, развенчивающие концепции линейного прогресса, «уравнительные» идеалы.

Во-первых, идея непрерывного поступательного движения общества противоречит основному принципу органического бытия: все созданное природой имеет определенный предел жизни.

Во-вторых, идеалы прогресса, понимаемого как движение ко всеобщему благу и счастью, иллюзорны. Ведь отсутствуют четкие критерии блага: одни находят его в удовольствиях, другие - в страданиях и т.д. Как органическая природа живет разнообразием, антагонизмом, обретая в этом единство и гармонию, так и человечество не может основываться только на счастье и добре. Спутниками истории постоянно выступают также зло и страдания.

В-третьих, эгалитарный прогресс, считал Леонтьев, приводит к потере человеческой индивидуальности, следовательно, к кризису культуры, основанной на своеобразии.

Циклический характер развития социальных систем, связь человеческой жизни с космопланетарными ритмами продемонстрировали также A.JI. Чижевский, JI.H. Гумилев, Н.Д. Кондратьев и А. Тойнби. В частности, Кондратьев описал закономерности подъемов и спадов в экономике. По его мнению, пульсирующий характер социальной жизни выражает фундаментальное стремление общества к сохранению баланса между уровнем сложности социальных структур и существующей системой ценностей, которая регулирует индивидуальные и массовые действия людей.

Абсолютизация какого-либо одного направления в социальной жизни (история, идущая вспять; повторение одних и тех же форм бытия; лишь поступательный прогресс) приводила к одностороннему восприятию истории. Так, представление о цикле как о замкнутом круге (Пифагор, Гераклит, Эмпедокл, Д. Вико, О. Шпенглер и др.) некорректно, ибо распадающиеся цивилизации и этносы оказывают сильное влияние на формирование новых цивилизаций и этносов. Например, древнегреческая цивилизация оказала огромное культурное воздействие на древнеримскую, а последняя - на западноевропейскую, византийская цивилизация воздействовала на восточнославянскую и т.п. Таким образом, исторический цикл оказывается незамкнутым, он предполагает поступательность общего культурного, технологического, политического и т.д. движения человечества в целом или отдельного этноса. Волюнтаристское понимание общественного прогресса абсолютизирует цели человека, отрывая их от объективных законов истории. Концепция прямолинейного прогресса преувеличивала автоматизм восходящего развития, не оценила роли повторяемости и случайности в развитии общества, отмежевалась от фактов социальных тупиков, застоя и социальных катастроф. Опыт продемонстрировал недостаточность и пагубность безальтернативного видения прогресса, сводящего его к какой-то единственной линии - экономике, технике, целям человека, эволюции или революции, конвергенции или дивергенции, свободному предпринимательству или коллективистскому обществу.

Помимо исторической обусловленности, восприятие направленности общественного развития зависит и от ду ховного климата эпохи. В античном обществе господствовала преимущественно идея круговорота. «...Античный чувственно-материальный космос...,- отмечал А.Ф. Лосев, - обязательно требовал идеи вечного возвращения... Подобное вечное круговращение хаоса и космоса было в античности не только понятно и убедительно, но и успокоительно и утешительно...» Мировоззрение античного человека, связанного с мифологией, антиисторично и фаталистично.

Мировоззрение средневекового европейца становится религиозно-историческим (проводилась идея движения человечества на основе реализации божественно установленной цели к более совершенному миру) и преимущественно аскетичным (на первое место выдвигалось обретение духовных ценностей, личное спасение). Для культуры той эпохи характерна идея «преображения», т.е. стремления к коренному изменению внутреннего мира человека.

В Новое время мировоззрение человека становилось преимущественно рационалистичным: утверждалось прогрессистское понимание истории как реализация не божественной, а природной цели, как естественная необходимость в установлении общества разума (Тюрго, Гельвеций, Кондорсе). Для XVIII в., когда в науке и философии утвердилась концепция плоского эволюционизма (Ла- марк, французские просветители), характерно одностороннее понимание прогресса как чистой поступательности.

В настоящее время формируется подход к изучению развития сложных систем, который исходит из волнообразного характера их эволюции. Волнообразность предполагает, с одной стороны, определенную направленность развития, усложнение социальной системы, а с другой - наличие сменяющих друг друга волн изменений.

Циклически-волновой процесс включает множество переходов и критических «точек бифуркации», в которых исход событий заранее не предрешен. Возникновение бифуркаций делает эволюцию социума нелинейной и непредсказуемой. Неопределенность (системный хаос) увеличивает количество степеней свободы поведения как отдельного человека, так и различных социальных групп. При этом хаос может оказаться прелюдией к новому развитию, к порождению более высоких форм порядка и организации.

В настоящее время наряду с традицией прогрессивного понимания истории сильны позиции сторонников соци ального круговорота (теории локальных цивилизаций), а также, в связи с обострением глобальных проблем, социальной деградации и даже конца цивилизации. Показателями деградации являются определенные тенденции; осуществляется эволюция от видимости свободной мировой конкуренции к прямому диктату крупных корпоративных структур в экономике, скрытое политическое и идеологическое манипулирование замещается формами более или менее открытого авторитаризма и тоталитаризма, господства «имперской идеологии», используется «право силы» и методы реколонизации в геополитике и т.п.

Настроения пессимизма и, соответственно, утраты смысла в истории питаются ныне также возможностью ядерного апокалипсиса, ростом бездуховности и преступности, падением жизненного уровня в ряде стран и т.п. Преодоление мировоззренческого пессимизма в понимании динамики социума и обретение смысла в истории возможно на пути выявления критериев общественного прогресса (при допущении, что линия прогресса является преобладающей).