Условия ответственности за причинение вреда

2.2 Условия ответственности за причинение вреда

 

При наличии вреда как основания деликтной ответственности для применения мер принуждения к правонарушителю необходимо установить наличие условий деликтной ответственности. Они входят в состав генерального деликта, т.е. имеют общее значение и подлежат применению, если законом не предусмотрено иное.

Условия деликтной ответственности – это обязательные общие требования, соблюдение которых необходимо в случае применения к правонарушителю соответствующих мер ответственности – санкций, т.е. для принуждения его к исполнению обязанности возместить вред.

Наиболее общим образом эти условия закреплены в ст. 1064 ГК.

Деликтное обязательство и соответственно деликтная ответственность за причинение вреда возникают при наличии следующих условий:

- противоправность поведения лица, причинившего вред;

- причинная связь между противоправным поведением причинителя вреда и возникшим вредом;

- вина лица, причинившего вред.

а)На противоправность поведения лица, как условие ответственности, ГК указывает путем установления правила о том, что вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом ( п. 3 ст.1064 ГК ). Следовательно, возмещению подлежит вред, причиненный неправомерными, противоправными действиями ( если законом не установлено исключение).

Противоправным признается поведение лица, которое, во-первых, нарушает норму права, и, во-вторых, одновременно нарушает субъективное право другого конкретного лица. Например. Неосторожно брошенным металлическим предметом гражданин причинил увечье другому гражданину. В результате были нарушены нормы объективного права о защите жизни и здоровья человека и одновременно субъективное право потерпевшего на здоровье.

Закон исходит из презумпции противоправности поведения, повлекшего причинение вреда, что вытекает из принципа генерального деликта. В соответствии с этим принципом всякое причинение вреда личности или имуществу следует рассматривать как противоправное, если законом не предусмотрено иное. Из названного принципа следует также, что на потерпевшего не возлагается обязанность доказывать противоправность поведения причинителя вреда, ибо она предполагается ( презюмируется).

Противоправное поведение чаще всего выражается в активных действиях, повлекших потери в имущественной сфере лица. Но возможны и вредоносные активные действия в области неимущественных отношений. Например, подлежит возмещению вред, причиненный гражданину в результате неправомерного использования его имени (п. 5 ст. 19 ГК).

Понятием « поведение причинителя вреда» охватываются не только его активные действия, но и бездействие. Бездействие признается противоправным , если лицо было обязано совершить определенное действие, но не сделало этого. Например, в связи с нарушением обязательных правил по охране труда и технике безопасности на предприятии произошло отравление рабочих ядовитым газом. В данном случае вред был результатом противоправного бездействия администрации предприятия.

В жизни нередко встречаются ситуации, когда вред причинен, но поведение лица, причинившего этот вред, закон не признает противоправным. По общему правилу вред, причиненный правомерными действиями, возмещению не подлежит. Правомерным признается причинение вреда при исполнении лицом своих обязанностей, предусмотренных законом, иными правовыми актами или профессиональными инструкциями. Например, при тушении пожара повреждается имущество, находящиеся в зоне пожаре, но возникший в связи с этим вред не подлежит возмещению, если действия пожарных совершалось в рамках соответствующих правил. Аналогично решается вопрос и в случаях, когда по решению соответствующей эпидемиологической службы уничтожаются животные, если возникла угроза распространения через них опасного инфекционного заболеваниями.

Правомерным признается причинение вреда действием, на совершение которого дано согласие самого потерпевшего, если оно выражено дееспособным лицом и свободно (например, согласие на трансплантацию внутренних органов, кожи, крови и т.п. )1 . Кроме того, согласие потерпевшего само должно быть правмерным2.

Распространенным случаем правомерного причинения вреда является причинение его в состоянии необходимой обороны. Понятие необходимой обороны, в том числе понятие превышения ее пределов, дается в ст. 37 УК. Необходимая оборона – это защита личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно-опасного посягательства. Согласно ст.1066 ГК, противоправность поведения лица, причинившего вред в целях защиты охраняемых законом прав и интересов от посягательства на них, т. е. в случаях необходимой обороны, исключается, и следовательно, отпадает и ответственность. Практически закон позволяет причинять вред посягающему и допускает, в частности, причинение вреда в результате правомерных действий гражданина по пресечению хулиганства и других преступных действий или по задержанию преступника 3. В этой статье речь идет о вреде, причиненном самому посягавшему на охраняемые законом права и интересы. Если же в связи с необходимой обороной вред причиняется третьим лицам, он подлежит возмещению на общих основаниях. Необходимая оборона традиционно признается правомерным действием при условии, что её пределы не были превышены. Превышение пределов необходимой обороны является неправомерным действием. Вот почему в силу указаний ст. 1064 ГК, вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, не подлежит возмещению, тогда как вред, причиненный при превышении ее пределов, должен возмещаться на общих основаниях. При этом в силу нормы ст. 1083 ГК должна учитываться вина потерпевшего. Несомненно, что умышленные действия нападавшего являются основанием для освобождения причинителя вреда от ответственности в целом. В остальных случаях размер возмещения должен быть определен судом в зависимости от степени вины как потерпевшего, действиями которого был вызван вред, так и причинителя вреда. При этом суд вправе принять во внимание имущественное положение лица, причинившего вред.

В рассмотренных случаях отсутствие противоправности исключает возникновение деликтного обязательства и, соответственно, ответственности за причиненный вред. Однако закон предусмотрел один исключительный случай, когда допускается возмещение вреда, причиненного правомерными действиями. Имеется в виду ст. 1067 ГК – причинение вреда в состоянии крайней необходимости. Состояние крайней необходимости, как следует из абз. 1 ст. 1067 ГК, представляет собой ситуацию, когда действия, причиняющие вред, совершаются в чрезвычайных условиях в целях устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами.

Следовательно, имеются в виду действия правомерные, не нарушающие никаких требований закона. Вред, причиненный такими действиями, тем не менее подлежит возмещению, поскольку это прямо предусмотрено законом (п. 3 ст.1064, ч. 1 ст. 1067 ГК). Данное исключение из общего правила о противоправности поведения причинителя вреда как о необходимом условии его ответственности на первый взгляд может показаться некорректным, поскольку трудно оправдать возложение ответственности за вред на того, чье поведение было безупречным, не нарушающим закон.

Однако необходимо учитывать, что в рассматриваемых отношениях участвует три лица: причинитель вреда, потерпевший и третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред. Анализ возникших между ними отношений позволяет прийти к выводу, что весьма неточно рассматривать данную ситуацию как возмещение вреда при отсутствии противоправности поведения причинителя вреда. Если понимать противоправность только как нарушение правовых норм, то поведение причинителя вреда в данном случае действительно можно рассматривать как безупречное, не нарушающие норм права. Тем не менее, очевидно, что в рассматриваемом случае происходит нарушение субъективных прав потерпевшего (например, права собственности), что также охватывается понятием «противоправность». Таким образом, с одной стороны, налицо причинение вреда правомерными действиями, а с другой – неправомерными ( противоправными). Возможно, по этой причине закон не возлагает на причинителя вреда обязанность его возмещения в полном объеме, но и не освобождает его во всех случаях от возмещения вреда.

Что касается третьего лица, в интересах которого действовал причинитель вреда, то говорить о противоправности его поведения обычно нет оснований. Это, например, имеет место при использовании гражданином чужого имущества без разрешения его владельца для спасения своей жизни или жизни своих близких. Но действиями в состоянии крайней необходимости можно считать и причинение вреда чужому имуществу водителем автомобиля, пытавшегося предотвратить наезд на пешехода, нарушившего правила дорожного движения, т.е. вредоносные действия в интересах третьего лица, совершившего противоправный поступок. Но следует учитывать, что третье лицо, бесспорно, является заинтересованным, поскольку оно терпело бы определенную убыль в имуществе или в неимущественных благах, если бы кто-то не устранил угрожающую ему опасность. Поэтому вполне справедливо привлечение его к возмещению вреда, возникшего у потерпевшего. Согласно ч. 2 ст. 1067ГК обязанность возмещения вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, может быть возложена судом либо на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо на лицо, причинившее вред.

Закон предусматривает и третий вариант: освобождение от возмещения вреда и того, кто причинил вред, и третьего лица. В подобной ситуации имущественные потери несет потерпевший. Конкретный вариант определяет суд с учетом обстоятельств, при которых был причинен вред (ч. 2 ст. 1067 ГК). Установление предела, так же как выявление степени их превышения, безусловно, должны учитываться как обстоятельства причинения вреда, которые позволяют суду полностью или частично освободить причинителя вреда от обязанности возместить вред. Кроме того, учитывая иные обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд вправе возложить, обязанность возмещения вреда на третье лицо, в интересах которого действовал причинитель вреда, а также полностью или частично освободить причинителя от этой обязанности. Возложение обязанности возместить вред на причинителя и лицо, в интересах которого он действовал, формирует обязательство с долевой множественностью на стороне должника, которое должно быть исполнено по правилам ст. 321 ГК, с одной оговоркой, согласно которой доли в данном случае будут определяться судом, т.е. могут быть не равными. На это указывает и судебная практика. Если причинитель вреда действовал в состоянии крайней необходимости, как в своих интересах, так и в интересах третьего лица, суд может возложить обязанность возмещения вреда на них обоих по принципу долевой ответственности с учетом обстоятельств, при которых вред был причинен. Суд также вправе частично либо полностью освободить этих лиц или одного из них от обязанности по возмещению вреда. В частности, если причинение вреда имело место в результате правомерных действий гражданина по пресечению хулиганских, а также иных преступных проявлений или при задержании преступника, гражданин подлежит освобождению от возмещения вреда1.

Следует отметить, что возмещение вреда в состоянии крайней необходимости не может рассматриваться как деликтная ответственность. Это относится и к возмещению вреда в состоянии необходимой обороны. В указанных случаях отсутствует противоправность в действиях причинителя вреда и его поведение не заслуживает осуждения. Поэтому ГК и в наименовании, и в тексте ст.

1066 и 1067 термин «ответственность» не употребляет, а ограничивается нейтральными понятиями «причинение вреда в состоянии необходимой обороны» и «причинение вреда в состоянии крайней необходимости».

б)Причинная связь между действием (бездействием) причинителя вреда и вредом.

Наличие причинной связи в соответствии с принципом генерального деликта является обязательным условием наступления деликтной ответственности. Если лицо данный вред не причиняло, его ответственность исключается. Поэтому закон предусматривает возмещение причиненного вреда лицом, причинившим вред (п. 1 ст. 1064 ГК).

Причинная связь – философская категория, отражающая такие объективно существующие связи в природе и обществе, в которых одни явления выступают причиной, а другие – следствием этих причин. Выявление таких связей применительно к конкретным жизненным отношениям, в том числе и к ответственности за причиненный вред, связано с серьезными трудностями. В науке гражданского права предложено множество теорий причинной связи. Известны теории равноценных условий, необходимого условия, необходимой и случайной причинной связи, теория возможности и действительности и др. Поскольку при этом сложнейшие философские проблемы решались не философами, указанные теории не отражают проблему причинной связи во всей полноте, хотя каждая из них в той или иной мере может содействовать решению практических задач. Представляет интерес мнение В.В. Витрянского, считающего, что разработанные в юридической литературе концепции причинной связи «не противоречат друг другу, а, скорее, дополняют друг друга, и все без исключения способствуют осмысливанию понятия причинной связи»1.

Как правильно отмечено в литературе, первостепенное значение имеет выработка приемов выявления «юридически значимой причинной связи, необходимой и достаточной для привлечения нарушителя к ответственности»2. При рассмотрении конкретных дел о возмещении вреда, когда решение вопроса о юридически значимой причинной связи вызывает затруднения, необходимо исходить из того, что данный результат (повреждение или уничтожение имущества, причинение увечья человека и т. п.) почти всегда является следствием ряда неравноценных по своему значению обстоятельств – условий. Задача заключается в том, чтобы выделить среди них главное, решающее, основное обстоятельство, которое и должно быть признано причиной. Второстепенные, попутные, несущественные условия наступления результата при этом не учитываются. При решении указанной задачи судьи не только используют свои знания и опыт, но и привлекают экспертов, т.е. специалистов в соответствующей области науки, техники, производства и т.п. Причинная связь между различными явлениями всегда уникальна, каждый результат имеет свою причину, при установлении причинной связи не может быть стереотипов, готовых рецептов.

Установление (выявление) причинной связи в конкретных ситуациях нередко ошибочно становится в зависимость от того, является ли действие правонарушителя виновным. Между тем причинная связь и вина – разные по природе категории: причинная связь существует объективно, независимо от сознания участников правоотношения, а вина – субъективный фактор, в котором отражается отношение конкретного лица к своему поведению и его последствиям.

И так обязательным условием ответственности при наличии как полного, так и усеченного состава правонарушения является юридически значимая причинная связь между поведением причинителя (в форме действия или бездействия) и наступившим вредом. Причинная связь может считаться юридически значимой, если поведение причинителя превратило возможность наступления вредоносного результата в действительность либо, во всяком случае, обусловило конкретную возможность его наступления. Если же поведение причинителя обусловило лишь абстрактную возможность наступления вреда, то юридически значимая причинная связь обычно называется необходимой, а юридически безразличная – случайной. При разграничении юридически значимой и юридически безразличной причинной связи использованы критерии, выдвинутые в свое время О.С. Иоффе, который, однако, оставил открытым вопрос о самом характере причинной связи, складывающейся в обоих этих случаях, поскольку деление причинной связи на необходимую и случайную он считал неприемлемым2. В обязательствах из причинения вреда именно косвенной причинной связи нередко придается юридическое значение. Заметим, что вопрос о причинной связи не может считаться окончательно решенным ни в общеметодологических, ни в отраслевых науках. Тот же О.С. Иоффе в одной из своих работ признавал юридически значимой лишь такую причинную связь, которая охватывалась или должна была охватываться предвидением правонарушителя, т.е. придерживался адекватной теории причинной связи в ее субъективистском варианте1. Впоследствии О.С. Иоффе признал этот взгляд ошибочным2.

Таким образом, для возложения ответственности за причинение вреда требуется с помощью очерченных выше критериев установить наличие необходимой причинной связи между поведением причинителя и вредом. При этом, однако, в случаях, предусмотренных законом, ответственность возлагается не на самого причинителя, а на других лиц, например обязанных осуществлять за ним надзор. Впрочем, в указанных случаях можно констатировать наличие причинной связи между вредом и поведением не только непосредственных причинителей, но и лиц, обязанных осуществлять надзор. Например, родители не осуществляют надзор за поведением малолетнего ребенка, чем обуславливают конкретную возможность причинения вреда. Ребенок своими действиями превращает эту возможность в действительность.

Итак, причинная связь во многих ситуациях очевидна, например, просрочка перевозки скоропортящегося груза неизбежно ведет к его порче и возникновению убытков у владельца, причиненных ему перевозчиком. Однако в ряде случаев обосновать эту связь непросто. Например, злоумышленник, пользуясь отсутствием должной охраны, вскрыл один из стоящих на железнодорожных путях рефрижераторных вагонов с мясопродукцией и похитил из него некоторое количество мяса. В результате его действий был испорчен оставшийся в вагоне груз, задержано дальнейшее движение состава, получатели груза, находившегося в других вагонах, не смогли вовремя передать его своим контрагентам (розничным торговым организациям), а те, в свою очередь, реализовать его. Впоследствии злоумышленник был задержан и возник вопрос о том, какой объем убытков причинен его действиями. Суд учел бездействие перевозчика, не принявшего необходимых мер по охране груза, и обоснованно решил, что имущественная ответственность «причинителя» должна ограничиваться размером похищенного и стоимостью ремонта запорного устройства вагона.

Иногда в такого рода ситуациях говорят о «прямых» и «косвенных причинных связях» (и соответственно о «прямых» и «косвенных убытках»1). «Косвенные причинные связи» по смыслу такого подхода предполагается не считать юридически значимыми и не учитывать в качестве условий ответственности. Но тогда их нельзя считать и подлинными причинными связями, не говоря уже о трудностях разграничения однородных связей на «прямые» и «косвенные».

Проблема причинных связей должна разрешаться на методологической базе общефилософского подхода к причинности и с учетом особенностей таких связей в правовой сфере. Прежде всего, речь идет о том, что все явления природы и общественной жизни так или иначе взаимосвязаны и взаимозависимы. Однако эти взаимосвязи весьма разнообразны: в пространстве, во времени, как форма и содержание, как условие и обусловленное, как причина и следствие и т.д. С этой точки зрения причинно-следственная связь – лишь одна из разновидностей взаимосвязи явлений.

Различные явления могут быть связаны друг с другом не только как причина и следствие, а потому имеется опасность рассмотрения в качестве причинно-следственных иных взаимосвязей, в действительности не являющихся таковыми. В частности, причинно-следственную связь нередко смешивают со взаимосвязью условия и обусловленного. Так, грузовой автомобиль при развороте задел женщину, которая была госпитализирована с травмой бедра, а спустя некоторое время была признана инвалидом, но в связи с другим, скрытым ранее заболеванием, обострившимся в результате полученной травмы. Последняя, безусловно, была следствием наезда, но сама стала лишь условием, а не причиной потери трудоспособности у потерпевшей. Поэтому имущественная ответственность владельца автомобиля здесь не наступила.

Причинная связь всегда объективна – это реально существующая взаимосвязь явлений, а не субъективное представление о ней. Поэтому она должна быть подтверждена реально, а не основываться лишь на предположениях или догадках. Необоснованно поэтому иногда встречавшееся в теоретической литературе деление причинных связей на «необходимые» и «случайные». Объективность причинной связи выражается в том, что данная причина в аналогичных условиях всегда порождает данное следствие и в этом смысле не зависит от каких-либо «случайностей».

В возмещении материального и компенсации морального вреда отказано ввиду того, что не установлена причинно-следственная связь между действиями ответчика и наступившими неблагоприятными последствиями для истца.

Б. обратился в суд с иском к М. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненных дорожно-транспортным происшествием. В обеспечение иска указал, что ответчик М., находясь в состоянии алкогольного опьянения и управляя автомобилем, совершил наезд на пешехода П. (отца истца), причинив последнему тяжкий вред здоровью. Впоследствии П. умер. Истец просил компенсировать затраты связанные с похоронами, а также взыскать сумму в счет компенсации морального вреда.

Суд в удовлетворении иска отказал.

В кассационном порядке решение суда оставлено без изменения.

По делу установлено, что смерть П. наступила через восемь месяцев после имевшего место дорожно-транспортного происшествия. Согласно медицинскому свидетельству о смерти причиной ее указан «… инфаркт миокарда задней стенки левого желудочка сердца». Актом судебно-медицинского исследования данный диагноз подтвержден, указано, что это произошло на фоне развившегося заболевания – атеросклеротическая болезнь сердца.

В ходе рассмотрения дела судом был допрошен эксперт И., из показаний которого усматривается, что смерть П. не состоит в причинной связи с происшедшим дорожно-транспортным происшествием. При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для удовлетворения иска. Наконец, причинная связь всегда конкретна и является таковой только в реальной ситуации, ибо в ином случае данное следствие может стать причиной, а соответствующая взаимосвязь может иметь совсем другое значение. Ведь одно и то же следствие может порождаться несколькими различными причинами, а одна и та же причина может породить несколько разных последствий. В отдельной же реальной ситуации всегда необходимо и возможно выявить конкретную причину и конкретное следствие, имеющие такое значение именно для данного случая.

Таким образом, взаимосвязь причины и следствия – объективно существующая разновидность взаимосвязи явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого.

Правовая сфера касается причинных связей в общественных отношениях, имеющих свои особенности по сравнению с природными, естественными связями. Здесь причинные связи обычно не сводятся к механическим или физическим воздействиям одного явления на другое (хотя природные взаимосвязи явлений и здесь в ряде случаев играют важную роль). В качестве причины в общественных отношениях обычно выступает деятельность людей, их конкретное поведение, в свою очередь обусловленное множеством социальных и природных причин.

В частности, причиной появления вреда может стать бездействие обязанного лица, хотя в естественно-физическом смысле бездействие не может вызвать никакого результата. С другой стороны, здесь появляется возможность использования для причинения вреда естественной (природной) причинной связи явлений, например, при намеренном создании вредоносной, в частности, пожароопасной или взрывоопасной ситуации. Разумеется, социальной причиной возникших в результате убытков и условием возложения ответственности за наступивший вред будет считаться не вредоносные действие природных сил, а поведение использовавшего их в своих целях конкретного лица.

Наконец, в социальных явлениях причины конкретного, в том числе неблагоприятного, результата нередко «переплетаются» и взаимодействуют, как будто бы «поглощая» одна другую. Например, изготовитель недоброкачественного товара ссылается на недостатки полученного сырья или ухудшения товара в результате его длительной перевозки либо неправильного хранения и т.д. Такие причины не могут быть приняты во внимание применительно к убыткам, возникшим в результате их действия у конечного потребителя. Если контрагент по договору был в состоянии предотвратить изготовление и передачу недоброкачественного товара потребителю и не сделал этого, его поведение, безусловно, и должно считаться причиной нарушения договорных обязательств. В свою очередь. Он вправе в регрессном порядке обратиться к своим контрагентам, например, изготовителям недоброкачественного сырья, с требованием о возмещении ему соответствующей части убытков (ибо в определенной части они стали следствием и его ненадлежащего поведения). Таким образом, «цепочка» названных причин становится условием появления соответствующей «цепочки» в применении гражданско-правовой ответственности, а не основанием для освобождения от нее.

в)Вина причинителя вреда.

Принцип ответственности за вину имеет общее значение, он является обязательным элементом понятия «генеральный деликт». Иногда закон предусматривает исключения из данного принципа, но они не могут быть основанием для того, чтобы отвергать сам принцип.

Понятие вины является одним из наиболее спорных в науке гражданского права. Долгое время в советской литературе господствовало представление о вине как психическом отношении лица к свому поведению в форме умысла или неосторожности. Такое понятие вины распространялось и на деликтную ответственность. Согласно новейшим научным взглядам трактовка вины как «психического отношения» нарушителя к своему поведению и его результату практически бесполезна. Решать вопрос о вине и невиновности необходимо путем анализа отношения лица к своим делам и обязанностям. Если оно проявляет необходимую заботливость и осмотрительность, которую можно требовать от него с учетом характера обстановки, в которой оно находится и действует, то такого субъекта следует признать невиновным в причинении вреда. Однако это относится к случаю, когда речь идет о неосторожности. Вина в форме умысла заключается в намеренных действиях либо бездействии, направленных на причинение имущественного вреда другому лицу.

На внедоговорные обязательства полностью распространяются трехчленное деление вины в гражданском праве (умысел, грубая неосторожность, простая неосторожность). Как отметил В.В. Витрянский, факторами, характеризующими различные формы вины, являются: умысел, неосторожность, грубая неосторожность, неосмотрительность, «не знал и не должен был знать», «обстоятельства, которые должник не мог предотвратить, и устранение которых от него не зависело»1. При этом мерой ответственности, по общему правилу, служит не степень вины, а сам вредоносный результат. Простая неосторожность потерпевшего в обязательствах из причинения вреда учету не подлежит, т. е. она не влечет ни освобождения причинителя от ответственности, ни уменьшения размера его ответственности. Объясняется это тем, что к поведению потерпевшего в обязательствах из причинения вреда, для которого вред зачастую сваливается как снег на голову, нельзя предъявлять те же требования, что и к поведению кредитора в договорных обязательствах, в которых каждый – и кредитор, и должник – всегда призван быть на чеку.

Общее правило о вине как условии деликтной ответственности закон формулирует следующим образом: лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет

что вред причинен не по его вине (п. 2 ст. 1064 ГК). В этой норме получили решение два вопроса – она устанавливает:

- во-первых, что вина причинителя вреда является условием деликтной ответственности;

- во-вторых, что вина лица, причинившего вред, предполагается, т.е. закон исходит из презумпции его вины и освобождает потерпевшего от доказывания вины причинителя вреда.

Наряду с рассмотренным общим правилом о вине как условии деликтной ответственности в п. 2 ст. 1064 ГК указывается на возможность исключения из него: законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда. Такие исключения предусмотрены правилами о некоторых специальных деликтах, например об ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности (п. 1 ст. 1079 ГК); об ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070 ГК).

Правила об учете вины потерпевшего закреплены в ст. 1083 ГК. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Что же касается грубой неосторожности потерпевшего, то если причинитель отвечает только за вину, вина потерпевшего в форме грубой неосторожности, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя влечет уменьшение ответственности причинителя вреда. Когда же причинитель отвечает независимо от вины, то при отсутствии его вины и наличие грубой неосторожности потерпевшего размер возмещения должен быть уменьшен либо в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. Однако, если вред причинен жизни или здоровью гражданина, то размер возмещения при отсутствии вины причинителя и наличия грубой неосторожности потерпевшего подлежит лишь уменьшению. Полный отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается1.

В тех случаях, когда условием ответственности организации является ее вина в причинении вреда, также следует исходить из презумпции вины организации (п.2 ст. 401 и п. 2 ст. 1064 ГК). Вина организации выражается в виновном поведении ее работников (членов, участников) и не сводится к вине лиц, выполняющих властно-распорядительные функции (так называемой вине в выборе и надзоре – culpa in eligendo et custodiendo). Это быть может и вина рядового работника. Однако во всех случаях вина организации приобретает иное социальное качество по сравнению с виной конкретного работника, входящего в состав данной организации, не говоря уже о том, что вина организации нередко не замыкается на вине одного лица, а пронизывает поведение многих лиц и рассредоточена между самыми различными структурными подразделениями соответствующей организации (например, отдел материально-технического снабжения принял недоброкачественное сырье, производственный цех изготовил из него продукцию, отдел технического контроля дал «добро» на реализацию продукции, в результате чего потребителю причинен вред1).

В виде исключения закон может предусматривать влияние степени вины участников деликтного обязательства на объем ответственности. Например, размер возмещения, подлежащего взысканию в пользу потерпевшего, должен быть уменьшен, если его грубая небрежность содействовала возникновению или увеличению вреда. При этом учитывается и степень вины причинителя вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1083 ГК). Легкая (простая) неосторожность в подобной ситуации не подлежала бы учету.

В связи с тем, что закон связывает неодинаковые последствия с грубой и легкой (простой) неосторожностью, возникает необходимость их разграничения. Представляется, что для достижения этого результата необходимо ориентироваться на норму абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК, которая относится к договорным обязательствам. Применительно к деликтным обязательствам содержание данной нормы можно выразить следующим образом.

Лицо признается невиновным в причинении вреда, если при той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась с учетом характера обстановки, в которой оно находилось или осуществляло свою деятельность, оно приняло все меры предотвращения причинения вреда.

В данной формулировке отражено общее понятие неосторожности, без разграничения ее на грубую и простую.

Грубую неосторожность можно определить как непростительное нарушение простейших, элементарных требований заботливости и осмотрительности, известных каждому. По мнению В.В. Витрянского, вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины. Представляется, что данное положение относится главным образом к договорной ответственности2. Например, гражданин, уходя из квартиры, забыл закрыть кран подачи воды, что привело к проникновению воды на нижние этажи и причинению большого имущественного вреда жильцам нескольких квартир.

Вина является условием деликтной ответственности как граждан (физических лиц), так и лиц юридических, причем общие принципы этой ответственности для них одинаковы, несмотря на наличие ряда особенностей. Вопрос о понятии вины юридического лица долгое время был предметом научных споров. Например, имела распространение точка зрения, согласно которой вина юридического лица выражается в невнимательном выборе работника1. Следовательно, если при найме рабочего или служащего органы юридического лица всесторонне проверили его, то в случае причинения этим работником вреда при исполнении трудовых обязанностей юридическое лицо признается невиновным и ответственности не несет. Несостоятельность изложенной позиции очевидна.

Однако в гражданском праве вина как условие ответственности имеет весьма значительную специфику. Она вызвана особенностями регулируемых гражданским правом отношений, в большинстве случаев имеющих товарно-денежный характер, и обусловленным этим главенством компенсаторно-восстановительной функции гражданско-правовой ответственности. Ведь для компенсации убытков, понесенных участниками имущественного оборота, субъективное отношение их причинителя к своему поведению, как правило, не имеет существенного значения. Именно поэтому в гражданском праве различие форм вины редко имеет юридическое значение, ибо для наступления ответственности в подавляющем большинстве случаев достаточно наличия любой формы вины правонарушителя. Лишь в некоторых, прямо предусмотренных законом случаях применение или размер ответственности зависят от определенной формы вины. Так, конфискационные санкции в соответствии со ст. 169 ГК применяются лишь к участникам сделки, умышленно действовавшим в противоречии с основами правопорядка и нравственности. Умысел потерпевшего в деликтных обязательствах освобождает причинителя от ответственности, а грубая неосторожность потерпевшего может быть учтена при определении размера полагающегося ему возмещения (ст. 1083 ГК). Закон также объявляет ничтожными любые соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства (п.3 ст. 401 ГК). Более того, по этим же причинам в целом ряде случаев вина вообще не становится необходимым условием имущественной ответственности, которая может применяться и при отсутствии вины участника гражданских правоотношений, в том числе за вину иных (третьих) лиц. Следует, наконец, учесть и то обстоятельство, что участниками гражданских правоотношений являются не только граждане, но и юридические лица, и публично-правовые образования. Говорить об их «субъективном, психическом отношении к своему поведению и его последствиям» здесь можно лишь весьма условно. Конечно, вина юридического лица может проявляться в форме вины его участников, органов и других должностных лиц, а также его работников, выполняющих свои трудовые или служебные функции, поскольку именно через их действия юридическое лицо участвует в гражданских правоотно- шениях. Поэтому закон и возлагает на него ответственность за действия указанных физических лиц (ст. 402 и 1068 ГК). Обычно это имеет место в деликтных обязательствах, возникающих при причинении имущественного вреда.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК

виной в гражданском праве следует признавать непринятие правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота.

Таким образом, вина в гражданском праве рассматривается не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации.

В гражданском праве также установлена презумпция вины причинителя вреда, ибо именно он должен доказать отсутствие своей вины в правонарушении (п.2 ст. 401, п. 2 ст.1064 ГК), т.е. принятие всех указанных выше мер по его предотвращению. Применение этой презумпции (предположения) возлагает бремя доказывания иного положения на указанного законом участника правоотношения. Поскольку нарушитель предполагается виновным, потерпевший от правонарушителя не обязан доказывать вину нарушителя, а последний для освобождения от ответственности должен сам доказать ее отсутствие.

Так, в одном из судебно-арбитражных дел организация – перевозчик груза, загоревшегося в пути от неустановленных причин, ссылалась на это обстоятельство как на отсутствие своей вины. Однако оно само по себе не исключало вины перевозчика в виде неприятия им всех мер заботливости и предусмотрительности, обусловленных легко воспламеняющимся по характеру грузом, и не опровергало законной презумпции его вины, а потому на перевозчика как на виновное лицо была возложена ответственность за утрату и порчу перевозимого им груза. Из этого следует, что в гражданских правоотношениях, строго говоря, имеет значение не вина как условие ответственности, а доказываемое правонарушителем отсутствие вины как основание его освобождения от ответственности, что прямо вытекает из предписаний действующего закона (абз. 2 п. 1 ст. 401 и п. 2 ст.1064 ГК).

В действительности вина юридического лица заключается чаще всего в отсутствии необходимой заботы о делах, непрофессионализме исполнителей, неграмотности, халатности, бездеятельности, повлекших причинение вреда. Например, несколько рабочих и служащих одного из предприятий почти одновременно заболели и были признаны инвалидами. Выяснилось, что за полгода до этого в помещении, где они работали, была разлита ртуть, но никаких мер по устранению ее вредоносного действия не предпринималось. Доказать свою невиновность в причинении вреда этому предприятию оказалось невозможным.

Однако при выяснении понятия вины следует учитывать и психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствием.

У каждого человека имеется определенное психическое отношение к любому своему поведению, ибо все, что человек делает в нормальном состоянии, он делает сознательно. Психическому отношению, характеризующему вину в юридическом смысле, свойственна та специфика, что оно распространяется не на всякое, а лишь на противоправное поведение. Противоправное действие может быть совершено и при отсутствии вины.

В зависимости от конкретных форм выражения вины различают ее отдельные разновидности.

1. Умысел включает элемент намеренности. Если должник намеренно нарушил обязательство, и его намерение распространялось, также на убытки, впоследствии возникшие в имущественной сфере кредитора, налицо умышленная вина.

2. Неосторожность характеризуется тем, что у нарушителя нет намерения, направленного на нарушение обязательства и причинение убытков. Этим она отличается от умысла. Но неосторожность не случайное, а виновное поведение, и ей присущи все признаки, которые вообще характеризуют психическое отношение, охватываемое понятием вины.

Неосторожность – результат несоблюдения требований внимательности, заботливости и осмотрительности, соблюсти которые было необходимо для выполнения обязательства.

Он определяется, прежде всего, самим характером деятельности, осуществление которой причинило убытки. Очевидно, например, что к использованию средств автотранспорта предъявляются совсем иные требования и по объему, и по характеру, нежели к использованию средств гужевого транспорта. Различен также объем и характер требований, предъявляемых, например, к деятельности врача и к работе медицинской сестры. Далеко не одинаковы требования, предъявляемые к технически вооруженному производству на крупных предприятиях и на тех производственных участках, где работа ведется вручную или с применением относительно примитивных технических средств. Поэтому, например, когда по просьбе покупателя совхоз согласился поставить овощи и фрукты в самостоятельно изготовленной им таре, а затем был привлечен к ответственности за нестандартность тары, арбитраж иск отклонил, признав совхоз невиновным, поскольку допущенные отступления от стандарта оказались такими, предотвратить которые могло лишь предприятие, специализирующиеся на изготовлении тары данного вида.

Представляя собой одну из форм вины, неосторожность в свою очередь может выступать в качестве простой и грубой.

Различие между ними определяется различным характером требований, не соблюденных нарушителем. В общем виде можно сказать, что, если лицо не соблюдает таких высоких требований, которые к нему предъявляются как к определенной индивидуальности, осуществляющей данный вид деятельности в соответствующих условиях, оно допускает простую неосторожность. При несоблюдении не только этих высоких, но и понятных каждому минимальных требований неосторожность становится уже грубой.

Допущена ли грубая или простая неосторожность, это зависит от обстоятельств дела и может быть установлено лишь на основе их детального изучения.

Таким образом, вина – условие ответственности не только граждан, но и юридических лиц.

Глава III. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности

 

Причинение вреда источником повышенной опасности традиционно выделяется в специальный деликт ввиду того, что как сам механизм причинения вреда, так и условия возникновения деликтного обязательства обладают существенными отличиями, давно отраженными в гражданском законодательстве. В соответствии с действующим ГК юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего ( п.1 ст.1079 ГК). Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, является более строгой по сравнению с обычной гражданско-правовой ответственностью, так как наступает независимо от вины тех лиц, которые занимаются такой опасной для окружающих деятельностью. Именно в этом смысле ответственность по ст. 1079 ГК иногда называют повышенной, что не следует смешивать со случаями, когда повышенным является размер ответственности. Владелец источника повышенной опасности отвечает за причиненный вред в размере, определяемом на основе общих правил (ст. 15, 1064 ГК). Помимо возмещения имущественного вреда при причинении вреда жизни и здоровью гражданина подлежит компенсации моральный вред, причем независимо от вины причинителя ( ст.1100 ГК).

Данному деликтному обязательству посвящена обширная юридическая литература. Достаточно большой и разнообразной является также судебная практика по делам, связанным с возмещением вреда, причиненного источником повышенной опасности. Несмотря на это, многие теоретические и практические вопросы продолжают оставаться дискуссионными, по-разному решаются на практике и неоднозначно трактуются в литературе. Спорными считаются, в частности, вопросы о том, чем обусловлено возложение на владельца источника повышенной опасности более строгой ответственности за его поведение1, может ли считаться возложение на владельца источника повышенной опасности обязанности по возмещению вреда гражданско-правовой ответственностью2 и др. Одним из наиболее дискуссионных остается также вопрос о понятии источника повышенной опасности.

В российском гражданском законодательстве понятие источника повышенной опасности и ответственность за причиненный им вред впервые были закреплены в ст. 404 ГК РСФСР 1922г. В ней говорилось, что лица и предприятия, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, отвечают за вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы, умысла или грубой небрежности самого потерпевшего. Аналогичные по сути правила содержались и в ст. 454 ГК РСФСР 1964г., а также в ст. 90 Основ гражданского законодательства 1961г. и в ст. 128 Основ гражданского законодательства 1991 г. Если сравнить ст. 454 ГК РСФСР и ст. 1079 ГК РФ, то можно заметить, что ст. 1079 наряду с понятием «источник повышенной опасности» используют новый термин – «деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих».

Наиболее распространен взгляд на источник повышенной опасности как на определенного рода деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих (теория деятельности). В настоящее время эта точка зрения нашла известное отражение в п. 1 ст. 1079 ГК, а также в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. « О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного здоровью». В частности, в названном постановлении указывается, что источником повышенной опасности надлежит признавать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами3.

Такому подходу к источнику повышенной опасности в литературе противостоит концепция, согласно которой под источником повышенной опасности надлежит понимать предметы материального мира, обладающие опасными для окружающих свойствами, не поддающимися полноту контролю со стороны человека (теория объекта). Как прежнее, так и действующее законодательство дает ряд оснований и для данной концепции, в частности говорит о владении источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения, об обязанности возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, и т.п., что приложимо, естественно, к объекту, а не к деятельности. Кроме того, далеко не всегда, когда деятельность тех или иных лиц создает повышенную опасность для окружающих, к ней применимы правила об источнике повышенной опасности. Эта деятельность должна быть обязательно связана с эксплуатацией или любым иным использованием определенных материальных объектов, обладающих особыми количественными и качественными свойствами.

Различие между указанными подходами к понятию источника повышенной опасности в значительной степени сглаживается тем, что и сторонники теории «деятельности», и приверженцы теории «объекта» не абсолютизируют свои позиции, а, напротив, стараются связать «деятельность» и «объект» воедино. Представляется поэтому допустимым определять источник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие объекта при условии, что в обоих случаях указанные понятия неразрывно взаимосвязаны. Иными словами, применительно к рассматриваемому деликту не может быть повышенно-опасной для окружающих деятельности вне связи с особым материальным объектом, равно как не может быть таких материальных объектов, которые признавались бы источниками повышенной опасности вне связанной с ними деятельности человека. При этом в одних случаях на первый план выходит характер деятельности (так как иная деятельность с теми же материальными объектами может и не представлять для окружающих повышенной опасности); в других – первостепенное значение приобретает сам характер материального объекта (так как любой вид деятельности по его использованию является повышенно-опасным).

Для отнесения того или иного вида деятельности (материального объекта) к источнику повышенной опасности необходимо, чтобы им создавалась повышенная опасность причинения вреда окружающим. Повышенная опасность в контексте ст. 1079 ГК – категория объективная, означающая более высокую степень возможности наступления вредных последствий, чем та, которая имеется при обычной деятельности и использовании обычных вещей. Обусловлено это тем, что вредоносные свойства, которые могут проявляться при эксплуатации целого ряда объектов, не находятся под полным контролем со стороны человека. Поэтому, несмотря на принятие всех мер предосторожности и соблюдение правил техники безопасности, существует возможность причинения вреда окружающим.

Признание того или иного вида деятельности (материального объекта) источником повышенной опасности нередко прямо зависит не только от его качественного, но и количественного состава. Так, бензин или газ в бытовой зажигалке, сильнодействующее лекарство или иной медицинский препарат в дозированных количествах и т.п. никакой повышенной опасности для окружающих не представляют. Напротив, бензоколонка или газопровод, медицинское производство сильнодействующих лекарств или хранилище ядохимикатов и т.п. являются источниками повышенной опасности. В силу этого вопрос о том, обладает ли та или иная деятельность (объект) повышенной опасностью, нередко решается судом с учетом заключения соответствующих экспертов. Особые правила об ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, действуют лишь тогда, когда вред причинен теми вредоносными свойствами объекта, которыми обусловлено признание его таким источником. Так, автомобиль является источником повышенной опасности лишь тогда, когда он находится в движении, а не стоит с выключенным двигателем в гараже или на стоянке. Поэтому если вред причинен хотя бы и при эксплуатации общепризнанного источника повышенной опасности, но вне связи с его повышенными вредоносными свойствами, ответственность наступает на общих основаниях.

Более предметное представление о понятии источника повышенной опасности дает их квалификация. В самом законе ни прежде, ни теперь какого-либо исчерпывающего или, по крайней мере, претендующего на полноту перечня возможных источников повышенной опасности не содержится. Его и невозможно составить ввиду постоянного развития науки и техники. Вместе с тем в литературе неоднократно предпринимались попытки выявить их наиболее важные виды. Наиболее полно данный вопрос раскрыт О.А. Красавчиковым, предложившим единый критерий классификации, которым он считал форму энергии, заключенную в соответствующем материальном объекте1. В этой связи он выделил четыре основные группы источников повышенной опасности:

- физические, которые, в свою очередь, подразделяются на механические (например, транспорт), электрические (например, системы высокого напряжения) и тепловые (например, паросиловые установки);

- физико-химические, к которым относятся радиоактивные материалы;

-химические, подразделяемые на отравляющие (например, яды), взрывоопасные (например, некоторые газы) и огнеопасные (например, некоторые виды топлива);

- биологические, которые делятся на зоологические (например, дикие животные) и микробиологические (например, некоторые штаммы микроорганизмов).

Действующий ГК в ст. 1079 указывает, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить, вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, относят к особой или к специальной в силу происхождения вреда, который обусловлен воздействием источника повышенной опасности. Особая природа вреда объективно требует применения специального состава, поскольку общие условия объективно возлагают риск такого вреда на потерпевшего, что вряд ли отвечает принципам гуманности и справедливости. Специальный характер ответственности обуславливает также и особый субъектный состав в обязательстве.

Из приведенных определений видно, что законодатель, устанавливая основания и пределы ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, традиционно оперирует двумя близкими, но не тождественными понятиями:

 - деятельность, связанная с повышенной опасностью для окружающих;

- источник повышенной опасности.

Более того, если ст. 454 ГК РСФСР 1964г. (и ст. 90 Основ гражданского законодательства 1961г., ст. 128 Основ гражданского законодательства 1991г.) именовались «Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности», то ст. 1079 действующего ГК именуется « Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих». В этом отразилось стремление законодателя отдать предпочтение одному из возможных толкований понятия источника повышенной опасности, являющегося предметом теоретического спора, в котором можно выделить три различные позиции.

Согласно первой позиции под источником повышенной опасности понимается деятельность, которая, будучи связана с использованием определенных вещей, не поддается непрерывному и всеобъемлющему контролю человека, вследствие чего обуславливает высокую степень вероятности причинения вреда. Данное определение, сформулированное В.Г. Вердниковым, отражает позицию многих ученых. Наиболее обстоятельно концепция источника повышенной опасности как деятельности известного рода была обоснована в работах Б.С. Антимонова1.

Согласно второй позиции под источником повышенной опасности понимаются свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека и, не подчиняясь полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни или здоровью человека либо материальным благам. Такое определение было сформулировано Е.А. Флейшиц 2. Указанная позиция имеет и иные варианты. Например, в качестве источника повышенной опасности предлагается рассматривать предметы материального мира ( преимущественно орудия и средства производства), обладающие особыми специфическими количественными и качественными состояниями, в силу которых владение (пользование, создание, хранение, транспортировку и т.д.) ими в определенных условиях времени и пространства связано с повышенной опасностью для окружающих. Это определение принадлежит О.А. Красавчикову3.

Согласно третьей позиции под источником повышенной опасности понимаются предметы, вещи, оборудование, находящиеся в процессе эксплуатации и создающие при этом повышенную опасность для окружающих 1.

Отмеченные теоретические разногласия получили отражение и в судебной практике, которая рассматривает источники повышенной опасности одновременно и как вид деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, и как определенные предметы материального мира, создающие такую опасность. При этом судебная практика следует принципу, что имущественная ответственность за вред, причиненный действием источника повышенной опасности, должна наступать как при самопроизвольном проявлении их вредоносных свойств (например, в случае причинения вреда вследствие самопроизвольного движения автомобиля)1, так и при целенаправленном использовании. П. 17 Постановления Пленума ВС РФ № 3 признает в качестве источника повышенной опасности любую деятельность, которая создает повышенную опасность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами. Исходя же из понятия источника повышенной опасности как деятельности, п. 18 Постановления Пленума ВС РФ №3 указывает, что ответственность здесь наступает только в том случае, если вред возник в результате его действия (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении их вредоносных свойств материалов, веществ). Иначе говоря, для применения правила, содержащегося в ст. 1079, необходимо установить причинную связь между возникновением вреда и проявлением характерной ( специфической) вредоносности соответствующего объекта при его эксплуатации. Поэтому правила ст. 1079 не касаются, например, стоящего поезда, автомобиля или станка.

Статья 1079 ГК приводит примерный перечень видов деятельности, представляющих повышенную опасность для окружающих. Исчерпывающий их перечень дать невозможно в связи с постоянным развитием науки и техники. Отнесение тех или иных объектов к источникам повышенной опасности зависит, как минимум, от двух признаков:

1. п.17 Постановления Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» \\ Бюллетень ВС РФ. 1994. № 7.

- их вредоносные свойства;

- невозможности полного контроля за ними со стороны человека.

Так что же не признается источником повышенной опасности?

С учетом этих критериев не признается источником повышенной опасности, например, стрельба из охотничьего, газового, помпового, малокалиберного и других видов оружия1.

Приведенные теоретические позиции не исключают друг друга. Их различия заключатся в том, что каждая из них берет в качестве определяющего один из характерных признаков источника повышенной опасности.

Поэтому источниками повышенной опасности следует считать определенные предметы материального мира, проявляющие в процессе деятельности по их использованию (эксплуатации) вредоносность, не поддающуюся или не в полной мере поддающуюся контролю человека, в результате чего они создают опасность для окружающих2.

Вне деятельности субъектов по использованию (эксплуатации) источников повышенной опасности сами источники не создают угрозы причинения вреда. Такая деятельность правомерна. Данный тезис можно проиллюстрировать следующим утверждением. Стоящий автомобиль, не находящийся в эксплуатации, не создает угрозы причинения вреда. Деятельность по эксплуатации автомобиля сама по себе правомерна. Неправомерно только причинение вреда в процессе его эксплуатации.

Для признания того или иного явления источником повышенной опасности необходимы и предварительные теоретические посылки. Так, в юридической литературе обоснована, но пока не воспринята правоприменительной практикой необходимость признания источником повышенной опасности деятельности предприятий, связанной с загрязнением окружающей среды3. Вместе с тем данные теоретические положения послужили основанием для введения в законодательство нормы о том, что опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность (п. 1 ст. 1065 ГК), и нормы, согласно которой, если причиненный вред является последствием эксплуатации предприятия, сооружения либо иной производственной деятельности, которая продолжает причинять вред или угрожает новым вредом, суд вправе обязать ответчика помимо возмещения вреда приостановить или прекратить соответствующую деятельность (п. 2 ст.1065 ГК). В ст.1065 ГК нормы носят превентивный характер в отношении так называемого экологического вреда, т.е. вреда, причиненного в результате нарушения экологического законодательства. Они рассчитаны прежде всего на деятельность, представляющую собой повышенную опасность для окружающих, опасных производственных объектов.

Согласно п. 1 ст. 1079 ГК возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, обязан его владелец. Под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, осуществляющих эксплуатацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо по другим основаниям (по договору аренды, по доверенности на управление транспортным средством, в силу распоряжения компетентного органа о передаче источника повышенной опасности и т.п.). В приведенном определении, закрепленном п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. ( в настоящее время данное определение, по сути, воспроизведено в п. 2 ст.1079 ГК), указывается на два признака владельца источника повышенной опасности – юридический и материальный. Юридический признак означает, что владельцам признается лишь то лицо, которое обладает соответствующим правомочием в отношении источника повышенной опасности. Такими правомочиями могут быть право собственности, право хозяйственного ведения или иное право вещного типа, право, приобретенное на основании договора, и т.п.

В соответствии с материальным признаком владельцем признается лишь тот собственник или иной титульный владелец источника повышенной опасности, который одновременно осуществляет над ним фактическое господство, т.е. эксплуатирует или иным образом использует (в том числе хранит) объект, обладающий опасными свойствами. Как правило, оба названных признака владельца источника повышенной опасности должны быть налицо, за исключением случаев, указанных в законе. Ориентируясь на эти признаки, юридической наукой выработаны определенные подходы к разрешению ряда типичных вопросов, возникающих в судебной практике.

Прежде всего необходимо четко различать владельца источника повышенной опасности и лицо, которое осуществляет управление источником повышенной опасности в силу трудовых отношений с владельцем этого источника (водитель, машинист, пилот, оператор и т.д.). Такое лицо владельцем источника повышенной опасности не является и потому непосредственной ответственности перед потерпевшим не несет. Оно может быть привлечено к имущественной ответственности лишь самим владельцем источника повышенной опасности в регрессном порядке с учетом характера тех договорных отношений, которые между ними существуют. При этом владелец источника повышенной опасности отвечает перед потерпевшим и тогда, когда вред причинен в внерабочее время или хотя бы в рабочее время, но не в связи с выполнением работником служебных обязанностей. Например, не имеет значения, совершен ли наезд на пешехода тогда, когда машина использовалась водителем в служебных целях, или тогда, когда водитель совершал какой-либо «левый» рейс: в обоих случаях перед потерпевшим будет отвечать не сам водитель, а тот, кто является владельцем машины. Такой вывод обосновывается тем, что в обоих случаях владелец сам вверил непосредственное управление источником повышенной опасности конкретному лицу, за действия которого он и должен нести ответственность. И лишь в тех случаях, когда работник предприятия самовольно завладел источником повышенной опасности, владелец такого источника при наличии ряда дополнительных условий может быть освобожден от ответственности перед потерпевшим.

Проблема самовольного завладения источником повышенной опасности является более широкой и представляет собой следующий самостоятельный аспект рассматриваемого вопроса. В соответствии с п. 2 ст. 1079 ГК владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. В таких случаях непосредственную ответственность перед потерпевшим несут лица, противоправно завладевшие источником повышенной опасности, например, угонщики транспортных средств. В плане ответственности перед потерпевшим они приравнены к владельцам источника повышенной опасности, что вполне справедливо и оправдано. Сами же законные владельцы, лишенные помимо их воли господства над источником, по общему правилу, от ответственности освобождаются. Если, однако, в противоправном изъятии источника из обладания титульного владельца виновен он сам, ответственность за причиненный вред может быть возложено судом как на лицо, противоправно завладевшим таким источником, так и на его законного владельца. Ответственность владельца источника повышенной опасности может наступить, в частности, тогда, когда по его вине не была обеспечена надлежащая охрана источника с помощью обычных средств ( например, машина оставлена владельцем незапертой с ключом зажигания). В этом и подобных случаях вред считается причиненным действиями (бездействием) как законного владельца, так и лица, противоправно завладевшего источником повышенной опасности. На каждого из них может быть возложена ответственность за причиненный вред в долевом порядке соразмерном степени их вины.

Немало сложных вопросов возникает при определении фигуры владельца источника повышенной опасности, ответственного за причинение вреда, тогда, когда объект, обладающий повышенной опасностью, принадлежит одновременно нескольким лицам, имеющим на него либо однородные (например, собственники), либо разнородные права (например, собственник и лицо, которое пользуется источником повышенной опасности по договору с собственником). Здесь решающее значение приобретает материальный признак, а именно, кто осуществляет фактическое господство над источником, в том числе в момент причинения вреда.

Исходя из этого при наличии общей собственности супругов на источник повышенной опасности, например, автомашину, в судебной практике к ответственности привлекаются лишь непосредственный причинитель вреда, т.е. тот из супругов, который занимается непосредственной эксплуатацией автомашины, независимо от того, на кого она оформлена и т.п.

При передаче источника повышенной опасности в хозяйственное управление пользователя, например, по договору аренды транспортного средства без предоставления услуг по управлению и технической эксплуатации, ответственность за вред, причиненный третьим лицам, несет сам арендатор. Напротив, при фрахтовании транспортного средства с экипажем ответственным за возможное причинение вреда продолжает оставаться арендодатель.

Если управление источником повышенной опасности передается другому лицу, например, за руль автомашины в присутствии собственника садится его родственник или знакомый, считается, что автомобиль при этом не выходит из обладания собственника, который как владелец источника повышенной опасности несет непосредственную ответственность перед потерпевшим. Напротив, когда автомобиль. Принадлежащий частному лицу, на основании властного предписания переходит во временное управление должностного лица, например, используется инспектором ГИБДД или оперативным работником для преследования лица, подозреваемого в преступлении, его владельцем на этот период становится соответствующий государственный орган.

Нередко вред потерпевшим причиняется действиями нескольких владельцев источников повышенной опасности, например, в результате столкновения двух автомашин пострадавшим оказывается пешеход или пассажир одной из автомашин. В такой ситуации солидарную ответственность перед потерпевшим несут оба владельца источников повышенной опасности независимо, от того, кто из них виновен в дорожно-транспортном происшествии. Если вред потерпевшему возмещен по его требованию тем из причинителей, которые являются невиновным, он в регрессном порядке может переложить убытки на виновника ДТП. Что же касается вреда причиненного в результате взаимодействия источников повышенной опасности самим их владельцам, то он возмещается на общих основаниях (п. 3 ст. 1079 ГК). На практике это сводится к следующему:

1)вред, причиненный одному из владельцев по вине другого, возмещается виновным;

2)при наличии вины лишь владельца, которому причинен вред, он ему не возмещается;

3)при наличии вины обоих владельцев размер возмещения определяется соразмерно степени вины каждого;

4)при отсутствии вины владельцев источников повышенной опасности во взаимном причинении вреда (независимо от его размера) ни один из них не имеет права на возмещение (п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г.).

Лицом, управомоченным на возмещение вреда, является потерпевший, т.е. лицо, имуществу или здоровью которого причинен вред. В случае смерти потерпевшего право на возмещение вреда возникает у его иждивенцев в связи с потерей кормильца. В течение длительного времени в нашей стране из числа потерпевших, перед которыми владелец источника повышенной опасности отвечает независимо от вины, были исключены его работники, т.е. именно те лица, которые ближе всех соприкасаются с вредоносными свойствами источника повышенной опасности. Считалось, что, уплачивая страховые взносы за своих работников, владелец источника повышенной опасности выводит себя из зоны ответственности за вред, причиненный невиновно, хотя бы это и произошло в силу воздействия источника повышенной опасности. С принятием Основ гражданского законодательства 1991 г. и второй части ГК положение в этой области кардинально изменилось. В настоящее время вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, возмещается на общих основаниях, в том числе и с учетом правил, закрепленных ст. 1079 ГК.

Итак, под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, эксплуатирующих источник повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления либо по другим законным основаниям (по договору аренды, по доверенности на управление транспортным средством, в силу распоряжения компетентных органов о передаче организации во временное пользование источника повышенной опасности и т.п.) (ч. 2 п. 1 ст. 1079 ГК).

Особенность ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, состоит в том, что вины причинителя для ее возникновения не требуется – владелец источника повышенной опасности обязан возместить вред потерпевшему независимо от того, виновен он в причинении вреда или нет. В случае безвиновного возложения ответственности субъективным основанием возложения является риск, означающий детерминированный выбор владельцем источника деятельности, не исключающей достижения нежелательного результата и осуществляемой при сознательном допущении случайного результата и возможности связанного с этим возникновения отрицательных последствий. Справедливости ради необходимо отметить, что вопрос о субъективном основании ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, весьма спорен1.

Правило об ответственности владельца источника повышенной опасности независимо от вины имеет исключение. Оно состоит в том, что вред, причиненный взаимодействием источников повышенной опасности, возмещается их владельцами с учетом вины каждого владельца на общих основаниях, предусмотренных ст. 1064 ГК (ч. 2 п.3 ст. 1079 ГК).

Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, является частным случаем внедоговорной ответственности. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что владелец источника повышенной опасности, связанный с потерпевшим гражданином гражданско-правовым договором (например, по перевозке пассажира) или трудовым договором, обязан возместить вред, причиненный жизни или здоровью такого гражданина, в соответствии с нормами о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности, независимо от того, имелась или не имелась вина в его действиях, т.е. независимо от вины (ст. 800 ГК).

Основаниями же освобождения владельца источника повышенной опасности от ответственности являются:

- непреодолимая сила;

-умысел потерпевшего;

- грубая неосторожность потерпевшего;

- неправомерное завладение источником повышенной опасности третьим лицом.

Непреодолимая сила как чрезвычайное и непредотвратимое явление (пп. 1 п. 1 ст. 201, п. 3 ст. 401 ГК) может служить основанием освобождения владельца источника повышенной опасности от ответственности, если она непосредственно послужила причиной выхода источника повышенной опасности из-под контроля владельца. Например, сильное землетрясение, повлекшее обвал части скалы, вызвавший сход с рельсов грузового железнодорожного состава, имевший следствием человеческие жертвы и большие материальные потери.

Умысел потерпевшего освобождает владельца источника повышенной опасности от ответственности перед потерпевшим полностью и безусловно (п. 3 ст. 1083 ГК).

Грубая неосторожность самого потерпевшего может быть основанием, как для частичного, так и для полного освобождения от ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности. Если будет доказано, что грубая неосторожность потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, то в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя она может служить основанием частичного освобождения владельца источника повышенной опасности от ответственности (ч. 1 п. 2 ст. 1083 ГК). Если будет доказано, что вины владельца источника повышенной опасности в причинении вреда нет, то грубая неосторожность потерпевшего может служить основанием для полного освобождения владельца источника повышенной опасности от ответственности (п. 2 ст. 1083 ГК). Грубая неосторожность потерпевшего не может служить основанием для полного освобождения от ответственности владельца источника повышенной опасности, если вред причинен жизни или здоровью гражданина (п. 2 ст. 1083 ГК). Вина потерпевшего, которому вред причинен источником повышенной опасности, не учитывается при возмещении ему дополнительных расходов (п.1 ст. 1085 ГК), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089 ГК), а также при возмещении расходов на погребение (ст. 1094 ГК).

В соответствии с п. 1 ст. 1079 ГК суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином – владельцем источника повышенной опасности, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

Неправомерное завладением источником повышенной опасности как основание освобождения от ответственности было первоначально признано правопринименительной практикой, а в настоящее время получило закрепление в законе. Согласно п. 2 ст. 1079 ГК владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие им. Как видно, норма п. 2 ст. 1079 ГК закрепила принцип ответственности фактических причинителей, неправомерно завладевших источником повышенной опасности, по правилам об ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности.

Если наряду с противоправным поведением третьих лиц выбытию источника повышенной опасности способствовало и виновное поведение его владельца (например, ненадлежащая охрана, оставление ключей зажигания в замке автомобиля и т.д.), то ответственность за причиненный вред может быть возложена как на лицо, неправомерно использовавшее источник повышенной опасности, так и на его владельца. В этом случае на каждого из них ответственность за вред возлагается в долевом порядке, в зависимости от степени вины каждого (п. 21 Постановления ВС РФ от 28 апреля 1994 г. № 3).

Закон указывает на ряд юридических фактов, при наличии которых владелец источника повышенной опасности может быть освобожден от ответственности за причиненный вред. Условно их можно подразделить на две группы: а) те, которые служат безусловным основанием для освобождения от ответственности; б) те, которые могут послужить основанием для освобождения от ответственности по усмотрению суда. К первой группе относятся умысел потерпевшего и действие непреодолимой силы. Под умыслом потерпевшего понимается осознанное желание лица, чтобы ему был причинен вред. При этом лицо должно понимать значение своих действий и быть способно, руководить ими. Поэтому, например, если самоубийство совершает человек, находящийся в невменяемом состоянии, умысел в его действиях с юридической точки зрения отсутствует. Что касается непреодолимой силы, то, не возвращаясь вновь к раскрытию ее понятия, подчеркнем лишь, что в данном случае речь идет о воздействии внешнего по отношению к источнику повышенной опасности фактора ( обычно стихийного природного явления ), который становится основной причиной выхода источника повышенной опасности из-под контроля его владельца. Вредоносные свойства самого источника повышенной опасности непреодолимой силой не являются.

Ко второй группе оснований, при наличии которых суд может освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности за причиненный вред, относятся грубая неосторожность потерпевшего, имущественное положение причинителя вреда и причинение вреда в состоянии крайней необходимости. Грубая неосторожность потерпевшего, т.е. такое его поведение, при котором им игнорируются элементарные и очевидные для всех правила безопасности, оказывает разное влияние на рассматриваемый деликт в зависимости от ряда дополнительных факторов. Так, если в причинении вреда есть вина владельца источника повышенной опасности, при наличии грубой неосторожности потерпевшего суд должен лишь уменьшить размер возмещения в зависимости от степени их вины. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины владельца источника повышенной опасности суд не только должен уменьшить размер возмещения, но и вправе полностью освободить причинителя вреда от ответственности. Если, однако, вред причинен жизни или здоровью гражданина, полный отказ в возмещении вреда не допускается (п. 2 ст. 1083 ГК). Наличие в поведении потерпевшего простой неосторожности никак не влияет на размер возмещаемого ему вреда.

Имущественное положение причинителя вреда моет быть учтено судом: а) лишь в плане уменьшения размера возмещения, но не освобождения от ответственности; б) только тогда, когда владельцем источника повышенной опасности является гражданин, но не юридическое лицо; в) в действиях владельца отсутствует умысел (п. 3 ст. 1083 ГК).

Крайняя необходимость как состояние, при котором причинение вреда потерпевшему не считается противоправным и при наличии которого суд с учетом обстоятельств дела может освободить причинителя вреда возместить вред полностью или частично, в полной мере распространяется и на причинение вреда источником повышенной опасности. Например, очень часто во избежание наезда на пешеходов или столкновения с другими автомашинами водители сознательно идут на причинение вреда иным лицам. В одних случаях суды расценивают их действия как совершенные в состоянии крайней необходимости, а в других – как причинение вреда источником повышенной опасности, что влечет разные правовые последствия. Если все условия для признания состояния крайней необходимости налицо, в том числе намеренность действий лица, причинившего вред, то имеет значения, чем конкретно причинен вред – источником повышенной опасности или нет. Даже если вред причинен потерпевшему особыми вредоносными свойствами источника повышенной опасности, но в состоянии крайней необходимости, должны применяться правила ст. 1067, а не ст. 1079 ГК.

Глава IV. Обязательства из причинения вреда жизни и здоровью граждан

 

Причинение увечья, иного повреждения здоровья гражданина, а также лишение его жизни порождают обязательство по возмещению вреда, которое обладает рядом специфических особенностей по сравнению с общими правилами об указанных обязательствах. Данный случай традиционно выделяется в российском гражданском законодательстве в особый деликт, регулирование которого наряду с нормами ГК осуществляется также специальными правовыми актами. Среди этих актов наиболее важное место всегда занимали Правила возмещения вреда, причиненного рабочим и служащим при исполнении ими служебных обязанностей. Ныне в связи с вступлением в силу Закона РФ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» от 24 июля 1998г. отношения между работниками и работодателями по поводу возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работников, переместились из области гражданского права в сферу социального обеспечения. Поэтому правила должны применяться теперь лишь к тем случаям, когда причинитель вреда и потерпевший не состоят друг с другом в трудовых и приравненных к ним отношениях. Наряду с нормами ГК в рассматриваемой сфере действует ряд подзаконных актов. Например, «Положение о признании лица инвалидом» утвержденное постановлением Правительства РФ от 13 августа 1996 г. \\ СЗ РФ. 1996. № 34. Большое значение имеет постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» от 28 апреля 1998 г.

Рассматриваемое деликтное обязательство возникает при наличии общих условий гражданско-правовой ответственности. С учетом того, что жизнь и здоровье гражданина являются абсолютными ценностями, любое повреждение здоровья гражданина и тем более лишение его жизни считаются противоправными. Лишь в исключительных случаях, которые указаны в законе, причинение вреда жизни и здоровью человека считаются допустимым. Например, это возможно при отражении неправомерного посягательства (состояние необходимой обороны) или при задержании опасного преступника.

Причинение вреда жизни или здоровью гражданина означает в первую очередь умаление его личных неимущественных благ, что само по себе дает потерпевшему право требовать компенсации морального вреда. Однако основным объектом возмещения в рассматриваемом случае являются возникающие в связи с повреждением здоровья или смертью имущественные потери, выражающиеся, в частности, в утрате заработка и иных доходов, в расходах на восстановление здоровья, на погребение и т.д. Если никакого имущественного вреда у потерпевшего не возникло, хотя его здоровью и причинен несомненный вред, его права ограничиваются возможностью требования компенсации за физические и нравственные страдания, которые ему пришлось пережить.

Условием ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью гражданина, является вина причинителя вреда, кроме случаев причинения вреда источником повышенной опасности, а также незаконным актом правоохранительного органа или суда (ст. 1070, 1079ГК). В соответствии с общим правилом ст. 1064 ГК вина причинителя презюмируется, в силу чего именно он для освобождения от ответственности должен представить доказательства своей невиновности.

Специфика такого условия ответственности, как причинная связь, в рассматриваемой области состоит в необходимости установления не одной, а двух причинных связей. Во-первых, должна присутствовать причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и повреждением здоровья или смертью гражданина. Во-вторых, должна быть установлена связь между повреждением здоровья (смертью) потерпевшего и имущественными потерями, выразившимися в утрате заработка, дополнительных расходах и т.п.

Рассматриваемый деликт подразделяется на две основные разновидности. В зависимости от того, каким благам гражданам причинен вред, выделяются:

- ответственность за вред, причиненный повреждением здоровья гражданина;

- ответственность за вред, причиненный смертью кормильца.

Названные случаи отличаются друг от друга объемом и характером возмещения, субъектным составом и целым рядом иных обстоятельств. Дальнейший анализ правил об ответственности за вред, причиненный жизни и здоровью гражданина, будет вестись применительно именно к этим двух случаям.

Завершая общую характеристику правил о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, отметим, что Федеральным законом «О введении в действие части второй ГК РФ» положением Кодекса придана обратная сила. В соответствии со ст. 12 указанного Закона эти положения распространяются также на случаи, когда причинение вреда жизни и здоровью гражданина имело место до 1 марта 1996г., но не ранее 1 марта 1993г., и причиненный вред остался невозмещенным. Единственное исключение составляют ст. 1084 ГК, распространяются рассматриваемые правила на отношения военной службы, службы в милиции и т.п., которая вступила в действие лишь с 1 марта 1996г.

Вред, причиненный жизни или здоровью гражданина, выражается в смерти человека либо в причинении ему травмы или увечья. Такой вред во всех случаях не может быть ни возмещен в натуре, ни компенсирован денежными средствами. Однако при этом у потерпевшего обычно возникают имущественные потери, поскольку вследствие полученных травм или увечий он временно или постоянно лишается возможности получения прежнего заработка или иного дохода, вынужден нести дополнительные расходы на лечение и т.п. В случае смерти гражданина такие потери могут понести близкие ему лица, лишающиеся в результате этого источника доходов или содержания.

Такого рода потери потерпевшего или близких ему лиц подлежат возмещению причинителями вреда в рамках деликтных обязательств. На этих же основаниях потерпевшему, кроме того, возмещается причиненный моральный вред. Поэтому причинение вреда жизни или здоровью гражданина закон рассматривает как один из видов деликтных обязательств (самостоятельный, специальный деликт).

Вред, причиненный жизни и здоровью гражданина, подлежит возмещению в рамках внедоговорных обязательств и в тех случаях, когда он является результатом ненадлежащего исполнения договора. Например, вред, причиненный жизни и здоровью пассажира или туриста, возмещается по правилам о деликтных обязательствах, а не об обязательствах, возникших из договора пассажирской перевозки или туристско-экскурсионного обслуживания. Это же касается и случаев причинения указанного вреда гражданину при исполнении им обязанностей военной службы, службы в милиции и других подобных обязанностей, в том числе возникших в силу трудового договора (ст. 1084 ГК). В частности, по этим правилам возмещается и вред, возникший у работника в связи с профессиональным заболеванием, вызванным тяжелыми, небезопасными условиями его труда (например, пневмокониоз и силикоз у шахтеров, поражение слухового нерва у профессиональных радистов и т.п.).

Такой подход закона обусловлен тем, что в рамках гражданско-правовых обязательств из причинения вреда обычно устанавливается большой объем возмещения либо более льготные для потерпевшего условия его компенсации (в частности, при причинении вреда источником повышенной опасности). Иначе говоря, гражданское право преследует здесь цель максимальной защиты интересов гражданина – потерпевшего. Именно поэтому нормы о деликтных обязательствах в соответствии с правилом ст. 1084 ГК могут и подлежать применению в случаях, когда специальным законом или договором предусмотрен более высокий размер ответственности и, соответственно, компенсации потерпевшему.

Таким образом, сфера действия гражданско-правовых норм об ответственности за вред, причиненный жизни и здоровью гражданина, распространяется за рамки традиционных внедоговорных обязательств, охватывая договорные отношения, в том числе складывающиеся на основе трудового договора. Ибо возмещение вреда, причиненного здоровью гражданина, по нормам о деликтных обязательствах обычно превышает размер возмещения, предусмотренный правилами о социальном

страховании работников1.

Сама же эта ответственность состоит в возмещении потерпевшему или его близким понесенных в связи с этим имущественных потерь, а также в компенсации сверх этого морального вреда. Условия такого возмещения определяются общими правилами об ответственности за причинение имущественного вреда (ср. п. 5-9 Постановления Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. №3). В частности, это означает, что вред, причиненный источником повышенной опасности, в том числе при использовании работодателем потерпевшего различных станков, механизмов и т.п., подлежит возмещению независимо от вины причинителя (п. 1 ст. 1079 ГК).