Основания модернизации Украины

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ОСНОВАНИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ УКРАИНЫ

1. Диалектика либерализма

2. Либерализм, государство и модернизация

ВЫВОДЫ

ИСПОЛЬЗОВАНЫ ИСТОЧНИКИ

ВВЕДЕНИЕ

Тема контрольной работы "Основания модернизации Украины" по дисциплине "Экономическая теория".

В работе раскрыты коренья, историческое место и особенности современного либерализма, который в результате внутренней диалектики неминуемо превращается, с одной стороны, на консерватизм, с другой - на социализм, показаны специфические проявления этих процессов в Украине. Также обоснована концепция совместимо-разделенной деятельности граждан, социальных групп, государства и других субъектов общественной жизни как методологическая основа модернизации Украины и решения современных заданий технико-технологического, экономического, социального, политического и духовного развития общества.

либерализм консерватизм социализм украина модернизация

ОСНОВАНИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ УКРАИНЫ

1. Диалектика либерализма

Как сделать Украину современным европейским государством? В Украине только политических партий около двух сотен. И каждая имеет свою программу и свой план ее обустройства. А в каждой партии — свои течения и группировки. В парламенте - фракции и народные депутаты, помощники и консультанты, позиции и мнения, принципы и предрассудки, разные видения и видения.

В последнее время в моду вошли разного рода "дорожные карты ", показывающие, что, как и когда надо делать, чтобы достичь нужного результата. Такими картами высоких должностных лиц обильно снабжают как международные организации, консультационные структуры, осваивающие спонсорские деньги, так и местные самодеятельные коллективы. Однако толку от этого как не было, так и нет. И быть не может.

Дело даже не в том, что советуют не то, что нужно. В большинстве случаев это хорошие советы и нужные мероприятия. Но ущербным является сам подход, по своему существу механистический и "топографический", основывающийся на том, что путь общественных трансформаций — это дорога, на которой можно расставить указательные знаки, следуя которым, можно прийти к избранной цели. Как правило, такой подход опирается на набор рекомендаций, полученных в других институциональных условиях, и не приводит к ожидаемым результатам. Наглядным примером этому может служить полный провал Вашингтонского консенсуса.

Во всех этих случаях не учитываются диалектика общественных процессов, сложное взаимодействие объективного и субъективного, материального и идеального, экономических законов и институтов, интересов различных социальных слоев и групп, политики и экономики, нелинейный характер многих взаимосвязей, инверсионность переходных процессов и многое другое. В обществе утрачивается культура постижения сущности явлений, выяснения логики развития социально-экономических процессов. Фиксируются и изучаются только внешние, видимые взаимосвязи. Дискуссии все больше превращаются в разного рода шоу, направленные не на постижение истины, а на завоевание электората (вспомним хотя бы "Большую политику" на "Интере" или "Шустер Live" на ТРК "Украина"). Да и истиной кажется уже не то, что соответствует реальности, а то, с чем согласны большинство наблюдателей.

В этой связи появление статьи академика В. Гейца посвященной выяснению идеологических основ социально-экономических преобразований в Украине представляет собой событие, выходящее за рамки уже укоренившихся и не очень плодотворных традиций. Ведь без четкого осознания основополагающих принципов общественных трансформаций невозможно находить верные решения в сложных нестандартных ситуациях, из которых, главным образом, и состоит жизнь переходного общества. Но и сами эти принципы должны быть получены не путем выделения абстрактно одинаковых черт в успешных действиях разных стран (по алгоритму: они делали так, и это принесло им успех, давайте и мы сделаем так), а на основе постижения внутренней логики развития общества и особенностей ее реализации в конкретно-исторических условиях (установка: осмыслить общую тенденцию развития, выявить специфику ее осуществления в конкретных условиях, определить на этой основе адекватную цель и систему действий для ее достижения).

Другим важным достоинством является то, что в ней экономическая проблематика анализируется не обособленно, как это обычно принято, а в контексте развития всего общества. Именно такой, целостный подход к обществу, где активно взаимодействуют все сферы его жизнедеятельности, дает основания для научной оценки социально-экономических процессов.

Обсуждая поднятые проблемы, стоит задуматься над таким фактом. В Украине было огромное множество разных концепций и программ, предлагавших разнообразные прогрессивные преобразования. Реализация даже худшей из них существенно улучшила бы состояние общества. Но все они остались на бумаге или в головах их авторов. Почему? Да потому, что для реализации любой системы мероприятий необходим заинтересованный в этом субъект (класс, социальная группа, широкое общественное движение и т. д.). Если такого субъекта нет, то все неизбежно остается на бумаге. В действительности же все предлагавшиеся в Украине концепции и программы ограничивались содержанием и способами преобразований, но не отвечали на вопросы о том, какой социальный субъект в силу своего объективного общественного положения заинтересован в этих преобразованиях, и достаточно ли у него власти и сил для их осуществления.

В этой связи заслуживает внимания Национальный доклад, подготовленный под руководством вице-президента НАН Украины В. Гейца и предлагающий именно такой, научно-прагматический подход к реализации идеологии. Необходимо не только иметь цель преобразований и систему мероприятий для ее достижения, но и каждый раз отвечать на вопрос о том, кто способен осуществить тот или иной шаг. Если такого субъекта нет, то надо думать над тем, какие дополнительные действия следует предпринять, чтобы он появился, или так корректировать сам путь к цели, чтобы каждый шаг был обеспечен интересом соответствующего субъекта.

Само название статьи - "Либерально-демократические основы: курс на модернизацию Украины" — говорит о том, на каких позициях стоит ее автор. Значительная часть его аргументации направлена на защиту либеральной идеи, которая, по мнению целого ряда ее критиков, посрамила себя во многих странах и привела совершенно не к тем результатам, которых ожидали. В этом контексте В. Геец опирается на разработки одного из классиков либерализма Л. фон Мизеса и выступает вместе с таким известным современным американским экономистом, лауреатом Нобелевской премии в области экономики за 2008 г., как П. Кругман, автор получившей мировую известность книги "Кредо либерала".

Но и на противоположной стороне — неслабая команда. Достаточно назвать имя И. Валлерстайна — автора известных книг, подвергающих либерализм сокрушительной критике. Сейчас критикуется и более современная, "мягкая" версия либерализма — неолиберализм. Колодко называет неолиберализм источником мирового кризиса, поскольку только присущая неолиберализму комбинация ценностей, институтов и политики могла вызвать такое сильное потрясение. "Эти ценности, — пишет он, — чересчур воспевают индивидуализм и излишне превозносят жадность, возводя этот порок в ранг добродетели, которая якобы движет экономикой, а также пренебрегают социальными аспектами хозяйственной деятельности и не рассматривают человека как центр процесса производства... В институциональном аспекте неолиберализм сделал государство и его регулирующую практику публичным врагом номер один. Манипулируя (надо признать, великолепно) общественным мнением через СМИ и, к сожалению, через часть научного сообщества, особенно через экономистов, либералы навязывают концепцию "малого" (читай: слабого) государства и минимизации его вмешательства в спонтанные рыночные процессы, хотя именно государство является, наряду с рынком, суперинститутом современного хозяйства. Лишь умная синергия мощи "невидимой руки" рынка с видимой головой государства дает шанс на долговременный экономический успех, особенно в странах с "формирующимся рынком", в частности в экономиках постсоциалистической трансформации".

Анализируя аргументацию "за" и "против" либерализма, необходимо различать либерализм как идею, принцип, идеологию и как практику с ее последствиями. Привлекает внимание тот факт, что сторонники либерализма, отстаивая его принципы, отказывают современности, возникшей в результате воплощения либеральных принципов, в праве его представлять. По их мнению, современный либерализм — вовсе не либерализм, а что-то другое. "Сегодня, — писал Л. фон Мизес в 1962 г., — принципы философии либерализма XIX в. почти забыты. В континентальной Европе их помнят немногие. В Англии термин "либеральный" используется преимущественно для обозначения программы, которая только в деталях отличается от тоталитаризма социалистов. В Соединенных Штатах "либеральный" означает комплекс идей и политических постулатов, во всех отношениях противоположных тому, что под либерализмом подразумевали предыдущие поколения". Почти через 50 лет П. Кругман сетует на то же самое. Он полагает: "Один из парадоксов Америки начала XXI века состоит в том, что те из нас, кто называет себя либералом, во многом по сути являются консерваторами. В то же время те, кто называет себя консерватором — это в большинстве своем крайние радикалы. Либералы хотят восстановить общество среднего класса, в котором я вырос; самопровозглашенные консерваторы стремятся вернуть нас в "позолоченный век", перечеркнув столетнюю историю страны".

В. Геец, анализируя результаты процессов либерализации в Украине, отмечает, что "основы либерализации, предлагавшиеся обществу и экономике в течение всех 18 лет, фактически или таковыми не были, или реализовали что-то другое. .. .На самом же деле была реализована политика консерватизма".

Такое единство в оценках воплощенности либерализма в современности, данных разными авторами в разное время и в совершенно разных условиях, не может быть случайным. В причинах подобной ситуации стоит разобраться. Прежде всего, следует выяснить сущность либерализма. И этого нельзя сделать, просто ссылаясь на мнения маститых авторов. Ведь те, кого "истинные либералы" считают консерваторами, сами считают себе либералами, и наоборот. Кто же прав?

Необходимо посмотреть, что есть либерализм по своей природе, а не по качествам, приписываемым ему теми или иными субъектами. Так, Л. фон Мизес писал, что "либерализм представляет собой доктрину, целиком и полностью направленную на поведение людей в этом мире. В конечном счете, он не подразумевает ничего, кроме повышения материального благополучия людей, и напрямую не касается их внутренних, духовных и метафизических потребностей" Конечно, либерализм, помимо других, может иметь и такие характеристики. Но не они определяют существо либерализма, его отличительную особенность от других доктрин. Материальным благополучием людей занимаются многие разные течения и доктрины, включая даже противоположные.

Родовым признаком либерализма является свобода. "Само название "либерализм",—писал Л. фон Мизес, —произошло от слова "свобода"". Проведение принципа свободы через всю систему отношений и дает понятие либерализма. Свобода человека как принцип должна распространяться на каждого человека. Отсюда равенство всех людей. Осуществление принципа свободы во владении материальными благами приводит к частной собственности, а свобода деятельности на основе частной собственности и разделения труда формирует свободный рынок. Государству в этой системе места не находится, поскольку оно выступает ограничителем свободы личности. Поэтому либерализм исходит из максимально возможного ограничения роли государства. Важную функцию в осуществлении свободы и ограничении роли государства выполняет демократия. "Демократия, — писал Л. фон Мизес, — это такая форма политического устройства, которая позволяет приспосабливать правительство к желаниям управляемых без насильственной борьбы".

Можно как угодно детально развертывать принцип свободы во всех сферах жизнедеятельности общества, получая все более полное определение либерализма. Свобода слова, печати, вероисповедания, собрания и т. д. — это тоже воплощение либерализма. И в этом его большая историческая заслуга. Однако либерализм—только идеальное и идеологическое выражение требований свободы, которые имеют глубокие материальные жизненные основания. Здесь очень важно разобраться в диалектике развития реальных социально-экономических процессов и либерализма.

Несомненна связь развития капиталистического способа производства с либерализмом. Она прослеживается и содержательно, и хронологически. Но в чем эта связь заключается? Л. фон Мизес писал: "Общество, в котором реализуются либеральные принципы, обычно называется капиталистическим обществом, а состояние такого общества — капитализмом". Здесь капитализм рассматривается как следствие осуществления либеральных идей. Однако реальная связь капитализма и либерализма заключается в ином.

Развитие разделения труда, совершенствование орудий труда и технологий, развитие обмена и торговли, накопление вещественного и денежного богатства, происходившие в недрах феодального общества, вступили в противоречие с существовавшей системой феодальной зависимости, собственности, цеховой регламентации и разнообразных ограничений во всех сферах жизнедеятельности общества. Субъективным выражением этого закономерного и естественного процесса развития производительных сил общества стали требования свободы для частной инициативы, предпринимательства, торговли и т. д. Эти требования распространялись как на политическое устройство общества (демократия, парламентаризм, конституционное правление, разделение властей, правовое государство, гражданские свободы), так и на экономический строй (частная собственность, предпринимательство, торговля, свободный рынок, невмешательство государства в экономическую деятельность частных лиц). Идеи экономического либерализма получили системное теоретическое обоснование в трудах представителей классической политической экономии. Наиболее фундаментальным трудом в этом отношении считается "Исследование о природе и причинах богатства народов" А. Смита (1776г.). Идея свободы всегда определенным образом соотносится с требованием порядка. Эта коллизия представляет собой одну из осей теоретических дискуссий всех времен. У А. Смита она разрешается за счет "невидимой руки", которая приводит общество к удовлетворению общей цели, несмотря на то, что каждый индивид, поступая свободно, заботится только о личной выгоде.

Следовательно, не либерализм порождает капитализм, а наоборот — капитализм порождает либерализм, который, в свою очередь, получив теоретическое обоснование, становится мощным средством утверждения капиталистического строя. Выяснение этого соотношения очень важно для понимания дальнейшей судьбы либерализма. Здесь также необходимо рассмотреть соотношение науки, теории и идеологии, поскольку либерализм по своему существу является идеологией. И наука, теория, и идеология основаны на знании. Однако в науке знание все время находится в деятельном соотношении с реальностью, которую оно отражает. В идеологии, наоборот, знание приобретает собственную самостоятельную форму существования и поэтому становится относительно независимым от породившей его реальности. Тем самым оно теряет научную почву.

Диалектика этого процесса такова, что наука и идеология постоянно взаимодействуют, предполагая и отрицая друг друга. Например, построена достаточно строгая и сложная научная теория преобразования общества, для практической реализации которой необходимо осознание ее обществом. Но чтобы понять эту теорию, надо стать специалистом в соответствующей области. Совершенно ясно, что все не могут превратиться в специалистов. Большая часть общества сможет усвоить теорию только на уровне упрощенных общих положений, оторванных от реальной почвы и конкретных обстоятельств, в результате анализа которых они были получены. В каждый момент эти положения не соотносятся с анализом реальности, а живут в индивидуальном сознании собственной жизнью, становясь элементами идеологии.

Таким образом, в массовом сознании научные положения превращаются в абстрактные лозунги, в идеологические установки, которые употребляются кстати и не кстати, поскольку субъектам массового сознания не известны все конкретные обстоятельства, в которых эти положения являются истинными, а также границы их применения. То, что было наукой, становится идеологией, то есть знанием, полученным без научной основы, проверки и корректировки, в виде абстрактных положений, взятых на веру. При выходе в массовое сознание наука неизбежно приобретает идеологическую форму. Но в самой этой форме наука выступает как противоположность идеологии, отстаивая научный подход и конкретность истины, то есть борется за то, чтобы оставаться наукой, а не превращаться в абстрактный набор лозунгов.

В этом контексте переход к рынку был и остается такой же идеологией, как и строительство коммунизма. В массовом сознании (и, к сожалению, не только в нем) — это достаточно простой набор абстрактных положений и новых лозунгов, заменивших старые (либерализация вместо всеобщего огосударствления, приватизация вместо обобществления, макроэкономическая стабилизация вместо планового ведения хозяйства, эффективность частной собственности вместо эффективности общественной собственности, конкуренция вместо социалистического соревнования и пр.), которые нередко так же (если не в большей степени) далеки от реальности, как и идеология коммунизма.

Либерализм является идеологией (в отличие, например, от капитализма, являющегося реальностью). Он существует только в сознании как система определенных принципов и положений и, как всякая идеология, подвержен риску консервации. Развитие экономической действительности не всегда и не сразу находит соответствующее отражение в теории и тем более в идеологии. С течением времени и изменениями в реальности одни и те же принципы могут наполняться разным содержанием. А реализация одних и тех же принципов в разных конкретных условиях может приводить даже к противоположным результатам.

Сформировавшись в условиях борьбы зарождающегося и утверждающегося капитализма с уходящим и сопротивляющимся феодализмом, либерализм отражал объективную закономерность развития общества и человека как главной производительной силы к более высокой степени свободы. Он утверждал свободу хозяйственной деятельности и предпринимательства, частную собственность, равенство, рынок и другие либеральные ценности. Но по мере утверждения капиталистического способа производства происходят концентрация собственности, возникновение монополий и ограничение конкуренции, расслоение населения по уровню доходов и углубление неравенства. Это неизбежные последствия реализации либеральных принципов, которые в силу внутренней диалектики в процессе такой реализации превращаются в свою противоположность.

В таких условиях продолжать настаивать на старых либеральных принципах — значит превращаться в консерватора, в человека, который пытается сохранить сложившиеся реалии, несмотря на то, что они уже не удовлетворяют общество. Поэтому консерватизм является неизбежным результатом внутренней диалектики реализации либерализма. Но только одним из результатов. На такие консервативные позиции попадают успешные либералы, которые умножили свою собственность и вполне удовлетворены результатами либерализма. Именно попадают, а не переходят, поскольку ничего не меняют в своих воззрениях и в собственном представлении остаются последовательными либералами.

Другим результатом реализации этого процесса являются либералы, оказавшиеся на противоположной стороне закономерного расслоения общества. Они не удовлетворены сложившейся ситуацией и требуют восстановления справедливости, равенства, равных возможностей свободного предпринимательства и т. д. на основе принципов либерализма. В своем представлении они тоже остаются последовательными либералами, но по отношению к изменившимся реалиям (концентрации богатства, неравенству и пр.) их требования видятся социалистическими или, по крайней мере, социал-демократическими.

Таким образом, либерализм закономерно, в силу внутренней диалектики, реально превращается, с одной стороны, в консерватизм, а с другой — в социализм. Причем каждая из этих сторон считает себя последовательно отстаивающей либерализм, справедливо упрекая другую в консерватизме или социализме. И все реально правы. Все зависит от позиции включенности той или иной стороны в процесс общественного воспроизводства. Теория относительности оказывается справедливой не только в физике, но и в экономике.

В этом контексте становятся понятны и сетования Л. фон Мизеса по поводу того, что современные либералы мало чем отличаются от социалистов, и сетования П. Кругмана по поводу того, что в начале XXI в. те, кто называет себя либералами, во многом по существу являются консерваторами. Так и должно быть. Такова объективная логика развития либерализма.

Либерализм как идеологическая доктрина может приобретать разное звучание и наполняться разным содержанием в зависимости от конкретно-исторических условий. В 30—60-е годы XX в. идеи либерализма накладывались на объективный процесс формирования среднего класса, связанный с выходом капитализма на новый технико-технологический уровень, а также на необходимость развития "человеческого капитала", расширения внутреннего рынка и создания общества массового потребления. Либерализм и формирование среднего класса взаимно усиливали и поддерживали друг друга. Отсюда возникла видимость их органической связи, что дало П. Кругману формальные основания считать формирование среднего класса продуктом либерализма, хотя реально такая связь является результатом конкретно-исторических условий. В других условиях либерализм может вести не к формированию среднего класса, а к увеличению разрыва между богатыми и бедными, к диктату крупного капитала, к разгулу преступности и т. п.

Представители либерализма, как и других идеологических течений, пытаются учитывать новые реальности и приспосабливать к ним свое учение. В результате в этих идеологиях появляются чужеродные элементы, позволяющие преодолеть разрыв между теорией и практикой. Так, неолиберализм признает необходимость более широкого участия государства в регулировании общественных процессов, что противоречит его исходным принципам. Постепенно в либерализм под давлением реальности включаются элементы, совсем не свойственные ему по природе, и он, сохраняя то же название, превращается в нечто иное.

В. Геец свел в таблицу содержащиеся в книге П. Кругмана "Кредо либерала" характеристики соотношения либеральных и консервативных начал в США. И что же мы видим на стороне либералов? Либералы — за возрождение среднего класса, защиту существующих социальных институтов (социальное страхование и т. п.), доминирование принципов демократии и норм права, правовые процедуры, относительно равноправное общество без экстремистских проявлений богатства, за институты, ограничивающие бесправие, неравенство и несправедливость, за меньшую степень централизации, верность идеям, ограничение неравенства и развитие демократических принципов в повышении роли общественных организаций. Но что здесь специфически либеральное? Разве под этим не подпишутся социалист, социал-демократ, современный марксист и многие другие?

В заключении к своей книге П. Кругман пишет: "Я верю в относительно равноправное общество, опирающееся на институты, не допускающие экстремальных проявлений богатства и бедности. Я верю в демократию, гражданские свободы и верховенство закона. Именно поэтому я — либерал и горжусь этим". И далее, по-видимому, замечая отсутствие либеральной специфики в этих характеристиках, П. Кругман продолжает: "Многие активные участники политической жизни разделяют перечисленные мною взгляды, хотя предпочитают называть себя не либералами, а сторонниками прогресса, или прогрессистами". По мнению П. Кругмана, понятия "прогрессивный" и "либеральный" различаются как теория и практика: "Либералы — те, кто верит в институты, ограничивающие неравенство и несправедливость. Прогрессисты — те, кто участвует (прямо или опосредованно) в политических коалициях, отстаивающих эти институты и содействующих их развитию". С такой трактовкой трудно согласиться. Перечисленные П. Кругманом черты представляют не либеральные, а общечеловеческие требования применительно к возможностям современного этапа социально-экономического развития. С ними согласится любой человек, выступающий за прогресс общества. И в этом смысле он действительно может считаться прогрессистом.

Декларируемые принципы и реальные результаты политики — разные вещи. "В рамках неолиберальной политики, — пишет Колодко, — чтобы улучшить материальное положение узких элит за счет большинства общества, прибегают к таким фундаментальным идеям либерализма, как свобода и демократия, частная собственность и предпринимательство, конкуренция и экономическая свобода. Но выступать на словах за них pro publico bono и эксплуатировать их в интересах меньшинства за счет большинства — две совершенно разные ипостаси одной политики".

Теперь возвратимся к ситуации в Украине. Безусловно, переход от планового ценообразования к свободному, приватизация, утверждение частной собственности, превращение частного предпринимательства из уголовно наказуемого деяния в законную и достойную деятельность, развитие конкурентных начал — все это формы проявления и результаты либерализации. Но и глубокое расслоение общества, ухудшение материального положения значительной части населения и структуры экономики — это тоже производные либерализации и развития рыночных отношений. Положительные и отрицательные эффекты возникают в ходе развития одних и тех же социально-экономических процессов, и их невозможно разделить и разложить по полочкам. Можно только в определенной мере менять условия прохождения этих процессов, добиваясь усиления одних эффектов и ослабления других.

Украина как страна, двигающаяся от директивно-плановой экономики к рыночной, страдает не только от отрицательных эффектов либерализации, но и от рудиментов старой системы (склонности к патернализму, монополизации некоторых видов производства, отсутствия культуры бережливого хозяйствования и пр.), которые, соединяясь с либерализацией, дают неожиданные эффекты. Многие, например, обращают внимание на большое количество в Киеве дорогих автомобилей, не соразмерное с экономическим состоянием страны и количеством их в столицах гораздо более развитых стран. Это результат ряда факторов. Совершенно ясно, что такое было бы невозможно без либерализации и рыночных отношений. Между тем это необходимое, но не достаточное условие.

Другим фактором являются особенности экономического поведения субъектов, которые получили огромные состояния не на основе воспроизводственных процессов и инвестирования в реальную экономику, а преимущественно в результате перераспределительных процессов в течение короткого времени, и потому не приобрели устойчивых навыков бережливости и рационального хозяйствования. К этому следует добавить неудовлетворенность ограниченностью потребления в период, предшествовавший развитию рыночных отношений, и "демонстративное поведение", характерное для праздного класса.

Либерализм в Украине, в силу переходного состояния общества, причудливым образом сочетается с консерватизмом, социализмом, патернализмом и многими другими "измами", но линия общей логики превращения либерализма в консерватизм также присутствует. Это можно продемонстрировать на примере налога на недвижимость. Большинство специалистов считают, что введение в Украине налога на недвижимость является необходимой и рациональной мерой. Было подготовлено много вариантов проекта соответствующего закона, сделано много попыток его принятия. Но Верховная Рада Украины его ни разу не пропустила, поскольку он напрямую затрагивал интересы крупных собственников недвижимости, которых в парламенте большинство. В новом Налоговом кодексе Украины, принятом в конце 2010 г., введение налога на недвижимость опять перенесено на 2012 г.

Само появление крупных собственников недвижимости является результатом либерализации и развития рыночных отношений. Позиция противодействия усилению налогового бремени тоже либеральная. Но реальный интерес субъектов, не голосующих за введение налога на недвижимость, заключается в том, чтобы сохранить возникшее неравенство и избежать перераспределения доходов богатых граждан в пользу общества. Это консервативная позиция. Следовательно, либерализм, оставаясь таковым по форме, реально превращается в консерватизм. В. Геец прав, когда пишет о том, что "у широких слоев населения Украины есть все основания требовать отхода от консервативных и псевдолиберальных начал в организации как экономической, так и общественной жизни".

Одним из ключевых аспектов соотношения либерализма с социализмом и иными альтернативными либерализму теориями является соотношение рынка как формы организации экономической деятельности свободных граждан и государства (или в иных категориях: экономики — под этим понимается рыночная экономика - и государства). По этим вопросам уже столетиями ведутся непрекращающиеся дискуссии - начиная с трактовок теоретического наследия А. Смита, продолжая оценкой вклада Дж. М. Кейнса в развитие экономической теории и практики государственного вмешательства в экономику и заканчивая современными подходами к пониманию роли государства в условиях поиска выхода из глобального кризиса. Современные либеральные трактовки взглядов А. Смита не совсем адекватно отражают его позицию. "В лучшем случае и сейчас, через двести с лишним лет, воспроизводится тезис английского политэконома: "государства нужно в экономике не больше, чем нужно", в худшем - приходится иметь дело чуть ли не с идеологическим заклинанием типа "чем меньше государства, тем лучше для экономики". В обоих случаях отсутствует теоретическое обоснование критериев государственного интервенционализма. В аутентичном смитианстве рациональность и нравственность человека дополняют друг друга, не являясь ни противоположностями, ни тождественными понятиями, как подчас обнаруживается в теперешних рассуждениях адептов ортодоксального либерализма. Для них морально то, что выгодно, т. е. рационально".

Позиция Дж. М. Кейнса внешне кажется противоположной позиции А. Смита. Ведь первый из них выступал за активное воздействие государства на экономику, а второй отдавал приоритет "невидимой руке" рынка. Однако это лишь видимость противоположности в подходах. В действительности Дж. М. Кейнс, как и А. Смит, исходил из законов рыночной экономики, но в новых условиях возникла необходимость существенно усилить роль государства в решении проблем достижения экономического равновесия. "На самом деле, — отмечают Р. Гринберг и А. Рубинштейн, — сущность кейнсианской революции сводилась к необходимости дополнения "невидимой руки" рынка "видимой рукой" государства".

Современный глобальный кризис ярко продемонстрировал несостоятельность чисто либеральных подходов к экономике и практически актуализировал влияние государства на ход воспроизводственных процессов. Совершенно ясно, что в условиях современного глобального кризиса без вмешательства государства экономика потерпела бы полный крах. Но что это означает? Одни экономисты считают, что в новых условиях роль государства в экономике должна возрастать. Другие руководствуются тем, что такую важную роль государство выполняет лишь в условиях кризиса, а после выхода из него все должно возвратиться на прежние рельсы. Однако теоретически эти вопросы остаются непроработанными.

В этой связи заслуживают внимания работы Р. Гринберга и А. Рубинштейна, в которых предпринята попытка преодолеть господство методологического индивидуализма, обосновать реальное существование социальных потребностей вообще, не сводимых к индивидуальным потребностям и представляемых государством. Постулат методологического индивидуализма предлагается заменить принципом комплементарное™ индивидуальной и социальной полезностей, допускающим наличие групповых преференций наряду с предпочтениями индивидуумов. Отсюда целый ряд важных следствий, в частности комплементарность рынка и государства. Такой подход действительно является крупным шагом в экономической науке, подводя научные основания под концепцию смешанной экономики и превращая ее в теоретическую систему. Ведь на началах методологического индивидуализма, которые до сих пор господствовали в экономической науке, никакой стройной теории смешанной экономики быть не может, поскольку все потребности общества так или иначе сводятся к индивидуальным, а государство в данном случае вводится в теорию эмпирически - как внешняя сила, необходимая для стройности концепции. При этом роль государства теоретически не обоснована. Положение о комплементарности индивидуальных и социальных потребностей, интересов и полезностей сразу же дает теоретаческое основание для существования института, представляющего социальные потребности, не сводимые к индивидуальным. В такой трактовке смешанная экономика, соединяющая не сводимые и не выводимые друг из друга индивидуалистические и общественные начала, получает собственное теоретическое основание. Однако, хотя концепция комплементарности индивидуальных и социальных потребностей, рынка и государства представляет собой крупный теоретический шаг в углублении фундаментальных оснований экономической теории, все же она является только теоретической рефлексией современности, полученной вне ее исторической экспликации. Следующим шагом в углублении понимания этих соотношений должна стать логико-историческая теория образования и развертывания соотношения индивидуального и общественного начал в экономическом развитей.