Навигация
2.3 Третий этап
С начала XX века начинается третий этап развития идей гражданского общества, равно как и его самого. В рамках данного этапа гражданское общество выступает в виде относительно самостоятельного и в определенной мере самодостаточного института. С 1980-х гг. понятие «гражданское общество» переживает возрождение. Оно стало ключевым концептом для критики диктатуры, прежде всего, в странах Восточной Европы, где диссиденты, такие, как Вацлав Гавел, Геремек и Дёрдь Конрад, выступали с ним против партийной диктатуры, советской гегемонии и тоталитарной власти – за свободу, плюрализм и автономию общества. Аналогичные явления наблюдались, иногда даже ранее, в Латинской Америке и Южной Африке. Теперь это понятие используется по всему миру, в различных политических средах, либералами, коммунитаристами, социал-демократами и противниками глобализации, социологами – такими, как Джон Кин, Чарльз Тейлор и Юрген Хабермас, – и всегда в положительном ракурсе. Как отмечают ученые, характерной особенностью данного этапа является «социализация гражданского общества». В рамках реального представления процесс социализации гражданского общества - это широкое распространение идеи гражданского общества и ее восприятие не только политической элитой, но и другими слоями общества. В числе характерных особенностей данного этапа развития гражданского общества и отражающих его идей следует отметить также более четкое выделение и разделения сферы частной жизни граждан, ассоциирующейся с гражданским обществом и опосредуемой с помощью норм частного права, от сферы публичной жизни, непосредственно связанной с государством и регулируемой с помощью норм публичного права. В рамках третьего этапа становления и развития идеи гражданского общества следует отметить радикальные изменения взглядов в данный период не только на государственно-организованное общество, но и на само государство. Так, на ранних стадиях развития капитализма при господстве идеологии классического либерализма, провозглашавшей максимальное ограничение государственного вмешательства в экономическую жизнь, государство воспринималось главным образом как «ночной сторож», охраняющий, но не владеющий и не распоряжающийся частной собственностью. На более поздних стадиях, включая современную, ситуация, а вместе с нею и взгляды на государство, существенно изменились. На смену подобной установки на взаимодействие государства и общества под влиянием быстро меняющейся экономической и социально-политической среды пришло новое, более адекватное восприятие государства, «материализованное» в теориях правового и социального государства, а вместе с тем и гражданского общества. Гражданское общество представлено И.И. Кравченко в качестве системы самостоятельных и независимых государства социальных институтов и отношений, призванных создавать условия, способствующие самореализации отдельных индивидов и социальных групп, удовлетворению индивидуальных и коллективных потребностей и интересов.
А.И. Соловьев считает, что в гражданском обществе отдельная личность и создаваемые ею общественные объединения, предстают в качестве самостоятельного фактора влияния в обществе, который оказывается противопоставленным государству, с одной стороны, и конкурирующим с ним, с другой. Данное противопоставление государства и гражданского общества является следствием бинарных отношений. По мнению Э. Геллнера, появление гражданского общества разрывает связь авторитета власти и социальной жизни общества. Гражданское общество в отличие от государства не рассчитывает на позицию священного института.
Отдельно от института государства гражданское общество рассматривается Р. Дарендорфом. Фундаментом гражданского общества в его понимании выступает рынок и общественность.
В коллективной монографии под редакцией И. И. Кальной «Гражданское общество: истоки и современность» гражданское общество рассмотрено в качестве естественной формы оппозиции авторитету власти. Обобщив основные учения о гражданском обществе отечественных и зарубежных мыслителей, можно сделать вывод о трактовке данного понятия как в макро- так и микро- значениях. В контексте макро-рассмотрения гражданское общество включает социальную действительность и структуры социума, существующие независимо от государства и неподвластные влиянию власти. Возникновение, изменение и существование гражданского общества обусловлено эволюционно-историческим развитием автономной, независимой от государства сферы. На микро-уровневом рассмотрении феномен гражданского общества находится в тесной связи с феноменом правового государства. Данное взаимодействие самостоятельно от государственного управления и влияния, и осуществляется в условиях организации и функционирования демократически-правовой формы государственного управления и власти.
ГЛАВА 3. ПРАВОВОЙ ХАРАКТЕР ВЗАИМООТНОШЕНИЙ С ГОСУДАРСТВОМ
Правовое взаимоотношение государства и гражданского общества является одной из фундаментальных проблем политической теории и современной политики. Разные политические традиции дают противоположные ответы на вопрос о том, где должно заканчиваться государство и начинаться сфера ответственности гражданского общества. Известно также, что все развитые теории свободы связывали свободу и ответственность. Через корреляцию свободы и ответственности теории свободы приобретают важное этическое измерение, которое часто опускается, например, при рассмотрении классического либерализма и одного из его наследников — современного либертарианства. Мера ответственности и, соответственно, границы свободы могут пониматься по-разному. Более свободное общество требует от индивидов более ответственного поведения в рамках гражданского общества, и, наоборот, широкое перекладывание ответственности на государство означает менее свободное общество, или общество, в котором индивидуальная сфера принятия решений существенно ограничена государственным вмешательством. Признаком свободного общества является и разнообразие добровольных коллективных действий: чем общество свободнее, тем больше в нем возможностей для добровольных объединений индивидов, направленных на решение совместных проблем. Книга малоизвестного британского историка и политолога Дэвида Грина «Возвращение в гражданское общество: социальное обеспечение без участия государства» посвящена обсуждению этих фундаментальных вопросов. Грин излагает историю другого гражданского общества, в котором индивидуальная ответственность формировалась и поддерживалась институтами самого гражданского общества. Такое общество, построенное на принципах институализированной ответственности и солидарности, обходилось без решающей роли государства при решении злободневных социальных проблем. Функции социального обеспечения выполняло не государство, а само гражданское общество посредством добровольного участия граждан в соответствующих институтах взаимопомощи. Такое общество не является плодом вымысла либеральных (в классическом смысле) или консервативных интеллектуалов. Оно существовало в называемом теперь либеральным XIX веке и, вопреки марксистcким историкам и их интеллектуальным последователям, которые зачастую знакомы с этим периодом истории Запада только по чужим пересказам произведений Диккенса, вполне успешно функционировало и решало широкий спектр социальных проблем. В XX веке, руководствуясь далеко не высшими мотивами, государство взяло социальную сферу под свой контроль. Это привело к возникновению государства всеобщего благосостояния или социального государства со всеми его многочисленными проблемами, в котором государство превратилось в главного поставщика социальных услуг населению. Основной тезис книги, таким образом, заключается в том, что социальное государство вытесняет гражданское общество. Гражданское общество начинает деградировать, когда государство берет на себя его функции. Эта деградация выражается в параличе ответственности и солидарности и утрате навыков самоорганизации в социальной сфере. Вместе с гражданским обществом деградирует и демократия, поскольку она основывается на том, что «люди берут на себя личную ответственность за поддержание институтов, нравственности и обычаев, служащих фундаментом свободы». При этом Грин убежден, что гражданское общество, в котором граждане с помощью созданных ими институтов будут решать социальные проблемы, может вернуть себе все полномочия, отобранные у него социальным государством. За заголовком книги скрывается неплохое введение в современную либеральную (опять-таки в классическим смысле) политическую традицию. Грин называет свою версию либерализма гражданским капитализмом. Основания гражданского капитализма носят этический характер. В этом смысле книга представляет собой попытку «развить и уточнить наши идеи относительно нравственных аспектов свободного общества». Подчеркиваемая важность морального аспекта позволяет причислить доктрину гражданского капитализма к консервативной (в современном смысле) или к консервативно-либертарианской традиции. Главный посыл Грина состоит в том, что создать гражданское общество могут только люди посредством добровольных институтов, а не правительство посредством навязывания обязательных институтов. Оно возникает, когда граждане берут на себя ответственность за решение собственных проблем и начинают создавать институты для оказания помощи друг другу в сложных ситуациях: болезни, смерти, старости, потери работы, рождения ребенка и т. д. Напротив, замена гражданской взаимопомощи государственной помощью, самоорганизации — бюрократическим регулированием разрушает институты самопомощи и, в силу постепенного превращения активных граждан в пассивное население, ждущего подачек от государства, приводит к упадку демократии. Вытесняя институты гражданского общества и тем самым устраняя возможности для использования на практике навыков самоорганизации, государственная система социального обеспечения подавляет и приобретение этих навыков. В государстве всеобщего благосостояния граждане постепенно теряют способность к самоорганизации и взаимопомощи и требуют постоянного участия государства в их судьбе. Грин пишет - «Сужая возможности людей оказывать помощь другим из идеалистических побуждений, „государство всеобщего благосостояния“ подорвало ощущение личной ответственности и наличия у людей обязательств друг перед другом, ощущения на котором основывается активное гражданское общество»
Грин противопоставляет гражданский капитализм идеалам и практике консервативной, или, как часто говорят, неолиберальной, революции 1980-х. Она имела в качестве своего идеологического фундамента другую либеральную традицию «рационалистический либерализм», основоположником которого Грин называет Декарта. Либералы-рационалисты Нового времени относились к традиции как к анахронизму и некритически отождествляли обычаи и суеверия. Либерализм долгое время говорил о важности создания и укрепления институтов, которые позволяют людям совершенствовать свои моральные качества. Когда в XIX веке людей стали рассматривать как стремящихся к удовлетворению эгоистических потребностей, либерализм утратил свою моральную силу. В 1980-х на Западе к власти пришли экономические рационалисты. Сторонники экономического рационализма принимали во внимание только утилитарные соображения и с подозрением относились к формам коллективной самоорганизации. Они не считали нужным апеллировать к социальной ответственности или моральным обязательствам, полагая, что координирующего воздействия рыночной конкуренции вполне достаточно для решения всех злободневных проблем. Согласно гражданскому капитализму, современное общество нуждается в новой этике общественной солидарности, которая базируется «не на перераспределении доходов, но на взаимоуважении и чувстве личной ответственности». Грин относит к главным выразителям идей гражданского капитализма Майкла Оукшотта, Фридриха фон Хайека и Майкла Новака. Гражданский капитализм всецело опирается на рыночную конкуренцию в экономических вопросах, но признает, что свободное общество основывается также на гражданском долге, на разделяемой гражданами этике личной ответственности за благосостояние ближнего. Рыночная конкуренция, следовательно, является необходимым, но недостаточным условием для свободы. Грин пишет, что либерализм должен «нащупать то чувство общности или солидарности, которое будет совместимо с принципами свободы». В основе гражданского капитализма лежат также следующие важные идеи. Во-первых, свобода является следствием отсутствия в обществе центров всеподавляющей концентрации власти. Во-вторых, добровольные институты, которые люди без участия государства сами создают для взаимопомощи, являются фундаментом гражданского общества. В-третьих, индивид должен себя вести ответственно в нравственном плане. В свободном обществе значительно повышаются требования людей друг к другу. В-четвертых, главным критерием для оценки любых действий государства становится ответ на следующий вопрос: «Превращают ли они людей в инструмент достижения целей государства, или, наоборот, государство создает инструменты, позволяющие людям добиваться собственных целей?». Неолиберальные реформы 1980-х увенчались лишь частичным успехом, поскольку не ставили целью создание условий для возникновения институтов, отвечающих за нравственное самосовершенствование. Грин пишет, что тэтчеризм в Великобритании уделял недостаточно внимания таким гражданским добродетелям, как самопожертвование, долг, солидарность и служение людям. Консервативная «тэтчеровская» революция была построена на песке, потому что ее идеология была в конечном счете материалистической: она рассматривала «людей как акторов, стремящихся к максимальной полезности, то есть максимальному удовлетворению собственных потребностей». Как следствие, политика Тэтчер оставила в неприкосновенности государство всеобщего благосостояния. Она помогла восстановить экономическую сферу, но оставила пребывать во сне гражданское общество. Ярким примером политической философии тэтчеризма является известный тезис Маргарет Тэтчер, что общества не существует. Грин настаивает, что общество существует, просто его не следует понимать как синоним государства. И в этом смысле он солидаризуется с постулатами классического либерализма. Общество — это «сфера „действия сообща“, которые осуществляются добровольно и в то же время определяются чувством долга по отношению к другим людям и социальной системе, на которую опирается свобода». Феномен самоорганизации людей для решения своих проблем в рамках опыта негосударственного социального обеспечения становятся решающим аргументом в пользу гражданского капитализма. Грин обращается к истории деятельности добровольных социальных институтов в Британии — ассоциаций взаимопомощи, которые были распространены в XIX веке и в довоенную эпоху XX века. Они выполняли функцию негосударственной социальной системы либерального XIX века. Успешная деятельность обществ взаимопомощи противоречит доминирующему, как среди интеллектуалов, так и обывателей, убеждению, что общество с рыночной экономикой может добиться грандиозного успеха в создании богатства, но хронически не способно предоставить гражданам адекватную медицинскую и социальную помощь. Считается, что совершенствование системы социального обеспечения решающим образом связано с ролью государства. Государство всеобщего благосостояния возникло для заполнения лакун, которые, как допускается, неизбежно оставляет рынок в социальной сфере. Грин аргументировано показывает, что все обстояло совершенно по-другому. История не подтверждает общепринятую догму. В Великобритании общества взаимопомощи прошли заметную эволюцию. После вступления в силу закона 1834 года об обществах взаимопомощи и до принятия закона 1911 года об общенациональном страховании был долгий этап процветания. В 1911 году, в период наиболее динамичного развития обществ взаимопомощи, государство ввело обязательное соцстрахование в национальном масштабе по немецкому образцу, что привело к постепенному упадку обществ. В зените своей деятельности общества взаимопомощи превосходили профсоюзное движение по количеству членов и влиянию. Грин приводит следующие данные. В 1910 году в британских обществах взаимопомощи числилось 6,6 миллиона человек, а в официально зарегистрированных профсоюзах — 2,5 миллиона, столько же — в кооперативных ассоциациях. После войны, когда в 1946 году был принят закон об общенациональной службе здравоохранения, произошла почти полная ликвидация обществ взаимопомощи. Они были вытеснены государственными институтами. Общества взаимопомощи возникли из простых собраний мужчин, которые жили по соседству друг с другом и платили регулярные взносы. В период своего расцвета общества взаимопомощи представляли собой добровольные самоуправляющиеся ассоциации, которые оказывали материальную поддержку своим членам. Не являясь благотворительными организациями, они объединяли индивидов, взявших на себя обязательство в случае необходимости помогать друг другу. Члены обществ платили регулярные взносы в общий фонд. Суммы взносов и выплат в разных обществах варьировались. У людей была свобода выбора: можно было найти общество с большими взносами и, соответственно, с большими выплатами или с меньшими взносами, но меньшими выплатами. Общества взаимопомощи управлялись эффективно, и рядовые участники имели возможность контролировать их деятельность. Общества оказывали широкий спектр социальных услуг: выплата пособий по болезни, помощь при похоронах, накопление денег на черный день, на старость или на дорогостоящую покупку, оплата поездок для поиска работы. Они имели свои собственные медицинские учреждения и помогали в получении необходимых лекарств. Общества также оказывали другие виды материальной помощи, а также выплачивали пенсии по старости. В начале XX века стали выплачиваться и материнские пособия. В Великобритании существовало несколько разновидностей обществ. Ордена занимались выплатами по болезни, оказанием медицинской помощи и пособиями на похороны. Потом они стали уделять больше внимания отсроченным выплатам по ежегодным взносам для обеспечения выплат по старости и смешанному страхованию. Распределительные общества занимались сбережением средств, полученных в виде взносов, и любой образовавшийся за год избыток делили поровну между участниками. Существовали и депозитные общества.
Законы 1911 года включили общества взаимопомощи в состав системы государственного страхования. Грин показывает, что наступление государства на общества взаимопомощи не было результатом благих намерений правительства и искренней заботы о неимущих. Государство просто стало заложником определенных групповых интересов. Профсоюзы врачей уже давно были недовольны тем, что «на рынке медицинских услуг решающее слово принадлежит потребителям, а рабочие диктуют условия „джентльменам“». Британская медицинская ассоциация стремилась к повышению гонораров и статуса врачей. Страховые компании, со своей стороны, имели проблемы с конкуренцией с некоммерческими обществами взаимопомощи. Врачи и страховщики договорились, чтобы добиться от правительства уступок за счет обществ взаимопомощи. Фактически правительство приняло сторону узкой группы лиц, которые были заинтересованы в повышении своих доходов, в ущерб подавляющей части общества. Все это прикрывалось риторикой прогресса и социальной справедливости, а также святой убежденностью в том, что по эффективности предоставляемых услуг государство превосходит рыночные механизмы. Какими были результаты реформы социального страхования в Великобритании? Как оказалось, медицинские услуги, предоставляемые обществами взаимопомощи, сдерживали рост цен в негосударственном секторе. После реформы цены значительно возросли. Действия правительства привели к двукратному повышению доходов докторов за счет общенациональной системы страхования. Их статус и влияние также выросли. Напротив, введение общенационального страхования ослабило влияние потребителей в предоставлении медицинских услуг. Кроме того, пишет Грин, произошло сплочение профессиональной медицинской организации в ущерб потребителям. В результате врачи освободились от контроля неспециалистов, то есть в конечном счете потребителей, и стали частью государственного механизма по предоставлению медицинских услуг. В заключении Грин пытается наметить контуры возвращения полномочий гражданского общества. Вслед за Хайеком и Леони он считает, что необходима деполитизация законодательного процесса. Закон следует поставить выше государства, чтобы он не был ни инструментом групповых интересов, ни орудием государства. Государственная политика должна исходить из того, что предоставление услуг в рамках государственного сектора и государственный монополизм в равной степени неэффективны. Наконец, государство не должно рассматривать людей как средство, а, наоборот, давать им самим необходимые средства. Грин убежден, что большая часть функций государства всеобщего благосостояния должна быть вновь возвращена гражданскому обществу, прежде всего образование и здравоохранение. Гражданское общество здесь сможет справиться лучше государства. Нельзя забывать и о том, что добровольное служение другим позволяет индивидам проявлять свои лучшие качества. Грин пишет, что «принцип добровольности не только обеспечивает более высокое качество услуг, но и создает возможности для выработки свойств личности, необходимых для жизни в условиях свободы». “Возвращение в гражданское общество” может послужить целям популяризации определенной точки зрения в отношении будущего современной социальной системы, перед которой стоят такие вызовы, как старение населения и деградация добровольного сотрудничества, когда все слои гражданского общества требуют от государства следования своим групповым интересам. Более того, социальная система в странах Запада, основанная на перераспределении богатства за счет прогрессивного налогообложения, представляет угрозу для самой демократии. Может ли общество, в котором все более популярными становятся призывы к снижению налогов для среднего класса, а следовательно, в котором все меньшая часть населения будет оплачивать услуги, предоставляемые государством, для все большей части населения, быть устойчивым в длительной перспективе? Склоняясь к такому популизму, современная демократия все больше отделяет большинство от меньшинства. А в обществе, где большинство требует от меньшинства оплаты услуг, которые они часто способны купить сами, свобода находится под угрозой. В этом смысле книга Грина может внести свой вклад и в дискуссию о том, какая социальная система нужна современной России. Грин показывает, что другое гражданское общество, без государственной системы социального обеспечения, возможно и, более того, уже успешно существовало в истории человечества. Государственное управление социальной сферой, следовательно, не может быть догмой, выступающей в качестве обязательной предпосылки любой социальной политики. Так же как и контроль государства над образованием и здравоохранением не есть нечто неизбежное и само собой разумеющееся.
Список использованной литературы
1. А. де Токвиль. О демократии в Америке. - М., 1992.
2. Гегель Г.В. Философия права // История политических и правовых учений. Хрестоматия. – М, 1996. – С.581, 583.
3. Гончарова А.Н. Проблема согласования общественных и личных интересов в процессе построения гражданского общества. - Красноярск, 2001.
4. Гражданское общество: истоки и современность/ Науч. ред. И.И. Кальной. - СПб., 2000. - С.19.
5. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане /Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. - М., 1994. Т.1. С. 95.
6. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. К вечному миру /Вступ. ст. и примечания С. Ф. Ударцева. - Алматы, 1999. - С. 51.
7. Лейст О.Э. Гражданское общество, государство и право. // Теория государства и права. / Под ред. М. Н. Марченко. - М., 2004. - С. 383.
8. Локк Д. Сочинения. В 3 т. - М.,1988. - Т.3. С.312.
9. Локк Д. Два трактата о правлении. // Соч. В 3 т. - М, 1988. - Т. 3.
10. Макиавелли Н. Государь. М.: Планета, 1990.
11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3. М, 1990. – С.35.
12. Мартин Лютер. О светской власти // История политических и правовых учений. Хрестоматия. Ч. I / Сост. В. В. Ячевский. – Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2000. - С. 291.
13. Маченко М.Н. Государство и право в условиях глобализации. – М.: Проспект, 2008. – С. 105-108.
14. Пейн Т. Избранные сочинения. - М.,1959. - С.152.
15. Праслин К.Л. История социально – политической мысли в России. - М., 2007.
16. Руссо Ж.Ж. Трактаты. - М.,1969. - С.161-162.
17. Спиноза Б. Политический трактат // История политических и правовых учений. Хрестоматия. – М, 1990. - С. 360.
18. Фрихте И. Основные черты современной эпохи // История политических и правовых учений. Хрестоматия. – М, 1996. - С. 603.
19. Журнал: "Научные Исследования. Серия гуманитарные науки"
20. Дэвид Грин. Возвращение в гражданское общество. Социальное обеспечение без участия государства. М.: Новое издательство, 2009.
Похожие работы
... потребители должны более внимательно рассмотреть этот вопрос, чтобы избежать возможных разочарований. Вот несколько распространенных заблуждений, своего рода иллюзий о гражданском обществе, с которыми придется расстаться. Концепция гражданского общества - недавнее изобретение. Чтобы опровергнуть этот тезис, нужен небольшой экскурс в историю: История термина "гражданское общество" через ...
... — обязанностью государства. Провозглашено разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, установлены гарантии .органов местного самоуправления. Дальнейшее развитие гражданского .общества в России зависит от разумного и последовательного разгосударствления собственности, сокращения и нейтрализации бюрократического аппарата, формирования многопартийной системы, создания системы ...
... методов обучения тем, что позволяет студенту стать лично причастным к функционированию изучаемой системы, дает возможность прожить некоторое время в близких к реальным жизненных условиях. 2.2 Интерактивные технологии формирования гражданской культуры будущего учителя Термин «интерактивное обучение» пришел к нам из английского языка («interactive»: «inter» - между, меж; «active» - от «act» - ...
... дела и тем меньше оно нуждается в правительстве. Он был убежден, в том, что сокращение власти до минимума сделает возможным формирование международной конфедерации национально независимых и морно взаимодействующих гражданских обществ. Национальное суверенное государвтво состояло бы из «всеобщего мира, цивилизации и торговли», гражданского общества. Алексис де Токвиль. В дальнейшем эта традиция, ...
0 комментариев