Реформы как средство антикризисного управления государством

Содержание

Введение

1. Понятие реформы

2. Адаптационные механизмы к реформационному преобразованию

3. Принятие Закона о реформе

Заключение

Список литературы

Введение

Кризис государственного управления, столь часто проявляемый в различных странах (в том числе и в России) в ХХI веке объясняется рядом издержек самого процесса управления. Одна из них, на наш взгляд, связана с переплетением функций различных ветвей власти на разных уровнях управления, что порождается естественным процессом дифференциации общественных интересов.

Дело в том, что эффективность децентрализации принятия решений находится в прямой зависимости от дифференциации интересов: социально-экономическая дифференциация высокоразвитого промышленного общества предполагает сильное переплетение интересов различных слоев общества в результате социального обмена (тем активнее социальный обмен, чем разнообразнее интересы и потребности, артикулируемые различными социальными группами), что, в конечном счете, создает основу для интеграционной целостности общества. Это объясняется тем, что одной из важных функций регионального управления является артикуляция дифференцированных интересов и потребностей для их возможного удовлетворения в пределах своего политико-административного пространства, а главной функцией федерального управления - трансформация этих интересов и потребностей в общефедеральные для формирования адекватных механизмов их разрешения.

Наше государство стоит на пороге системного кризиса, который по своим последствиям будет страшнее и длиннее всех предыдущих кризисов, если руководство страны не предпримет быстрых и кардинальных шагов по стабилизации как политической жизни, так и экономической ситуации в стране.

1. Понятие реформы

Реформа — это глубокое преобразование политических, экономических и социальных отношений, проводимое государственной властью в целях качественного обновления системы государственного управления.

Реформы осуществляются как эволюционное развитие общества, с опорой на традиции, сложившиеся государственно-общественные устои, это преобразования прогрессивно-консервативного характера, когда часть «прошлого» сохраняется не ради прошлого, но ради
будущего. Если реформы по своим методам и средствам приводят к прерыванию эволюционного развития, разрыву традиций, такая ускоренная модернизация может быть определена как «революция сверху». Она, однако, неизбежно ведет к расколу общества на сторонников и противников реформ (или методов, какими они проводятся)” и способна «взорвать» социальное пространство, привести к политической катастрофе.

В последнее десятилетие XX в. Россия в очередной раз вступила в полосу радикальных социально-экономических и политических реформ. Перед обществом вновь поставлена сверхзадача — в короткий срок войти в постиндустриальное общество. Методом решения проблем снова избрали ставший уже привычным «большой скачок», и на народ обрушился шквал преобразований. Неподготовленность, непродуманность, непоследовательность, т.е. непрофессионально организованная революционно-реформаторская деятельность, приводят к глубокому функциональному кризису властноуправляющего воздействия, который охватывает всю вертикаль структуры государственно-общественных отношений от верхнего эшелона власти до местного управления, разрушающе воздействуя на образ жизни граждан.

Частью социально-политических преобразований, проводимых «сверху», являются административные реформы. Они проводятся во всех странах как ответ на потребности внутреннего развития системы государственной власти и адаптация к изменившимся факторам внешней среды.[1]

В России в процессе административных реформ ставились следующие задачи:

организационная перестройка в сторону сокращения госаппарата, четкое определение функций различных структур всех уровней по вертикали и горизонтали, обеспечение механизма административной взаимозависимости и соподчиненности, размежевание в функциях, объеме власти, сферах власти между госструктурами и негосударственными институтами, налаживание горизонтальных связей на всех этажах власти;

преодоление концепции преобразований в сфере государственного управления (во имя чего, для чего, какие услуги должны предоставляться государством обществу и т. д.), выделение основополагающих приоритетов внутри- и внешнеполитической деятельности, на основе которой можно было бы создать модель государственного управления с определенными принципами, структурой и т. п.;

обеспечение правовой базы и механизма передачи управленческих функций новым негосударственным структурам и рыночным образованиям;

усиление начал (функций) планирования, координации и контроля, с тем чтобы обеспечить проведение единой государственной
политики в рамках реализации полномасштабных рыночных реформ;

сокращение непосредственного административного воздействия и обеспечение функций политического руководства защитой суверенитета и целостности страны, правопорядка, гарантий прав, свобод и законных интересов граждан;

становление начал федеративных отношений нового типа управляемой децентрализации, расширения прав и полномочий
субъектов Федерации, налаживания их политических и экономических взаимоотношений. Соответственно и в структуре органов государственного управления начались изменения — административная реорганизация.

Характеризуя основные результаты административных реформ, приходится констатировать, что российская система государственного управления и государственной службы как государственно-публичный правовой институт не сложилась, она функционирует не ради общественных потребностей, а исходя из политических целей. Более того, госструктуры, аппарат в первую очередь, оказались вовлеченными в политическую борьбу и сами стали объектом этой борьбы. Так, с лета 1990 г. по декабрь 1991 г. шло противоборстве между союзным центром и российским руководством. В этих условиях в России появилась громоздкая управленческая система, которая воспроизводила союзную (со всеми ее «генетическими» пороками и бюрократическими традициями).

После 1992 г. доминантой в политической жизни России выступало противостояние исполнительной и законодательной ветвей власти. Стремление каждой перетянуть на себя «властное одеяло» и даже «подмять» под себя другую привело к появлению дублирующих функций уже существующих органов, разрастанию госаппарата, появлению новых структур — в итоге численность персонала государственного управления превысила более чем в три раза союзные показатели, а качество управленческой деятельности резко упало.

В поле политических конфликтов появился феномен коррупции как источник дестабилизации государственной власти. Коррупция (лат. corruptio — подкуп), — продажность общественных и политических деятелей, должностных лиц, злоупотребление служебным положением, прямое использование ими прав и полномочий в целях личного обогащения. Она развивается как конфликт интересов внутри истеблишмента (бюрократов, теневиков, криминальных элементов во власти), где доступ к деньгам и ресурсам ограничен а конкуренция чрезвычайно высока.
Коррупция наносит удар по экономической и политической безопасности. В результате продажности чиновников, недобросовестного выполнения ими служебного долга теневая экономика (криминальная и полулегальная), организованная преступность в сфере экономики начинает контролировать значительную часть частных и государственных банков и предприятий. Практически ни один сектор экономики не защищен от ее воздействия. Размах коррупции связан с выборами законодательных собраний и глав администраций. Претенденты на выборные политические должности и их избирательные штабы применяют сегодня дорогостоящие избирательные технологии, которые невозможно финансировать обычным, т. е. легальным способом, и потому прибегают к различным нелегальным средствам (обещаниям в будущем «отблагодарить» спонсоров путем предоставления государственных должностей, выдачи разрешений, лицензий, поддержки при приватизации и др.). Развитие коррупции способствует вхождению в политику новой социальной группы (new russian), ведущему к тому, что планка терпимости к фактам коррупции значительно снижается. Получив какую-либо государственную должность, «новый русский» воспринимает ее и как вознаграждение «за услугу», и как средство умножения своих доходов.
По рейтингу коррумпированности чиновников и политиков в десятке самых неблагополучных стран мира соседствуют Венесуэла, Камерун, Индия, Индонезия и Россия. Государственная власть, неспособная эффективно контролировать этот процесс, демонстрирует свое бессилие, кризисное состояние

Провал социально-экономических реформ, неспособность системы государственной власти самоорганизоваться и выполнить общественные функции приводят к той критической точке, из которой структурно-функциональный кризис перерастает в дисфункциональный, общесистемный. Это опасный вид кризиса, избежать который возможно только в условиях антикризисного управления.

2. Адаптационные механизмы к реформационному преобразованию

Для настоящих реформ, проводимых в России, характерны несистемность и внутренние противоречия, им присуща аномально высокая политическая поляризация: путчи, штурмы парламента, массовые митинги, забастовки и другие политические процессы и акты. Наверно не зря современные российские реформы некоторые авторы называют «ревореформами».

Адаптационные механизмы к реформационному преобразованию - это специально организуемые и проводимые сверху акции по четырем основным направлениям. К которым необходимо отнести:

1. превентивные меры, обеспечивающие реализацию конкретных реформ в возможно безболезненном режиме;

2. меры сопровождающие, необходимые для снятия социальных перенапряжений непосредственно в ходе реформ (оказание различных видов социальной поддержки, включая переобучение работников);

3. государственное долевое финансирование, установление временных налоговых каникул и иные шаги целевой поддержки структурной перестройки экономики;

4. создание социально-психологического климата, позволяющего людям отчетливо представлять собственную перспективу (и осознавать ее как закономерную) и способствующего активизации индивидуальных действий.[2]

Бывает и так, что сама историческая ситуация предопределяет адаптационные механизмы (например, как это было к российской реформе 1861 г.), однако в любом случае запуск адаптационных механизмов при реформировании обязателен, их нужно создавать и постоянно отлаживать.

Особенностью последней российской реформы состоит в том, что «потрудиться самому» после десятилетий обобществленного в общегосударственном масштабе труда, во многих случаях сопрягавшегося с социальным иждивенчеством, весьма сложно. Следовательно, необходимо сопровождать все реформационные действия адаптационными государственными программами, которые пусть и не в состоянии моментально изменить психологию населения, но способны открыть к пониманию закономерностей функционирования рыночной экономики, правил и алгоритмов поведения в условиях рынка. Государство просто обязано обеспечить максимально возможное ознакомление населения со спецификой жизни в тех новых объективных обстоятельствах и в той новой правовой среде, которые оно от имени самого населения предлагает.

На самоадаптацию населению к коренным преобразованиям должны уходить десятилетия перманентных конфронтаций и конфликтов. Эту проблему, следовательно, никак нельзя пускать на самотек, ее решение - органическая составляющая любой реформы. Адаптационный механизм реформаторов, как, впрочем, и сами реформы - это предупредительные акции. Чем ответственнее принимаемые решения и чем сильнее социальные реакции на них (пассивность, игнорирование или неприятие реформ), тем раньше надлежит начинать адаптационные маневры. Проводить реформы не - значит «ломать через колено», реформа не должна вызывать у людей чувства подавленности и унижения. Учет интересов всех групп и слоев населения в ходе реализации реформ, адаптация населения к проводимым действиям может привести к внушительным результатам и «экономическим чудам».

Реформы преобразовывают общественную жизнь двумя способами: