Навигация
1.2 Массовая культура
В любом современном обществе существует (а кое-где и преобладает) межсоциальная, точнее, общесоциальная культура, представляющая собой не механическую сумму социальных культур, а их качественно новую, ценностно дифференцированную систему.
Массовая культура – коллективная культура, состоящая из неких общих усредненных образцов деятельности, стереотипов чувствования, мышления, действия, а также общепринятых правил, вошедших в привычку норм поведения, расхожих сценариев, репертуаров общения, социальных инстинктов и реакций, бытовых установок и традиций, распространенных общественных мнений и стандартизированных вкусов.
В историческом (а не ситуативном) измерении наиболее ценным образованием массовой культуры являются этническая культура и ее репрезентативное образование – фольклор и (чисто игровой) постфольклор, а наименее ценным – разномастный китч. Фольклор представляет традиционные, проверенные временем материальные и духовные устои жизни национального сообщества, глубинные пласты народного творчества и художественного менталитета, «кристаллы» житейской философской мудрости. Туркменские пословицы гласят: «Кто без знания – тот без глаз»; «Кто закрывает глаза – будет глотать камни». Грубоваты, но исторически правдивы, не лишены юмора поговорки белорусов-кривичей: «Хороши блины из печки, рыба – из речки, мясо – из-под ножа и баба – из бани»; «Хвали день вечером, лед – когда по нему пройдешь, жену – после первой брачной ночи и барина – в гробу».
Ярко выделяющаяся отличительная особенность белорусской национальной культуры состоит в том, что в ней обнаруживают и проявляют себя максимальное сближение материальной и духовной культур, с одной стороны, и взаимное проникновение элитарной и массовой – с другой. В ней (белорусской культуре) взаимно проросли друг в друга и подверглись известному опрощению фольклор и литература, прикладное традиционное искусство, художественные ремесла и профессиональное изобразительное творчество. Исторически в Беларуси сложился уникальный элитарно-массовый фольклор и неповторимая фольклорно-массовая элита. Это важное подспорье для утверждения в целом в качестве ведущей возрожденной элитарно-массовой культуры по преимуществу. Формообразование, морфогенезис аналогичных промежуточных культур основополагаются русским и украинским художественными менталитетами (сплавы эстетических предрасположенностей и предпочтений).Среди славян исторические белорусы отличаются наиболее ярко выраженными традиционалистскими установками. Это находит отражение, в частности, в благоговейном почитании ими аутентичного фольклора и стародавних ремесел, прикладного традиционного искусства. Аутентичный Фольклор естественно продолжается в фольклоре стилизованном, сценичном, постфольклоре, фольклоризированной поэзии (и драматургии). Последняя подчас причудливо сочетает в себе традицию и постмодерн, находясь в границах, которые условно можно обозначить «Шнскай шляхтай» В. Дунина-Марцинкевича (одного из родоначальников «беларускага адраджэння») и сборниками «У горадзе валадарыць Рагвалод...» и «Вастрыё стралы» А. Рязанова, самобытного белорусского поэта (в этих произведениях им художественно реконструированы базисные символы и векторы национальной картины мира).
В ожидаемом будущем творческий традиционализм – единый стиль нашей демократической культуры и цивилизации – поднимется на качественно новую ступень самостоятельного развития, оживив путеводные следы былой славы, растопив потемневший лед забвения.
Имеющее длительную историю взаимопроникновение народных и профессиональных форм художественного творчества наблюдается и в русском искусстве, о чем писал австрийский "поэт Р.-М. Рильке в статье «Основные тенденции в современном русском искусстве» (1902). Он отмечал, что древние промыслы «живут в русском народе в виде художественной вышивки на полотенцах и одежде или в виде разных деревянных изделий, близких друг к другу великолепием своих цветных узорных мотивов. Их изучал Васнецов, кое-какие образцы были воспроизведены в мастерской, руководимой Еленой Поленовой». Знатоком подобных образцов Р.-М. Рильке считал художника С. Малютина, который, «усвоив богатый и сильный язык их линий и красок», выполнил «любопытные декоративно-прикладные работы (ковры, шкафы, изразцы), но особенного своеобразия его творческая манера достигла при оформлении детских книг». Рильке импонировало то внимание, с которым молодое поколение относилось к вещам и предметам утвари, изготавливаемым народом. «Это опять-таки один из путей (и, разумеется, самый надежный), по которым русская душа пытается выйти к искусству. Эти попытки все время продолжаются. Ведь если говорить по существу, душа этих людей, которые живут, погрузясь в глубокие раздумья, стремится к живописному образу... к большому искусству».
Показательна в плане приверженности традициям народного творчества и украинская культура. В ней, к примеру, в условиях современности не произошло резкого рассогласования музыкального фольклора и эстрадного искусства. Нельзя обойти также вниманием рельефное выделение в национальном характере, жизненном и художественном творчестве украинцев искрометного игрового и юмористического моментов, что нашло яркое отражение в ранних, насыщенных ярким фольклором произведениях Н. В. Гоголя («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Тарас Бульба»).
Родственные по духу, близкие по стилю русская, украинская, белорусская культуры должны сыграть ведущую роль в грядущем новообъединении славянского мира.
Общий культурный подъем каждого общества целиком зависит от прочности и глубины творческого союза элитарной и массовой культур, а также от меры активности их посредников и от степени эффективности посреднических форм художественной коммуникации. К числу таких форм принадлежит и частушка, которую любят и понимают все слои населения славянских стран. Как это ни покажется странным, но максимальная свобода комбинаций речевых образов (метафорическая раскованность) и наиболее рельефное выражение различных стилистических фигур сквозь языковые отклонения обнаруживаются в самой простой форме в «низовых» поэтических жанрах. Частушку следует по достоинству оценивать в качестве эвристически потенцирующего начала культуры – игрового ингредиента народного творчества.
На расковывающее действие этого «низового» жанра ранее указал Павел Флоренский в статье «Несколько замечаний к собранию частушек Костромской губернии Нерехтского уезда». Он привел ряд веских причин, объясняющих, почему жанр искрометной частушки, имеющий длинную историю в славянском (и не только славянском) мире, стал притягателен для людей разных профессий и образовательных цензов. Частушка – это свобода чувства, вольно выражаемая мысль-настроение:
На горе стоит аптека, любовь сушит человека. Не любила – была бела; полюбила – побледнела.
Художественная форма здесь полностью соответствует содержанию. «Эта прерывистость мысли, порою кажущаяся (но на деле не таковая!), – отмечал П. Флоренский, – крайнею субъективностью случайных ассоциаций весьма сближает частушку с лирикой современных поэтов-символистов, пропускающих промежуточные вехи на пути мысли и оставляющих лишь крайние. Такому сближению способствует и формальная особенность частушек, тоже имеющая себе параллель в новой поэзии. Я имею в виду стремление (достигаемое особыми стилистическими приемами. – И.Ш.) к звучности».
По такому же «закону» разворачивается всякий творческий генезис важной идеи. Причем на самом раннем этапе поиска гипотез эвристическая мысль прерывиста, интервалы между опорными вспомогательными концептами идеи весьма велики. Чтобы привлечь внимание, новая идея должна быть метафорически озвучена, проводить через себя образный ток находчивой эвристики.
Частушка – это своего рода жесткая музыкально-поэтическая « графика». В стиле частушки находят специфическое применение самые смелые приемы комбинирования художественных образов. Здесь они чеканно выделены и опрощены. Наиболее показательным приемом может служить передача глубоких психологических переживаний посредством ассоциирования их с явлениями природы и быта. Таким образом создаются выразительные условные звукообразы.
Подводя итог типологического и стилистического анализа частушки, П. Флоренский особо подчеркнул ее общее культурное предназначение: «Будучи всецело во власти времени, в интересах дня, частушка исторична и не знает ни прошедшего, ни будущего... Частушка не занята высшею правдою, но всецело придается своим настроениям, своим чувствам и интересам. В этом индивидуализме и субъективизме частушки кроется причина ее глубочайшего сродства с индивидуализмом и субъективизмом современной поэзии. Частушка – это народное декадентство, народный индивидуализм, народный импрессионизм...». Предельная искренность, с которой выражается мимолетная простая мысль-настроение, порой искупает погрешности грубоватого (площадного) стиля частушки.
Частушка Нерехтского уезда: Современная частушка (Игорь Губерман):
Все подружки шьют подушки, Не брани меня, подруга,
а мне надо дипломат. отвлекись от суеты.
Все подружки идут замуж, Все и так едят друг друга,
а мне надо погулять. а меня еще и ты.
Частушка – это «соль жизни». Ничто не может сравниться по злободневности и зажигательности с забористой «социальной» частушкой. Музыкальный и другие жанры фольклора выражают саму суть свободолюбивого славянского духа.
В ряде западных стран, являющихся оплотом олигархического капитализма, наблюдается недостаток или искажение игрового начала чрезмерно стандартизированной культуры и цивилизации (на что обращал внимание Й. Хейзинга в работе «В тени завтрашнего дня»), а также связанное с этим исчезновение почвенного фольклора вместе с традиционным естественно-историческим ландшафтом. К примеру, в Германии старинные фольклорные традиции во многом утрачены; некоторые реки превращаются в коллекторы, а леса – в парки.
На Западе унаследованная социально-общая культура, как огромной волной, накрывается массивом чрезмерно упрощаемой и унифицируемой «мозаичной» культуры, которая транслируется через средства массовой коммуникации на малоактивные «социальные аудитории» и в которой уменьшается влияние в той или иной мере популяризированных образцов высокой и средневысокой культуры, а доминирует калейдоскоп трафаретных форм низкой и средненизкой культур – китча.
Наводит на печальные размышления сама тенденция к уменьшению удельного веса высокой культуры в каналах и средствах массовой коммуникации, прослеживающаяся, как это ни печально, и во многих постсоветских республиках. Тревожат факты эклектического произвольного выхватывания и «разжижения» образцов и целых пластов элитарной культуры. Последние, грубо говоря, «рубятся в окрошку», и произведенная смесь профанируется, превращаясь либо в декоративные украшения шаблонной рекламной популистики, либо в случайное сопровождение китча.
В целом при оценке видов и проявлений массовой культуры в любом конкретном случае должен применяться дифференцированный подход. Из данного подхода вытекают принципы умеренного социального и эстетического плюрализма, а также установки на тесное взаимодействие и взаимопроникновение элитарной и массовой культур, их видов, опосредованное промежуточными коммуникационными формами, «прививочными» образованиями. Показательны в этом отношении ориентированные на межсоциальные художественные коммуникации, проникнутые мотивами вольнолюбивого городского фольклора образцы полистилистического музыкально-поэтического творчества, созданные В. Высоцким, Б. Окуджавой, Б. Гребенщиковым, А. Макаревичем, М. Покровским и другими творцами посреднической (по преимуществу) промежуточной элитарно-массовой культуры, которая имеет большое будущее. В ряде таких образцов ярко выражено ироничное и одновременно жизнеутверждающее игровое начало.
Итак, исторически закономерна конвергенция элитарной и массовой культур, одним из перспективных результатов которой является кэмпт, оппонент и амортизатор китча, популярная по форме, но богатая по содержанию, ценная художественная продукция.
Похожие работы
... людей, связанных общими отношениями, которые регулируются специальными социальными институтами, и имеющих общие нормы, ценности и традиции. Социальная структура общества — органическое единство трех сторон - социальной общности, социальной организации и культуры. Социальный институт — это повторяющиеся формы и типы социальной практики, при помощи которых организуется социальная жизнь и ...
... объяснить. Регулятором крестьянской жизни и морали служит обычай. Если традиция - это элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся на протяжении длительного времени, то обычай - это установленные правила поведения в данной общности. Свойственна крестьянской культуре и обрядовость. Как правило, каждая часть крестьянства (село, деревня, приход ...
... имеют двуединое основание: в индивиде как самоценном субъекте и в обществе как социокультурной системе». Постсоветский период развития нашей страны характеризуется значительными изменениями в системе ценностей россиян, что можно заметить даже на бытовом уровне. В социологии очень часто используется понятие базовые ценности, которые характеризуют основные ориентации людей как в жизни в целом, так ...
... воздействие нельзя абсолютизировать. Механизмы массовизации индивида могут органично включать в себя групповое воздействие, групповую обработку и выработку распространяемых, внушаемых идей. 3. Социальные группы, их многообразие. Признаки групповой общности При сходстве интересов и наличии совместного действия мы имеем дело с реальными группами, а при простом сходстве признаков или позиций ...
0 комментариев