Мореходные классы временно поместить в городское училище

2. Мореходные классы временно поместить в городское училище.

3. Число уроков в каждом из двух классов распределить следующим образом (в неделю): а) в младшем классе: навигация (и астрономия) – 4 урока, арифметика (и алгебра) – 4 урока, геометрия – 3 урока, плоская тригонометрия – 3 урока, физическая и морская география (лоция) – 1 урок, морская практика – 1 урок, морское законоведение – 1 урок, пароходная механика – 2 урока, английский язык – 4 урока, русский язык – 1 урок;

в) в старшем классе: астрономия (и навигация) – 5 уроков, алгебра (и арифметика) – 3 урока, геометрия – 1 урок, сферическая тригонометрия – 3 урока, морская практика – 2 урока, морское законоведение – 1 урок, пароходная механика – 2 урока, английский язык – 3 урока, русский язык – 2 урока. Всего по 24 урока в неделю в каждом классе.

Постоянных занятий в каждом классе определить ежедневно по 3 урока с 2 ½ до 6 час. по полудни и дополнительных по 3 раза в неделю для каждого класса (через день) еще 2 урока в день с 12 ½ до 2 ½ час. по полудни. Указанное распределение занятий зависит от распределения их в городском училище, где один класс освобождается с 12 ½ час., а другой с 2 ½ час. по полудни. Сверх того, утреннее время уделить на такелажные работы, осмотр портовых мастерских и завода, а также на изучение и сборку судовых машин.

Штатному заведующему классами определили годовое содержание в 900 руб., а приходящие преподаватели должны были получать по 1 руб. 75 коп. за каждый урок [9].

 

7.

 

“Прохладой веет с океана…

Ночною мглой одет восток…

Пронизан сыростью тумана,

Спокойно спит Владивосток.

Едва заметны очертанья

Стоящих в гавани судов…

Среди всеобщего молчанья

Лай раздается только псов,

Да сторож-манза, знак давая,

Лениво в доску простучит…

И снова смолкнет все. Немая

Над спящим портом ночь царит…”

Л.Волков. (Газ. «Владивосток» № 46 – 1893 г.)

Официальное открытие Александровских мореходных классов состоялось в здании Владивостокского городского училища 14 ноября 1890 года.

День этот ничем особенным не примечателен для России: находящийся в плавании на Дальний Восток Наследник Цесаревич в Каире поднимался со своими спутниками на египетские пирамиды, а «бедуины исполняли ему занимательную пляску»; в Лондоне 10 фунтов стерлингов можно было купить за 84 руб. 85 коп., в Гамбурге 100 марок предлагали за 41 руб. 60 коп., а в Париже – 100 франков за 33 руб. 60 коп.; золотой российский полуимпериал стоил 6 руб. 84 коп., серебро шло по 1 руб. 11 коп.

Накануне из владивостокского порта отправилось германское судно «Цито», назавтра готовился отходить шевелевский пароход «Новик» с грузом морской капусты и с китайскими рабочими, ожидались «Байкал» и японский «Токачихо-мару», с уходом которых навигация должна была закрываться…

Вся Империя отмечала 14-го ноября «день рождения Ея Императорского Величества Государыни Императрицы». Владивосток, как и положено, был в этом деле первым (по времени): с утра в городской церкви и в церкви Сибирского экипажа благодарственный молебен с провозглашением многолетия всему царствующему дому, после чего орудия крепости произвели громкий салют и состоялся «парад войскам». Весь город, по обыкновению, украсили флагами [9].

Вот метеосводка того дня во Владивостоке:

Часы	Баром. при 0	Направл. и сила ветра	Состоян. погоды.	Влажн. в %	Температура воздуха по Со
7 утра	759,5	NO 6	обл. 6	62	- 4
1 дня	756,6	NW 4	обл. 10	85	- 1
9 веч.	755,2	OSO 3	ясно 5	88	+ 5

Несмотря на совсем уже по-зимнему серое пасмурное небо и холодный северный ветер (к вечеру он, однако, сменился на юго-восточный, давление стало падать, увеличилась влажность, резко потеплело и небо прояснилось), эта среда середины ноября наверняка запомнилась самым ярким днем жизни для тех 11 мальчишек, что были «приняты учениками мореходных классов» и собрались у деревянного здания городского училища. Вот что писала об этом событии единственная на весь край газета «Владивосток» (в № 46 за 1890 г.):

Открытие мореходных классов.

14 ноября, после церковной службы, в здании городского училища был отслужен молебен, по случаю открытия Александровских мореходных классов. На этом торжестве были представители морских, военно-сухопутных и гражданских властей, народного просвещения, купечества и некоторые граждане. Тут же находились 11 чел. воспитанников открываемых мореходных классов. По окончанию молебена г. военный губернатор генерал-майор П. Ф. Унтербергер обратился к присутствующим с следующею речью:

“Милостивые государи, мы присутствуем на торжестве открытия первого в своем роде учебного заведения на нашей окраине, заведения, имеющего целью образовать людей, посвящающих свою жизнь работе – быть вожаками судов на море. Насколько такого рода заведение вызывается естественною здесь потребностью – распространяться я считаю лишним, это слишком очевидно. Русский коммерческий флаг – редкий гость на нашем побережье, настолько редкий, что до настоящего времени здесь нельзя было во всей целости сохранить каботаж в исключительно русских руках, как того требует закон, не затормозив тем и без того недостаточно еще окрепшую торговлю в прибрежных пунктах области. С лишком десять лет трудились разные лица и учреждения над вопросом осуществления здесь, в городе, мореходных классов, видя только в них залог, чтобы судоходство нашего прибрежья сосредоточилось исключительно в руках русских подданных. Сочувствие этому делу выразилось и в частных пожертвованиях, доходивших до 10 т. руб.; но весь труд подробной разработки этого дела и существенная часть материального его обеспечения выполнены были Владивостокскою городскою думою; представление ее с ходатайством местной администрации, энергически поддержанные генерал-губернатором края, встречены были сочувственно в правительственных сферах и получили наконец жизнь. Убежден, что владивостокская городская дума будет беречь это учреждение, состоящее в непосредственном ее ведении и, где нужно, помогать ему. Не сомневаюсь, господа, что вы, которым вверила дума ближайшее заведывание и обучение в классах, отнесетесь с горячим участием и рвением к возложенному на вас делу. Гарантией мне в этом служит то обстоятельство, что все вы уже долго живете в крае, а кто долго здесь пожил, тот полюбил край и готов трудиться с любовью на пользу его. К вам, молодые друзья, которые избрали себе морское поприще, обращаюсь с воззванием: работать в классах так, чтобы быть впоследствии достойными представителями того морского звания, которое вы можете приобрести по окончании классов. Да поможет вам в этом Бог.

Объявляю Александровские мореходные классы открытыми. За здоровье и благоденствие нашего Государя Императора «ура»!”

Речь начальника области была покрыта громким «ура».

После этого старший преподаватель мореходных классов шт. кап. В. Панов обратился к воспитанникам с следующими словами:

“Я позволю себе сказать несколько слов ученикам только что открытых мореходных классов насчет тех целей, какие положены в основу этого учреждения, а равно и насчет тех отношений, какие должны быть установлены обоюдно на первых же порах для достижения возможного успеха.

Создавая настоящие классы – и правительство, и общество, очевидно, стремятся к тому, чтобы избавить наше прибрежье от существующей зависимости его в транспортировке местных грузов от иностранной эксплуатации в лице тех капиталистов, судохозяев и мореходов, которые, вопреки духу нашего законодательства, но, тем не менее, с его разрешения, в силу экономической беспомощности населения, являются в наши воды и отвлекают к себе те заработки, которые всюду составляют неотъемлемое достояние национального судоходства. Вам, господа, посвящающим в настоящее время свои силы на развитие этого судоходства, должно быть известно, что громадная береговая черта, которой обладает наш Приамурский край от Берингова моря до Владивостока, имеет все задатки к тому, чтобы с развитием колонизации, с устройством внутренних путей сообщения, и в особенности с проведением железной дороги, сделаться ареною широкой торговой деятельности, если не по всему своему протяжению, то по крайней мере в наиболее жизненных частях, каковыми являются берега его от Николаевска до Владивостока. Судоходство всегда и всюду, где только естественные условия благоприятствовали его развитию, служило могущественным рычагом к поднятию и упрочению материальной и духовной жизни народов.

Вот почему Великий Преобразователь России, Император Петр I придавал такое громадное значение делу морского образования русского народа, почему он заставлял его нести такие жертвы, чтобы пробиться из Москвы к берегам Балтийского и Черного морей, с такой охотою беседовал с грубым, заскорузлым шхипером голландским и архангельским рыбаком-помором. Вот почему и в настоящее время заботы о развитии русского мореходства не ослабевают среди нашего правительства и общества, несмотря на все неблагоприятные условия к достижению этой цели в прошлом в том объеме, который был бы желательным. Давая вам, господа, доступ к морскому образованию в настоящих классах, принимая на себя все расходы по их устройству и содержанию, государство видит в вас тех бойцов, тех пионеров приамурского морского дела, которым предстоит упрочить его развитие на здешней окраине и тем охранить последнюю от той иностранной эксплуатации, которая, усыпляя нашу собственную энергию своей готовностью служить, по-видимому, нашим же потребностям, в конце концов, служит только к возвышению чужого благосостояния на средства, составляющие неотъемлемую собственность русского народа. Вам именно предстоит в будущем своей деятельностью на поприще местного национального судоходства охранять население от этих непроизводительных переплат иностранному флагу и тем самым сохранить местные средства на местные же потребности подобно молу, о который должны будут разбиваться волны вредной и ослабляющей нас экономической иностранной предприимчивости за счет нашей временной отсталости в этом отношении.

Но, господа, эти-то надежды, которые возлагает на вас государство и общество, заставляют меня, вместе с пожеланием вам всякого успеха в предстоящей деятельности, сделать также и одно необходимое предостережение, на которое я советую вам обратить серьезное внимание. Вы избираете трудную карьеру. Вам предстоит жизнь полная лишений, жизнь суровая уже по одной своей обстановке, требующая большой привычки и искреннего твердого желания трудиться не только умственно, но и физически. Без мозолей на руках вы не пройдете той школы, которая впоследствии создаст вам обеспеченное положение. Мало того, вам предстоят такие обязанности, которые налагают слишком большую нравственную и формальную ответственность, чтобы к ним можно было относиться небрежно. Вам, будущим шхиперам русского торгового флота, будет вверяться слепо не только имущество, с которым очень часто бывает связано благосостояние целых десятков семей, но также и сама жизнь людей в лице вашей будущей команды и пассажиров. В борьбе с морем, для охраны интересов своих доверителей и тех людей, которые вверились вашему судну, только знания, опытность и твердая неуклонная энергия, вместе с сознанием принятого на себя долга, помогут вам с успехом выдержать испытание и оправдать оказанное вам исключительное доверие. Вот почему я считаю своим долгом предупредить вас, что для успешного осуществления тех задач, какие преследуют вообще Мореходные классы по отношению к вашему образованию, равно как и в отношении ваших собственных интересов, прежде всего необходимо, чтобы вы, посвящая теперь свои силы морскому делу, отнеслись к выбору этой карьеры вполне сознательно, с твердой непреклонной волей побороть первые неудачи и лишения. Помните, что в морской карьере больше чем где-либо из многих званых бывает мало избранных. Мореходные классы нельзя считать учебным заведением в том смысле, в каком вы привыкли относиться здесь к другим подобным учреждениям. Здесь вы можете получить только специальные знания насколько они необходимы в вашей будущей практике, и, по большей части, эти знания будут для вас бесполезны, по их отрывочной или прямой неприменимости во всякой другой деятельности, если бы вы вздумали переменить свою карьеру на другую. Коммерческому моряку разрешается житейской практикой быть даже малограмотным, но он твердо должен знать, как ему починить парус, как оснастить мачту, управлять рулем и судном, как располагать груз в трюме и определять свое место в открытом море. В этом будет состоять главная цель вашего обучения, и, как вы сами видите, вне моря наука эта будет для вас совершенно бесполезна, хотя бы вы убили массу труда и времени на ее прохождение”.

Таким образом давно желанные классы, наконец, открыты. Приветствуем доброе начало и желаем полного успеха; а польза от этого для каботажа на далекой окраине несомненна.»

Всего по России в этом учебном 90/91 году в мореходных классах обучалось 1480 человек [15], т.о. приморцы (14 учеников: к 11 чуть позже добавились еще трое) составляли меньше 1% из них.

8.

 

“…самые принципы воспитания штурмана и флотского офицера значительно разнятся между собою и совмещение их в одном лице, по нашему мнению, не даст цельного представителя того или другого, а упрочит только дилетантизм. Во флотском офицере, маневрирующем своим судном, стремятся развивать молодечество; лихо пройти по самой границе опасности, “обрезать” ее, как говорится, - вот то требование, какое более и более упрочивается во флоте. В штурманском деле, напротив, на первом плане стоит осторожность и чуткость, развивающиеся далее всеми требованиями практической службы. Каждая из этих сторон, по нашему мнению, может развиваться только в ущерб другой… В одном случае рискуют только аварией, в другом же – гибелью судна, без остатка… Только надлежащее усвоение карты и всесторонняя оценка риска, с отчетливым представлением себе всех его последствий, а следовательно, вполне разумная осторожность – могут гарантировать судну безопасность… А это явится лишь тогда, когда человек, ведущий судно, не будет колебаться между двумя противоположными принципами, но твердо остановится на одном, необходимом по обстоятельствам кораблевождения, иначе говоря, когда дилетантизм в этом деле сменится строгою специализацией.”

В.А.Панов.

Первым (и единственным, как показало время) начальником Александровских мореходных классов стал корпуса флотских штурманов штабс-капитан Панов, начальник берегового телеграфа и метеорологической станции, - личность для наших краев весьма примечательная. Было ему в ту пору 36 лет. Вот что сообщает об этом незаурядном человеке морской справочник [5]:

«Панов Виктор Ананьевич (8.8.1854 – 8.11.1922), кап. КФШ, нач. Влад. берегового телеграфа, редактор газеты «Дальний Восток». Из С.-Петерб. мещан. 4.9.70 пост. в Штурм. уч-ще, окончил 31.3.74 с произв. в конд. КФШ. В 1874 плавал в Белом море. 23.11 переведен на ЧФ. В 1875 производителем работ уч. в съемке сев. берега Черн. моря. 30.8 произв. в прап. КФШ. 20.12 переведен в Сиб. фл. 10.6.76 прибыл во Влад. В 1876-77 ст. штурманом на кл. «Абрек» плавал по портам Вост. океана и в составе отряда к.-адм. О.П. Пузино с 10.12.76 по 4.5.77 посетил Сан-Франциско. 27.6 вернулся во Влад. 7.11 находился на шх. «Алеут», потерпевшей крушение в б. Сетанай на о. Хоккайдо. В апр. 1878 пассажиром на шх. «Ермак» вернулся из Японии во Влад. С 24.4 по 23.8 был пом. распорядителя работ при постановке мин и проводке судов через минные заграждения. В 1879-84 ст. штурм. оф. кл. «Абрек» плавал в морях ДВ и Тихом океане. Затем плавал вахт. нач. на КЛ «Нерпа» во внутр. водах. 1.1.81 произв. в подпоруч. 18.8.84 списан на береговой телеграф. 13.4.86 произв. в поруч. 8.5 назн. зав. поверкою астрон. и навигац. инструментов и корректурой мор. карт Влад. порта. 30.6.87 назн. ИД Директора маяков и лоции Вост. океана. С 28.2.90 нач. Влад. берегового телеграфа. 1.4 произв. в шт.-кап. В 1890, 1892 по несколько мес-цев ИД Директора маяков и лоции Вост. океана. 12.7.93 ув. в отставку по домашним обстоятельствам кап. КФШ. Награжден орд.: Св. Стан. 3-й ст. (1884) и Св. Анны 3-й ст. (1888). В 1892-1922 являлся редактором газеты «Дальний Восток». Состоял зав. Владивостокскими Александровскими мореходными классами (1890-?), городским головой Владивостока (1903-1905), мировым судьей (1906-1912). Действ. чл. ОИАК (не позже 1899 – не ранее 1917), секретарь Распоряд. ком-та ОИАК (11.3.1890-?). Умер и похоронен во Влад.»

Даже отдавая должное авторитетности справочника, следует все же сделать здесь ряд поправок и уточнений: прежде всего – окончил Панов не просто «Штурм. уч-ще», а Техническое училище Морского ведомства [28]; и «в составе отряда к.-адм. О.П.Пузино» он состоял личным переводчиком адмирала [20]; в 1881 г., к тому же был капитаном коммерческого парохода «Великий князь Константин» [28], - полагаю эту информацию не менее существенной, чем указание составителя справочника на то, что он «пассажиром на шх. «Ермак» вернулся из Японии». 15.02.1882 «по домашним обстоятельствам» Панов уволен в отставку с производством в поручики КФШ, но уже 31.12.1882 вновь вернулся на службу подпоручиком, «назн. зав. поверкою астрон. и навигац. инструментов и корректурой мор. карт Влад. порта» не 8.5, а 8.3.1886 (до 8.3.1893) [28]… Опять же – «плавать по портам» (даже на клипере «Абрек») никак не возможно (а по морям-океанам корабли не плавают, но ходят), на «Алеуте» Панов не просто «находился», но исполнял обязанности старшего штурмана [28]. Был он также и соредактором единственной городской газеты «Владивосток» (1885 г.) [11]. Александровскими классами Панов руководил во все время их существования, до 1902 г. [26].

Кроме того, был Виктор Ананьевич в 90-х гг. прошлого века и секретарем Владивостокского Благотворительного Общества, курировавшего две элементарные школы для девочек и мальчиков да богадельню [9], членом владивостокского Биржевого комитета [23], в газете же своей он являлся не просто редактором, но и главным ее хозяином (издателем), для чего завел даже собственную паровую типо-литографию на Прудовой улице, прихватив для этого самовольно солидный участок городской земли [9]. 10 марта 1903 он стал четвертым владивостокским городским головой (первым не избранным, а назначенным на эту должность) [9,11], а с 1906 г.[19] и в 1910-1913 гг. [2] – одним из 34-х определенных «высочайшим приказом по Министерству Юстиции» приморских почетных мировых судей.

Был дважды женат, имел 8 детей (6 дочерей и 2 сына). С началом 1-й Мировой войны (в августе 1914-го) Виктор Ананьевич, как «человек вредный для общественного спокойствия», был даже на время выселен из города – по решению коменданта крепости Владивосток, а в годы войны Гражданской оба его наследника стали добровольцами у атамана Семенова и оба погибли за «белое дело»… Скончался В.А. Панов от крупозной пневмонии, и 10 ноября 1922 г. [24] похоронен на Покровском кладбище Владивостока [20]…

В своем отчете Императорскому Обществу для содействия русскому торговому мореходству о первом годе существования мореходных классов во Владивостоке (подписанном также председателем думского Комитета М.Федоровым) В.А. Панов разочарованно извещал:

«…Занятия в классах начались 16 ноября и продолжались до поверочного испытания – 13 апреля.

В отчетном году в классах состояло 14 учеников; из них один в возрасте 23 лет, а остальные от 14 до 16. Из плававших на судах в классы поступил только один ученик. По сословиям ученики распределялись: детей офицеров и чиновников – 7, потомственных почетных граждан – 1, духовных – 1, мещан – 2, крестьян – 1, финлянцев – 1, иностранных подданных (местных уроженцев) – в виде исключения – 1; по вероисповеданию – 12 православных и 2 лютеран. По образовательному цензу: 4 – из первых четырех классов гимназии, 5 – из III и IV отделений городского училища и 5 – с домашним воспитанием. За исключением 2 учеников из гимназии, познания остальных поступивших были крайне скудные и ограничивались, кроме чтения и письма, только четырьмя арифметическими действиями и отчасти дробями, далеко не твердо усвоенными. Большинство поступивших – неудачники в других учебных заведениях, люди с весьма посредственными способностями, никогда не служившие на судах, а потому совершенно еще не освоившиеся ни с идеей классов, ни с требованиями будущей карьеры. Сознательное отношение к делу, как результат прочного выбора будущей деятельности, замечалось только у 4-5 учеников; остальные же в течение всего курса относились к занятиям (особенно в младшем отделении) крайне поверхностно, не отрешаясь от обычных школьных взглядов на уроки и пользуясь тем, что ограниченность учебного времени заставляла преподавателей обращать все внимание только на лиц, действительно искавших в классах помощи для подготовки к новому делу. На поверочном испытании выяснилось, что хорошими, надежными учениками можно назвать 3, удовлетворительными и посредственными 6.

Вследствие значительного различия в познаниях и в способности усвоения предметов по умственному развитию, ученики были разделены, для большей успешности, на старшее и младшее отделения. В младшем отделении, при крайне слабой подготовке учеников, из предметов расписания оказалось возможным заниматься только арифметикой (дроби), началами планиметрии и навигации (компас, лаг, лот), общей географией, морскими узаконениями, морской практикой, пароходной механикой, английским и русским языками. Остальные предметы программы не затрагивались вовсе, а определенные на них часы употреблялись на вышепоименованные занятия. Впрочем, два ученика из этого отделения успели пройти всю арифметику и приступили к алгебре; один из них, вследствие этого, был переведен среди курса в старшее отделение и здесь к концу учебного года стал в уровень с остальными. В старшем отделении, где ученики по развитию были значительно выше и, вообще, серьезнее относились к делу, главное внимание было обращено на практическое изучение навигации, которая – в объеме, необходимом для коммерческого моряка – пройдена вся. Затем здесь же сообщены общие сведения по лоции Японского моря и главнейшие явления общей физики и физической географии, в том числе – теория урагана. С чистой математикой (алгебра, геометрия, тригонометрия) ученики были ознакомлены настолько, что понимали значение формул и умели их вычислять по логарифмам и тригонометрическим таблицам, решали плоские треугольники (разбивая их на прямоугольные), - определяли практически девиацию компаса и составляли ее диаграмму, делали достаточно твердо прокладку на карте и сложное навигационное счисление (тригонометрическим путем), знали употребление компаса, карты, лага, лота и секстана (определение углов), сличали хронометры, вычисляли широту места по данной меридианальной высоте (исправляя таковую сами) и начали вычислять формулу часового угла для определения долготы места. Арифметика закончена вся, и в несложных задачах знания учеников можно считать удовлетворительными.

Остальные предметы программы проходились согласно расписания, в пределах их усвоения учениками. Само собою разумеется, что знания эти за столь короткое время не могли быть вполне систематизированы и развиты, а взяты (в математических вычислениях) преимущественно памятью и без надлежащей практики – не прочны во всем объеме. Но нужно иметь в виду, что ни один моряк не плавает без курса навигации и астрономии и что, поэтому, в действительной практике ему нужна не столько самая формула, сколько понимание ее элементов и способа практического вычисления, - а этого классы, в указанных пределах, добились вполне. При том же в первый год существования классов, при наличном составе учеников, из которых только один плавал ранее на судах, не могло быть и речи о какой-либо систематике; гораздо важнее и практичнее было ознакомить их в общих чертах с основными понятиями из тех предметов, с какими им придется иметь дело в будущей практике, чтобы, являясь впервые на судно, они не попадали бы в совершенно чуждую обстановку, но были бы уже вооружены известными сведениями и могли бы легко пополнять их сами, при желании и небольшой помощи со стороны.

В будущем классы рассчитывают держаться того же направления, т.е. преследовать в своей программе не строго теоретическое школьное обучение, а, главным образом, только законченную практическую передачу необходимых сведений, так как, с одной стороны, самая практика службы и закон о выдаче патентов на звания явно содержат в себе требования исключительно только опытных знаний, но не полной их теории, - с другой же, в виду того, что если дело вообще мореходных классов ставить на строго теоретическую почву, то они потребуют от учащихся массы времени и чрез то совершенно утратят весь свой практический смысл, ради которого они вообще созданы. Наконец, только при подобной постановке возможны совместные занятия с учениками, уровень знания и развития которых весьма различен.

В отчетном году классы посещались учениками исправно. С марта месяца ученики ходили на вооружение коммерческой шхуны «Сибирь» и на сборку механизмов на военных судах, а также для осмотра мастерских порта.

За отсутствием во Владивостоке специальных руководств занятия в классах велись исключительно со слов преподавателей.

С мая по октябрь ученики находились в практическом плавании на пароходах г. Шевелева («Байкал», «Владимир», «Стрелок» и «Новик»), на шхуне «Сибирь» г. Линдгольма и на речном пароходе «Пионер» г. Федорова, причем получали по 10 руб. жалованья в месяц на необходимые расходы. Ученик старшего отделения Костромитинов и младшего – Бектеев, с разрешения классов, находятся в настоящее время в дальнем плавании.

Из учебных пособий в отчетном году классы имели: секстанов – два, чертежных инструментов для прокладки – четырнадцать, (инструментов для… - В.К.) чертежей – шестнадцать.» [12]

Это был первый и последний его отчет о проделанной работе на мореходно-педагогическом поприще, больше Виктор Ананьевич никому ничего письменно не докладывал, - по-видимому, полностью разочаровавшись в возможности ближайших успехов морского образования на Дальнем Востоке и полностью переключившись со следующего года на организацию собственной типографии и издание своей газеты… Однако жалованье за руководство классами все последовавшие десять лет все ж таки продолжал получать исправно – вплоть до самого расформирования Александровских классов в 1902 году.

9.

 

«Для усиления средств к образованию матросов в России, устанавливается в пользу мореходных классов сбор в казну с судохозяев, имеющих на своих судах иностранных матросов более ¾ всего экипажа, по 25 рублей ежегодно за каждого лишнего против сего размера иностранного матроса.»

Торговый Устав Российской Империи (п. 20 приложения к ст. 839), XIX в.

 

История сохранила нам два документа [15] о расходовании денежных средств на содержание классов в первые годы их существования:

Денежный отчет Владивостокских Александровских мореходных классов 2-го разряда за 1891 – 92 учебный год.
ПРИХОД.		Руб.	К.
1.	Перенесено остатком от учебного 1890 – 91 года.	2929	-
2.	Получено из Владивостокской городской Управы в пособие классам за 1891 год.	600	-
3.	Получено из городской Управы, присланные г. военным губернатором Приморской области, на содерж. классов.	2500	-
4.	Получено из Владивостокской городской Управы в пособие классам за 1892 год.	600	-
5.	Записаны обратно на приход не полученные в жалованье г. Рубергом в ноябре месяце 1891 г.	49	-
Итого в приходе…		6678	-
За вычетом расхода…		2995	50
Остается к переносу на 1892 – 93 учебн. год…		3682	50
РАСХОД.
1.	В течение отчетного года выдано жалованья преподават.	2574	-
2.	Выдано жалованья сторожу.	60	-
3.	Уплачено по счетам за разные классные принадлежности и учебные пособия.	336	50
4.	Выдано в пособие ученику Пляскину.	25	-
Итого в расходе…		2995	50
Председатель Комитета мореходных классов М. Федоров.

Денежный отчет Владивостокских Александровских 2-го разряда мореходных классов за 1892 – 93 учебный год.
ПРИХОД.		Руб.	К.
1.	Перенесено остатком от учебного 1891 – 92 года.	3682	50
2.	Получено из Владивостокской городской Управы, присланные г. военным губернатором Приморской области, на содержание мореходных классов при предложениях от 13 мая 1892 года за № 7814 – 30 рубл. 19 к., от 25 июня 1892 года за № 10980 – 505 р. 18 к. и от 16 марта 1893 года за № 4564 – 2500 рублей.	3035	37
4.	Получено из Владивостокской городской Управы в пособие классам за 1892 год.	600	-
Итого…		7317	87
За вычетом расхода…		2714	20
Остается к переносу на 1893 – 94 учебн. год…		4603	67
РАСХОД.
1.	В течение отчетного года выдано жалованья преподават.	2628	-
2.	Выдано жалованья сторожу.	60	-
3.	Уплачено по счетам за разные классные принадлежности и учебные пособия.	26	20
Итого в расходе…		2714	20
Председатель Комитета мореходных классов М. Федоров.

Несмотря на отпускаемые средства (по России – самые значительные, 5% общей суммы, выделенной казной на все мореходное образование – так, что каждый воспитанник Александровских классов обходился ей раз в пять-шесть дороже, чем в среднем по стране), само положение владивостокской мореходной школы было – хуже некуда.

За все время существования классов город так и не удосужился подобрать для них (или построить) хоть какое-нибудь помещение: занятия по-прежнему проходили в вечернее время в здании городского училища (поначалу – деревянном, построенном в 1886 г., а когда в 1891 г. оно было за 12 тыс. руб. отчуждено в пользу железной дороги [9] – в каменном, по ул. Миссионерской (ныне им. С. Лазо), дом 4). Семеро преподавателей, на оплату которых в основном и уходили денежные средства классов, особенного рвения к педагогике отнюдь не испытывали... Все тот же библиотекарь Морского собрания Владимир Филипченко (которого, на мой взгляд, гораздо вернее, чем Панова, было бы называть «одним из основателей морского образования на Дальнем Востоке» [28]) возмущался: «Ученики классов положительно бедствуют, не имея подходящих и даже каких-нибудь учебников – школа не имеет сама их. Некоторые и готовы были бы купить, но не знают где, какие и как достать. Насколько мог, некоторым давал из своего запаса, частью свои, частью из Библиотеки, но все это большею частью большие курсы Морского Училища – мало им доступные и понятные. …Беднейшим я готов выдавать бесплатно на свой счет. Этим мы оказали бы существенную помощь и дали бы может быть ученикам возможность отнестись более сознательно к своим занятиям.» [13]

С 1891 г. для лиц, окончивших курс обучения в шкиперских и мореходных классах и призванных к отбытию воинской повинности, вводятся ежегодные шестинедельные учебные плавания на военных кораблях – для ознакомления коммерческих моряков с военной службой.

Уже через пять лет (в январе 1896 г.) «Владивосток» писал: «Количество учеников в местных мореходных классах значительно увеличилось за минувший год, и теперь налицо состоит 16 человек учащихся. Кроме того, несколько человек находится заграницею в плавании на разных пароходах.» В городском же училище в это время обучается 109 человек (и только четверо из них – в выпускном классе).

Чуть позже тот же «Владивосток» не преминет вставить свои традиционные шпильки: «учителя не посещают классов, ученики не учатся и делают что хотят, живут без надзора и влияния со стороны администрации классов», - жалуются кругом… но администрация классов не считает своим долгом, как это делают классы Либавские, Виндавские и др., блеснуть богатым процентом успешно окончивших курсы (в Либавских - половина). Ведь этак недалеко до фиктивных классов с фиктивными учениками…» и, попрекнув тем, что на содержание классов уже израсходовано до 24 тыс. руб., ехидно посоветовать: «местные мореходные классы, из бывших воспитанников которых совсем почти не вышло капитанов и штурманов, может быть пригоднее оказались бы для создания контингента цеха владивостокских лоцманов…»

В том же году Министерство финансов возбуждает вопрос о передаче владивостокских мореходных классов в свое ведение.

По докладу председателя Императорского Общества для содействия Русскому торговому мореходству Е.Н. Носа на проходившем в Москве в конце 1895 г. Третьем съезде учителей мореходных классов, в течение последних 19 лет в таких классах по всей России обучались до 20 тыс. человек. Каждый пятый из них выдержал испытание на судоводительское звание, т.е. классы эти дали стране более 4 тыс. судоводителей: половина из которых получила низшее судоводительское звание, 3/8 – среднее и только 1/8 – высшее (шкипера дальнего плавания). Всего же в России существовали на тот момент 41 мореходные классы (в 1879 г. их было всего 32). Содержались классы за счет казны и местных источников (только за последние 16 лет отпуск местных средств на профессиональное морское образование удвоился): в 1895 г. государство потратило на них 46 тыс. руб., а общество – 88 тыс. (в 1879 г., соответственно, 45 и 65 тыс. руб.). В 1879 г. в классах обучалось 968 чел., а в 1895-м – 1318, т.е. число учеников возросло на 30%, при увеличении общих расходов на 35% [9]. Подробные отчеты о работе мореходных школ ежегодно публиковались в специальных выпусках издаваемых вышеупомянутым Императорским Обществом «Известий».

Что же касается качества подготовки в них, то точнее всего его охарактеризовал М.С. Хоминский, заведующий Бериславским мореходным классом (и сам выпускник такой же мореходки):

«Вспомнил я наши мореходные классы и сотни шкиперов и штурманов, которых они фабриковали с лихорадочной поспешностию. Кому нужны были эти штурмана дальнего плавания, еще ни разу не державшие в руках секстана? Правда, мореходные классы давали довольно солидную теоретическую подготовку; мы знали все астрономические формулы, могли быстро и с ужасной точностью решать сложные астрономические задачи, знали как пользоваться разными таблицами; но без соответствующей практики все это очень быстро улетучивалось из головы. Кто же виноват в том, что ученики мореходных классов, оканчивая курс и получая дипломы на разные судоводительские звания, не умеют обращаться с мореходными инструментами и приборами? …мы ни в училище, ни во время практического плавания, не имели практики, соответствующей тому званию, на которое нас приготовляли… Лица, имеющие сношение с питомцами наших мореходных классов, в один голос признают их мало развитыми, мало сведущими и проч.» [29]

Кстати, у соседней с нами Японии в это время было 3 мореходных школы: в Токио, в Осаке и в Хакодате (лучшими считались первые две). Учеников в них набирали в возрасте 14-20 лет (сдавали 4 вступительных экзамена – по чтению, письму, арифметике и географии). Занятия начинались в сентябре, на двух отделениях – морском и механическом. После годичного теоретического курса (основной метод подготовки - зубрежка) с парусными учениями 2 раза в неделю, следовала трехлетняя практика на коммерческих судах, затем – выпускной экзамен при школе с присвоением звания 2-го помощника капитана [9].

 

10.

 

«…наше общество в большей его части – служащий люд, несклонный к самостоятельности и привыкший к тому, чтобы начальство думало и решало за него, избавляя его таким образом от излишней мозговой работы. Но вопрос о том: чему и как обучается юношество есть вопрос о будущности наших детей, о будущности следующего поколения, а потому никто не имеет права безучастно относиться к нему, независимо от служебной или иной деятельности.»

В.Лапин, владивостокский педагог, 1892 г.

Почему-то до сих пор принято описывать первые полтора десятка лет владивостокской мореходки только с позиций тогдашнего еженедельника «Владивосток». Между тем, всем хорошо известно, что новый редактор его, Н.В. Ремезов, был «на ножах» с редактором и издателем второй (и конкурирующей) приморской газеты «Дальний Восток» В.А. Пановым, начальником Александровских мореходных классов. Взаимное неприятие этих двух весьма заметных в городе людей доходило до того, что чуть ли не в каждый Новый год Николай Владимирович обязательно преподносил в своей газете (как поздравление с праздником) какую-нибудь гадость Виктору Ананьевичу. Вроде такой, например:

Праздничная картинка.

Трое учеников мореходных классов, прогулявшись по городу с гармоникой, расплачиваются с извозчиком следующим оригинальным способом. Один держит извозчика за руки, тогда как двое других усиленно лупят его в шею. И все это под аккомпанемент той же гармоники и волшебных звуков «Маргариты». (№1 – 1896 г.)

Что касается объективности и достоверности подобных «информаций», то попробуйте-ка сосчитать участников «картинки»: один держит, двое лупят – а кто ж тогда на «той же гармонике» играет (ведь их только трое), неужто сам извозчик – разумеется, от «радости» (да еще и песню про Маргариту благим матом орет)?..

Или такой вот пассаж: «31 января в зале Окружного суда назначено было к слушанию дело по обвинению 3 учеников местных мореходных классов в убийстве во время драки на Орлином гнезде китайца. Дело это однако было отложено в виду того, что у обвиняемых не было защитников.» Если б дело это получило ход, г-н Ремезов, полагаю, не преминул бы его подробнейше в своей газете осветить… Но поскольку он больше о том ни разу не упомянул, можно предположить, что обвинение «3 учеников мореходных классов» так и не нашло подтверждения…

Всю степень раздражения нового редактора «Владивостока» внезапно появившимся конкурентом вполне иллюстрирует следующий эпизод: из множества официальных сообщений он в первые же январские дни 1893 г. выбирает и с наслаждением публикует на открытие первой полосы именно то, что касается новоявленного коллеги по газетному цеху (где ж вы, пресловутые журналистские солидарность и поддержка? Ау!):

Приказ Командира Владивостокского Порта

от 8 января № 26.

За неправильное напечатание в газете «Дальний Восток» в № 2 известия, что солдат зарезан двумя музыкантами Сибирского Экипажа, что до сих пор еще не подтверждается, Штабс-Капитан Панов арестовывается мною на пять дней при Портовой дежурной комнате. Предлагаю Капитану 1 ранга Бойлю приказ этот привести в исполнение.

Дескать – не выноси сор из избы, сохраняй верность мундиру, писака! (А заметка-то, за которую Панова здесь третируют, всего лишь в шесть с половиною строчек, к тому ж – без подписи (орфография мной сохранена): «Солдат, о кот. мы писали в прошл. №, как нам передают теперь, зарезан двума музыкантами Сибирского Флотского Экипажа, по просьбе жены убитого, которая им заплатила, как говорят, за эту кровавую расправу. Убийцы арестованы.» И всё!..)

Не от таких ли приказов и гонений уже через полтора года Панов подает в отставку? Не от них ли он все более отдается газетному делу, забывая даже о заведывании мореходными классами? Да так отчаянно «газетничает», что тот же «Владивосток» буквально стонет в ответ: «С появлением в нашем городе «Дальнего Востока» положительно нельзя выступить с гласным обсуждением какого-либо вопроса, не рискуя быть облаянным чуть не площадными словами. Это имеет вид, будто газета эта хочет установить монополию своего слова и запугать нерешительных высказывать свое мнение. Это какое-то литературное бандитство, имеющее целью вселять к себе страх» и т.д.

К сожалению, Виктор Ананьевич не оставил на страницах своей газеты никаких откликов на экзерсисы «Владивостока» в адрес возглавляемой им мореходки. Но вот вам оценка, данная мореходным классам другим современником (В. Лапиным, издавшим за свой счет тоненькую брошюрку «В интересах нашего юношества»), менее предвзятая:

«При взгляде со стороны поразительно то равнодушие, с которым наше местное общество и наша местная печать относились к делу народного образования…

Учебное дело в нашем крае находится в настоящее время именно в том положении, когда кроме практиковавшейся до сих пор правительственной заботы о нем, становится существенно-необходимою забота общественная. В селениях края учреждены сельские школы, в самом Владивостоке, как областном городе, - элементарные школы, портовая школа (морского ведомства), городское училище, среднее женское училище и мужская классическая прогимназия, обращение которой в гимназию есть только вопрос времени, словом учреждены все те учебные заведения, которые признаны правительством одинаково-необходимыми в каждой местности государства по одному и тому же общему плану. Ввиду особого положения края в стратегическом отношении, многочисленности военного элемента в крае и прочих военных соображений учреждена в г. Хабаровке приготовительная школа Сибирского кадетского корпуса. Воспитание в приготовительной школе и отправка учащихся для дальнейшего образования в самый кадетский корпус приняты на казенный счет, так что не будет ошибкой, если мы скажем, что для нашего учащегося юношества вполне доступны два вида среднего образования: военное и классическое. Предоставив возможность низшего начального образования всем желающим и устроив средние училища для приготовления своих будущих слуг: чиновников и офицеров, правительство сделало все, что можно было ожидать в данном случае. Дальнейшее более прикладное практическое образование не может уже явиться без общественной инициативы. Но и в этом направлении правительство сделало первый шаг при полном молчании общества: мы говорим об учреждении мореходных классов в Владивостоке, учебного заведения, имеющего целью подготовлять уже не к государственной службе, а к практической деятельности, необходимой в нашей местности. Появление мореходных классов конечно должно считаться своевременным. Владивосток – порт и уже по одному этому обучение мореходному делу представляет местную необходимость, хотя карьера воспитанников, окончивших курс в них, не может считаться обеспеченной ввиду занятия огромного большинства должностей на существующих судах и малого развития каботажного плавания. И этот первый шаг по пути практического образования юношества может служить нам руководством и основанием для дальнейших забот общества в том же направлении. Подобно тому, как нельзя рассчитывать на шкиперскую вакансию для каждого ученика мореходных классов, точно также и даже более того, нельзя рассчитывать и на то, что вся молодежь, учащаяся в настоящее время в средних учебных заведениях, найдет себе места на государственной службе.» [19]

В общем, как отмечалось позже в одном из отчетов Владивостокского Морского общества, «дело было сделано, но слишком поздно. Чего опасался контр-адмирал Эрдман, то и случилось: ближайшие прибрежные воды стали ареной китайских мореходов, запестрели иностранные флаги в крупном каботаже и наш край попал в цепкие лапы иностранцев. Мореходный класс ежегодно выпускал и увеличивал кадр безработных судоводителей, ибо им негде было применить свои познания при существующем положении вещей.» [22]

11.

 

«Лишь своими флотами для дальних плаваний европейские и американские народы отличаются от полудиких азиатцев.»

Х.М. Вальдемар.

Еще весной 1893 г. М.С. Хоминский, заведующий Бериславским мореходным классом, писал: «У нас десятки лет говорят о коренном преобразовании существующих мореходных классов; хотят эти классы стереть с лица земли, чтобы не осталось камня на камне, и не решаются тронуть хотя один волосок в существующем положении о классах и программе. Следовало бы постепенно изменять и дополнять их сообразно указанию опыта и современному требованию…» Система явно нуждалась в упорядочении. К началу XX века реформа коммерческого морского обучения в стране окончательно назрела.

6 мая 1902 г. издаются Закон об изменении действующих правил о судоводителях на морских судах торгового флота и Положение о мореходных учебных заведениях Министерства финансов, готовившиеся еще с 1885 года. По новым правилам водить российские суда разрешается только русским подданным, имеющим диплом судоводителя. Исключение составляли водители грузовых судов вместимостью до 100 регистровых тонн. Каждое из вновь установленных званий – штурмана и капитана – имело четыре разряда. Увеличен был и плавательский ценз: 48 месяцев для штурмана I разряда (24 – для IV-го), 72 месяца для капитана I разряда (42 – для IV-го).

По новому Положению мореходные классы были закрыты и вместо них стали организовывать 3-х классные училища дальнего плавания и 2-х классные – каботажного. Кроме того, были открыты 3-х и 2-х классные шестимесячные мореходные школы для практиков (имевших плавстаж не менее 12 месяцев и подготовку в объеме начальной школы) и 3-х классные восьмимесячные подготовительные мореходные школы для подростков, не имевших начального образования (однако знавших чтение, письмо и четыре правила арифметики). Для распространения знаний, «относящихся до торгового мореплавания среди лиц, занимающихся мореходным промыслом», также открывались специальные курсы. Учебные планы мореходных училищ и школ по своему объему значительно превосходили учебные планы прежних мореходных классов. [4]

В последний год своего существования первая владивостокская мореходка имела следующий вид:

Александровские мореходные классы.

Занятия производятся в помещении владивостокского городского училища по вечерам; 2 класса; проходят русский язык, английский (руковод. Нурок, преподав. г. Газе), математику, арифметику (руководство Малинина), геометрию (руковод. Вулиха), прямолинейную и сферическую тригонометрию (руковод. Дмитриева), начатки алгебры (до уравнения с 1 неизвестным), навигацию (руковод. Лукина, Зыбина, преподават. штурман г. Михельсон), астрономию, морскую практику – лоцию морской картографии (руковод. Вахтина), пароходную механику (преподав. г. Фогт), законоведение – торговое право (руковод. Струкова).

Прошения о приеме в число слушателей подаются в августе на имя заведующего классами В.А. Панова, с приложением документов: метрики о рождении, свидетельства о привитии предохранительной оспы; число учащихся около 35 человек; чтобы быть допущенным к экзамену, необходимо иметь 21 год от роду, удостоверение о плавании: для получения звания штурмана дальнего (по-видимому, здесь ошибка, должно быть: «каботажного», - В.К.) плавания – за 16 месяцев, для звания штурмана дальнего плавания – за 24 месяца; желающие держать экзамен на звание шкипера дальнего плавания должны представить удостоверение о плавании в течение 1 года в звании штурмана дальнего плавания и сдать дополнительный экзамен из астрономии. До сих пор принимали подававших прошения без конкурса и без всякого экзамена; в будущем предполагается подвергать вступающих поверочному испытанию в объеме курса прогимназии без древних и новых языков. Платы за учение нет.» [26]

Штатным был в классах только один преподаватель (он же – «помощник заведывающего классами»), поручик корпуса флотских штурманов, «заведывающий набережной и помощник капитана над Коммерческим портом» Алоизий Алоизиевич Де-Шей, остальные – надворный советник Константин Николаевич Кулакович (преподаватель городского училища), не имеющий чина Иван Николаевич Газе, Д.И. Дюков, Н.А. Иванцов и механик, штурман дальнего плавания, полковник запаса Николай Андреевич Фохт – числились вольнонаемными [1].

После преобразования Александровских мореходных классов в Александровское училище дальнего плавания В.А. Панов вошел в состав думского Попечительного (над училищем) комитета [23]…

 

12.

 

“Условия труда и жизни моряков торгового флота были неимоверно тяжелыми. Они были подлинными пролетариями, в большинстве своем не имевшими на суше ни имущества, ни угла, ни приюта. На случай болезни и по старости не давалось никакого обеспечения. Отсутствовало законодательство об охране труда. Эксплуатация была жесточайшая, особенно на парусных судах. На пароходах условия работы были несколько легче, но и там трудовое напряжение доводилось до предела.”

В.П.Голионко, старый большевик-подпольщик.

1902-й год (последний год существования Александровских мореходных классов) вновь ознаменовался для Владивостока борьбой с «неожиданной эпидемией холеры», на которую потрачено только из городской казны не меньше 56 тысяч рублей ($28.000, т.е. 1% стоимости не так давно проданной Аляски). Столица Приморья в этот год буквально вся засыпана была известью, цена на которую вмиг подскочила до цены сахарного песка (отнюдь не самого дешевого для дальневосточья продукта): «денег на борьбу с холерой ухлопали уйму в сравнении с бюджетом города» (а точнее – четверть городской казны). Горожан постоянно смущали слухи то об эпидемиях чумы в Токио и кори на Камчатке, то о недородах, голоде и пожарах, ставших теперь обычными явлениями, то об общекраевом осеннем половодье… Даже «праздничная хроника полна грабежами, нападениями каких-то «спинжаков», воровством, драками и скандалами, - как и быть надлежит по-праздничному».

Вот что сообщал о нашем городе того времени авторитетный справочник: «Владивосток, военн. порт и крепость, Приморской обл., при Амурск. зал. Тихого океана., ст. Уссурийск. ж. д. 1860 осн., 1872-1905 портофранко. Превосходные бухты (Золотой рог и др.); замерзает на короткое время. Жит. 36 т., много китайцев, корейцев и др. инородцев. Правильное пароходное сообщение с Одессой, 1901 прибыло 439 судов с грузом 21 милл. пудов, выбыло 430 судов с 4 милл. пуд. груза. Под русск. флагом прибыло 208 судов, японск.-120, германск.-35, англ.-26, норвежск.-22, американ.-18, датским-5. По Уссурийск. жел. дор. отправлено 9,6 милл. пуд. груза, прибыло 3,5 милл. пуд. Институт восточн. языков, женск. гимназия, мореходн. классы, город. и 5 нач. учил. Общество изучения Амурского края, при нем музей; 42 зав. и фабр, 2 паров. лесопильни, 6 кирпичных, 9 пивоваренных, 4 механических, 8 типолитографий.» [6]

Если отбросить мелкие неточности, вполне простительные для далекого столичного издания (вроде уточнения дат порто-франко: 1872-1901 и 1904-1908, или количества типографий в городе, коих насчитывалось не 8, а 10: 4 частных и 6 казенных), то добавить к этой справке можно немного.

Владивосток, в очередной раз оказавшийся «в загоне», имеет 5 полицейских участков на 38 тыс. жителей, 1435 деревянных и 317 каменных домов. Город постепенно застраивается, однако мощены в нем лишь 3 улицы (Светланская, Алеутская, Пекинская), да и то – местами, а все иные-прочие остаются грунтовыми: «В дождливое время в городе стоит грязь, которая тогда особенно ощутительна на Светланской и на базаре. Чуть только высохли улицы, пыль стоит столбом, поливаются же только Светланская, 1-я Портовая, Афанасьевская и часть Алеутской.» В столице Приморской области выходят уже три газеты – «Владивосток», «Дальний Восток» и «Восточный Вестник». Строится (подведен под крышу) Обществом народных чтений Народный дом имени поэта А.С. Пушкина. В городе 4 «театральных залы» и 2 китайских театра. От его железнодорожного вокзала регулярно отправляются два поезда в Хабаровск и один в Харбин. А в Гнилом углу (в районе нынешнего стадиона КТОФ) открыт скаковой ипподром с буфетом и тотализатором…

Законом 10.06.1900 г. был закрыт с 1901 г. режим порто-франко для Владивостока (восстановлен 01.05.1904, в связи с начавшейся русско-японской войной) и Николаевска и воспрещен беспошлинный ввоз товаров в Приамурский край через сухопутную границу (за исключением товаров китайских), из-за чего пошла в рост дороговизна. Уже через два года министр финансов Российской Империи статс-секретарь С.Ю. Витте в сопровождающем роспись государственных доходов и расходов на 1903 г. «всеподданнейшем докладе о поездке на Дальний Восток» сообщает:

«Уничтожение порто-франко в двух главных, чтобы не сказать единственных, портах нашего тихоокеанского побережья и проложение магистрали китайской восточной железной дороги существенно изменили условия экономической жизни Приамурского края, но не нанесли ни краю этому, ни даже самим вышеозначенным портам сколько-нибудь серьезного ущерба. Паровым путем наша восточная окраина приблизилась к России, и для нее явилась возможность и быстрого заселения, и удобного сбыта своих произведений, а запрещение ввоза иностранных товаров открывало виды на вероятное развитие в крае собственной обрабатывающей промышленности. Что же касается в частности Владивостока, то он должен был стать исходным пунктом великого сибирского пути, через него должно было развиться значительное транзитное движение (главным образом чайных грузов) и через посредство его должны были снабжаться ввозимыми из-за границы товарами вся Восточная Сибирь и значительная часть Маньчжурии.

В рассчете на будущее свое торговое значение Владивосток стал быстро развиваться и обустраиваться. Первое время по сооружении китайской восточной железной дороги было периодом наибольшего оживления Владивостока, наибольшего развития его торговых оборотов: цена на землю поднялась до небывалых размеров, город жил надеждами на блестящее будущее. В несколько лет он преобразился и украсился.

Но начавшемуся развитию города и края дало крутой поворот сооружение южной ветви китайской восточной железной дороги, явившееся последствием занятия нами Ляо-Дунского полуострова. Ветвь эта, в связи с рекою Сунгари, по которой разрешено было плавание русских судов, соединила и магистраль китайской восточной железной дороги и самый Амур с населенными частями Китая и, в частности, с портом Инь-Коу. Вследствие этого не только для китайских, но фактически и для других заграничных товаров, привозимых через этот последний порт, открылся совершенно свободный, удобный и дешевый путь через нашу сухопутную границу с Китаем, через ее никем не охраняемую 50-верстную полосу беспошлинной торговли. Эти последствия проведения южной ветви прежде всего невыгодно отразились на морской торговле Владивостока.

Торговля эта оказалась в критическом положении. Привозимые морем иностранные товары оплачиваются пошлиною, а сухим путем те же товары могут пройти без всякого таможенного обложения.» [24]

Едва ли министр здесь слукавил, но тем не менее первая часть его утверждения («уничтожение порто-франко и проложение магистрали китайской восточной железной дороги не нанесли портам сколько-нибудь серьезного ущерба») почему-то не очень стыкуется со второй («начавшемуся развитию дало крутой поворот сооружение южной ветви китайской восточной железной дороги»).

Известный в то время нерчинский купец М. Бутин в «Санкт-Петербурских Ведомостях» оценивал ситуацию иначе: «закрытие существовавшего во Владивостоке и распространявшегося на все приамурское генерал-губернаторство до Байкала порто-франко было крупной ошибкой, которую необходимо, и притом возможно скорее, исправить. С проведением Восточно-Китайской дороги весь Приамурский край замер. Дорога нанесла ему такой удар, от которого он не скоро оправится. У процветавшего и быстро развивавшегося амурского пароходства она отняла грузы и оставила эту окраину в стороне от торгового и транзитного движения. Нам, сибирякам, знающим свой край и сопредельные с ним части Китая не по наслышке и не исключительно по книгам, а воочию, по работе и непрестанным деловым сношениям, трудно понять, что собственно имелось в виду, какие цели преследовались при проведении последнего звена Великого Сибирского пути по чужой территории…»

К тому времени во Владивостоке были уже построены коммерческий порт, торговый порт КВЖД и судоремонтные мастерские Доброфлота, однако невеселое положение приморского судоходства (вплоть до самой русско-японской войны и утраты земель в Китае) живо обсуждается в местной прессе, постоянно отмечавшей, что «коммерческий рейд еще плохо посещается «купцами», хотя в прежние времена «было веселье». Дальний (китайский город Далянь, прозванный приморцами «Лишний», - В.К.) со своими привилегиями наводит на здешних коммерсантов большую грусть…»

По Амуру и Шилке давно ходят суда Амурского общества пароходства и торговли, созданная в 1894 г. Амурско-Уссурийская казачья флотилия осуществляет (с 1897 г.) перевозки на пароходах «Казак уссурийский» (бывш. «Шилка») и «Атаман», на баржах «Лена» и «Булава» да на речном паровом катере «Дозорный» – по рекам Уссури и Амуру, озеру Ханка [25].

К началу ХХ века побережье Приморской области было уже почти окончательно заселено рыбаками. На реке Амба, впадающей в Амурский залив, обустроились (после закрытия фактории Находка) переселенцы-финны, в бухте Гайдамак располагается китобойная база графа Г.Г. Кейзерлинга, на реке Кедровка, впадающей в Суйфун, братья Худяковы строят неплохие шхуны… В 1902 г. сюда прибывают 17 семей из Таврической губернии за казенный счет и еще 4 – на свои деньги, осмотрев 300 верст побережья, они обосновываются в устье реки Суйфун. Это – год особенно интенсивных переселений: в Приморье едут крестьяне Полтавской и Могилевской губерний, рыбаки Кременецкого и Чириковского уездов, Кричевской области... [3]

Согласно официальной информации, опубликованной в «Приамурских Ведомостях», только за первую половину 1902 года Владивостокский порт посетили 270 судов, в том числе 158 российских, 58 японских и 54 – «других наций». Морем в город ввезено за этот период 7.034.064 пуда грузов, вывезено – 738.930 пудов. Каботажные суда заходили в предыдущем, 1901 г., 57 раз (из них иностранные – 13 раз), их грузооборот составил 1.000.000 пудов. При том в городе было зарегистрировано также 568 парусных китайских и корейских джонок и шаланд (с общим грузооборотом за те же полгода 516.000 пудов).

К порту приписаны 22 парохода и 6 шхун; действуют 11 морских пароходств: Шевелева, Старцева, Кейзерлинга, Бринера, Суворова, Семенова, Демби и Ко, Китайско-восточной железной дороги, Уссурийской железной дороги, Русского Котикового Товарищества и Добровольного флота. Число обязательных рейсов последнего (04.02.1902 утверждено новое «Положение о Добровольном флоте»), связывающего Дальний Восток с Одессой и Санкт-Петербургом и имеющего 15 судов водоизмещением от 6 до 12 тыс. тонн, в 1902 г. составило всего 7 (правда, уже в следующем году оно увеличится втрое). Между Владивостоком и Порт-Артуром совершают рейсы пароходы «Прогресс» и «Россия» фирмы «Бринер, Кузнецов и К^о», «Великий Князь Александр Михайлович» товарищества «Энергия» да «Тунгус» немецкого торгового дома «Кунст и Альберс» (под норвежским флагом). Судовая компания КВЖД имеет уже четыре линии, связывающие столицу Приморья с Нагасаки, Шанхаем, Чемульпо, Гензаном, Фузаном и Порт-Артуром, однако состояние дел в нем давно тревожит многих: «Что-то положительно непонятное творится в нашем Китайско-Русском пароходстве. В то время, когда японские и другие иностранные пароходы заваливают наш город рабочим китайским элементом – пароходы упомянутого выше пароходства ходят совсем пустые либо стоят на приколе…» [11]

«Одним из печальных недоразумений нашей экономической политики на Дальнем Востоке является морское пароходство о-ва Кит. Вост. ж. д. в его нынешнем состоянии.

Если немцы в их относительно юном Drang nach Osten успели уже довести здесь до такого совершенства деятельность своих морских и речных (по Ян-цзе) пароходских ллойдов, что с ними стали считаться англичане – эти исконные мореплаватели, - то мы за тот же период достигли лишь отрицательных результатов… Ведь одного только угля для Маньчжурской дороги, для Тихоокеанской эскадры, для Артура и Дальнего ежегодно ввозится к нам до полумиллиона тонн!.. А остальные потребности русского Дальнего Востока?.. Они тоже главным образом удовлетворяются иностранными рынками. Тут ли не широкое поле деятельности нашему торговому флоту? А между тем, в этом водовороте коммерческой жизни, бьющейся мощным пульсом, на наших глазах купаются иностранцы; мы же, раздевшись, стоим на лестнице нами устроенной купальни, похлопываем себя по бедрам и вздрагиваем от боязни холодной воды, бороздя ее ногами. И было бы, разумеется, не обидно, если бы купальня не обошлась так адски дорого.» [30]

Точнее всего охарактеризовал начало нового века в своем историческом очерке Н.П. Матвеев: «Последующие за 1900 г. три года не создали надежды города на лучшее будущее. Если с одной стороны город, как и все Приамурье за это время, получил непрерывное до Европы сообщение по железной дороге, то в то же время он был лишен порто-франко, в связи с чем установилась дороговизна.»

В конце 1902 г. в очередной раз «со стороны главного начальника края сделаны представления высшему правительству о поощрении в русском населении Приморской области заведения каботажных судов, что может быть достигнуто: небольшими субсидиями на постройку их, водворением по побережью области переселенцев из местностей России, раположенных по берегу моря и знакомых с мореплаванием и, наконец, постепенным увеличением сбора, взимаемого за каботаж с китайских и корейских шаланд.» [11]

13.

  «Отечественный торговый флот всегда был пасынком родины и таковым остается.»

Из доклада Владивостокского Морского Общества от 10.02.13.

Застой в судоходстве самым непосредственным образом коснулся и владивостокской мореходки. Уже в начале мая 1903 г. газета «Владивосток» (в №18) сообщит:

Недавно, по случаю закрытия Александровских мореходных классов и открытия мореходного училища, выпустили много штурманов каботажного и дальнего плавания (ах, так все-таки в классах людей учили, и притом – много?.. – В.К.). Маленький недостаток заключается в том, что плавать-то им не на чем. И вот 5 человек ушли матросами на шхуне «Сторож» (и то на время), а некоторые из остальных ходят и нанимаются хотя бы боцманами на катера.

Мы знаем примеры, когда мореходы уходили в телеграфисты. Вероятно, многим волей – не волей придется поступить, в ожидании лучшего будущего, в переписчики.

У нас все не как у людей.

Через некоторое время по инициативе Командира владивостокского порта контр-адмирала Гаупта, в качестве одного из способов разрешения такой ситуации, выпускникам мореходного училища предложили на льготных условиях (гораздо ниже действительной стоимости и с погашением в течение нескольких лет) выкупить конфискованные у браконьеров-японцев шхуны. От новых владельцев этих шхун требовалось только одно – дать обязательство заниматься на них каботажем в наших морях. При этом, нужно было ехать на север, в место нахождения арестованных судов, и самим привести их во Владивосток.

Не закрывало на проблему глаза и гражданское морское начальство: «…старания начальника коммерческого порта во Владивостоке вывести в каботажных судах иностранный и инородческий элементы получили одобрение свыше и таковые команды будут комплектовать только русскими подданными. Мера эта ожидалась давно, ибо жалобы русских мореходов, проводивших службу, а часто и без нея, на берегу, наконец-то услышаны.» («Владивосток» № 22 – 1903 г.)

«По слухам, преподавание во вновь учрежденном училище Дальнего плавания происходит так же, как и в мореходных классах, т.е. в неделю раз; г.г. преподаватели, говорят, посещают училище и классы весьма неохотно…» («Владивосток» № 7 – 16.02.1903 г.)

А почему преподаванию этому и не происходить «так же»? Преподаватели-то остались теми ж людьми, какими были (учителя отдельных предметов, как и прежде, приглашались «со стороны», в основном – из числа офицеров военно-морского флота, в свободное от службы время), новое училище располагалось там же, где и ликвидированные классы (в здании городского училища), а от одной лишь перемены вывески никогда ничего не улучшается…

 

Сеть морских учебных заведений (невоенных)

в Российской Империи на рубеже XIX – XX вв. (по Н.И. Барбашеву):

 

 

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1.    «Адрес-календарь крепости Владивостока Приморской области на 1900 г.». – Изд. Прим. Обл. Правления. – Владивосток. – 1900.

2.    «Адрес-Календарь и Торгово-Промышленный Указатель Дальнего Востока и Спутник по Сибири, Маньчжурии, Амуру и Уссурийскому Краю». – Иркутск. – 1912.

3.    Александровская Л.В. «Освоение побережья Южно-Уссурийского края». – Сб. «Записки ОИАК». – ХХХ т. – Владивосток. – 1996. – Стр. 27.

4.    Барбашев Н.И. «К истории мореходного образования в России». – Изд. АН СССР. – Москва. – 1959.

5.    Болгурцев Б.Н. «Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки». – Изд. «Уссури». – Владивосток. – 1998.

6.    Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. «Энциклопедический словарь». – СПб. – 1902.

7.    Бянкин В.П. «Русское торговое мореплавание на Дальнем Востоке (1860-1925 гг.)». – Дальиздат. – Владивосток. – 1979.

8.    Вальдемар Х.М. «Разные сведения по мореходству». – «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск XLII». – Москва. – 1891. – Стр. 163-212.

9.    «Владивосток. Общественно-литературная и морская газета». – Владивосток. – 1890, 1891, 1893, 1896, 1903.

10.  «Владивосток. Сборник исторических документов (1860-1907 г.г.)». – Приморское кн. изд. – Владивосток. – 1960. – Стр. 59-61.

11.  «Дальний Восток. Газета, посвященная интересам Приамурского края». – Владивосток. – 1893, 1903.

12.  «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск XLIII». – Москва. – 1893.

13.  «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск XLIV». – Москва. – 1893.

14.  «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск L». – Москва. – 1895.

15.  «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск LIII». – Москва. – 1897.

16.  «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск LV». – Москва. – 1898.

17.  Королюк В.П., Огай С.А. «Военные губернаторы и начало морского образования на Дальнем Востоке». – Сб. «Первые Муравьевские чтения». – Изд. ПОО «Знание». – Владивосток. – 1999. – Стр. 69-74.

18.  Лапин В. «В интересах нашего юношества». – Владивосток. – 1892.

19.  Лысенко Л. «Виктор Ананьевич Панов». – Альм. «Мореходы». – Изд. ДВГМА. – Владивосток. – 1998. – Стр. 111-119.

20.  Матвеев Н.П. «Краткий исторический очерк г. Владивостока». – Владивосток. – 1910.

21.  «Отчет Владивостокского Морского общества за 1909, 1910, 1911, 1912 и 1913 г.г.». – Вып. I. – Владивосток. – 1914.

22.  «Памятная книжка Приморской области. На 1905 год». – Изд. ПОСК. – Владивосток. – 1905.

23.  «Правительственный Вестник». – № 38. – Санкт-Петербург. – 1902.

24.  Сергеев О.И. «Д.А. Лухманов – первый командир Амурско-Уссурийской казачьей флотилии». – Сб. «Записки ОИАК». – ХХХ т. – Владивосток. – 1996. – Стр. 45-46.

25.  «Справочная книга г. Владивостока с дополнительными сведениями о Дальнем Востоке». – Изд. Н.П. Матвеева. – Хабаровск. – 1902.

26.  Филипченко В.Е. «История ходатайства о Владивостокском мореходном классе». – Сб. «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск XXXIII». – Москва. – 1889. – Стр. 35, 68-81.

27.  Хисамутдинов А.А. «Честь имею, редактор и поручик Панов». – Изд. ОИАК-ПЦ РГО. – Владивосток. – 1995.

28.  Хоминский М.С. «Краткое описание плавания во Владивосток». – «Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. Выпуск XLVII». – Москва. – 1894. – Стр. 262-278.

29.  Черниховский М. «С Дальнего Востока». – «Восточное обозрение. Литературная и политическая газета». – № 103. – Иркутск. – 1903.