Судебная реформа в XIX веке и ее прогрессивное значение

ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА КРИМИНАЛИСТИКИ, ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «Правоохранительные органы» на тему:

«Судебная реформа в XIX веке

и ее прогрессивное значение»

Выполнил: Князев О.Г.

Научный руководитель:

Волгоград 1998 г.

СОДЕРЖАНИЕ

1.    Введение .................................................................................................... 3

2.    Предпосылки и подготовка судебной реформы 1864 года. ................. 7

Предпосылки судебной реформы 1864 г.;

а) разложение и кризис крепостного строя;

б) революционная борьба против царского суда.

Подготовка судебной реформы 1864 г.

3.    Судебная реформа 1864 года. ............................................................... 14

4.    Судебные уставы (20 ноября 1864 года). ............................................ 25

5.    Заключение. ............................................................................................ 29

6.    Список литературы. ............................................................................... 31

1. ВВЕДЕНИЕ

Судебная реформа XIX века, в России реформа судебной системы и судопроизводства. Вызванная развивавшимися в стране капиталистическими отношениями, судебная реформа отразила классовые интересы буржуазии, проводилась на основе судебных уставов, принятых 20 ноября 1864 года «Учреждение судебных установлений», уставы уголовного и гражданского судопроизводства, устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. На окраинах России уставы вводились со значительными изменениями; окончательно процесс был завершен лишь к 1896 году.[1]

Судебная реформа 1864 года обычно трактуется в литературе как самая буржуазная из всех реформ того времени. Исследователи считают ее и самой последовательной. Действительно, в принципах, на которых построена реформа, буржуазная идеология отразилась наиболее полно. Ни в одной другой реформе этого нет, - там охранительный момент, защита интересов дворянства, царизма выявляются с всею полнотой. Конечно, надо иметь в виду, что суд, правосудие – системы, с которыми гражданин сталкивается не повседневно, он может прожить жизнь, ни разу не побывав в суде. В этом смысле для подданных Российской империи судебная реформа была менее важна, чем другие. Вместе с тем в суде сталкиваются не столько междуклассовые, сколько внутриклассовые отношения.

Дворяне судятся с дворянами, купцы с купцами. Следовательно, всякого рода процессуальные гарантии важны для всех слоев общества, в том числе и для эксплуататорской верхушки. Судебная реформа затронула интересы всех классов, всех слоев Российского общества.

Судебная реформа, как и все реформы 60-70-х годов, была следствием определенного кризиса российского общества, в том числе и так называемого кризиса верхов, под которым понимают обычно осознание господствующим классом, правящей верхушкой необходимости тех или иных изменений. Надо сказать, что судебной реформы желали, кажется, больше, чем крестьянской. Если большинство помещиков вопреки здравому смыслу не хотело освобождения крестьян, то в реформе суда были заинтересованы все, кроме, разве что, кондовых судейских чиновников, имеющих недурной доход от неправосудия и не желавших приспосабливаться к новым порядкам. И, разумеется, сторонником судебной реформы, как и реформы крестьянской, выступал в первую очередь сам император Александр II, а так же его брат Константин Николаевич, который придерживался даже более радикальных взглядов.

Различные рычаги государственной машины самодержавия стали явственно обнаруживать свою негодность к середине XIX веков, но, пожалуй, ни один из органов государственного аппарата не находился в столь скверном состоянии, как судебная система. Дореформенный суд основывался на законодательстве Петра I и Екатерины II (в отдельных случаях использовались даже нормы Соборного уложения 1649 года).

Для дореформенного суда характерна множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, которых должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа. Дела бесконечно перекочевывали из одного суда в другой, зачастую возвращаясь в первую инстанцию, откуда вновь начинали долгий путь вверх, на что нередко уходили десятилетия.

Другой порок дореформенного суда – взяточничество. Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата, явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые ярые защитники самодержавно-крепостнических порядков. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самым бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Попытки правительства бороться со взяточничеством не давали никаких результатов, т.к. этот порок охватил весь государственный аппарат. Крайне низкая общая грамотность судей, не говоря уже о грамотности юридической, обуславливала фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей.

В дореформенном суде господствовала инквизиционная (розыскная) форма судопроизводства. Процесс проходил в глубокой тайне. Принцип письменности предполагал, что суд решает дело не на основе живого, непосредственного восприятия доказательств, личного ознакомления со всеми материалами дела, непосредственного устного допроса обвиняемого, подсудимого, свидетелей, а опираясь не письменные материалы, полученные во время следствия. Да и доказательства оценивались по формальной системе. Их сила заранее определялась законом, который твердо устанавливал, что может, а что не может быть доказательством. Закон же устанавливал и степень достоверности допускаемых доказательств, деля их на несовершенные и совершенные, т.е. такие, которые давали основание для окончательного приговора и не могли быть опровергнуты подсудимым.

Резкой критике подвергали российскую судебную систему революционные демократы (А. Н. Радищев, декабристы, А. И. Герцен, Н. П. Огарев) и революционеры-разночинцы. И даже отъявленные реакционеры не могли не признать необходимость ее реформы[2].