Приговор судьи не вынуждает того или другого судью выносить такой же приговор в подобном случае впоследствии

11.     Приговор судьи не вынуждает того или другого судью выносить такой же приговор в подобном случае впоследствии.

Основным законом (fundamental law) является тот, на основе которого подданные обязаны поддерживать всякую власть, которая дана суверену — монарху или верховному собранию — и без которой государство не может устоять.[29]

3.Что разрушает государство, и каким оно должно быть, чтобы спастись от разрушения. 3.1.Что разрушает государство?

Разрушаются государства, по мнению Томаса Гоббса, в некоторых случаях. Хотя ничто, сотворенное смертными, не может быть бессмертно, однако, если бы люди руководствовались тем разумом, на обладание которым они претендуют, их государства могли бы быть, по крайней мере, застрахованы от смерти вследствие внутренних болезней[30]. Томас приводит несколько причин распада государства:

1.      Недостаточность абсолютной власти. Человек, добившийся королевства, довольствуется иногда меньшей властью, чем та, которая необходима в интересах мира и защиты государства. Из этого вытекает следующее: когда такому королю приходится в интересах безопасности государства использовать и те права, от которых он отказался, то это имеет видимость незаконного действия с его стороны, побуждающее огромное число людей (при наличии подходящего повода) к восстанию;

2.      Частные суждения о добре и зле. Каждый отдельный человек есть судья в вопросе о том, какие действия хороши и какие дурны. Это верно в условиях естественного состояния, когда нет гражданских законов, а при наличии гражданского правления — в тех случаях, которые не определены законом. Во всех же других случаях ясно, что мерилом добра и зла является гражданский закон, а судьей — законодатель, который представляет государство;

3.      Совесть может быть ошибочной. Все, что человек делает против своей совести, есть грех. Однако с человеком, живущим в государстве, дело обстоит не так, ибо закон есть совесть государства;

4.       Мнение о том, что суверен подчинен гражданским законам. «Это ошибочное мнение, » — пишет Гоббс. Ставя законы над сувереном, тем самым ставит над ним и судью, и власть, которая может наказывать, что, значит, делать нового суверена, и на том же основании — третьего, чтобы наказать второго и так дальше до бесконечности, что должно вести к разрушению и разложению государства;

5.      Приписывание абсолютного права собственности подданным — каждый человек обладает абсолютным правом собственности на свое имущество, исключающим право суверена. Каждый человек обладает В самом деле правом собственности, исключающим право Всякого другого подданного. Он имеет это право исключительно от верховной власти. Если же было бы исключено и право суверена, то он не мог бы выполнять возложенных на него обязанностей, а именно защиту подданных от иноземных врагов и от взаимных обид внутри, и, следовательно, государство перестало бы существовать;

6.      Учение о делимости верховной власти. Делить власть государства — значит разрушать его, так как разделенные власти взаимно уничтожают друг друга;

7.      Подражание соседним народам;

8.      Популярность отдельных лиц;

9.      Недостаток денежных средств;

10.     Свобода высказываний против верховной власти — производит беспокойство в государстве;

11.     Распад государства — поражение в войне.

Все эти причины ведут по Гоббсу к распаду государства и к хаосу, то есть возвращению к состоянию войны всех против всех. Но философ не останавливается на рассмотрении вопросов распада государства, он продолжает свои исследования, из которых он впоследствии выделяет единственный путь к спасению общества — он говорит о лучшей форме правления — монархии[31].

3.2.Монархия — лучшая форма правления.

В качестве теоретика политического абсолютизма, ратовавшего на неограниченную власть государства как такового, Гоббс не уделял большого внимания проблеме государственных форм. По его мнению, «власть, если только она достаточно совершенна, чтобы быть в состоянии оказывать защиту подданным, одинакова во всех формах». Согласно Гоббсу, может быть лишь три формы государства: монархия, демократия и аристократия. Отличаются они друг от друга не природой и содержанием воплощенной в них верховной власти, а различиями в пригодности к осуществлению той цели, для которой они были установлены.

Таким образом, Гоббс различает 3 формы государства:

1.      Монархия — когда правит один, а все ему подчиняются;

2.      Аристократия — правит группа людей;

3.      Демократия — когда правят все.

Также Томас Гоббс объясняет понятия тирания и олигархия: «Те, кто испытал обиду при монархии, именуют её тиранией, а те, кто недоволен аристократией, называют её олигархией». Король, власть которого ограничена, не выше того, кто имеет право эту власть ограничить, а, следовательно, этот король не является сувереном. Сувереном же может считаться только абсолютно неограниченный король, власть которого передается только по наследству[32].

Гоббс в своих произведениях сравнивает монархию и верховную ассамблею, выделяя плюса монархической формы правления. Он сравнивает эти две формы следующим образом:

1.      Носитель лица народа, или член собрания также является носителем своего лица. Поэтому более всего он будет заботиться о частной выгоде, а не об общих интересах. «Ибо никакой король не может быть ни богат, ни славен, ни находиться в безопасности, если его подданные бедны, презираемы или слишком слабы вследствие бедности или междоусобий, чтобы выдержать войну против своих врагов. При демократии же или аристократии личное благополучие лиц продажных или честолюбивых обеспечивается не столько общественным процветанием, сколько чаще всего вероломным советом, предательством или гражданской войной». Следовательно, лучше всего, если общественные интересы более или менее совпадают с частными, именно такое совпадение имеется в монархии;

2.      Монарх может получить совет от кого угодно, когда угодно. Следовательно, суверен может выслушать мнение людей, сведущих в вопросе независимо от их социального статуса и ранга. Верховное же собрание — только тех, кто имеет на это право с самого начала;

3.      Решения, принятые монархом, подвержены непостоянству лишь в той мере, в какой это присуще человеческой природе, решения же собрания могут подвергаться изменениям еще и благодаря многочисленности состава собрания. Ибо стоит немногим членам, считающим необходимым держаться раз принятого решения, не явиться в собрание (что может случиться в силу заботы о своей безопасности, вследствие нерадения или случайных препятствий) или вовремя явиться некоторым держащимся противоположного взгляда, и все, что было решено вчера, сегодня будет аннулировано;

4.      Монарх не может расходиться во мнениях с самим собой по мотивам зависти или корысти, а собрание может, причем очень резко, что ведет к гражданской войне;

5.      При монархии любой подданный может быть властью монарха лишен всего имущества в пользу фаворита или льстеца. Однако тоже может быть и с собранием, так как их власть одинакова, но у собрания фаворитов больше. Отсюда больший расход и не экономность ассамблеи;

6.      Кураторы или регенты при монархии. Однако сказать, что предоставление верховной власти одному человеку или собранию людей — неудобство — значит сказать, что неудобство — всякое правительство, причем неудобство большее, чем гражданская война. Монарх должен наметить опекуна, следовательно, если возникает борьба, то это следствие честолюбия и несправедливости подданных недостаточности их просвещения об их обязанностях и правах верховной власти. Если нет опекуна, то действует естественный закон, по которому опекуном становится тот, кто наиболее заинтересован в сохранении власти несовершеннолетним, и оно не может извлечь выгод из ограничения власти суверена. С другой стороны, если власть у верховного собрания, то это государство в таком же состоянии, как и если бы власть была у малолетнего. Так же, как и малолетний не может отклонить совет, так же и собрание не может отклонить совет большинства, является он хорошим или плохим. И Верховное собрание в периоды смут нуждается в диктаторах. Из этих умозаключений Гоббса ясно видно, что лучшей формой правления является монархия. Мыслитель убеждён, что она лучше других форм выражает и реализует абсолютный характер власти государства; в ней общие интересы совпадают с частными интересами суверена. Верховной власти удобнее быть именно монархической, поскольку «в личности короля олицетворено государство». Позднее это положение повторит (с противоположных позиций обнажив его смысл) Б. Спиноза в своём «Политическом трактате»: «Царь есть само государство»[33].

Целиком подчиняя индивида абсолютной власти государства, Гоббс тем не менее оставляет ему возможность воспротивиться воле суверена. Эта возможность – право на восстания. Она открывается лишь тогда, когда суверен, вопреки естественным законам, обязывает индивида убивать или калечить самого себя либо запрещает защищаться от нападения врагов. Защита своей собственной жизни опирается на высший закон всей природы – закон самосохранения. Закон этот не в праве преступать и суверен. Иначе он рискует потерять власть.

Местом классика политико-юридической мысли Гоббс в не малой степени обязан и своим приемом исследования государства и права. Гоббс стремился внедрить в науку о государстве и праве элементы математического метода (в частности, действие сложения и вычитания однопорядковых величин). Он полагал, что в политики можно вычислить отношение государств, если суммировать договоры между ними; в юриспруденции – определить права или правонарушения, если сложить закон и факт.

Желанием поставить изучение государства и права на рельсы объективного научного анализа были обусловлены широко применявшиеся Гоббсом (хотя и давно известные) аналогии с человеческим организмом. Строение государства он уподоблял устройству живого организма: суверена – душе государственности, тайных агентов – глазам государства и т. д.[34]

 Гражданский мир сравнивался им со здоровьем, а мятежи, гражданские войны – с болезнью государства, влекущие за собой его распад и гибель. Основную методологическую нагрузку несут у Гоббса, однако не эти биологические параллели. Главную роль играет подход к государству как к «искусственному человеку», то есть как к целесообразно, искусно сконструированному людьми из различных пружин, рычагов, колес, нитей и прочее механизму-автомату. Противоречило ли такое сугубо механистическое видение государства уподобление государственности живому организму? Нет, не противоречило, ибо Гоббс считал саму природу, вообще все существующее в мироздании устроенными и функционирующими по типу механизма. 17 век не даром был триумфом классической механики и выраставшего на почве его достижении механицизма как универсального объяснительного принципа. Начиная с Гоббса, в западноевропейской политической теории утверждается понимание государства в качестве машины, имевшие затем долгую и сложную судьбу.

Вслед за Н. Макиавелли и Г. Гроцием Гоббс стал рассматривать государство не через призму теологии, а выводить его законы из разума и опыта. Но это вовсе не значит, что эпиграфом к своей политико-юридической доктрине он избрал слова «Бога нет!». К современникам Гоббс обращался на языке, им доступном: цитировал Священное Писание, рассуждал о христианском государстве и царстве тьмы, называл государство ввиду его земного всемогущества «смертным богом» (схожая форма встречается у Гегеля) и т.д. В том, что он вёл борьбу не со словами, выражавшими религиозные предрассудки и суеверия, а прежде всего с самими этими суевериями и предрассудками в их сути, ярко проявились научный талант и зрелый политический такт Т. Гоббса[35].

Глава 3.Сравнительный анализ учений Томаса Гоббса с учениями Д. Локка

1.Основные направления английской политической и правовой мысли.

 

 

 

Политика, государство, право, законодательство является, как известно, объектами исследования различных гуманитарных наук (юриспруденции, философии, социологии, политологии, этики и так далее). Причем каждая наука (с учетом своеобразия её предмета и метода), находящаяся в системе междисциплинарных связей и взаимовлияний, отличается своим специфическим подходом к этим общим объектам, имеет свой особый предмет[36].

Английская буржуазная революция 17 в. нанесла сокрушительный удар по феодализму и открыла простор для быстрого роста капиталистических отношений в одной из ведущих стран Западной Европы. Она имела несравненно более широкий резонанс, нежели прошедшая за несколько десятилетий до неё нидерландская (голландская) революция.

Английская революция имела ряд особенностей. Возглавившая её городская буржуазия выступала в тесном союзе с джентри. Революционный лагерь составили также крестьянство, городская мелкая буржуазия. Трудящиеся массы явились важной движущей силой английской буржуазной революции. Защитниками изжившего себя феодально-абсолютического строя были старое дворянство и верхушка господствовавшей английской церкви.

Каждая из общественных групп, принимавших участие в революции, выставила свои политические программы и обосновала их соответствующими теоретическими выкладками. Понятно, что эти программы и теоретические построения, на которые они опирались, отличались друг от друга содержанием, социально-классовой направленностью. Тем, что было в них общего, являлась религия. Идеологи обоих противоборствовавших лагерей оперировали библейскими текстами, яростно обвиняя своих врагов в отступничестве от «истинного Бога». Религиозную форму английская революция унаследовала от широких социальных движений средневековья. Умонастроения и чувства масс столетиями вскармливались исключительно религиозной пищей. Чтобы всколыхнуть массы, необходимо было их собственные интересы представлять в религиозной одежде.

У кальвинистской реформации позаимствовала свою идеологию английская буржуазия. Интересы её правого крыла (богатого купечества и банкиров Лондона, примкнувшей к ним части обуржуазившегося дворянства) представляла религиозно-политическая партия пресвитериан. Позиция средней буржуазии и группировавшихся вокруг неё джентри защищала партия индепендентов. Политической партией мелкобуржуазных городских слоёв являлись левеллеры. Из движения левеллеров выделялись диггеры; они образовали левый фланг революционной демократии и самыми радикальными средствами отстаивали интересы деревенской бедноты, городских низов.

Противники революции, соединявшие веру в незыблемость феодальных порядков с преданностью королевскому абсолютизму и клерикальными убеждениями, не особенно заботились о новизне и весомости той аргументации, которую они пускали в ход в идеологической борьбе. Ими были взяты на вооружение концепция божественной природы монархической власти, теория патриархального возникновения и существа государства.

В 1688 г. в Англии произошёл государственный переворот. Король Яков II Стюарт, доселе проводивший абсолютистскую политику, бежал из страны. Королевский престол занял Вильгельм Оранский. Он согласился установить конституционную монархию, что открывало и закрепляло реальный доступ крупной буржуазии и обуржуазившемуся дворянству к управлению делами государства. Между земельной и денежной аристократией, то есть верхами дворянства и верхами буржуазии, был заключён компромисс: произведён делёж публичной власти. Так закончилась полоса революционных преобразований английского общества из феодального в капиталистическое и наступил период его эволюционных изменений[37].

Идеологом социального компромисса 1688 г. выступил Джон Локк (1632-1704), который своё политико-юридическое учение изложил в труде «Два трактата о государственном правлении» (1690 г.). В своей  работе он выдвигает иной взгляд на первоначальное, естественное состояние человека. В отличии от Гоббса с его тезисом о «войне всех против всех», Локк считает первоначальной абсолютной свободе людей не источник борьбы, а выражение естественного их равенства и готовности следовать разумным естественным, природным законам. Эта естественная готовность людей приводит их к осознанию того,что в интересах общего блага необходимо, сохранив свободу, часть функции отдать правительству, которое призвано обеспечить дальнейшее развитие общества. Так достигается общественный договор между людьми, так возникает государство.

Основная цель государства —защита естественных прав людей, прав на жизнь, свободу и собственность. Легко заметить, что Локк существенно отходит от теории Гоббса. Гоббс подчеркивал абсолютную власть государства над обществом и людьми. Локк акцентирует другое: люди отдают государству лишь часть своей естественной свободы. Государство обязано защищать их естественные права на собственность, жизнь, свободу. Чем больше прав у человека, тем шире круг его обязанностей перед обществом. Государство при этом не обладает абсолютной произвольной властью. Общественный договор предполагает, по мнению Локка, и ответственность государства перед гражданами. Если государство не выполняет своего долга перед людьми, если оно нарушает естественные свободы —люди вправе бороться против такого государства[38].

Локка часто называют в числе основных теоретиков демократического государственного устройства. Его идеал —английская конституционная монархия, в которой воплощено равновесие интересов личности и государства.

Взгляды Локка нашли яркое выражение в «Декларации независимости США» и в «Декларации прав человека и гражданина»во Франции.