Нарушение субъективного состава

2.2. Нарушение субъективного состава.

 

Сделки с пороками в субъекте делятся на две группы. Первая связана с недееспособностью граждан, а вторая – со специальной правоспособностью юридических лиц, либо статусом их органов. Сделки как волевой акт требует наличия дееспособности юридического лица неразрывно связана с его правоспособностью, то составы недееспособных сделок, основанных на частичном отсутствием дееспособности, не могут быть применены к юридическим лицам. Правоспособность юридических лиц может быть не общей, а специальной.

«Одно из важнейших качеств гражданской правосубъективности – это правоспособность, принадлежащая всем субъектам гражданского права независимо от того, являются ли они также и дееспособными. Поскольку правоспособность к обладанию гражданскими правами и обязанностями, и субъекты гражданского права, хотя и не во всех случаях дееспособны. Понятие правосубъектность и правоспособность тождественны.»[13]

Недействительность сделок, участниками которых являются граждане основывается на возрасте и психическом отношении к совершенным действиям.

Законом сформированы следующие составы недействительных сделок:

-           сделки, совершаемые гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК). Последствиями таких сделок являются:

Двусторонняя реституция и возмещенное дееспособной стороной реального ущерба, понесенного другой стороной, если дееспособная сторона знала или должна была знать об ограничении дееспособности другой стороны. Последствия – двусторонняя реституция и реальный ущерб, причиненный стороне, потеря не могла осознавать значение соих действий или руководить ими, возмещается другой стороной, если последняя знала или должна была знать о болезненном состоянии первой.

-           сделки, совершаемые гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 171 ГК)

-           сделки, совершенные несовершеннолетними в возрасте до 14 лет (ст.172 ГК)

-           сделки, совершенные несовершеннолетними в возрасте старше 14 лет (ст.173 ГК)

В случае признания сделки недействительной применяются правила, предусмотренные п.1, ст. 171 ГК, т.е. двусторонняя реституция и , кроме того, возмещение дееспособной стороной несовершеннолетнему реального ущерба в случае, если дееспособная сторона знала или должна была знать о факте несовершеннолетия другой стороны.

Признание недействительной сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным, должно предшествовать признание его судом недееспособным в следствие душевной болезни или слабоумия, т.е. судом устанавливается наличие медицинского критерия – существующая болезнь, слабоумие, психическое расстройство , - и юридического критерия – недееспособность понимать значение своих действий(интеллектуальный) и руководить ими (волевой).

Фрайеров О. Вопрос дееспособности в практике судебно-психиатрической экспертизы (Социальная законность. 1956, №11, с.61)

Основным последствием является двусторонняя реституция – обязанность дееспособной стороны возместить другой стороне нанесенные ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знает или должна была знать о недееспособности другой стороны. В этом случае действует принцип вины правонарушителя (п.2,ст.401, ст.1064 ГК РФ), поэтому на дееспособную сторону ложится бремя доказывания отсутствия своей виды.

Статьи 171, 172 ГК предусматривает возможность судебного признания рассматриваемых сделок действительными по иску законных представителей недееспособного или малолетнего в случае, если она совершена к выгоде недееспособные или малолетнего. Сделка должна признаваться совершенной к выгоде недееспособного или малолетнего, если суд придет к выводу о том, что добросовестно действующий опекун, родитель им усыновитель при тех же обстоятельствах совершил бы эту сделку от имени недееспособного или малолетнего.

Сделка по распоряжению имуществом (за исключением мелких бытовых сделок), совершенная гражданином, ограниченных судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами может быть признан судом недействительной по иску попечителя с применением последствий, предусмотренных п.1, 171 ГК, т.е. двусторонней реституцией и возмещенных дееспособной стороной реального ущерба (ст.176 ГК). Сделки которые указанные лица вправе совершать самостоятельно, например мелкие бытовые сделки, не могут быть признаны недействительными по основаниям порочности субъектного состава.

Отсутствие согласия попечителя или родителей на совершение сделки еще не делает сделку недействительной. Согласие может быть и после совершения сделки, если это оправдано.

Законом предусмотрено два состава недействительных сделок юридических лиц:

- сделки, выходящие за пределы специальной правоспособности юридического лица (ст. 173 ГК).

Недействительность сделки юридического лица, вышедшего за пределы своей правоспособности, может быть установлена судом по иску указанных в ст.173 ГК РФ.[14]

Недействительность сделки юридического лица, вышедшего за пределы своей правоспособности, может быть установлена судом по иску указанных в ст.173 ГК РФ лиц.

 

Товарищество с ограниченной ответственностью «Топаз» обратилось в арбитражный суд с иском к товариществу с ограниченной ответственностью «Вита» и крестьянскому (фермерскому) хозяйству П. О взыскании 183479836 руб. стоимости оборудования и выполненных стороительно-монтажных работ по договорам о совместной деятельности, заключенными с каждым ответчиком самостоятельно.

Решением эти договоры признаны недействительными, с ответчиков взыскано солидарно 88753993 руб. стоимости строительно-монтажных работ и оборудования. В остальной части иска отказано.

Определением в решении внесены исправления допущенных арифметических ошибок.

Постановлением апелляционной инстанции суда решение остановлено без изменения.

В кассационном порядке законность судебных актов не проверялась. В протесте предлагалось названные судебные акты отменить и передать дело на новое рассмотрение.

Президиум протест удовлетворил по следующим основаниям.

Договоры совместной деятельности на выполнение строительных работ суд признал недействительными в соответствии со ст.49 ГК РФ, исходя из того, что «Топаз» (подрядчик) не имело лицензии на занятие строительной деятельностью.

На основании ст.167 ГК РФ суд, обязав ответчиков солидарно возместить строительной организации принесенные затраты, применил последствия недействительности названных сделок.

Однако при вынесении решения суд не принял во внимание, что согласно ст.173 Кодекса недействительность сделки юридического лица, вышедшего за пределы своей правоспособности, может быть установлена судом по иску указанных в Кодексе лиц.

Кроме того, вывод недействительности сделки, заключенной крестьянским (фермерским) хозяйством П., сделан без оценки принадлежности сделки ТОО «Вита».

Вместе с тем оба договора заключены на строительство и реконструкцию одних и тех же объектов, переданных колхозом в уставной фонд ТОО «Вита» вместе с земельным учаством, на котором они расположены.

Плномочия фермерского хозяйства на совершение сделки в отношении имущества ТОО «Вита» судом не проверены.

В деле ответчик ошибочно объединены в одно лицо – «ТОО «Вита» - крестьянское (фермерское) хозяйство П.», исходя из того, что обе сделки заключены П., выступающим одновременно в качестве исполнительного директора ТОО «Вита» и главы фермерского хозяйства.

Суд не выявил объем требований, предъявленных по каждому договору, и не установил надлежащего ответчика по делу.

При вынесении определения арбитражный суд в нарушении ст.139 АПК РФ изменил размер удовлетворенных исковых требование, включив в состав затрат на выполненные стороительно-монтажные работы налог на добавленную стоимость и спеналог, то есть фактически рассмотрел новое требование как исправление арифметической ошибки.

Вместе с тем данное нарушение возникло в связи с неполным выяснением обстоятельств, имеющих значение для дела при разрешении спора по существу, и в силу п.1 ч.1 ст.158 АПК РФ является основанием к отмене решения.

Учитывая изложенное, Президиум ВАС РФ решение, определение и постановление апелляционной инстанции отменил, дело направил на новое рассмотрение (постановление от 8 октября 1996 года №194/96.

- сделки, совершенные органами юридического лица с превышенными полномочиями (ст.174 ГК)[15]

Сделка, совершенная органом юридического лица с превышением полномочий, является оспоримой и может быть признана судом недействительной только по иску заинтересованной стороны.

 

Сберегательный банк РФ в лице его отделения предъявил четыре иска в арбитражный суд к ТОО «Пик»Демос»», АО «Мытищинский коммерческий банк» и АБ «Сир» о взыскании солидарно вексельного долга по простым векселям АО «Мытищинский коммерческий банк» и издержек по протесту указанных векселей на основании си.48 Положения о переводном и простом векселе.

Президиум ВАС РФ, посмотрев дело порядке надзора, изменил решение суда первой инстанции и изложил его в следующей редакции: «Взыскать солидарно с товарищества с ограниченной ответственностью «Пик»Демос»», АО ««Мытищинский коммерческий банк» и АБ «Сир» в пользу сберегательного банка РФ вексельный долг, включая издержки по протесту, и расходы по пошлине с учетом обжалования».

Из представленных суду документов следовало, что ТОО в погашении задолженности по кредитному договору передало Сбербанку России в лице отделения путем индоссамента четыре простых векселя ОА «Мытищинский коммерческий банк», на которых указаны все необходимые вексельные реквизиты. Перечисленные векселя ТОО «Пик»Демос»» посредством индоссамента получены от АБ «Сир».

Передаточные надписи заверены лицами, передающими векселя.

Довод АБ «Сир» о том, что он является надлежащим индоссантом ввиду отсутствия полномочий у управляющего филиалом на совершение сделок с векселем, в связи с чем указанная сделка является недействительной, судом правомерно не принять во внимание.

Согласно ст.174 ГК РФ сделка, совершенная органом юридического лица с повышением полномочий, является оспоримой и судом может быть признана недействительной только по иску заинтересованной стороны. Такой иск заявлен не был.

Сбербанк в лице его отделения, являясь законным векселедержателем, в установленном порядке обратился к векселедателю – АО «Мытищинский коммерческий банк» с требованием об оплате векселей. Банк в оплате отказал. По заявлению векселедержателя 14 мая 12996 года нотариусом совершен протест векселей а неплатеже. Истец за совершение нотариальных действий оплатить госпошлину.

Сбербанк России письменно 16 мая 1996 года уведомил векселедержателя и индоссантов о совершенном протесте в неплатеже векселей АО «Мытищинский коммерческий банк».

При таких обстоятельствах требования истца об удовлетворении должниками солидарно вексельного долга, издержек по протесту является обоснованным.

В соответствии со ст. 47 Положения о переводном и простом векселе все лица, индоссировавшие вексель, являются солидарно обязанными перед векселедержателем, имеющим право предъявления иска ко всем этим лицам (постановление от 11 февраля 1997 года №4657/96).

Их недействительность тесно связана с установленным фактом, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о незаконности ее содержания. Значит, закон признает действительным сделки, совершенные с нарушением правил о правоспособности юридических лиц, если другая сторона об этом не знает. Верна, предусмотренная ст.173 ГК, может применяться и в отношении коммерческих организаций, т.к. в ней говориться о сделках, Совершенных в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в учредительных документах юридического лица.

Некоторые виды деятельности требуют получения специального разрешения – лицензии. Это такие виды деятельности, которые могут повлечь за собой нанесение ущерба правом, законным интересом, нравственности и здоровью граждан, обороне страны и безопасности государства. Эти виды деятельности перечислены в Федеральном законе «О лицензии отдельных видов деятельности» от 25 октября 1998 года.[16]

Отсутствие у юридического лица лицензии, которая необходима для заключения договора, является основанием для признания его недействительным.

Акционерное общество открытого типа обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу закрытого типа и товариществу с ограниченной ответственностью о признании недействительности договора купли-продажи акций и применении последствий его недействительности.

Решением исковые требования удовлетворены.

Федеральным арбитражным суд округа решение отменил, иск оставил без рассмотрения.

В протесте постановление отменить и направить дело на новое рассмотрение.

Президиум протест удовлетворил частично по следующим основаниям.

Кассационная инстанция, принимая постановление об оставлении иска без рассмотрения, исходила из того, что арбитражный суд нарушил права о подсудности спора, а также, из того, что в производстве другого арбитражного суда находилось дело по спору между теми же лицами, том же предмете, по тем же основаниям.

Между кассационной инстанцией не учтено, что в соответствии с ч.2 ст.176 АПК РФ нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием к изменению либо отмене решения, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.

Арбитражный суд признал сделку купли-продажи акций недействительной, поскольку на момент совершения инвестиционный фонд не имел лицензии Госкомимущества России на осуществление такой деятельности.

Что касается ссылки кассационной инстанции на то, что в производстве другого арбитражного суда имелось дело по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям, то она является ошибочной.

Последний рассматривал дело о расторжении договора купли-продажи, а в данном случае заявлен иск о признании этого договора недействительным.

Необоснованна и ссылка на письмо, поскольку в нем истец сообщил о своем намерении изменить исковые требования, но фактически их не изменил. Об этом свидетельствуют письма инвестиционного фонда, а также определение другого арбитражного суда.

При таких условиях постановление кассационной инстанции подлежит отмене, а решение суда первой инстанции – оставлению без изменения (постановление от 9 сентября 1997 года №2334/97).

Полномочия гражданина на совершение сделки могут быть ограничены договором, а полномочия на совершение сделки органом юридического лица- его учредительными документами.

Из ст.174 ГК РФ следует, что если полномочия органа юридического лица на совершение сделки ограничены учредительскими документами по сравнению с тем, как они определены в законе, и при ее совершении указанный орган вышел за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, в случаях, когда будет доказана, что другая сторона в сделке знала или за ведомо должна была знать об указанных ограничениях. Если доказать последний факт невозможно, то совершенная сделка не имеет порока, а следовательно, действительна.

Нормы данной статьи представляют собой новеллы гражданского законодательства, направленные на обеспечение стабильности договорных отношений.[17]

В. М. Хвостов в книге «Система римского права», изданной в 1908 г. считал, что «лицо, сознательно умолчавшее в целях обмана о том, что оно не имеет в виду действительно заключить сделку, о которой идет речь, должно исполнить сделку, если адресат не мог догадаться о несерьезности сделанного ему изъявления воли».

Когда ограничение установлено в договоре, порождающим отношения представительства, применяется специальное правило. В соответствии со ст. 183 ГК при превышении полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. Действительность совершенной сделки не ставит под сомнение, поскольку по закону ее действительность зависит только от осведомленности другой стороны в сделке, о наличии ограничений.

По мнению Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, если лично, в интересах которого установлены ограничения, впоследствии одобрит сделку, совершенную с превышением полномочий, ограниченных учредительными документами, то основания для признания сделки недействительны ст.174 ГК отсутствуют.

Доказательством прямого одобрения сделки, вполне достаточным для целей ст.183 ГК РФ, может служить принятием контрагентом исполнения обязательства, предложенного добросовестной стороной.

Г.Ф. Шершеневич считал, что «последующие согласие может быть, явно выражено или может также быть выведено из действий, т.е. лицо, в интересах которого была совершена сделка, может или прямо одобрить действия лица, взявшего на себя роль представителя, и принять их на свой счет, или присвоить себе результаты, вытекающие из действия этого лица»[18]