Начало карьеры: миссия в Лондоне

2. Начало карьеры: миссия в Лондоне.

«Очень скоро услуги Талейрана понадобились революции на том поприще, на котором ему было и суждено было соискать себе историческую славу, - на поприще дипломатии».

«Собственно говоря, о дипломатической карьере Талейран размышлял давно. Он считал себя подготовленным к этому роду деятельности».[104] В сфере внешней политики во Франции сложилось своеобразное двоевластие. Существовало королевское министерство иностранных дел, за которым сохранялись представительские функции. Но его важнейшие полномочия уже перешли к специальному органу Учредительного собрания – Дипломатическому комитету во главе с Мирабо, который взял под свой контроль международные переговоры и повседневные дипломатические акции. 2 апреля 1791 года Мирабо умер. А через пять дней его место занял Талейран.

Наступил конец революции. Возникла новая ситуация и в Европе. В августе 1791 года император Австрии и король Пруссии подписали декларацию о совместных действиях с целью полного восстановления власти Людовика XVI. Сложилась первая антифранцузская коалиция, вдохновляемая Екатериной II. С помощью своих дипломатов она настраивала против Франции Австрию и Пруссию.

В таких условиях для Франции большое значение имела позиция Англии.

Талейран был готов к своей новой миссии. Дело было не только в способностях этого человека, но и в его политическом опыте, приобретенном в Дипломатическом комитете Учредительного собрания, свои идеи Талейран изложил в «Записке о внешних делах»[105].

В «Записке» Талейран подчеркивал, что свободный народ не может строить свои отношения с другими народами на «идеях» и «чувствах» деспотического правительства; он должен основывать «политические действия на принципах разума, справедливости и всеобщей пользы».

Новым во взглядах Талейрана явился новый подход к колониальной проблеме. Он одним из первых подошел к пониманию интернациональных потребностей и интересов нового класса. В «Записке» рассматривалась возможность англо-французской конвенции, предоставляющей независимость колониям обеих стран. «Записка» провозглашала принципы новой буржуазной дипломатии»[106].

24 января 1792 года Шарль Морис прибыл в Лондон. Его главная цель была – убедить Уильяма Питта остаться нейтральным в предстоящей войне против монархической Европы.

Приняли его в Лондоне крайне враждебно. Французские эмигранты презирали и ненавидели «этого интригана, этого вора и расстригу», как они его величали[107].

Делегация от Франции следовала программе, которую сформировал ранее Талейран. Оборонительный союз с Англией – дело отдаленного будущего. Поэтому делегаты уделили особое внимание реальному содержанию английского нейтралитета, добиваясь сохранения в силе англо-французского торгового договора 1787 года.

«…Талейран вернулся в Париж 10 марта 1792 года. Его усилия не пропали даром: «Фактический нейтралитет Англии неоспорим», - считал Шарль Морис. Но в Лондоне по-прежнему не было официального представителя. Талейран предложил направить 26-летнего маркиза Франсуа Бернара Шевелена. Его назначили посланником в Лондоне. Однако руководил переговорами по-прежнему Талейран. Он и не скрывал своей ведущей роли.[108]

К этому времени обстановка в Европе вновь круто изменилась. 20 апреля 1792 года Франция объявила войну Австрии.

25 мая в Лондоне было обнародовано заявление английского короля, в котором, хотя и не упоминалось слово «нейтралитет», запрещалось вооружение каперских судов, и их действия объявлялись противозаконными. Таким образом, фактический нейтралитет Англии был официально подтвержден»[109].

Первая дипломатическая миссия Талейрана завершилась успешно. Присоединение Англии к антифранцузской коалиции было отсрочено. Бывший епископ раскрыл свои способности практика буржуазной дипломатии. Миссию в Лондоне – дебют Талейрана. Он был удачен. Уже тогда Талейран проявил те основные качества политика, которыми будет в последствии часто пользоваться при выполнении той или иной задачи для Франции.

Может быть, подобный прием в Лондоне сыграл определенную роль в развитии англо-французских отношений. Ведь именно Талейран был особенно враждебно настроен против союза с Англией.

3. Эмиграция Талейрана 1792 – 1796 гг.

Талейран блестяще справился со своей первой дипломатической задачей. Казалось, пришло время для официальных и неофициальных поздравлений. Но…

«В ночь с 9 на 10 августа 1792 года Париж не спал. Толпы вооруженных людей двигались к Тюильрийскому дворцу. Штурм его завершился падением королевского режима. Людовик XVI и члены его семьи оказались в заключении в замке Тампль.»[110]

Народное восстание победило. Крупная буржуазия и аристократия были отстранены от власти. В новом правительстве – временном исполнительном совете – ведущую роль играл Жорж Дантон. Способности Талейрана оказались нужны и революционному правительству, но ненадолго. По его поручению в 18 августа 1792 года Талейран подготовил документ, цель которого состояла в том, чтобы разъяснить правительствам иностранных государств причины устранения монархии». В своей записке бывший епископ осудил королевский режим.

 Талейран считал, что с Бурбонами покончено навсегда. Любой ценой надо было приспосабливаться к новым веяниям. К новым людям – к Дантону, Робеспьеру и Марату.

Революционная коммуна Парижа во главе с Робеспьером действовала решительно. По ее настоянию Законодательное собрание создало чрезвычайный трибунал по борьбе с контрреволюцией. Начались обыски и аресты[111].

События 10 августа и их последствия, однако, серьезно обеспокоили Талейрана. Он обладал удивительным умением своевременно предвидеть грозившую ему опасность. Он предпринял немедленные попытки: «…После 10 августа 1792 года я просил временную исполнительную власть дать мне на некоторый срок поручение в Лондон. Для этого я выбрал научный вопрос, которым я имел некоторое право заняться, т.к. он был связан с предложением, сделанным мною раньше Учредительному собранию. Дело касалось введением по всему королевству единообразной системы мер и весов. По проверке правильности этой системы учеными всей Европы она могла бы быть принята повсеместно. Следовательно, было полезно обсудить этот вопрос сообща с Англией.[112]
 Его же истинной целью, по словам самого Талейрана,  было уехать из Франции, где ему казалось бесполезным и даже опасным оставаться, но откуда он хотел уехать только с законным паспортом, чтобы не закрыть себе навсегда пути к возвращению.[113]

«Он явился к Дантону просить заграничный паспорт. Дантон согласился. Паспорт был окончательно оформлен 7 сентября, а через несколько дней Талейран ступил на английский берег.

Опоздай он немного – и голова его скатилась бы с эшафота еще в том же 1792 году. 5 декабря 1792 года декретом конвента было возбуждено обвинение против Талейрана. Он официально был объявлен эмигрантом.

Путь во Францию был закрыт если не навсегда, то очень надолго»[114].

«Я провел в Англии весь страшный 1793 год и часть 1794года. Меня принял с чрезвычайной любезностью маркиз Лендсдаун.… Я часто с ним встречался.… Я подружился со многими видными людьми Англии …»[115].

Но пребывание в Лондоне оказалось непродолжительным. Талейран в своих мемуарах пишет: « Я не имел намерения долго оставаться в Англии. Хотя номинально я был поставлен во Франции вне закона, я не хотел причислить себя к категории эмигрантов, к которой я не принадлежал. Но английский министр думал проявить свое рвение к общему делу, удовлетворив сначала известное чувство вражды к эмиграции, и поэтому, воспользовавшись законом об иностранцах, которого он добился от парламента, он дал мне предписание в двадцать четыре часа покинуть Англию. Если бы я последовал своему первому побуждению, я бы немедленно выехал, но чувство достоинства заставило меня протестовать против несправедливого преследования. Поэтому я обращался последовательно к Дантасу, Питту, к самому королю; когда мои ходатайства были отвергнуты, я вынужден был подчиниться и сел на судно, которое должно было раньше других отплыть в Американские Соединенные Штаты».[116] Это случилось 24 января 1794 года.

Талейран выбрал Соединенные Штаты и выехал в Филадельфию.

«Цель Талейрана состояла, прежде всего, в том, чтобы как можно быстрее войти в филадельфийское общество. Однако прием, оказанный эмигранту в Филадельфии, не внушал больших надежд»[117].

Все свое свободное время Талейран занимался изучением положения США, изучения опыта развития США оказало большое влияние на Шарля Мориса.

«В Америке он деятельно занялся разными земельными спекуляциями»[118].

«Неуверенность в собственном будущем, поддерживаемая известиями из Европы, побудило меня заняться спекуляцией, которая могла бы быть весьма выгодна. Я должен был отправиться в Индию на нанятом мною судне. Я готов был к отплытию, когда я получил декрет конвента, разрешавший мне вернуться во Францию. Он был издан без всякого ходатайства с моей стороны.… Надо было воспользоваться им»[119].

«В июне 1796 года – он поднялся на борт датского брига с названием «Новое испытание», который взял курс к берегам Европы.»[120].