В.М.Головнин: История и современность

СЕВЕРНЫЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ГОЛОВНИН: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Филологический факультет

Специальность японский язык

Группа Я-71

Выполнила Скряга Е.Н.

Принял Василёв А.К.

МАГАДАН

 2000

ОГЛАВЛЕНИЕ

I Япония и иностранные державы на Дальнем Востоке в конце 18 – начале 19 в.

II История

1. Краткая биография В.М Головнина.

2. Путешествие на шлюпе «Диана», исследование Курильских островов.

3. В плену у Японцев.

4. Заметки о японском государстве, народе.

 Ш Современность

 Длительная изоляция Японии от внешнего мира никогда не была полной регулярная, хотя и строго регламентированные сёгунатом связи поддерживались с голландскими и китайскими купцами. Торговля полностью монополизировалась чиновниками бакуфу. В то же время сёгунский дом и императорское окружение регулярно отправляли снабжённые особыми разрешениями на плавание за пределами страны корабли для торговли в странах Юго-Восточной Азии. Сёгунат через самураев, изучавших язык иностранцев, а с 50-х годов 19 в. через штат чиновников, знавших голландский язык и переводивших материалы, книги, которые регулярно привозили голландские корабли, получал сведения о западном мире.

С начала 18 в. в Японию доходят сведения о выходе соседней России на берега Тихого океана и её активной деятельности по освоению этого района.

Первое десятилетия 17 в., когда Япония вступила в полосу длительной изоляции и её жителям было запрещено совершать далёкие плавания, стали как раз временем, когда русские в процессе присоединения Восточной Сибири к российским владениям вышли к Охотскому морю. Походы Ермака, Пояркова, Москвитина, Дежнёва, Атласова, Хабарова, мореплавания на Тихом океане привели ко многим открытиям. На русских картах 17 в. были нанесены Татарский пролив и отмечено островное (а не полуостровное, как считалось ранее) положение Сахалина в 1697 г. после похода Атласова к России была присоединена Камчатка, и в первой четверти 18 в. началось обследование Шантарских (открытых в 1645 г ), Караганского, и Курильских островов . Большая часть Курильских гряды была картографирована в результате нескольких экспедиций, возглавленных русскими исследователями – И.П. Козеревским, Ф.Ф. Лужиным и др. Результаты обследования содержали также описание айнского населения Курил, а также сведения о Японии. В ходе обследования северо-западной части Тихого океана русские мореплаватели в 1732 г. высадились на Американском континенте; продолжались также поиски путей в Японию. В июне 1739 г. экспедиция М. Шпанберга и В. Вальтона впервые подошла к Северо-восточному побережью о. Хонсю и затем высадилась на Восточном побережье о. Эдзо (Хоккайдо).

Несмотря на дружественные контакты с местным населением, экспедициям установить торговые отношения с Японией не удалось. Бакуфу подтвердило своё неуклонное следование политике изоляции выпуском новой инструкции о насильственным мерах в отношении иностранных кораблей (1739 г.) Экономическое развитие дальневосточных владений России, их хозяйственная деятельность содействовали продолжению исследований Охотского моря и северо-западной части Тихоокеанского бассейна. В 1742 г. А. Шельтинг уточнил островное положение Сахалина, который был изображён островом в составленной в 1745 г. первой научной карте Восточной Азии, вошедшей в «Академический атлас России». Приоритет открытия и изучения Сахалина и Курильских островов принадлежит русским исследователям, с первой половины 17 в. осуществлявшим планомерное, систематическое их обследование и заселение. Во второй половине 18 в. русские поселения существовали о-вах Парамушир, Шуншу, Симушир, Уруп и Итуруп.

Созданная в 1799 г. Российско-Американская торговая компания унаследовала от действовавшей ранее компании купцов Шелехова и Голикова обширные обследованные территории, где были русские поселения (Курильские о-ва, Сахалин, Алеутские о-ва, Западное побережье Северной Америки от Аляски до Калифорнии).

Попытки исследования о-вов Южно – Курильской гряды со стороны Японии относится к значительно более позднему периоду (80-ые г. 18 в.) и выглядят на фоне русских исследований 17-18 вв. единичными. Но, высаживаясь в конце 18 – начале 19 вв. на Курильских о-вах, японцы ломали пограничные знаки, вытесняли русских поселенцев применяя угрозу и силу.

Русское правительство стремилось наладить контакты с тихоокеанским соседом. В 1792 – 93 гг. с целью установления с Японией официальных торговых отношений была отправлена экспедиция А. Лаксмана. Хотя пребывание русских было ограничено о. Эдзо, Лаксман был принят как официальный представитель и получил письменное разрешение на прибытие в Нагасаки одного русского корабля в год. Это было значительным успехом – впервые за все годы «закрытия» страны русские получили права, одинаковые с голландцами, монополизировавшими торговлю с Японией. Однако русское правительство в течение 12 лет не воспользовалось разрешением на торговлю. Прибывшему в Нагасаки осенью 1804 года посольству Н.П. Резанова (вместе с первой русской кругосветной экспедицией Крузенштерна) было отказано даже в переговорах. Неудача постигла и последующие русские экспедиции 1806-1807 гг.

Причиной этого являлась правительственная политика в отношении иностранцев. Кроме того, усилились агрессивные действия японских чиновников и купцов, захвативших в эти годы рыболовные участки на Кунашири и превративших остров в базу постоянных набегов на русские поселения на Южно – Курильских о-вах. Местное айнское население было обложено налогами, сбор которых проводился японцами с особой жестокостью и не раз приводил к столкновениям между туземцами и купцами. В 1789 г. вспыхнуло восстание айнов на Кунашире, было убито более 70 японцев, сопротивление местного населения удалось подавить лишь благодаря военной помощи феодального княжества Мацумаэ, отправившего на Кунашир 30 судов.

Осенью 1806 года с целью обследования и укрепления русских поселений на Курилах и Сахалине, а так же снабжение их продовольствием была отправлена экспедиция лейтенанта Н.А. Хвостова и мичмана Г.И. Давыдова. Они пытались восстановить пограничные знаки на островах, освободить айнов от японской кабальной зависимости. Это привело к конфликту с японцами. За самовольное нарушение правительственных инструкций о сугубо мирном развитии взаимоотношений с тихоокеанским соседом против Хвостова и Давыдова было возбуждено следствие комиссией военного суда. В качестве наказания им аннулировали награды за проявленные в войне со Швецией храбрость и мужество.

Неудачной была и экспедиция капитана-лейтенанта В. М. Головнина с целью обследования Шантарских и Курильских островов. 11 июля 1811 г. на Южном побережье Кунашира он с группой русских моряков был вероломно захвачен японцами и пробыл в японском плену на о-ве Здзо более двух лет.

Трудно найти в истории другого мореплавателя, который мог бы сравниться с В.М. Головниным по широте своего образования и многогранности деятельности. Он был мореплавателем и учёным, историком и географом, экономистом и лингвистом, кораблестроителем и навигатором, этнографом и теоретиком военного морского флота, философом и литератором, государственным и общественным деятелем. Для него были характерны трезвый аналитический ум, глубокое проникновение в сущность явлений, целеустремлённость и несгибаемость воли в достижении поставленной цели.

В.М. Головнин родился 8.04.1776 г. в не богатой дворянской семье в д. Гулынки Пронского уезда Рязанской губернии. Происходил из старинного дворянского рода, ведущего своё начало с 17 в. В роду Головнина бережно хранились реликвии о боевых подвигах предков, и ими очень гордились. Это повлияло на определение жизненного пути В.М. Головнина. В 1788 поступил в Морской кадетский корпус, находившийся в Петербурге. В мае 1790 года Головнин, произведённый в гардемарины, назначается на линейный корабль «Не тронь меня». Своё первое боевое крещение получил в этом же году во время войны России со Швецией. В 1792 г. он должен был закончить морской корпус, но к этому времени ему ещё не исполнилось 17 лет, и поэтому «за малолетством» его оставили в корпусе ещё на один год. Это сыграло в жизни будущего мореплавателя важную роль: он полностью отдался изучению гуманитарных наук и иностранных языков. После окончания Морского кадетского корпуса он добился назначения на военный транспорт, отправлявшийся в Стокгольм с русским послом С.П. Румянцевым. В 1798 году его назначили флаг-офицером на эскадру вице-адмирала М.К. Макарова, где он в том числе исполнял и обязанности адъютанта и переводчика.

Головнин блистательно исполнял свои обязанности на кораблях, проявляя находчивость и сообразительность. В апреле 1799 года он был произведён в лейтенанты. За это время значительно расширился его кругозор, молодой офицер обогатился знаниями разговорного английского языка, опытом ведения дипломатических переговоров. В 1802 году, когда потребовалось послать 12 лучших офицеров на английский флот для морской практики, в их числе оказался и В.М. Головнин. Когда он отправился в Англию, ему уже исполнилось 26 лет, за его плечами – опыт плавания на разных кораблях и в разных должностях. В 1805 году отправился в Вест – Индию. В этом плавании получил новые яркие впечатления и расширил свой географический кругозор.

За время службы на английском флоте Головнин обогатил свои познания в различных областях. И когда через несколько лет ему довелось руководить экспедицией, приобретённый опыт и познания очень пригодились.

Русское правительство решило направить шлюп «Диана» в кругосветную экспедицию, главной целью которой были географические открытия в северной части Тихого океана, преимущественно в пределах России. Ему было также поручено доставить разные материалы в Охотск. Началь­ником кругосветной экспедиции назначили Головнина, хотя он был тогда всего-навсего лейте­нантом. В истории русского флота не отмечено такого факта, чтобы лейтенанту доверили коман­дование кораблем, коль «скоро надлежало плыть далее пределов Балтийского моря. Однако ж по уважению к опытности и познаниям Головнина морское министерство отступило от этого обще­го правила»,- писал Ф. Врангель.

Адмиралтейский департамент снабдил Голов­нина специальной инструкцией, излагавшей ос­новные методы научных исследований. Эта ин­струкция предписывала командиру «Дианы» делать подробные описания земель и островов, не отмеченных на карте, определять их коорди­наты, производить тщательные промеры и т. п. При плавании в районе дальне­восточных владений России предлагалось опре­делить возможность постоянного судоходства и собрать сведения о климате и экономике тех мест, «кои пристанищем служить могут». Нако­нец инструкция обязывала собирать сведения, касающиеся военно-морского искусства посещае­мых стран. При этом подчеркивалось, что инте­рес могут представлять не только данные, имею­щие непосредственное отношение к морскому искусству, но и все новое, полезное, любопытное, служащее к распространению «познаний чело­веческих во всех частях».

В связи со всеми этими указаниями Адмирал­тейский департамент обращал особое внимание: на тщательное ведение журнала. «Польза всяко­го путешествия, - говорилось в инструкции, - состоит в замечании всего, что случится видеть нового и полезного. Для таковых замечаний должны вы вести журнал путешествия вашего».

Таким образом, перед экипажем «Дианы» были поставлены серьезные задачи.

Несмотря на молодость и сравнительно не­большой опыт, В. М. Головнин, как начальник экспедиции, проявил удивительную предусмот­рительность. Он неустанно следил за снаряже­нием и оснащением «Дианы», под его руковод­ством русские мастера обычный транспорт-лесо­воз превратили в шлюп — небольшой трехмач­товый парусный корабль.

Большое внимание начальник экспедиции об­ратил на изучение навигационных характери­стик различных морей и океанов, портов и гава­ней, бухт и заливов, лежащих на пути намечен­ного маршрута. Корабль был оснащен всеми до­ступными для того времени инструментами и приборами для навигационных и астрономиче­ских наблюдений, для проведения различных исследований. Не забыл командир и о корабель­ной библиотеке, которую составили из трудов мо­реплавателей, лоций и «лексиконов» — англий­ского, французского и голландского словарей.

Первостепенное значение Головнин придавал обеспечению путешествия наиболее точными кар­тами, хотя вместе с тем говорил, что к ним нужно относиться критически. «При выборе морских карт, - писал он, - надобно быть от­менно осторожным, а особливо в Англии, не должно верить надписям: вернейшая, точней­шая, новейшая... Самые несправедливые, наполненные величайшими, непростительными погреш­ностями карты с такими надписями продаются в Лондоне, которых все достоинство состоит только в одной гравировке».

Заботясь о добротном оснащении экспедиции, Головнин великолепно понимал, что судьба ее в конечном счете будет решена людьми — офи­церами и матросами. Экипаж корабля, состояв­ший из пятидесяти пяти матросов, семи офице­ров и трех гардемаринов, был подобран самим командиром. Помощником капитана был назна­чен высокообразованный и хорошо подготовлен­ный во всех отношениях храбрый лейтенант П. И. Рикорд, с которым Головнина связывали узы сердечной дружбы со времени их совмест­ной учебы в морском корпусе.

Штурманская часть была возложена на способного и знающего свое дело офицера А. И. Хлебникова. Экипаж хорошо осознавал огромное значение экспедиции и свой долг пе­ред родиной.

Были заготовлены продовольствие, медика­менты, комплекты обмундирования с учетом климатических условий в различных широтах Мирового океана. Головнин использовал опыт и советы И. Ф. Крузенштерна, который во вре­мя первого русского кругосветного путешествия не потерял ни одного человека. Это было уни­кальным явлением в истории мореплавания.

Но вот закончены все приготовления, и 25 июля 1807 г. «Диана» снялась с якоря, тепло провожаемая военными моряками и жителями Кронштадта.

Сразу же после выхода из Кронштадта «Диа­ну» встретила ненастная погода: порывистый ве­тер и шторм. Шлюп успешно выдержал испыта­ние - ни такелаж, ни паруса его не пострадали. Высокую подготовленность и выносливость про­явили матросы: «сей случай мне показал, что матросы наши весьма проворны и исправны в своем ремесле»,- отмечал Головнин. За добро­совестное и ревностное выполнение своих слу­жебных обязанностей все нижние чины получи­ли денежное вознаграждение. Борьба со штормом в начале плавания укрепила сплоченность офице­ров и матросов «Дианы». Василий Михайлович не сомневался, что с такими моряками будут преодолены любые трудности дальнего похода.

Утром 7 августа «Диана» бросила якорь на рейде Копенгагена. Русских моряков удивило Множество английских военных кораблей, стоя­щих перед столицей Дании. Выяснилось, что англичане требовали передать им весь датский флот из опасения, как бы Наполеон не исполь­зовал его в своих целях. Однако Дания, стре­мившаяся сохранить нейтралитет, отвергла это требование. Тогда англичане без объявления войны вероломно напали на Копенгаген. Дат­ское правительство покинуло столицу, но пат­риоты решили дать отпор иноземным захватчи­кам. Решимость датского народа отстоять свою независимость и его борьба против превосходя­щих сил вызвали восхищение Головнина и всех его офицеров и матросов. Командир «Дианы» понимал, что и без того сложная международная обстановка быстро ухудшается, что на пути корабля возникнет не­мало препятствий. 1, 6 сентября, на сорок пятые сутки, «Диана» вошла в Портсмут, где предстояло закупить свежий провиант, водку, ром и свинец. По догово­ренности с английским правительством Торго­вый департамент был обязан снабдить «Диану» всем необходимым. Но к этому времени русско-английские противоречия обострились. Дипло­матические отношения между Россией и Англией были прерваны в связи с тем, что русское прави­тельство присоединилось в соответствии с усло­виями Тильзитского договора к континенталь­ной блокаде. Английские таможенные чиновни­ки чинили всевозможные препятствия русским в приобретении предметов первой необходимо­сти и продовольствия, в частности, рома, кото­рый использовался тогда в качестве противо­цинготного напитка.

В этой обстановке командир «Дианы» про­явил изумительную гибкость и осторожность. Предвидя неизбежность войны между Россией и Англией, Головнин, чтобы обезопасить судно от захвата в качестве военного трофея, выхло­потал у английского правительства паспорт, удо­стоверявший, что «Диана» предпринимает пла­вание с научными целями. Было также дано разрешение на беспошлинный отпуск напитков, хотя таможенные чиновники все же попытались и после этого чинить всякие препятствия. «Все путешественники,— пишет Головнин,— до оного бывшие в Англии, все купцы, как подданные британской короне, так и иностранные, знают, что подлее, бесчестнее, наглее, корыстолюбивее и бесчеловечнее английских таможенных служи­телей нету класса в целом свете».

После двухмесячной стоянки в Портсмуте «Диана» 1 ноября покинула порт и взяла курс к восточному берегу Южной Америки. Головнин ввел разумную экономию в расходовании продо­вольствия и разработал меню с учетом климатических условий в различных районах Миро­вого океана, через которые проходила «Диана». Во время стоянки в гаванях матросы получали свежее мясо, овощи, фрукты. Зная, что пиво хорошо предохраняет от цинги, Головнин сделал большие запасы этого напитка. На корабле под­держивался образцовый порядок, чистота. Офи­церы внимательно следили за состоянием здо­ровья матросов, их питанием, соблюдением ре­жима дня. Благодаря принятым мерам на шлюпе в течение всего плавания почти никто не болел.

9 января 1808 г. «Диана» бросила якорь у бе­регов Бразилии в большой гавани острова Санта-Катарина (Св. Екатерины). Здесь за время десятидневной стоянки экипаж пополнил запасы свежей провизии и пресной воды. Пока произво­дился ремонт шлюпа и грузилось продовольст­вие, были сделаны астрономические наблюдения, определены географические координаты острова, подробно описаны гавань и укрепления крепости, определены глубины рейда. «Сей порт, - писал Головнин, - есть один из самых безопаснейших в целом свете; он способен вместить величай­ший военный и торговый флот». Однако укреп­ления бразильского порта, принадлежавшего, как и вся Бразилия, португальцам, находились в самом запущенном состоянии. Солдаты гарни­зона были плохо одеты, ружья у часовых покры­ты ржавчиной.

Покинув остров Санта-Катарину 26 января, «Диана» миновала устье реки Ла-Платы, а 12 февраля обогнула мыс Горн и вступила в воды Тихого океана. Здесь мореплавателей встретил сильный шторм. Вода стала проникать внутрь корабля. Более двух недель команда «Дианы» мужественно боролась с разбушевав­шейся стихией. Матросы выбились из сил, у многих появились признаки цинги. Пробиться в Тихий океан было очень трудно.

В. М. Головнин, зная, что в высоких широтах Атлантического океана в это время господству­ют западные ветры, с которыми «Диана» успеш­но могла бы дойти до мыса Доброй Надежды, решил изменить ранее намеченный курс.

27 февраля «Диана» прошла мимо островов Тристан-да-Акунья, а на рассвете 18 апреля русские моряки увидели берега мыса Доброй Надежды. Через два дня шлюп вошел в Сай-монстаун, принадлежавший англичанам. Несмот­ря на то что «Диана» имела специальное разре­шение английского правительства, командующий английской эскадрой вице-адмирал Барти, объ­явив В. М. Головнину о войне, начавшейся меж­ду Россией и Англией, задержал русский ко­рабль до получения соответствующего распоря­жения из Англии.

Василий Михайлович все же сумел использо­вать более чем годовое пребывание у мыса Доб­рой Надежды для описания этих мест. Основы­ваясь на литературных источниках и личных на­блюдениях, он дает всестороннюю географиче­скую характеристику этого района, занятий и быта населения, условий мореплавания и стоянки судов.

Запасы продовольствия на «Диане» подходили к концу, а адмирал Барти отказался снабдить русских провизией. Он предложил Головнину выслать матросов для работы на английских кораблях, за что обещал кормить русских моря­ков. Головнин отверг требования английского адмирала, унижающие русского человека.

«Когда я уверился, - пишет он, - что по сему делу между англичанами и мною справедливость на моей стороне, тогда я решился, не теряя пер­вого удобного случая, извлечь порученную мне команду из угрожавшей нам крайности» — то есть самовольно уйти из залива.

Выполнение этого решения было сопряжено с огромными трудностями и опасностями. «Диа­на» стояла в глубине залива около английского адмиральского корабля «Прозерпина» и была окружена другими судами. Необходимо было выждать благоприятный случай.

Готовясь к рискованному предприятию, В. М. Головнин занялся изучением направления вет­ров у берегов и в открытом океане; для этой цели он неоднократно выходил на шлюпке в море. На основании многочисленных опытов он установил, что если в заливе Фолс-Бей, где сто­яла «Диана», дует северо-западный или запад­ный ветер при ясной или облачной, но сухой погоде, то в открытом океане в это же время бывают ветры юго-западного, южного или даже юго-восточного румбов. На основании этого Го­ловнину удалось точно определить момент для осуществления своего смелого замысла.

16 мая подул сильный северо-западный ветер, а с наступлением сумерек налетел шквал, стало совсем пасмурно. Корабли английской эскадры к этому времени не были готовы к выходу в море. Капитан «Дианы» велел поставить штор­мовые паруса, шлюп снялся с якоря. Тотчас же со стоявшего недалеко английского судна дали знать на вице-адмиральский корабль о действи­ях русских, но «Диана» уже успела выйти в от­крытое море и взяла курс на Камчатку. «Таким образом кончилось наше задержание, или, лучше сказать, наш арест на мысе Доброй Надежды, продолжавшийся один год и 25 дней»,- пишет Головнин в своей книге.

Учитывая, что плавание будет продолжитель­ным, Головнин позаботился о сохранении здоровья моряков и строжайшей экономии продо­вольствия и пресной воды.

Не выпустил из виду капитан и научные за­дачи. Штурману Хлебникову поручалось в кон­це вахты записывать, «какие были видны пти­цы, морские животные или растения, а также означать градусы на термометре и состояние барометра, все феномены и метеоры вносить в журнал». Все это исполнялось в точности, вах­тенный журнал наполнялся свежими сведениями об океане и землях, которые довелось посетить русским морякам.

«Диане» надо было торопиться, чтобы прийти на Камчатку до наступления зимы. Экипаж по­лучал лишь две трети обычного рациона, но никто не роптал, моряки неутомимо выполняли свой долг. Более двух месяцев шла «Диана» по бурному океану, борясь со штормами и встреч­ными ветрами. Наконец на рассвете 26 июля мо­реплаватели увидели землю. Это был остров Тана - один из островов Новогебридского ар­хипелага.

С небольшой группой моряков командир «Диа­ны» отправился на берег. Островитяне охотно отдавали плоды в обмен на гвозди, топоры и всевозможные украшения, вроде бисера, помо­гали русским переносить дрова и бочонки с во­дой к берегу.