Высылались в неприятельскую страну шпионы и добывались "языки"

2.   Высылались в неприятельскую страну шпионы и добывались "языки".

3. Военные действия начинались обыкновенно ранней весной, когда вырастает трава, и осенью, когда лошади и верблюды в хорошем теле, а водные препятствия замерзают. Перед открытием военных действий Чингис-хан собирал всех старших начальников для выслушивания ими его наставлений.[49]

Верховное командование осуществлялось самим Чингисханом. Вторжение в страну противника производилось несколькими армиями в разных направлениях. От получающих такое отдельное командование полководцев Чингис-хан требовал представления плана действий, который он обсуждал и обыкновенно утверждал, лишь в редких случаях внося в него свои поправки. После этого исполнителю предоставляется в пределах данной ему задачи полная свобода действий при тесной связи со ставкой верховного вождя.

4. При подходе к значительным укрепленным городам основные армии оставляли для наблюдения за ними обсервационный корпус. В окрестностях собирались запасы и в случае надобности устраивалась временная база. Обыкновенно главные силы продолжали наступление, а обсервационный корпус, снабженный машинами, приступал к обложению и осаде.

5. Когда предвиделась встреча в поле с неприятельской армией, монголы обыкновенно придерживались одного из двух способов:

либо они старались напасть на неприятеля врасплох, быстро сосредоточивая к полю сражения силы нескольких армий, либо, если противник оказывался бдительным и нельзя было рассчитывать на внезапность, они направляли свои силы так, чтобы достигнуть обхода одного из неприятельских флангов.[50]

Но этими способами их военная инициатива не исчерпывалась. Например, производилось притворное бегство, и армия с большим искусством заметала свои следы, исчезнув с глаз противника, пока тот не раздробит свои силы и не ослабит меры охранения. Тогда монголы садились на свежих заводных лошадей, совершали быстрый налет, являясь как будто из-под земли перед ошеломленным врагом. Этим способом были разбиты в 1223 г. на реке Калке русские князья. Случалось, что при таком демонстративном бегстве монгольские войска рассеивались так, чтобы охватить противника с разных сторон. Если оказывалось, что неприятель держится сосредоточенно и приготовился к отпору, они выпускали его из окружения, с тем чтобы потом напасть на него на марше. Таким способом была в 1220 г. уничтожена одна из армий хорезмшаха Мухаммеда, которую монголы намеренно выпустили из Бухары.

Указывают также такой интересный факт: перед боем монгол надевал шелковое белье (китайская чесуча). Эта ткань имеет особенность втягиваться в рану вместе с наконечником, задерживая его проникновение. Острие не может пробить ткань, и операция извлечения наконечника становится проста. [51]

Итак, консолидированный монгольский этнос возник из-за войн и только для войн. И они не заставили себя ждать...

3.3 Завоевания Чингисхана и его военачальников.

В 1207 г. начались военные действия. Старший сын Чингиса, Джучи, за один поход, не встретив серьезного сопротивления, покорил "лесные народы" Южной Сибири – остатки некогда могучего Кыргызского каганата, - чем обеспечил монгольскому улусу тыл. В следующем, 1208 г. монгольский полководец Субэдэй настиг и вынудил к битве найманов и меркитов в долине Иртыша у впадения в него Бухтармы. Вождь меркитов Токта пал в бою, его дети бежали к кыпчакам (в совр. Казахстан), а найманский царевич Кучлук со своими соплеменниками ушел в Семиречье и был там принят гурханом Чжулху, нуждавшимся в воинах для войны с хорезмшахом Мухаммедом.

1209 год принес гурхану огромное огорчение. Небольшое кара-китайское государство финансировалось уйгурскими купцами, просившими Чжулчу хана расправиться с их мусульманскими конкурентами. Поскольку гурхан не справился с полученным заданием, уйгуры предложили свою покорность Чингисхану. Это была сделка, выгодная обеим сторонам. Монгольскому хану предстояла война с чжурчжэнями. Этого от него требовала вся Степь.

Для любой войны нужны деньги. Уйгуры деньги дали. Уйгурским купцам были нужны товары для торговли. Они могли скупить у монгольских воинов любое количество добычи, разумеется, по дешевке, так как они были монополистами; кроме того, монголам были необходимы грамотные чиновники. Уйгурские грамотеи немедленно предложили свои услуги и получили должности не менее выгодные, чем даже торговые сделки. Больше не было причин для отсрочки войны Китаем, и в 1211 г. она началась.[52]

Первый удар монголы нанесли по царству Тангут. Скорее всего это был военно-политический ход. В 1209 г. монголы разбили тангутские полевые войска и осадили столицу, но вынуждены были отступить, так как тангуты, разрушив плотины, затопили окрестности водами Хуанхэ. Монголы отступили, заключив мир и договор о военной взаимопомощи, чем освободили свои войска для основной кампании.

Момент для начала неизбежной войны был выбран очень обдуманно. Империя Кинь вела уже войну на трех фронтах: с империей Сун, тангутами и народным движением «краснокафтанников». Несмотря на численный перевес противника, монголы везде одерживали победы.[53]

Весной 1211 г. монголы взяли пограничную крепость У-ша. Вскоре пали еще несколько крепостей, на которые чжурчжэни надеялись как на непреодолимый для кочевников оплот, и вся страна, до ворот Лояна, была опустошена. Киданьские войска восстали и передались монголам, мотивируя это тем, что они братья по крови. В 1215 г. пал Лоян. Казалось бы вся страна лежала у ног Чингисхана, но он неожиданно заключил перемирие.

Его отвлекли неотложные дела на западе: меркиты, отступившие в 1208 г. за горные проходы Алтая и Тарбагатая, получили помощь от кыпчаков. Благодаря ей они к 1216 году собрались с силами и попытались ударить монголам в тыл. Только два тумена отборных монгольских войск, спешно переброшенных из Центральной Монголии, под командой старшего царевича Джучи, спасли положение, остановили и оттеснили противника. Меркиты, покинутые найманами, были вынуждены принять бой и проиграли его. Остатки разбитого меркитского войска бежали на запад, но были настигнуты монголами у реки Иргиз и истреблены до последнего человека. Там же, у Иргиза, монголы подверглись нападению хорезмшаха Мухаммеда. Удивленные внезапным, ничем не вызванным нападением, монголы выдержав бой с превосходящими вдвое силами противника, ночью отступили.

В 1218 г. царевич найманов Кучлук, захватив врасплох владетеля Алмалыка, отдавшегося под покровительство монголов, осадил город, где обороной руководила жена владетеля, монголка, внучка Чингисхана. Монголы немедленно пришли на помощь, и Кучлук вынужден был отступить. При первой вести о появлении монгольского войска мусульманское население стало избивать сторонников Кучлука, устроившего гонения на ислам. Он бежал на север страны в Сарыкол, где, на самых высоких перевалах Тянь-Шаня – «крыши мира», - был настигнут монголами и убит.[54]

Монгольский темник Джэбэ-нойон провозгласил полную свободу вероисповедания для местного населения и кара-китаи (кидани) подчинились монголам без сопротивления и были включены в состав народа-войска как отдельный десятитысячный корпус, уравненный в правах с собственно монгольскими частями.

Теперь, усмирив соседние народы и подготовив свое войско, Чингисхан мог нанести удар уже по более организованным и богатым державам. Нужен был только повод. И он был найден:

Правитель хорезмского города Отрара задержал торговый караван, идущий из ставки Чингисхана и казнил всех идущих с ним монголов, под предлогом того, что они- шпионы. Товары правитель забрал себе. Чингисхан отправил хорезмшаху требование о выдаче градоправителя для расправы. Но хорезмшах Мухаммед, уверенный в своих силах, казнил послов. Это было сигналом к началу войны.

Чингисхан начал мобилизацию всех боеспособных родов. По данным арабских источников у него было 150 тыс. воинов, по «Сокровенному сказанию» - 230 тыс., и несколько тысяч китайских инженеров для осады городов.[55]

Осенью 1219 года, с наступлением холодов, монгольские войска двинулись в поход. Стремительным маршем они прошли ущелье Джунгарские ворота. Одолели крутые перевалы и пропасти (в китайских источниках указывается, что переднему темнику Джагатаю пришлось построить не менее 48 мостов, чтобы сделать дорогу пригодной для движения армии) и на реке Арысь разделились на четыре корпуса: Джагатай и Угэдэй двинулись к Отрару, Джучи повернул на северо-запад, на Джэнд. Третий корпус- числом около 5 тыс. воинов пошел к Банакету. Четвертый корпус, во главе с самим Чингисханом и силой до 50 тыс., оставался в тылу.

Здесь сказалось умение Чингисхана выбрать момент для атаки: у хорезмшаха было около 400 тыс. воинов, но они были разобщены по крепостям, единого места для встречи врагов в хорезмийской степи попросту не было. Монголы разорили все окрестности городов. После продолжительного непрерывного штурма был взят Отрар. Градоначальнику в наказание за алчность глаза и уши залили расплавленным серебром.[56]

Тем временем Джучи взял Сыгнак, Озкенд, Эшнас и другие города северного берега Яксарта (Сыр-дарьи). В апреле 1220 года он соединился с четвертой армией.

Третий корпус тем временем обманом овладел Бенакетом. Затем, после получения подкрепления, взяли Ходжент.[57]

Главное войско направилось вглубь страны. Была разграблена Бухара. После этого Чингисхан пошел непосредственно к Самарканду, где располагались основные войска хорезмшаха.

Но хорезмшах не стал ждать монголов и оставил Самарканд. Монголы за несколько дней вынудили Самарканд сдаться. Город был разграблен. За сбежавшим хорезмшахом было послано два тумена под командованием Джэбэ-нойона и Субэдэя-багатура.[58]

Осенью 1220 г. Чингисхан подошел с армией к Термезу и взял его штурмом. Подготовка к этому штурму была произведена методически с помощью катапульт, под прикрытием снарядов которых штурмующие колонны были подведены к крепостным стенам. Катапультами же было произведено предварительно засыпание рва мешками с землей. (В других случаях, при отсутствии или недостатке катапульт, эта опасная операция производилась руками пленных.)[59]

Тем временем другая армия, под начальством трех царевичей и Боорчу-нойона была отправлена для овладения цветущим Хорезмским (ныне Хивинским) оазисом, чтобы не оставлять у себя на фланге эту удобную для вражеских предприятий базу. После продолжительной осады г. Хорезм (Гургандж, ныне Ургенч) был взят. Во время его осады монголы с целью затопления города произвели огромные работы для отвода Амударьи в другое русло.

Затопление не удалось, но географическая карта бассейна нижней Амударьи понесла изменения, которые впоследствии ставили в тупик ученых-географов. Взятие Хорезма, как и других городов, попавших в руки монголов после сильного сопротивления, сопровождалось страшным кровопролитием.[60]

Во время осады Хорезма отношения между старшими сыновьями Чингис-хана - Джучи и Чагатаем - настолько обострились, что грозили перейти в открытую борьбу, разумеется, с крайним ущербом для успеха порученного им дела и для поддержания дисциплины в войсках осадного корпуса. Узнав об этом, Чингис-хан назначил своего третьего сына, Угэдэя главным начальником осады, подчинив ему старших братьев, к крайнему неудовольствию последних. Тем не менее обладавший большим умом и тонким тактом Угэдэй сумел помирить братьев, успокоить их самолюбие и восстановить дисциплину.[61]

Зиму 1220/21 г. Чингис-хан провел на удобной для армии местности к югу от Самарканда.

Новые военные действия начались весной 1221г. Переправившись через Амударью, Чингисхан занял Балх и подошел к Талькану; царевич Тулуй послан на Хорасан для завоевания этой области.

В это время до Чингисхана дошли вести о том, что Джелал ад-Дин формирует новую армию в Газни (Афганистан). Чингис-хан отрядил своего названого брата, темника Шиги-Кутуку, но тот потерпел от своего храброго противника у г. Бамиана поражение, явившееся первой крупной неудачей монголов в этой войне. Шиги-Кутуку с остатками своего отряда возвратился к своему повелителю, который с полным спокойствием принял известие о поражении, ничем не выразив своего неудовольствия побежденному вождю. По этому поводу он высказал лишь следующую глубокую истину:

"Шиги-Кутуку знал только победы, поэтому ему полезно испытать горечь поражения, чтобы тем горячее стремиться в будущем к победе".[62]

Впоследствии, проезжая вместе с Шиги-Кутуку по полю неудачного для монголов боя и расспросив его о подробностях дела, он указал ему на ошибку в его распоряжениях, сводившуюся к неправильной оценке местности, которая была кочковатая, мешавшая маневрам конницы в бою. [63]

 В своем неудачном сражении с Джелал ад-Дином Шиги-Кутуку уступал ему числом войск более чем вдвое (30 тысяч против 70).

Интересен употребленный им прием для введения противника в заблуждение относительно силы своего отряда. Он приказал наделать из соломы чучел, одеть их в запасную одежду и привязать в виде всадников на спины заводных лошадей. Окружавшие Джелал ад-Дина военачальники чуть было не поддались этому обману и советовали молодому султану отступить, но он не внял этим советам и одержал победу.[64]

Чингис-хан, который во время неудачной операции Шиги-Кутуку был связан осадой Талькана, вскоре после Бамианского боя овладел крепким городом и мог сам с главными силами выступить против Джелал ад-Дина; тыл его обеспечивался отрядом Тулуя в Хорасане.

На берегах Инда произошел в 1221 г. решительный бой, в котором мусульмане, несмотря на чудеса храбрости, показанные их предводителями- Тимур-Меликом и Джелал ад-Дином, и на численное превосходство, понесли тяжкое поражение, сломившее вконец их способность к сопротивлению.

Чингис-хану, лично руководившему боем, пришлось в решительный момент бросить в сечу свою отборную "тысячу багатуров", которая и решила победу. Джелал ад-Дину, который сам с группой уцелевших храбрецов, в том числе и знаменитым героем Ходжента - Тимур-Маликом, прикрывал отход своих войск за Инд, не оставалось другого выхода, как броситься в реку для переправы вплавь, что ему и удалось. Чингис-хан, который ценил и уважал доблесть и у своих врагов, тут же указал своим сыновьям на молодого султана как на достойный подражания образец.[65]

К этому же времени было покончено и с Хорасаном, где Тулуй в короткое время овладел тремя вражескими твердынями: Мервом,

Нишапуром и Гератом.

Победой, одержанной над Джелал ад-Дином на реке Инд, завершилось в главных чертах покорение обширной среднеазиатской мусульманской империи хорезмшаха, а так как Чингис-хан, всегда осторожный в своих военных предприятиях, отлично понимал, что для завоевания Индии, куда бежал султан, еще не наступило время, то ему оставалось только по принятии мер для закрепления за собой завоеванной территории вернуться с большею частью армии в Монголию. Во время этого триумфального возвращения на родину были еще попутно покорены некоторые, лежавшие в стороне горные крепости Северного Афганистана. Лето 1222 г. Чингис-хан провел с армией в прохладных местах в горном районе Гиндукуша, в следующую зиму он стоял под Самаркандом, а весна 1223 г. застала его на берегах реки Чирчик близ Ташкента.[66]

В том же году состоялся на берегах Сырдарьи большой курултай из вельмож и сановников империи. На курултай прибыл также и Субудэй, возвратившийся из южнорусских степей со своим отрядом.