Баланс двух подсистем общества. Контркультура немыслима и не существует без официального общества - они взаимодополнительны и связаны. Это оно целое

1.2 Баланс двух подсистем общества. Контркультура немыслима и не существует без официального общества - они взаимодополнительны и связаны. Это оно целое.

Для такого рода выпавших культур можно предложить термин "экстернальные", от лат. externus - чужой. Сообщества типа Системы действительно отчуждены от общества - хотя и неотделимы от него.

Сфера экстернальной культуры включает, собственно, множество разных субкультур: например, криминальную, богему, наркомафию, и т.д., - они экстернальны в той мере, в какой их внутренние ценности противопоставлены так называемым "общепринятым". Их объединяет то, что они все - локальные коммуникативные системы, расположенные вне рамок основной сети (той, что определяет государственное устройство). Экстернальные культуры существовали и существуют в разных обществах: ранние христиане были экстерналами в Римской Империи, в средневековой Европе это многочисленные ереси, в Европе - раскол.

Экстернальные культуры аккумулируют определенные нормы и символику. Если основная культура - это те нормы и символы, которые задают основной принцип упорядочения данного общества, то в экстернальные стекается все, что осталось вне основного мифа - самоописания общества. Ни одна система не может охватить всего без остатка. Неизбежно что-то из неё выпадает. Это остатки прежних мифов, ростки нового, информация, проникающая от чужих и не вписывающаяся в основной миф. Всё это оседает в сфере экстернальной культуры.

 1.3 Неопределенность и самоорганизация. Итак, Система - пример сообщества, куда стекаются выпавшие из социальной структуры. Эти люди не имеют определенного положения, прочной позиции - их статус не определён. Состояние неопределённости играет особую роль в процессах самоорганизации. Сфера неопределённости - те социальные пустоты, где мы можем наблюдать процессы зарождения структур, сообществ: превращения бесструктурного состояния в структурное, т.е. самоорганизации.

Множество людей, предоставленных самим себе, взаимодействуя, формируют схожие коммутативные структуры. Л.Самойлов, профессиональный археолог, волею судеб оказался в исправительно-трудовом лагере. Он заметил, что в среде заключенных складываются неофициальные сообщества со своей иерархией и символикой. Самойлова поразило их сходство с первобытными обществами, иногда вплоть до мелочей: "Я увидел, - пишет он, - и опознал в лагерной жизни целый ряд экзотических явлений, которые до того много лет изучал профессионально по литературе, - явлений, характеризующих первобытное общество!»

Для первобытного общества характерны обряды инициаций - посвящения подростков в ранг взрослых, обряды, состоящие из жестоких испытаний.

У наших уголовников это "прописка". Для первобытного общества характерны "табу"... Абсолютное соответствие этому находим в лагерных нормах, определяющих, что "заподло"..." Но главное сходство - структурное: "На стадии разложения, - пишет Л.Самойлов,- многие первобытные общества имели трехкастовую структуру - как наше лагерное ("воры" - элита, средний слой - "мужики" и аутсайдеры - "опущенные"), а над ними выделялись вожди с боевыми дружинами, собравшие дань (как наши отбирают передачи)". Схожая структура известна в армейских подразделениях под названием "дедовщина". То же и в молодежной среде больших городов. Например, когда в Ленинграде появились металлисты, у них сложилась трехслойная иерархия: чётко выраженная элита во главе с общепризнанным лидером по кличке Монах; основная масса металлистов, группировавшихся вокруг элиты; наконец случайные посетители, забредавших в то кафе, где они собирались, послушать "металлическую" музыку. Эти последние не считались настоящими металлистами, оставаясь в статусе гопников, то есть ни в чем не разбирающихся, чужих.

И именно "исключенные" сообщества демонстрируют закономерности самоорганизации в наиболее чистом виде. Здесь минимум внешних влияний, от которых исключённое сообщество отгорожено коммуникативным барьером. В обычном же коллективе трудно выделить те процессы, которые идут в самом сообществе спонтанно, то есть относятся собственно к самоорганизации.

2.1 Поле символики. Существует ещё другой способ определения (или представления) сообщества, кроме как через его локализацию в социальной структуре: через символику.

Именно так обычно происходит на уровне обыденного сознания или журналисткой практики: пытаясь выяснить, кто такие хиппи (или панки и проч.), мы, прежде всего, описываем их знаки. А.Петров в статье "Пришельцы" в "Учительской газете" изображает тусовку волосатых: "Лохматые, в залатанной и сильно потёртой одежде, иногда босые, с холщовыми торбами и рюкзаками, расшитыми цветами и исписанными антивоенными лозунгами, с гитарами и флейтами парни и девушки прохаживаются по скверу, сидят на скамейках, на лапах бронзовых львов, поддерживающих фонари, прямо на траве. Оживлённо беседуют, поют в одиночку и хором, закусывают, покуривают...". Автор передаёт как бы непосредственное впечатление, просто указывая на явление: "вот оно". Указание здесь - способ введения понятия (вместо аналитического определения). Если присмотреться, то оказывается: это "непосредственное впечатление" на самом деле целенаправленно вычленяет из наблюдаемой реальности символику тусовочного сообщества. Практически все, что упоминает А.Петров, служит у волосатых опознавательными знаками "своих". Здесь символика внешности: лохматая прическа, потертая одежда, самодельные сумки и т.п. Затем графическая символика: вышитые цветы (след Цветочной революции, породившей первых хиппи); антивоенные лозунги, типа: "Любите, а не воюйте", - знак важнейшей ценности этой среды - пацифизма, ненасилия. Поведение, описанное в приведённом пассаже: неторопливые прогулки, свободное музицирование, вообще преувеличенная непринуждённость, - тоже знак. Это все форма, а не содержание общения. То есть первыми в глаза бросаются знаки принадлежности к сообществу - и именно их описывают, желая это сообщество представить. И действительно, наличие особой символики, расцениваемой как "своя", есть уже безусловный знак существования коммуникативного поля, некоторого социального образования. А.П.Коэн, например, вообще определяет сообщество как поле символики: "Реальность сообщества в восприятии людей, - пишет он, - заключается в их принадлежности... к общему полю символов". И далее: "Восприятие и понимание людьми их сообщества... сводится к ориентации по отношению к его символизму.

Наличие своей символики создает возможность образования общности, поскольку обеспечивает средство коммуникации. Символ - оболочка, в которую упаковывается "своя" информация; в таком виде она отличима от чужой. А, следовательно, возникает разница в плотности коммуникативных связей внутри той сферы, где действует символ, и вне неё. Это и есть сгущение контактов, на базе которого формируются социальные структуры.

Насколько это справедливо для Системы? Сложилось ли на базе её символики социальное образование? Как уже говорилось, Систему нельзя назвать в полном смысле группировкой: в её недрах постоянно идут перегруппирования, исчезают одни объединения и формируются новые. Люди переходят из группы в группу. Это, скорее, некая среда общения. Тем не менее, Систему можно рассматривать как сообщество, поскольку присутствуют такие его признаки, как общий язык (сленг и символика), сеть коммуникаций - личные связи, поверхностные знакомства (лица на тусовке примелькались, так что уже подсознательно узнаёшь "своих"). Есть общие нормы и ценности, а также модели поведения и формы взаимоотношений. Присутствует и Системное самосознание, которое выражается, в частности, в самоназваниях. Их есть несколько. "Системными" или "системщиками" её представители называли себя редко, да и то с иронией. Чаще - пипл[4]. Иногда - просто люди: "Мне один человек вчера сказал...",- понимать надо так, что именно Системный сказал.

 2.2 Традиция. Но особенно существенно для нас, что в рамках этого сообщества сложилась своя традиция, основанная главным образом на устных механизмах передачи. Каждые два-три года в Системе сменяется "поколение" - на арену выходит новая когорта молодёжи. Люди меняются, а традиции Системы остаются: воспроизводятся те же основные нормы отношений и ценности, такие как "свобода", "любовь" (в кавычках, потому что этим понятиям здесь придаётся особый, Системный смысл); новички осваивают сленг и используют Системные символы, так что внешне они мало, чем отличаются от своих предшественников. Воспроизводятся фольклорные формы: поговорки, анекдоты, частушки, легенды и предания. Таким образом, мы имеем здесь традицию, способную к самовоспроизводству. Существует не только система коммуникативных связей на синхронном уровне, но и диахронные каналы коммуникации.

Носители традиции определяют её возраст примерно в два десятка лет: двадцатилетие торжественно праздновалось 1 июня 1987 г. Эта точка отсчета, конечно, мифологическая

 (считается, что 1 июня 1967 г. первые хиппи вышли в Москве на Пушкинской площади на улицу и призвали отказаться от насилия): "Они, - рассказывает один из олдовых хиппи,- вышли и сказали: «Вот мы - представители этого движения, это будет система ценностей и система людей». Тогда возникло слово "Система". Не случайно выбрана и дата - День защиты детей: "Было, - продолжал тот же олдовый, - сказано: 'Живите как дети, в мире, спокойствии, не гонитесь за призрачными ценностями...'. Просто приход был человечеству дан, чтобы могли остановиться и задуматься, куда мы идём...". "Живите как дети" - это суть Системного мировосприятия, и многое в её символике связано с образами детства.

"Поколения" здесь меняются через два-три, иногда четыре года. С приходом каждого из них Системная традиция пополняется новой символикой. Каждое поколение приходит как новая волна: вначале были хиппи, они и составили ядро Системы - теперь их последователей чаще называют волосатые или хайрастые[5]; потом пришли панки, потом металлисты, затем люберы (и другие, отмеченные также символикой уходящего Советского Союза). Каждая волна приносит свои атрибуты. Вначале она обычно враждует с Системой: первые панки терроризировали волосатых, первые металлисты - волосатых и панков. Затем начинаются контакты, постепенно обнаруживается, что Система впитала символику новой волны: в ней появились свои панки, металлисты и проч.

Таким образом, представляется возможность наблюдать процесс восприятия традицией инноваций, а также другие процессы, связанные с трансляцией традиции. В "большой" (например, племенной или общинной) традиции, где период смены поколений составляет 25-30 лет, наблюдение такого рода процессов потребовало бы времени, сопоставимого в жизни исследователя. В Системе же всё происходит намного быстрее. Это делает Систему удобной моделью для наблюдения закономерностей воспроизводства и пополнения традиции, хотя мы отдаём себе отчёт в некоторой условности её аналогий с привычными объектами этнографического исследования. Они сопоставимы в той мере, в какой одна коммуникативная система вообще может быть сопоставлена с другой. Так или иначе, есть общие закономерности в способах диахронной передачи информации. Обнаруживаются коммуникативные структуры, ответственные за сохранение и передачу кода сообщества; есть основания полагать, что они во многом схожи в разных средах.

[1] ЛенТВ,передача «Взгляд»,25 февраля 1987г.

[2] от англ. underground – подполье.

[3] От лат. limen – порог.

[4] от англ. people – люди, народ.

[5] от англ. hair – волосы.