Проблемма адаптации чужого в русской культуре XVIII века

САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра теории и истории культуры.

КУРСОВАЯ РАБОТА

По истории культуры

6 семестр

Факультет: социологический

Группа: культурологии

Выполнила студентка: Борода М. В.

Проверил доцент кафедры теории и истории культуры: Левитская И. В.

Самара 2000/2001гг

План работы:

I глава. Введение

§1.1. Проблема европеизации России.

§1.2. Освещение проблемы другими авторами.

II глава. Русская культура XVIII века, заимствование или обогащение культурного опыта?

§2.1 Социальные и политические факторы развития русской культуры XVIII века.

§2. 2 Особенности Просвещения в России XVIII века.

§2.3 Становление абсолютизма в России.

§2. 4 Петровские реформы.

§2.5Формирование нового быта.

§2. 6.Масонство в России.

§2.7Искусство Нового времени.

1.    Два ведущих стиля XVIII века в России: барокко и классицизм.

2.    Русская архитектура XVIII века.

2.Санкт – Петербург – образец новой культуры.

3. Скульптура Нового времени.

4. Живопись XVIII века.

5. Искусство интерьера, интерьерная живопись.

§2.8. Театр, музыка и опера

II глава. Заключение

·     Список использованной литературы.

Проблема адаптации "чужого" в русской культуре XVIII века.

Глава I. Введение.

В предлагаемой работе рассматривается одна из основных проблем в истории русской культуры XVIII века (практически каждая страна сталкивается, и сталкивалась с той же проблемой в ходе своего развития). В центре проблемы - стремление определить место России в окружающем ее мире, понять характер и значение ее взаимосвязей с великими цивилизациями Запада и Востока, найти оптимальное соотношение между курсом на приобщение к общечеловеческим духовным и культурным ценностям и естественным желанием сохранить свою национальную и историческую самобытность. Рассматриваемую проблему можно сформулировать как вопрос: чем же является искусство XVIII века в России - заимствованием, копированием западных образцов, или органичным сплавом русской художественной традиции, обогащенной западным культурным опытом? Жизнь русского общества в XVIII веке стала гораздо сложнее, чем была прежде. Не все ее пружины с их тонкими связями заметны при первом взгляде; вот почему ход этой жизни кажется поверхностному наблюдателю капризным и неожиданным, порою даже противоречивым. Что же так осложнило русскую жизнь этого века? Реформы, начатые предшественниками Петра и им продолженные? Что послужило причиной резкого изменения мировоззрения и уклада жизни российского образованного общества? С XVIII века на это общество стала активно действовать иноземная культура. Но до этого на русскую землю была привнесена культура и религия Византии, почему же это не привело к такому расколу общества, а принесло лишь единение нации? До XVIII века русское общество отличалось цельностью своего нравственного состава. Боярин и холоп неодинаково ясно понимали вещи, неодинаково твердо знали свой житейский катахезис; но они черпали свое понимание из одних и тех же источников, твердили один и тот же катахезис и поэтому хорошо понимали друг друга, составляли однородную " нравственную массу". Западное влияние разрушило эту цельность. Оно не проникало в народ глубоко, но в верхних классах общества, по своему положению наиболее открытых для внешних влияний, оно постепенно приобретало господство. «Как трескается стекло, неравномерно нагреваемое в разных своих частях, так русское общество, неодинаково проникаясь западным влиянием во всех своих слоях, раскололось. Недаром, некоторые исследователи утверждали, что верхи российского общества порой выглядели в собственной стране как иностранные завоеватели».[1] Раскол носил не только в социальной (как это утверждалось в идеологических и научных трудах недавнего времени), но не в меньшей мере культурный и мировоззренческий характер. Для огромной массы народа чужими были не только представители власти, аристократии или дворянства, но и все, кто жил иначе, чем он, кого он привык называть "барин" или "ваше благородие". Сложность этого времени, стремление осмыслить происходившие изменения, место западного опыта в культурных преобразованиях всегда вызывали боль­шой научный и общественно-культурный интерес к деятельности Петра 1. Еще в XIX столетии в буржуазной историографии и литературоведении был сформулирован тезис об исторической обусловленности петровских преобразований, которые были «...естественным и необходимым явлением в народной жизни, в жизни исторического, развивающегося народа»[2]. Исследование советскими учеными истории этого времени, а особенно предше­ствовавшего «бунташного» столетия подтвердили правоту такого взгляда. В современной историографии общепризнанной является оценка петровской эпохи, как времени решительного скачка в хозяйственной и культурной жизни страны, имевшего внутренние предпосылки, но резко ускоренного вмешательством государственной власти. Однако в литературе последних лет встречаются утверждения, что при Петре «...строительство новой России носило символический характер», а русская культура строилась как «сколок с культуры европейской» [3]. Отношения к реформам Петра не было однозначным и у ровесников эпохи: Е. Р. Дашкова[4] в «Записках» писала – «…Он (Петр) был гениален, деятелен и стремился к совершенству, но он был совершенно не воспитан, и его бурные страсти возобладали над его разумом. Он был вспыльчив и груб, деспотичен и со всеми обращался как с рабами, обязанными его терпеть; его невежество не позволяло ему видеть, что некоторые реформы, насильственно введенные им, со временем привились бы мирным путем в силу примера и общения с другими нациями. Если бы он не ставил так высоко иностранцев над русскими, он не уничтожил бы бесценный, самобытный характер наших предков. Если бы он не менял так часто законов, изданных даже им самим, он не ослабил бы власть и уважение к законам. Он подорвал основы уложения своего отца и заменил их деспотичными законами… Он почти всецело уничтожил свободу и привилегии дворян и крепостных… он ввел военное управление, самое деспотическое из всех и , желая заслужить славу создателя, торопил постройку Петербурга весьма деспотичными средствами; это было ужасно тяжело…».[5] Русский историк Карамзин[6] писал: «Был у нас свой… Государь, которому нигде не было подобных: Петр Великий. …Иностранцы были умнее Русских… Монарх объявил войну нашим старинным обыкновениям во первых для того, что они были грубы, недостойны своего века; во вторых и для того, что они препятствовали введению других, ещё важнейших и полезнейших иностранных новостей. Надлежало, так сказать, свернуть голову закоренелому Русскому упрямству, чтобы сделать нас гибкими, способными учиться и перенимать… Немцы, Французы, Англичане, были впереди Русских по крайней мере шести веками: Петр двинул нас своею мощною рукою, и мы в несколько лет почти догнали их... Мы не таковы, как брадатые предки наши: тем лучше! Грубость наружная и внутренняя, невежество, праздность, скука были их долею в самом вышнем состоянии: для нас открыты все пути к утончению разума и к благородным душевным удовольствиям… Что хорошо для людей, то не может быть дурно для Русских; и что Англичане или Немцы изобрели для пользы, выгоды человека, то моё, ибо я человек!».[7]

Глава II.

§2.1. Социальные и политические факторы развития культуры XVIII века.

В XVIII в. возросли внешние экономические и культурные связи России. Контакты с развитыми западноевропейскими государствами втягивали Россию в мировой экономический и культурный процесс. Од­нако активный характер этих связей был подготовлен общностью некоторых внутренних процессов. Открытость как характерная черта новой культуры была результатом разрушения средневековых устоев и особенностью не только русской, но и западноевропейской культуры. Процесс взаимо­действия национальных культур в период их формиро­вания значительно усилился и приобрел качественно новые черты по сравнению с предшествующим време­нем. Проблема связи русской культуры с западноевро­пейской имеет большую традицию в современной ис­ториографии. Известным итогом в ее осмыслении является тезис о необходимости не противопоставлять «западную» и «русскую» культуру при изучении их взаимных связей, а выявлять диалектику старого и но­вого в едином историко-культурном процессе[8].

На­чинался процесс дифференциации, появления новых сфер культуры (наука, художественная литература, светская живопись и т. д.), и одновременно происходи­ло значительно большее их соприкосновение и взаимо­влияние.)

Важной историко-культурной проблемой является вопрос о путях и средствах распространения культуры в обществе, степень овладения ею различными обще­ственными слоями, в первую очередь образованием. В новый период общекультурный прогресс был связан с демократизацией культуры — процессом, в результа­те которого произошло расширение круга потребителей и производителей культурных ценностей, увеличе­ние возможностей приобщения к культуре различных социальных групп. По сравнению с предшествующим временем в обществе увеличивалась система передачи культурных ценностей, формировался новый «меха­низм» их распространения (светская школа, граждан­ская азбука, новый литературный язык, печатная кни­га, газета, журнал и т. д.). Петровская эпоха занимает важное место в исто­рии культуры России, поскольку в это время произо­шел крутой перелом в культурной жизни, имевший да­леко идущие последствия для судеб отечественной культуры.

§2.2. XVIII век – Особенности Просвещения в России.

Весь XVIII век в России проходит под знаком Просвещения. Почва для распространения идей Просвещения была подготовлена реформами Петра I. Эпоха Петра – эпоха просветительства и «птенцы гнезда петрова (прообраз будущей интеллигенции), представляли собой очень тонкий слой образованных реформаторов, во многом оторванных от образа жизни не только большинства населения, но и от жизни своего класса. С этим связывают хрупкость преобразований, обратимость реформ и непредсказуемость событий XVIII века. В России просвещенное дворянство составляло меньшинство, а остальное общество придерживалось традиционалистских взглядов. В дворянстве Петр видел подневольное сословие, оно несло повинность: служба. От государя зависело благосостояние дворян. ОК концу его царствования страна уверенно шла по пути европеизации и оказалась включенной в культурную орбиту Запада. Быстрыми темпами шло становление отечественной науки и образования. Образование давалось в западном духе и на свою страну смотрели взглядом постороннего. Но на западный лад образованный человек, зачастую, внутри себя сохранял приверженность русским традициям. Не сразу давалось ощущение внутренней свободы и независимости, индивидуальных достоинств и чести. Появилось много новшеств, каких не знала допетровская Россия: газеты, журналы, портретная живопись. К середине XVIII века образованное общество состояло из европеизированного дворянства (прежде всего московского и петербургского), а также крайне малочисленной молодой разночинной интеллигенции (разночинцами называли выходцев из семей солдат, матросов, священнослужителей, мелких чиновников и т.д.) Философские и общественно-политические идеи западноевропейских мыслителей начали проникать в Россию уже при Петре I. Но движение Просвещения под общим названием "вольтерьянство" получило распространение в 40- 60-е гг. XVIII в. Если в конце XVII века лидером европейского Просвещения была Англия, то в XVIII веке "историческая инициатива" перешла к французскому Просвещению. Кроме того, российская "французомания" была вызвана расширением культурных связей между Россией и Францией, особенно во второй половине XVIII в. Богатые дворяне имели прекрасную возможность приобщиться к Просвещению во время путешествия за границу, или изучая труды просветителей (благодаря знанию языка). В России чрезвычайную популярность получили произведения просветителей: образованное общество зачитывалось книгами Вольтера, Монтесье, Д*Ламбера и Дидро. Но многовековой путь развития России во многом отличался от европейского, и семена Просвещения, попав на русскую почву, принесли иные плоды, нежели на Западе. Русское Просвещение обращено к Европе, оно возникло позже европейского. Реформы были изначально ориентированны на позитивный (так считалось) опыт Европы. Европейская культура считалась средством с помощью которого возможно достичь необходимого роста. Если идеи равенства и всесословной ценности, сформированные на Западе развивались под воздействием буржуазно-демократических процессов, то в России они вступали в противоречие с крепостной системой, деспотичным государством и самодержавием, как средневековым идеалом национального устройства. Феномен русского самодержавия, в его специфических взаимоотношениях с дворянской и народной культуры ведет к формированию русского радикализма (революционного, а не эволюционного). Во второй половине XVIII века Франция уже была на пороге великой революции. Резкая критика просветителями отживших порядков и предрассудков, провозглашаемые ими идеалы соответствовали настроениям будущих вождей революции. Между тем Россия времен расцвета вольтерианства совершенно не походила на Францию. Третьего сословия не было и в помине: на промышленных предприятиях царил крепостной труд, а наиболее состоятельные предприниматели из купцов жаждали слиться с могущественным и привилегированным дворянским сословием. Крепостное право вошло в кровь и плоть России, став привычным, будничным явлением. Его охраняло самодержавие, имевшее в своем распоряжении огромный государственный аппарат.[9] Крестьянство вместе с духовенством и купечеством пребывало скорее в допетровской Руси. Дистанция между культурой дворянства и др. сословий, возникла не изнутри, её создало усвоение западной культуры. Складывается конфликт между просвещенным меньшинством (культурной элитой) и консервативно настроенным большинством. Наблюдается социальный феномен: петровские реформы изменили положение благородного сословия в сторону Запада, а «подлых» людей – в сторону Востока. Приоритет государственной службы характеризует переход от традиционного аграрного общества к индустриальному обществу.

§2.3. Становление абсолютизма в России.В XVIII веке вестернизация культуры выступала как средство её ориентации относительно европейских и западных ценностей, а внешняя демократия жизни служила укреплению абсолютизма восточно-деспотического типа, являясь подчас средством социо-культурной мимикрии деспотизма, под личиной Просвещения. Абсолютизм явился решающей силой в утвержде­нии новой светской культуры, ибо от того, как шел этот процесс, зависела судьба петровских преобразова­ний. Своим образовательным мероприятиям Пётр стремился придать ещё больший размах и планомерность. Будучи за границей, Пётр вызывает к себе одного из самых выдающихся мыслителей и ученых того времени – Лейбница. Лейбниц принимается на русскою службу, с тем, чтобы своими предложениями и проектами способствовать систематическому «введению наук» в России. С этой целью Лейбниц подал ряд докладных записок; имеется несколько писем его на эту же тему к самому царю. В сношениях Петра с Лейбницем мы сталкиваемся с первой попыткой реализации идеи союза монарха с философами, утопическая мечта о котором, будет так популярна в кругах позднейшей французской философии. Идея подобного союза ляжет в основу одной из наиболее влиятельных политических доктрин XVIII века, которая получит название «просвещенного абсолютизма». Расцвет «просвещенного абсолютизма» приходится на царствование Екатерины II. Екатерина II очень многое делала, что бы за ней за границей закрепилась слава просвещенной монархини. Сразу, по восществии на российский престол Екатерина вступает в переписку с виднейшими мыслителями Франции – Вольтером, Д” Аламбером, Дидро. Помогает им материально, Закупает коллекции картин и библиотек. Пишет получивший по всей Европе «Наказ», в котором заявляет о своем намерении воплотить идеи французских просветителей в законы Российский империи. (На 90 процентов «Наказ» является выдержками из Монтескьё и Беккарии.) В письмах к Вольтеру Екатерина рисует фантастические картины народной жизни в России: например, в её империи все и всем довольны; нет крестьянина, который не ел бы курицы, когда ему захочется; везде поют благодарственные молебны, пляшут. Неудивительно, что слава о Звезде Севера, «благодетельнице всех народов», как называл Екатерину Вольтер, быстро распространяется в Европе.[10]

§2.4. Петровские реформы. Созданная государственной властью система социокультурных учреждений (светские школы, типогра­фии гражданской печати, Академия наук и др.), указы, законодательно закреплявшие культурные новшества, не только расширяли сферу новой культуры, но и спо­собствовали ее воспроизводству. Все эти обстоятель­ства влияли на историко-культурный процесс, опреде­ляли его особенности, в частности, практицизм, ускорение темпов распространения новой культуры, развитие тех ее областей, в которых было заинтересо­вано правительство (школа, книжное дело, научные знания, градостроительство). Осуществление многих реформ, особенно в области культуры, встречало немало противодействий со стороны поборников «ветхозаветности» и старины. В числе противников преобразований оказалась и православная церковь. Такая позиция церкви во многом определила политику к ней со стороны абсолютизма. С ликвидацией патриаршества и созданием Синода (1721) церковь фактически потеряла самостоятель­ность в духовной жизни общества, что уменьшало ее влияние на общественно-культурную жизнь. С утратой церковью своей самостоятельности менялось значение религиозного мировоззрения как преобладающей формы выражения духовного творчества. Стало воз­можно более быстрое развитие рационализма, форми­рование нового взгляда на человеческую личность, ее творческого потенциала, утверждение личностного начала в культуре. Над авторитетом церкви в сознании всех, не только передовых, но и просто шагавших в ногу со временем людей непререкаемо стал авторитет государства. Именно государство в мышлении людей XVIII века являлось высшей не только политической, но и моральной ценностью, перед которой отступали все остальные; польза государства, независимо от того конкретного содержания, которое вкладывалось в это понятие различными общественными классами и группировками, считалась обязательной целью всех частных усилий и стремлений, долгом каждого гражданина. Тон в этом отношении задавал сам Пётр. Известно знаменитое его обращение к армии перед Полтавским сражением, решившим судьбу петровских преобразований: «Воины, се пришел час, который решит судьбу отечества! Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, врученное Петру… А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только жила бы Россия, благополучие и слава и благосостояние её…» Одновременно с новым понятием о государстве, праве, законе, в сознание людей стали проникать новые знания о природе и мире. Поднятию образовательного уровня, в особенности проникновению светской образованности, способствовали начавшиеся при Петре усиленные поездки русских людей за границу, в Западную Европу. Во времена Московской Руси Западная Европа была почти совсем недоступна русскому человеку. В 1697 году Пётр отправляет в Италию, Англию и Голландию 50 молодых людей для обучения кораблестроению и мореходству. В том же году инкогнито – в свите русского дипломатического посольства – выезжает в Европу и сам Пётр. С этого времени поездки с учебными целями «в чужие края» становятся своего рода государственной повинностью, приобретающей подчас прямо массовый характер. Знатные дворянские сынки, возвращаясь на родину, вывозили из «чужих» краев чисто внешний лоск, модные костюмы и прически, светскую «политесс», что не мешало им оставаться грубыми и заядлыми крепостниками. Через всю сатирическую литературу XVIII века проходят резко обличительные образы таких «русских парижан», замечательно обобщенные Пушкиным в петиметре Корсакове («Арап Петра Великого»). Но из «чужих» краёв возвращались не только Корсаковы, но и люди, подобные прадеду Пушкина, «арапу» Ганнибалу. Большое значение имели поездки на Запад и для многих выдающихся представителей нашей культуры XVIII века. При этом, в большинстве случаев, овладение европейской культурой не стирало с их облика национально-русские черты, а, наоборот, сопровождалось обострением национального самосознания, нарастанием любви к родине, патриотических стремлений. Развитие школы, проблема образования молодых людей впервые при Петре I становится государственной политикой. В практику входит обучение молодежи за границей, главным образом корабельному и морскому делу, воздается система светской школы. Это связывалось с необходимостью практического осу­ществления хозяйственных, военных, культурных пре­образований. Все более ощущалась потребность в школах в самой России, мысль о создании их вы­сказывалась в некоторых «прожектах», сам Петр считал, что «академии, школы дело есть зело нужное для обучения народного». В 1701 г. в Москве была открыта школа математических и навигацких наук — первое светское государственное учебное заведение. За короткое время в столичных городах появилось еще несколько профессиональных школ: Артиллерийская, Инженерная, Медицинская. При олонецких и уральских заводах по инициативе В. Н. Татищева возникли горнозаводские училища. Эти старейшие профессиональные школы России продолжали существовать и в следующем столетии. Первоначально в школы принимали дворян и разночинцев, детей «всяких чинов». Однако в Навигацкой школе, например, уже с самого ее возникновения в высшем классе, где преподавались алгебра, геометрия, морские науки, могли обучаться только дети дворян. Вскоре детей разночинцев в эти школы принимать перестали. Постепенно они превращались в закрытые привилегированные учебные заведения для дворян. На базе некоторых профессиональных школ впоследствии образовались высшие специальные учебные заведения. В 1714 г. в ряде провинциальных городов были организованы цифирные школы. Указ Петра предписывал «всем дворянским и подьячим детям» учиться в этих школах «поголовно». Без получения свидетельства об окончании цифирной школы «жениться их не допускать и венечных памятей не давать»! Однако вскоре правительство, как и в случае с профессиональными училищами, стало отступать от провозглашенного Петром принципа. В 1716 г. были освобождены от необходимости учиться в цифирных школах дети дворян, в 1722 г.—дети духовенства в связи с организацией епархиальных училищ. Впоследствии цифирные школы практически прекратили существование и \в 1744 году были слиты с гарнизонными школами, предназначенными для обучения солдатских детей [11]. В петровское время не принимались в школы крестьяне, особенно строгий запрет был для детей крепостных. В городах продолжали сохраняться старые формы обучения, так называемые школы грамоты; в дворянских семьях преобладало домашнее обучение. Учеба рассматривалась как особый вид службы дворян, которая при Петре I приобрела новый характер, связанный с появлением системы чинов. Реформы, проведённые Петром I (1689 – 1725 гг.), затронули не только политику, экономику, но также и искусство. Целью молодого царя было поставить русское искусство в один ряд с европейским, просветить отечественную публику и окружить свой двор архитекторами, скульпторами и живописцами. В то время крупных русских мастеров почти не было. Петр I приглашал иностранных художников в Россию и одновременно посылал самых талантливых молодых людей обучаться “художествам” за границу, в основном в Голландию и Италию. Во второй четверти XVIII в. “петровские пенсионеры” (ученики, содержавшиеся за счет государственных средств – пенсиона) стали возвращаться в Россию, привозя с собой новый художественный опыт и приобретённое мастерство. XVIII столетие в истории русского искусства было периодом ученичества. Но если в первой половине XVIII в. учителями русских художников были иностранные мастера, то во второй они могли учиться уже у своих соотечественников и работать с иностранцами на равных. Светская направленность знаний, новые формы обучения, связь с практикой в этих школах увеличивали кругозор человека, возможности познания им окружающего мира. Все это существенно расширяло сферы действия светской культуры. Специального учебного заведения для подготовки учителей в России еще не существовало. В профессиональных, цифирных школах учителями обычно работали иностранцы, приглашенные на службу Петром I, специалисты-практики, выпускники самих школ. Дальнейшим важным шагом в утверждении светской культуры были введение гражданской азбуки и начало гражданской печати. Реформа шрифта, про­веденная в 1708—1710 гг., упростила сложную кирил­лицу и способствовала дальнейшему разделению сфер светской и церковной книжности. По меткому выражению Ломоносова, «при Петре Великом не одни бояре и боярыни, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние одежды». Окончательный вариант гражданской азбуки был утвержден Петром I в 1710 г. «Сими литерами, — указывал он,—печатать художественные и мануфактурные книги». Правительство активно использовало книгу для пропаганды проводимых реформ. В указах, регламен­тах, манифестах, публицистике излагались события внутренней жизни, утверждалась и обосновывалась не­обходимость преобразований. |В России начали изда­вать официальную печатную газету «Ведомости» (1703), в которой публиковались внутренняя и ино­странная хроника, сведения о военных, хозяйственных и культурных событиях. 1705 г. первую гражданскую типографию открыл В. А. Киприанов. Он происходил из мещан Кадашевской сло­боды и был одним из активных деятелей петровских преобразований. В. А. Киприанов известен как соста­витель некоторых учебных пособий, соавтор «Арифме­тики» Л. Ф. Магницкого, в его типографии гравирова­лись таблицы к этой книге. Издавались журналы, в них печатались статьи Дашковой, Новикова и самой императрицы. Однако книжная торговля в первые десятилетия XVIII в. была еще слабо разви­та. Она сдерживалась многими факторами: торговцы старопечатными рукописными книгами неохотно рас­пространяли светские издания часто из-за враждебно­го отношения к петровским преобразованиям, книга дорого стоила, наконец, она была малодоступна, так как грамотность была еще весьма незначительной. Ти­раж книг в это время был, как правило, невелик, только учебная литература печаталась тиражами в 11 —14 тыс. экземпляров. В народной среде продолжала бытовать рукопис­ная, старообрядческая книга, лубочная картина. Из­вестным политическим лубком петровского времени была знаменитая картинка «Как мыши кота хорони­ли», созданная в среде противников преобразова­ний. Обеспокоенное появлением печатных и рукописных произведений, в которых осуждалась преобразователь­ная деятельность, правительство в 1721 г. издало указ, запрещавший без разрешения Синода печатать и рас­пространять «листы и картинки». Этот указ положил начало официальной цензуре. Известным итогом государственных преобразова­ний в области просвещения и науки было учреждение Академии наук.

Создание петербургской Академии. Мысль об организации научного цен­тра возникла у Петра еще в 1718 г., когда он посетил Францию и познакомился с деятельностью Француз­ской академии. В январе 1724 г. проект создания Ака­демии наук и художеств, как она первоначально назы­валась, слушался в заседании Сената и был утвержден Петром I. Официальное открытие Академии состоя­лось в 1725 г. уже после его смерти. Особенностью петербургской Академии наук было объединение научно-исследовательских и педагогичес­ких функций, что вытекало из необходимости не толь­ко развития науки, но и решения проблемы создания отечественных научных кадров. «Ныне в России,— указывалось в проекте,— здание к возращению худо­жеств и наук учинено быть имеет... и такое здание учи­нить, чрез которое бы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распро­странилась, но и чрез обучение и распложение оных польза в народе впредь была». В системе Академии находились университет и гимназия. Создание Академии наук было крупным событием в общественно-культурной жизни России. В стране впервые возник научный центр, имевший достаточно оснащенную базу для исследования в различных обла­стях знаний. Академия имела библиотеку, музей, ти­пографию, ботанический сад, обсерваторию, физиче­скую и химическую лаборатории. Некоторые из этих учреждений появились позже как результат развития самой Академии. Из стен академического университета вышли мно­гие крупные ученые, имена которых стали широко из­вестны в русской науке и просвещении второй поло­вины XVIII в. Академический университет закончил М. В. Ломоносов, ставший первым русским академи­ком. Интерес к научным знаниям в первые десятилетия XVIII в. был связан с практическими потребностями Российского государства в освоении новых террито­рий, полезных ископаемых, с градостроительством. Преимущественное развитие получили в это время естественные науки. Развитие механики и математики также носило прикладной, практический характер. Одним из дости­жений технической мысли было создание А. К. Нартовым, выдающимся механиком своего времени, первого в мире токарно-винторезного станка. Научные и технические данные применялись при сооружении плотин и механизмов на мануфактурах, при строи­тельстве каналов, доков, корабельных верфей. В петровское время предпринимались попытки написания отечественной истории, был создан труд по истории Северной войны. Петр I интересовался рус­ской историей и заставлял изучать ее своих сподвиж­ников. По его указанию в 1722 г. начался сбор мате­риалов по истории России. Из всех епархий и монастырей было приказано доставлять в Москву рукописи, содержавшие интересные исторические све­дения, делать копии, а подлинники «отсылать в пре­жние места, откуда взяты». Основным руководством по истории России в школах оставался «Синопсис», первое учебно-историческое произведение, изданное в Киеве в 1674 г. По переводным учебникам изучали всеобщую историю. Преобразования первой четверти XVIII в. во многом определяли изменения в общественном созна­нии и способствовали возникновению и обсуждению новых, жизненно важных проблем. Научные и куль­турные контакты России с Западной Европой влияли на проникновение в русское образованное общество гуманистических и рационалистических учений и взглядов. В России в это время были известны книги крупнейших естествоиспытателей и философов: Ко­перника, Галилея, Ньютона, Декарта, Гоббса, Пуфендорфа, Лейбница и др. Общественно-политическая мысль XVIII в. выдвинула целый ряд новых политиче­ских, социально-экономических, культурных проблем. В первой четверти века центральное место занимала разработка идеологии абсолютизма, причем гос­подствовало официальное направление. Утверждение или неприятие абсолютной монархии — узловой вопрос идейных столкновений. Интересы основной массы дворянства в петровскую эпоху полностью совпадали с политической программой абсолютизма, оппозиция политической власти главным образом была со сто­роны реакционного боярства и духовенства. Последователи реформ выступали убежденными сторонниками абсолютизма. Одним из крупнейших его идеологов был Ф. Прокопович (1681—1736), теоре­тически обосновавший право монарха на неограничен­ную власть, приоритет светской власти над церковной («Правда воли монаршей», 1722; «Духовный регла­мент», 1721). Апофеозом самодержавной формы прав­ления стал закон о праве монарха назначать наследни­ка вопреки традиции перехода престола к старшему сыну (этот указ был отменен Павлом I). Идея неограниченной власти в тот период еще во многом опиралась на традиционное понимание ее «бо­жественного» происхождения. Но с распространением в общественном сознании взглядов европейских мыслителей и философов идеология абсолютизма начина­ла использовать и рационалистические идеи «естественного права», «общественного договора», выработанные раннебуржуазной политической мыслью XVII — начала XVIII в. В общественном сознании утверждается представление о монархическом государстве как высшей форме власти, способной обеспечить «благо» всех подданных. Концепция «общего блага» понималась как дости­жение благополучия в стране «через служение государ­ственному интересу». Оно становилось обязанностью каждого подданного в соответствии с его сословной принадлежностью. Дворянству при этом отводилась первостепенная роль. Петр I, не отвергавший личное служение отечеству, был для общественных деятелей и мыслителей воплощением идеального монарха. Эта идея продолжала жить в общественном сознании и последующего, XIX столетия. В петровское время усиливается роль государственной власти во внутренней жизни: государственной по­литикой наряду с управлением, финансами, судопроизводством становятся торговля, мануфактурная и заводская промышленность, образование, книгоиз­дательское дело. Идеи о необходимости просвещения, хотя и медленно, но все же проникают в сознание об­щества. У истоков русской национальной науки устоял М. В. Ломоносов (1711—1765). Именно с него, по мнению многих исследователей начинается век Просвещения в России. Ученый-энциклопедист и патриот, первый русский академик, он оказал значи­тельное влияние на развитие русской и мировой науки и культуры, был, избран почетным членом Шведской и Болонской Академий наук. Заслуги Ломоносова в области геологии, минералогии, геофизики, физики, физической химии, химии огромны. Он был новато­ром во многих областях техники и технологии. Его интересовали горное дело и металлургия, пробирное искусство, производство стекла, получение солей и красок. Ломоносов возродил искусство мозаики в России, в его мастерских были созданы замечательные произведения мозаичного искусства. В естествознании Ломоносов уделял внимание разработке кардинальных, ведущих проблем. Замыслы его во многом опережали время. В 1748 г. он сформулировал, а через несколько лет экспериментально доказал общий принцип сохранения материи и движения как всеобщий закон природы. Спустя почти три деся­тилетия этот закон был вновь открыт французским хи­миком А. Лавуазье и стал реальным научным фактом. Ломоносов в 1760 г. экспериментально открыл атмосферу на планете Венера. М. В. Ломоносов много сделал для распростране­ния просвещения в России. Настаивая на открытии университета в Москве, он писал: «Честь российского народа требует, чтоб показать способность и остроту его в науках и что наше Отечество может пользовать­ся собственными своими сынами не токмо в военной храбрости и других важных делах, но и в рассуждении высоких знаний». К числу замечательных достижений русского есте­ствознания можно отнести академические экспедиции 60—70-х годов XVIII в., в работе которых участвовали такие крупные ученые, как П. С. Паллас, С. Г. Гмелин, И. И. Лепехин и другие. Собранные во время экс­педиций материалы по зоологии, ботанике, этногра­фии и археологии способствовали научному изучению природы и культуры народов России. Изданный в 1745 г. «Атлас Российской империи» стал событием мирового значения: к середине XVIII в. подобный ат­лас имела только Франция. К концу века значительно возросла пропаганда географических знаний. В 70-х годах вышел в свет «Географический лексикон Россий­ского государства», первый географический словарь в России, география стала обязательным предметом во всех учебных заведениях. В 1803 г. русские ученые и мореплаватели И. Ф. Крузенштерн (1770—1846) и Ю. Ф. Лисянский (1773—1837) совершили первое кругосветное плавание, во время которого был полу­чен богатейший материал для изучения Северного Ле­довитого и Тихого океанов. Вторая половина XVIII в. характеризуется успеха­ми в техническом изобретательстве. И. И. Ползунов (1728—1766), русский теплотехник, мастер одного из алтайских заводов, впервые выдвинул идею об исполь­зовании силы пара в качестве двигателя. В 1765 г. он построил паровую машину. Однако судьба этого изо­бретения Ползунова была трагичной. Машина после недолгого времени работы на одном заводе была остановлена, а потом вовсе уничтожена. Другой меха­ник-самоучка — И. П. Кулибин (1735—1818) изобрел множество оригинальных приборов и инструментов, усовершенствовал шлифовку стекол для оптических приборов, создал семафорный телеграф. Но все эти изобретения также не получили широкого практи­ческого применения. Из гуманитарных наук наибольшее развитие в XVIII в. получила история. Основные достижения исторической мысли того времени связаны с деятельностью М. В. Ломоносова и В. Н. Татищева. Ломоносов впервые затронул вопрос об этногенезе славян, высоко оценил их древнюю культуру. Его «Краткий российский летописец» был основным учебником по истории в XVIII в. Труд Татищева «История Россий­ская» был первым опытом научного освещения отече­ственной истории. Важным фактом русской историо­графии XVIII в. стали исторические сочинения М.М. Щербатова (1733-1790) и И. Н. Болтина (1735—1792), в которых также предпринималась попы­тка дать общую концепцию русской истории. Повышение внимания к истории выражалось в рас­пространении исторической литературы, оживлении интереса к народным преданиям и песням, в появле­нии исторической темы в литературе и искусстве. Это было существенным моментом в становлении нацио­нального самосознания.

В XVIII веке гораздо значительнее стала роль человека в человеческом обществе. Развитие политической системы государства, промышленности и культуры потребовало образованных, энергичных, предприимчивых и умелых людей. В Петровскую эпоху заслуги перед государством и талант часто ставились выше родовитости. Поэтому возрастал интерес к человеческой личности.

§2.5. Изменение быта. В петровское время на Русь не только нахлынула волна европейского просвещения, - коренной ломке подверглись и старые, исконные формы привычного общежития. По возвращении из первого заграничного путешествия Пётр, как известно, на первом же приёме во дворце, вооружившись ножницами, собственноручно обстригает красу и честь домостроевской Руси – истовые, бережно лелеемые боярские бороды, безжалостно режет длинные полы старых боярских одежд. Через короткое время на площадях и улицах с барабанным боем читаются указы, предписывающие всем русским людям, за исключения духовенства и крестьян, в предельно короткий срок одеться в новое европейское платье. Так и в отношении внешнего облика, как мы это видели в отношении типографского шрифта, проводится резкая грань между духовенством. Которому разрешалось носить бороду и не облекаться в новое платье, и всем остальным городским населением - мирянами. Беспощадно рушит Петр старый теремный семейный уклад. При дворце и в частных домах начинается устраиваться вечеринки с играми и танцами на западный манер - ассамблеи, на которые бояре обязуется приводить своих жен и дочерей, вступающих в непосредственное общение с молодыми людьми другого пола, участвующих в танцах и других видах развлечений. В замен господствующего до этого религиозно-аскетического идеала(Домострой) возникает внимание к человеку, признание прав на всестороннее развитие его личности, на полное удовлетворение «земных» потребностей. Все это рождало совсем особое мироощущение. Люди петровского времени ощущали себя внезапно, словно бы чудом перенесенными в совсем новый мир мыслей, чувств, переживаний, бытовой обстановки. Петр представлялся «земным богом». Это были восторженные сторонники реформы, борцы за нее, зачинатели культа личности Петра. Другим- людям «древлих обычаев» и «древлего благочестия»- новое, утверждающиеся Петром, действительность представлялось «царством антихриста». Но это не означало, что Русь не знала иного быта, что все было в новинку. В пограничном Пскове местный священник уже в конце XV века увещевает свою паству «не носить немецкого платья». Царские дети уже при Михаиле Федоровиче носят немецкое платье, пошитое им воспитателем Морозовым; а в 1675 году, специальный указ запрещает употребление этого платья служилым чинам при дворе. Немецкое и польское влияние распространялось на костюм значительно быстрее, чем в обстановке. При Петре основное заимствование шло в воинском и фортификационном искусстве. Армия строилась по западному: шведскому и польскому образцу. На службу, в высшие армейские чины приглашались иностранцы.

Но все новшества касались в основном дворянства, зажиточного купечества. Крестьянство, мелкий город­ской люд, податные сословия они почти не затрагива­ли. Ношение европейского платья (камзолы, чулки, башмаки, галстуки, шляпы), бритье бороды были обя­зательными для дворян и купцов. Несоблюдение этих новых обычаев влекло большой денежный штраф. Крестьяне, которым разрешалось носить бороду, дол­жны были платить специальный «бородовой налог». Обычно он взимался при въезде в город. Право не брить бороду, носить платье старого покроя было со­хранено за духовенством.

По сравнению с предшествующим временем темп жизни очень изменился и казался даже стреми­тельным. «Под грохот пушек и стук топора» (А. С. Пушкин) вошла Россия в число великих держав.

§2.6 Масонство в России.

Новым явлением в общественно-культурной жизни России второй половины XVIII — начала XIX в. стало масонство, сложное и противоречивое религиозно-эти­ческое движение, возникшее еще в Англии в начале XVIII в. В России масонство получило распростране­ние в последние десятилетия этого столетия главным образом в форме розенкрейцерства (розенкрейцеры — члены тайных обществ в XVII—XVIII вв. в Германии, Нидерландах и других странах). Нравственная филосо­фия масонства с ее идеей совершенствования личности через просвещение, «деятельное человеколюбие» при­влекали в ряды масонов часть передовой дворянской интеллигенции, многих деятелей русской культуры, для которых просвещение сохраняло значение важного фактора общественного развития.

Новым явлением в общественно-культурной жизни России второй половины XVIII — начала XIX в. стало масонство, сложное и противоречивое религиозно-эти­ческое движение, возникшее еще в Англии в начале XVIII в. В России масонство получило распростране­ние в последние десятилетия этого столетия главным образом в форме розенкрейцерства (розенкрейцеры — члены тайных обществ в XVII—XVIII вв. в Германии, Нидерландах и других странах). Нравственная филосо­фия масонства с ее идеей совершенствования личности через просвещение, «деятельное человеколюбие» при­влекали в ряды масонов часть передовой дворянской интеллигенции, многих деятелей русской культуры, для которых просвещение сохраняло значение важного фактора общественного развития.История масонского ордена начинается со средневековых гильдий каменщиков (от англ. mason- "каменщик"). В конце XVI -начале XVIIIв. членами братства вольных каменщиков в Англии становятся люди совершенно чуждые ремеслу. Они наследуют от средневековых гильдий веру в Бога, обставленную особыми совместными торжествами, сохраняют внутреннее деление ордена на ступени, перенимают тайные ритуалы, символы, пароли. Призыва масонов к братству и равенству привлекают в их ряды представителей нового, буржуазного общества. Со временем масонство распространилось по всему миру. Великие ложи создаются в Германии, Франции, Италии, Испании, Америке... Появление братств вольных каменщиков в России связывают с именем Петра I, который намеревался таким образом укрепить связи с Англией и способствовать распространению просвещения. Первое время в братствах явно преобладали иностранцы, но затем первенство перешло к россиянам. В первой половине - середине XVIII в. членами ордена были историк Болтин, князья Голицыны, князь Трубецкой и другие люди знатного происхождения, имевшие вес в обществе. К 1770 году в Петербурге, Архангельске, Риге и Москве насчитывалось 17 масонских лож. Русское масонство ставило перед собой задачу "познания тайны бытия" через христианскую терпимость и "обязательность работы соборной", которая включала в себя самосовершенствование, духовное творчество, просвещение, строительство человеческого счастья. Русских масонов не особенно интересовала политика, они чтили государственность, законность. Неудивительно, что в гимнах и речах братьев воздавалась хвала царственным особам. Великие мастера всячески прославляли династию Романовых. Входили масонские ложи виднейшие представители русского просвещенного общества (Новиков, Баженов…) Существует версия, что при постройке ансамбля в Царицыно, Баженов использовал масонские символы (н-р циркуль, хлеб – соль, символ почитаемой масонством чаши Грааля…), поэтому постройки не понравились императрице. Масоны положительно оценивали политику монархов, иногда критиковали, но нередко и одобряли существование крепостного права в России. Известно, что в некоторых российских ложах за обсуждение государственных, законодательных, религиозных вопросов налагался денежный штраф. В царствование Екатерины II российское масонство переживало "золотой век". Во многом его расцвету способствовала деятельность московской ложи. В 1787 году, в России грянул страшный голод. И московские масоны организовали столь эффективную помощь голодающим, какой страна до сих пор не знала. Екатерина II благосклонно относилась к филантропическим предприятиям братств. Но грянула Французская революция, которая, как полагали в России, была целиком на совести масонов. И Екатерина испугалась. В 1792 году ложи были запрещены. Император Павел I симпатизировал многим масонским идеям, но колебался, не решаясь отменить екатерининский запрет.