Февраля 1925 года у Марины Цветаевой родился сын. Роды были долгими и тяжелыми. Ребенок, хотя и родился на две недели раньше, был здоров

1 февраля 1925 года у Марины Цветаевой родился сын. Роды были долгими и тяжелыми. Ребенок, хотя и родился на две недели раньше, был здоров.

Сын – это был ребенок мечты Цветаевой! Она никогда не забывала, как ее мать хотела сына. Когда умерла Ирина, она пообещала себе, что у них с Сергеем будет сын. Она воображала сына от Пастернака, от Родзевича, от многих других. Она знала, что сын будет принадлежать только ей.

Теперь, когда ребенок появился на свет, Марина мечтала оказаться с ним на необитаемом острове, где ему было бы некого любить, кроме нее. Цветаева хотела назвать сына Борисом в честь Пастернака, но Эфрон на этот раз возразил, и мальчика назвали Георгием. Марине не нравилось это имя, она согласилась, но никогда не называла сына Георгием. Она звала его Муром. Сына Цветаева обожала.

«Алей я в детстве гордилась, даже – чванилась, этого – страстно – люблю».

 

(Из воспоминаний М. Цветаевой).

Марина полностью посвятила себя новорожденному: нянчила, кормила, вставала к нему ночью, гуляла. Но в то же время она была измучена этой дополнительной нагрузкой. Она чувствовала себя одинокой, посаженной в клетку, истощенной. Ей, как всегда, требовалась энергия новой дружбы, новых отношений, чтобы преодолеть чувство пустоты. Она нашла ее в Анна Ильиничне Андреевой, второй жене писателя Леонида Андреева, умершего в 1919 году. В Анне Андреевне было что - то цыганское, она привлекла Цветаеву именно тем, что не соответствовала никакому шаблону. Каждый вечер они вместе гуляли, рассказывали друг другу разные истории, часто проводили ночи вместе, в то время как Сергей нянчил маленького Мура. Но вскоре их роман исчерпал себя, женщины стали раздражать друг друга. Через шесть месяцев, проведенных вместе, они расстались.

В это время весь цент русской эмиграции переместился в Париж. Было решено тоже поехать туда, там Цветаева надеялась найти широкую публику для своих стихов.

XΙΙ.

31 октября 1925 года Цветаева, Аля и Мур покинули Прагу и отправились в Париж. Сергей присоединился к ним позже.

В Париже Цветаеву ждал небольшой успех. Ее стихи были поняты и признаны.

Они прожили в Париже полгода, когда в 1926 году стало ясно, что чешское пособие Эфронов будет в опасности, если Сергей не вернется в Прагу. Они хотели вернуться, но так как понимали, что Сергею там будет трудно найти работу, решили остаться во Франции. Они жили в нормальной квартире в одном из районов Парижа, где жили почти все русские эмигранты. В 1928 году вышел последний сборник стихов, опубликованный при жизни Марины. Этот сборник назывался «После России», в него вошли стихи, написанные в Праге и в Берлине.

Жизнь Эфронов с каждым годом становилась все труднее. Их чешское пособие было наполовину сокращено, и семья едва существовала. Их крайняя бедность была тягостна и унизительна, но их знакомые поэты, писатели и художники эмигранты переживали тоже самое.

В августе 1928 года Цветаева ожидала приезда сестры. Максим Горький пригласил Асю провести с ним месяц в Сорренто, и она решила воспользоваться случаем, чтобы навестить Марину в Париже. Цветаева написала Горькому письмо, благодаря его за то, что он предоставил сестрам возможность встретиться после пяти лет разлуки.

Когда в первый день сентября Ася приехала, на вокзале ее встретил только Эфрон, так как сама Цветаева сидела дома с детьми. Встреча сестер была эмоциональной, радостной, шумной. Сестра показалась Асе изменившейся – повзрослевшей, уставшей. Цвет лица ее стал желтоватым, что делало глаза ярче. Ася впервые увидела Мура: ему было два с половиной года, он был очень большой для своего возраста, коренастый, с волосами и глазами, как у Цветаевой. Пятнадцатилетняя Аля выглядела теперь больше похожей на отца. Однако основное, на что Ася обратила внимание , была мягкость Марины по отношению к Муру и некоторая грубость по отношению к дочери.

Сестры проговорили всю ночь, Цветаева лежала на узком диване и курила одну папиросу за другой. Она говорила об их бедности, о болезни Сергея, о своей изоляции в эмиграции, об отчуждении. К сожалению, это была их последняя встреча.

После Асиного отъезда Цветаева медленно продолжала жить. Она чувствовала себя одинокой. Аля училась допоздна, Мур все время спал, а Сергей был занят политическими делами. Марина все больше уходила в свой собственный мир, который был закрыт для окружающих.

В те годы, 1928-1929, творческая активность Цветаевой уменьшилась. Она написала около восьмидесяти пяти стихотворений и три поэмы. В творчестве, как и в любви, Цветаева хотела исключительности и поклонения, а не только принятия. Хотя ее публичные чтения проходили всегда хорошо, она обижалась на то, что некоторые критики не признавали ее стихов.

Также ее осаждали семейные проблемы. Марина не разделяла преданности Эфрона коммунизму, но больше всего ее беспокоило то, что Аля следовала по стопам отца.

 

 

XΙΙΙ.

 

В апреле 1930года один из близких друзей Марины - Маяковский покончил жизнь самоубийством. Она написала поэтический цикл “ Маяковскому”, простым повествовательным, жаргонным языком. Цветаева была шокирована этим проишествием. Двумя месяцами позже Марина испытала еще один удар. Она узнала, что Пастернак оставил жену, потому что полюбил другую, замужную женщину.Это известие было шоком для Марины.

Ее настроение стало еще более подавленным. У Эфрона не было работы, чешское пособие было мизерным. Единственным надежным доходом были ее литературные чтения. Но денег едва хватало на еду. Цветаева продала несколько колец и шелковых платьев, подаренных ей богатыми покровителями. Она была вынуждена курить папиросные окурки. В тот момент Марина была близка к срыву. Финансовое положение семьи было отчаянным, а жизнь дома не уютной и одинокой. Аля все больше увлекалась занятиями. Оношение с Эфроном были натянутыми. Мур в свои шесть лет был очень “сложным” ребенком, очень шумным и активным. В это время Цветаева начинает думать о возвращение в Москву.

Измученная и подавленная она пишет стихи, которые полны боли , отчаяния, разочарования. Одно из таких стихотворений “Дом”, написанное в сентябре 1931 года.

Из – под нахмуренных бровей

Дом - будто юности моей

День, будто молодость моя

Меня встречает: - Здраствуй, я!

Так самочувственно-знаком

Лоб, прячуюшийся под плащем

Плюща, срастающийся с ним,

Смушающийся быть большим.

Глаза - без всякого тепла:

То зелень старого стекла,

Сто лет глядяшегося в сад.

Пустуюший – сто пятьдесят.

Стекла, дремучего, как сон,

Окна , единственный закон

Которого: гостей не ждать,

Прохожего не отражать

Из - под нахмуренных бровей-

О, зелень юности моей!

Та - риз моих,та - бус моих,

Та - глаз моих, та - слез моих…

Меж обступающих громад-

Дом - пережиток, дом - магнат,

Скрываюшиеся между лип.

Девический дагерротип

Души моей…

Стихотворение излучает отчаяние и потерю, оно изображает личность , не способную найти свое место в своем времени,в реальности.

В начале 30-х годов Цветаева все больше обращается к прозе, возможно, потому что под давлением она давалась ей лучше, чем стихи.

В августе 1932 года она услышала, что ее лучший друг Волошин умер. Она немедленно села за работу над эссе “Живое о живом”.

К этому времени Цветаева была такой несчатной во Франции, что она решила: Мур не будет, не должен стать французом. В одом из стихов, посвященых сыну она советует ему вернуться на родину.

 

Езжай, мой сын домой – вперед -

В свой край, в свой век, в свой час, - от нас -

В Россию - вас, в Россию – масс.

Был 1933 год жизнь была ужасной.

“Никто не может вообразить бедности в которой мы живем. Мой единственный доход - от того , что я пишу. Мой муж болен и не может работать. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет. Мы вчетвером живем на эти деньги. Другими словами, мы медленно умираем от голода”.

(Из воспоминаний М. Цветаевой).

Теперь Цветаева писала в основном прозу, но она никогда не приносила ей такого удовольствия как стихи.

В марте 1933 Эфрон обратился за получением советского паспорта. Он хотел вернуться на родину. Аля собиралась с ним. Они вместе занимались политикой, котоую Марина отказывалась понимать.

Несмотря на недостаток денег, в 1935 году Цветаева записала Мура в частную школу. Это принесло новые расходы. Ее кретиковали за “сумасбродство”, но ничего не могло стоять на пути потребностей Мура. Необычайно высокий для своих лет, плотный и не особенно привлекательный, он всегда был с матерью. Преданность Цветаевой ему не знала границ.

ХΙV.

1937 год стал роковым в жизни Марины. Аля и Эфрон уехали на родину в Советский Союз. Позже 18 июня 1939 года Марине Цветаевой с сыном с трудом удалось вернутся обратно домой. Москва не встретила ее расдостно и дружелюбно. Эфрона, а затем и Алю арестовали. В тюрме Сергей пытался покончит жизнь самоубийством, Аля же сходила с ума. Цветаева с Муром перехала жить поближ тюрмам, где были заключенны ее муж и дочь.

 Марина лишилась всего: дочери, мужа, друзей и даже желания писать.

В августе началась эвакуация членов Союза писателей. Цветаева с Муром отправилась в Елабугу.

Здесь Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством. Она повесилась.

Друзья Цветаевой винили в ее смерти себя. Пастернак чувствовал, что никогда не простит себя за то что покинул ее. Дочь Аля винила в этом критиков, сестра Ася обвиняла Мура в том, что он довел мать до самоубийства. Ее смерть стала логическим концом ее жизни.

Точное расположение могилы Цветаевой не известно, но Ася в начале 60-х поставила крест на приблизительном месте смерти своей сестры.

ХV.

Цветаева была мертва, ее одинокая могила не была отмечена. Эфрона расстреляли в октябре 1941 года; Мур, в феврале 1944 года призванный в армию, был убит в том же году. В течение следующих пятнадцати лет о поэзии Цветаевой никто не говорил. На Западе ее считали слишком сложным поэтом, которого понимали лишь немногие.

После смерти Сталина и хрущевской “оттепели” дочь Марины Ариадна была реабилитирована. Она вернулась в Тарусу, где в детстве так часто проводила лето ее мать. До 1975 года она полностью посвятила себя собиранию и изданию работ матери и основанию архива, закрытого до 2000 года. Анастасия, заключенная с 1939 года, была освобождена лишь в 1959 году. И Аля, и Ася писали о прошлом Цветаевой; каждая хотела, чтобы ее считали защитником и самым близким человеком для Марины. В начале 60 – х годов Анастасия поехала в Елабугу и, не имея воэможности найти точное расположение могилы сестры, поставила крест на приблизительном месте. Через несколько лет Союз писателей заменил крест на простой памятник. Ася умерла в сентябре 1993 года, в возрасте девяноста девяти лет.

Поэт умирает – его поэзия остается. Исполнилось пророчество Цветаевой, что ее стихам «настанет свой черед». Сейчас они занимают достойное место в истории поэзии. В наше время ее стихами интересуются, их читают, заучивают наизусть. Как известно, каждая книга – это учебник жизни. Так вот каждый стих Цветаевой по праву может называться учебником жизни. Каждый, даже самый маленький стишок, может научить многому.

Жизнь Марины была полна противоречий, отвергающих социальные и литературные условности, но и была неразрывно связана с политикой и поэзией. Марина Цветаева была очень сложным человеком. У нее были свои собственные взгляды на жизнь, на отношения. В ее стихах можно увидеть все: страх, боль, страдание, любовь, отчаяние, счастье.

В настоящее время Цветаева признана одним из главных поэтов России ХХ века. На конец то, сейчас стихи Марины Цветаевой оказались понятыми и признанными. Что вызвало такой интерес? Несомненно, сила ее поэзии. Сама она подчеркивала, что не принадлежит своему времени, что поэт принадлежит не времени, а временам, не стране, а странам. Она писала о страсти, любви и тоске по лучшему миру, о судьбе поэта, об отчуждении и одиночестве.

 

 

«В русской поэзии ХХ века не звучало более страстного голоса».

 

 Иосиф Бродский.