Печорин - антигерой

2.2. печорин - антигерой

 

2.2.1 Общая характеристика героя

Очевидно, что только желание еще и еще раз объявить именно общество в его тлетворном влиянии на личность, и на личность Печорина в том числе, а также нежелание искать какие-то подводные течения в замысле автора в конце концов увели всех в сторону столь однозначного истолкования центральной фигуры романа Лермонтова "Герой нашего времени". Ярким примером непонимания может служить суждение о Печорине Авдеева, написавшего Целый роман "Тамарин", который должен был развенчать этот тип: "...Господи! разве можно винить писателя за то, что плохо мыслящие люди приписывают ему жалкий кругозор бедного своего понимания. Разве можно винить Лермонтова за то, что люди его поколения, а пожалуй, и следовавшего за ним поколения, приняли сатиру его за идеал и спешили наперерыв представлять из себя Печориных." (Висковатов. С.320). А ведь роль подтекста в классической литературе огромна, но особенно поражает пробивающаяся яркость сквозь самые сдержанные тусклые краски.

Так, по мнению исследователя И. Нетбая, "...в России 1839 года, когда, кажется, уже окончательно не подлежат реставрации мечты о свободе, равенстве, братстве, которые основательно захоронены под обломками французской революции и расстреляны в декабре 1825 года на Сенатской площади, когда иссяк живительный источник, в свое время питавший бойкую и жизнерадостную музу Пушкина, новое время неизбежно рождало новые образы. И эти образы были не самые жизнеутверждающие..." (Нетбай. С.324).

Все эти обстоятельства и стали причиной того, что на свет появился Григорий Александрович Печорин. Автор считает его пародией на романтического, изжившего себя в нынешний век героя в его логическом развитии. Хорошо зная и глубоко понимая историческую сущность окружающей его действительности, двадцатипятилетний Лермонтов создал образ героя своего времени, в котором обобщил большой жизненный материал. Лермонтову нужно было не только осмеять устаревший идеал, но и показать этот характер в различных ситуациях таким образом, чтобы стало ясно следующее: личность сильная, критически мыслящая и в высшей степени разумная, направляющая свой ум и знания не на благо людям, в конце концов трансформируется в антигероя, носителя зла.

В предисловии к "Журналу Печорина" читаем: "Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право печатать эти записки, и я воспользовался случаем поставить свое имя над чужим произведением." (Лермонтов. С.498). Вся эта фраза иронична. Подчеркнуто радуется человек смерти другого, который ему при встрече понравился. Заметим: к моменту вышеназванного события рассказчик достаточно хорошо был знаком с записками Печорина, и именно поэтому, помимо возможности печататься, известие о смерти героя так его обрадовало. Это слово сразу настораживает. Только в одном случае смерть может обрадовать: если речь идет о законченном негодяе и злодее, каковым постепенно и становится эстет, неординарная личность и романтический герой Печорин, шагающий по судьбам и по трупам, как по персидскому ковру в своем кабинете.

Лермонтов относится к своему герою не иронически; но сам тип печоринской личности, возникший в определенное время и в определенных обстоятельствах, - ироничен.

У.Р. Фохт, в своей работе говорит, что "один из самых отвратительных пороков светского общества - фальшь и лицемерие - отражен и в образе Печорина". (Фохт. С.167).

М. Бахтин отмечает, что в "Герое нашего времени" Лермонтов с огромной художественной убедительностью и социально-философской глубиной показал, что "...человек до конца невоплотим в существующую социально-историческую плоть... Всегда остается нереализованный избыток человечности... существенный разнобой между внутренним и внешним человеком..." (Бахтин. С.119).

Характер Печорина задан с самого начала и остается неизменным; духовно он не растет, но от эпизода к эпизоду читатель все глубже погружается в психологию героя, чей внутренний облик как бы не имеет дна, принципиально неисчерпаем. В этом и состоит история печоринской души, ее загадочность, странность и привлекательность. Равная самой "себе, душа не поддается измерению, не знает пределов самоуглублению и не имеет перспектив развития. Поэтому Печорин постоянно испытывает "скуку", неудовлетворенность, чувствует над собой безличную власть судьбы, которая ставит предел его душевной деятельности, ведет его от катастрофы к катастрофе, угрожающим как самому герою ("Тамань"), так и другим персонажам ("Бэла", "Княжна Мери"). Печорин сам себе кажется демоническим существом, злым орудием неземной воли, жертвой ее проклятия. Поэтому "метафизическое" самоощущение героя, его человеческие качества важнее для Лермонтова, чем "социальная прописка" Печорина; он действует не как дворянин, светский человек, офицер, а как человек вообще.

Жадное воображение юности принесло Печорину лишь усталость: "В первой молодости моей я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которое рисовало мне беспокойное и жадное воображение. Но что от этого мне осталось? Одна усталость, как после ночной битвы с привидением, и смутное воспоминание, исполненное сожалений. В этой напрасной борьбе я истощил и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге." (Лермонтов. С.585). Таким образом, получается, что жизнь Печорина - это всего лишь жалкая попытка воспроизвести сюжеты прочитанных им романтических книг, приключений в жизни.

Ощущая жизнь как банальность, Печорин тем не менее всякий раз надеется, что очередное любовное приключение освежит его чувства и обогатит его ум. Но разъедающий, скептический разум Печорина уничтожает непосредственность чувства. Любовь к горянке Бэле и Вере взаимна, но непродолжительна; влюбленность в "ундину" остается без ответа, а влюбленную в него княжну Мери Печорин не любит сам. В конце концов власть над женщиной оказывается для него важнее, чем искренность чувства. Любовь превращается в игру, направляемую рассудком, и в конечном итоге - в игру судьбами женщин, которые должны жертвовать собой, испытывать "преданность и страх" и тем доставлять " пищу нашей гордости". Герой тоже готов жертвовать собой ради женщин (он пускается в опасное для его жизни приключение в "Тамани", стреляется с Грушницким, защищая честь Мери, рискуя, захватывает казака), но отказывается жертвовать своей свободой ради чужого счастья. По той же причине он не способен к дружбе. Вернеру Печорин только приятель, сохраняющий дистанцию в отношениях. Свою посторонность он дает почувствовать и Максиму Максимычу, избегая дружеских объятий. Так Печорин невольно, бессознательно становится эгоистом.

Печорин нередко переступает грань, отделяющую добро от зла, так как, по его убеждению, в современном ему обществе они давно утратили свою определенность. Он свободно меняет их местами, исходя не из бытующей морали, а из своих представлений. Это смешение добра и зла придает Печорину черты демонизма, особенно в отношениях с женщинами. Он всякий раз безжалостно разрушает "гармонию неведения" как "неведение гармонии", как иллюзорное о ней представление, не выдерживающее столкновений с реальной жизнью.(Удодов. С.84)

Вторгаясь в чужие судьбы со своей сугубо независимой личностной меркой, требуя и от других такого же подхода, Печорин как бы провоцирует дремлющие в них до поры до времени глубинные конфликты между социально-видовым и личностно-человеческим началом, что становится для него источником страданий и жизненных катастроф.

Каждую жизненную ситуацию, имеющую ту или иную связь с романтизмом, Печорин стремится обострить, довести до конфликта, потому что именно в конфликте сущность человека раскрывается лучше всего: "У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу и рассудку". (Лермонтов. С.516).

Е.Н. Михайлова отмечает, что "Лермонтов безусловно развенчивает Печорина за жестокость, эгоизм в отношении к людям, за мелкий, ничтожный характер его действий". (Михайлова. С.348).

В этом и состоит беда и вина Печорина, что его подлинно независимое сознание, его свободная воля переходят в ничем не ограниченный индивидуализм. В своем противостоянии действительности он исходит из своего "я" как единственной опоры в этой схватке. По словам Б.Т. Удодова, "Его мироотношение основывается на сознательно исповедуемом индивидуализме, ставшем краеугольным камнем его философии, главным стимулом и критерием его поведения." (Удодов. С.85). Именно эта философия обусловила отношение Печорина к окружающим как к средству удовлетворения потребностей его ненасытного сердца и еще более ненасытного ума, с жадностью поглощающих радости и страдания людей.

Мы в своей работе постараемся выявить и проследить, согласно сюжетного построения, этапы преображения героя произведения в антигероя.

2.2.2. “БЭЛА”

С самого начала главы "Бэла" намечается противостояние по двум линиям: Печорин - Грушницкий, Печорин - княжна Мери. К моменту столкновения Печорина с представителями того общества, к которому он сам принадлежит, на его совести уже много чего накопилось: смерть Бэлы, оплаканная двумя слезами и осмеянная сатанинским хохотом; рухнувшие иллюзии Максима Максимыча и подорванная вера в человечество; разоренное гнездо "честных контрабандистов", Янко и старуха, брошенные умирать голодной смертью. Черед быть первой жертвой по композиционному построению выпадает Бэле: "Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою... Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, - только мне с нею скучно..." (Лермонтов. С.483).

История любви дикарки и цивилизованного человека давно уже была банальной, и если она описана у Лермонтова, то, как знать, может быть, с целью подчеркнуть связь его героя с целой галереей портретов романтических предшественников. Их всех увлекала иллюзия незаурядности неискушенной натуры, и всех разочаровывала неразвитость ее и ограниченность.

Бэла становится жертвой своеволия Печорина; она насильственно вырвана из своей среды, из естественного течения ее жизни. Современный исследователь Б.Т. Удодов замечает по этому поводу: "Погублена прекрасная в своей естественности, но хрупкая и недолговечная гармония неискушенности и неведения, обреченная на неизбежную гибель в соприкосновении с реальной, хотя бы и "естественной" жизнью, а тем более со все более властно вторгающейся в нее цивилизацией" (Удодов. С.84).

Требовательного, развитого сознания Печорина не могло удовлетворить "простосердечие" Бэлы. Современный человек, с усложненной психикой, не в состоянии отрешиться от самого себя и удовлетвориться жизнью, текущей безотчетно. Для истинной полноты жизни недостаточно, чтобы настоящее имело основание только в себе самом, в своей непосредственной данности: любить лишь потому, что любится, охотиться потому, что хочется преследовать зверя. Печорину мало, чтобы его поступки имели свои "достаточные основания" в страстях или прихотях: ему нужно, чтобы у них были также и цели. Этого требует как его активная натура, так и его критическое, ищущее сознание. Любовь тоже должна иметь содержание, смысл. "Осмысленное содержание была бессильна дать любовь, в которой не было сознания, но лишь "простодушие" и "невежество", сколько бы ни заключалось в ней преданности и страсти, грации и нежности". (Михайлова. С.244).

Максим Максимыч замечает: "... Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его: в самом ли деле он не мог плакать или владел собою - не знаю; что до меня, то я ничего жальче этого не видывал... Я вывел Печорина вон из комнаты, и мы пошли на крепостной вал; долго мы ходили взад и вперед рядом, не говоря ни слова, загнув руки на спину; его лицо ничего не выражало особенного, и мне стало досадно: я бы на его месте умер с горя. Наконец он сел на землю, в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке. Я, знаете, больше для приличия, хотел утешить его, начал говорить; он поднял голову и засмеялся... У меня мороз пробежал по коже от этого смеха..." (Лермонтов. С.486-488).

Смех Печорина над мертвой Бэлой застывает в ушах подтверждением его отмеченности судьбой, к чему он уже привык. Вот почему автор заметок сопровождает молчанием свои мысли о Печорине и Бэле, расспрашивая Максима Максимыча о незначительных подробностях его рассказа.

Набрасывая в "Бэле" общий очерк фигуры героя времени и основные узлы проблем, с ним связанных, Лермонтов уже здесь приступает к суду над Печориным. Но приговор его сложен. На вопрос о виновности героя он дает двойной ответ: Печорин и виноват в том, что разрушил бестревожное существование Бэлы, и не виноват в том, что не может ее больше любить. Кто же виноват? Виноват тот, кто создал необходимую грань между невыразимо-прекрасным, беззаветно чувствующим, но наивным, неразвитым существом и человеком безысходно мятущимся, обладателем остро-аналитического, требовательного интеллекта. Виноват тот, кто человеческую жизнь обрек на бесплодность и бессмыслицу и тем самым вызвал все новые поиски преодоления пустоты жизни, кончающиеся каждый раз крахом. Виноват тот, кто бросил человека в окружение, не выдерживающее ни критики мысли, ни проверки действием и тем самым предоставил личность самой себе – и своим желаниям и своему суду. Другими словами, истинный виновник того, что "несчастен" Печорин, а вследствие этого и Бэла, в конечном счете современное общество.

Но это не значит, что прав герой. Какие бы причины не сформировали личность человека, за свои действия, обращенные к другим людям, он должен отвечать. Так, уже в "Бэле" проступает та новая широко гуманистическая точка зрения Лермонтова, когда он не только судит общество от имени "избранной" передовой личности, героя, но судит и самого героя от имени "многих", то есть рядовых, не "избранных" и даже не передовых, но имеющих право на уважение к их личности людей. В грустной истории Бэлы, которая начинает сознавать себя нелюбимой, Лермонтов вскрывает и вину Печорина, его эгоистический индивидуализм. Как бы сильно ни был Печорин увлечен Бэлой, и как ни мало он был виноват в том, что ему стало с ней скучно, ясно одно: живого, чувствующего, самоценного человека он превратил в орудие для своих эгоистических целей и страстей, в лекарство от скуки, которое он не задумываясь отбросит, как только оно перестанет действовать. В этом вина Печорина. Он вырвал Бэлу из родной среды, лишил дома, отца, брата, он мучает ее своей холодностью и вот-вот бросит ее, как только она перестанет отвлекать его от скуки. Он ничего не меняет в своих поступках ради того, чтобы перестать доставлять страдания другим. Он - губительная, разрушающая сила по отношению к личности и судьбам других людей.

2.2.3 "Максим Максимыч"

Столкновение индивидуалиста Печорина с простодушной добротой Максима Максимыча помогает критически осмыслить характер героя, действующего в реальной человеческой среде: "Я обернулся к площади и увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи... Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвавшись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колена его дрожали... он хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить.

- Как я рад, дорогой Максим Максимыч! Ну как вы поживаете? - сказал Печорин.

- А... ты?.. а вы?.. - пробормотал со слезами на глазах старик...

... Печорин в рассеянности или от другой причины протянул ему руку, когда тот хотел кинуться ему на шею." (Лермонтов. С.494-498)

В эпизоде дорожной встречи Лермонтов на стороне Максима Максимыча и против Печорина. В чем же виноват Печорин? Если Максим Максимыч весь обращен к другому человеку, весь раскрыт ему навстречу, то Печорин - весь замкнут в себе и не жертвует для другого ничем, даже самым малым. Наоборот, у него не дрогнет рука принести в жертву своему спокойствию душу другого. Лермонтов разоблачает в Печорине эгоцентризм, который все соотносит с "я", все подчиняет этому "я", оставаясь безучастным к тому, как его поведение отразится на другом человеке. Дело в том, что он не почувствовал всей высоты и чистоты человеческого обаяния старого штабс-капитана, не ощутил человечески большого содержания его чувств настолько, чтобы свободно, без "жертв" и насилия над собою ответить на эти чувства. Печорин настолько замкнут в себе, что теряет способность, забыв о себе, проникнуться хотя бы ненадолго волнением, тревогами, запросами души другого человека. В маленьком эпизоде дорожной встречи прав не умный и волевой Печорин, а простодушный, ограниченный капитан, умеющий так бескорыстно и беззаветно привязываться к другому человеку. Критика эгоизма Печорина, ощутимая еще в "Бэле", здесь выступает отчетливо и глубоко: там от Печорина требовалось жертвовать правдой и свободой чувства, - здесь "жертва" не обязывала ни к какой утрате духовной самостоятельности и все-таки принесена не была.

2.2.4. “ТАМАНЬ”

Тамань - первая глава "Журнала Печорина", исповедальных записок героя, и начинается она невесело. Чувства героя, казалось, притуплены усталостью, грустью и отвращением. Очевидно, Печорин обладает эмоциональной подвижной натурой, потому что читателя вдруг удивляет неожиданность чувства очарования, охватившего на миг героя, скрытого прозаическим мысленным замечанием.

Приключение, в которое вовлекается Печорин, происходит с ним совсем не из-за недостатка осмотрительности. Что это? Любопытство? "... на яркой полосе, пересекающей пол, промелькнула тень. Я привстал и взглянул в окно: кто-то вторично пробежал мимо его и скрылся бог знает куда. Я не мог полагать, чтоб это существо сбежало по отвесу берега; однако иначе ему некуда было деваться. Я встал, накинул бешмет, опоясал кинжал и тихо-тихо вышел из хаты; навстречу мне слепой мальчик. Я притаился у забора, и он верной, но осторожной поступью прошел мимо меня. Под мышкой он нес какой-то узел, и, повернув к пристани, стал спускаться по узкой и крутой тропинке. "В тот день немые возопиют и слепые прозрят", - подумал я, следуя за ним в таком расстоянии, чтоб не терять его из вида... Я, с трудом спускаясь, пробирался по крутизне, и вот вижу: слепой приостановился, потом повернул низом направо; он шел так близко от воды, что казалось, сейчас волна его схватит и унесет; но, видно, это была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой он ступал с камня на камень и избегал рытвин. Наконец он остановился, будто прислушиваясь к чему-то, присел на землю и положил возле себя узел. Я наблюдал за его движениями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега..." (Лермонтов. С.501).

Герой вмешался в простую жизнь "честных контрабандистов". Его привлекли загадочные ночные обстоятельства - слепой мальчик и девушка поджидали лодку с контрабандистом Янко. Печорину не терпелось узнать, что они делали ночью. Девушка, казалось, сама заинтересовалась Печориным и вела себя двусмысленно: "вертелась около моей квартиры: пенье и прыганье не прекращались ни на минуту". Печорин увидел "чудно нежный взгляд" и воспринял его как обычное женское кокетство ("он напомнил мне один из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моей жизнью"), то есть в его воображении взор "ундины" сопоставился со взором какой-нибудь светской красавицы, взволновавшей его чувства, и герой ощутил в себе прежние порывы страсти. В довершение всего последовали "влажный, огненный поцелуй", назначенное свидание и признание в любви. Герой почувствовал опасность, но все-таки был обманут: не любовь была причиной демонстративной нежности и пылкости, а угроза Печорина донести коменданту. Девушка была верна другому, Янко, и ее хитрость служила лишь поводом для расправы с Печориным. Отважная, наивно-коварная и ловкая, заманив Печорина в море, она едва не утопила его.

Романтический "русалочий" мотив трансформируется Лермонтовым, эпизод с "ундиной" обнаруживает внутреннюю слабость героя, чуждого естественному миру, его неспособность к простой, полной опасностей жизни. Интеллектуальный, цивилизованный герой вдруг теряет свои несомненные преимущества перед простыми людьми, не допускается в их среду. Он лишь может завидовать их отваге, ловкости.

Страсть Печорина к девушке из "естественной" среды здесь показана Лермонтовым в противоположном проявлении по сравнению с тем, что герой пережил с Бэлой. В "Бэле" герой играет душами простых людей, в "Тамани" он сам становится игрушкой в их руках. Контрабандистка, как и Бэла, цельная и сильная натура, от поцелуя которой у Печорина в глазах потемнело и голова закружилась, любя другого, дерзко посмеялась над его казалось бы подлинной страстью, чуть не утопив его. В столкновении с "ундиной" Печорин терпит поражение. Печорин не готов к столкновению со свободными и гордыми людьми на их "территории". Он обнаруживает свое интеллектуальное превосходство лишь в том случае, если "простой" человек оказывается в его руках.

Незаурядное воображение Печорина, его авантюризм восхищают читателя особенно потому, что эти качества не находят себе пространного описания в дневнике героя. Печорин, как будто избегая страстей, подчиняется только одной - не уклоняясь, испытывать себя. Герой охвачен сумасбродством, быстро пульсирующая кровь подсказывает просто невероятные для него слова: "обворожительно", "правильный нос свел меня с ума". Как поэтична природа Печорина, если моментально в разговоре с незнакомкой он подхватывает почти сказочный ее язык. Бесстрастие его покинуло. Романтическая фантазия играла героем в голове и в сердце. Как плоско, хотя и буднично, завершилось неожиданное приключение. Лишнее разочарование, жалость к слепому мальчику и досада на свою еще не изжитую молодость - вот и весь финал фантастического дня для Печорина.

Все эти жертвы Печорина в его неустанном стремлении любыми способами развеять скуку, по сути дела, пассивны, не оказывают должного сопротивления своему мучителю. Иначе обстоит дело с "водяным обществом": эти дамы и господа умеют плести интриги не хуже Печорина и в состоянии дать достойный отпор зарвавшемуся искателю приключений. Печорин оставляет мир "дикарок" и возвращается в гораздо более привычный и безопасный для него мир "знатных" барышень и барынь. Так совершается переход от "Тамани" к "Княжне Мери".

2.2.5. “КНЯЖНА МЕРИ”

Традиционно Печорин ставится на голову выше всех этих "тупиц и фанфаронов, индюков надутых", к которым в первую очередь и причислялся юнкер, без пяти минут офицер, Грушницкий, кстати, боевой товарищ Печорина. Почему же Грушницкий, несколькими годами моложе Печорина, - фанфарон и индюк, а Печорин, - мыслитель и философ? Видимо, это происходит потому, что так угодно Печорину, ведь "Журнал Печорина" пишет он сам. А читатель этот журнал читает, и наша, читателей, задача - самолично выявлять истинных героев.

Завязка вспыхнувшей и разгоревшейся вражды между Печориным и Грушницким стара как мир: Мери уделила внимание раненому Грушницкому, а вот к Печорину была не столь благосклонна. "Признаюсь еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство - было зависть..." (Лермонтов. С.516). Вот и завязка конфликта, тем более что Печорин узнает о заблуждении княжны насчет Грушницкого, которого она считает разжалованным по какой-то романтической причине из офицеров в солдаты.

День за днем, час за часом отравляет Печорин сознание бедного Грушницкого самыми противоречивыми утверждениями и измышлениями; он манкирует чувствами Мери, сознательно внушая ей надежду на взаимность и в то же время зная, что это самый бессовестный обман; он разбивает сердце старухи Лиговской, недвусмысленно отрекаясь от чести стать обладателем руки ее дочери. В истории с княжной Мери Печорин противостоит обществу уже практически, как злая разрушительная сила, покусившаяся на его моральные нормы. Роман Печорина с Мери является своеобразным проявлением войны против общества со стороны этого незаурядного человека, которому тесно и скучно в косных пределах сложившихся отношений. Но как мизерна эта война, и как жалок ее результат. Ни потрясенных основ, ни ниспровергнутых оков, ни даже наказанных угнетателей: одна только неведомо зачем жестоко изломанная девичья судьба. Здесь же обнаруживается и вина Печорина - попирание прав другой человеческой личности. В его романе с Мери он нарушает не только условные нормы поведения, разделяемые светским дворянским кругом (недопустимость романов без намерения жениться и т.п.), но и "естественные" нормы уважения к личности другого (недопустимость превращения ее в простое орудие своей воли). Во всей истории взаимоотношений Мери и Печорина ярко выступает эгоцентризм Печорина. Он сам говорит о себе: "...я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы" (Лермонтов. С.540). Внутренне отойдя от того социального коллектива, к которому он принадлежит по рождению и общественному положению, Печорин не нашел и другой, новой системы социальных взаимоотношений, с которою он слился бы. Его личность, противопоставившая себя старому обществу и не нашедшая опоры в каком-либо ином, новом социальном единстве, ни в чем не видит для себя закона, кроме самой себя. Собственная воля является единственной "нормой", которую признает над собой Печорин. Замыкание в пределах собственной личности, признание "законом" над своими действиями лишь ничем не ограниченной собственной воли превращает героя из протестанта в антиобщественную, а в конечном счете - в античеловеческую силу. Но как только он узнает о том, что его хотят наказать, Печорин делается буквально страшен. И самое страшное заключается в том, что он пытается объяснить свои поступки, развивая целую философскую теорию, согласно которой можно оправдать все эти злодейства. Печорин совершенно искренен, когда пишет в своем журнале следующие строки: "А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!.. я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающие мои душевные силы... первое мое удовольствие - подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха - не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?.. А что такое счастие? Насыщенная гордость. Если б я почитал себя лучше, могущественнее всех на свете, я был бы счастлив; если б все меня любили, я в себе нашел бы бесконечные источники любви. Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого..." (Лермонтов. С.539-540).

Печорин ставит заведомо невыполнимое условие гуманного отношения к другим для себя: он будет любить всех и делать добро только в том случае, если все будут любить его. Это не всегда реально даже в рамках очень ограниченного круга людей, не говоря уже о чем-то большем.

А рассуждения о том, что такое счастье и радость для него, личности неординарной и загадочной, показывают, что и Бэла, и Мери, и Вера, и многие другие, с кем сводила судьба героя, были заранее обречены на роль цветка, которому суждено в конце концов оказаться брошенным и растоптанным ("Я все это уж знаю наизусть - вот что скучно!"). И другой мотивировки поступков Печорина нет и быть не может. И страдания его из-за собственной жестокости настолько кратковременные и смехотворны, что называть это страданиями просто нелепо.

В отношении к Мери Печорин встает как носитель аморального "демонического" сознания, который не видит граней между "добром" и "злом", не признает никаких моральных ограничений и критериев для своих действий. Даже любовь, единственное "связующее" чувство, которое оставалось последней надеждой и точкой опоры для демонических героев Лермонтова в их попытках возрождения и воссоединения с людьми, - даже она попирается Печориным. Начатый со скуки, из желания подшутить над любовными планами Грушницкого, роман Печорина с Мери постепенно разворачивается как страшная картина упорной, бессердечной охоты паука, подстерегающего со своими сетями ничего не подозревающую жертву, чтобы высосать из нее лучшие соки жизни. Мери начинает понимать это сама, когда между героями происходит следующий разговор:

- Вы опасный человек! - сказала она мне, - я бы лучше желала попасться в лесу под нож убийцы, чем вам на язычок... Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается обо мне говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, - я думаю, это вам не будет очень трудно.

- Разве я похож на убийцу?..

- Вы хуже... (Лермонтов. С.542).

В "Княжне Мери" с переходом Печорина в типическую и постоянную для него жизненную среду дворянского общества, аристократического в частности, Лермонтов еще более суживает возможности выхода энергии Печорина и показывает его обреченным на деятельность пустую, мелкую и жестокую.

Еще рельефнее вырисовывается характер Печорина в его любви к Вере. Свободная от кокетства женщина светского круга, Вера вызвала у Печорина наиболее сильное чувство. Но и по отношению к ней Печорин не свободен от проявления эгоцентризма. "С тех пор, как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий", - говорит Вера Печорину. Печорин не мог решиться связать свою жизнь даже с любимой женщиной. Он признается: "Как бы страстно я ни любил женщину, если она даст мне только почувствовать, что я должен на ней жениться, мое сердце превращается в камень и ничто его не разогреет снова. Я готов на все жертвы, кроме этой: двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту... Но свободы своей не продам."

А в сцене погони на лошади за уехавшей после убийства на дуэли Грушницкого Верой Печорин, загнав до смерти коня, "упал на мокрую траву и как ребенок заплакал". Но затем он пишет: "Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горящую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? - ее видеть? - зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.

Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок. Все к лучшему!.." (Лермонтов. С.576-577). Все очень логично и трезво с точки зрения эгоистической логики и разума. Слезы - лишь причина нервного расстройства и голода, а чувства можно приберечь и на потом. В этом и заключалась вся любовь. Первый же порыв свежего ветра развеял печаль Печорина по поводу вечной разлуки с женщиной, которая, по его словам, была ему так дорога.

Интересны чувства героя после встречи с Грушницким перед балом, побудившими его пригласить княжну на мазурку вопреки желанию Грушницкого танцевать с нею вечер. Печорин был в духе. Это следует из собственного его признания. Его ум был крайне активен. Он предчувствует интересное наблюдение над нравами, возможно, опасность; это заряжало его восторгом и энергией. Впрочем, идя на бал, герой испытывает противоречащую рассудку грусть, которая делает ему честь. "Неужели, думал я , мое единственное назначение на земле - разрушать чужие надежды? С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаянье! Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя." (Лермонтов. С.546).

Лермонтов, нанизывая описания "подвигов" Печорина на композиционный стержень, постепенно подводит читателя к высшей, кульминационной точке, к самому страшному из дел главного героя: убийству на дуэли Грушницкого.

Да, Грушницкий поступает не лучшим образом, соглашаясь с драгунским капитаном и другими консультантами на бесчестный поступок, а именно: при подготовке оружия к дуэли пистолет Печорина остался незаряженным. Но Грушницкого можно понять: он молод, очень молод, безумно любит Мери и хочет отомстить своему недругу за поруганную любовь и бесчисленные гадости. А Печорин, зная, что убивать его не собираются, а хотят только проучить, все равно стремится подвести дуэль к роковому исходу. Грушницкий, в котором заговорила совесть, пусть даже и разбуженная разоблачением интриги Печориным, поступает "противу правил" и разрешает проверить и зарядить пистолет Печорина, который, в отличие от противника, сознательно легко ранившего его, прицеливается крайне тщательно и хладнокровно убивает Грушницкого (расстояние в шесть шагов и позиция на краю страшного обрыва предлагаются опять же Печориным). Трагическую, нелепую смерть молодого человека он сопровождает словами: "Finita la comedia!"

Нужно отметить, что Печорин уже с самой своей встречи с Грушницким в Пятигорске предвидел возможность этой дуэли и, может быть, стремился к ней: "...я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас не сдобровать." (Лермонтов. С.512).

В крупнейшей, центральной из повестей "Героя нашего времени", в "Княжне Мери" особенно проявляется критическое осмысление образа Печорина. Именно в "Княжне Мери" Лермонтов резко углубляет подлежащие осуждению стороны личности героя. Здесь он осуществляет со всей полнотой и четкостью тот суд над своим героем, элементы которого намечались и раньше, но который здесь впервые получил такое широкое, отчетливое воплощение.

2.2.6 "Фаталист"

Странное, неясное впечатление производит заключительная часть журнала Печорина "Фаталист". Не стремясь совершенно однозначно истолковать ее смысл, можно заметить, что и здесь герой остается верен себе: в отличие от товарищей, умолявших Вулича бросить затею с пистолетом и не испытывать судьбу, Печорин самим тоном своего высказывания ("Послушайте, - сказал я, - или застрелитесь, или повесьте пистолет на прежнее место, и пойдемте спать") провоцирует серба на ужасный и опасный эксперимент.

Замечательны размышления Печорина после окончания событий вечера: он осознает свою вину, видя ее как бы глазами своих знакомых, но последующие мысли куда как более интересны. Предки верили, что звезды на небе - это лампадки душ умерших, и эта вера "придавала им уверенность, что целое небо с своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..", а "мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою..." (Лермонтов. С.584-585).

Болезнь героя, таким образом, указана. Она состоит в разъедающем душу недоверии, но сам Печорин дивится силе людей, отдающихся бесконечным звездам. Значит, надо верить и надеяться когда-нибудь найти настоящую правду.

Фаталистические убеждения были свойственны значительной части передовой молодежи вследствие неумения объяснить события эпохи "наполеоновских" войн и разгрома декабристов; когда на пути вставали многие препятствия, и прежде всего - социально-общественные, которые в сознании людей 30-40-х годов воспринимались нередко как воздействие рока, фатума. В свете таких представлений общественная активность человека оказывалась бесполезной. Лермонтов в романе "Герой нашего времени" пытается преодолеть фаталистическую философию, изобразив Печорина человеком не только "судьбы", но и "воли", то есть способным решать свои задачи вопреки неблагоприятным общественным условиям. Художественно эта мысль воплощена в главе "Фаталист", где Печорин предсказывает поручику Вуличу смерть, угадав на его лице знаки "рока". Действительно, возвращаясь в ночную пору домой, Вулич был изрублен пьяным казаком, вооруженным шашкой. Вмешательство рока, хотя и нелепое, в судьбу человека здесь как будто бы вполне подтверждается, тем более что случай этот никак не зависел от "воли" пострадавшего. Но на следующий день Печорину пришлось усомниться в истинности бытующих представлений о всемогуществе фатума, предопределения. Несмотря ни на какие доказательства власти рока, перед которыми бессильна человеческая воля, Печорин решает испытать судьбу и отважно бросается навстречу смертельной опасности, надеясь выиграть ставку на жизнь вопреки всей очевидности. Подвергая себя риску, бросая вызов "судьбе", Печорин обезоруживает опасного преступника благодаря личному мужеству. "Рок" оказался бессильным против храбреца. Вместо верной гибели Печорин остается жив. Художественная коллизия "Фаталиста" убеждала в том, что борьба за счастье, человеческое достоинство и свободу не только возможна, но и необходима. Сам Печорин не вышел на рубеж такой борьбы.

Печорин, намереваясь путешествовать, говорит: "Авось где-нибудь умру на дороге!" Нам понятно: за этими словами стоит сознание совершенной безысходности, абсолютной неизлечимости душевного недуга, но в то же время Печорин телесно здоров - никаких намеков на болезнь. Это придает оброненной им фразе некий символический оттенок - предположение уподобляется предначертанию. Далее рассказчик сообщает: "...Печорин, возвращаясь из Персии, умер." Отчего? Каким образом? Не сказано. Предположение сбылось: значит, умер, потому что хотел умереть? Загадка смерти венчает тут загадки жизни. Он умирает, что вполне соответствует внутренней логике его характера.

Обобщим все вышесказанное в данной главе нашей работы:

1. В ХХ веке остаются две противоположные точки зрения, касающиеся понимания личности Печорина: Печорин - антиобщественная натура и Печорин как подлинный герой произведения и эпохи; Печорин - демон, несущий зло людям, сеющий вокруг себя зло, или одаренная личность, не находящая своего места в жизни, страдающая и мучающаяся.

2. Советская критика полагала, что Печорин - жертва общественности, социальной среды.

3. Некоторые современные исследователи доказывают общую бесчеловечность персонажа, не зависящую от социальных условий, связанную с неправильной направленностью своих душевных сил, ума и знаний, что подтверждается нижеследующими положениями.

4. Печорин не способен к дружбе, ему присущ эгоизм, он ни к кому не имеет настоящей привязанности; каждую влекущую к себе жизненную ситуацию он стремится довести до конфликта.

5. Бэлу Печорин насильно вырывает из ее естественной среды и своим эгоизмом приводит ее к смерти.

6. Его душа не способна сочувствовать другой душе, настраиваться в унисон с настроением других. Свободный от дружбы, которая стесняет своими нравственными следами и связями, Печорин отталкивает простодушную доброту Максима Максимыча. Автор вновь порицает Печорина за его эгоистическое отношение к окружающим; в данной ситуации правым оказывается Максим Максимыч.

7. Из чистого любопытства герой вмешивается в жизнь контрабандистов и чуть не оказывается погубленным, так как не был готов к такой ситуации.

8. Печорин разрушает любовь Мери, безжалостно убивает Грушницкого, сопровождая все это расчетливостью и хладнокровностью.

9. Жизнь Печорина убеждает нас в том, что свободная воля человека оборачивается индивидуализмом. Там, где отдельная личность по своему собственному произволу вершит судьбы других людей, там нет и не может быть равенства и подлинного счастья.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ограниченных рамках данного исследования невозможно раскрыть все вопросы, связанные с личностью Печорина,но мы в своей работе попытались рассмотреть актуальную, на наш взгляд, проблему различных аспектов изучения личности главного героя романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" и доказать точку зрения, отрицающую положительный, героический характер Печорина.

Отзывы критиков и исследователей творчества М.Ю. Лермонтова по поводу его романа "Герой нашего времени" в целом и личности главного персонажа – Г.А. Печорина - появляются уже с момента выхода произведения в свет и продолжаются по сей день.

Автор наделяет своего героя типичными чертами молодежи 30-х годов XIX века: стремление к деятельности без ясно осознанных целей, сильный волевой характер, скептическая рефлексия, фаталистические убеждения - что делает роман в целом и героя более реалистичным.

Критики XIX века персонажа Лермонтова разделяются на два лагеря: одни считали, что Печорин - одаренный человек, личность, искалеченная светским воспитанием, другие полагали, что Печорин безнравственен, антиморален и даже вульгарен.

В.Г. Белинский первым возвеличил Печорина, увидев в его образе воплощение критического духа своего времени, он защищает Печорина, прорицая ему прекрасное будущее. Чернышевский и Добролюбов шли вслед за Белинским, говоря о Печорине как о человеке с сильной душой, твердой волей, как об истинном герое своего времени.

Реакционно-демократическая критика дала отрицательную оценку личности главного персонажа романа, видя в нем пустого человека, чуждого духу русской жизни.

С возникновением негативных оценок появляются произведения, пародирующие "Героя нашего времени": "Тамарин" М.В. Авдеева, "Асмодей нашего времени" В.И. Аскоченского, "Тюфяк", "M-r Батманов" А.М. Писемского.

В ХХ веке также существуют две противоположные точки зрения, касающиеся понимания личности Печорина: Печорин - антиобщественная натура и Печорин как подлинный герой произведения и эпохи; Печорин - демон, несущий зло людям, сеющий вокруг себя зло, или одаренная личность, не находящая своего места в жизни, страдающая и мучающаяся.

Советская критика полагала, что Печорин - жертва общественности, социальной среды.

Некоторые современные исследователи, на которых мы опирались в своей работе, доказывают общую бесчеловечность персонажа, не зависящую от социальных условий, связанную с неправильной направленностью своих душевных сил, ума и знаний, и приводят в доказательство ряд аргументов, с которыми мы полностью согласны:

1. Печорин не способен к дружбе, ему присущ эгоизм, он ни к кому не имеет настоящей привязанности; каждую влекущую к себе жизненную ситуацию он стремится довести до конфликта.

2. Бэлу Печорин насильно вырывает из ее естественной среды и своим эгоизмом приводит ее к смерти.

3. Его душа не способна сочувствовать другой душе, настраиваться в унисон с настроением других. Свободный от дружбы, которая стесняет своими нравственными следами и связями, Печорин отталкивает простодушную доброту Максима Максимыча.

4. Печорин разрушает любовь Мери, безжалостно убивает Грушницкого, завершая свое злодейство словами: "Finita la comedia!"

Таким образом, по нашему мнению, доказана точка зрения, опровергающая взгляды дореволюционных критиков на Печорина как истинно героического персонажа романа.

литература

1.Альбеткова Р.И. Художественное время и художественное пространство в романе Лермонтова "Герой нашего времени"//Русская словесность. - 1999. - №3. - C.42-48.

2.Андроников И.Л. Лермонтов. Исследования и находки. - М.: Художественная литература, 1977.

3.Архипов В.А. М.Ю. Лермонтов. - М.: Московский рабочий, 1965.

4.Афанасьев В.В. Лермонтов. - М.: Молодая гвардия, 1991.

5.Бахтин М. Эпос и роман//Вопросы литературы. - 1970. - №1. - C.119-120.

6.Белинский В.Г. Герой нашего времени //Избранные статьи. - М.: Детская литература, 1978. - С.40-59.

7.Виноградов И. Философский роман М.Ю. Лермонтова. - М.: Просвещение, 1969.

8.Висковатов П.А. М.Ю. Лермонтов: Жизнь и творчество. - М.: Современник, 1987.

9.Влащенко В. Лермонтов в русской критике//Литература. - 2000. - №25.

10.Вырыпаев П.А. Лермонтов. Новые материалы к биографии. - Саратов: Приволжское книжное издательство, 1976.

11.“Герой нашего времени”//Лермонтовская энциклопедия/Гл. ред. В.А. Мануйлов. - М.: Советская энциклопедия, 1981. - С.108.

12.Герцен А.И. Полное собрание сочинений. Т.14. "Very dangerous!" - М.: Гослитиздат, 1960.

13.Герцен А.И. О развитии революционных идей в России. - М.: Гослитиздат, 1958.

14.Герштейн Э.Г. Судьба Лермонтова. - М.: Художественная литература, 1986.

15.Герштейн Э.Г. "Герой нашего времени" Лермонтова. - М.: Художественная литература, 1976.

16.Гольдфаин И. Еще раз о Печорине//Вопросы литературы. - 2000. - №2. - C.310-311.

17.Григорьян К.Н. Лермонтов и его роман "Герой нашего времени". - Л.: Наука, 1975.

18.Гурвич И. Загадочен ли Печорин?//Вопросы литературы. - 1983. - №2. - C.119-136.

19.Долинина Н.Г. Печорин и наше время. - Л.: Детская литература, 1991.

20.Евзерихина В.А. "Герой нашего времени" М.Ю. Лермонтова. - Новосибирск: Издательство Новосибирского пед. института, 1959.

21.Еселев М., Сцепуро П. Чем болел Печорин?//Наука и жизнь. - 1992. - №1. - C.92-94.

22.Калнберзина А.М. Художественное своеобразие романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". - Учен. зап. Даугавпилс. пед. института, 1963. Т. 8.

23.Картавцев М. Тайна Печорина//Подъем. - 1995. - №9. - C.208-215.

24.Коровин В.И. Герои Лермонтова//Литература. - 1997. - №19.

25.Коровин В.И. Творческий путь М.Ю. Лермонтова. - М.: Просвещение, 1973.

26.Кюхельбеккер В.К. Дневник. - Л.: Прибой, 1929.

27.Левин В.И. Проблема героя и позиция автора в романе "Герой нашего времени"//Лермонтов и литература народов Советского Союза. - Ереван: Издательство Ереванского университета, 1974.

28.Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени//Сочинения в двух томах. Том второй. - М.: Правда, 1990. - С.455-590.

29.Ломунов К.Н. М.Ю. Лермонтов: Очерк жизни и творчества. - М.: Детская литература, 1989.

30.М.Ю. Лермонтов в русской критике. Сборник статей. - М.: Гослитиздат, 1951.

31.М.Ю. Лермонтов. Сборник. - М.: Лайда, 1993.

32.М.Ю. Лермонтов: Исследования и материалы/Отв. ред. М.П. Алексеев. - Л.: Наука, 1979.

33.Макаров В. Герой нашего Лермонтова//Литературная учеба. - 1995. - №2, 3. - C.202-208.

34.Мануйлов В.А. М.Ю. Лермонтов. Биография писателя. Пособие для учащихся. - Л.: Просвещение, 1976.

35.Мануйлов В.А. Роман Лермонтова "Герой нашего времени". Комментарий. - Л.: Просвещение, 1975.

36.Михайлова Е.Н. Проза Лермонтова. - М.: Гослитиздат, 1957.

37.Мордовченко Н. Лермонтов и русская критика 40-х годов //Литературное наследство. М.Ю. Лермонтов. Т. 43-44. - М.: АН СССР, 1941.

38.Нейман Б.В. Михаил Юрьевич Лермонтов. - М.: Просвещение, 1973.

39.Нетбай И. Кто такой Печорин? Что такое Печорин?//Вопросы литературы. - 1999. - №4. - C.320-329.

40.Писарев Д.И. Собрание сочинений. Т. 2. Базаров.- Реалисты. - М.: Художественная литература, 1974.

41.Попов А.В. "Герой нашего времени". Материалы к изучению романа М.Ю. Лермонтова. - Ставрополь: Издательство Ставропольского пед. института, 1963.

42.Развитие реализма в русской литературе. В 3-х т. Т. 1. - М.: Наука, 1972.

43.Русская литература XIX века: Практикум: Учебное пособие для учащихся общеобразовательных учреждений/Под ред. Ю.И. Лыссого. - М.: Просвещение, 1997.

44.Удодов Б.Т. Роман М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени": Книга для учителя. - М.: Просвещение, 1989.

45.Ульяшов П.С. Загадка гения: М.Ю. Лермонтов. - М.: Знание, 1989.

46.Федоров А.В. Лермонтов и литература его времени. - Л.: Художественная литература, 1967.

47.Фохт У.Р. М.Ю. Лермонтов. Логика творчества. - М.: Наука, 1975.

48.Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений. Т. 3. Очерки гоголевского периода русской литературы. - М.: Гослитиздат, 1949-1953.

49.Шан-Гирей А.П. М.Ю. Лермонтов//М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. - М.: Художественная литература, 1989.

50.Шаталов С.Е. Время - метод - характер. Образ человека в художественном мире русских классиков. - М.: Просвещение, 1976.

51.Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного. - М.: Советский писатель, 1970.

52.Шмульян Ф. Незнакомый Печорин//Литературная учеба. - 1995. - №2, 3. - C.218-225.

53.Щеблыкин И.П. Лермонтов. Жизнь и творчество. - Саратов: Приволжское книжное издательство, 1990.

Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. - М.-Л.: Издательство АН СССР, 1961.