Сделки по внешней торговле, как правило, заклю­чаются внешнеэкономическими организациями или же непосредственно предприятиями (см. гл. 5)

1. Сделки по внешней торговле, как правило, заклю­чаются внешнеэкономическими организациями или же непосредственно предприятиями (см. гл. 5).

С точки зрения нашего права и нашей доктрины о раздельной ответственности государства и государст­венных юридических лиц следует считать, что государ­ственные внешнеторговые организации как самостоя­тельные юридические лица не должны пользоваться иммунитетом, предоставляемым государству. В новых ус­ловиях хозяйственной деятельности в России и в другах государствах СНГ субъектом внешнеторговых сделок стали не только внешнеторговые организации, но и обыч­ные государственные предприятия. При этом ни те, ни

159

другие не могут рассматриваться^ как органы государства, обладающие иммунитетом. Поскольку внешнеторговые сделки осуществляются де государством, а через само­стоятельные юридические лица, иммунитет государства не играет существенной роли для внешнеторговой дея­тельности.

В тех же исключительных случаях, когда внешнетор­говую сделку заключило торговое представительство' от имени государства, такая сделка должна рассматривать­ся как сделка, совершенная самим государством.

Торгпредство — это орган, осуществляющий за границей права РФ в области внешнеэкономической деятельности. Положение о торговых представительствах СССР за границей было утверждено с дополнениями и поправками законом СССР, принятым Верховным Советом СССР 3 августа 1989 г.

Торгпредство не является юридическим лицом. Пра­ва и обязанности по его сделкам возникают непосредст­венно у государства. Отсюда вытекает, что «по обяза­тельствам торговых представительств СССР несет ответ­ственность Советское государство» (ст. 6 Положения ).-

Положение предусматривает, что торгпредства могут совершать от своего имени и от имени СССР сделки и иные юридические акты, необходимые для осущест­вления возложенных на них задач, выступать в судах в качестве истца или представителя истца.

В качестве ответчика торгпредства могут выступать в судах лишь по спорам, вытекающим из сделок и иных юридических актов, совершенных торгпред­ствами в странах пребывания, и только в тех странах, в отношении которых СССР в международных догово­рах или путем одностороннего заявления, доведенного до сведения компетентных органов стран пребывания, выразил согласие на подчинение торгпредства суду стра­ны пребывания по указанным спорам. Таким образом, статус торгпредства определяется в принципе российским правом. Это вытекает из того, что торгпредство являет­ся органом государства, а на органы государства рас­пространяются законы этого государства, поэтому лич­ным законом торгпредства является российское право.

В том же случае, когда заключен торговый договор РФ с иностранным государством, положение торгпред­ства в данном государстве определяется на основе

160

этого договора. В торговом договоре могут быть пре­дусмотрены некоторые изъятия в отношении тех иммуни-тетов, которые предоставляются торгпредству. Эти изъя­тия всегда следует толковать строго ограничительно.

В качестве примера сошлемся на торговый договор СССР с Австрией от 17 октября 1955 г. В ст. 4 приложе­ния к договору о правовом положении торгпредства гово­рится, что иммунитета и привилегии, предоставленные торгпредству, распространяются также на его торговую деятельность со следующими изъятиями: «Споры по тор­говым сделкам, заключенным или гарантированным на территории Австрии торговым представительством, под­лежат, при отсутствии оговорок о третейском разбира­тельстве, компетенции австрийских судов».

Принудительное исполнение окончательных судебных решений, вынесенных против торгпредства по этим спо­рам, может иметь место, но лишь в отношении товаров и долговых требований торгпредства. Таким образом, речь идет только о торговых сделках, и только о тех, которые заключены в Австрии. В отношении всех других сделок торгпредство должно пользоваться иммунитетом в полном объеме.

На практике имели место случаи, когда к торгпред­ству пытались предъявлять иски бывшие собственники национализированного в СССР имущества и другие лица, у которых имелась мнимая или действительная претензия к Советскому государству. Суд не может рассматривать такие иски к торгпредству, поскольку изъятия из иммунитета торгпредства допускаются толь­ко в отношении совершенных им торговых сделок в данной стране. Если сделку заключает какое-либо рос­сийское юридическое лицо, то торгпредство ответствен­ности за сделку не несет.

Суды в странах Запада неоднократно пытались представить торгпредство в качестве лица, несущего универсальйую ответственность за действия всех наших организаций. Однако с этой точкой зрения согласиться нельзя. Торгпредство — это орган государства, и потому его правовое положение определяется российским пра­вом, которое устанавливает, что торгпредство не отвеча­ет по обязательствам внешнеэкономических и иных хозяйственных организаций, а последние не отвечают по обязательствам торгпредства.

6 Зап. № 239

161

В торговых договорах, заключаемых СССР, указыва­лось, что правительство СССР несет ответственность лишь по тем торговым сделкам, которые были надлежа­щим образом заключены торгпредством или гарантирова­ны от имени торгпредства. Советское правительство не несет ответственности по сделкам хозяйственных ор­ганизаций, а хозяйственные организации не несут от­ветственности по сделкам торгпредства.

Положение о раздельной ответственности торгпредст­ва, государства и юридических лиц имеет полную силу и в отношении государств, с которыми СССР или РФ не заключили торговых договоров. Приведем пример из судебной практики Нидерландов.

Иск был предъявлен к СССР как таковому и к торгпредству. Между тем спор возник по сделке одной голландской фирмы со Всесоюзным объединением «Промсырьеимпорт». Суд отверг иск, ука­зав, что спор должен разрешаться лишь в отношении объединения.

2. Современная концепция участия государства в гражданско-правовых отношениях, которая стала скла­дываться в 90-е годы, получила отражение в Основах гражданского законодательства 1991 года. Согласно ст. 25 Основ, государство участвует в отношениях, регу­лируемых гражданским законодательством, на равных началах с другими участниками этих отношений. По своим гражданско-правовым обязательствам государство отвечает находящимися в его собственности^ средствами государственной казны. Эти положения, согласно Осно­вам, должны применяться соответственно к автономным образованиям, административно-территориальным обра­зованиям, уполномоченным ими органам. Автономные образования и административно-территориальные обра­зования отвечают по своим обязательствам находящими­ся в их собственности средствами, не закрепленными за юридическими лицами в полное хозяйственное ве­дение или оперативное управление.

Статья 25 Основ (ч. 4) предусматривала также принятие Закона СССР об иммунитете государства и его собственности, однако такой закон не был принят.

В ряд заключенных Российским государством и его органами соглашений и контрактов с иностранными юри­дическими лицами и иностранными государствами было включено согласие российской стороны на отказ или изъятие от юрисдикционного иммунитета и его видов.

162

Особое положение государства как участника между­народных хозяйственных отношений выражается и в том, что к обязательствам государства в принципе может применяться только его право, кроме случаев, когда государство прямо выразило свое согласие на примене­ние иностранного права. Поэтому правоотношения по до­говору государства с иностранной компанией или ино­странным гражданином регулируются внутренним зако­нодательством государства — стороны в договоре, а не законодательством другого государства или международ­ным правом, если в договоре не предусмотрено иное.

Из этого признанного в доктрине положения исхо­дила Постоянная палата международного правосудия в своих известных решениях о сербских и бразильских займах, вынесенных в 1929 году. По иску французских держателей сербских государственных займов к югослав­скому правительству палата признала, что права и обя­занности по этим займам подчинены не праву Фран­ции, где по ним были выпущены облигации, а законам Югославии. По мнению палаты, природа суверенного государства проявляется в том, что действительность принятых им обязательств не может быть подчинена иному закону, чем его собственному.

Из решения Международного суда ООН от 6 июля 1957 г. по франко-норвежскому спору о норвежских займах также может быть сделан вывод о том, что к договору между государством и иностранным граж­данином или юридическим лицом применяется внутрен­нее право данного государства. Отсюда следует, что к обя­зательствам по займам в принципе должно применяться право страны, выпустившей заем. То же самое следует сказать и о концессионных договорах, хотя концессии обладают определенной спецификой. Все вопросы кон­цессионного договора относятся к внутренней компетен­ции государства. Концессионный договор — это сделка, правоотношения по которой регулируются внутренним правом, и она не является международным догово­ром.

В то же время концессию нельзя рассматривать и как граждане ко-правовой контракт, одностороннее пре­кращение которого неправомерно. Это односторонний акт государства («соизволение»), предоставляющий частной компании, в том числе и иностранной, право осущест-

б* 163

влять в интересах данного государства, развития его экономики определенную хозяйственную деятельность. В этих же интересах действие такого акта может быть досрочно прекращено, предоставленная концессия может быть «взята обратно».

Так, к началу 80-х годов основные развивающиеся страны — экспортеры нефти фактически ликвидировали концессии, учитывая при этом особую природу концес­сионных договоров. В 1981 году Иран аннулировал все соглашения о добыче нефти и эксплуатации нефтяных месторождений, заключенные бывшим шахским прави­тельством этой страны с западными компаниями.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПО ТЕМЕ:

1. Какие имеются виды иммунитета государства?

2. В чем различие между концепцией абсолютного иммунитета и концепцией ограниченного (функциональ­ного) иммунитета?

. 3. В каких странах приняты законы об иммунитете государства и какова практика их применения?

ГЛАВА 7

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

§ 1. Вопросы собственности в международных отношениях. § 2. Кол­лизионные вопросы права собственности. § 3. Применение за границей законов о национализации. § 4. Правовое регулирование иностранных инвестиций. § 5. Иностранные инвестиции в свободных экономичес­ких зонах. § 6. Правовое положение собственности РФ и россий­ских организаций за границей

ЛИТЕРАТУРА

Перетерский И. С; Крылов С. Б. Международное частное право.— С. 94—117; Лунц Л. А. Курс международного частного права. Осо­бенная часть.— С. 99—127; Лунц Л. А., Марышева Н. Я.» Сади­ков О. Н. Международное частное право.— С. 118—129; Перетер­ский И. С. Борьба СССР за равноправие двух систем собственности в международных отношениях // Ученые записки АОН.— Вып. 1.— М., 1947.—С. 113—151; Корецкчй В. М. Очерки англо-американ­ской доктрины и практики международного частного права.— С. 197—395; Лаптев В. В. Вопросы собственности в современном международном частном праве // Вопросы международного частного права.— М., 1956.— С. 40—57; Вилков Г. Е. Национализация и меж­дународное право.— М., 1962; Богатырев А. Г. Инвестиционное пра­ва— М., 1992; Законодательство об иностранных инвестициях Рос­сии и стран ближнего зарубежья.— М., 1993; Богуславский М. М. Пра­вовое положение иностранных инвестиций.— М., 1993.

§ 1. ВОПРОСЫ СОБСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Большое теоретическое и практическое значение име­ет признание государственной собственности, права одно­го государства на его имущество, находящееся за рубе­жом. Право одного государства должно относиться, таким образом, к существованию права другого государ­ства как к объективному факту.

Советскому государству пришлось вести длительную

165

борьбу с капиталистическим миром за признание этого принципа. Эта борьба велась на конференциях в Генуе и Гааге, когда капиталистические государства попыта­лись заставить Советское государство отменить национа­лизацию орудий и средств производства. Она велась в иностранных судах, которые стремились подходить к собственности Советского государства за границей как к обычной частной собственности иностранца и не признавали право собственности СССР на находящееся за границей национализированное имущество.

Проблемы собственности в современных международ­ных отношениях многообразны. В традиционных кур­сах международного частного права стран Запада раздел о праве собственности сводится, как правило, исключи­тельно к изложению коллизионных вопросов. Между тем ни вопросы национализации, ни вопросы участия иностранного капитала в разработке естественных ресур­сов, ни вопросы режима иностранных инвестиций не могут быть сведены к проблемам коллизионного харак­тера и должны рассматриваться наряду с ними.

§ 2. КОЛЛИЗИОННЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

1. В законодательстве многих государств проводится различие между правом на недвижимое имущество и правом на движимое имущество. В отношении недви­жимости законодательство, судебная практика и доктри­на этих государств придерживаются принципа, согласно которому право собственности на недвижимость регули­руется законом места нахождения недвижимости. Этот закон определяет и содержание права собственности на недвижимость, и форму и условия перехода прав на недвижимость. Особенно жестко данный принцип проводится в отношении такой основной категории недвижимого имущества, как земельные участки. В спе­циальных реестрах и книгах ведется строгая регистра­ция прав собственности на землю.

Российские юридические лица и иные наши органи­зации, точно так же как и граждане России, если им принадлежит недвижимое имущество за рубежом, имеют

166

право владеть, пользоваться и распоряжаться таким имуществом в полном объеме в соответствии с прави­лами местного законодательства.

Более сложным является положение с движимым иму­ществом. Сюда относятся обычно права требования, цен­ные бумаги, транспортные средства, личные вещи и т. д. В отношении этой категории имущества в различных государствах по-разному решается вопрос о значении принципа закона места нахождения вещи, хотя и в от­ношении режима движимого имущества указанный прин­цип имеет решающее значение.

Во-первых, считается общепризнанным, что если в каком-либо государстве вещь правомерно перешла по законам этого государства в собственность определен­ного лица, то при изменении места нахождения вещи право собственности на данную вещь сохраняется за ее собственником. Таким образом, признается право собст­венности на вещь, приобретенную за границей.

Во-вторых, обычно признается, что объем прав собст­венника определяется законом места нахождения вещи. Из этого следует, что при перемещении вещи из одного государства в другое (как это происходит именно с дви­жимым имуществом) соответственно изменяется и со­держание прав собственника. При этом не имеет значе­ния, какие права принадлежали собственнику вещи до ее. перемещения в данное государство. Право собствен­ности на вещь, например приобретенную иностранцем на своей родине, признается, но содержание этого права будет определяться не законом страны его граж­данства, а законом места нахождения вещи.

В доктринах международного частного права сущест­вуют различные точки зрения на то, какой закон регу­лирует переход права собственности, если вещь приобре­тается не в том государстве, где она находится. В од­них странах доктрина высказывается в пользу приме­нения закона места нахождения вещи, в других предпо­чтение отдается личному закону собственника.

В Великобритании и США в течение длительного времени исходным был принцип, согласно которому пра­ва на движимость определяются личным законом соб­ственника. В курсе Дайси обращается внимание на переход от принципа личного закона к принципу места нахождения вещи.

167

В праве Франции в ряде случаев переход права собственности на движимость определяется законом мес­та нахождения вещи; в то же время в наследственном праве переход имущества в порядке наследования часто определяется личным законом наследодателя. Однако принцип личного закона рассматривается в современной доктрине больше как исключение из общего правила. Этот принцип продолжает сохраняться в законода­тельстве лишь отдельных стран (Аргентины, Брази­лии).

Расширение применения закона места нахождения вещи обосновывается в иностранной литературе прежде всего интересами гражданского оборота.

Таким образом, как правило, принцип lex rei sitae определяет, какие вещи могут быть вообще объектом права собственности, объем и содержание прав и обя­занностей собственника и чаще всего возникновение, переход и прекращение права собственности.

2. Коллизионные вопросы отношений, вытекающих из права собственности, регулируются также в отдельных международных соглашениях. Гаагская конвенция о пра­ве, применяемом к переходу права собственности в международной торговле товарами, 1958 года решает ряд вопросов, связанных с переходом права собствен­ности, не на основании принципа lex rei sitae, а на основании обязательственного статута, то есть права, применяемого сторонами к сделке внешнеторговой куп­ли-продажи (см. гл. 8).

3. В действующем в России законодательстве имеет­ся несколько коллизионных норм, касающихся права собственности. Основное правило содержится в ст. 164 Основ гражданского законодательства 1991 года, нося­щей название «Право собственности». В этой статье закреплен ряд положений. Во-первых, установлено, что «право собственности на имущество определяется по праву страны, где это имущество находится» (ч. 1). Во-вторых, предусматривается, что право собственности на транспортные средства, подлежащие внесению в госу­дарственные реестры, определяется по праву страны, где транспортное средство внесено в реестр. В-третьих, предусмотрено, что «возникновение и прекращение пра­ва собственности на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда

168

имело место действие или иное обстоятельство, послу­жившее основанием для возникновения или прекраще­ния права собственности, если иное не предусмотрено законом» (ч. 2).

Таким образом, в РФ закон места нахождения вещи признается исходным коллизионным началом для решения вопросов права собственности. Закон места нахождения вещи определяет прежде всего, какие вещ­ные права возможны вообще и каково их содержа­ние.

Из положения ч. 2 ст. 164 Основ следует, что если право собственности на движимую вещь возникло по закону ее места нахождения, то оно не может прекратиться в силу перемещения вещи в другую стра­ну, в которой на основании действующего в ней законо­дательства такое право собственности не могло бы воз­никнуть в таком же порядке, как в первой стране.

Вопросы перехода права собственности и риск-а случайной гибели вещи имеют особое значение в меж­дународной купле-продаже товаров. В действующем в России законодательстве установлены специальные кол­лизионные нормы по этим вопросам применительно к обязательственному статуту (см. гл. 8).

В ч. 3 ст. 164 Основ гражданско законодательст­ва предусмотрено, что «возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предме­том сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон». Это означает, что за основу принят принцип автономии воли сторон. Если же стороны в контракте не решили этот вопрос, то тогда начинает действовать коллизион­ный принцип lex loci contractus. Согласно ст. 138 ГК РСФСР, риск случайной гибели отчуждаемой вещи переходит на приобретателя одновременно с возникно­вением у него права собственности, если иное не установлено договором. Если отчуждатель несвоевремен­но передал вещь или приобретатель несвоевременно принял ее, риск случайной гибели несет просрочившая сторона.

Особые сложности в международной практике вызы­вают случаи, когда предметом сделки является товар в пути. Например, товар перевозится морем или по железной дороге, а стороны во время его нахождения

169

в пути совершают сделку по передаче на него права собственности. Какое право тогда следует приме­нять: страны отправления товара, страны назначения или какого-либо промежуточного пункта нахождения ве­щи? Закон предписывает в этих случаях применять закон места отправки вещи. Согласно ч. 3 ст. 164 Основ, «право собственности на имущество, находящееся в пути по внешнеэкономической сделке, определяется по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не установлено соглашением сторон».

В отношениях между предприятиями, к которым продолжают применяться ОУП СЭВ 1968/1988 годов, момент перехода права собственности и риска случайной гибели товара с продавца на покупателя определяется не путем применения коллизионных норм, а исходя из единых материально-правовых норм. Так, этот переход при железнодорожных перевозках считается совершен­ным «с момента передачи товара с железной дороги страны продавца железной дороге, принимающей то­вар», в водных перевозках на условиях «фоб», «сиф» и «каф» — «с момента перехода товара через борт судна в порту погрузки».

§ 3. ПРИМЕНЕНИЕ ЗА ГРАНИЦЕЙ ЗАКОНОВ О НАЦИОНАЛИЗАЦИИ

1. Под термином «национализация» понимается ого­сударствление, то есть изъятие имущества, находящегося в частной собственности, и передача его в собствен­ность государства. В результате национализации в собственность государства переходят не отдельные объ­екты, а целые отрасли экономики. Национализацию как общую меру государства по осуществлению социально-экономических изменений следует отличать от экспроприации как меры по изъятию- отдельных объек­тов в собственность государства и от конфискации как меры наказания индивидуального порядка.

Характер национализации зависит от того, кем и в каких целях она проводится. В 1917—1920 годах Советским государством проводилась национализация земли, банков, промышленных и торговых предприя­тий и т. д.

170

Мероприятия по национализации были осуществлены в ряде стран Восточной Европы и Азии. Социалисти­ческая национализация означала, что право частной собственности на национализированное имущество было уничтожено и возникло новое, принципиально иное по содержанию право социалистической собственности. Позднее национализация стала важным средством в борьбе освободившихся от колониальной зависимости молодых государств за достижение ими экономической независимости. В зависимости от конкретных условий процесс создания государственного сектора путем нацио­нализации протекал в этих странах по-разному: в одних национализировалась только собственность, которая при­надлежит иностранному капиталу, в других затрагивал­ся и местный частный капитал.

Национализация проводилась и в ряде высокоразви­тых стран Запада.

2. Право любого государства на национализацию частной собственности, в том числе и принадлежащей иностранцам, вытекает из общепризнанного принципа международного права — суверенитета государства. Осу­ществление национализации — это одна из форм прояв­ления государственного суверенитета.

Каждое государство в силу суверенитета устанав­ливает свою политическую и экономическую систему, свою систему права собственности. Государство имеет исключительное право устанавливать содержание и ха­рактер права собственности, порядок приобретения, пере­хода и утраты этого права.

Право государства на национализацию, включающее право свободно распоряжаться своими естественными ресурсами и богатствами, было подтверждено в ряде резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Так, 21 декаб­ря 1952 г. Генеральная Ассамблея ООН на своей VII сессии приняла резолюцию № 626 «О праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов». В ней говорится, что «право народов свободно распо­ряжаться своими естественными богатствами и ресур­сами и свободно их эксплуатировать является их неотъ­емлемым суверенным правом и соответствует целям и принципам Устава Организации Объединенных На­ций». В резолюции рекомендуется всем государствам — членам ООН воздерживаться от действий, прямых

171

или косвенных, имеющих целью препятствовать осущест­влению суверенных прав того или иного государства в отношении его естественных богатств. В то же время в резолюции не содержится каких-либо положений, ко­торые ограничивали бы право государства национали­зировать собственность иностранцев или устанавливали бы условия проведения такой национализации. Посколь­ку осуществление национализации относится к внутрен­ней компетенции государства, ни один международный¹-орган не может обсуждать меры по национализации собственности иностранцев. Это положение нашло свое подтверждение также в решении Международного суда ООН, который признал себя некомпетентным рассмат­ривать жалобу правительства Великобритании (1951 г.) в связи с национализацией Ираном Англо-Иранской нефтяной компании.

Таким образом, с точки зрения современного меж­дународного права право осуществлять национализацию собственности, в том числе собственности иностранных граждан и компаний, является бесспорной прерогативой суверенного государства.

3. Международное публичное право признает право государства на проведение национализации, но оно не ре1улирует и не может регулировать отношения собст­венности, возникающие между государством и частными физическими и юридическими лицами. Условия проведе­ния национализации определяются не международным правом, а внутренним правом государства, осуществляю­щего национализацию.

При всех отличиях, связанных с историческими, политическими и экономическими условиями проведения национализации в различных странах, с точки зрения проблематики международного частного права важно вы­явление некоторых общих черт, характерных для право­вой природы национализации.

Во-первых, всякий акт национализации — это акт государственной власти; во-вторых, это социально-эконо­мическая мера общего характера, а не мера наказания отдельных лиц; в-третьих, национализация может осуще­ствляться в отношении собственности вне зависимости от того, кому она принадлежит (отечественным или иностранным физическим и юридическим лицам);

в-четвертых, каждое государство, проводящее национа-

172

лизацию, определяет, должна ли выплачиваться иност­ранцам компенсация за национализированную собствен­ность, а если должна, то в каком размере. Внутренний закон государства может предусмотреть предоставление компенсации, условия и время ее выплаты, что имело место в ряде стран.

В качестве примера можно привести ст. 3 иракского закона № 59 от 1 июня 1972 г. о национализации «Ирак петролеум компани», в которой указывалось, что иракское государство уплатит ей компенсацию. Однако из этой компенсации, согласно закону, должны быть вычтены долги компании (налоги, местные долги, свя­занные с операциями) и суммы, которые причитаются иракскому государству.

В 1973 году Генеральная Ассамблея ООН подтвердила право освободившихся государств самим определять формы и размер компенсации (резолюция 3171/ XXXVIII).

Вместе с тем государство как сторона в международ­ном договоре о взаимной защите инвестиций может принять на себя обязательства не осуществлять меры по принудительному изъятию капиталовложений, в том числе путем национализации, реквизиции или кон­фискации в административном порядке. Такое обяза­тельство Советского Союза (так же, как другого госу­дарства — стороны в договоре) содержится в двусторон­них соглашениях о поощрении и взаимной защите капи­таловложений, заключенных правительством СССР с правительствами Великобритании, ФРГ, Франции, Фин­ляндии и других стран. В этих соглашениях предусмат­ривается, что при национализации иностранных капита­ловложений, проведенной в случаях, когда этого требуют государственные или общественные интересы, будет вы­плачиваться компенсация. Она должна выплачиваться без необоснованной задержки, быть конвертируемой и свободно переводимой с территории одной страны на территорию другой.

Таким образом, Советский Союз, а затем Россия и другие страны СНГ признали в заключенных ими соглашениях принцип быстрой, адекватной и эффектив­ной компенсации (ст. III договора России с США, ст. 5 договора с Кореей). Естественно, что такое признание принципа компенсации не имеет обратной силы и не

173

может быть распространено на национализацию, прове­денную в нашей стране в период до заключения этих соглашений.

4. Законы о национализации имеют экстерритори­альное действие, то есть должны признаваться и за пределами государства, их принявшего. Это означает, что государство, осуществившее национализацию, долж­но быть признано за границей собственником как иму­щества, которое находилось в момент национализации в пределах его территории, так и национализирован­ного имущества, находившегося в момент национали­зации за границей.

В настоящее время, как правило, ни судебной прак­тикой, ни юридической доктриной стран Запада не оспа­ривается экстерриториальное действие законов о нацио­нализации в отношении имущества, которое в момент национализации находилось на территории государства, осуществившего национализацию, а затем было вывезено за границу в порядке ведения внешней торговли, в ка­честве экспонатов на выставки или для иных целей.

Решающее значение для признания судами принципа экстерриториального действия законов о национализации имела длительная борьба Советского государства, кото­рую оно вело за признание своих прав на имущество, приобретенное в силу законов о национализации.

Первым решением, которым было признано экстерриториаль­ное действие советских законов о национализации, было решение Высшего суда Великобритании от 12 мая 1921 г. по делу «А. М. Лю­тер против Д. Сегора». Суть этого известного дела сводилась к следующему. В августе 1920 года Наркомвнешторг РСФСР продал английской фирме «Сегор» партию фанеры. До национализации фанера была собственностью акционерного общества «Лютер». На­ционализированный товар (фанера) в момент национализации нахо­дился на складе предприятия общества «Лютер» в Новгороде. Пос­ле прибытия фанеры в Великобританию бывшие собственники об­щества «Лютер» предъявили иск фирме «Сегор» о возврате фанеры. Первоначально иск был удовлетворен, однако при вторичном рас­смотрении дела уже после заключения первого торгового договора между РСФСР и Великобританией в 1921 году английский суд отклонил иск. Судья Скретон (Scrutton), в частности, указал, что если Л. Б. Красин (глава советской торговой делегации) привез товары в Англию от имени своего правительства и объявил, что они принадлежат правительству, то ни один английский суд не может проверять такое заявление. Как заявил судья Варингтон (Warrington), суд не может «входить в рассмотрение вопроса о действительности актов, коими право собственности на спорные това­ры был» изъято от истцов и перенесено на ответчиков». Судьи

174

отвергли довод истца о том, что советские законы о национализации якобы противоречат принципам справедливости и морали и поэтому действие их не может быть признано в Великобритании.

Из решений судов других стран следует указать на решение федерального суда США от 5 июня 1931 г. по делу о советском золоте (по иску Банка Франции к американским банкам), в котором было признано, что акты национализации должны рассматриваться как дей­ствительные (см. гл. 6). В решениях американских судов по делу «правительство США против банкирско­го дома М. Бельмонт» (1937 г.) и по делу Пинка (1942 г.) было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации в отношении иму­щества отделений национализированных русских юриди­ческих лиц, находившегося в момент национализации на территории США.

Верховный суд США в своем решении от 2 февраля 1942 г. по иску правительства США к Пинку, ликвидатору американских отделений национализированных русских страховых обществ, указал:

«Мы решаем, что право на фонды или на имущество, о которых идет речь, было приобретено Советским правительством как преемни­ком «Первого русского страхового общества»; что это право оказалось переданным Соединенным, Штатам по соглашению с Литвиновым и что Соединенные Штаты имеют право на имущество (фонды) вопреки притязаниям общества и иностранных кредиторов».

В силу применяемых в каждой стране коллизионных норм моменты возникновения и перехода права собствен­ности определяются по принципу lex rei sitae. Отсюда следует, что при рассмотрении иностранными судами вопросов, касающихся национализированного имущест­ва, подлежат применению законы государства, осущест­вившего национализацию.

Признание права собственности государства на наци­онализированное имущество, вывозимое им за границу, является необходимой предпосылкой осуществления международной торговли. Без признания экстерритори­ального действия национализации была бы невозможной международная торговля.

Г. Кегель (ФРГ) исходит из необходимости призна­ния иностранной экспроприации (этим термином он пользуется в своем учебнике по международному частно­му праву), а тем самым и применения иностранного права, проведшего эту экспроприацию. «Право на персид­скую нефть, индонезийский табак и чилийскую медь,

175

ввозимые на европейский рынок, пришлось в последние годы признать за новыми господами»,— писал он. Г. Ке­гель имеет в виду решения судов ряда стран, вынесен­ные в связи с национализацией Англо-Иранской нефтя­ной компании, решение апелляционного суда Бремена, отказавшего в 1959 году в иске двум голландским обществам в отношении нескольких тысяч тюков таба­ка, закупленных западногерманской фирмой в Индоне­зии, а также решения, вынесенные в отношении нацио­нализации, проведенной правительством С. Альенде в Чили. В этих решениях судов были отвергнуты домо­гательства бывших собственников на национализирован­ное имущество И признано экстерриториальное действие актов о национализации в отношении имущества, нахо­дившегося в момент национализации в стране, где она была проведена, и вывезенного затем за границу. Впоследствии в силу внутренних изменений, происшед­ших в Индонезии, правительство этой страны приняло решение о возвращении прежним владельцам ранее национализированных предприятий. Однако решение за­падногерманского суда в Бремене об индонезийском табаке сохраняет свое принципиальное значение.

В решении французского суда от 16 июня 1993 г. по искам И. Щукиной и И. Коновалова к Российской федерации, Государственному Эрмитажу и ГМИИ имени А. С. Пушкина суд признал, что акт национализации — это акт государственной власти. И что особенно важно, что факт проведения национализации без компенсации собственности не меняет природы акта национализации как акта осуществления суверенитета государства со всеми вытекающими отсюда последствиями.

5. Если право собственности на вывезенное за гра­ницу национализированное имущество получило повсе­местное признание, иное положение'сложилось в судеб­ной практике государств Запада в отношении национа­лизированного имущества, находившегося в момент на­ционализации за границей. Суды ссылаются при этом на то, что приобретение права собственности на имущество может определяться исключительно законами страны его места нахождения. С этим обоснованием нельзя сог­ласиться. Если обратиться к практике проведения нацио­нализации Советским государством, то следует прежде всего отметить, что по советскому законодательству

176

не имело юридического значения, где находилось иму­щество национализируемого предприятия в момент наци­онализации, поскольку национализация распространяет­ся на все такое имущество, независимо от места его нахождения. В большинстве случаев речь шла о том, что за границей находились лишь отдельные составные части национализированного имущественного комплекса, отдельные вклады в банках, отдельные имущественные требования (права и т. п.). Что же касается филиалов национализированных юридических лиц, то личный закон юридического лица ре1улирует, согласно признанным по­всеместно правилам международного частного права, порядок ликвидации такого юридического лица и пре­дусматривает, какие последствия при этом наступают.

«Судьба зарубежного имущества национализирован­ных предприятий,— отмечает Л. А. Лунц в своей рабо­те «Международное частное право»,— может опреде­ляться лишь законом той страны, к которой данное предприятие принадлежало в момент национализации. Например, бывшие русские частные банки и русские страховые общества, уставы которых были в свое время утверждены в России в соответствии с действующими в то время российскими законами и правления кото­рых находились в Петербурге или Москве, имели, оче­видно, русский личный статут. Национализация их по декретам Советского правительства не могла не полу­чить экстерриториального действия».

Юридическая доктрина на Западе выдвинула целый ряд возражений, призванных обосновать неправомер­ность актов о национализации, проводимой в других странах.

Некоторые авторы, в частности, утверждают, что национализация не должна приводить к досрочному и одностороннему прекращению концессионного договора. Такой аргумент приводился в Великобритании и других странах после национализации Египтом Компании Суэц-кого канала и в ряде других случаев. Эти юристы утверждают, что соглашение о концессии — это квази­международный договор, к которому применяется прин­цип pacta sunt servanda, и соответственно поэтому досрочное прекращение такого договора в силу акта о национализации следует рассматривать как международ­ный деликт. Между тем этот довод не исходит из дейст-

177

вительной правовой природы концессионного договора. Концессия не может регулироваться международным правом, это — обязательство, которое регулируется внут­ренним правом (см. гл. 6). Без прекращения концессий национализация в большинстве случаев вообще была бы невозможной, поскольку иностранные монополии осуще­ствляют эксплуатацию естественных богатств развиваю­щихся стран на основе концессионных договоров.

6. Признание одним государством национализации собственности его граждан и юридических лиц, прове­дённой другим государством, часто становится в между­народной практике предметом международных соглаше­ний. В таком соглашении могут быть урегулированы и взаимные имущественные претензии, возникшие в связи с проведением национализации. Урегулирование подобных претензий вытекает из самого факта призна­ния действия национализации.

Первым соглашением такого рода в советской дого-ворно-правовой практике был советско-германский дого­вор, заключенный в Рапалло 16 апреля 1922 г. По ст. 2 договора Германия признала национализацию, прове­денную в Советской России, поскольку она прямо отка­залась от предъявления претензий в отношении иму­щества германских граждан, национализированного Со­ветским государством без какой-либо компенсации, «при условии, что правительство РСФСР не будет удов­летворять аналогичные претензии других государств».

Советско-американским соглашением 1933 года (со­глашением Литвинов — Рузвельт), а затем обменом нотами в 1937 году по вопросу об урегулировании долговых претензий и претензий на национализирован­ное имущество со стороны США была признана нацио­нализация, проведенная Советским государством. Прави­тельство США получило от СССР право истребования некоторого находящегося на территории Соединенных Штатов Америки имущества, перешедшего к Советскому государству в силу законов о национализации.

Советский Союз заключал соглашения, касавшиеся вопросов национализации, проведенной в Прибалтийских республиках, с Великобританией (1968 г.), Данией (1964 г.), Нидерландами (1967 г.), Норвегией (1959 г.), Швецией (1941 и 1964 гг.). Остановимся на соглашении между СССР и Великобританией об урегулировании

178

взаимных финансовых и имущественных претензий от 5 января 1968 г. Соглашение касалось двух основных групп претензий, возникших после 1 января 1939 г. К одной из них относились имущественные права анг­лийских юридических лиц, затронутые, в частности, мерами по национализации в Латвийской, Литовской и Эстонской Советских Социалистических Республиках, а также западных областях Украины, Молдавии, Бело­руссии и РСФСР, и некоторые другие права. К дру­гой — находившиеся на территории Англии имущество и другие активы, включая счета в банках, задержанные английскими властями суда, банковские, коммерческие и финансовые требования, принадлежавшие физическим и юридическим лицам Латвии, Литвы, Эстонии, а также западных областей Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, а также хранившееся в Банке Англии золото бывших центральных банков Латвии, Литвы и Эстонии, передача которого Госбанку СССР была задержана правительством Великобритании. По соглашению претен­зии не подлежали взаимному предъявлению, а каждое правительство несло исключительную ответственность за урегулирование претензий и распределение оставших­ся на его территории активов между своими гражда­нами (физическими и юридическими лицами).

Правительство Великобритании за счет активов, ос­тававшихся на его территории, регулировало претензии держателей обязательств (облигаций), выданных прави­тельством СССР английским акционерным обществам «Тетюхе майнинг корпорейшн» и «Лена Голдфилдс Лимитед» (см. гл. 7), независимо от гражданства таких держателей (ст. 4). Кроме того, правительство Велико­британии за счет этих же активов обязывалось выпла­тить определенную сумму Советскому правительст­ву в возмещение части соответствующих претензий (ст. 5).

Болгария заключала соглашения по вопросам нацио­нализации с Великобританией (1955 г.), Францией (1959 г.), Швейцарией (1954 г.); Польша — с Великобри­танией (1949 и 1954 гг.), Данией (1953 г.), США (1980 г.), Францией (1948 г.), Швецией (1949 г.). Аналогичные соглашения были заключены Венгрией, Ру­мынией, Чехословакией и Югославией.

Заключение государством международных соглаше-

179

ний по этим вопросам следует считать подтверждением наличия у государства права самостоятельно определять условия проведения национализации.

§ 4. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ

1. Правовое положение иностранных инвестиций в развивающихся странах отличается большим разнооб­разием, что предопределяется существенными различи­ями в политике этих стран по отношению к иностранно­му капиталу. В них иностранный капитал ограничивал­ся, подвергался государственному контролю, а в ряде случаев национализировался. В странах в одних случаях иностранные капиталовложения ограничивались, а в дру­гих — поощрялись путем предоставления определенных льгот и гарантий. Для политики развивающихся госу­дарств по отношению к иностранному капиталу часто характерны колебания и изменения. Это объясняется в значительной степени тем, что указанные государства, испытывая острую нехватку ресурсов для капиталовло­жений, вынуждены прибегать к привлечению средств извне. Однако иностранные монополии предоставляют инвестиции на таких условиях, которые зачастую идут вразрез с национальными интересами этих стран.

Правовой режим иностранной собственности опреде­ляется прежде всего внутренним законодательством раз­вивающихся стран (горным законодательством, закона­ми о разработке природных богатств, специальными инвестиционными кодексами). В данной области между­народного частного права нормы этого законодательства непосредственно регулируют отношения между иност­ранными частными инвесторами и государством, при­нимающим инвестиции, то есть, как правило, приме­няется не коллизионный, а прямой метод регулирова­ния.

2. К числу важнейших мероприятий по ограничению иностранных капиталовложений относятся: а) установ­ление особого государственного контроля за допуском иностранного капитала к разработке недр и естествен­ных богатств; б) недопущение иностранного капитала в определенные, наиболее важные для народного хо-

180

зяйства отрасли; в) установление обязательной доли участия национального государственного или частного капитала в предприятиях, создаваемых иностранными фирмами (в смешанных обществах); г) мероприятия, направленные на использование какой--то части прибылей иностранных предприятий для внутренних нужд разви­вающейся страны (налогообложение, ограничения при переводе прибылей за границу и т. п.); д) определение концессионной политики.

Инвестиционные кодексы предусматривают обычно несколько режимов для иностранных инвестиций, причем особо привилегированный режим устанавливается для предприятий, требующих крупных капиталовложений и создаваемых в тех отраслях экономики, в которых наибо­лее заинтересована развивающаяся страна. Основные льготы, предоставляемые привилегированным режимом, обычно следующие: освобождение от таможенных пош­лин при «возе оборудования и сырья, необходимого для строительства и деятельности предприятия; полное или частичное освобождение в течение определенного срока от налога на прибыли; беспошлинный вывоз готовой продукции; право полного или частичного пере­вода прибылей за границу; предоставление гарантий на случай национализации и т. п.

В государствах Латинской Америки были приняты специальные законы об иностранных капиталовложени­ях, устанавливающие порядок перевода прибылей за гра­ницу и другие условия иностранных капиталовложений. Например, такой закон действует в Мексике с 8 мая 1973 г.

3. Подробное регулирование правового режима ино­странных инвестиций имеется в тех государствах (КНР, Польша, Венгрия и др.), которые проводят активную политику привлечения иностранного капитала и исполь­зования его для решения задач экономического развития своих стран.

В ст. 18 Конституции КНР 1982 года говорится, что «Китайская Народная Республика разрешает иностран­ным предприятиям и другим иностранным хозяйствен­ным организациям либо отдельным лицам в соответствии с законами Китайской Народной Республики вклады­вать капиталы в Китае, осуществлять в различных формах экономическое сотрудничество с китайскими

181

предприятиями или другими китайскими хозяйствен­ными организациями». В КНР принят ряд нормативных актов, касающихся создания предприятий, основанных на китайском и иностранном капитале или же полностью принадлежащих иностранному капиталу. В смешанных предприятиях доля капиталовложений иностранных участников должна составлять не менее 25%. Верхний предел не оговаривается. В установлении этого миниму­ма состоит одна из особенностей законодательства КНР, поскольку в законодательстве ряда других стран ограничивается максимум иностранного участия (он может быть не более 50 или 49%). В китайских комментариях к соответствующим законодательным актам обычно подчеркивается, что ограничение по минимуму участия должно способствовать серьез­ным и значительным иностранным капиталовложе­ниям.

В СРВ постановлением Совета Министров от 18 ап­реля 1977 г. был утвержден Устав иностранных капи­таловложений.

4. Правовое регулирование иностранных инвестиций в России осуществляется прежде всего специальным законодательством в этой области: Законом об иност­ранных инвестициях в РСФСР от 4 июля 1991 г. и Зако­ном об инвестиционной деятельности в РСФСР от 26 июня 1991 г., а также другими законами.

Кроме того, отдельные положения об иностранных инвестициях содержатся в налоговом законодательстве, Законе о предприятиях и предпринимательской дея­тельности, Законе о недрах и др.

Специальные законодательные акты об иностранных" инвестициях были приняты на Украине, в Беларуси, Казахстане, Кырплзстане, Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане, Азербайджане, Молдове, Грузии, а также в странах Балтии: Литве, Латвии и Эстонии.

Согласно закону от 4 июля 1991 г., иностранными инвестициями являются все виды имущественных и ин­теллектуальных ценностей, вкладываемые иностранными инвесторами в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения прибыли (дохо­да).

Иностранные инвесторы имеют право осуществлять инвестирование из территории России путем:

182

— долевого участия в предприятиях, создаваемых совместно с российскими юридическими лицами и граж­данами;

— создания предприятий, полностью принадлежа­щих иностранным инвесторам, а также филиалов ино­странных юридических лиц;

— приобретения предприятий, имущественных комп­лексов, зданий, сооружений, долей участия в предприя­тиях, паев, акций, облигаций и других ценных бумаг а также иного имущества, которое в соответствии с действующим на территории России законодательством может принадлежать иностранным инвесторам;

— приобретения прав пользования землей и иными природными ресурсами;

— приобретения иных имущественных прав;

— иной деятельности по осуществлению инвестиций, не запрещенной действующим на территории России законодательством, включая предоставление займов, кре­дитов, имущества и имущественных прав.

Иностранные инвестиции на территории России мо­гут вкладываться в любые объекты, не запрещенные для таких инвестиций законодательством.

В ст. 2 закона дается понятие иностранных инвес­тиций, а в ст 3 и 4 конкретизированы формы и объекты инвестиций. Применительно к совместным предприятиям при их создании должны быть определены вклады как российских, так и иностранных участников (их характер, размер и т д.)

Согласно ст б Закона об иностранных Инвестициях от 4 июля 1991 г., государство гарантирует, что иностран­ным инвестициям будет предоставляться полная и безус­ловная правовая защита, их режим не должен быть менее благоприятным, чем режим, предоставляемый оте­чественным инвесторам. В России иностранным инвести­циям предоставляются гарантии от национализации и иных мер, от незаконных, действий государственных органов и их должностных лиц. Согласно ст. 7 Закона об иностранных инвестициях в РСФСР, «иностранные инвестиции в РСФСР не подлежат национализации и не могут быть подвергнуты реквизиции или конфиска­ции, кроме как в исключительных, предусмотренных законодательными актами случаях, когда эти меры при-­меняются в общественных интересах». В отношении

183

в течение определенного в соглашении срока (2 месяца для члена суда и 3 месяца для председателя третейского суда) они не будут выбраны, то тогда они назначаются председателем Международного суда ООН (ст. 9 догово­ра с ФРГ, ст. 10 договора с Кореей, ст 7 договора с Турцией).

Постановлением № 395 правительства Российской Федерации от 11 июня 1992 г. был одобрен в качестве' основы для переговоров типовой проект соглашения меж­ду правительством Российской Федерации и правительст­вами иностранных государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Типовой проект Российской Федерации предусматривает в этом случае возможность обращения к Генеральному секретарю ООН с просьбой произвести необходимые назначения.

Согласно типовому проекту, третейский суд выносит свое решение большинством голосов. Предусматривается, что решение суда имеет обязательную силу. В заключен­ных соглашениях ничего не говорится о том, на основа­нии каких правовых норм третейский суд будет выносить свои решения. Очевидно, он будет прежде всего исходить из текста самого договора, а также из общепризнанных норм международного права.

Для государств, заинтересованных в притоке иност­ранных инвестиций, имеет определенное значение уча­стие в многосторонних международных соглашениях, призванных обеспечить защиту прав инвесторов и умень­шить возможные риски, которые они несут в связи с капиталовложениями в других странах.

Одним из таких соглашений является Сеульская кон­венция о создании Многостороннего агентства по страхо­ванию иностранных инвестиций 1985 года. Система государственного и частного страхования на нацио­нальном уровне благодаря Сеульской конвенции допол­няется международной многосторонней системой страхо­вания иностранных инвестиций. Согласно этой конвен­ции, создается Многостороннее агентство по страхова­нию иностранных инвестиций. (Конвенция вступила в силу 12 апреля 1988 г., В ней участвуют Великобрита­ния, США, ФРГ и другие страны.) В функции агентства входит заключение договоров страхования и перестрахо­вания в отношении некоммерческих рисков, которым могут быть подвергнуты инвестиции стран — участниц

186

Сеульской конвенции. Кроме того, агентство может про­изводить дополнительные ассигнования в целях расшире­ния деятельности по обеспечению притока инвестиций в развивающиеся страны — участницы конвенции.

Вторым многосторонним соглашением, имеющим в настоящее время более широкое применение, является Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвес­тиционных споров между государствами и иностран­ными лицами. Конвенция была подписана 18 марта 1965 г. и вступила в силу 14 октября 1966 г. В ней участ­вуют 99 государств.

Конвенция предусматривает создание специального Центра по разрешению инвестиционных споров при Меж­дународном банке реконструкции и развития (МБРР). Россия и ряд других стран СНГ (Украина, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и др.) присоединились к этим многосторонним соглашениям.

§ 5. ИНОСТРАННЫЕ ИНВЕСТИЦИИ В СВОБОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЗОНАХ

Интернационализация хозяйственной жизни, стрем­ление к более эффективному использованию преиму­ществ международного разделения труда привели к соз­данию во многих странах особых экономических зон. Зо­ны такого рода в различных вариантах были созданы в Китае, Вьетнаме, Болгарии, Венгрии, Южной Корее, США и ряде других стран. Создание особых экономи­ческих зон служит и привлечению иностранных капи­таловложений.

В КНР был принят ряд нормативных актов, определяющих ста­тус таких зон, целью образования которых было обеспечение более благоприятных условий для привлечения и использования иностран­ных капиталовложении, создание режима инвестиций, отличающегося от режима, установленного в остальной части КНР.

Так, в Положении об особых экономических зонах провинции Гуандун предусматривалось, что «в особых зонах иностранцам, китай­цам, проживающим за границей, соотечественникам из Гонконга и Макао, а также их компаниям, предприятиям предлагается вклады­вать капиталы с целью создания промышленных предприятий, созда­вать предприятия, используя одновременно инвестиции китайской стороны, заниматься производственной и прочей деятельностью» (ст. 1). Создаваемым в зонах смешанным предприятиям с участием китай­ского и иностранного капитала, а также предприятиям, полностью

187

принадлежащим иностранному капиталу, в отличие от предприятий, находящихся за пределами этих зон, предоставляются особые нало­говые льготы (ст. 13), полное освобождение ввозимых ими средств производства и сырья от импортных пошлин. В отношении зон создается как бы «зона свободной торговли»: вывоз продукции за границу осуществляется беспошлинно, а для вывоза в другие районы КНР устанавливаются пошлины; предусматривается особый порядок въезда и выезда иностранцев, зарубежных китайцев и «соотечественников из Гонконга и Макао»; земля не переходит в собственность иностран­ных инвесторов, но устанавливаются максимально длительные сроки аренды земельных участков.

В целях привлечения иностранного капитала, передо­вой зарубежной техники, технологии и управленческого опыта, развития экспортного потенциала РФ на ее терри­тории создаются свободные экономические зоны. В них устанавливается льготный, по сравнению с общим, режим хозяйственной деятельности для иностранных инвесто­ров и предприятий с иностранными инвестициями.

В Российской Федерации были приняты положения о 12 свободных экономических зонах (СЭЗ). Первой такой зоной, правовой статус которой был определен парламен­том России, стала зона в Находке, специальное поста­новление о ней было принято Верховным Советом РСФСР 24 октября 1990 г. Позднее принимались доку­менты о других зонах, в частности о создании свободной экономической зоны «Сахалин» (постановление Прези­диума Верховного Совета РСФСР от 27 мая 1991 г.— Ведомости, 1991, № 22, ст. 793), о хозяйственно-право­вом статусе свободной экономической зоны в Зеленогра­де (распоряжение Председателя Верховного Совета РСФСР от 21 мая 1991 г.— Ведомости, 1991, № 21, ст. 766), о статусе зоны «Янтарь» в Калининградской области (постановление Совета Министров РСФСР от 25 сентября 1991 г.). Постановления о зонах общего характера принимались Верховным Советом РСФСР 14 июня 1990 г. и 13 сентября 1990 г., ряд поста­новлений принимался также правительством Российской Федерации. 4 июня 1992 г. президентом Российской Федерации был принят указ «О некоторых мерах по развитию свободных экономических зон (СЭЗ) на терри­тории Российской Федерации». Этим указом была преду^ смотрена подготовка закона «О свободных экономиче­ских зонах в Российской Федерации». Законы о свобод­ных экономических зонах были приняты в Казахстане, на Украине.

188

Любая экономическая зона независимо от места ее расположения и цели ее создания остается неотъемле­мой частью государственной территории со всеми выте­кающими отсюда последствиями.

Для облегчения создания совместных предприятий в СЭЗ должны быть возможности для оперативного реше­ния всех возникающих вопросов (регистрации совмест­ных предприятий, оформления кредитов, осуществления таможенных процедур и т. п.). Создание таких возмож­ностей осуществляется путем делегирования правомочий центральным органам. Во многих странах, где образова­ны специальные зоны, широкое распространение получи­ли системы обслуживания инвесторов «в одном месте» или «за 24 часа», когда всё вопросы выдачи необходимых разрешений и лицензий, связанных с осуществлением капиталовложений, решаются в оперативном порядке на месте.

Иностранным инвесторам и предприятиям с иност­ранными инвестициями, осуществляющим хозяйствен­ную деятельность в свободных экономических зонах, помимо прав и гарантий, предусмотренных действую­щим на территории РФ законодательством, могут предо­ставляться дополнительные льготы:

— упрощенный порядок регистрации предприятий с иностранными инвестициями: предприятия с определен­ным объемом иностранных инвестиций подлежат регист­рации в уполномоченных на то органах непосредственно в свободной экономической зоне;

— льготный налоговый режим: иностранные инвесто­ры и предприятия с иностранными инвестициям обла­гаются налогами по пониженным ставкам, включая налог на переводимую за границу прибыль. При этом ставки налогов не могут составлять менее 50% действующих на территории РФ налоговых ставок для иностранных инвесторов и предприятий с иностранными инвести­циями;

— пониженные ставки платы за пользование землей и иными природными ресурсами; предоставление прав на долгосрочную аренду сроком до 70 лет с правом субаренды;

— особый таможенный режим, включающий пони­женные таможенные пошлины на ввоз и вывоз товаров, упрощенный порядок пересечения границы;

189

— упрощенный порядок въезда и выезда иностран­ных граждан, в том числе и безвизовый.

Правовой режим и условия хозяйственной деятель­ности совместных предприятий, включая порядок их на­логообложения на территории СЭЗ, определяются Зако­ном об иностранных инвестициях и конкретными поло­жениями о СЭЗ.

Указанный принцип установлен указом президента Российской Федерации от 4 июня 1992 г. Сущест­венное изъятие было сделано этим указом в отноше­нии условий хозяйственной деятельности в СЭЗ для иностранных инвесторов, деятельность которых связана с поиском, разведкой, эксплуатацией и добычей возобнов­ляемых и невозобновляемых природных ресурсов, вклю­чая ресурсы континентального шельфа морской эконо­мической зоны. Эти условия, как указано в этом указе, определяются соответствующим законодательством и нормативными актами Российской Федерации (п. 7 указа).

К числу этих актов относятся Закон Российской Федерации о недрах от 21 февраля 1992 г.. Закон о концессиях (в случае его принятия) и другие акты.

Следует иметь в виду, что в отношении предприятий с иностранными инвестициями в нефтегазодобывающей, нефтегазоперерабатывающей и угледобывающей отрас­лях независимо от величины их уставного капитала установлено правило об их регистрации в Комитете по иностранным инвестициям при Министерстве финансов Российской Федерации, вошедшем позднее в состав Рос­сийского агентства международного сотрудничества и развития.

В свободных экономических зонах в России совмест­ные предприятия должны облагаться по пониженным ставкам, включая налог на переводимую за границу прибыль. Ставки налогов не могут составлять менее 50% действующих на территории России налоговых ставок для СП.

Экспортные пошлины на сырьевые товары, добывае­мые в счет квот, предусмотренных положениями о СЭЗ, устанавливаются в размере 50% от уровня, преду­смотренного действующим экспортным тарифом по пред­ставлению администрации СЭЗ (п. 5 указа президента от 4 июня 1992 г.).

190

Свободные экономические зоны были созданы в ряде государств, входивших ранее в состав Советского Союза (Туркменистане, Литве).

§ 6. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СОБСТВЕННОСТИ РФ И РОССИЙСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ ЗА ГРАНИЦЕЙ

1. Категории государственного имущества за грани­цей различны как по основанию возникновения, так и по своему удельному весу. Развитие экономических отношений между нашей страной и иностранными госу­дарствами неизбежно приводит к увеличению объема этого имущества, и прежде всего товаров, вывозимых как для продажи, так и для экспонирования на различных выставках.

За границей находятся различные категории имуще­ства, входящие в состав государственной собственности. Это — имущество государства, торгпредства и других ор­ганов Российского государства и вклады Центрального банка РФ и Внешэкономбанка, экспортные товары, вре­менно находящиеся за границей морские суда, самолеты и т. д. За границей находилось и различное имущество, перешедшее к Советскому государству после проведения им национализации. После окончания второй мировой войны значительную категорию советского государствен­ного имущества за границей составляли так называемые активы, которые перешли к Советскому государству в порядке репараций.

Практическое значение вопросов, касающихся госу­дарственной собственности за рубежом, требует рассмот­рения ряда специальных положений международного частного права.

2. Прежде всего возникает вопрос, может ли госу­дарственная собственность занимать за границей такое же положение, которое занимает собственность, при­надлежащая любому частному лицу. Можно ли в иност­ранном государстве под тем или иным предлогом, в частности мнимого неисполнения обязательств россий­скими организациями, арестовать государственное иму­щество, находящееся за границей, продать его с публич-

191

ных торгов или подвергнуть иным мерам принуди­тельного характера?

На эти вопросы следует дать отрицательный ответ, поскольку собственность государства находится в особом положении, она пользуется иммунитетом. Выше был рас­смотрен вопрос об иммунитете государства и его орга­нов (гл. б). Иммунитет собственности тесно связан с иммунитетом государства, но может рассматриваться как самостоятельный вид иммунитета.

Иммунитет собственности государства заключается в особом режиме такой собственности, обусловленном осо­бым положением субъекта права собственности — суве­ренного государства. Иммунитет собственности госу­дарства, находящейся за границей, сводится к тому, что это имущество не может быть объектом насильственных мер со стороны того государства, где указанное иму­щество находится.

Собственность государства пользуется неприкосно­венностью. Это означает, что она не может без согла­сия государства-собственника быть подвергнута принуди­тельному отчуждению, аресту, секвестру и другим прину­дительным мерам; ее нельзя насильно удерживать на иностранной территории; она не должна подвергаться расхищению со стороны другого государства, его органов или частных лиц.

Таким образом, неприкосновенность собственности государства не ограничивается изъятием ее из-под дейст­вия принудительных мер судебного характера. К ней не мотут применяться и административные меры, она не мо­жет быть объектом взыскания по всякого рода внесудеб­ным требованиям.

Иммунитет, которым пользуется собственность иност­ранного государства, делает недопустимым: 1) предъяв­ление исков непосредственно к такой собственности (ис­ков in rem в англо-американском праве); 2) наложение ареста на собственность для обеспечения любого предъ­являемого к иностранному государству иска, связанного или не связанного с такой собственностью; 3) принуди­тельное исполнение решения суда, вынесенного в отно­шении такой собственности иностранного государства.

При рассмотрении вопроса об иммунитете собствен­ности английский ученый Дайси различает два случая. В первом случае собственность иностранного государст-

192

ва находится в руках представителя этого государства, пользующегося судебным иммунитетом, и поэтому иск направлен против суверена. Во втором случае собствен­ность находится в руках третьего лица, не пользую­щегося судебным иммунитетом, поэтому предъявление иска к такому лицу возможно. Но даже в последнем случае, признает Дайси, «иск или процессуальное дейст­вие в отношении собственности (суверена) считается... иском или процессуальным действием против такого суверена».

Таким образом, на собственность иностранного госу­дарства не распространяется действие рассмотренного выше принципа «закон местонахождения вещи» (lex rei sitae), или, иными словами, в отношении этой собствен­ности должны делаться изъятия из общего распростра­нения на собственность иностранных лиц действия зако­на страны места нахождения имущества. Эти положения должны находить полное применение к государственной собственности РФ в тех случаях, когда государство или его органы не дали согласия на применение соот­ветствующих принудительных мер в отношении россий­ского имущества.

3. Иммунитет собственности иностранного государ­ства находит свое выражение и в том, что органы дру­гого государства не могут входить в рассмотрение воп­роса о том, принадлежит ли собственность иностранному государству, когда она находится в его владении, если иностранное государство заявляет, что имущество при­надлежит ему. Государство, в котором такое имущество находится, не может входить в рассмотрение этого воп­роса.

В известном деле Лютера — Сегора (см. § 3) англий­ский судья совершенно резонно указал, что если Л. Б. Красин привез товары в Англию и объявил, что они принадлежат Советскому правительству, то ни один анг­лийский суд не может опровергнуть, такое заявление.

Таким образом, если государство фактически обла­дает имуществом и заявляет, что имущество принадле­жит ему, то в суде иностранного государства это обстоя­тельство не может подвергаться сомнению. Это положе­ние известно как доктрина акта государства. Она приме­нялась в течение длительного времени в судебной прак­тике ряда государств, и прежде всего в Великобрита-

7 Зак. № 239

193

нии и США. Доктрина акта государства исходит из того, что источником каждого акта государства является его суверенитет. Поскольку принцип суверенитета — это один из основных принципов международного права, доктрину акта государства следует рассматривать как доктрину международного права. Доктрина акта госу­дарства запрещает судам одного государства обсуж­дать законность актов другого государства и выносить решение об их недействительности. В последние годы наметилась тенденция к умалению значения указанной доктрины и к ограничению сферы ее действия. Эта тен­денция проявилась наиболее ярко в США.

В широко известном деле Саббатино окружной суд Южного округа Нью-Йорка, признавая действительность доктрины акта госу­дарства, решил, что она ве может быть применена к кубинским зако­нам о национализации, поскольку они якобы «нарушили международ­ное право». Верховный суд США не согласился с этими доводами. В его решении от 23 марта 1964 г. по делу Саббатино было признано экстерриториальное действие кубинских законов о национализации, Суд пришел к выводу, что в соответствии с доктриной акта госу­дарства американские суды не вправе обсуждать вопрос о закон­ности или незаконности акта суверенного государства. Однако это решение было фактически аннулировано принятием конгрессом США так называемой второй «поправки Хикенлупера» к закону об иностран­ной помощи 1964 года. В этой поправке, иногда именуемой «поправ­кой Саббатино», в частности, было предусмотрено, что суды не должны уклоняться, ссылаясь на доктрину акта государства, от вынесе­ния решения по существу дела в случае, если иск основан на кон­фискации или другом изъятии собственности, осуществленном «в нару­шение принципов международного права, включая принципы ком­пенсации и другие стандарты».

Сославшись на «поправку Хикенлупера», окружной суд при новом рассмотрении дела Саббатино пришел к иным выводам, чем Верхов­ный суд США. Из ограничения доктрины акта государства исходит также решение Верховного суда США от 7 июня 1972 г. по делу First National City Bank v. Banco.Nacioiud de Cuba.

4. В отношении правила об иммунитете необходимо отметить, что если имущество государства пользуется иммунитетом, то из этого не вытекает, будто это правило должно применяться во всех случаях, поскольку пользо­вание иммунитетом является правом, а не обязанностью государства. Государство не всегда может претендовать:

на такой иммунитет, а в ряде случаев может не ссы";

латься на иммунитет принадлежащей ему собственности. Каждое государство само определяет режим государст­венной собственности. Наше государство само опреде*! .ляет режим государственной собственности. Наше госу*

194 ^:

дарство передает часть этой собственности в полное хозяйственное ведение либо оперативное управление го­сударственных юридических лиц, закрепляет за ними определенное имущество.

Предприятие, за которым имущество закреплено соб­ственником этого имущества на праве полного хозяйст­венного ведения, является юридическим лицом и осу­ществляет в отношении этого имущества права и обязан­ности собственника. В России основную оперативную работу по экспорту и импорту, как отмечалось в гл. 5, ведут внешнеэкономические объединения, другие объе­динения и предприятия, в том числе и полностью или частично принадлежащие государству. Поскольку подоб­ное объединение или предприятие — это самостоятель­ное юридическое лицо и государство не принимает на себя ответственности по его обязательствам, оно, в отли­чие от торгпредства, не пользуется иммунитетами. В ходе проведения экономических реформ в нашей стране право осуществления внешнеэкономической деятельности по­лучили государственные промышленные предприятия. В отношении их полностью действует принцип раздель­ной ответственности государства и юридического лица. Имущество объединения не пользуется иммунитетом в отношении предварительного обеспечения иска или при­нудительного исполнения решения только в том'случае, если речь идет об обязательствах самого объедине­ния или предприятия. Если же истец требует наложить арест на имущество объединения по претензиям не к данному объединению, а к каким-либо другим государ­ственным юридическим лицам или к самому государст­ву, то на такое имущество взыскание обращено быть не может. Российское государство в отношении такого рода взысканий может ссылаться на иммунитет госу­дарственной собственности, поскольку речь уже будет ид­ти о взыскании в отношении государственного имущества вообще, вне зависимости от того, в чьем управлении это имущество находится.

Таким образом, государственная собственность, на­ходящаяся в хозяйственном ведении или в оперативном управлении государственных юридических лиц, не поль­зуется иммунитетом в тех случаях, когда она рассмат­ривается как предмет взыскания по иску к такому юриди­ческому лицу. Если же арест накладывается на это иму-

7*

195

щество как на собственность государства, в чем бы она ни заключалась и где бы она ни находилась, то подобная собственность уже не выделяется из общего фонда государственной собственности. В этом случае такой собственности как собственности государства присущ иммунитет.

В ином положении находятся государственные юри­дические лица, финансируемые- из государственного бюд­жета и осуществляющие определенные государственные или публично-правовые функции. В решении француз­ского суда о картинах Матисса из музеев имени А. С. Пушкина и Государственного Эрмитажа (см. выше гл. 6) было обращено внимание на то, что картины, находящиеся в этих музеях, относятся к федеральной собственности государства, а сами музеи осуществляют публичные функции. Поэтому, как считал суд, музеи должны пользоваться судебным иммунитетом и иммуни­тетом от принудительного исполнения на равных основа­ниях с государством — Российской Федерацией.

5. Вопрос об иммунитете собственности иностранного государства часто возникает в связи с иммунитетом государственных судов, используемых для торговых це­лей. Наша доктрина исходит из необходимости призна­ния такого иммунитета. Кодекс торгового мореплава­ния СССР предусматривает, что на суда, находящиеся в собственности Советского государства, не может быть наложен арест или обращено взыскание без согласия Совета Министров СССР (ст. 20). Эта норма действую­щего в РФ закона должна уважаться и за границей, поскольку правовое положение морского судна опреде­ляется законом государства, под флагом которого оно плавает. В обязанности консулов РФ входит следить за тем, чтобы судам предоставлялись в полном объеме права и иммунитета в соответствии с законодательством госу­дарства пребывания и международными договорами, участниками которых являются РФ и государство пребы­вания .консула. К числу таких договоров относится, в частности, договор о торговом судоходстве между СССР и Великобританией 1968 года. Согласно протоколу к до­говору от 1 марта 1974 г., морские суда и грузы, принад­лежащие на праве собственности одному государству, «не будут подлежать задержанию или аресту в связи с испол­нением любого решения суда» другого государства. Одна- ,

,196

ко государство-собственник будет принимать в этих случаях необходимые административные меры для ис­полнения таких решений (ст. 2 протокола).

6. Особый режим предоставляется имуществу иност­ранного государства и в области налогообложения. Это закреплено как во внутреннем законодательстве госу­дарств, так и в различных международных соглаше­ниях. Например, в США на основании закона № 846 от 24 декабря 1942 г. находящаяся в округе Колумбия (т. е. в Вашингтоне) собственность, которая принадлежит иностранному правительству и используется для офи­циальных целей или в качестве резиденции главы дипло­матической миссии, освобождается от общего и спе­циального налогообложения. Обложение налогом недви-жимостей, принадлежащих иностранным правительствам и используемых в консульских целях, находится в США в компетенции местных властей. В одних штатах осво­бождение от уплаты налогов на собственность, при­надлежащую иностранному правительству, предоставля­ется на началах взаимности, в других — только в соответ­ствии с договорами, заключенными США с другими государствами.

В решениях судов США отмечалось, что в силу прин­ципа иммунитета к иностранным правительствам не мо­гут предъявляться иски по поводу налогообложения их собственности, находящейся в США.

Согласно ст. 21 Консульской конвенции между СССР и США от 1 июня 1964 г., недвижимая собственность в США, принадлежащая Советскому государству и ис­пользуемая для дипломатических или консульских целей, подлежит освобождению от всех федеральных, штатных и местных налогов.

Это положение нашло подтверждение в решении одного из амери­канских судов. Предметом рассмотрения суда был вопрос о налого­обложении здания, принадлежавшего СССР и использовавшегося как резиденция постоянного представительства-СССР при ООН. Местные власти г. Гленкова сделали попытку, вопреки тому, что эта собст­венность принадлежит иностранному суверену, подвергнуть ее в 1969 го­ду налогообложению. В предшествующие годы налогообложение не производилось. 7 января 1971 г. окружной суд Восточного округа штата Нью-Йорк по делу правительства США против г. Гленкова вынес решение, согласно которому собственность постоянного предста­вительства СССР при ООН в Гленкове в силу ст. 21 Консуль­ской конвенции между США и СССР не подлежит налогообложе­нию. В 1978 году в США было установлено налогообложение в отно-

197

шении собственности иностранного государства, используемой для коммерческих целей.

Отметим, что любые российские организации, приоб­ретая за рубежом недвижимое имущество, а также беря в аренду земельные участки, не должны руководствовать­ся законодательством страны места нахождения иму­щества. Они обязаны самым тщательным образом выпол­нять предписания этого законодательства (правила ре­гистрации земельных участков в так называемых земель­ных кадастрах и др.). При этом необходимо проверять, не имеются ли в отношении земельного участка какие-либо обременения, в частности сервитута (право прохода других лиц, проживания и т. д.), не заложено ли соот­ветствующее имущество и т, д. Игнорирование обстоя­тельств такого рода может привести к неблагоприятным последствиям для российской организации — собствен­ника или арендатора имущества.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПО ТЕМЕ:

1. Какие коллизионные нормы применяются в отно­шении собственности?

2. Что понимается под правом государства на нацио­нализацию частной собственности?

3. Что понимается под экстерриториальным действи­ем актов о национализации?

4. Каково содержание международных договоров РФ с другими странами по вопросам национализации?

5. Каково содержание соглашений РФ с другими странами о взаимном поощрении и защите инвестиций?;

6. Какой правовой режим должен предоставляться;

собственности Российского государства за рубежом?!

ГЛАВА 8

ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СДЕЛКИ

§ 1. Понятие внешнежоноАмческой сделки. § 2. Форма договора. § 3. Применение права по вопросам содержания сделок. § 4. Универ­сальные международные конвенции по внешнеторговой купле-продаже. Типовые договоры. Торговые термины. Общие условия поставок. § 5. Компенсационные соглашения. § б. Контракты по оказанию технического содействия и строительству предприятий. $ 7. Концессион­ные и иные соглашения. 8 & Договоры в области научно-технического сотрудничества

ЛИТЕРАТУРА

Перетерский И. С; Крылов С. Б. Международное частное право.— С 147—156; Лунц Л. А. Курс международного частного права. Особен­ная часть.— С, 128—227; Лунц Л. А., Марышева Н. И; Садиков О. Н. Международное частное право.— С. 130—179; Поздняков В. С., Сади­ков О. Н. Правовое регулирование отношений по внешней торговле.— Ч. 1.— М., 1985; Правовое регулирование отношений по внешней тор­говле СССР.— Ч. 2 / Под ред. В. С. Позднякова.— М., 1986; Право и внешняя торговля.—М., 1987; Лунц Л. А. Внешнеторговая купля-продажа (коллизионные вопросы).— М., 1972; Мусин В. А. Между­народные торговые контракты.— Л., 1986; Зыкин И. С. Договор во внешнеэкономической деятельности,— М., 1990; Розенберг М. Г. Заклю­чение договора международной купли-продажи товаров.— М., 1991;

Международные правила толкования торговых терминов «Инко-термс».— М., 1992; Сборник международных договоров и других доку­ментов, применяемых при заключении и исполнении внешнеэкономи­ческих контрактов.— М., 1991; Гражданское и торговое право капитали­стических государств / Под ред. Е. А. Васильева.— VL, 1992. С. 313— 334, 341—346, 357—363, 379—389; Комаров А. С. Выбор применимого права в контрактах с фирмами капиталистических стран. Материалы секции права.— Вып. 37.— М, 1988.— С. 59—71; Сас И. Общие условия поставок СЭВ. Перевод с венгерского.— М., 1978; Розен­берг М. Г. Международное регулирование поставок в рамках СЭВ.— М., 1989; Кабатов В. А. Строительство советскими организациями про­мышленных объектов за рубежом // Сов. государство и право.— 1978.— № 10.— С. 76—84; Комаров А. С. Ответственность в коммерче­ском обороте.— М., 1991; Шмитхофф К. Экспорт: право и практика международной торговли.— М., 1993.

199

§ 1. ПОНЯТИЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СДЕЛКИ

1. В процессе осуществления торгово-экономических, научно-технических и иных международных связей меж­ду организациями и фирмами различных государств заключается большое число договоров, обычно именуе­мых контрактами. Место нахождения сторон, а также место заключения и исполнения этих договоров не совпа­дают, что требует определения права, подлежащего при­менению к такому договору с иностранным, или. между­народным, элементом.

Речь идет прежде всего о внешнеторговых сделках. К внешнеторговым сделкам наша доктрина относит сделки, в которых хотя бы одна из сторон является иностранным гражданином или иностранным юридиче­ским лицом и содержанием которых являются операции ^ по ввозу из-за границы товаров или по вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подсобные операции, свя­занные с вывозом или ввозом товаров. Таким образом, к внешнеторговым сделкам относятся договоры купли-продажи товаров, а также договоры подряда, комиссии и ряд других договоров, заключаемых между организа­циями и фирмами различных государств. Наиболее широ­ко распространенным видом внешнеторговых сделок яв­ляется договор внешнеторговой купли-продажи, поэтому в дальнейшем изложении основное внимание уделяется этому виду договора.

Венская конвенция о договорах международной куп­ли-продажи товаров 1980 года понимает под такими договорами договоры купли-продажи товаров, заключен­ные между сторонами, коммерческие предприятия кото­рых находятся в разных государствах. На практике встречаются различные виды сделок. Традиционными являются сделки купли-продажи товаров в материальной форме. По таким сделкам продавец обязуется передать товар в собственность покупателя в установленные конт­рактом сроки и на определенных условиях, а покупа­тель обязуется принять товар и уплатить за него Опреде­ленную денежную сумму. Различаются сделки по экспор­ту и по импорту товаров. В практике отечественных организаций часто встречаются различные виды товаро­обменных и компенсационных сделок на безвалютной

200

основе. Одним из видов таких сделок являются бартер­ные сделки, которые предусматривают обмен согласован­ных количеств одного товара на другой. В таком дого­воре либо указывается количество взаимопоставляемых товаров, либо оговаривается сумма, на которую стороны обязуются поставить товары.

В современных условиях наряду с куплей-продажей товаров все большее значение приобретают различные договоры (контракты) по оказанию всякого рода услуг, проведению работ, оказанию технического содействия в строительстве предприятий, созданию промышленных комплексов и осуществлению других проектов, сотруд­ничеству в производстве отдельных видов оборудования, проведению совместных конструкторских и научно-исследовательских работ, лицензионные договоры об ис­пользовании изобретений и других научно-технических достижений («ноу-хау»), договоры о передаче научно-технической документации, договоры инжиниринга, ли­зинга и др. Все эти договоры представляют собой раз­личные виды внешнеэкономических сделок. Сделки зак­лючаются внешнеэкономическими организациями, про­мышленными предприятиями (объединениями) и иными организациями (см. гл. 5).

В торговых отношениях России с рядом государств контракты заключаются во исполнение межправитель­ственных соглашений о товарообороте, о предоставле­нии государственных кредитов для поставки товаров в Россию и др. Заключение таких соглашений создает в отношениях между государствами взаимные обязатель­ства осуществлять поставки по определенной номенкла­туре и контингентам товаров. В качестве примера приве­дем Соглашение между правительством Российской Фе­дерации и правительством Китайской Народной Респуб­лики о государственном кредите для поставок товаров из КНР в Российскую Федерацию от 18 декабря 1992 г. В соответствии с условиями этого соглашения в счет кредита из КНР в РФ поставляются товары, предусмот­ренные перечнем, а погашение основного долга и упла­та процентов по кредиту осуществляются поставками товаров, также определяемых соглашением. Конкретная номенклатура ежегодно поставляемых в КНР российских товаров будет согласовываться компетентными органами обеих стран за 3 месяца до начала года поставки

201

товаров. Контракты на поставку товаров будут заклю­чаться между российскими и китайскими внешнетор­говыми организациями, уполноченными компетентными органами обеих стран. При заключении контрактов эти организации будут руководствоваться положениями сог­лашения (ст. 4). В соглашении, в частности, опре­делено, каким образом будут устанавливаться цены на товары.

Протоколы о товарообороте, содержащие списки то­варов, были заключены в 1992 году Россией с Маль­той, Венгрией и другими странами. В соглашении с Маль­той определены сделки о взаимно экспортируемых това­рах, которые не носят ограничительного характера. В про­токоле с Венгрией определены приоритеты сторон в об­ласти взаимных поставок товаров.

Таким образом, в пределах, определяемых меж­правительственными соглашениями о товарообороте и уточняющими их ежегодными протоколами, эти соглаше­ния создают в отношениях между государствами взаим­ные обязательства осуществлять поставки по определен­ной номенклатуре и контингентам товаров. Контракты, заключаемые между внешнеторговыми организациями этих стран, являются средством реализации межправи­тельственных соглашений. После того как контракт заключен, права и обязанности участвующих в нем орга­низаций определяются контрактом. В этом смысле по­нимается юридическая самостоятельность каждого конт­ракта. В то же время выполнение обязательств сторона­ми по контракту связано с содержанием межправительст­венных соглашений.

Эта взаимосвязь была специфична именно для отно­шений между организациями стран — членов СЭВ, что обусловлено тесной связью международно-правовых и гражданско-правовых методов регулирования экономиче­ских отношений.

Однако эти акты государств (соглашения) не порож­дают автоматически гражданско-правовых обязательств. Такие обязательства возникнут только на основании контракта. После заключения контракта обязательства государства могут измениться; в межправительственное соглашение, на основе которого был заключен контракт, могут быть внесены изменения, в частности предусмат­ривающие уменьшение объема поставок, перенос постав-

202

ки данного количества товара на другой плановый период и т. д. Указанные изменения также не могут автомати­чески влиять на изменение контракта. Организации должны изменить свои контрактные обязательства в соответствии в изложенными обязательствами госу­дарств.

2. Заключая договор, стороны могут установить, ка­ким законодательством он должен регулироваться. Сто­роны имеют право сделать выбор в силу автономии воли сторон. Эта автономия состоит в том, что стороны имеют право устанавливать по своему усмотрению содер­жание договора.

Автономия воли сторон обычно признается в законо­дательстве различных государств. Однако допустимые пределы автономии воли сторон понимаются в законо­дательствах государств по-разному. В одних странах она ничем не ограничивается. Это означает, что стороны, заключив сделку, могут подчинить ее любой правовой системе. В других странах действует принцип локализа­ции договора: стороны могут свободно избрать право, но только такое, какое связано с данной сделкой. Однако в сделках купли-продажи товаров выбор закона самими сторонами встречается нечасто. При отсутствии прямо выраженной воли сторон при определении права, подле­жащего применению к сделке, у суда или арбитража создаются большие возможности свободы усмотрения при толковании предполагаемой воли сторон. Английская судебная практика идет в этих случаях по пути отыска­ния права, свойственного данному договору, применяя метод локализации договора. Как отмечает английский ученый Дж. Чешир, суд должен избрать закон так, как это сделали бы «справедливые и разумные люди... если бы они подумали об этом при заключении договора».

По этому же пути идет и практика США. Согласно правилам Единообразного торгового кодекса США 1962 года, «стороны вправе в случаях, когда сделка имеет разумную связь как с данным, так и с другим штатом или государством, согласиться о том, что их права и обя­занности будут определяться по праву либо данного, либо другого штата или государства. При отсутствии такого соглашения настоящий закон применяется к сдел­кам, имеющим надлежащую связь с данным штатом» (ст. 1—105).

203

Из принципа автономии воли сторон исходит и ст. 27 германского Закона о новом регулировании международ­ного частного права 1986 года. В случае отсутствия такого выбора к договору подлежит применению право государства, с которым договор связан наиболее тесным образом (ст. 28).

Общее ограничение свободы выбора права сторонами состоит в том, что при помощи такого выбора нельзя исключить применение императивных норм, подлежащих применению к соответствующим правоотношениям, а также нельзя исключить применение норм права, в большей степени отвечающих интересам потребителя или работника (в трудовом договоре).

Согласно правилам, установленным в законодатель­стве КНР, стороны могут определить право, подлежащее применению к договору, поскольку закон не устанавлива­ет иного. Если сторонами такой выбор не сделан, подле­жит применению право страны, с которой договор связан наибольшим образом [§ 145 Общих положений граж­данского права 1986 г., § 5 (1) Закона о международных хозяйственных договорах 1985 г.].

В законодательстве ряда государств в тех случаях, когда воля сторон в сделке вообще не была выражена, применяется принцип закона места совершения контрак­та. Однако в условиях развития современных техниче­ских средств связи применение этого принципа вызывает большие затруднения, поскольку в области международ­ной торговли значительная часть сделок заключается путем переписки (по телеграфу, телетайпу и т. д.), то есть в форме сделок между «отсутствующими». Местом зак­лючения договора при этом считается тот пункт, где произошло последнее действие, необходимое для того, чтобы признать сделку совершенной.

Вопрос о том, где именно произошло такое послед­нее действие, решается в различных странах неодинако­во. Например, по праву Великобритании, США, Японии сделка считается совершенной в момент и в месте, откуда отправлен акцепт (теория «почтового ящика»), то есть согласие на полученную оферту .(предложение), а по пра­ву большинства других стран, в том числе и России, сделка считается совершенной в момент и в месте полу­чения акцепта оферентом (лицом, сделавшим предло­жение).

204

В последние годы в ряде стран были выдвинуты и другие принципы для определения права, подлежащего применению к сделке, и прежде всего принцип, по которому к договорам применяется закон места произ­водственной деятельности продавца, закон продавца.

§ 2. ФОРМА ДОГОВОРА

1. Коллизионная норма о праве, подлежащем приме­нению к форме сделки, содержится в ст. 165 Основ гражданского законодательства 1991 года. В этой статье предусмотрено следующее правило: «Форма сделки под­чиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования советского права».

Из приведенного правила следует, что форма со­вершенной за границей сделки должна отвечать требо­ваниям, установленным правом места совершения сделки, либо требованиям нашего закона.

В этой же статье установлено специальное правило, касающееся формы сделок со строениями: «Форма сде­лок по поводу строений и другого недвижимого иму­щества, находящегося в СССР, подчиняется советскому праву».

2. Особый подход проявляется в отечественном за­конодательстве к применению права в отношении формы внешнеэкономических сделок. Действующее законода­тельство исходит из правила, согласно которому форма внешнеэкономических сделок, в которых участниками являются наши организации, всегда определяется только по российскому праву.

Статья 165 Основ предусматривает, что «форма внешнеэкономических сделок, совершаемых советскими юридическими лицами и гражданами, независимо от мес­та совершения этих сделок, определяется законодатель­ством Союза ССР». Ранее такое правило (ст. 125 Основ 1961 г., ст. 45, 464 ГК РСФСР 1964 г.) распространя­лось также и на порядок подписания внешнеторговых сделок.

Советское законодательство устанавливало для внешнеторговых сделок, совершаемых советскими орга-

205

низациями, не только письменную форму, но и опреде­ленный порядок их подписания (согласно постановлению «О порядке подписания внешнеторговых сделок» Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г.). Внешнеторго­вые сделки, заключаемые советскими организациями, правомочными совершать внешнеторговые операции, должны были подписываться двумя лицами. Право под­писи таких сделок имели руководитель и заместители' руководителя организации, руководители фирм, входя­щих в состав этой организации (например, всесоюз­ного хозрасчетного внешнеторгового объединения), а также лица, уполномоченные доверенностями, подписан­ными руководителем организации единолично, если уста­вом (положением) организации не предусматривается иное.

Внешнеторговая арбитражная комиссия всегда ис­ходила из того, что соблюдение советских законов, предусматривающих письменную форму для совершае­мых советскими организациями сделок по внешней торговле и определенный порядок их подписания, являет­ся условием действительности этих сделок, независимо от того, по какому закону (советскому или иностран­ному) должны быть в данном случае определены права и обязанности сторон.

Таким образом, положение ст. 125 Основ граждан­ского законодательства 1961 года, касающееся формы и порядка подписания внешнеторговых сделок, совершае­мых советскими организациями, закрепило сложившую­ся у нас в стране арбитражную практику по этому вопросу. Коллизионная норма, установленная данной статьей, связана с материальной нормой ст. 14 тех же Основ 1961 года, из которой следует, что если не соблюде­ны нормы советского законодательства о форме и поряд­ке подписания внешнеторговой сделки, то сделка должна считаться недействительной.

Введение на территории России с 3 августа 1992 г. Основ гражданского законодательства 1991 года, не пре­дусматривающих обязательного применения особого по­рядка подписания сделок двумя лицами, приводит к выводу, что ранее установленный порядок подписания внешнеторговых сделок и последствия его несоблюде­ния с введением Основ 1991 года в действие не должны рассматриваться как обязательное требование законода-

206

тельства, подлежащее применению в России. Порядок подписания внешнеторговых сделок двумя лицами подле­жит применению лишь в случаях, предусмотренных учре­дительными документами (уставами, положениями) соответствующих российских участников внешнеторго­вых сделок.

Иначе этот вопрос решается законодательством Ук­раины. Согласно ст. 6 Закона о внешнеэкономической деятельности от 16 апреля 1991 г., в случае, если внешнеэкономический договор (контракт) подписывает­ся физическим лицом, требуется только подпись этого лица. От имени других субъектов внешнеэкономической деятельности внешнеэкономический договор (контракт) подписывают два лица: лицо, обладающее таким пра­вом согласно должности в соответствии с учреди­тельными документами, и лицо, уполномоченное дове­ренностью, выданной за подписью руководителя субъ­екта внешнеэкономической деятельности единолично, если учредительные документы не предусматривают иное.

Что же касается обязательности письменной формы внешнеэкономических сделок для любого российского участника, независимо от времени и места их соверше­ния, то это требование сохраняется. При этом следует иметь в виду, что при присоединении СССР в 1990 году к Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров Советским Союзом была сделана ого­ворка относительно недопустимости заключения таких договоров в любой форме. Конвенция исходит из того, что не требуется, чтобы договор заключался или подтвер­ждался в письменной форме или подчинялся этому тре­бованию в отношении формы. Наличие договора может доказываться любыми средствами, включая свидетель­ские показания (ст. 11). Однако в соответствии со ст. 96 конвенции государство, законодательство которого тре­бует, чтобы договоры купли-продажи заключались или подтверждались в письменной форме, может сделать заявление о неприменимости положения конвенции, допускающего использование иной формы для тех случа­ев, когда одна из сторон договора имеет свое коммер­ческое предприятие в этом государстве- Поскольку РФ (как и Беларусь, и Украина) правом на такое заявле­ние воспользовалась, для сделок, заключаемых россий-

207

скими субъектами, была подтверждена обязательность письменной формы.

3. В Законе о залоге России, вступившем в силу с б июня 1992 г„ предусмотрен ряд правил о примене­нии права в отношениях по залогу. Так, предусмот­рено применение российского права независимо от места его заключения в отношении формы договора. Форма договора залога определяется в принципе по закону места-заключения. Договор о залоге, заключенный за преде­лами России, не может быть признан недействительным вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требо­вания, установленные российским законодательством. Форма договора залога в отношении зданий, сооруже­ний, оборудования, предприятий, земельных участков и иных объектов на территории России, а также подвиж­ного состава железнодорожного транспорта, зарегистри­рованных в России воздушных судов гражданской авиа­ции, морских и речных судов, космических объектов, независимо от места заключения таких договоров, опре­деляется законодательством России (ч. 5 ст. 10).

4. Форма и срок действия доверенности определяют­ся по праву страны, где выдана доверенность. Однако доверенность не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если последняя удов­летворяет требованиям российского права.

§ 3. ПРИМЕНЕНИЕ ПРАВА ПО ВОПРОСАМ СОДЕРЖАНИЯ СДЕЛОК

1. Исходным принципом нашего законодательства при определении права, подлежащего применению к правам и обязанностям сторон по внешнеэкономиче­ской сделке, является принцип автономии воли сторон. Согласно ч. 1 ст. 166 Основ гражданского законодатель­ства 1991 года, «права и обязанности сторон по внешне­экономическим сделкам определяются по праву страны, избранному сторонами при совершении сделки, или в си­лу последующего соглашения».

Ранее в нашем законодательстве (в ст. 126 Основ 1961 г.) тоже был предусмотрен этот принцип, но он был сформулирован более кратко: «Права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются по зако-

208

нам места ее совершения, если иное не установлено соглашениями сторон». В этой норме было выражено в течение десятилетий применявшееся в практике Внешне­торговой арбитражной комиссии правило, из которого следует, что прежде всего должен ставиться вопрос о том, законодательству какого государства намерены были подчинить свои обязательства стороны по контракту.

В, новой редакции Основ уточняется, что стороны могут сами избрать право, подлежащее применению к заключенной ими сделке, как при совершении сделки, так и путем заключения международного соглашения, то есть, иными словами, они могут договориться о приме­нении права к сделке позднее. Другим новым моментом является то, как вытекает из текста Основ, что не по всем договорам допускается свобода выбора права сторонами.

В двух случаях, а именно предусмотренных в пп. 3 и 4, выбор права сторонами не предусмотрен. Приведем эти пункты ст. 166 Основ:

«З. К договору о создании совместного предприятия с участием иностранных юридических лиц и граждан применяется право страны, где учреждено совместное предприятие.

4. К договору, заключенному на аукционе, в резуль­тате конкурса или на бирже, применяется право страны, где проводится аукцион, конкурс или находится бир­жа».

Если ранее (до введения в действие Основ 1991 г.) стороны, заключая, например, учредительный договор о создании совместного предприятия в СССР (см. гл. 5), могли договориться о том, какое право будет применять­ся к такому договору, то после 3 августа 1992 г. такая возможность должна быть исключена. При определении намерения сторон принимается во внимание лишь дейст­вительная воля сторон, выраженная в их соглашении. Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ не устанавливает «предполагаемую» или «ги­потетическую» волю сторон, как это практикуется в ряде случаев судами и арбитражем на Западе, что практически дает судам широкую свободу судейского усмотрения. В нашей практике не применяется, например, распростра­ненное в ряде стран правило, согласно которому условие о подчинении возникающих споров суду или арбитражу какой-либо страны предполагает намерение сторон под-

209

чинить свои отношения nb контракту законам этой же страны (см. гл. 17).

В России допускается свободный выбор закона любого государства по соглашению участников сделки. Принцип локализации договора не применяется. При этом ст. 166 Основ следует толковать таким образом, что стороны могут избрать только правопорядок, дейст­вующий в определенной стране, а не какие-либо общие начала права и справедливости.

Если в соглашении сторон не выражено действи­тельное их намерение подчинить свои отношения праву определенной страны, то тогда, согласно ст. 166 (ранее согласно ст. 126 Основ 1961 г.), право, подлежащее применению, будет определяться на основе коллизионной нормы или коллизионных норм, содержащихся в нашем законодательстве. В Основах гражданского законода­тельства 1961 г. (ст. 126) и в Гражданском кодексе 1964 г. (ст. 566) правом, применимым к договору при отсутствии выбора сторон, считается закон места заклю­чения сделки, определяемого по нашему праву как место получения оферентом акцепта (ст. 162,163 ГК РСФСР). Следовательно, советское законодательство использовало формальный критерий для выбора права, не увязывая его с вопросом о наличии реальной связи между правоотно­шением и регулирующим его правопорядком. На практи­ке такой подход приводил к тому, что решающее значение! приобретало указание в тексте контракта места заключе­ния договора. . 1

Совершенно иначе этот вопрос был решен в Основах 1991 года. В ст. 166 предусмотрено, что «при отсу»«| ствии соглашения сторон о подлежащем применения! праве применяется право 'страны, ще учреждена, имее| место жительства или основное место деятельности сто" рона, являющаяся: . |

1) продавцом — в договоре купли-продажи; |

2) наймодателем — в договоре имущественного нав|

^ма? .  'I

3) лицензиаром — в лицензионном договоре о паяЩ

зовании исключительными или аналогичными правами

4) хранителем — в договоре хранения; |

5) комиссионером — в договоре комиссии; •$

6) поверенным — в договоре поручения; I

7) перевозчиком — в договоре перевозки; | д

210 . -4

8) экспедитором — в договоре транспортной экспе­диции;

9) страховщиком — в договоре страхования;

10) кредитором — в кредитном договоре;

11) дарителем — в договоре дарения;

12) поручителем — в договоре поручительства;

13) залогодателем—в договоре залога».

Обратим внимание на то, что в отношении прав и обя­занностей сторон Закона о залоге (ч. 6 ст. 10), так же как ст. 166 Основ 1991 года, предусматривается в случае, если нет иного соглашения сторон, подлежит примене­нию право страны, где учреждена, имеет место житель­ства или основное место деятельности сторона, являю­щаяся залогодателем, если иное не установлено согла­шением сторон.

Наряду с 13 конкретными коллизионными привяз­ками в отношении 13 конкретных видов договоров, содержащихся в п. 1 ст. 166 Основ 1991 года, преду­смотрено также правило о том, что к договорам о произ­водственном сотрудничестве, специализации и коопери­ровании, выполнении строительных, монтажных и других работ по капитальному строительству применяется право страны, где такая деятельность осуществляется или соз­даются предусмотренные договором результаты, если иное не установлено соглашением сторон (п. 2 ст. 166 Основ 1991 г.).

Кроме того, установлено правило общего характера в отношении договоров, не перечисленных прямо в пп. 1—4 ст. 166. К ним применяется право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятель­ности сторона, которая осуществляет исполнение, имею­щее решающее значение для содержания такого дого­вора (п. 5 ст. 166).

Таким образом, в Основах 1991 года были учтены тенденция развития современного международного част­ного права и новейшие международные соглашения в этой области.

2. В отношении иных (не внешнеторговых) сделок действует коллизионная норма, согласно которой к содер­жанию таких сделок подлежит применению право места заключения сделки. Согласно ч. 2 ст. 165 Основ 1991 года, права и обязанности сторон по сделке определяются по праву места ее совершения, если иное не установлено

211

соглашением сторон. Место совершения сделки опреде­ляется по российскому праву.

Ранее (до введения в действие Основ 1991 г.) этот принцип применялся и к внешнеторговым сделкам. Поэ­тому сложившаяся тогда практика представляет некото­рый интерес.

При заключении сделок, подписываемых сторонами одновременно, и сделок, заключаемых путем переписки (т. е. сделок между «отсутствующими»), в самой сделке обычно указывалось, что местом ее заключения считается такой-то город или такая-то страна.

Если конкретное место в сделке между «отсутствую­щими» не было указано, возникали трудности в тех случаях, когда в законодательстве сторон не одинаково решается вопрос об определении момента и места заклю­чения договора. Например, договор был заключен путем обмена письмами между английским и советским внешне­торговыми объединениями. Выше отмечалось, что с точки зрения английского права контракт будет считаться заключенным в момент отправки акцепта и в месте, откуда отправлен акцепт. С точки зрения нашего права контракт считается заключенным с момента и в месте получения акцепта лицом, сделавшим предложение (ст. 162 и 163 ГК РСФСР).

При рассмотрении во ВТАК иска Всесоюзного объединения «Про-! динторг» к швейцарской фирме «Теакс» (решение от 20 января 1970 г.) ответчик считал, что к правоотношениям сторон должно быть применено швейцарское право. Свою точку зрения он обосновал тем, что присланный В/О «Продинторг» из Москвы текст договора был подписан фирмой «Теакс» в Швейцарии и поэтому договор должен считаться заключенным в Швейцарии. ВТАК не согласилась с привей денными ответчиком доводами. При этом она сослалась на ст. 12& Основ гражданского законодательства 1961 года. |

Поскольку в договоре содержалось прямое указание на то, чт«| местом его заключения является Москва, арбитраж, основываясь на ст. 126 Основ, применил к правоотношениям сторон из договор*! советское право. На основе этого решения следует сделать вывод, что Д случае подписания договора в различных местах (или при обмене письмами о заключении договора) при установлении места его заклкЙ чения надо было основываться на содержащемся в договоре или щ переписке указании на место его заключения. При наличии такогй указания то обстоятельство, что договор был подписан сторонами I различных местах, уже не может иметь юридического значения. Укай зание сторонами в договоре (независимо от того, составлен ли он I форме единого документа или представляет собой обмен письма:

ми) места его заключения следует рассматривать как согласие ст<§ рон связать с этим местом наступление определенных юридичй

212 ' |

ских последствий; к таким последствиям, обусловливаемым местом заключения договора, в первую очередь относится, согласно нашему законодательству, определение права, подлежащего применению к договору (права договора).

В связи с этим решением ВТАК в советской литера­туре отмечалось, что при наличии фактических обстоя­тельств, аналогичных тем, при которых был заключен договор со швейцарской фирмой, местом заключения договора следовало бы считать Москву даже в том слу­чае, если бы договор и не содержал указания места его заключения. В силу ст. 126 Основ, имеющей импера­тивный характер, определение места заключения догово­ра между «отсутствующими» должно основываться на положениях советского права, то есть на ст. 162 и 163 ГК РСФСР. Эти статьи предусматривают^ что при заклю­чении договора между «отсутствующими» сторонами мес­том его заключения считается страна оферента. В рас­сматриваемом случае предложение о заключении догово­ра (в форме уже подписанного В/О «Продинторг» текста договора) исходило из Москвы, а акцепт этого предложе­ния, выраженный путем подписания фирмой текста при­сланного из Москвы договора, был получен В/О «Продин­торг» в Москве. Следовательно, в соответствии с поло­жениями упомянутых статей Гражданского кодекса РСФСР заключение договора состоялось по получении акцепта в Москве, которая, таким образом, и должна считаться местом заключения договора.

3. Путем определения права, подлежащего примене­нию к внешнеторговой сделке, устанавливается так назы­ваемый обязательственный статут сделки. На основе обя­зательственного статута определяются права и обязан­ности сторон по сделке, последствия ее неисполнения (просрочки, ненадлежащего исполнения). Обязательст­венным статутом определяются также обстоятельства освобождения от ответственности. По обязательственно­му статуту решаются также вопросы исковой давности, поскольку, согласно ст. 159 Основ 1991 г., к исковой дав­ности применяется тот закон, который подлежит при­менению для определения прав и обязанностей участ­ников соответствующего правоотношения (см. гл. 3).

В то же время обязательственный статут не может применяться к форме подписания внешнеторговых сде­лок, поскольку советское законодательство устанавлива-

213

ет в отношении этих вопросов особые правила. На За­паде отмечалось, что если предписания нашего закона о письменноЙ^форме таких сделок отнести к нормам внутч реннего публичного порядка или рассматривать их ка^ нормы о доказательствах, то они могут и не применяться вне советской юрисдикции. Но суд должен признать их действие, если считать данные нормы относящимися Ц личному статуту советских (российских) организаций! то есть если их суть видеть в том, что советская (рос­сийская) организация и ее представители не управомоче-ны на совершение сделок иначе, как в письменной форме.

§ .4. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОНВЕНЦИИ ПО ВНЕШНЕТОРГОВОЙ КУПЛЕ-ПРОДАЖЕ. ТИПОВЫЕ ДОГОВОРЫ. ТОРГОВЫЕ ТЕРМИНЫ. ОБЩИЕ УСЛОВИЯ ПОСТАВОК

1. Каждая внешнеторговая сделка, заключаема внешнеторговой или иной организацией с иностранны» контрагентом, имеет самостоятельное юридическое зна чение. Права и обязанности сторон, содержание сделк] устанавливаются по соглашению между сторонами. Под тому особо важное значение имеют на практике точно и четкое формулирование условий сделки, определена ответственности сторон и других условий. Существенны различия в нормах национального законодательства, также трудности в определении права, подлежащего пр) менению к сделкам, приводят к стремлению партнер* регламентировать свои отношения как можно подрббн* в самом контракте. Это, ^ свою очередь, ведет к услод нению переговоров о заключении контрактов. ;

Указанными обстоятельствами в значительной степ ни объясняется тенденция создания унифицироваша материально-правовых норм в области международвд купли-продажи (см. гл. 2). s

Отсутствие единых материально-правовых норм, реа| лирующих международную торговлю, вызывает необзб димость прибегать к коллизионному методу и отря)| тельно влияет на развитие международной торгов)! В резолюции 2205 (XXI) Генеральной Ассамблеи 00№ 17 декабря 1966 г. обоснованно отмечалось, что pacxas

214 . I

дения, имеющиеся в законах различных государств по вопросам международной торговли, составляют одно из препятствий на пути ее развития. Национальные законы отличаются большим разнообразием и содержат по од­ним и тем же вопросам часто противоположные правила. Поэтому от того, как будет решен коллизионный вопрос, какое право будет применено к договору при разрешении спора, во многих случаях зависит установление того, следует ли вообще считать договор заключенным, на­сколько правомерно предъявление тех или иных требова­ний сторонами друг другу, каков объем ответствен­ности сторон и т. п.

Различные межправительственные организации, а также отдельные государства предприняли многочислен­ные попытки унификации норм, регулирующих отноше­ния во внешнеторговом обороте. Такая унификация мо­жет осуществляться путем: введения в национальное законодательство нормативных положений, разработан­ных в рамках международных договоров; формирования типовых и единообразных законов; выработки различных типовых договоров; формулирования международными организациями сложившихся торговых обычаев в виде так называемых торговых терминов.

На сессии Гаагской конференции в 1964 году были приняты Гаагская конвенция о единообразном законе о заключении договоров о международной купле-продаже товаров и Гаагская конвенция о единообразном законе о международной купле-продаже товаров. Однако на кон­ференции были представлены в основном государства Запада. Это привело к тому, что по своему содержанию указанные Гаагские конвенции не носят в полной мере универсального характера.

Гаагские конвенции 1964 года широкого применения не получили. Комиссия ООН по праву международной торговли поставила перед собой задачу разработать такие унифицированные правила, которые оказались бы прием­лемыми для большинства стран с различными систе­мами права. В результате работы этой комиссии был разработан проект, на основе которого на конференции в Вене в 1980 ' году была принята Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (см. гл. 2). В преамбуле конвенции отмечается, что, по мнению государств — ее участников, принятие единообразных

215

норм, регулирующих договоры международной купли-продажи товаров и учитывающих различие обществен­ных, экономических и правовых систем, будет способ­ствовать устранению правовых барьеров в международ­ной торговле и содействовать ее развитию.

Конвенция 1980 года разрешает сторонам исклю­чать применение к их договору конвенции в целом. Кро­ме того, нормы конвенции, как общее правило, носят диспозитивный характер. Но если в контракте не будет оговорено, что стороны согласились вообще на примене­ние к их контракту каких-либо иных положений или что стороны по конкретному вопросу договорились иначе, то тогда к соответствующим отношениям будут применять­ся положения конвенции. Конвенция подлежит приме-, нению, во-первых, к договорам, стороны которых явля­ются организациями и фирмами государств-участников, а во-вторых, в случаях, когда право государства — участ­ника конвенции применимо к договору в силу коллизион­ной нормы.

Национальная принадлежность сторон, их граждан­ский или торговый статус, а также гражданский или, торговый характер договора не имеют значения при решении вопроса о применении конвенции.

Конвенция содержит подробные правила по всем основным вопросам договоров международной купли-продажи товаров (она состоит из 101 статьи, сгруппи­рованных в четыре части: «Сфера применения и общие положения», «Заключение договора», «Купля-продажа! товаров» и «Заключительные положения»). ;

В той части конвенции, которая регулирует собст­венно отношения сторон по договору международной купли-продажи товаров, определяются обязательства продавца, в частности касающиеся поставки товара Ц передачи документов, количества и качества товаров, щ также обязательства покупателя, в том числе относи| тельно цен и принятия поставки. Конвенция регулирует средства правовой защиты в случае нарушения договора) продавцом или покупателем, содержит нормы о переходи риска. •

В отдельную главу конвенции выделены положения общие для обязательств'продавца и покупателя. В не^ решаются вопросы предвидимого нарушения договора Ц договоров на поставку товаров отдельными партиями!

216 5

взыскания убытков, процентов с просроченных сумм и т. п.

Конвенция 1980 года не содержит коллизионных норм, хотя и исходит из того, что по вопросам, в ней не урегулированным, подлежит применению право на основании коллизионных норм. Это следует из п. 2 ст. 7 Конвенции 1980 года, где говорится, что «вопросы, отно­сящиеся к предмету регулирования настоящей Конвен­ции, которые прямо в ней не решены, подлежат реше­нию в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов — в соответствии с правом, применимым в силу норм между­народного частного права».

Государства — участники Гаагской конвенции о еди­нообразном законе о заключении договоров о междуна­родной купле-продаже товаров 1964 года и Гаагской кон­венции о единообразном законе о международной купле-продаже товаров 1964 года, чтобы стать участни­ками конвенции 1980 года, должны денонсировать ука­занные Гаагские конвенции. Это правило конвенции 1980 года направлено на то, чтобы в максимальной сте­пени обеспечить расширение сферы ее применения, а тем самым и унификацию национального законодатель­ства. В конвенции 1980 года не предусмотрены правила, относящиеся к исковой давности и порядку разреше­ния споров.

По вопросам исковой давности в 1974 году была заключена Конвенция об исковой давности в междуна­родной купле-продаже товаров. Конвенция была разра­ботана ЮНСИТРАЛ по предложению делегации ЧССР. Она регулирует один из важнейших вопросов, связан­ных с осуществлением прав сторон по сделке между­народной купли-продажи товаров. Ею устанавливается единый для всех договоров международной купли-продажи срок исковой давности, который равен 4 годам. По законодательству различных стран срок исковой дав­ности колеблется от 6 месяцев до 30 лет, поэтому для многих из них четырехлетний срок представляется при­емлемым. Конвенция предусматривает, что четырехлет­ний срок исковой давности по требованию, вытекаю­щему из нарушения договора, начинается со дня, когда имело место такое нарушение, а по требованию, вы­текающему из дефекта или иного несоответствия това-

217

pa условиям договора,— со дня фактической передачи товара покупателю или его отказа от принятия товара.

Конвенцией установлены также правила о перерыве или продлении срока исковой давности, его изменении и порядке исчисления, а также вводится общее ограни­чение срока исковой давности (10 лет) и предусмат­риваются последствия его истечения. В соответствии с конвенцией истечение срока исковой давности принима­ется во внимание при рассмотрении спора только по заявлению стороны, участвующей в процессе. При нали­чии такого заявления право требования не подлежит признанию и принудительному осуществлению, если рас­смотрение спора начато после истечения срока исковой давности.

В ст. 90 конвенции 1980 года и ст. 37 Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже това­ров (в формулировке, предусмотренной протоколом об изменении последней конвенции) отмечается, что эти конвенции не затрагивают действия любых международ­ных соглашений, которые уже заключены или могут быть заключены и которые содержат положения по вопросам, являющимся предметом регулирования указанных кон­венций.

Таким образом, только на рубеже 70—80-х годов уда­лось разработать многосторонние конвенции, содержа­щие единообразные материально-правовые нормы в об­ласти торговли. Их применение на практике потребует определенного времени.

2. С принятием конвенции 1980 года, не содержав­шей каких-либо коллизионных норм, стала очевидной задача дополнения материально-правовых правил, преду­смотренных конвенцией, унификацией коллизионных правил. Эта задача была в какой-то степени выпол­нена путем принятия Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1985 года. Конвенция была выработана на чрезвычай­ной сессии Гаагской конференции международного част­ного права (см. гл. 2). Конвенция может применяться к любой купле-продаже движимых вещей, «имеющих меж­дународный характер». Под сделкой, обладающей таким характером, понимается прежде всего договор, стороны которого (коммерческие предприятия) находятся в раз­ных государствах. Конвенция распространяется также на

218

продажи с аукциона или на бирже. По aonpocyJO выборе права в конвенции принята следующая формулировка:

«Договор купли-продажи регулируется правом, выбран­ным сторонами. Соглашение сторон об этом выборе должно быть прямо выраженным или ясно демонстри­руемым условиями договора и поведением сторон, рассматриваемыми в их совокупностях» (п. 1 ст. 7).

Если стороны не выбрали применимое право, как это предусматривается в ст. 7, то тогда договор купли-продажи регулируется правом государства, в котором продавец имеет свое коммерческое предприятие в момент заключения договора. Таким образом, в этом вопросе был использован опыт уже имеющихся международных соглашений (Гаагская конвенция 1955 г.).

В конвенции 1985 года также установлен ряд изъя­тий в пользу применения права страны покупателя (п. 2 ст. 8): когда переговоры велись и договор был заключен присутствующими сторонами в стране покупа­теля; когда договор прямо предусматривает, что продавец должен исполнить свое обязательство по поставке това­ра в стране покупателя; когда договор был заключен в результате объявления покупателем торгов. Пункт 3 ст. 8 конвенции был сформулирован следующим обра­зом: «В порядке исключения, если в свете всех обстоя­тельств, взятых в целом, например деловых отношений между сторонами, договор купли-продажи имеет явно бо­лее тесную связь с правом иным, чем то, которое было бы применимо к договору в соответствии с пп. 1 и 2 настоящей статьи, договор купли-продажи регулируется этим иным правом». В этом положении конвенции явно сказалось стремление отразить тенденции в решении дан­ной проблемы в таких странах, как Великобритания, США, Канада и др.

В силу ст. 22 конвенция не должна применяться к договору купли-продажи между сторонами, принадлежа­щими к государствам — участникам других международ­ных соглашений, устанавливающих коллизионные нормы для таких договоров.

3. В практике международной торговли широкое при­менение имеют различные типовые условия, типовые контракты, которые стали разрабатываться крупными экспортерами и импортерами, а также их объедине­ниями и ассоциациями еще в конце XIX века.

219

В современных условиях крупные фирмы широко применяют типовые договоры. Например, в США 47,2% ассоциаций импортеров и 39,7 % ассоциаций экспортеров используют типовые договоры в международной торгов­ле. Типовые контракты представляют собой формы дого­воров, которые обязательны для сторон только по их соглашению. Однако фактически крупные фирмы навя­зывают эти условия контрагентам из других стран. Со-;

держание же таких условий основано исключительно на праве и практике страны, где они были выработаны.

Европейской экономической комиссией ООН (ЕЭК) разработаны Общие условия поставок оборудования и машин, пиломатериалов хвойных пород и др. Как и обычные типовые контракты, такие Общие условия при­меняются только при наличии ссылки на них в конкрет­ных договорах.

Особый интерес представляют разработанные ЕЭК в 1990 году руководства в области встречной торговли:

руководство по международным договорам встречной торговли и руководство по международным компенса­ционным договорам, а также подготовленное руководство по правовым основам встречной торговли.

4. При заключении и исполнении договоров купли-продажи, связанных с морской перевозкой товаров, боль­шую роль играют обычаи (см. гл. 2). Обычаи не вполне совпадают по своему содержанию в различных странах и даже в отдельных портах одной и той же страны. На основе таких обычаев в практике международной торгов­ли были выработаны договоры на условиях «фоб» и «сиф», а также их разновидности — договоры на усло­виях «фас» и «каф». Эти термины образованы из пер­вых букв английских слов: «фоб» — free on board (сво­бодно на борту); «сиф» — cost, insurance, freight (стоимость, страхование, фрахт); «фас» — free along side ship (свободно вдоль борта судна); «каф» — cost and freight (стоимость и фрахт).

Договоры на таких условиях применяются в прак­тике наших организаций. Обычно по договору на усло­виях «фоб» продавец обязан за свой счет доставить товар в порт отгрузки, погрузить его на борт судна, оплатить все налоги и сборы в порту погрузки. Продавец несет риск случайной гибели и порчи товара до момента пере­мещения товара-через поручни судна.

220

При продаже на условиях «фоб» фрахтование судна совершает покупатель, в то время как отгрузка товара производится, как правило, из страны продавца. Поэтому именно продавцу более удобно совершить операцию фрахтования. В таких случаях покупатель поручает про­давцу по особому договору и за особое вознагражде­ние зафрахтовать для него и от его имени необходимое судно. Договор купли-продажи в связи с этим обстоя­тельством не перестает быть договором «фоб», поскольку сторонами договора фрахтования являются перевозчик и покупатель (а не продавец).

По договору «сиф» в обязанности продавца входит:

за свой счет доставить товар в порт отгрузки; зафрахто­вать для перевозки товара надлежащее судно, то есть заключить договор фрахтования; поместить груз на борт судна; уплатить все налоги и сборы, связанные с выво­зом товара, а также все вывозные пошлины; за свой счет застраховать товар в пользу покупателя.

Толкование терминов «фоб», «сиф» и др. содержится в сборнике торговых обычаев «Trade Terms», изданном Международной торговой палатой (последняя по време­ни редакция 1953 г.). Кроме того. Международная тор­говая палата приняла Правила толкования торговых терминов — «Международные торговые термины» («1п-coterms»). Последняя редакция «Инкотермс» была при­нята в 1990 году. «Инкотермс» 1990 года учитывает широко практикуемые в последние годы применение средств компьютерной связи, а также изменение спосо­бов транспортировки, использование контейнеров и др. В документе 1990 года проведена классификация терми­нов в зависимости от способов транспортировки товара, в которых содержатся правила толкования 15 терминов, используемых при составлений договоров международ­ной купли-продажи. Эти правила мотут применяться ко всем видам товаров, в то время как типовые договоры обычно применяются каждый к определенному виду товара. Правила, так же как единые обычаи и прак­тика в отношении товарных аккредитивов, подготовлен­ные Международной торговой палатой (1962 г.), носят характер рекомендаций и подлежат применению только ^огда, когда это предусмотрено в договоре.

Чтобы предотвратить различное понимание условий «фоб», «сиф» и др., стороны указывают в самом дого-

221

воре, какое содержание они вкладывают в эти термины, особенно по вопросам, связанным с погрузкой и выгруз­кой товаров. В практике Арбитражного суда при ТПП в Москве выносились решения, в которых давалось толко­вание различных условий такого рода.

5. Материально-правовые нормы содержатся в Об­щих условиях поставок. В отношениях российских орга­низаций, осуществляющих внешнеторговые операции <;= организациями КНР и КНДР, применяются двусторон­ние Общие условия поставок, представляющие собой международные межведомственные договоры норматив­ного характера. ОУП СССР — КНР были введены в действие с 1 июля 1990 г., а с КНДР — ОУП в редакции 1981 года действуют с 1 января 1982 г. В ОУП СССР — КНР не содержится коллизионной нормы. Из этого обстоятельства следует, что в случае спора в арбитраже в России к договору купли-продажи будет применяться право страны продавца, а в случае рассмотрения спора в КНР — право страны, имеющей наиболее тесную связь с конкретным контрактом. Споры рассматриваются по месту нахождения ответчика.

В ОУП СССР — КНДР имеется коллизионная норма, предусматривающая, что по вопросам, не урегулирован­ным или не полностью урегулированным в ОУП и в контрактах, к отношениям сторон применяется право страны продавца.

В период существования СЭВ были разработаны и действовали Общие условия поставок СЭВ в различных редакциях (последняя редакция ОУП СЭВ 1968/ 1988 гг.). ОУП СЭВ подлежали обязательному приме­нению к внешнеторговым поставкам между организа­циями стран — членов СЭВ, независимо от того, были ли на них сделаны ссылки в контрактах. После прекраще­ния деятельности СЭВ как международной организации ситуация изменилась. Однако своего значения ОУП СЭВ не потеряли. В отношениях с организациями отдельных стран они сохранили обязательное значение (Кубы, Вьетнама, Монголии), с организациями же других стран (Польши, Венгрии и др.) они приобрели факультатив­ное значение. В соответствии с договором с ФРГ после воссоединения Германии они могут в таком качестве продолжать применяться и к германским предприятиям. Это значит, что ОУП СЭВ подлежат применению лишь

222

в случае прямой отсылки к ним в самом контракте.

По своему содержанию ОУП СЭВ 1968/1988 годов охватывают широкий круг вопросов (заключение, изме­нение и прекращение контракта, базис поставки, сроки поставки, качество товара, гарантии качества, коли­чество товара, упаковка и маркировка, техническая доку­ментация, проверка качества товара, права и обязан­ности сторон при поставке товара с недостатками по качеству и количеству, порядок платежей; некоторые общие положения об ответственности, санкции, порядок и сроки предъявления претензий, арбитраж, исковая давность и др.).

Приведем в качестве примера правила ОУП СЭВ 1968/1988 годов об ответственности сторон. ОУП при­знают две основные формы материальной ответствен­ности: во-первых, уплату стороной, не исполнившей или ненадлежащим образом исполнившей обязательства (должником), другой стороне (кредитору) штрафа, и, во-вторых, возмещение должником кредитору убытков.

ОУП СЭВ 1968/1988 годов различают общий и спе­циальный сроки исковой давности. Общий срок в 2 года исчисляется с момента возникновения права требования. Специальный срок в один год применяется к искам, основанным на претензиях по качеству и количеству, штрафам, претензиям, основанным на неприбытии (пол­ной утрате) товара.

Создание и применение ОУП СЭВ и после ликвидации СЭВ обеспечивают равенство при определении прав и обязанностей сторон по контракту и существенно облег­чают переговоры о заключении конкретных контрактов.

6. ОУП СЭВ сузили сферу и возможность примене­ния коллизионных норм, яо не исключили полностью такую возможность. В то же время они установили еди­ную коллизионную норму, устранив тем самым необхо­димость применения коллизионных норм внутреннего за­конодательства стран — членов СЭВ, которые не сов­падают. Коллизионная норма ОУП СЭВ 1968/1988 годов содержится в § 122. Этот параграф предусматривает, что «к отношениям сторон по поставкам товаров по тем вопросам, которые не урегулированы или не полностью урегулированы контрактами или настоящими Общими условиями поставок, применяется материальное право страны продавца». Наряду с установлением этой общей

223

коллизионной нормы Общие условия поставок СЭВ в ряде конкретных случаев также говорят о применении права исходя из того же коллизионного принципа.

Опыт применения ОУП СЭВ способствовал подго­товке в рамках Комиссии по сотрудничеству Совета Экономической Взаимопомощи и Финляндской Респуб­лики аналогичного документа для внешнеторговых опера­ций между соответствующими организациями стран —--„ членов СЭВ и фирмами Финляндии. ОУП СЭВ — Финляндия (полностью или частично) применяются лишь в том случае, если об этом достигнута догово­ренность между сторонами, то есть только при наличии ссылки на них в контракте.

Задачам обеспечения формирования и развития об­щего экономического пространства, а также сохране­ния хозяйственных связей между хозяйственными субъ­ектами из различных стран СНГ призвано служить Соглашение об Общих условиях поставок между органи­зациями государств — участников Содружества незави­симых государств от 20 марта 1992 г. Соглашение вступило в силу с 1 июля 1992 г. Общие условия содер­жат, в частности, положения, касающиеся заключения, изменения и расторжения договоров.

§ 5. КОМПЕНСАЦИОННЫЕ СОГЛАШЕНИЯ

В области торгово-экономических отношений СССР с промышленно развитыми государствами Запада в 70— 80-х годах особое значение приобрели так называемые компенсационные соглашения. На основе этих соглаше­ний осуществлялась реализация крупномасштабных проектов в таких областях, как газовая и нефтяная промышленность, металлургия, химия и нефтехимия, разработка полезных ископаемых. Компенсационные со­глашения отличаются от «классических» компенсацион­ных сделок купли-продажи товаров, под которыми пони­маются сделки между одним и тем же продавцом и по­купателем, предусматривающие взаимные поставки това- . ров на равную стоимость. •;

Под компенсационным соглашением долгосрочного действия о реализации крупномасштабных проектов понимаются соглашения на крупные суммы, заключае-

224

мые на длительные сроки с фирмой или группой фирм о закупке, как правило, на условиях предоставления долгосрочного кредита (банковского и фирменного) ма­шин, оборудования, лицензий, материалов и других то­варов. Эти машины и иные объекты должны использо­ваться для строительства соответствующего нового пред­приятия, полностью принадлежащего нашему государ­ству, или же для разработки природных ископаемых с погашением кредита поставками части продукции, изго­товляемой или добываемой на таких предприятиях, с возможностью, однако, поставок подобной или иной про­дукции с других предприятий, если это вызывается спе­цифическим характером соглашения или необходи­мостью обеспечения наиболее выгодных условий для по­гашения кредита.

Компенсационные соглашения имеют гражданско-правовой характер и относятся к сфере международного частного права, несмотря на то что они тесно связаны с соответствующими межправительственными соглаше­ниями.

Практика заключения таких соглашений выработала определенную систему договорных связей. Основным правовым документом являются генеральные соглаше­ния, которые подразделяются на две группы. Гене­ральные соглашения первой группы заключались с со­ветской стороны Министерством внешних экономичес­ких связей СССР, отраслевым министерством или иным органом государственного управления; генеральные со­глашения второй группы заключались внешнеэкономи­ческим объединением, действующим как от своего имени, так и по уполномочию ряда других всесоюзных объединений.

Генеральные соглашения определяли основные цели и задачи сотрудничества сторон и предусматривали пути реализации такого сотрудничества. Соглашения носили организующий и координирующий характер. Конкретных обязательств сторон по поставкам оборудования они не содержали. Они предусматривались в контрактах, которые заключались для их исполнения соответствую­щими советскими и иностранными организациями и фирмами.

Вместе с тем в генеральных соглашениях имелись и такие положения, которые впоследствии целиком вос-

8 Зап. № 239

225

производились в контрактах (например, о переуступке прав, об арбитраже, о форс-мажоре) или являлись осно­вой для фиксации соответствующих положении в конт­рактах (например, принцип определения цен, количества и сроков поставок продукции).

Таким образом, взаимосвязь отношений между госу­дарствами и отношений между организациями и фирма­ми государств при заключении компенсационных согла­шении проявлялась, с одной стороны, в том, что право­вая основа для компенсационных соглашений создава­лась путем заключения межправительственных соглаше­ний, а с другой— в применении метода одобрения соглашений правительствами. Вся система компенса­ционных соглашений, содержание как генеральных со­глашений, так и отдельных контрактов (на поставку оборудования, материалов и т. п.) были выработаны прак­тикой сотрудничества.

§ 6. КОНТРАКТЫ ПО ОКАЗАНИЮ ТЕХНИЧЕСКОГО СОДЕЙСТВИЯ И СТРОИТЕЛЬСТВУ ПРЕДПРИЯТИЙ

При оказании технического содействия в строитель­стве предприятий и иных объектов за рубежом, выпол­нении изыскательских, геологоразведочных и иных работ применяется договор подряда. Подрядные договоры (т. е.. договоры о выполнении определенных работ), заключаемые внешнеторговыми организациями с ино­странными контрагентами, предусматривают производст­во либо отдельных видов, либо целого комплекса работ, например связанных с сооружением за границей про­мышленных объектов. Так же как при поставке товаров» для возникновения подрядных отношений важное значе­ние имеют межгосударственные соглашения, в данном случае соглашения об экономическом и научно-техни­ческом сотрудничестве. При оказании технического со­действия во взаимоотношениях государств-контрагентов особенно четко выявляется тесная связь международно-правовых отношений с гражданско-правовыми отноше­ниями с иностранным элементом, поскольку положения межгосударственных соглашений (а также протоколов,

226

писем государственных органов) во многом предопреде­ляют юридическое содержание договоров (контрактов), заключаемых на их основе. Однако эта тесная связь не должна вести к смешению обязательств участников каж­дого вида правоотношений.

Подрядные договоры (контракты), заключаемые внешнеторговыми организациями с организациями и фирмами других стран, в зависимости от характера ра­бот могут быть различных видов: договоры о проведе­нии изыскательских и геологоразведочных работ; дого­воры о проведении проектных работ; договоры о выпол­нении монтажных работ; договоры о строительных рабо­тах; договоры о техническом обслуживании машин и обо­рудования и др.

При выполнении строительных работ с участием рос­сийских организаций могут возникать правоотношения двоякого рода. При одном виде правоотношений строи­тельные работы осуществляются организациями и фир­мами страны, которой оказывается техническое содей­ствие. Объединение (как подрядчик) выполняет по договору с иностранными фирмами и организациями (заказчиком) отдельные виды работ по строитель­ству.

В другом виде правоотношений объединение принима­ет на себя строительство предприятия или сооружение объекта в целом^ вплоть до ввода его в эксплуатацию. Такое выполнение работ называют строительством «под ключ». Эти работы объединение может осуществлять от своего имени, привлекая для этого российские строи­тельные организации. В качестве субподрядчиков оно вправе привлекать и местные организации, а также, с соблюдением законодательства страны-заказчика, контр­агентов из третьих стран.

В тех случаях, когда в конкретном контракте какие-либо правоотношения не ретулируются, мог бы возник­нуть коллизионный вопрос. Однако на практике колли­зионные проблемы не возникали в силу тесной взаимо­связанности, существующей между фажданско-право-вьгми отношениями и отношениями между государства­ми. Споры или разногласия обычно разрешаются на меж­государственном уровне, то есть без обращения к ар­битражу.

8*

227

§ 7. КОНЦЕССИОННЫЕ И ИНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ

Особое место в системе договоров занимают кон­цессионные и аналогичные им соглашения. В России, Кыргызстане, а также в Венгрии (1991 г.), Великобри­тании, Норвегии и в некоторых других государствах по­рядок заключения и условия таких договоров регулиру­ются в законодательном порядке.

В Кыргызстане Закон о концессиях и иностранных концессионных предприятиях был принят 31 марта 1992 г.

Согласно положениям российского законодательства и практике его применения, государство предоставляет по таким соглашениям иностранным инвесторам права либо на поиск и освоение возобновляемых и невозоб­новляемых природных ресурсов на территории России, либо на ведение отдельных видов хозяйственной деятель­ности, являющихся монополией государства, либо на дол­госрочную аренду имущества, являющегося государст­венной собственностью, но не переданного в полное хо­зяйственное ведение или оперативное управление пред­приятиям, учреждениям и организациям Российской Федерации (ст. 40 Закона об иностранных инвестициях в РСФСР от 4 июля 1991 г.).

Под концессионным договором понимается договор, в соответствии с которым государство на возмездной и срочной основе предоставляет иностранному инвестору исключительное право на осуществление такой деятель ности и передает иностранному инвестору право соб­ственности на продукцию или доход, полученный в ре­зультате такой деятельности.

Под соглашением о разделе продукции понимается договор, в соответствии с которым государство на воз­мездной и срочной основе предоставляет иностранно­му инвестору также исключительное право на осущест­вление такой деятельности. Однако, в отличие от кон­цессионного договора, продукция, полученная в резуль­тате осуществления такой деятельности, распределяется между государством и иностранным инвестором на усло­виях, установленных соглашением.

Под сервисным соглашением с риском и без риска понимается договор, в соответствии с которым государ­ство предоставляет иностранному инвестору на срочной

228

основе право на осуществление конкретных видов работ и услуг, предусмотренных соглашением. При этом про­дукция, полученная в результате осуществления таких работ и услуг, остается в собственности государства.

Срок действия концессионного договора определяется в зависимости от характера и условий концессии, но не может быть более 50 лет.

Одностороннее изменение условий концессионного договора не допускается, если иное не оговорено в дого­воре.

Концессионные договоры могут содержать изъятия из действующего на территории РСФСР законодатель­ства. В этом случае они подлежат утверждению Верхов­ным Советом РСФСР (ст. 40 Закона об иностранных инвестициях в РСФСР).

В законодательстве об иностранных инвестициях России проводится различие между правовым регули­рованием концессионных договоров и правовым регули­рованием других видов инвестиционной деятельности, в том числе и связанных с созданием совместных пред­приятий.

§ 8. ДОГОВОРЫ В ОБЛАСТИ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Особой сферой применения договорной формы в со­трудничестве между отечественными организациями и организациями и фирмами других стран является об­ласть научно-технического сотрудничества. В этой сфере применяются договоры о передаче результатов научно-технических работ, договоры о выполнении работ орга­низацией или фирмой одной страны по заданию орга­низации другой страны и договоры о совместном про­ведении конструкторских и научно-исследовательских работ.

Предметом договоров о научной кооперации является проведение на началах кооперации научно-исследова­тельских, проектно-конструкторских и эксперименталь­ных работ, цель которых, в частности, состоит в расши­рении научных знаний, создании образцов новых изде­лий, материалов, оборудования или разработке техноло­гических процессов.

229

В договорах определяются права и обязанности сто­рон, решаются вопросы финансирования (раздельного или совместного), вопросы использования результатов работ, правовой охраны изобретений, материальной от­ветственности сторон и др.

В договоре или рабочем плане, прилагаемом к догово­ру и являющемся его неотъемлемой частью, опреде­ляются этапы, промежуточные и окончательные сроки выполнения работ, заканчивающиеся передачей резуль­татов, полученных в ходе исследований. В договоре пре­дусматривается, что опубликование сведений о резуль­татах работ, проводимых на основе договора, может производиться только по договоренности между сторо­нами в каждом конкретном случае.

В договоре определяются условия использования ре­зультатов работ сторонами. Так, при совместной финан­сировании результаты работы принадлежат сторонам совместно. Они имеют право самостоятельно ими распо­ряжаться в целях использования на территории своих стран. Для передачи результатов в третьи страны тре­буется согласие обеих сторон.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПО ТЕМЕ:

1. Что понимается под внешнеэкономическими сдел­ками?

2. Какие правила установлены в действующем зако­нодательстве в отношении формы внешнеторговой сделки?

3. Каково содержание принципа автономии воли сто­рон?

4. Каковы правила российского законодательства в отношении применения права по вопросам содержания внешнеторговых сделок?

5. Каково содержание Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года?

ГЛАВА 9

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ ГРУЗОВ И ПАССАЖИРОВ

§ 1. Понятие международных перевозок. § 2. Международные желез­нодорожные перевозки. § 3. Международные автомобилные перевоз­ки. § 4. Международные воздушные перевозки. { 5. Международные морские перевозки

ЛИТЕРАТУРА

Лунц Л. А. Курс международного частного права. Особенная часть.— С. 237—327; Лунц Л. А, Марышева И. И., Садиков О. И. Между­народное частное права— С. 179—198; Садиков О. Н. Правовое регу­лирование международных перевозок.— М., 1981; Садиков О. И. Рефор­ма Бернских конвенций о железнодорожных перевозках//Внешняя тор­говля.— 1982.— № 4.— С. 26—28; Курс воздушного права.— В 2-х тт.— Т. 2.— М., 1981; Малеев Ю. Н. Международное воздуш­ное право: вопросы теории и практики.— М., 1986; Гуреев С. А. Кол­лизионные проблемы морского права.— М., 1972; Маковский Л. Л. Международное частное морское право.— М., 1974; Иванов Г. Г., Ма­ковский А. Л. Международное частное морское право.— Л., 1984.

§ 1. ПОНЯТИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ПЕРЕВОЗОК

Перевозки трузов и пассажиров осуществляются же­лезнодорожным, автомобильным, воздушным и морским транспортом. Под международной перевозкой понимает­ся перевозка грузов и пассажиров между двумя и более государствами, выполняемая на условиях, которые уста­новлены заключенными этими государствами междуна­родными соглашениями. Характерной особенностью пра­вового ре1улирования в этой сфере является то, что основные вопросы перевозок решаются в международ­ных соглашениях (транспортных конвенциях), содержа­щих унифицированные нормы, единообразно определяю­щие условия международных перевозок грузов и пасса-

231

жиров. Обычно такие соглашения содержат требования к перевозочной документации, определяют порядок прие­ма груза к перевозке и выдаче его в пункте назначения, условия ответственности перевозчика, процедуру предъ­явления к перевозчику претензий и исков. При отсут­ствии единообразных материально-правовых норм обра­щаются к нормам национального права в соответствии с коллизионными нормами транспортных конвенций или национального законодательства. Особенность договора международной перевозки заключается в том, что в ходе его исполнения соответствующие материально-правовые нормы применяются на основании различных коллизион­ных принципов. Так, при отправлении груза руковод­ствуются законом страны отправления, при выдаче груза в конечном пункте — законом страны назначения. В дру­гих случаях применяется закон перевозчика или же закон страны суда. Подлежащее применению к международ­ной перевозке право может быть указано в транспорт­ном документе, выданном перевозчиком.

Определенной спецификой отличаются перевозки грузов в смешанном (например, железнодорожно-вод-ном) сообщении, перевозки транзитных грузов через территорию РФ, а также контейнерные перевозки.

§ 2. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ

В течение длительного времени наиболее важными соглашениями в области железнодорожного транспорта были Бернские конвенции о железнодорожных перевоз­ках грузов и пассажиров [сокращенно — МГК (или СИМ) и МПК <или СИВ) ]. В 'них участвуют 33 государ­ства (большинство стран Европы, а также ряд стран Азии и Северной Африки). В 1966 году было заключено Дополнительное соглашение к МПК об ответственности железных дорог при перевозках пассажиров. В 1980 году на конференции по пересмотру Бернских конвенций было принято новое Соглашение о международных железно­дорожных перевозках (КОТИФ).

КОТИФ объединяет международно-правовые нормы Бернских конвенций и Дополнительного соглашения 1966 года в едином основном соглашении, к которому

232

имеются два приложения (А и В), содержащие нормы гражданско-правового характера об условиях междуна­родных железнодорожных перевозок. Приложение А» определяющее условия перевозок пассажиров, получило наименование Единые правила МПК. Приложение В содержит условия перевозок грузов, оно названо Единые правила МГК.

Единые правила МГК действуют только в отношении перевозок по определенным железнодорожным линиям, перечень которых устанавливают участники соглашения. Ставки провозных платежей определяются национальны­ми и международными тарифами. Предусмотрены пре­дельные сроки доставки грузов.' Так, по правилам КОТИФ общие сроки доставки грузов составляют для грузов большой скорости 400 км, а для грузов малой скорости — 300 км в сутки. Вместе с тем за железными дорогами сохранено право устанавливать для отдельных сообщений специальные сроки доставки, а также устанав­ливать дополнительные сроки при возникновении сущест­венных затруднений в перевозках и других особых об­стоятельств.

Предельный размер ответственности железных дорог в случае несохранности перевозимых грузов в КОТИФ определен в расчетных единицах Международного валют­ного фонда—СПЗ (17 СПЗ, или 51 старый золотой франк за 1 кг веса брутто).

Правила КОТИФ предусматривают, что причиненные просрочкой в доставке убытки возмещаются грузовла­дельцу в пределах трехкратных провозных платежей.

Хотя СССР не являлся участником Бернских кон­венций и КОТИФ, их положения, служебные инструкции и другие нормативные документы применялись и продол­жают применяться при перевозках наших внешнетор­говых грузов в страны Западной Европы и из этих стран в Россию.

Социалистическими странами Европы и Азии были заключены две многосторонние транспортные конвенции:

Соглашение о международном грузовом сообщении (СМГС) и Соглашение о международном пассажирском сообщении (СМПС). В дополнение к этим соглашениям принимались различные тарифы и правила (см. гл. 2).

Заключение договора международной перевозки гру­зов оформляется составлением накладной по предписан-

233

ной СМГС форме, а грузоотправитель получает дубли­кат накладной. Сроки доставки груза определены в СМГС. Провозные платежи на дорогах стран отправле­ния и назначения уплачиваются по внутренним тари­фам, а при следовании по дорогам транзита — по тран­зитным тарифам, дополняющим СМГС.

Согласно ст. 22 § 2 СМГС, ответственность железных дорог за несохранность груза наступает при наличии вины перевозчика, которую в ряде случаев должен дока­зать грузовладелец. В отличие от МГК, максимум ответ­ственности в СМГС не установлен, и возмещение вы­плачивается перевозчиком в пределах действительной стоимости груза, указанной в счете поставщика, или объявленной его ценности, если это было сделано. Не­сохранность груза должна быть подтверждена коммер­ческим актом. При просрочке в доставке железная доро­га уплачивает щтраф в определенном проценте от провоз­ной платы.

Иски к железным дорогам предъявляются в суде, причем предварительно перевозчику должна быть направ­лена претензия. Для предъявления претензий и исков действует девятимесячный срок, а по требованиям о про­срочке в доставке груза — двухмесячный. Железная до­рога должна рассмотреть претензию в 180 дней, и на это время течение срока давности приостанавливается.

Ответственность железных дорог за несохранность и просрочку доставки багажа аналогична условиям пере­возок грузов по СМГС, однако был установлен опреде­ленный предел ответственности перевозчика. Забота о сохранности ручной клади лежит на пассажире. Для тре­бований к перевозчику установлено обязательное претен-зионное производство, а срок заявления претензий и исков составляет б месяцев.

В СМПС есть ряд коллизионных норм. Общая колли­зионная норма установлена в ст. 46 и соответствует ст. 35 СМГС. Из этой коллизионной нормы следует, что ответственность железной дороги за причинение вре­да здоровью пассажира должна определяться согласно законодательству той страны, где имел место несчастный случай, поскольку в СМПС унифицированных мате­риальных норм по данному вопросу нет.

СССР заключил двусторонние соглашения о между­народном железнодорожном грузовом и пассажирском

234

сообщении с пограничными странами — Финляндией, Ираном и Турцией, а по грузам — также с Австрией. Для России сохранило силу соглашение с Финляндией. Эти соглашения отражают общепринятую практику меж­дународных перевозок и в ряде вопросов учитывают правила перевозок, выработанные в рамках Бернских конвенций (МГК и МПК).

В ходе сотрудничества в области железнодорожного транспорта стран, входивших ранее в СССР, был заклю­чен ряд соглашений. Отметим, в частности. Соглашение о разделении инвентарных парков грузовых вагонов и контейнеров бывшего МПС СССР и их дальнейшем сов­местном использовании от 22 января 1993 г. и Согла­шение о совместном использовании грузовых вагонов и контейнеров от 12 марта 1993 г. Эти соглашения были заключены участниками СНГ, Азербайджаном, Грузией, Латвией, Литвой и Эстонией.

§ 3. МЕЖДУНАРОДНЫЕ АВТОМОБИЛЬНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ

Правила дорожного движения установлены Конвен­цией о дорожном движении и Протоколом о дорожных знаках и сигналах от 19 сентября 1949 г. (действует ре­дакция 1968 г., вступившая в силу в 1977 г.). РФ участ­вует в этих соглашениях. Действует также Таможенная конвенция о международных перевозках грузов 1959 года (в 1978 г. вступила в силу новая редакция). РФ—ее участник,

Условия договора международной автомобильной пе­ревозки грузов между европейскими странами опреде­ляются Конвенцией о договоре международной дорож­ной перевозки грузов (сокращенно — ЦМР) от 19 мая 1956 г. В конвенции участвует большинство европейских государств. СССР присоединился к ней в 1983 году, и с 1 августа 1986 г. перевозки грузов советским автомо­бильным транспортом регулируются этой конвенцией. Конвенция определяет основные права и обязанности грузовладельца и перевозчика при автомобильной пере­возке, порядок приема груза к перевозке и выдачи его в пункте назначения. Установлен также предел ответ­ственности перевозчика при несохранностн груза —

235