Промышленный переворот в России

СПбГАСУ 1997г писал я его сам, так что без подвоха пользуйтесь на здоровье. Сергей Хорев horev@peterlink.ru

Напишите что вы получили за него.

Промышленная революция в России.

Введение.

В утверждении капитализма в России важнейшее значение имела промышленная революция, которая вызвала коренной пере­ворот производительных сил. Этот исторический процесс утвердил фабрично-машинную систему капиталистического производства с гигантским обобществлением труда рабочего класса, который стал в ходе классовой борьбы ведущей социальной силой и главным фактором революционно-освободительного движения в стране.

Этот радикальный переворот в развитии производи­тельных сил начался с внедрением рабочих машин и паровой энер­гетики сначала в отраслях легкой промышленности, захватив затем все основные сферы материального производства — тяжелую про­мышленность, транспорт и в последнюю очередь сельское хозяй­ство. Причем машинизация проходила в различных формах: как путем замещения традиционных ремесленных или мануфактурных производств, так и в ходе создания принципиально новых отраслей капиталистической индустрии. Заключительная фаза промышлен­ной революции — начало регулярного производства «машин маши­нами», обусловив доминирующий рост производства средств про­изводства, завершала перевод капиталистической экономики на индустриальную основу. В результате промышленной революции была создана адекватная капиталистическому строю материально-техническая базаКлассики марксизма придавали большое значение промышлен­ной революции в России.

К.Маркс рассматривал первые два десятилетия после падения крепостничества в России как переломную эпоху, когда в стране все более полно и необратимо проявилась тенденция «стать капита­листической нацией по образцу наций Западной Европы». Широ­кий комплекс материалов, используемый Марксом, позволил ему сделать вывод, что Россия, используя опыт капиталистического Запада, сократила «долгий инкубационный период развития ма­шинного производства», способствуя введению машин, пароходов, железных дорог, и «весь механизм обмена (банки, акционерные общества и пр.), выработка которого потребовала на Западе целых веков» . Быстрое преодоление барьера восприятия современного фабрично-машинного производства экономикой пореформенной России Маркс связывал также и с активной ролью государства, которое «оказало свое содействие ускоренному развитию техни­ческих и экономических средств, наиболее способных облегчить и ускорить эксплуатацию земледельца, т. е. наиболее мощной про­изводительной силы России, и обогатить “новые столпы обще­ства"».

Создание железных дорог явилось мощным толчком к разрушению докапиталистических форм произ­водства, форсировало рост крупной капиталистической промыш­ленности и «ускорило социальное и политическое размежевание» .

В литературе не решен вопрос и о времени завершения промыш­ленной революции в пореформенной России. Здесь противопостав­ляются обычно две даты рубеж 70—80-х годов и середина 90-х годов XIX в. Основным аргументом сторонников ускоренного за­вершения промышленного переворота является определение удель­ного веса фабричного производства продукции шести ведущих от­раслей обрабатывающей промышленности (преимущественно лег­кой и пищевой), где главным критерием служит превышение свыше 50 % общего ее объема. Основным источником этих подсче­тов является статистика «Указателя фабрик и заводов Европейской России», составленного П. А. Орловым, за 1879 г.

ПРЕДЫСТОРИЯ ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ДОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ

Промышленная революция началась в буржуазной Англии в по­следней трети XVIII в. и приняла в первой половине XIX в. все­объемлющий характер, захватив повсеместно капиталистические страны Европы и Америки. Стремительный рост производительных сил на базе крупной машинной индустрии всемерно способствовал утверждению капитализма как господствующей мировой системы хозяйства.

В этот исторический период в недрах феодально-крепостниче­ской России усиливается вызревание новых, капиталистических отношений, под давлением которых рушились старые, отживающие формы хозяйства. 'Этот прогрессирующий процесс имел глубокие причины: рост общественного разделения труда и внутреннего рынка, широкое распространение крестьянских неземледельческих промыслов, усилившееся первоначальное накопление капитала, развитие капиталистической мануфактуры, рост торгово-промыш- ленных городов и селений, укрепление международных торговых отношений.

В первой половине XIX в. процесс разложения феодализма и развития капиталистического уклада в России носил крайне ост­рый и противоречивый характер, что было обусловлено многообра­зием социально-экономических условий огромной по территориаль­ным масштабам страны и тормозящим влиянием господствующего класса помещиков-крепостников во главе с царским самодержа­вием. Прогресс капитализма наиболее ярко проявлялся в области промышленности, где капиталистическая мануфактура станови­лась главной формой производства. В передовых отраслях промыш­ленности созревали объективные условия для появления первых капиталистических фабрик, эксплуатирующих наемный труд.

Вторая четверть XIX в. вошла в историю России как период под­готовки к внедрению машинного производства в ведущих отраслях промышленности и транспорта, завершающий этап складывания предпосылок промышленной революции.

Складывание предпосылок машинного производства.

Важнейшим фактором расширения и развития внутреннего рынка в дореформенной России стало прогрессирующее обществен­ное разделение труда, которое выражалось во все большем отделе­нии промышленности от земледелия, в четком размежевании про­мышленных и земледельческих районов, в широкой порайонной производственной специализации, росте промышленных городов, в усиливающейся диверсификации промышленного производства, возрастающей мобильности населения.

Развитие общественного разделения труда ярко выражалось в росте территориального разделения труда, в углублении меж­районной специализации в сферах промышленности и сельского хозяйства, что имело следствием повышение производительности труда, а в конечном счете увеличение товарности всех ведущих от­раслей народного хозяйства России, и как результат этого про­цесса — рост товарной массы, увеличение объема внутреннего все­российского рынка. В свою очередь, складывание единого внут­реннего рынка способствовало успешной мобилизации материаль­ных и природных ресурсов страны для повышения ее экономичес­кого потенциала, усиливало углубление общественного разделения труда, стимулировало развитие капиталистических отношений.

Прогрессирующий процесс отделения промышленности от зем­леделия отчетливо проявлялся и в самой дореформенной деревне. Мелкие крестьянские промыслы, выраставшие из ремесла, дости­гали значительного распространения. В ходе генезиса капитализма на рост крестьянских неземледельческих промыслов особенно боль­шое воздействие оказала денежная оброчная система в конце XVIII в. в крепостной и казенной деревне, ставшая мощным факто­ром их дальнейшего развития.

Прогрессирующее общественное разделение труда, рост обще­российского рынка разлагающе действовали на феодально-крепост­ническое хозяйство, разрушая постепенно его территориальную обособленность и связывая его узами товарно-денежных отноше­ний. С ростом городов и промышленных селений увеличивался спрос городского и промышленного населения на продукцию сельского хозяйства.

Развитие товарного производства все более втягивало дорефор­менную Россию в систему мирового капиталистического рынка. Внешняя торговля стала приобретать новое содержание и значение для экономики страны. Помещичий хлеб стал составлять основную статью российского экспорта. К середине XIX в. Россия становится одним из главных поставщиков хлеба на европейском рынке. Осо­бенно быстро стал расти хлебный экспорт из России после отмены в 1846 г. хлебных законов в Англии, ограничивающих ввоз хлеба на английский рынок.

Главным источником повышения доходности помещичьего хо­зяйства было все более безграничное увеличение феодальной экс­плуатации крестьянства. Помещики черноземных губерний стали усиленно расширять барщину при увеличении барской и сокраще­нии крестьянской запашки.

Многочисленные формы усиления феодально-крепостнической эксплуатации, идущей параллельно с сокращением земельных на­делов крестьян вплоть до принудительного обезземеливания, вели к массовому разорению крестьянства. Повышение товарности по­мещичьих хозяйств шло не за счет прогрессивного развития про­изводительных сил, не за счет улучшения техники и производи­тельности труда, а путем подрыва основы феодальной экономики — мелкого крестьянского хозяйства. Повышая феодальную эксплуа­тацию и урезая земельные наделы до минимума, помещик способст­вовал отрыву мелких производителей от средств производства, пре­вращая их фактически в экспроприированное крестьянство. В этом смысле процесс массового разорения крестьянского хозяйства по­мещиками в предреформенный период носил явные черты перво­начального накопления капитала, где «экспроприация земли у

сельскохозяйственного производителя, крестьянина, составляет ос­нову всего процесса» ^ Бесспорно, что процесс первоначального накопления в дореформенной России носил далеко не классиче­скую форму, как в Англии, где имело место полное обезземеливание крестьянства. Но в данном случае это был начальный этап процесса первоначального накопления, характерный для ряда стран Запад­ной Европы.

Развитие капитализма в предреформенной России, разру­шая патриархально-натуральный уклад крепостнической деревни, предъявляло большой спрос на рабочие руки. В этих условиях частичное лишение крестьянства средств производства, малоземелье и рост относительной перенаселенности деревни вызывали интен­сивный рост промыслового отхода, получивший наибольшее разви­тие в центрально-промышленных губерниях России. По обобща­ющим подсчетам В. А. Федорова, в конце 50-х годов XIX века только из семи губерний промышленного Центра на заработки уходило 887 тысяч человек, что составляло 26,5 % мужского населения деревень, при этом наивысший процент отходников был в Москов­ской и Тверской губерниях — до 43 % работников-мужчин, во Владимирской, Костромской и Ярославской — 30—36 % Из Выш­неволоцкого и Кашинского уездов Тверской губернии, а также, из Рыбинского уезда Ярославской губернии на заработки уходило почти все взрослое мужское население .

Основная масса крестьян-отходников из центрально-промыш­ленных губерний направлялась в Москву и Петербург, играя важную роль в развитии этих ведущих промышленных центров страны. В 1841 г. пришлые крестьяне-отходники составляли 46 % жителей Петербурга .

Промысловый отход играл важную роль в процессе отрыва крестьянина от земледелия и пополнении армии наемного труда. Отходничество усиливало процесс социального расслоения кресть­янства. Из массы отходников постепенно выделялась небольшая прослойка зажиточных «хозяев» в лице скупщиков, подрядчиков, светелочников и торговцев, применявших наемный труд и скапли­вающих нередко значительный капитал.

Имущественное неравенство перерастало в прямое разложение крепостного крестьянства как класса феодального общества. Интенсивные формы этот процесс принял в нечерноземных про­мышленных губерниях, особенно близ столиц, на больших речных магистралях, в портовых городах, связанных с капиталистическим рынком. В результате отходничество создавало рынок рабочей силы и являлось базой для формирующейся буржуазии.

В первой половине XIX в. быстро растущая крестьянская промышленность России характеризуется тенденцией «к все боль­шему употреблению наемного труда, к образованию капиталисти­ческих мастерских», несмотря на крепостнические преграды. Примером разложения мелкотоварного производства и перераста­ния его в капиталистическую мануфактуру служит история много­численных промышленных селений Центрально-Промышленного района России. Так, в вотчинном с. Иванове Владимирской губер­нии уже в конце 80-х годов XVIII в. действовали 226 набоечных «изб» с 633 работниками, где производилась набойка красками по холсту и миткалю. Из них только в 73 «избах» набойка производи­лась силами своей семьи, что характерно для домашнего мелкото­варного производства. В остальных набоечных мастерских приме­нялась наемная рабочая сила, при этом большинство нанимало 1 —2 работников. Но уже в этот период действовали 7 заведений, где работало до 25 наемных рабочих, что превращало их в капиталисти­ческую мастерскую. Наличие значительной части рабочих позво­ляло ввести здесь рациональное разделение труда, повышающее производительность труда и прибыль предпринимателя. В резуль­тате через несколько лет они выросли уже в крупные капиталисти­ческие мануфактуры, которые возглавляли «крестьяне-фабри­канты» Гарелин, Грачев, Ямановский и др. Через 20 лет в 1808 г. в Иванове насчитывалось всего 81 заведение с 3 тыс. работников, из них на 13 крупных мануфактурах было занято свыше 2,7 тыс. человек, или более 90 % всех наемных рабочих .

Капиталистическая эксплуатация в этих ранних крестьянских мануфактурах нередко сочеталась с крепостническими формами закабаления наемных рабочих.

В развитии капиталистических отношений в крепостной деревне важную роль играл торговый капитал. Трудность реали­зации своих изделий на рынках неизбежно вызывала власть скуп­щика товаров. Дореволюционный автор капитального труда об осо­бенностях строя русского деревенского товарного производства А. К. Корсак отмечал, что продукция мелкой текстильной промыш­ленности в России «в чрезвычайно редких случаях» продается са­мими товаропроизводителями, даже самым самостоятельным из них «часто недостает важного условия — прямой связи произво­дителей с рынком; отсюда вторгаются монополисты-перекупщики, которые уничтожают выгоды этой формы промышленности и для производителей и для потребителей» Следующей ступенью в подчинении крестьян-кустарей торговому капиталу являлась раздача сырья скупщиком в кредит за повышенную плату. В результате кустарь постепенно становился наемным рабочим, работающим у себя на дому на капиталиста, а торговый капитал скупщика перерастал здесь в промышленный капитал .

Одновременно с формированием рынка наемной рабочей силы в первой половине XIX в. в России развивался и другой процесс, составляющий вторую сторону первоначального накопления, — сосредоточение денежных богатств в руках немногих предприни­мателей и прочих лиц для последующего вложения их в крупные капиталистические предприятия.

Основным источником накопления в России являлась внутрен­няя торговля. Основной причиной, заставлявшей купцов вкладывать капи­талы в промышленное предпринимательство, являлась перспектива получения огромных прибылей. История текстильной промышлен­ности России дает множество примеров перерастания скупщика в капиталистического предпринимателя. При этом большинство крупных фабрикантов были выходцами из крепостных крестьян.

Кроме внутренней торговли, крупными источниками первона­чального накопления в России являлись откуп и разного рода моно­полии на продажу, получившие широкое распространение еще в XVIII в. Откупами были охвачены многие отрасли хозяйства: производство соли, соды, поташа, дегтя, продажа табака. Однако самым значительным из источников накопления были винные откупа, которые были введены еще во времена Петра 1 и просу­ществовали вплоть до 1863 г. Доход казны от винных откупов достигал значительной суммы: в 1859—1863 гг. — 128 млн. руб., или 40 % всех государственных доходов. Прибыли откупщиков были громадны: одни только легальные доходы в середине XIX в. ежегодно составляли 600—780 млн. руб. Они положили начало громадным капиталам таких крупных предпринимателей, как Яковлевы, Сапожниковы, Кокоревы, Бенардаки и др.

Большую роль в накоплении крупных денежных состояний в дореформенную эпоху играла система государственного долга. За период с 1843 по 1861 г. государственный долг России вырос более чем в 2,7 раза, достигнув 1264 млн руб. Государственный долг в основном возрастал за счет непроизводи­тельных военных расходов, но в форме внутренних займов оседал в стране, способствуя концентрации капиталов. Банковские опера­ции с государственными займами приносили большие доходы гор­стке банкиров, основателей крупных промышленно-финансовых ^ фирм, таких, как Штиглицы, Лазаревы и др.

Источником огромных обогащений являлась грабительская политика царизма в так называемых внутренних колониях на ^раинах России, таких, как Башкирия, Туркестан, Сибирь и т. действия здесь монопольных предприятий типа Русско-Американской торговой компании на Дальнем Востоке приносили их вла-зльцам миллионные барыши.

К источникам первоначального накопления в России следует гнести значительные обогащения на военных казенных поставках, особенно во время войны. Громадные состояния крупнейших военных поставщиков Яковлевых, Шемякиных, Шепелевых, Мальцевых других имели своим важным источником военные поставки и ицепия. Энгельс отмечал, что русская буржуазия образовыва­ясь из откупщиков водочных заводов, военных подрядчиков и казнокрадов.

Источниками массового накопления денежных богатств в 'реформенной России являлись и широко распространенное ростовщичество и спекуляция валютой. В условиях крайне слабой шаткой финансовой системы в годы николаевского режима ростовщический кредит принял поистине чудовищные размеры начале 50-х годов предприниматели, пользующиеся ростовщическим кредитом, вынуждены были платить до 72% в год .

Определенные сдвиги наметились в развитии кредитных учреж­дений для купечества. В 1818 г. в Петербурге был открыт первый Коммерческий банк с отделениями в Москве, Одессе, Нижнем Новгороде, Риге, Архангельске и Астрахани, которые принимали вклады и выдавали ссуды «под товары российского произведения». Однако Коммерческий банк испытывал сильное давление крепо­стнических тенденций: ассигнования получали преимущественно горнопромышленники, владельцы вотчинных и посессионных предприятий, а также купцы первой гильдии ^. В 30—40-х годах расширилась сеть городских купеческих банков, общая числен­ность которых к 1857 г. достигла 150. Последние открывались не только в промышленном Центре, но и на окраинах страны, в частности в Сибири, что свидетельствовало о вовлечении их в общекапиталистический процесс, хотя по указу царского прави­тельства деятельность этих банков носила крайне ограниченный характер. Проблема развития коммерческого кредитования для развивающейся капиталистической промышленности и торговли оставалась одной из самых острых в предреформенную эпоху.

К мерам, стимулирующим развитие промышленности, относи­лось учреждение Мануфактурного и Коммерческого советов — совещательных буржуазных организаций при Министерстве финансов.

Важнейшим показателем вызревания объективных условий для развития машинного производства являлся значительный рост капиталистической мануфактуры.

Возникновение мануфактуры в промышленном производстве России, так же как и на Западе, относится к феодальному периоду. Мануфактура являлась вершиной производительных сил в эпоху феодализма, наиболее прогрессивным элементом, несущим в себе залог будущей перегруппировки общественных сил.

Капиталистическая мануфактура в значительной степени способствовала расширению внутреннего рынка. Главным орудием для завоевания спроса на мануфактурную продукцию являлось удешевление товаров. Последнее осуществлялось путем совер­шенствования производства за счет систематического разделения труда, внедрения новых инструментов и орудий, повышения квали­фикации части рабочих и грубой эксплуатации рабочей силы. Однако сохранение ручного труда как базиса мануфактуры при возрастающих требованиях рынка на определенном этапе развития капитализма становилось тормозом для действия основных эконо­мических законов капиталистического воспроизводства — полу­чения прибавочной стоимости и накопления капитала. Сфера применения техники в условиях мануфактурного капитализма была довольно узка. Неизбежно наступал поворотный момент, когда введение машины и новых организационных форм станови­лось объективной необходимостью для капиталистического произ­водства. Благодаря машине создавалась безграничная возможность увеличения производства прибавочной стоимости. Вводя впервые машину и тем самым увеличивая производительность труда, капиталист значительно понижал индивидуальную себестоимость товара, получая избыточную прибавочную стоимость, что являлось главным стимулом внедрения машин. Маркс указывал, что «в течение того переходного периода, когда машинное производ­ство остается своего рода монополией, барыши достигают чрезвы­чайных размеров, и капиталист стремится как можно основатель­нее использовать “первой страсти миг златой " посредством возможно большего удлинения рабочего дня. Большой барыш обостряет неутолимую жажду еще большего барыша».

Немаловажным фактором, усиливающим начальный процесс внедрения машин в промышленное производство, являлось сосу­ществование России на мировом рынке с развитыми капиталисти­ческими странами Запада, где бурно развивалась промышленная революция. Индустриальная экономика западных государств уси­ливала свой спрос на техническое сырье, зерно, экспортируемые из России. Первое место во внешней торговле России занимала капиталистическая Англия. По европейской границе доля Англии составляла около трети ввоза и до половины вывоза.

Появление первых хлопчатобумажных фабрик.

Главным моментом в техническом перевороте являлась замена ручного труда машиной, что знаменовало собой переход от ману­фактуры к фабрике. Но в ранний период развития машинной индустрии не только в России, но и в странах капиталистического Запада первоначально встречались предприятия, оснащенные рабо­чими машинами, приводимыми в действие водяными двигателями, конным приводом и даже человеческой силой. Подобного рода предприятия переходного типа были широко распространены в до­реформенной России.

Первой отраслью промышленности, захваченной техническим переворотом, стало хлопчатобумажное производство. Капиталисти­ческая организация хлопчатобумажной промышленности стимули­ровала и обусловливала необходимость совершенствования произ­водства, широкий внутренний рынок и быстрый оборот капитала, высокопроизводительный труд вольнонаемных рабочих обеспечи­вали быстрый прогресс этой отрасли. Решающую роль в этом прогрессирующем развитии играл фактор отрыва значительной части беднейшего крестьянства от натурального хозяйства, зависи­мость его от товарного производства и рынка. Современники отме­чали, что именно широкие слои «народных низов» стали по­треблять хлопчатобумажные ткани и этим способствовали увели­чению этого производства.

Хлопчатобумажное производство включает три основные от­расли: бумагопрядение, ткачество, набивку и окраску тканей. В России хлопчатобумажная промышленность стала развиваться первоначально с набойки ткани. В последние десятилетия XVIII в. ситценабивное производство получило распространение под Петер­бургом, где имелась значительная по размерам Шлиссельбургская мануфактура, а также в промышленном селе Иванове Владимир­ской губ., где еще с 1776 г. стала действовать первая крупная ситце­набивная мануфактура М.И.Гарелина. В первой половине XIX в. ситценабивное производство и ткачество бумажных изделий полу­чили широкое распространение в Московском промышленном районе, вызвав широкий спрос на бумажную пряжу.

Машинное производство в хлопчатобумажном деле впервые было внедрено в бумагопрядении на импортном хлопке в Петер­бургском районе. Первой хлопчатобумажной фабрикой в России стала Александровская казенная мануфактура близ Петербурга на Шлиссельбургском тракте. Основанная в 1798 г. предпринима­телем Осовским, она на следующий год после его смерти была передана в казенное ведомство и финансировалась «сохранной казной».

В 1821 г. на мануфактуре впервые развернулось машинное льнопрядение. К концу 20-х годов Александровская мануфактура представляла собой крупную механизированную фабрику с нес­колькими корпусами. Здесь действовала система машин, оснащен­ная тремя паровыми двигателями общей мощностью в 89 л. с. Несколько сот прядильных машин имели до 35,5 тыс. веретен, на которых в 1828 г. было произведено 20,7 тыс. пуд пряжи, что составляло в среднем 23,3 фунта пряжи на веретено. Это свидетель­ствует, что за 1810—1828 гг. производительность прядильного прои­зводства на этой фабрике в ходе технического прогресса возросла в 2,3 раза. Александровская мануфактура в эти годы производила свыше 55 % всей отечественной пряжи. Ее продукция продава­лась через комиссионеров ткацким предпринимателям Централь­ного промышленного района. В 20-е годы значительно расширилась деятельность механической мастерской при Александровской мануфактуре, сыгравшей значительную роль в оснащении первых частных бумагопрядилен машинным оборудованием и техни­ческими кадрами.

Вторая половина 30-х и начало 40-х годов XIX в. были важным периодом в истории российского бумагопрядения, связанным с началом притока в это дело крупных капиталов. Необходимо учитывать, что доминирующее положение Англии как «про­мышленной мастерской мира» оказывало постоянное воздействие на необходимость расширения размеров первых бумагопрядильных предприятий, что обусловливалось как импортом английского оборудования, так и конкуренцией английских товаров. Новая техника была рентабельна только на крупных капиталистических предприятиях с массовым производством. Значительную роль в относительно слабых темпах внедрения машинного производства играла и дешевизна рабочей силы. В этом отношении характерно замечание гамбургского мануфактур-корреспондента Ф. Буссе в письме министру финансов в 1838 г. по поводу внедрения новей­ших машин в российское бумагопрядильное производство, который риторически пишет: “…везде ли в России годны сельфакторы, если принять в соображение, что заработная плата в России вообще очень умеренна, а разность в цене сельфактора перед обыкно­венными мюль-дженни очень значительна".

Начиная с 1843 г. в России ежегодно возникает по несколько бумагопрядильных фабрик. В конце 1843 г. в стране их насчиты­валось 59, они были оснащены 324 тыс. веретен с общей выработкой 325 тыс. пуд. пряжи. Из них на Московскую губ. приходилось 22 предприятия со 138 тыс. веретен и производством до 132 тыс. пуд. пряжи. Через четыре года, в 1847 г., в России насчитывалось 64 бумагопрядильни, оснащенных 765,3 тыс. веретен, из коих пол­ностью действовали 650 тыс. Из них на долю восьми бумагопряди­лен Петербурга приходилось 279 тыс. веретен, или 43 % от числа всех действующих в России '^. В результате частные бумагопря­дильные фабрики завоевали прочные позиции в хлопчатобумажной промышленности, оставив далеко позади производство казенной Александровской мануфактуры, удельный вес которой в отече­ственном производстве в эти годы снизился до 3 % пряжи. В Центральном районе насчитывалось 55 бумагопрядилен, из них 35 купеческих и 20 вотчинных. Из капиталистических предприятий выделялось восемь наиболее крупных, оснащенных 20—30 тыс. веретен, в их число входили бумагопрядильни 3. С. Морозова (Богородско-Глуховская мануфактура, основанная в 1842 г.) купцов Лепешкина, Мазурина, Малютина, Симонова, Хлудова. Коншина. Среди вотчинных бумагопрядилен доминировали мелкие предприятия, оснащенные 2—3 тыс. веретен.

В результате значительного прилива капитала в бумагопрядение усилилась конкуренция между фабрикантами, вызывая значи­тельное снижение цен со стороны наиболее мощных фирм и ликви­дацию маломощных предприятий.

Важными показателями утверждения фабричного бумагопряде­ния в России является динамика ввоза хлопка-сырца и бумажной пряжи из-за границы.

Только с конца 40-х годов XIX в. наметился незначительный сдвиг в механизации ткачества. Во Владимирской губ. первая ткацкая машинная фабрика была основана в 1846 г. в г. Шуе фабрикантом Поповым как отделение на его действующей бумаго-прядильне, где первоначально были поставлены 108 станков. Рост прибыльности позволил предпринимателю через 5 лет увеличить число ткацких станков до 150 . В 1848 г. начинается постройка механической ткацкой фабрики на Никольской мануфактуре Саввы Морозова в пос. Никольском в Орехово-Зуеве. Однако механическое ткачество в этот период имело ничтожную величину.

Начальный этап машинизации хлопчатобумажной промышлен­ности стимулировал и обусловливал рост первых капиталисти­ческих фабрик. Прогрессирующий процесс развития хлопчатобу­мажной промышленности был общеевропейским явлением.