ПРЕДМЕТ И МЕТОД исследования

5. ПРЕДМЕТ И МЕТОД исследования.

Предметом исследования является специальный субъект преступления как должностное лицо. Так как в период построения цивилизованной экономики и становления демократического правового государства важная роль принадлежит органам государственной власти и исполнения, а также органам местного самоуправления. В связи с чем особенно опасны и нетерпимы преступные проявления органов власти и управления.

1.1. Понятие субъекта преступления

Субъектом преступления по уголовному праву признается лицо, совершившее запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие) и способное нести за него уголовную ответственность. Субъект преступления – это один из элементов состава преступления, без которого уголовная ответственность невозможна.^

Физическое лицо, совершившее преступление, способно нести за содеянное уголовную ответственность, если обладает следующими признаками:

вменяемость;

достижение установленного уголовным законом возраста.

Положение о том, что субъектом преступления может быть лишь физическое лицо, вытекает из ряда статей УК. Так, в ст. 11-13 УК РФ говорится о том, что субъектами преступления и уголовной ответственности могут быть граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства. Ограничение круга возможных субъектов преступления физическими лицами означает, что субъектами преступления не могут быть юридические лица, т.е. предприятия, учреждения, организации,партии.^ Этот вопрос решен на законодательном уровне традиционно для отечественного уголовного права. Однако в теоретическом плане проблема ответственности юридических лиц в уголовном праве остается дискуссионной.

Дело в том, что с течением времени развитие научно-технического и социального прогресса заставляет нас отказываться от многих привычных представлений. По этой же причине перед нами нередко возникают неожиданные вопросы, отвечать на которые хотя и крайне трудно, но н6еобходимо. В сфере уголовного права один из таких сложных вопросов – уголовная ответственность юридических лиц. Как было отмечено, классическим принципом уголовного права является принцип личной ответственности виновного, т.е. ответственности лишь вменяемого, достигшего определенного возраста физического лица, совершившего запрещенное уголовным законом преступное деяние. Этот принцип бесспорно является одним из самых важных завоеваний человечества на его пути к цивилизации, прогрессу и демократии. Провозглашен он был еще в конце xvш в. в ходе Великой французской революции. Данный принцип вытеснил существовавшее до этого общее представление об уголовной ответственности не только за виновное совершение преступления, но и за причинение любых опасных и вредных последствий, сложившееся в феодальную эпоху. Последние же могли быть причинены и невменяемыми, и животными, и даже неживыми предметами (известно, например, что в России в 1553 г. был осужден за государственное преступление церковный колокол, «призывавший» народ к восстанию в Угличе; мятежный колокол был наказан кнутом и сослан в Сибирь). В рамке такого понимания уголовной ответственности органически вписывалась и ответственность юридических лиц (например, во Франции в xvii предусматривались уголовные наказания за преступления, совершенные корпорациями и общинами).

Тем не менее в более поздние времена ответственность юридических лиц была восстановлена, например в американском уголовном праве. В начале (на стыке прошлого и нынешнего веков) это было сделано в сфере хозяйственного уголовного права для борьбы с преступной деятельностью синдикатов и трестов. Разумеется, в этом случае соотвествущая корпорация, признаваемая виновной, не лишалась свободы, а приговаривалась к штрафу. Позднее в уголовном законодательстве США была предусмотрена уголовная ответственность общественных организаций, также наказываемых штрафом в рамках уголовного процесса. Наша правовая теория безапеляционно квалифицировалатакие уголовно-правовые установления как антидемократические, вызванные кризисом буржуазной законности. Однако в этот идеологический спор вмешались экологические проблемы, серьезно воспринятые в нашей стране лишь после Чернобыля.

Запад опережал нас как в понимании экологической проблемы в целом, так и в способах правового реагирования на нее. Уголовно-правовые санкции, применяемые за эти преступления, призваны были сделать экономически невыгодным занятие экологически вредной производственной или иной деятельностью для работников соответствующего предприятия, а не только для его хозяина и управленческого персонала. Штрафные санкции.применяемые к юридическим лицам, способны реализовать эту идею, а штрафы, применяемые к физическим лицам, - нет (в силу их существенного различия в размерах). Европейские страны задумались над этим еще в 70-х годах. Так, в 1978году Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских государств встать на путь признания юридических лиц субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Такая рекомендация уже реализована в законодательстве ряда европейских стран (например Англии и Франции).

Следует отметить, что на эти рекомендации уже откликнулось наше административное право. В соответствии с принятым в декабре 1991 года. Законом РСФСР “Об охране окружающей природной среды” такие админиастративнор-правовые санкии, как штрафы , могут налогаться не только на должностных лиц и отдельных граждан, но и непосредственно на предприятия и организации, виновные в совершении экологических правонарушений.

Скептики обычно говорят, что можно установить предельно высокие штрафы в отношении конкретных виновников экологического преступления. Однако естественно, что возможность их вывплаты у физических и юридических лиц сильно отличаются. Часто “штрафную” проблему предлагают решить в рамках административного права, устанавливая в соответствующих нормах сколь угодно большие по размеру штрафы. Однако очевидно, что административно наказуемое экологическое правонарушение не может быть уравнено по степени общественной опасности, а проще говоря, по степени тяжести возможных или уже наступивших последствий с экологическим преступлением. Довод против предлагаемого решения является и то, что в настоящее время специально уполномоченные органы в области оохраны природы могут принять решение об ограничении или приостановлении деятельности предприятий и иных объектов, если их деятельность является экологически вредной (например, с превышением лимитов выбросов и сбросов загрязняющих веществ). Но почему же такая санкция не может быть применена судом в рамках уголовного процесса? Уж если мы говорим о законности, о правовых началах борьбы с экологическими преступлениями, то уровень законности в уголовном процессе на несколько порядков выше, чем в административном. Следует учитывать и возможность возмещения ущерба, причиненного окружающей среде, в порядке гражданского иска в рамках уголовного процесса. И в этом случае права потерпевших от экологического преступления (человек, общество и природжа) будут куда надежнее защищены, чем при другой форме судебного или иного производства.^

Ответственность юридических лиц в уголовном праве не случайно возникла в странах с рыночной экономикой. И если мы всерьез думаем о разгосудаствлении и приватизации собственности, включая и промышленные предприятия, то решение о возможной уголовной ответственности юридических лиц неизбежно будет принято и у нас. Что толку от того, что в результате чернобыльской трагедии несколько конкретных ее виновников были осуждены к длительным срокам лишения свободы? Что проку было в том, если бы мы успели препроводить в места не столь отдаленные двух-трех руководителей бывшего Минводхоза за то, что строительство так называемых оросительных каналов привело к засолению десятков тысяч гектаров пахотной земли? А вот если бы за преступные опыты по переделыванию природы в рамках уголовного процесса была бы установлена вина организации (Минводхоза как такового) и ее деятельность по приговору суда была бы приостановлена, а сама организация распущена или запрещена (может быть, вместе с соответствующими проектными институтами, разрабатывавшими свои преступные в экологическом смысле проекты), поскольку проку было бы куда больше.

Конечно, поднятый здесь вопрос касается не только экологических преступлений . Рынок и рыночные отношения едва ли не неизбежно приведут нас и к ответственности корпораций за хозяйственно-экономические преступления. Возвращаясь же к проблеме уголовной ответственности юридических лиц в целом, зададимся вопросами: как же быть с классическими принципами уголовного права? Неужели придется поступиться ими? Переоценить и отказаться от них? Делать этого не следует. Как отмечалось, ответственность юридических лиц вполне может сосуществовать с принципом личной виновной ответственности и дополнять его.

В теории уголовного права предложения о возможности признания юридического лица субъектом преступления стали всерьез обсуждаться с 1991 года¹. Положительно этот вопрос был решен и в обоих предварительных проектах УК, положенных в основу нового УК РФ.²Однако при обсуждении и голосовании проекта в первом чтении в Государственной Думе данное предложение не прошло, и новый УК в этом отношении остался на прежних позициях.

Субъектом преступления должно быть обязательно вменяемое лицо, т.е. способное осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия) либо руководить ими. Лица невменяемые (ст.21 УК РФ), лишенные такой способности вследствие расстройства психики, не могут быть субъектами преступления. Вместе с тем очевидно, что даже у психически здорового человека указанная способность сознания и воли возникает только по достижении определнного возраста. В сязи с этим уголовный закон устанавливает определенный возраст (ст.20 УК РФ), по достижении которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственнности за совершенное преступление.

Указанные три признака являются общими юридическими признаками субъектами преступления. Они являются обязательными признаками любого состава преступления, и отсутствие одного из них означает отсутствие в деянии состава преступления.³

Вместе с тем в ряде случаев в Особенной части УК РФ предусматривается ответственность лиц, обладающих кроме общих еще и дополнительными признаками, характеризующими субъекта соответствующего преступления. Например, субъектом преступлений против военной службы⁴ могут быть только воннолужащие, проходящие воинскую службу по призыву или контракту в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также граждане, прибывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов и некоторые другие лица. Эти дополнительные признаки превращают соответствующее лицо в специального субъекта преступления. Субъектом государственной измены может быть лишь гражданин Российской Федерации⁵.

От понятия субъекта преступления необходимо отличать понятие личности преступника. И то, и другое понятие относятся к одному и тому же лицу – лицу, совершившему преступление, Однако содержание этих понятий и главное – их юридическое (уголовно-правовое) значение не совпадают. Как уже отмечалось, субъект преступления – это совокупность тех признаков, без которых нет и не может быть либо никакого состава преступления (общие признаки), либо определенного состава преступления (признаки специального субъекта преступления). Отсутствие любого из этих признаков означает и отсутствие в конкретном вслучае состава преступления, а следовательно, и непривлечение лица к уголовной ответственности.

В отличие от этого признаки личности преступника не сводятся к признакам состава преступления. Например, социально-психологические и биологические признаки лица, совершившего преступление, не охватываются конструкцией состава пртеступления. Проблема личности преступника изучается криминологией с привлечением методов и методик самых различных наук – как изучающих социальные явления, так и естественных наук (медицины, биологии, в том числе и генетики). В криминологии признаки личности принято сводить к трем основным компонентам: 1) социальному статусу личности, что определяется принадлежностью лица к определенной социальной группе и социально-демограцической характеристикой (пол, возраст, образование, семейное положение); 2). Социальным функциям личности, включающим совокупность видов деятельности лица в системе общественных отношений как гражданина, члена трудового коллектива, семьянина; 3) нравственно-психологической характеристике личности, отражающей ее отношение к социальным ценностям и выполняемым социальным функциям* (например, случайные преступники, профессионалные преступники и т.д.).

Признаки личности преступника также могут иметь уголовно-правовое значение, влияя в ряде случаев на индивидуализацию наказания либо на освобождение от него. Так, личность виновного учитывается при определении вида и размера наказания (ст.60 УК РФ), в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающихнаказание (ст.61,63,64 УК РФ), при решении вопроса об условном осуждении (ст. 73 УК РФ), при решении вопроса об освобождении от наказания в связи с болезнью (ст 81 УК РФ). Однако признаки личности (в отличие от признаков субъекта преступления) могут и не иметь уголовно-правового значения. Так для большинства преступлений безразличным является пол виновного, его возраст в рамках совершеннолетия, его образование и род занятий. Все эти признаки, как правило, не влияют на уголовную ответственность и наказание. Для криминологической же характеристики как преступлений, так и лиц, их совершивших, эти признаки не только не безразличны, но имеют важное значение. Именно с учетом этих признаков могут быть, например, определены меры предупреждения соответствующих преступлений.

В теории уголовного права существует понятие не только общего субъекта преступления, но и так называемого специального субъекта. Этот вид субъекта преступления кроме признаков, характеризущих его как физическое, вменяемое и достигшее определенного возраста лицо, характеризуется еще и дополнительными признакми, предусмотренными Особенной части УК. Эти признаки могут быть классифицированы следующим образом:

по гражданству субъекта: субъектом государственной измены (ст.25 УК РФ ) может быть только гражданин Российской Федерации, а субъектом шпионажа (ст. 276 УК РФ) – только иностранный гражданин или лицо без гражданства;

по полу: непосредственным исполнителем изнасилования (ст. 131 УК РФ) может быть только мужчина;

по возрасту : например, субъектом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления (ст.150 УК РФ) может быть только совершеннолетний:

по семейно – родственным отношениям : субъектом злостного укловнения от уплаты средств на содержание детей могут быть только родители, а нетрудоспособных родителей – совершенноетние и трудоспособные дети (ст. 157 УК РФ);

по должностному положению и профессиональным обязанностям: субъектом нарушения правил по технике безопасности или иных правил охраны труда может быть лицо, на котором лежали обязанности по соблюдению этих правил (ст. 143 УК РФ);

по отношению к воинской обязанности : субъектом уклонения от прохождения военной или альтернативной службы может быть лицо, в законном порядке призываемое на военную или альтернативную службу (ст 328УК РФ), субъектами преступлений против военной службы могут быть лишь военнослужащие, проходящие военную службу по призыву либо контракту в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, или граждане, пребывающие в запасе во время прохождения ими военных сборови некоторые другие категории лиц (ст. 331 УК РФ);

по другим основаниям (например, свидетели, эксперты и переводчики – ст. 307 УК РФ)

Признаки специального субъекта – это дополнительные признаки состава преступления. Их специфика, как и факультативных признаков, характеризующих другие элементы состава преступления (объективную и субъективную сторону преступления), выражается в том, что они:

А.) могут выступать конструктивными признаками состава преступления, без которых данный состав отсутствует. Например, субъектом неправомерных действий при банкротстве (ст.195 УК РФ) может быть лишь руководитель или собственник организации – должника, а равно индивидуальный предприниматель. Если же эти действия совершены иным служащим предприятия, данный состав преступления отсутствует;

Б) могут выступать квалифицирующим признаком, образующим состав преступления при отягчающих обстоятельствах. Так, если присвоение чужого имущества, вверенного виновному, совершается с использованием им своего служебного положения, такие действия квалифицируются по п. “в”ч. 2 ст. 160УК РФ;

В) могут иметь значение для индивидуализации наказания, выступая в качестве обстоятельства, смягчающего или отягочающего его (например, п. “м” ч. 1 ст. 63 УК РФ в качестве отягочающего обстоятельства предусматривает совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора).

К проблеме определения субъектов преступлений против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления и преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях на страницах “Российской юстиции” обращались многие авторитетные авторы, в частности профессора Б.Волженкин, П.Яни. Однако считать ее разрешенной преждевременно.¹

Существенным содержательным отличием понятия должностного лица в действующем УК (примечание 1 к ст. 285) от определения должностного лица, дававшегося в примечании к ст. 170 УК РСФСР, является то, что из категории должностных лиц выпадают лица, выполняющие определенные функции в государственных предприятиях. Это прежде всего начальники производств, главные инженеры, генеральные директора государственных и муниципальных унитарных предприятий. Таковые согласно закону теперь являются управленцами коммерческих и иных организаций и в случае совершения ими злоупотреблений должны привлекаться к уголовной ответственности по по статьям главы 23 УК.

В этой связи вызывает удивление положение, содержащееся в п.10 постановления Пленум Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. “О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения”, где внимание судов обращено на то, что в случаях, когда виновным в совершении экологического преступления признается должностное лицо государственного предприятия… оно должно нести ответственность по соответствующей статье за совершение экологического преступления, а при наличии в действиях признаков злоупотребления должностными полномочиями… несет также ответственность соответственно по ст. 285 УК РФ.

Кроме того, необходимо отметить, что п.6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 года “О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе” расширяется перечень лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях за счет отнесения к ним также поверенных, представляющих в соответствии с договором интересы государства в органах управления акционерных обществ (хозяйственных товариществ) , часть акций (доли, вклады) которых закреплена в федеральной собственности.

Факт, что значительное число практических работников подвергают критике современное законодательное определение должностного лица и предлагают вернуться к тому, чтобы к должностным относить и лиц, занимающих определенные должности на государственных и муниципальных предприятиях. Данное предложение представляется неприемлемям в связи с тем, что положения УК РФ напрямую коррелируют с нормами Гражданского кодекса и, в частности, со ст. 50.

Несомненно интерес представляет подход к разграничению рассматриваемых категорий работников в уголовном законодательстве зарубежных стран. Так, в Примерном уголовном кодексе США предусмотрено деление субъектов коррупции на: публичных служащих и субъектов коммерческого взяточничества, куда относят и адвокатов, врачей, бухгалтеров, директоров инкорпорированных или неиркорпарированных объединений. Замечу таже, что согласно американскому законодательству партийные должностные лица отвечают за коррупционные преступления наряду с государственными служащими, а преступления тех и других относятся к посягающим на деятельность публичной администрации. По мнению американского законодателя, деятельность политических партий – это не сфера частного бизнеса, а сфера общественных интересов, тесно переплетаемых с государственными. Некоторые российские криминалисты (профессор А. Наумов) считают, что такой зарубежный опыт следует переверять и вывести партийных чиновников из круга субъектов преступлений, предусмотренных главой УК о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях, сделав их субъектами преступлений против государственной власти и интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Вставать на такую позицию, на мой взгляд, нельзя В соответствии со ст. 10 Конституции РФ государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Отождествление партийных функционеров с должностными лицами, выполняющими функции представителей власти, равнозначно слиянию партийного и государственного аппарата.

В российской следственной и судебной практике возникает еще немало трудностей при решении вопросов о признании отдельных категорий работников должностными лицами и имеются тенденции как к расширению, так и к сужению круга лиц, признаваемых субъектами должностных преступлений.

В теории остается дискуссионный вопрос об отнесении к должностным лицам врачей и преподавателей. Исходя из материалов судебной практики последних лет преподаватель государственного учебного заведения признан субъектом должностного преступления. Так, Курганским областным судом 5 ноября 1998 года М. Осужден по ч. 2 ст.173, ст. 175. УК РСФСР, п. “б” ч. 4 ст. 290 и ст. 292 УК РФ. Он признан виновным в неоднократном получении взяток от студентов заочного факультета Курганского госуниверситета, должностных и судебных подлогах, совершенных в 1996-1997 годах.

В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили об отмене приговора и прекращении производства по делу за отсутствием события и состава преступления, так как, по их мнению, преподаватель университета не является должностным лицом, т.е. субъектом преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 11марта 1999 г. жалобы оставила без удовлетворения, а приговор частично изменила , указав, что М., работая доцентом кафедры, как преподаватель был наделен правом принятия студенческих экзаменов. Несдача студентом экзамена, т.е. получение неудовлетворительной оценки, влекла определенные правовые последствия: он не допускался к следующей сессии, не переводился на следующий курс, не получал официального вызова на сессию и мог быть отчислен из вуза.

Поскольку М. Выполнял свои обязанности в государственном учебном заведении, он являлся должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями, а значит субъектом должностных преступлений, которые указаны в примечании 1 к ст. 285 УК РФ и в примечании к ст. 170 УК РСФСР.

Таким образом, с доводами жалоб о том, что М. Не являлся субъектом должностного преступления, высшая судебная инстанция обоснованно не согласилась.

Другой пример. Ставропольским краевым судом 27 июля 1999 года Ш., председатель медицинской комиссии при городской поликлинике, осужден по п. “б” ч.4 ст.290 УК РФ. Он признан виновным в том, что, являясь врачом-терапевтом городской поликлиники и по совместительству – заместителем заведующего горздравотделом администрации г. Невинномысска, назначенным на должность председателя медицинской водительской комиссии при поликлинике, злоупотребляя своим служебным положением, из корыстных побуждений в течение 1997-1998 гг. при приеме граждан, проходящих медицинскую комиссию, получал взятки за выдачу медицинских справок о профессиональной пригодности.^

Считаю верным, что общим основанием для признания тех или иных лиц должностными следует считать характер выполняемых ими функций. Одни и те же категории работников по характеру и содержанию деятельности могут выполнять ифункций, связанные с административно-хозяйственными либо организационно-распорядительными обязанностями, и функции профессиональн6ые. Поэтому решающим признаком в этих случаях будет установление того, выполняло ли данное лицо в конкретном случае должностные или профессиональные функции. Этот критерий применим ко всем названным и другим категориям работников.

В заключение остановлюсь на основных тенденциях развития законотворчества в уголовно-правовом определении понятий “должностное лицо” и “лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческих и иных организациях”. В связи с подготовкой ратификации Россией Европейской конвенции об уголовной ответственности за коррупцию (1999 г.) был разработан законопроект “О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации”, в том числе в примечания к ст.ст. 201, 204,285. Предлагаемое им понятие должностного лица (новая редакция примечания к ст. 285 УК) имеет принципиально иное звучание, нежели сейчас, поскольку признает в качестве такового, помимо представителей власти, “лиц,замещающих государственные должности в федеральных органах государственной власти, органах государственной власти субъектов Российской Федерации, в иных государственных органах, образуемых в соответствии с законодательством Российской Федерации, замещающих муниципальные должности, предусмотренные уставом муниципального образования, а также лиц, представляющих интересы Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования в какой бы то ни было российской или международной организации”. В качестве таковых также признаются должностные лица иностранных государств,которые занимают назначаемые или выборные должности в органе законодательной, исполнительной или судебной власти иностранного государства, либо отправляют государственные функции в интересах иностранного государства, либо являются сотрудниками межправительственной, межгосударственной или иной международной организации. Эта новелла обусловлена ст.ст. 1,3-6, 9-11 Конвенции, устанавливающими обязанность государства законодательно обеспечить уголовную ответственность за получение взятки независимо от занимаемой в государстве должности.

Законопроект, учитывая требования ст.ст. 6 и 7 Конвенции, по иному, чем в действующем российском законодательстве, формулирует и понятие “лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческих и иных организациях”, поскольку признает в качестве таковых служащих организации. Повышенная ответственность предусматривается при этом для руководителей организации , ее филиала, представительства или другого обособленного подразделения.

Вместе с тем использование понятия “руководитель” при определении субъекта преступлений, предусмотренных ст.ст. 201,204 УК, представляется ряду экспертов, в частности из Следственного комитета при МВД РФ, неоправданным, так как коммерческая и иная организация вправе самостоятельно устанавливать статус лиц, выполняющих управленческие функции. В данной ситуации формальный статус лица, занимающего должность руководителя организации, и реальный объем его полномочий (по управлению имуществом организации и распоряжению деятельностью иных работников организации) могут значительно отличаться. При этом функции по управлению организацией фактически может осуществлять лицо, формально не занимающее должность руководителя.

Сформированная редакция п.1 примечания ст. 201 УК, в соответствии с которой “под руководителем организации понимается лицо, котрое… уполномочено выступать от ее имени”, также, по моему мнению, не может быть принята, поскольку она фактически определяет в качестве субъекта преступления лицо, выполняющее не управленческие, а представительские функции. Необходимо учитывать, что в одной организации указанные функции могут осуществляться разными лицами.

Предлагаемая редакция примечания к ст. 285 УК, по мнению кандидата юридических наук А. Павлинова, представляется неудачной, так ка отрывает понятие “должностное лицо” от характера выполняемых функций (исключено указание на выполнение лицом организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных функций). Дефиниция весьма громоздка и расплывчата, без достаточных оснований значительно увеличивает круг лиц, которые могут быть признаны должностными.

Разработчиками одного из первых проектов федерального закона “О борьбе с коррупцией” (так и не принятого), а позднее рядом ученых также высказывались идеи о пересмотре круга субъектов должностных преступлений. Не со всеми из них можно согласится. Так, вызывает возражение предложение о введении уголовной ответственности юридических лиц. Оно не согласует с принципом личной виновной ответственности, общепринятым в доктрине российского уголовного права. Индивидуальная уголовная ответственность (чаще всего, высокопоставленного должностного лица) в таком случае превратится в коллективную. Неприемлемой мне представляется идея о расширении круга субъектов взяточничества.