Навигация
Президент Рузвельт и его роль в формировании политики изоляционизма»
50666
знаков
0
таблиц
0
изображений
2.1 Президент Рузвельт и его роль в формировании политики изоляционизма»
Ф. Рузвельт вошел в историю как инициатор буржуазных реформ, которые укрепили положение монополистического капитала США. Затем он выступил одним из основателей антифашистской коалиции. Позиция Ф. Рузвельта в международных кризисах 1938 – 1939 гг., следовательно, не может исследоваться в отрыве от всего комплекса внутренних проблем «нового курса» и эволюции его внешнеполитической платформы в 1933 – 1945 гг[12].
Вместе с тем, обращаясь к периоду кануна второй мировой войны, нельзя не видеть противоречивости и непоследовательности политического курса США. С одной стороны, представляя на высшем государственном уровне «интернационалистское» крыло правящего класса США, Ф. Рузвельт сделал ряд заявлений, которые объективно служили интересам сплочения антифашистских сил («карантинная» речь и т. д.). В вопросе об отношениях с СССР он придерживался линии более реалистической, нежели линия большинства профессиональных американских дипломатов и советников (например, при определении курса американской политики в связи с подготовкой и осуществлением агрессии Германии против СССР).
Ф. Рузвельт бесспорно понимал, какую угрозу США представляют государства-агрессоры. Поэтому в узком кругу он осуждал уступки в их пользу, критиковал Чемберлена. 16 сентября 1938 г. например, когда британский премьер вылетел в Берхтесгаден на переговоры с Гитлером, президент говорил членам кабинета, что Чемберлен – за мир любой ценой, что Англия и Франция бросят Чехословакию на произвол судьбы[13].
В окружении Белого дома, в государственном департаменте имелись противники соглашения с фашистскими странами. У. Додд (посол США в Германии в 1933 – 1937 гг.) настоятельно доказывал необходимость сопротивления требованиям Гитлера. Дж. Мессерсмит (помощник государственного секретаря с 1937 г.) находился в числе тех, кто, видимо, понял тщетность иллюзий о возможности надежного соглашения с ним. Германия, предостерег он в феврале 1938 г. Рузвельта и Хэлла, захватит Австрию, а спустя короткий срок и Чехословакию, не встретив серьезного сопротивления западных держав[14]. Уступки Гитлеру Мессерсмит расценивал как поощрение планов германской экспансии, в том числе в Новом Свете[15]. Убежденным противником нацизма являлся Г. Гопкинс. На заседании кабинета 27 сентября 1938 г. он высказался против увещевания Гитлера с помощью президентских посланий, считал этот метод бесполезным и опасным[16]. К более активным мерам в отношении «третьего рейха» президента побуждали министры финансов (Г. Моргентау) и внутренних дел (Г. Икес). На платформе решительного осуждения фашизма и немецко-фашистской агрессии стоял Дж. Дэвис, один из наиболее последовательных сторонников сближения с СССР. И после того как по инициативе госдепартамента Дэвис в июне 1938 г. был отозван с поста посла в СССР, он продолжал энергично отстаивать необходимость улучшения американо-советских отношений.
Следует иметь в виду, однако, что взгляды этих государственных деятелей и дипломатов (не считая разве Додда и Дэвиса) замыкались стенами «малого кабинета» Рузвельта. «В важных вопросах каждый раз решающее слово оставалось за силами или обстоятельствами, одобрявшими политику умиротворения»[17].
Накануне и в дни Мюнхена американское правительство, формально не участвуя в переговорах, фактически содействовало расчленению Чехословакии. Оно не проявило подлинного интереса к установлению сотрудничества с СССР для противодействия немецко-фашистскому агрессору. Определенный параллелизм действий Рузвельта и Чемберлена, таким образом, имел место.
Президент США дважды, 26 и 27 сентября 1938 г., предпринимал дипломатические демарши.
2.2 Устойчивость доктрины «невмешательства» во внешней политике США, ее сущность и особенности в послемюнхенский период.
Важнейшей основой предвоенной американской политики являлось законодательство о нейтралитете 1935 – 1937 гг. Оно сохранялось в силе и весной и летом 1939 г. В Вашингтоне хотели либо вообще уклониться от прямой военной конфронтации с Германией, переложив борьбу с ней на другие страны, в частности направить фашистскую агрессию против СССР, либо максимально оттянуть к выгоде США момент вступления в вооруженное противоборство.
Акты о нейтралитете представляли своеобразную, американскую разновидность политики попустительства агрессии. Правда, с начала 1939 г. администрация демократов, обеспокоенная явным усилением «третьего рейха», предпринимала усилия с целью сдержать его экспансию в сторону западных держав. Президент испросил у конгресса и получил крупную сумму на вооружения, он решил также атаковать закон о нейтралитете в интересах миролюбивых народов и большей свободы действий для себя лично[18]. К марту в конгресс США было внесено 33 различных предложения об изменениях в законодательстве о нейтралитете. Предпринимались меры к тому, чтобы обеспечить Англии и Франции в случае войны с Германией поставки вооружения из-за океана. Такое изменение законодательства, телеграфировал 10 мая 1939 г. Буллит государственному секретарю, «лишило бы Риббентропа всякой возможности убедить Гитлера пойти на риск немедленного развязывания войны»[19]. Но из-за сопротивления изоляционистского блока в конгрессе, нежелания Белого дома вступать с ним в борьбу и сказать свое решительное слово никаких изменений произведено не было. Правительство США, таким образом, оказалось не в состоянии использовать весьма эффективное средство для оказания давления на рейх и противодействия ему[20]. Это сыграло на руку фашистской Германии, которая – поглотила Чехословакию и готовилась к новым захватам в Восточной Европе, не ожидая контрмер со стороны западных держав.
Некоторые историки склонны игнорировать то обстоятельство, что позиция конгресса США весной и летом 1939 г,–, имела поощрительный для фашистского агрессора смысл и объективно способствовала развязыванию войны. Р. Даллек и прочие отрицают связь между американским законодательством о нейтралитете и гитлеровскими планами войны против Польши. «Несмотря на всю уверенность Рузвельта, которую широко разделяли за рубежом, в том, что отмена эмбарго на оружие явится значительным шагом в пользу мира, статус закона о нейтралитете не оказывал почти никакого влияния на непосредственный ход европейских событий»[21].
Следует напомнить, что Рузвельт на пресс-конференции 7 марта 1939 г. расценил законодательство о нейтралитете как не содействовавшее делу мира, а в одном из последующих выступлений отметил, что «эмбарго на экспорт оружия действительно содействовало ускорению возникновения войны, в Европе в результате поощрения, которое оно давало агрессивным странам»[22].
Политика невмешательства Америки не означала ее отхода от европейских и международных дел, отказа от планов мировой гегемонии. Речь не шла о добровольных уступках державам «оси» в регионах, которые считались наиболее важными для системы экономического, политического и военного господства США. Американский автор Ф. Адамс, изучив операции Экспортно-импортного банка США в 1934 – 1939 гг., делает вывод: «Усиление правительственного участия в международных делах... означало, что Соединенные Штаты не проводили политику изоляционизма, если под этим подразумевать устранение с мировой арены»[23].
Североамериканские монополии не только готовились к будущей борьбе с главными своими конкурентами (Германией, Японией), но и при поддержке государства оказывали им энергичное противодействие.
ГЛАВА 3. НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США.
Историки много пишут по поводу того, когда Рузвельт принял решение (одно из самых трудных в его политической карьере) о выдвижении своей кандидатуры на пост президента в третий раз. Все сходятся на том, что это случилось где-то после нападения Гитлера на Польшу т. е. после 1 сентября 1939 года. Есть все основания, однако, считать, что именно беседы в Уорм-Спрингсе в марте - апреле 1939 года окончательно утвердили Рузвельта в мнении не оставлять поста президента в критический момент нарастания военной угрозы, с одной стороны, и внутренней нестабильности, активизации реакционных элементов - с другой. Какую роль в этом сыграл Гарри Гопкинс - несостоявшийся кандидат в президенты - так и остается неизвестным: он всегда тщательно хранил молчание.
Но именно Гопкинс возвестил о начале контрнаступления либералов, объявив, что у них есть лидер, способный, как никто другой, сплотить нацию и вернуть ей динамическое руководство, столь необходимое в условиях мирового кризиса. В прессе было много разговоров по поводу раскола в лагере демократов и абсолютной невозможности для Рузвельта баллотироваться в третий раз. Тем внушительнее прозвучало заявление Гопкинса в поддержку Рузвельта. Он сделал его 17 июня 1939 года "Окончательно, безоговорочно и бесповоротно, - сказал он, - я сделал свой выбор в пользу Франклина Д. Рузвельта, и я верю, что огромное большинство нашего народа солидарно со мной". Это означало, что единственный претендент из старой плеяды "ньюдиллеров", теоретически способный сохранить Белый дом за демократической партией и оживить надежды идущих за ней избирателей на возвращение конструктивной политики, добровольно отказывается от борьбы. Оставался только Ф. Рузвельт: иного выбора у тех, кто опасался победы реакции со всеми вытекающими отсюда последствиями для внутренней и внешней политики страны, не было.
Оценка общей ситуации в связи с провозглашением республиканцами более гибкой линии приводила Рузвельта к выводу о необходимости строить всю кампанию на четком разграничении между достижениями либеральной реформы, либерализмом и реакцией, относится к ней и тех, кто нападал на "новый курс", исходя из каких-либо местных интересов.
Точно такой же представлялась сложившаяся расстановка сил и Икесу. Он писал Робинсу в начале августа 1939 года: "Концентрированное богатство собирается нанести поражение Рузвельту, если оно сможет, конечно, не считаясь с катастрофическими последствиями для страны в целом. Я полагаю, что концентрированное богатство всегда, во все времена было таким. Оно абсолютно лишено чувства здравого смысла и морали... Но, как Вы сами знаете, предприниматели, банкиры, угольные короли и строительные воротилы, и я могу в этот перечень включить многих других, сейчас объединились для борьбы с Рузвельтом. Что случиться в будущем, я не знаю, но считаю, что самые трудные времена в впереди В лагере демократов, я думаю, их кандидатом может быть только Рузвельт, и никто другой. Я твердо знаю, что есть много людей в демократической партии, которые скорее предпочтут республиканцев Рузвельту, поскольку жаждут, чтобы именно так и было". Угроза организации настоящего экономического саботажа со стороны многих представителей финансово-промышленного капитала, сообщал Р. Робинс, была реальна.
Нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 года и начало войны в Европе открыли новую фазу избирательной компании. Стало ясно, что демократы в большинстве своем не изменят лидеру, если он сам примет решение еще раз сломать сложившуюся традицию и в третий раз согласится не выдвижение своей кандидатуры. Даже в монополистической верхушке, где с недоверием и без всяких симпатий относились к Рузвельту, настроения начали меняться в его пользу. Джон Херц писал Рузвельту 11 июня 1940 года, за месяц до открытия съезда демократической партии в Чикаго: "Недавно я беседовал с группой чикагских бизнесменов, которые политически враждебно относятся к Вам, но сейчас они все до одного сошлись на том, что время для партийных раздоров осталось позади и что Вы заслуживаете и потому получите поддержку у всех настоящих американцев. Дюди в Чикаго (он имел в виду деловые круги), которых я знаю, в конце концов пришли к выводу, что изоляционизм мертв и что все мы должны сейчас смотреть на вещи реально". Рузвельт, не забывая обид, не дал спровоцировать себя на откровенность, попросив Гопкинса подготовить ответное письмо - лаконичное, но внушительное. "Я убежден, - писал президент, - что подавляющее большинство американцев полно решимости защитить демократию любыми способами, которые будут признаны необходимыми".
Рузвельт остался верен себе; он говорил мало и больше намеками, всем понятными. Может быть, только Джим Фарли, мечтавший стать кандидатом демократов и рассчитывающий на поддержку антирузвельтовской фракции в партии, не соглашался признать за Рузвельтом права быть кандидатом в третий раз. Побывав летом 1940 года, накануне съезда демократов, в Гайд-парке, он посоветовал Рузвельту в случае, если его выдвинут, поступить точно так же, как это сделал много лет назад Шерман, - выступить с заявлением об отказе баллотироваться и выполнять обязанности президента в случае избрания. Рузвельт сказал Фарли, что он в сложившихся условиях так поступить не может; если народ того захочет, он не сможет уклониться от выполнения своего долга.
К тому времени положение Гопкинса в "кухонном кабинете" Белого дома окончательно определилось - его место ближайшего помощника президента, генератора идей, исполнителя самых сложных поручений и соавтора речей никто не мог бы оспорить. Все чаще Гопкинсу приходилось выступать и в новом для него амплуа - советника по внешнеполитическим вопросам. Не будет преувеличением сказать, что такой поворот не предвидел ни он сам, ни президент, потому что в конце августа 1939 года врачи, вновь уложившие Гопкинся в постель, сообщили президенту, что дни министра торговли сочтены. Пролежав в клинике пять месяцев, измученный лечением, Гопкинс вернулся в январе 1940 года к политической деятельности. Однако прямого отношения к обязанностям министра торговли она уже не имела.
В Европе в это время шла мировая война, развязанная фашизмом, пылали города и исчезали государства. 9 апреля 1940 года германские войска вторглись на территорию Дании и высадились в Норвегии. 10 мая 1940 года окончательно рухнули надежды мюнхенцев в Лондоне и Париже удержать Гитлера от перехода к "настоящей войне" на Западе.
Дуглас писал:
"Я рассматриваю ситуацию следующим образом. Если Гитлер справится с Англией (а его шансы на это по крайне мере благоприятны), он предложит "мир" нашей стране. Фактически пропаганда в пользу этого уже ведется. Он сделает ряд жестов, демонстрирующих его желание заключить с нами сделку. Он будет изображать дело так, будто хочет привлечь нас к реконструкции Европы. Он пойдет на все возможные уловки, чтобы перетянуть на свою сторону предпринимательские круги нашей страны, обещая им высокие прибыли и т. д. Многие в нашей стране уже говорят, что мы "можем иметь дело с Гитлером", если только нам позволят это.
То, что случилось с Англией и Францией и другими странами, может случиться и с нами, ибо наши финансовые и промышленные тузы действовали бы точно так же, как поступал Чемберлен в аналогичных обстоятельствах. А между тем в случае именно такого развития событий, пока бизнес будет занят своей игрой ради прибылей, Гитлер деморализует нашу страну пропагандой, подогревая разногласия, нерешительность, убаюкивания призывами к бездеятельности. Если мы встанем на этот путь, все погибло, потому что окажемся в зависимости от Гитлера на мировых рынках и в наших домашних делах. Как государство, мы столкнемся с величайшей угрозой в нашей истории. Нацистская мечта к 1944 году поставит нас не колени будет близка к осуществлению".
Картина, нарисованная Дугласом, произвела глубокое впечатление на Гопкинса, первым ознакомившегося с меморандумом судьи. С пометками Гопкинся документ лег на стол президента. Концовка документа была обращена непосредственно к Рузвельту: "Я надеюсь, что в интересах нашей страны Вы дадите согласие на выдвижение Вашей кандидатуры".
Формально Рузвельт еще не дал согласия, но решение им было принято бесповоротно. Доказательство тому все, кто способен был трезво судить о ходе предвыборной борьбы, увидели в назначении Рузвельтом 20 июня 1940 года, в канун начала работы съезда республиканской партии, двух видных республиканцев, Стимсона и Нокса, соответственно на посты военного и военно-морского министра. Боссы республиканской партии были взбешены, однако Рузвельт добился важного преимущества. Он ознаменовал начало своей избирательной компании не словесной бравадой, а всем понятным призывом к избирателям противопоставить национальное единство главному противнику в компании 1940 года - Гитлеру.
Далее все шло так, как было смоделировано в ходе детального обсуждения в Овальном кабинете Белого дома, в беседах с глазу на глаз между президентом и его помощником, отправившимся с особым поручением в Чикаго накануне открытия там съезда демократической партии. Задача, стоявшая перед Гопкинсом, была не из легких, ибо Рузвельт непременным условием выдвижения своей кандидатуры поставил одобрение ее подавляющим большинством ( не более 150 голосов против). К тому же нужно было буквально на ходу заняться приведением в порядок расстроенных рядов демократов, а заодно и нейтрализацией опасной группировки Фарли, все еще видевшего себя боссом партийной машины демократов, ее фаворитом. Обосновавшийся со своими помощниками в номере отеля "Блэкстоун", соединенным прямой телефонной связью с Белым домом, Гопкинс в считанные часы доказал, что командный пункт съезда находится там, где расположен его, Гопкинса, аппарат и узел связи.
15 июля 1940 года мэр Чикаго Эдвард Келли, босс чикагской партийной машины демократов, выступил с речью: он сказал делегатам, что "спасение нации находится в руках одного человека". Когда вслед за тем сенатор А. Бакли начал читать послание Рузвельта, в котором президент заявлял о своем нежелании оставаться на посту президента третий раз, ему не дали закончить. Зал взорвался хором голосов: "Мы хотим только Рузвельта !", "Америка хочет Рузвельта !", "Все хотят Рузвельта !". Голосование, проведенное вечером на следующий день, было почти единодушным. Делегаты съезда демократической партии избрали своим кандидатом в президенты США Франклина Рузвельта. Проблема третьего срока утонула в патриотическом порыве.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вторая мировая война, завершившаяся победой сил антигитлеровской коалиции занимает особое место в судьбах человечества. Роль Рузвельта и его окружения в определении принципов и реализации социальной и внешнеполитической стратегии, направленной на сохранение и упрочение экономических и внешнеполитических позиций США, исключительно велика.
В 1935 году в США принят закон о нейтралитете к очевидной выгоде агрессоров. В 1937 году принят закон об эмбарго на поставки оружия в Испанию, где шла схватка республики с фашистскими мятежниками и германо-итальянскими интервентами. Держась в стороне, как полагали в этих кругах, можно было с чувством морального превосходства наблюдать за кровавыми драмами на Европейском и Азиатском континентах и извлекать немалые барыши. Но Рузвельт понимал, что изоляционизм в современных условиях невозможен и поэтому для создания привлекательного имиджа и учитывая ширящееся в стране антивоенное настроение, принимал ограниченное участие в коллективных усилиях по укреплению мира.
В тоже время подобный способ воздействия на другие государства абсолютно не связывал и ни к чему не обязывал самих США, которые оставляли за собой полную свободу действий в любой обстановке. Однако, сближение с нацистским режимом, уже показавшим свои палаческие наклонности, было невозможно в условиях общего демократического подъема в стране и нарастания антифашистских настроений в стране.
Ф. Рузвельт вошел в историю как инициатор буржуазных реформ, которые укрепили положение монополистического капитала США. Позиция Ф. Рузвельта в международных кризисах 1938 – 1939 гг., следовательно, не может исследоваться в отрыве от всего комплекса внутренних проблем «нового курса» и эволюции его внешнеполитической платформы в 1933 – 1945 гг.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Похожие работы
... . Он подвергался значительному давлению как слева, так и справа. Выборы 1934 года в конгресс, когда демократы увеличили свое представительство, показали, что народ ратифицировал его политику. Оппозиция Рузвельту возникла в руководстве самой демократической партии. В 1934 году была основана Лига американской свободы, сплотившая в своих рядах старых ненавистников ФДР и новых врагов президента. ...
... , участвовала в избирательных компаниях, помогала укреплять единство в демократической партии, выступала со статьями и книгами в американской и зарубежной печати, содействовала развитию женского движения. В 1907 году Франклин Рузвельт закончил юридическую школу. Выпускные экзамены не сдавал и поэтому не получил диплом. Он поступает практикантом в одну из юридических фирм Нью-Йорка. Вел дела в ...
... плане и в конечном счете приводят только к инфляционному росту цен, Кейнс парировал утверждением, что «наша жизнь также краткосрочна»[9]. Глава 2. Реализация идей Кейнса в период «нового курса» Рузвельта 2.1 Социальное законодательство «нового курса» Рузвельта Как мы уже отмечали выше, период 20-х гг. XX в. был для США исключительно успешным в экономическом отношении. Быстрый рост ...
... (знаменитые «беседы у камелька») также восходит ко временам губернаторства Рузвельта. Белый дом В президентской кампании 1932 Рузвельт одержал внушительную победу над Г. Гувером, не сумевшим вывести страну из экономического кризиса 1929-33 («Великой депрессии»). В ходе избирательной кампании Рузвельт изложил основные идеи социально-экономических преобразований, получившие по рекомендации ...
0 комментариев