Гаврюшин Н. К.
Что общего у Афин и Иерусалима? Что общего у французского медиевиста и русского физика?..
В 1947 г. президент Академии наук СССР Сергей Иванович Вавилов (1891-1951) поставил на полку своей библиотеки очередное приобретение – книгу французского академика Эмиля Жебара (1839-1908) "Монахи и папы"1.
Спустя без малого полвека, 18 июля 1994 года, в букинистическом магазине на ул. Качалова (Малой Никитской) ее случилось приобрести одному библиофилу из Института истории естествознания и техники, с 1991 года носящего имя С.И. Вавилова.
Не будь на титульном листе выразительной надписи "С.Вавилов, Москва, 1947 г.", а на обороте обложки – экслибриса, о котором речь впереди, притягательность этой книжки была бы куда скромнее... Хотя Жебар и член Института, сказать, что имя его широко известно, наверное, трудно... Как научное сочинение, "Монахи и папы" при беглом просмотре не впечатляет – практически отсутствует научный аппарат, а для беллетристики оно кажется слишком специальным...
Приобретение книги, как известно, – отнюдь не гарантия того, что она будет прочитана. Сколько неразрезанных томиков кочует из библиотеки в библиотеку на протяжении многих десятилетий! Только публикация "Дневников" С.И.Вавилова2 побудила нового владельца к неспешному чтению "Монахов и пап" и открыла ему подлинные достоинства этого сочинения...
Эмиль Жебар – искренний, чуждый кликушества католик, с тонким чувством юмора, великолепный стилист, психолог, и большой знаток изящных искусств. В юности ему довелось близко ощутить дух Древней Греции и восточного христианства. Дело в том, что по окончании обучения в лицее родного города Нанси он поступил по французскую школу в Афинах, о времени обучения в которой позднее напишет проникновенные воспоминания3.
Первые работы Жебара посвящены исключительно классической античности. Это его диссертация "О различных образах Улисса у древних поэтов" (1860)4, "История поэтического чувства природы в греческой и римской античности" (1860)5, "Пракситель. Опыт истории искусства и греческого гения от эпохи Перикла до АлександраМакедонского" (1864), "Опыт о жанровой живописи в античности" (1869).
Книгой "Об Италии. Опыты критические и исторические" (1876) Жебар открыл новую тему своего творчества, посвященную религиозной жизни и культуре средних веков и Возрождения. Ей была посвящена целая серия работ, из которых назовем: "Истоки Ренессанса в Италии" (1879)6, "Новые исследования по истории иоахимизма" (1886), "Итальянский Ренессанс и философия истории" (1887), "Вокруг тиары" (1894), "Италия мистическая. История религиозного возрождения в средние века" (1890), "Флорентийские новеллисты в средние века" (1903) "Флоренция" (1906), "Сандро Боттичелли и его эпоха" (1907), "Микеланджело – скульптор и художник" (1908).
В 1877 исследование Жебара "Рабле, Ренессанс и Реформация" было отмечено премией Французской Академии. В нем Жебар впервые попытался раскрыть мировоззрение автора "Гаргантюа и Пантагрюэля" как религиозного скептика и прямого предтечи вольнодумцев эпохи Просвещения. Эта точка зрения быстро завоевала широкое признание и стала своего рода un lieu commun... Правда, в XX веке была аргументирована и совершенно иная оценка, согласно которой Рабле – духовный преемник Эразма Роттердамского, и гомерический хохот и сальные шутки его героев – совсем не основание для вывода об апостасии медонского священника7.
Книга о Рабле стала и своего рода отправной точкой для экскурсов Жебара в эволюцию жанра героикомического рассказа. Они оформились в книги "От Улисса до Панурга" (1902) и "От Панурга к Санчо Панса" (1911)8.
Надо еще заметить, что Жебар порой погружался и в весьма специальные социологические экскурсы, захватывавшие и правовую, и экономическую тематику. Например, ему принадлежит исследование об усыновлении, опекунстве, легитимизации незаконных детей, коммерческом сообществе и экспроприации собственности в общественных интересах9.
Но безусловно доминируют в творчестве Жебара мотивы античности, искусства и религии Средних веков и Ренессанса, во многом между собой переплетающиеся...
Как важный штрих следует добавить, что Жебар был страстным книголюбом и охотно участвовал в организации библиофильских изданий; его тексты иллюстрировались известными художниками – Альфонсом Муха10, Жаком Туше11, Адольфом Жиральдоном12, Сержем Соломко13). В частности, книга Жебара о Боттичелли была выпущена специальным тиражом в 300 нумерованных экземпляров...
Страстным библиофилом был и С.И.Вавилов. "У меня друзей кроме книг нет", – записывает он 9 февраля 1913. "Если бы не было книг – жить бы почти не стоило бы. Книга лучше музыки, живописи, любви и вообще жизни. Я покупаю книги без удержу, иногда даже страшно становится и грустно".14 "Книги, замечательные книги, – пишет он в своем дневнике 13 мая 1945 г. – Как жаль, что с ними, умирая, придется расстаться". "Охота за книжками" его нравственно поддерживает, чтением их он порой просто спасается.15 В апреле 1950-го он погружается в чтение специфически библиофильского издания – Uzanne, Octave (1852-1931). Caprices d’un bibliophile. Paris, 1878. 8?16.
0 комментариев