Декоративное решение станций 4-ой очереди московского

3.2. Декоративное решение станций 4-ой очереди московского

метрополитена.

Бурными темпами развивалось после войны монументально-декоративное творчество. Особенного размаха достигло декоративное украшение четвертой очереди московского метро.

Следует отметить, что в новых станциях метро четвертой очереди (1950-53 год ), с большим чем прежде мастерством разрешена проблема цвета и света в архитектуре. Комплекс внутренних помещений каждой станции задуман в определенной цветовой гамме, где все, начиная от орнамента пола и включая мельчайшие детали, являются неразрывной частью цветового ансамбля. Широкое применение получает люминесцентное освещение: свет становится мощным художественным средством оформления станций, насыщая архитектуру богатейшими не известными ранее эффектами и придавая ей ещё большую пластичность. Вспомним к примеру станции метрополитена 3-ей очереди- периода войны, они были выдержаны в скупом и строгом оформлении. Архитектура же станций 4-ой очереди проникнута общем стремлением создать в монументально-декоративном решении метро торжественную, помпезную обстановку, проникнутой подлинным пафосом, монументальностью, героической приподнятостью. Это было связано с идеологией, идеологией народа-победителя.

Ярким примером той пышности и монументальности служит станция «Курская», архитектора Г. Захарова, которая представляет собой эпическое по внешнему строю архитектурное произведение способное волновать большие массы людей, поскольку является подлинно народным дворцом.

Перронный зал станции «Курская» является одним из самых интересных во всем ансамбле станции. Здесь применено смелое сочетание черного и розового цвета, давшее неожиданно блестящий эффект. Черный пол и черные из уральского мрамора «каркодило» колонны на фоне облицованных розовым мрамором закругленных боковых стен придают этому сравнительно небольшому залу яркую выразительность. Необходимую в центре зала опору авторы задумали в виде гигантской капители, символизирующей собой изобилие. Люстры дневного света опоясывают центральную капитель, создавая сверкающий венок. Следует все же признать, что в целом этот смелый замысел не дал вполне положительного эффекта. Короткий приземистый ствол, поддерживающий капитель, кажется ушедшим глубоко под пол. Так же мало удачен и покрывающий капитель орнамент. Изображенные на нем фигуры женщин не получили яркой жизненной характеристики, весь рисунок рельефа сух и мало выразителен.

В ряду выдающихся произведений советского зодчества того периода стоит и станция «Октябрьская» (1950 год), в архитектуре которой воплощена идея триумфа советского народа в Великой Отечественной войне. Автор – архитектор Л. Поляков создал сооружение, отличающееся необычайной цельностью архитектурно-пространственного решения. Автор примени только те архитектурные и декоративные мотивы, которые наиболее ярко символизируют идею победы. Станция «Октябрьская» может служить удачным примером содружества двух искусств- архитектуры и скульптуры. Скульптура входит здесь в общую архитектурную композицию как органически необходимая её часть. Рельефные фигуры и орнаменты, созданные скульптором Г. Мотовиловым, являются не просто декоративными мотивами, но составляют с сооружением единое целое. Уже сам вход в подземный вестибюль станции, представляет как бы торжественное вступление к героической теме. По обеим сторонам скульптор ставит фигуры (из цемента) воина и девушки (Илл. 21 ) – это аллегорические фигуры вестников победы. Скульптором удачно найдены пропорции фигур по отношению к арке. Они ритмично заполняют свободные плоскости по сторонам её и связываются с декоративным рельефом фриза. В куполе павильона, имеющего форму близкую к пятиконечной звезде, Мотовилов поместил изображение девушек в плащ-палатках, с лавровыми венками и фанфарами в руках. (Илл.22 ) Пять фигур, расположенных на пятичастном своде, создают определенный ритмический строй, строго совпадающий с архитектурным ритмом внутреннего пространства. В оформлении подземного зала, в нарядных картушах из знамен, лавровых венков и фанфар, декоративного сочетания элементов советского герба представлены в рельефах образы советских воинов- матросов, летчиков, танкистов.(Илл. 23 ) Хорошо использовано цветовое начало- сочетание белого мрамора и черного и золотого металла.

Станция «Таганская» (1950 год) своей архитектурой также прославляет советских героев (Илл. 24 ) .Но конкретное раскрытие этой триумфальной темы здесь дано в ином плане. Авторы этой станции- архитекторы К. Рыжков и С. Медведев – обратились к наследию древнерусского зодчества с его красочностью и нарядностью. Это проявилось не только в композиционном решение, но и в применении отделочных материалов. Они ввели в оформление станции чрезвычайно эффектный и несправедливо забытый декоративный материал – цветную керамику.

В ярких панно из керамики (работы скульпторов Е. Блиновой и П. Кожина), украшающих подземные залы, раскрывается главная тема архитектуры станции. На каждом устое расположено рельефное изображение советских воинов, окруженное орнаментом, в ритме которого использованы мотивы русского народного творчества. Богатое цветовое оформление станции (белый цвет, лазурь и золото) придает интерьерам приветливый и жизнерадостный характер. Прекрасно прорисованный кесонированный купол, как бы пронизан светом, яркая живопись на вершине купола (художник А. Ширяева), узорчатая облицовка ороктойским мрамором- все это придает помещению нарядность и уют.

В целом эта станция создана на основе плодотворного изучения древнерусских архитектурных традиций, что особенно выражается в сводчатых потолках, тем самым станция напоминает древнерусские палаты.

Станция «Парк культуры» посвящена статье сталинской конституции, говорящей о праве советского человека на отдых. Идейное содержание архитектуры этой станции позволило, таким образом, создать живописный художественный образ.

Проектируя наземный павильон, автор станции архитектор И. Рожин должен был решить и задачу градостроительного плана, создать единый ансамбль с расположенным на противоположной стороне площади творением Стасова – зданием бывших Провиантских складов. Архитектору удалось решить эту задачу. Простой объём станции и основной мотив оформления фасада – сочетание рустованного массива стены с глухими нишами- гармонируют с обликом старого классического здания.

В расположенном над боковыми входами рельефе, скульптора Г. Мотовилова (Илл. 25 ), в реалистических образах развертывается тема народного гулянья. Тему этого фриза художник посвящает молодежи – отдыху, спортивным играм, танцам, жизни молодой семьи. Здесь скульптора интересуют характер движения, жесты и постановка каждой фигуры, их сочетание в группах.

В архитектуре подземных залов, в оформлении свода тонким лепным орнаментом автор развивает традиционные мотивы русского зодчества. Массивные устои, отделяющие центральный зал от перронов, оформлены трехступенчатыми плоскими аркадами. В центре обрамленной ими поверхности расположен круглый скульптурный медальон. Сам по себе мотив медальонов применен здесь уместно, но размер их не найден: круг слишком велик для обрамляющей его плоскости, масштабность таким образом была утрачена, а высота зала зрительно снизилась.

Тема рельефов, работы скульптора Рабиновича, развивает основную идею станции- отдых людей, спорт и танец, музыка и игры- вот основные сюжеты, выраженные скульптором. (Илл. 26 )

Продолжая тему о декоративных рельефах московского метрополитена, хочется упомянуть о фаянсовых рельефах подземного интерьера станции «Проспект Мира» (1952 год). Архитекторы станции: В. Гельфрейх и М. Минкус. Композиция каждого рельефа, скульптора Г.Мотовилова, успешно вписана в круг, найдены разнообразные положения для каждой из фигур: свой поворот, свой жест, свое «соприкосновение» с растениями или плодами. Фактура фаянсовых рельефов, их трактовка, их кремовая с золотым окраска прекрасно сочетается с белым мрамором полонов, на которых они укреплены, и в то же время образуют выразительный цветовой контраст с полированными плитами черного и серого гранита, которыми инкрустирован пол. В декоративном отношении рельефы Мотовилова хорошо связаны с архитектурой станции. (Илл. 27 )

В наземном вестибюле станции «Комсомольская-кольцевая» (1952 год, архитектор А. Щусев, соавторы- В. Копорин, Заболотная и В. Варварин), в высоком куполе, Г. Мотовилов ставит аллегорические фигуры- рельефы, олицетворяющие «Мир». «Науку», «Искусство», «Плодородие». Надо сказать, что Мотовилов, вообще, охотно обращается к аллегории. Примером тому может служить станция «Октябрьская» и горельеф на станции «Смоленская», который мы рассмотрим позже. История искусства свидетельствует о том, как часто в монументальной, мемориальной скульптуре применялись аллегорические и символические решения. Аллегория и символика- очень сильные способы пластического выражения явлений, а отсюда и пропаганда соответствующей идеологии, рассчитанной на массового зрителя, что было немало важно в тот период. Следует отметить, что именно скульптурному рельефу, пожалуй, больше, чем другим видам ваяния, свойственно стать памятным отражением исторических событий своего времени, запечатленных в мраморе, камне, бронзе, стать как бы окаменевшей историей. Неслучайно многих скульпторов, таких как: Мотовилова, Томского, Мухину, Манизера и многих других привлекала композиция классического рельефа, с которым перекликались многие ух собственные методы, особенно склонность к развернутой сюжетной повествовательности, потому, что изначальным принципом греческого и римского рельефа является именно повествовательность, рассказ о конкретном событии или же мифологический сюжет, будь то историкогероические рельефы римских триумфальных арок, фризы греческих храмов. Несомненно, задачей античного рельефа, так же как и рельефа последующих эпох (готики, Возрождения), была пропаганда идеологии своего времени. Не только в римском рельефе, где утверждалось величие власти императора, но и в греческих рельефах, посвященных мифам о богах и героях, учитывалось не только эстетическое их значение, но и их роль в воспитании героических чувств юношества и в укреплении культовых верований в народе. Здесь можно провести историческую параллель с периодом, рассматриваемом в моей работе.

Таким образом можно сделать вывод, что аллегория есть способ выражения, воздействия, иносказания, а не нагромождения атрибутов. В доказательство тому можно назвать гробницы Медичи Микеланджело, где аллегорические фигуры Дня, Ночи, Утра и Вечера даны без атрибутов и действия.

Отказ от символики и аллегории очень обеднит нашу монументальную скульптуру.

Но вернемся к куполу станции «Комсомольская-кольцевая». Не теряя связи с классиками, скульптор стремится наполнить свои аллегории новым современным содержанием. Первая из композиций особенно выразительна. «Мир» олицетворяет в фигурах женщины, бережно придерживающей пальмовую ветвь, и мальчика, подымающего над головой голубя. Однако, может быть, из-за невысокого расположения фигур в куполе, а также из-за чрезвычайного обилия вокруг фигур барочного типа орнаментики, подавляющей сами изображения, они трудно воспринимаются. (Илл. 28 ).

Также хочется отметить мозаику П. Корина, находящуюся в подземном помещении станции «Комсомольская-кольцевая», где автор показал прекрасное знание русской культуры, тонкое понимание эстетической выразительности сверкающей золотой смальты, умение идейно развить замысел архитектора А. Щусева, избравшего для этой станции мужественные формы триумфальной архитектуры, восходящей к русским традициям 17 века.

В 1953 году Г. И. Мотовилов создает горельеф для торцевой стены перронного зала станции «Смоленская». Он состоит из пяти фигур бойцов. Центральная фигура, олицетворяющая призыв к победе, особенно динамична, хотя и все остальные фигуры активны. Одной рукой солдат поднимает знамя, другой сжимает автомат. Он кричит, движение его резкое и сильное. Изображен он почти в фас. Невольно вспоминается знаменитая «Марсельеза» Рюда. Компактно заполняя все поле рельефа, Мотовилов свободно располагает и по горизонтали и по вертикали, выдвигает их вперед и уводит в глубину. Движение, точнее, пронизанность движением поддерживается и другими фигурами рельефа. В горельефе сложная и разветвленная линия общего силуэта, благодаря развернутым жестам, разнообразию линий в складках одежды. В жестах людей выражено их душевное состояние. Группа компактна- одни формы вливаются, входят в другие, что усиливает общее напряжение композиции (Илл. 29)

В подземном интерьере станции «Смоленская» горельеф Мотовилова является единственным произведением скульптуры. Но уже издали привлекает внимание своей напряженной композицией, динамикой своих форм, своей декоративной выразительностью.