Теория предлога: краткие сведения

3.1. Теория предлога: краткие сведения

Большинство лингвистов утверждает, что есть предлоги лексические и грамматические (М.Дж.Балли, 1958), или предлоги, сохранившие свое лексическое значение и утратившие его, «лексически опустошенные, выполняющие чисто грамматические функции» (Л.И.Астрова, Л.С.Бархударов, Д.А.Штелинг, М.А.Беляева, А.Л.Гречаный, Н.А.Дебабова, Е.Е.Израйлевич, К.Н.Качалова, Б.А.Ильиш, В.И.Кокла, Е.Г.Кулинич, Н.А.Мыльникова, Е.И.Рословец, Е.Г.Сорокин, А.П.Левицкая, Е.Н.Морозова, И.А.Цыганова, А.А.Таланова, С.Г.Хамзина).

В.В. Бурлакова пришла к выводу, что, несмотря на значительную абстрактность передаваемого значения, определенность лексического содержания, заключенного в предлогах, допускает их дистантное положение по отношению к элементам, с которыми они связаны семантически. В.В. Бурлакова специально подчеркивает, «что предлоги не представляют собой лексически пустых единиц и что, наряду со своей связующей функцией, обладают самостоятельным семантическим содержанием». «В силу того, что предлог является словом и выполняет определенную номинативную функцию, ему, как и всякому другому слову, свойственно лексическое значение», - пишет В.В. Веселитский. В.В. Виноградов всегда считал, что все русские предлоги выражают собственные лексические значения, что доказывает отсутствие в русском языке тенденции к их полной граматикализации (В.В.Виноградов, 1947: 47, 677). Мы разделяем мнение тех лингвистов, которые признают за предлогами наличие лексических значений.

3.2. Характеристика древнегреческих предлогов

Предложные именные сочетания пришли на смену старым флективным падежным формам. Объясняя утрату многочисленных древних беспредложных падежей локального значения, О. Есперсен пишет: “Постепенно, однако, чисто конкретные употребления падежей были утрачены, главным образом, ввиду появления предлогов, обозначавших локальные и другие отношения более отчетливо, чем уступающие им по численности падежи“ (О.Есперсен, 1958: 212).

Наблюдая функциональные потенции первичных древнегреческих предлогов, ограничимся рассмотрением лишь нескольких из них, которые можно представить как оппозиции эндо- и экзоцентричности (εν, πρός/в, к – παρά από/от, из (с)), или инклюзивности-эксклюзивности. Эти предлоги условно назовем директивными, потому что они сочетаются с формами динамических падежей аблатива, датива и аккузатива. Кроме того, в работе мы обращаемся к анализу нескольких предлогов, сочетающихся с локативом и инструменталисом, т.е. нединамическими, статическими падежными формами. Это векторные предлоги, указывающие положение переднего и заднего планов на горизонтальной оси координат: προ, πριν, μετά/до, перед, за, после.

В гомеровском диалекте было восемнадцать первичных предлогов: εν, πρός, υπέρ, παρά, υπό, κατά, αμφί, περί, ανά, δια, ες, αντί, επί, εκ, από, ξυν, προ, μετά, в, к, выше/над, от, под, ниже/под, вокруг/около, вокруг, над, через, в, от, с, пред, после.

Вследствие того, что предлоги в доисторическую эпоху были еще и наречиями, они употребляются у Гомера нередко самостоятельно, демонстрируя статус превербов, подобных латинским cum, ad, т.е. не соединяются с глаголом в качестве приставки в одно слово и не имеют при себе какого-либо падежа. Εν δε κρήνη νάει αμφ`ι δέ λειμών в ней (роще) течет источник, а вокруг (источника) – луг (Од, 6, 292). По той же причине у Гомера позиция предлога не закреплена, что отражает индоевропейское его состояние: нередко он ставится не непосредственно перед падежом, к которому относится. Так, находясь впереди имени, отделяется от него одним или несколькими словами, или ставится после него. Ε‘ύροι δ’εν πήματα οίκω пусть он в найдет несчастия доме (Од, 9, 535). Здесь предлог εν в отделен от своего падежа οίκω словом πήματα. несчастья. Сравним незакрепленную позицию предлога въ в старославянском тексте: Еда въ рыбе мЬсто подаст ему, т.е. вместо рыбы.

В языке Платона, в аттическом диалекте, отмечаются те же девятнадцать предлогов: εν, πρός, υπέρ, παρά, υπό, κατά, αμφί, περί, ανά, δια, ες, αντί, επί, εκ, από, προ, συν, μετά, в, к, выше/над, от, под, ниже/под, вокруг/около, вокруг, над, через, в, от, впереди/перед, с, после. Грамматика новогреческого языка свидетельствует о том, что ядерная часть первичных непроизводных предлогов была заимствована из языка классического периода. Однако их количество несколько уменьшилось с 18 до 13. Мы наблюдаем пять односложных предлогов: με, σε, για, ως, προς с, в, для, до, к; семь двусложных: κατά, μετά, παρά, αντί, από, χωρίς, δίχως под, после, около, вокруг, от, без, без; один трехсложный – ίσαμε до. Такое положение кажется парадоксальным, если полагать, что развитие и усложнение синтаксиса ведет к расширению предложной системы и – соответственно – к развитию предложного управления. Однако если сравнить путь эволюции предложной системы в другом языке – итальянском, мы увидим аналогичное явление: уменьшение круга латинских предлогов (и префиксов), активизацию нескольких, среди которых особенно активен предлог а (сложенный с артиклями, имеет вид al, ai, agli, alla, alle): al bar, ai campi, alla scuola, alle fabriche, agli sindacati. В новогреческом языке активизировался предлог σε. В обоих языках – а и σε сочетались с формами старого датива. При последующей деструкции падежных систем оба предлога переняли на себя ряд функций других падежей и – соответственно- иных предлогов, аккумулируя в себе новую, сложную семантику. Так осуществился процесс предложной специализации, т.е. стандартизации предложного управления. Специализация оказалась важным фактором компенсации старых падежей и редуцированной системы предлогов. Как известно, в русском языке самое частотное слово – предлог в, по данным частотных словарей, в греческом – σε, в итальянском – a.