Манипулятивные технологии в политической рекламе и пропаганде

Курсовая работа

Подготовил Емельянов Антон, четвёртый курс, группа ШР – 402 (PR)

Российский Университет Дружбы Народов, Институт Мировой Экономики и Бизнеса

Москва 2007

Введение

Существует большое количество определений пропаганды, множество понятий связанных с ней. Объясняется это тем, что пропаганда – средство, которым можно притворить в жизнь те или иные цели. В самом общем смысле пропаганда это ознакомление широких масс с чем-либо с целью распространения чего-либо[1] . Говоря более конкретно, это система деятельности, направленная на распространение знаний, художественных ценностей и другой информации с целью формирования определённых взглядов, представлений, эмоциональных состояний, а также оказания влияния на поведение людей в обществе.

Доктор Йозеф Геббельс, признанный классик тоталитарной пропаганды, дал ей такое определение: «Пропаганда - это инструмент политики и сила для контроля над обществом. Задачей пропаганды является всесторонний охват человеческой деятельности таким образом, чтобы окружение отдельной личности поглотилось мировоззрением нацистского движения»[2] . Рейхсминистр говорил и о базовых принципах ведения пропаганды: «Секрет пропаганды в том, чтобы внедрить идеи в сознание людей, внедрить незаметно для них самих. Разумеется, у пропаганды есть цель, но эта цель должна быть так умело замаскирована, чтобы люди, на которых она воздействует, ничего не заметили»[3] . Уже двумя этими цитатами можно легко охарактеризовать пропаганду, проводившуюся на территории фашистской Германии и нацистскую спецпропаганду, транслировавшуюся на иностранные государства.

Актуальность темы:

В современном мире идёт непрекращающаяся борьба за рынки сбыта, источники энергоносителей и расширение сферы политического влияния. На этой арене сталкиваются интересы государств, корпораций и в конечном итоге – отдельных личностей. В этом противоборстве пропаганда является важным инструментом, а зачастую и эффективным оружием для достижения преследуемых целей. Поэтому, изучение опыта ведения пропаганды в нацистской Германии в преддверии и во время Второй мировой войны, то есть во время, когда она была наиболее востребована и стала, по существу, предметом жизненной необходимости, является актуальным.

Степень изученности проблемы:

В настоящее время методика пропаганды этого периода изучена недостаточно. В общедоступной литературе не представлены работы, полно систематизирующие всё многообразие форм воздействия свойственных пропаганде того времени. Имеются лишь отдельные примеры использования приёмов геббельсовской пропаганды, как иллюстративный материал, помещённый в современные исследования, посвящённые смежной тематике. [3, 7, 10]

Предмет исследования:

В работе изучаются манипулятивные технологии нацистской политической пропаганды, а также на конкретных примерах определяется эффективность их влияния на целевые аудитории.

Объект исследования:

Рассматривается эволюция сознания немецкого общества в условиях жёсткого воздействия нацистской пропаганды от либерализма Веймарской республики до агрессивного национализма Третьего рейха в предвоенные годы.

Новизна исследования:

В настоящее время сложились наиболее благоприятные условия для проведения подобных исследований: над исследователем не довлеет груз излишней идеологизированности, на изучение многих тем снято строгое табу, существовавшее в прежние годы. И, к счастью, ещё живы свидетели событий тех лет, сохранившие ясный ум и готовые предоставить достоверную информацию. Наконец, данное исследование всецело посвящено теме нацистской пропаганды, в отличие от предшествующих работ, где она была второстепенной.

Цель исследования:

Изучение методов пропаганды, проводившейся в фашистской Германии периода 1919 – 1945 годов, их анализ с целью использования технических приёмов в современных рекламных и PR технологиях.

Задачи исследования:

Для достижения поставленных целей был подобран материал по теме исследования, а также сделан контент-анализ выбранных источников.

Гипотеза исследования:

Возможно, что некоторые эффективные технические приёмы пропаганды исследуемого периода целесообразно интегрировать в современные технологии рекламы и PR.

Основные используемые источники:

Для данной работы были выбраны источники, изданные непосредственно в исследуемый временной период и материалы, вышедшие в последние годы, в которых отражён современный взгляд на интересующую тематику. К ним следует отнести: «библию» национал-социализма «Mein Kamf», книгу Е. Брамштедте «Йозеф Геббельс. Мефистофель усмехается из прошлого», а также личные архивы автора.

Методы исследования:

Основным методом данного исследования является контент-анализ различных источников, содержащих информацию по теме работы.

Апробация исследования:

Материалы, составившие данную работу, докладывались на семинарских занятиях в РУДН в период 2005 – 2007 годов, а также на Первой научно-практической конференции ИМЭБ РУДН «Рекламный вектор 2007: проблемы глобализации».

Глава 1.

Маленький злой гений. Он [Геббельс] умел так убедительно преподнести, по сути, убогие идеи, что в них стала фанатично верить целая нация.

Антон Емельянов

Средства воздействия нацистской идеологии на немецкое общество.

Согласно нацистской концепции Гляйхшалтунг (Gleichschaltung), все сферы жизнедеятельности германского общества были подчинены интересам национал-социалистического режима. Сущность пропаганды в этих условиях была сформулирована Геббельсом в следующей форме: «Пропаганда - это инструмент политики и сила для контроля над обществом. Задачей пропаганды является всесторонний охват человеческой деятельности таким образом, чтобы окружение отдельной личности поглотилось мировоззрением нацистского движения»[4] . Именно он превратил политические митинги и собрания в пышные зрелищные мероприятия, карнавалы с музыкой, флагами и парадами, которые внедряли в сознание людей мысль о том, что Гитлер является сверхчеловеком, мессией, призванным спасти Германию. Из-под пера Геббельса вышло множество лозунгов, растиражированных по всей стране: «Адольф Гитлер - это победа!», «Один Народ, одна Страна, один Фюрер!», «Во всём виноваты евреи!», «При слове «культура» мне хочется схватиться за пистолет!» и т. д.

Задачей Геббельса было держать народ в состоянии постоянного нервного возбуждения, и в этом он весьма преуспел. Рейхсминистр пропаганды подчинил своей власти все сферы идеологического воздействия на сознание масс - прессу, радиовещание, литературу, музыку, кинематографию, театр, изобразительное искусство. Под его началом работало около тысячи официальных пропагандистов.

Пресса

Еще до своего прихода к власти Гитлер рассматривал прессу как одно из самых мощных орудий в борьбе за установление в Германии нацистского режима и личной диктатуры. Став канцлером, он объявил прессу Третьего рейха объектом политики гляйхшалтунг. Все оппозиционные нацистскому режиму издания были запрещены. Закон о прессе, принятый 4 октября 1933, объявлял по сути «этническую чистку» журналистики. Из газет изгонялись либерально настроенные лица, а также редакторы и журналисты еврейского происхождения. Оставшиеся обязаны были пройти проверку на «расовую чистоту» и доказать с целью получения разрешения на работу, что они не состоят в браке с евреями. От них требовалась лояльность по отношению к нацистскому режиму.

Важным шагом нацистских властей стала экспроприация газет и журналов, принадлежавших евреям. На владельцев-евреев было оказано давление с целью вынудить их продать свои издания. В случае отказа их газеты запрещались на несколько дней, затем недель, до тех пор, пока они не оказывались на грани разорения. Издательский дом Улльштейна, владельца-еврея, был куплен нацистским издательством Эхер ферлаг. Среди газет, приобретенных Максом Аманом, была знаменитая, основанная еще в 1703, либеральная газета «Фоссише цайтунг». «Берлинер тагеблат» удалось продержаться до 1937. Поскольку министерство иностранных дел Германии было заинтересовано в том, чтобы оказать влияние на мировое общественное мнение и представить нацистский режим в выгодном свете, Геббельс разрешил сохранить некоторую независимость широко известной в мире газете «Франкфуртер цайтунг». Однако весь персонал еврейского происхождения был из газеты уволен[5] .

Оказавшись под монопольным нацистским контролем, многие газеты при отсутствии конкуренции поначалу процветали. Приобретенная НСДАП в первые годы нацистского движения «Фёлькишер беобахтер» стала наиболее значительной официальной газетой в Третьем рейхе. Ее возглавлял главный теоретик национал-социализма Альфред Розенберг. Она выходила в Мюнхене как утренняя ежедневная газета и распространялась по всей стране огромными тиражами. Качество ее материалов значительно уступало уровню журналистики, достигнутому в период Веймарской республики. В Берлине Геббельс начал издавать собственную газету «Ангриф». Паразитируя на высокой репутации прежней германской прессы за рубежом, Геббельс сохранял название, структуру и общий внешний вид некоторых старых газет. В то же время он тщательно следил за тем, чтобы их содержание неукоснительно соответствовало национал-социалистической политической линии. Редактором старейшей берлинской газеты «Бёрзен цайтунг» («Биржевая газета») он назначил личного советника Гитлера по экономическим и финансовым вопросам Вальтера Функа. Геббельс осуществлял неусыпный контроль над более чем 3600 газетами и сотнями журналов Германии. Каждое утро он принимал редакторов ежедневных берлинских газет и корреспондентов отделов новостей из других городов и давал им четкие указания, чему уделять внимание в новостях сегодняшнего дня. Аналогичные указания он отправлял телеграфом или почтой в небольшие газеты в провинции. Геббельс требовал от журналистов действовать строго в соответствии с партийной линией и, прежде всего, никогда не подвергать сомнению слово фюрера. От них ожидали восхваления Гитлера и демонстрации сочувственного отношения к членам партийного руководства, указанных министерством пропаганды. Посредником между ведомством Геббельса и прессой стал опытный журналист и радиокомментатор Ханс Фриче, назначенный в 1937 начальником Германской пресс-службы.

Особую заинтересованность Геббельс проявлял в отношении иностранных корреспондентов, работавших в Берлине. С целью создать благоприятный образ нацистского режима в зарубежной прессе он не останавливался перед прямым или завуалированным подкупом: выделял иностранным корреспондентам роскошные квартиры, автомобили, щедро угощал их во время приемов, устраивал увеселительные и экскурсионные поездки.

Большинство немецкого населения не испытывало интереса к невыразительным нацистским средствами массовой информации. В период с 1933 по 1937 число газет сократилось с 3607 до 2671. Официальные газеты, такие как «Фёлькишер беобахтер» или «Ангриф», несмотря на солидную финансовую поддержку, также теряли читателей, очень скоро понявших, что в Третьем рейхе не существует независимой прессы[6] .

Радиовещание

Вскоре после прихода Гитлера к власти, он предоставил министру народного просвещения и пропаганды доктору Геббельсу полный контроль за работой немецких радиостанций. Заявив о том, что устное слово оказывает на население более сильное воздействие, чем печатное, Геббельс выбрал радиовещание в качестве основного орудия нацистской пропаганды. «То, чем была пресса в девятнадцатом веке, радиовещание станет в двадцатом», - говорил Геббельс.

В период Веймарской республики, как почти во всей Европе, германское радиовещание было государственным. В марте 1933 Геббельс переподчинил национальное радиовещание, переведя его из Главного почтового управления в ведение министерства пропаганды. С этого момента и до конца Третьего рейха работа германских радиостанций до мельчайших деталей контролировалась лично Геббельсом и его аппаратом. Во главе Имперской радиопалаты, вошедшей в состав министерства пропаганды на правах управления, он поставил Эужена Хадамовского. 16 августа 1933 Хадамовский издал распоряжение, в котором говорилось: «Мы, национал-социалисты, обязаны проявить достаточно динамизма и энтузиазма, чтобы молниеносно завоевать Германию и остальной мир. Партайгеноссе доктор Геббельс поручил мне 13 июля 1933 очистить германское радиовещание от влияния противников нашего дела. Теперь я могу сообщить, что эта работа проведена полностью»[7] .

День и ночь радиостанции Германии восхваляли фюрера, преподнося его как национальное достояние, пример нацистского образа жизни, необычайного патриотизма и национализма, рассказывали про величайшие задачи, стоящие перед немцами. Каждый владелец радиоприемника был обязан платить за него ежемесячно в качестве пошлины 2 рейхсмарки, которые шли на нужды министерства пропаганды[8] . Германское радиовещание также служило инструментом пропаганды на зарубежные страны. Заботой Геббельса стало произвести благоприятное впечатление от нацистского режима на иностранного слушателя. В 1933 им была утверждена пятилетняя программа вещания на заграницу. На коротких волнах из Берлина, Дрездена и Мюнхена велись радиотрансляции оперных спектаклей, передавались симфонические концерты из Лейпцига. В эти передачи искусно вплеталась нацистская пропаганда. Вещание на зарубежные страны осуществляли специально созданные радиостанции: на Эльзас-Лотарингию работала радиостанция во Франкфурте-на-Майне, на Бельгию вещали из Кёльна, на Данию из Гамбурга и Бремена, на Чехословакию из Бреслау и Глейвица, на Австрию из Мюнхена. Радиовещание на остальные страны велось круглосуточно на двенадцати языках из громадной радиостудии в Зезене.

После начала Второй мировой войны ведомство Геббельса столкнулось с серьезными проблемами, связанными с радио. Многие немцы, которым изрядно надоела нудная нацистская пропаганда и вечно искаженные новости, предпочитали слушать английское или советское радио, чтобы узнать подлинную картину происходящих событий. Прослушивание зарубежных радиостанций считалось изменой и строго наказывалось: лишь за первый год войны свыше 1500 немцев были отправлены в концлагеря, тюрьмы или на исправительные работы[9] . В 1942 бывший шеф управления печати министерства пропаганды Ханс Фриче был отозван с Восточного фронта, чтобы возглавить отдел радиовещания. «Радиовещание должно достичь каждого, или оно не достигнет никого», - говорил Фриче.

В конце войны советские специалисты разработали метод синхронного вещания на используемых в Германии частотах, что позволило вторгаться в передачи Немецкого радио. Радиослушатели в Германии неожиданно среди передачи могли услышать взволнованный крик «ложь!», а затем следовало короткое «правдивое сообщение» о том или ином событии. Причем, нередко имитировался голос Гитлера или Геббельса. В такие моменты персонал радиостанции был вынужден прерывать передачу, и в эфире звучала патриотическая музыка. Особое воздействие на слушателей оказывали передачи советского радио, в которых зачитывались имена немецких военных преступников.

Литература

После прихода нацистов к власти, немецкая литература пострадала в наибольшей степени, нежели другие виды искусства. Германию покинуло, добровольно или принудительно, свыше 250 немецких писателей, поэтов, критиков и литературоведов. Среди них были Томас и Генрих Манны, Эрих Мария Ремарк, Лион Фейхтвангер, Арнольд Цвейг, Эрнст Толлер, Франц Верфель, Якоб Вассерман, Бруно Франк, Стефан Георге, Бертольд Брехт и многие другие.

Творческий уровень большинства оставшихся в Германии писателей был невысок, а те из них, кто обладал талантом, либо отошли от серьезных современных тем, либо вовсе замолчали. Герхард Гауптман написал автобиографический роман «Приключение моей юности» (1937), драматическую тетралогию на сюжет греческой легенды об Атридах (1941-44) и поэму «Великий сон», где в иносказательной форме выразил неодобрение нацистского режима. Также оставшиеся в Германии Ганс Фаллада, Келлерман, Рикарда Хух практически перестали участвовать в литературной жизни страны. Некоторых талантливых писателей, как, например, Эрнста Юнгера, нацистским властям все же удалось привлечь на свою сторону.

10 мая 1933 по инициативе министра народного просвещения и пропаганды Геббельса нацистами была устроена грандиозная акция сожжения книг. На территории почти всех германских университетов в костры летели произведения выдающихся немецких и зарубежных писателей и мыслителей. Огню были преданы произведения Томаса и Генриха Маннов, Лиона Фейхтвангера, Арнольда Цвейга, Эриха Ремарка, Бертольда Брехта, Эмиля Золя, Марселя Пруста, Анри Барбюса, Эптона Синклера, Джека Лондона, Герберта Уэллса, Артура Шницлера, Льва Толстого, Максима Горького, труды Маркса, Эйнштейна, Бора, Фрейда и многих других. Во время сожжения книг выступил Геббельс: «Дух германского народа выразит себя с новой силой. Эти костры не только освещают конец старой эпохи, они также озаряют и новую эпоху»[10] .

Идеологический контроль за литературным процессом в Третьем рейхе был возложен на 8-е управление министерства народного просвещения и пропаганды (цензура), в рамках которого декретом от 22 сентября 1933 была создана Имперская палата культуры, куда входила в качестве подпалаты Имперская палата литературы. К 1939 это управление полностью подчинило себе работу 2500 издательств, редакций и типографий и 23 тысячи книжных магазинов. Около 3 тысячи литераторов различного направления были обязаны зарегистрироваться в Имперской палате литературы, которую в 1935 возглавил драматург Ханс Йост. На не состоявших в палате литераторов распространялся запрет на профессию. Было учреждено 50 ежегодных национальных премий по литературе. В довоенный период Имперская палата культуры контролировала около 1 миллиона книг, находящихся в продаже, и более 20 тысяч ежегодно выпускаемых изданий.

Министерство пропаганды установило собственные новые стандарты германской литературы. Специальные инструкции предписывали литераторам работать в 4-х жанрах:

«Фронтовая проза» (Fronterlebnis) - призванная воспевать фронтовое братство и романтизм военного времени;

«Партийная литература» - произведения, отражающие нацистское мировоззрение;

«Патриотическая проза» (Heimatroman) - произведения, проникнутые национальным колоритом, с акцентом на германский фольклор, мистическую непостижимость германского духа, национализм и народничество;

«Этнологическая (расовая) проза» (Rassenkunde) - возвеличивание нордической расы, ее традиций и вклада в мировую цивилизацию, биологическое превосходство арийцев над остальными неполноценными народами.

В стране нашлось достаточно много писателей, согласившихся работать в этих жанрах. Вернер Бумельбург сочинял сентиментальные романы о фронтовом товариществе. Агнес Мёгель, романистка и поэтесса, посвятила себя жанру провинциальной «сельской» литературы. Рудольф Биндинг и Бёррис фон Мюнхаузен сочиняли эпические поэмы о рыцарстве и мужской добродетели.

Среди писателей, поставивших свое творчество на службу нацистскому режиму, было немало одаренных или способных авторов. Популярным писателем Третьего рейха был Ханс Гримм, чей роман «Народ без пространства» широко использовался нацистской пропагандой и неоднократно переиздавался. Не менее способный Готфрид Бенн отстаивал эстетическую сторону нацистского нигилизма, увидев при этом в национал-социалистическом движении «поток наследственной жизнеутверждающей энергии». Когда же Бенн пересмотрел свое отношение к нацизму, он был исключен из Имперской палаты литературы, а его произведения перестали печатать.

Небольшое число составляют писатели и поэты, отважившиеся в своем творчестве критиковать нацизм. Такие литераторы как Гюнтер Вайзенборн или Альбрехт Хаусхофер (автор «Моабитских сонетов») подвергались преследованиям властей.

В целом период нацистского правления нанес тяжелый удар по немецкой литературе, и безусловно талантливые произведения рождались лишь в среде писателей-эмигрантов.

Музыка

Вклад Германии в мировое музыкальное искусство в прошлом завоевал широкое признание. Многие выдающиеся мастера конца XVIII века были немцами. Германская Lied (песня на немецкие слова) приобрела почти столь же важное значение, как симфония. Три величайших немецких композитора начала XIX века - Мендельсон, Шуман и Рихард Вагнер - оказали громадное влияние на весь музыкальный мир. В конце XIX века Йоханнес Брамс создавал замечательные симфонии. XX век принес радикальные изменения в музыке, связанные с именем работавшего в Берлине австрийского композитора Шёнберга.

Нацистские власти поощряли исполнение сочинений Вагнера, поскольку Гитлер был фанатичным приверженцем его творчества. Произведения Мейербера и Мендельсона были запрещены ввиду еврейского происхождения этих композиторов. Германским оркестрам было запрещено исполнять музыку Пауля Хиндемита, ведущего национального композитора современности, завоевавшего мировое признание и экспериментировавшего с новыми формами гармоничных рядов. Поклонник Вагнера Гитлер считал произведения Хиндемита декадентскими и потребовал запретить их концертное исполнение. Сразу же после прихода нацистов к власти началось изгнание из состава симфонических оркестров и оперных коллективов музыкантов-евреев, многие из которых были вынуждены покинуть страну. Среди покинувших Германию музыкантов был Отто Клемперер, великий дирижер, исполнитель Малера, руководитель оркестра Берлинской оперы. Культурная жизнь многих стран обогатилась в результате исхода опасавшихся за свою жизнь или не желавших признавать нацистского режима музыкантов-евреев.

Некоторые из значительных фигур музыкального мира Германии, в отличие от более политизированных писателей, все же решили остаться в стране. Часть их полностью ушла в собственное творчество, в то время как другие согласились на сотрудничество с режимом. Последние не чувствовали какого-либо давления со стороны нацистских властей и продолжали свою деятельность с официального разрешения. Вильгельм Фюртвенглер, один из выдающихся дирижеров XX века, заключил мир с нацистами. Некоторое время он находился в опале, поскольку горячо защищал запрещенного Хиндемита, но тем не менее он сохранил свой пост в Берлинской филармонии и Национальной опере. Рихард Штраус, один из ведущих композиторов мира, остался в Третьем рейхе и одно время возглавлял Имперскую музыкальную палату, подчиненную геббельсовскому министерству пропаганды. Выдающийся немецкий пианист Вальтер Гизекинг получил лично от Геббельса разрешение выступать с концертами за рубежом. Симфонические концерты в самой Германии привлекали внимание публики на протяжении всех лет существования Третьего рейха. В основном исполнялась классическая музыка, произведения немецких композиторов XIX века. До 1944 проводились музыкальные фестивали, посвященные творчеству Вагнера в Байрейте, на которых в качестве почетных гостей присутствовали Гитлер и другие партийные функционеры[11] .

Кинематография

После прихода нацистов к власти немецкая кинематография, получившая до того мировое признание благодаря самобытности и таланту немецких актеров и режиссеров, стала составной частью программы гляйхшалтунг - подчинения всех сфер жизни Германии нацистской идеологии. «Я хочу использовать кино как инструмент пропаганды», - говорил Геббельс, которому Гитлер поручил контроль за кинематографией на всех стадиях - от производства до проката. Первым шагом властей было очищение производственного и творческого кинопроцесса от расово чуждых элементов - лиц еврейской национальности. Это стало причиной того, что многие кинодеятели Германии были вынуждены покинуть страну. В их числе оказались режиссеры Фриц Ланг, Вильгельм Дитерле, Эрнст Лубитш, композиторы, создававшие музыку к кинофильмам, Курт Вейль, Фридрих Холландер, Ханс Эйслер, Миша Шполянски, актеры Фриц Кортнер, Конрад Вейдт, Элизабет Бергнер, Марлен Дитрих, Мади Христианс и многие другие[12] .

Актрисе Бригитте Хельм было предъявлено обвинение в расовом загрязнении нации на том основании, что она была замужем за евреем. Популярный актер Лео Реус бежал в Вену, где, изменив свою еврейскую внешность, специализировался на арийских ролях. Прекрасная немецкая актриса Рената Мюллер покончила с собой, не выдержав домогательств министра пропаганды Геббельса[13] . Вся Германия была возмущена случаем, происшедшим в 1940 с самым популярным киноактером страны Иоахимом Готтшалком. Будучи женатым на еврейке, актер отказался подчиниться требованиям властей развестись с женой и оставить ребенка. Обвинив жену актера в расовой неполноценности, гестапо дало супругам одни сутки, чтобы покинуть страну. Отказавшись эмигрировать, супруги покончили с собой. После случившегося немецкие киностудии были близки к бунту.

Некоторые деятели кинематографии все же пошли на сотрудничество с нацистским режимом. В Германии остались работать актеры Эмиль Яннингс, Генрих Георг, Вернер Краус, Густав Грюндгенс, актрисы Лил Даговер, Пола Негри, Анни Ондра.

Творческий уровень создававшихся фильмов резко снизился уже в первый период нацистского правления. В основном ставились фильмы пропагандистского назначения: «Пламенный боец СА» (1933, Баварская киностудия), воспевавший подвиги штурмовиков, с участием второстепенных актеров и режиссера; «Hitlerjunge Quex», повествующий о судьбе погибшего от рук коммунистов убежденного нациста Герберта Норкуса, родители которого были коммунистами; «Ханс Вестмар» (1933) - кинематографическая биография Хорста Весселя, возведённого нацистской пропагандой в ранг иконических символов Третьего рейха. Нацистские власти устраивали в Берлине и других городах Германии массовые просмотры этих фильмов. Однако, кроме организованных колонн штурмовиков, марширующих в кинотеатры, остальная публика подобные фильмы игнорировала.

Нацистский контроль над кинематографией достиг своего апогея в 1934-35 годах. 25 апреля 1935 в Берлине открылся Международный кинофестиваль, на который съехались свыше 2 тысяч делегатов из 40 стран мира. На этом фестивале прошла официальная премьера фильма Лени Рифеншталь «Триумф воли»[14] .

Эта женщина, пожалуй, единственная из немецких кинематографистов того времени смогла показать всему Миру, что настоящее искусство – прекрасно и самодостаточно, несмотря на то, в каких социально-политических и исторических условиях оно существует. «Триумф воли» (Triumph des Willens) один из самых выдающихся шедевров документалистики за всю историю кинематографа. Долгое время подвергался гонениям из-за ярко выраженной пропаганды нацизма. В нём показан съезд нацисткой партии в Нюрнберге в сентябре 1934 года, речи Гитлера, Геббельса и других идеологов нацизма. Однако художественная ценность фильма неоспорима. Мастерски смонтированная лента была революцией в сфере техники съемок. Рифеншталь использовала 30 камер и 120 ассистентов. В результате, весь мир увидел зловещее великолепие фашистской наглядной агитации: многотысячные парады, факельные шествия, стройные шеренги солдат, образующие в марше гигантскую свастику, красно-черные штандарты...

Адольф Гитлер так охарактеризовал главную задачу нацистского искусства: «Настоящее искусство должно нести в себе отпечаток красоты. Все, что здорово - то правильно и естественно. Все, что правильно и естественно - то красиво. Наша задача - раскрыть эту красоту!». И, хотя сама Рифеншталь позже упорно отрицала свое родство с официальным фашистским искусством, характеризуя его как китч, она не просто воплотила в кинематографе фашистский стиль – она вольно или невольно была одним из создателей этого стиля. Об этом свидетельствуют и многочисленные награды, полученные ею лично из рук рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, название одной из которых - «За выдающийся вклад в немецкое искусство и художественное воплощение образа Фюрера».

К 1937 немецкая киноиндустрия была фактически национализирована. В 1938 вышел еще один значительный документальный фильм – «Олимпия» (режиссёр Л. Рифеншталь), хроника Олимпийских игр 1936[15] . В 1939 началась серия антисемитских фильмов: «Ротшильд в Ватерлоо» (1940), «Еврей Зюсс» (1940) и др.(См. приложения)

В первые годы Второй мировой войны нацистские фильмы восхваляли триумфальные подвиги солдата вермахта, в окарикатуренном виде представляя противника, как слабого, подлого и трусливого. Немецкая кинохроника ежедневно преподносила публике сообщения об одержанных победах на фронтах. С 1943 тональность фильмов начала меняться - требовалось поддержать боевой дух армии и нации. После того как в конце войны Берлинская киностудия была разрушена бомбардировками союзников, кинопроизводство переместилось на студии Амстердама, Будапешта и Рима.

За всю историю Третьего рейха (1933-45) в Германии было выпущено 1363 полнометражных фильма. Все эти фильмы, равно как и короткометражки, выпуски новостей и документальные фильмы, перед широкой демонстрацией обязательно просматривало министерство пропаганды. Лишь малая часть из них отбиралась для пропагандистских целей. Аудитория кинотеатров во время войны значительно сократилась.

Театр

В период Веймарской республики (1919-1933) немецкие драматурги, режиссеры и актеры, благодаря своей творческой энергии, внесли огромный вклад в развитие различных жанров театрального искусства, от трагедии до комедии. Все виды театрального искусства, от классического до радикального экспрессионизма, оказывали небывалое воздействие на публику. Во многих театрах Германии с успехом шли пьесы о сложной и противоречивой судьбе человека, о светлой стороне человеческой природы. Весь мир смеялся над разящей сатирической пьесой Карла Цукмайера «Капитан Кепеник», впервые поставленной в Германии в 1931, и затем переведенной на многие языки и инсценированной во многих странах. Установление нацистского режима в 1933 стало причиной резкого упадка германского театра. Первым шагом нацистских властей было изгнание из театральной среды всех евреев - режиссеров, директоров и актеров, многие из которых с успехом работали и в кино и в театре.

Знаменитый немецкий режиссер Макс Рейнхардт, руководивший Немецким театром в Берлине, вынужден был покинуть Германию. Баварский драматург-неореалист Бертольд Брехт, чьи эпические драмы были необычайно популярны в Веймарской республике, покинул родину и уехал в Данию. Позднее, в США, Брехт написал несколько антинацистских пьес, в том числе «Карьера Артуро Ури», в которой разоблачается пропагандистская тактика, применявшаяся Гитлером в достижении им политической власти, и «Частная жизнь мастера Рейса», в которой автор предсказал скорый и неминуемый крах нацистского режима. Другой драматург-эмигрант, Эрнст Толлер, написал пьесу «Пастор Халль», драму о немецком священнике, который бросил вызов гитлеровским коричневорубашечникам. Пьеса «Профессор Мамлон» Фридриха Вольфа, поставленная в Нью-Йорке в 1937, рассказывает историю врача-еврея, который, оклеветанный, третируемый и лишенный своей работы, покончил с собой[16] .

Эти пьесы, созданные за пределами Третьего рейха выдающимися драматургами-эмигрантами, изобразили убийственную картину нацистского террора и потерю морально-нравственного стержня художниками, оставшимися в Германии и не сумевшими противостоять нацистскому режиму. Власти Третьего рейха пытались любыми способами сохранить интерес публики, привыкшей к высокому качеству театральных постановок. Геббельс назначил Ханса Йоста, главой Имперской театральной палаты, находившейся под контролем министерства пропаганды. Драма Йоста «Шлагетер», поставленная в 1933, была написана в честь Альберта Лео Шлагетера, нацистского "мученика", противостоявшего французской оккупации Рейнланда и убитого в 1923. Посвящение этой пьесы («Написано для Адольфа Гитлера, с трепетным благоговением и неизменной преданностью») привлекло к Йосту внимание фюрера и обеспечило ему прочное положение среди нацистской верхушки. В своем театральном творчестве Йост преследовал две цели. Первая – «немец должен рождаться по крови и по сути в германизме». Вторая – «театр является последней педагогической возможностью для спасения германской нации от полного материализма исключительно реалистического мира». Йост задавал тон новой национальной драме, повторяя линию из своего шефа Геббельса: «При слове «культура» мне хочется схватиться за пистолет!»

Единственным талантливым драматургом, остававшийся в Германии весь период Третьего рейха, чьи пьесы шли во многих театрах, был Герхард Гауптман. Этот одаренный автор заключил мир с нацистскими властями, и его пьесы были разрешены к постановкам. Кроме того, в различных театрах осуществлялись неплохие постановки Гёте, Шиллера и Шекспира. Нацистской цензурой не были затронуты драмы Бернарда Шоу, поскольку они высмеивали аристократию и демократию. Германская публика, жаждавшая развлечений, благосклонно относилась к этим классикам, популярным долгое время. С другой стороны, театральная публика отвергала пронизанные откровенной нацистской пропагандой пьесы, рожденные в недрах министерства пропаганды и преподносимые им как удовлетворительные.

Тональность нацистской драмы была героической. Драма «Марш ветеранов» Фридриха Бетже, поставленная в 1935, рассказывала историю о ветеранах наполеоновских войн, искавших лидера, о марширующих патриотах, возрождающихся из небытия. Поставленная в 1938 пьеса Курта Хейнике «Дорога к империи», повествует о судьбе решительного нациста, уничтожившего предателя и сумевшего объединить немцев. «Немецкая страсть» Рихарда Еурингера, появившаяся в 1936, выводит в главной роли неизвестного солдата, который искал для себя лучший мир, сражаясь с капиталистами и интеллектуалами. Пьеса «Панамский скандал» Эберхарда Вольфганга Мюллера, поставленная в 1936, показывает, как была уничтожена продажными политиками демократия, что на самом деле являлось нападками на Веймарскую республику. Некоторые нацистские драматурги завоевали одобрение Геббельса, воплощая на сцене расовую доктрину. Однако подобным пьесам не удавалось завоевать внимание немецкой публики.

Изобразительное искусств о

Немецкие художники внесли огромную лепту во все важнейшие направления изобразительного искусства XX века, включая импрессионизм, экспрессионизм, кубизм и дадаизм. В начале 20-х годов многие выдающиеся художники, жившие в Германии, обрели мировое признание своими произведениями. Среди них были крупнейшие представители «нового реализма» (Die Neue Sachlichkeit) - Георг Гросс, экспрессионист швейцарского происхождения Пауль Клее, русский экспрессионист, работавший в Германии, Василий Кандинский. Эти трое, наряду с другими, работали в знаменитом объединении «Баухауз», создавая замечательные произведения послевоенного периода.

Для Гитлера, считавшего себя тонким знатоком искусства и истинным художником, современные тенденции в немецком изобразительном искусстве казались бессмысленными и опасными. В «Mein Kampf» он высказывался против «большевизации искусства». Подобное искусство, говорил он, «есть болезненный результат сумасшествия»[17] . Гитлер утверждал, что влияние подобных тенденций было особенно заметно в период Баварской советской республики, когда в политических плакатах на первое место выдвигался модернистский подход. «Жаль людей, которые уже не способны контролировать свое болезненное состояние». Все годы своего движения к политической власти Гитлер сохранял чувство крайней неприязни к современному искусству. В 1930 он поддержал Национал-социалистическую боевую лигу Альфреда Розенберга, которая активно боролась с дегенеративным искусством. Собственный вкус Гитлера в живописи ограничивался героическим и реалистическим жанрами. Истинное германское искусство, говорил он, никогда не должно изображать страдание, горе или боль. Художники должны использовать краски, «отличные от тех, которые различает в природе нормальный глаз». Сам он предпочитал полотна австрийских романтиков, таких как Франц фон Дефреггер, который специализировался на изображении тирольской крестьянской жизни. Для Гитлера было очевидным, что наступит время, и он очистит Германию от декадентского искусства ради «истинного германского духа».(См. приложения)

Специальным декретом от 22 сентября 1933 была создана Имперская палата культуры (Reichskulturkammer), во главе которой стоял министр народного просвещения и пропаганды Геббельс. Семь подпалат (изобразительного искусства, музыки, театра, литературы, прессы, радиовещания и кинематографии) были призваны служить инструментом политики гляйхшалтунг (Gleichschaltung). Около 42 тыс. лояльных нацистскому режиму деятелей культуры были принудительно объединены в Имперскую палату изобразительного искусства. Директивы этого органа имели силу законов. Любой мог быть исключен за политическую неблагонадежность. Для художников существовал целый ряд ограничений: Lehrverbot - лишение права на преподавательскую деятельность; Ausstellungsverbot - лишение права выставляться; и Malverbot - лишение права заниматься живописью. Агенты гестапо совершали молниеносные рейды по студиям художников. Владельцам художественных салонов и магазинов раздавали списки опальных художников и запрещенных к продаже произведений искусства.

Не имея возможности работать в подобных условиях, многие наиболее известные германские художники оказались в изгнании. Пауль Клее вернулся в Швейцарию, Кандинский уехал в Париж и стал французским подданным, Оскар Кокошка, чей экспрессионизм особенно раздражал Гитлера, перебрался в Англию и принял британское гражданство, Георг Гросс эмигрировал в США, Макс Бекман обосновался в Амстердаме. Несколько известных художников все же решили остаться в Германии. Пожилой Макс Либерман, почетный президент Академии художеств, остался в Берлине и умер здесь в 1935. Всех этих художников власти обвинили в создании негерманского искусства.

Первая официальная выставка выродившегося искусства (1918-1933) прошла в Карлсруэ в 1933, спустя несколько месяцев после прихода Гитлера к власти. В начале 1936 Гитлер приказал четырем нацистским художникам во главе с профессором Адольфом Циглером, президентом Имперской палаты изобразительного искусства, обследовать все основные галереи и музеи Германии с целью убрать все декадентское искусство. Член этой комиссии граф фон Баудизен дал ясно понять, какой тип искусства он предпочитает: «Самая совершенная форма, самый изысканный образ, созданный в последнее время в Германии, родился вовсе не в мастерской художника, - это стальной шлем!»[18] . Комиссия изъяла 12890 картин, рисунков, эскизов и скульптур немецких и европейских художников, в том числе работы Пикассо, Гогена, Сезанна и Ван Гога. 31 марта 1936 эти конфискованные произведения искусства были представлены на специальной выставке дегенеративного искусства в Мюнхене.

Эффект оказался обратным: огромные толпы народа стекались, чтобы полюбоваться на творения, отвергнутые Гитлером. Проходившая одновременно по соседству «Великая германская художественная выставка», на которой было выставлено около 900 работ, одобренных Гитлером, привлекла куда меньшее внимание публики. Чтобы поощрить «истинных германских художников», соответствующих его собственному вкусу, Гитлер учредил несколько сот премий. Незадолго до начала Второй мировой войны, в марте 1939, в Берлине были сожжены тысячи художественных полотен. В конце июля 1939 по распоряжению Гитлера на аукционах в Швейцарии был продан целый ряд картин, чтобы получить валюту.

Во время войны Герман Геринг, бывший куда большим эклектиком в своих художественных пристрастиях, нежели фюрер, присвоил множество ценнейших произведений искусства, похищенных в период нацистской оккупации из крупнейших музеев Европы. Постепенно он собрал коллекцию колоссальной ценности, которую считал личной собственностью. Для конфискации художественных ценностей из музейных собраний оккупированных стран была даже создана специальная оперативная группа Розенберга (Einsatzstab Rosenberg), только по данным которой 5281 живописное полотно, в том числе работы Рубенса, Рембрандта, Гойи, Фрагонара и других великих мастеров, было вывезено в Третий рейх. Многие из награбленных сокровищ были возвращены после войны их законным владельцам.

Глава 2

Германия переживёт эту войну, но только в том случае, если у нашего народа перед глазами будут примеры, на которые он сможет равняться. Такой пример хотим дать мы

Йозеф Геббельс

«Mein Kampf» и её автор, как составляющие нацистской пропаганды

Адольф Гитлер родился 20 апреля 1889 в небольшом городке Браунау на реке Инн, на границе Австрии и Германии. Его родителями были австрийский таможенный служащий Алоис Шикльгрубер и крестьянка Клара Пёльцль. Обе ветви его семьи были родом из Вальдфиртеля (Нижняя Австрия).

В 1895 в возрасте 6 лет Адольф поступил в народную школу в городке Фишльхам, неподалеку от Линца. Два года спустя, будучи весьма религиозной женщиной, мать отправила его в Ламбах, в приходскую школу бенедиктинского монастыря, после окончания которой, как она надеялась, сын станет священником. Но его исключили из школы, застав курящим в монастырском саду. Затем семья переехала в Леондинг, пригород Линца, где юный Адольф сразу же преуспел в учебе. Он выделялся среди товарищей упорством, оказываясь лидером во всех детских играх. В 1900-1904 он посещал реальную школу в Линце, а в 1904-1905 - в Штейре. В средней школе его успехи были весьма заурядными. «Я учил то, что мне нравилось, - писал он позднее. - И прежде всего то, что могло бы, как мне казалось, пригодиться мне в будущем как художнику. Предметы, которые представлялись мне неважными в этом смысле или которые не привлекали меня, я полностью саботировал»[19] .

Единственный учитель, которым Адольф восхищался, был преподаватель истории Леопольд Пётч, ярый пангерманист, апологет прусского короля Фридриха II и канцлера Бисмарка, учивший юношу презирать Габсбургов и защищать дело германского национализма. Знания, полученные Адольфом на его уроках, ограничивались главным образом фактами, свидетельствовавшими о величии и исторической миссии немецкого народа. Хотя в школьном аттестате его знания истории оценены отметкой «удовлетворительно», это не помешало Гитлеру впоследствии утверждать, что «уже в школе он научился понимать и уважать историю».

В октябре 1907 18-летний Адольф отправился в Вену, чтобы найти свой путь в жизни. Но его постигла неудача - он провалился на вступительных экзаменах в Венскую академию художеств. Это был страшный удар по его самолюбию, от которого он так никогда и не оправился, считая виновными в происшедшем «этих тупых профессоров».

В мае 1913 он покинул и перебрался в Германию, в Мюнхен. В феврале 1914 Адольфа Гитлера вызвали в Австрию, чтобы провести медицинское освидетельствование на годность к военной службе. Но, как «слишком слабого и негодного к службе в армии», его освободили. Когда в августе 1914 началась война, он обратился к королю Баварии с просьбой о зачислении в его армию. Его определили в 16-й баварский пехотный полк, набранный главным образом из студентов-добровольцев. Спустя лишь несколько недель обучения он был отправлен на фронт. Известно, что сначала Гитлер был санитаром, а затем почти всю войну выполнял обязанности связного, доставляя донесения и приказы из штаба полка на передовую[20] .

После унизительного для Германии поражения в войне Гитлер вернулся в Мюнхен. Взбешенный революцией в Германии и подъемом Веймарской республики, он обратился к политической деятельности, чтобы одновременно противостоять и Версальскому договору 1919, и новой германской демократии. Поскольку он все еще числился в штате своего старого полка, ему поручили шпионить за политическими партиями. В сентябре 1919 Гитлеру приказали навести справки о небольшой группе националистически настроенных ветеранов из Немецкой рабочей партии. Эта партия не имела ни программы, ни плана действий (она выступала лишь против правительства), ее казна насчитывала несколько марок, но Гитлера необычайно поразили некоторые ее идеи, совпадающие с его собственными. Он вступил в эту партию под №55, а позднее стал №7 ее исполнительного комитета.

Здесь он впервые проявил свои способности политической агитации и уже не упускал возможности выступить перед толпой, где бы она не собиралась. «Я мог говорить! Через 30 минут люди в крошечной комнатке становились наэлектризованными!» Не прошло и двух лет, как Гитлера выдвинули в руководство этой небольшой партии. Он придумал ей новое название - Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП). Гитлер ушел из армии, чтобы все свое время посвятить становлению новой партии. Условия для этого в Германии той поры были самые благоприятные: крайнее недовольство экономическим положением и лютая ненависть к победившему противнику. Идеи, которые он вынашивал еще в Вене и которым придавал особое значение, Гитлер выразил в 25 пунктах своей программы, обнародованной 24 февраля 1920: антисемитизм, крайний национализм, превосходство арийской расы, презрение к либеральной демократии и принцип фюрерства. Программа была разработана таким образом, что могла привлечь каждого, у кого был хоть малейший повод для недовольства. Большинство идей Гитлера не отличались новизной, но он умел преподносить их чрезвычайно зрелищно и красноречиво. Он дал нацистской партии символ - свастику, и приветствие «Хайль!», позаимствовав и то и другое у своих древних исторических предшественников. Он искал способы приобрести газету «Фёлькишер беобахтер», чтобы широко пропагандировать партийные взгляды. Для охраны партийных сборищ им были организованы штурмовые отряды коричневорубашечников - СА (Sturmabteilungen), под командованием его ближайшего друга капитана Эрнста Рёма. Другая организация - СС (Schutzstaffeln), чернорубашечники подконтрольные Генриху Гиммлеру, стала личной гвардией Гитлера[21] .

К концу 1923 Гитлер убедился, что Веймарская республика находится на грани краха, и что именно сейчас он мог бы осуществить обещанный им «марш на Берлин» и свергнуть правительство. При поддержке армии он собирался поставить Германию под нацистский контроль. Гитлер посвятил в свои планы известного в народе и армии генерала Эриха Людендорфа, ветерана Первой мировой войны, крайнего реакционера и милитариста. Гитлер и Людендорф попытались воспользоваться неопределенностью политической ситуации и организовали в Мюнхене 8 ноября 1923 попытку государственного переворота (позже получившую название «Пивной путч») с целью оказать давление на баварское правительство и вынудить командующего местными частями рейхсвера провозгласить национальную революцию. Нацисты прошли маршем по улицам Мюнхена, направляясь к зданию Военного министерства, но их встретили полицейские кордоны, открыли по ним огонь и разогнали колонну. Путч провалился.

26 февраля 1924 Гитлера судили по обвинению в государственной измене. Он воспользовался представившейся возможностью и превратил процесс в пропагандистский триумф. Гитлер продемонстрировал блестящие ораторские способности, взвалив на себя роль адвоката: «Моя позиция такова: я предпочитаю быть повешенным в большевистской Германии, чем погибнуть под французским мечем». Наступил момент, когда стоявшие на улицах под флагами со свастикой толпы начали объединяться с теми, кто еще недавно стрелял в них. Роты превращались в батальоны, батальоны в полки, полки в дивизии. «Даже если вы тысячу раз признаете нас виновными, вечный суд истории оправдает нас и со смехом выбросит вердикт вашего суда».

Гитлера приговорили к 5 годам заключения. Его поведение в зале суда произвело сильное впечатление на всех немцев, которые стали почитать его как величайшего национального героя. Он усвоил важный урок провалившегося путча: крайне необходимо, чтобы его движение пришло к власти легальными способами. Гитлер провел в тюрьме Ландсберга только 9 месяцев. Ему предоставили удобную камеру, где он мог размышлять над своими ошибками. Он завтракал в постели, выступал перед товарищами по камере и гулял в саду - все это больше напоминало санаторий, чем тюрьму. Здесь он продиктовал Рудольфу Гессу первый том «Майн кампф», ставшей впоследствии политической библией нацистского движения. Вторая часть была написана им в 1925-27, уже после воссоздания нацистской партии.

В этой книге он обстоятельно изложил основные положения своей политической программы. Она получила широкую известность еще до выхода в свет, и многие немцы верили, что нацистский лидер способен воплотить в жизнь все, что наметил на страницах своего труда.

Первоначально Гитлер озаглавил свою книгу «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости». Однако издателя Макса Амана, не удовлетворило столь длинное название и он сократил его до «Моя борьба».(См. приложения) К 1932 было продано 5,2 миллиона экземпляров книги, она была переведена на 11 языков. Всем молодоженам Германии при регистрации брака навязывали покупку одного экземпляра «Майн кампф». Огромные тиражи сделали Гитлера миллионером.

Основной темой книги была пропаганда расовой доктрины Гитлера. Немцы, писал он, должны осознавать превосходство арийской расы и хранить расовую чистоту. Их долг - увеличить численность нации, с тем чтобы исполнить свое предназначение - достичь мирового господства. Несмотря на поражение в Первой мировой войне, необходимо вновь набрать силы. Только таким образом германская нация сможет в будущем занять свое место предводителя человечества.

Гитлер охарактеризовал Веймарскую республику как «величайшую ошибку XX века», «уродство жизненного устройства». Он изложил три основных представления о государственном устройстве. В первую очередь, это те, кто понимает под государством просто в той или иной степени добровольное сообщество людей с правительством во главе. Подобное представление исходит от самой большой группы – «свихнувшихся», которые олицетворяют «государственную власть» и принуждают народ служить им, вместо того, чтобы самим служить народу. Примером является Баварская народная партия. Вторая, не столь многочисленная группа признает государственную власть при соблюдении определенных условий, таких как «свобода», «независимость» и прочие права человека. Эти люди рассчитывают, что подобное государство сможет функционировать таким образом, что «бумажник каждого будет набит до отказа». Эта группа пополняется в основном из числа немецкой буржуазии, из либеральных демократов. Третья, наиболее слабая группа возлагает надежды на единство всех людей, говорящих на одном языке. Они надеются достичь единения нации благодаря языку. Позиции этой группы, контролируемой Националистической партией, наиболее шатки ввиду очевидной лживой подтасовки.

Все эти три взгляда на государственное устройство в основе своей фальшивы, писал Гитлер. Они не признают ключевого фактора, который заключается в том, что искусственно создаваемая государственная власть базируется в конечном счете на расовых основах. В «Майн Кампф» Гитлер сформулировал семь пунктов обязанностей государства:

Понятие «раса» необходимо поставить в центре внимания;

Необходимо сохранять расовую чистоту;

В качестве первоочередной задачи ввести практику современного контроля за рождаемостью. Больным или слабым должно быть запрещено иметь детей. Германская нация должна быть подготовлена к будущему лидерству;

Необходимо поощрять занятия спортом среди молодежи до беспрецедентного уровня подготовленности;

Необходимо сделать армейскую службу окончательной и высшей школой;

Особое значение следует уделять изучению расового вопроса в школах;

Необходимо пробуждать среди граждан патриотизм и национальную гордость.

На страницах «Майн Кампф» Гитлер не уставал пропагандировать свою идеологию расового национализма. «Все, чем мы восхищаемся на этой земле, будь то достижения в области науки или техники, - творение рук немногих наций и, вероятно, скорее всего, одной единственной расы. Все достижения нашей Kultur есть заслуга этой нации». По его мнению, этой единственной расой является арийская.

Гитлер поделил все человечество на три категории:

Создатели цивилизации;

Носители цивилизации

Разрушители цивилизации.

К первой группе он отнес арийскую расу, то есть германскую и североамериканскую цивилизации, как имеющие первостепенное значение. Постепенное мировое распространение арийской цивилизации вплоть до японцев и других «морально зависимых рас» привело к созданию второй категории - носителей цивилизации. К этой группе Гитлер причислил в основном народы Востока. Только по внешнему виду японцы и иные носители цивилизации остаются азиатами; по внутренней сути они являются арийцами. К третьей категории - разрушителей цивилизации - Гитлер отнес евреев.

Многие страницы книги посвящены пропаганде антисемитизма, как ключевого принципа построения «нового порядка». «Резкой противоположностью арийцу является еврей. Едва ли какая-нибудь нация на земле обладала инстинктом самосохранения в той степени, в какой его развил так называемый «избранный народ». Евреи никогда не имели своей собственной Kultur, они всегда заимствовали ее у других и развивали свой интеллект, вступая в контакт с другими народами. В отличие от арийцев, стремление евреев к самосохранению не выходит за рамки личного»[22] .

По мнению Гитлера, евреи были паразитами на теле других народов, создавая государство в государстве и не желая уходить. Для Гитлера иудаизм даже не являлся религией: «Он создал народ с определенными расовыми свойствами. Талмуд не является религиозной книгой, призванной подготовить к вечности, это всего лишь практическое руководство по удобной жизни в нынешнем мире. Религиозные доктрины иудаизма посвящены сохранению в чистоте еврейской крови, а не религии как таковой».

Помимо ненависти к евреям, Гитлер не обошел стороной и марксизм. Он возложил на марксистов вину за происходящее разложение национальной крови и утрату национальных идеалов в Германии. Марксизм будет подавлять германский национализм до тех пор, пока он, Гитлер, не возьмет на себя роль спасителя. Даже поражение Германии в 1918 Гитлер объяснял влиянием коммунистической идеологии: «1914 год был последней попыткой заинтересованных в национальном сохранении сил противостоять надвигавшемуся пацифистско-марксистскому уродованию национального государства. Что было необходимо Германии, так это - тевтонское государство германской нации».

Изложенная в «Майн кампф» экономическая теория Гитлера пропогандировала национальное самообеспечение и экономическую независимость рейха. Экономические интересы и деятельность руководителей экономики должны были быть также всецело подчинены расовым и национальным соображениям. Рейхсбанк планировалось поставить под правительственный контроль. Деньги на все государственные программы, такие как развитие гидроэнергетики и дорожное строительство следовало, по мнению Гитлера, получать через выпуск государственных беспроцентных облигаций.

В целом, «Майн кампф» была откровенно пропагандистско-провокационной книгой, предназначенной для привлечения всех недовольных элементов Германии в ряды НСДАП, а также разжигания в стране ксенофобии. Через неё Гитлер внедрял в сознание немецкого народа ярый антисемитизм, подвергал нападкам парламентаризм, католицизм и марксизм.

Провал путча 1923 вызвал временный распад нацистской партии, но освобожденный по амнистии из тюрьмы Ландсберга в декабре 1924 Гитлер вновь с упорством принялся за восстановление своего движения. Теперь он избрал для себя альтернативную тактику – приход к власти легальными средствами. Для выполнения этой нелёгкой задачи в Берлин был направлен тогда ещё мало кому известный доктор Йозеф Геббельс. Именно он стал основным «генератором идей» по достижению паблисити для партии.

Образцом геббельсовской пропаганды стал памфлет, написанный им в конце 20-х годов: «Почему мы националисты?

Мы националисты потому, что мы видим в нации единственную возможность защиты и поддержки всего нашего существования. Нация - это органическое объединение людей для обороны и защиты собственной жизни. Тот, кто понимает это как слово и дело, тот - часть нации. Сегодня в Германии национализм выродился в буржуазный патриотизм, и его мощь исчерпала себя в борьбе с ветряными мельницами. Они говорят Германия, а подразумевают монархию. Они провозглашают свободу, а имеют в виду черно-бело- красное знамя [флаг Веймарской республики].

У нового национализма собственные безусловные требования. Вера в нацию - дело каждого, вне зависимости от классового или имущественного положения. Вечное должно быть отделено от сиюминутного. Сохранение прогнившей индустриальной системы ничего не дает национализму. Я люблю Германию и одновременно ненавижу капитализм; я не только могу, я обязан так поступать. Возрождение нашего народа зависит лишь от уничтожения системы, которая обкрадывает здоровые силы нации.

Мы националисты, потому что мы, как немцы, любим Германию. И оттого, что мы любим Германию, мы требуем защиты ее национального духа и боремся против ее поработителей.

Почему мы социалисты?

Мы социалисты, потому что мы видим в социализме единственную возможность сохранить себя как расу и с помощью него вновь обрести политическую свободу и возродить Германское государство. Социализм специфичен прежде всего благодаря армейскому товариществу и созидательной энергии вновь разбуженного национализма. Без национализма он ничто, фантом, теория, мираж, учебник. А с ним - это все. Будущее, свобода, отечество!

Беда либеральной буржуазии в том, что она не замечает созидающей государство энергии социализма. Беда марксизма в том, что он свел социализм лишь к деньгам и желудку.

Мы социалисты, потому что для нас социальные проблемы являются вопросом необходимости и справедливости, больше того, это - вопрос самого существования нашего народа.

Социализм возможен лишь в государстве, свободном как внутри, так и снаружи. Долой политические буржуазные настроения: ради реального национализма! Долой марксизм ради истинного социализма!

Да здравствует утверждение первого германского национал-социалистического государства!

В ряды национал-социалистической рабочей партии Германии!

Почему мы против евреев?

Мы враги евреев, потому что мы боремся за свободу германского народа. Евреи стали причиной наших страданий, они пользуются ими. Они воспользовались социальными различиями в среде народных масс ради углубления порочного раскола между правыми и левыми в нашем народе. Они раскололи Германию на две половины. Они - истинная причина наших потерь в Великой войне.

Евреев не интересует решение наболевших проблем Германии. Им это не нужно. Они живут тем, что считают, будто решения нет вообще. Если мы сумеем объединить германский народ в единое целое и обеспечить его свободой перед лицом всего мира, тогда евреям не останется места среди нас. Для них главный козырь в руках, это когда люди живут во внутреннем и внешнем рабстве. Евреи несут ответственность за наши страдания и они наживаются на этом.

Вот почему мы, как националисты и социалисты, против евреев. Они разлагают нашу расу, оскверняют нашу мораль, подрывают наши обычаи и разрушают нашу мощь.

Еврей - это гибкий демон упадка человечества. Еврей не созидает. Он ничего не производит. Он только манипулирует товарами. Пока он борется против государства, он - революционер, но как только он обретает власть, он требует спокойствия и порядка, чтобы пользоваться награбленным по своему усмотрению.

Антисемитизм, говорят,- это не по-христиански. По их мнению, христианин это тот, кто наблюдает, как еврей затягивает ремень вокруг его шеи. Быть христианином, значит: любить ближнего, как себя самого! Мой ближний это тот, кто связан со мной кровью. Если я люблю его, то я должен ненавидеть его врагов. Тот, кто считает себя немцем, должен презирать евреев. Одно вытекает из другого.

Мы враги евреев, потому что мы принадлежим к германской нации. Еврей - наше величайшее несчастье. Неправда, что мы съедаем по еврею каждое утро за завтраком. Правда то, что он медленно, но уверенно отнимает у нас все, что у нас есть. Это необходимо прекратить. Потому что мы - немцы.»

От печатных слов Геббельс плавно перешёл к реальным делам. Он быстро понял, что существовало всего две главных возможности привлечь внимание немцев к НСДАП и приблизить достижение целей партии. Первая представляла собой «войну лозунгов» и включала в себя изобретение все новых пропагандистских трюков, выпуск открыток и плакатов, оформленных в простом и понятном стиле. Вторая заключалась в устройстве ссор, провокационных стычек и драк со злейшими врагами – марксистами. Она имела целью завоевать улицы города, утвердив на них свою власть: «Мы говорим откровенно: наша цель - завоевать улицы, чтобы руководить массами и привлечь народ на свою сторону!»[23]

Одним из изобретений Геббельса стал новый метод борьбы с коммунистами, заключавшийся в копировании и передразнивании не только их лозунгов, но и методов работы. Собственно говоря, даже «штурмовые отряды» напоминали в какой-то степени коммунистические «красные бригады»; вообще же коммунистическая партия во многом была для нацистов объектом для подражания и в то же время - самым ненавистным врагом.

В феврале 1927 года нацисты расклеили в рабочих кварталах Берлина ярко-красные плакаты, оформленные «под коммунистов», с призывами «готовиться к краху буржуазного государства». Это были приглашения на массовый митинг в «Фарус-холл» - общественный центр, расположенный в пролетарском районе на севере Берлина, в котором коммунисты часто устраивали свои собрания. Сообщалось, что выступит доктор Геббельс с речью на чисто марксистскую тему: «О крушении буржуазного государства». Плакаты в решительном тоне призывали «выковать новую Германию - государство труда и дисциплины». Текст был составлен в стиле прямого обращения к читателю, которого называли на «ты»: «Ты должен решить эту историческую задачу! Рабочие - это ум и сила общества! Судьба германского народа - в твоих руках!»

Большой эффект произвел не только сам митинг, но и процесс его подготовки. Нацисты призвали всех членов своей организации промаршировать по улицам «красного севера» под развернутыми знаменами со свастикой - и с припрятанным оружием. Геббельс, бросая вызов врагам на их собственной территории, намеренно провоцировал их на драку. Когда нацистская процессия прибыла в Фарус-холл, там как раз находились члены коммунистического «Красного фронта», занимавшиеся своими делами. Возникла перебранка, зазвучали ругательства и оскорбления с обеих сторон. Коммунисты стали прерывать выкриками речи нацистских ораторов, открывших митинг, и когда нацистские охранники начали удалять зачинщиков беспорядков из зала, завязалась грандиозная драка.

Когда несколько штурмовиков из его охраны получили ранения в потасовке, Геббельс понял, что его план удался. Пострадавших уложили на носилки и стали выносить из зала по одному, а их громкие стоны будоражили публику. Это были первые мученики нацистской пропаганды. Вслед за ними стали появляться всё новые и новые «неизвестные герои СА». Апофеозом этой PR-кампании стала легенда о Хорсте Весселе. его именем назывались улицы, якобы написанные им стихи вошли в основу официального партийного гимна: «Сомкнув ряды и подняв знамёна, идут вперёд штурмовые отряды. Товарищи погибшие от рук красных и реакционеров незримо шагают вместе с нами…»

Гитлеровская партия создавала всё новые средства пропаганды и легальной нейтрализации политических противников. Борьба с несогласными, подчас принимала курьёзные или экзотические виды. К примеру, премьера знаменитого антивоенного фильма «На Западном фронте - без перемен» (по роману Э.М.Ремарка) была сорвана мышами и ужами, которых выпустили в кинозал нанятые Геббельсом «зрители».

Нацисты принимали «креативное» участие в политических дебатах перед публикой: в апреле 1932 года на выборах в парламент Пруссии Геббельс бросил вызов канцлеру Брюнингу, предложив ему выступить в совместных политических дебатах, но Брюнинг, хорошо знакомый с трюками и уловками гитлеровцев, отказался. Тогда Геббельс взял запись речи Брюнинга, произнесённой им незадолго перед этим в Кёнигсберге (современном Калининграде), и воспользовался ею во время своего выступления на массовом митинге нацистов в Берлине. Геббельс несколько раз включал запись, а потом комментировал и опровергал высказывания своего оппонента, который, естественно, никак не мог себя защитить.

Как легальная форма протеста, организовывались марши. В августе 1927 года пятьдесят штурмовиков, прошли от Берлина (где нацистская партия уже была запрещена) до Нюрнберга, на съезд партии неся транспаранты, слоган на одном из которых гласил: «Марш Берлин – Нюрнберг: мы запрещены, но не убиты!»

Было проведено первое воздушное предвыборное турне Гитлера под запоминающимся лозунгом «Гитлер над Германией». Подобные полёты, совершаемые в рамках политического мероприятия, воспринимались в то время, как абсолютная новинка. Гитлер перелетал из одной части Германии в другую, выступая повсюду на огромных предвыборных митингах, проводившихся под открытым небом. Действуя таким образом, он иногда успевал появиться за один день в четырёх разных городах страны.

Использовалась тизерная политическая реклама. Характерным примером такой техники были рекламные мероприятия, приуроченные к выходу в свет еженедельной газеты «Der Angriff» - «Атака». На улицах Берлина были расклеены один за другим три рекламных плаката. Сначала шли два тизера - первый вопрошал: «В атаку с нами?»; второй объявлял: «Мы атакуем 4 июля!». Затем шёл плейзер с разъяснением: «Атака» – это новая германская еженедельная газета, выходящая под девизом «За угнетённых! Долой эксплуататоров!», а редактор её – доктор Йозеф Геббельс. Газета имеет свою политическую программу. Каждый немец, каждая немка должны читать нашу газету и подписываться на неё!» Новая газета адресовала свои нападки по двум главным направлениям. Во-первых, она подстрекала читателей к выступлению против демократии (Веймарской республики), а во-вторых, подогревала и эксплуатировала антисемитские настроения. В итоге газета имела оглушительный успех, став, впоследствии, главным рупором партии[24] .

Применялись ambient media. Гитлер широко использовал нестандартные рекламоносители для пропаганды нацистской идеологии. Наибольшее распространение это явление получило в среде СС (охранных отрядах). Как сугубо эсэсовская, так и общая государственная символика прослеживалась в деталях одежды (причём, и форменной и цивильной), снаряжении, декоративных элементах, личных вещах (портсигарах, бумажниках, фляжках) и т.д. Среди самых ярких примеров подобных проявлений следует отметить кольца и перстни с соответствующей символикой, выпускавшиеся в Третьем Рейхе, как на заказ, так централизованно. Члены СС вообще были живой рекламой для НСДАП. Их формированиям присваивали говорящие названия, такие как: LAH (Liebstandarte Adolf Hitler), Deutschland, Das Reich, Der Führer[25] .

Все эти действия благотворно повлияли на политический имидж и популярность Адольфа Гитлера, и в 1933 году возглавляемая им Национал-социалистическая немецкая рабочая партия пришла к власти в Германии. Возникла новая задача - тотальное информационное воздействие на психику людей. Именно Гитлер, после прихода к власти в Германии, впервые предпринял попытку глобального информационного воздействия на население других стран. Информационное влияние осуществлялось следующими способами:

1. Распространением информации через информационные агентства, радио, путём доставки за границу немецких газет и журналов, листовок через агентурную сеть;

2. Через немецких корреспондентов за границей, а также через иностранные газеты, находящиеся под немецким влиянием;

3. Путём проведения выставок и ярмарок в Германии, участия в ярмарках и выставках за рубежом;

4. Осуществлением культурного обмена с дружественными странами во всевозможных областях (наука, искусство, спорт, воспитание молодежи и т.д.).

Информационные воздействия на войска и население Австрии в 1938 году, содействовали успеху военной операции по присоединению её к Германии. После этого были созданы (в августе 1938 года) специальные воинские формирования пропаганды. Именно они сыграли решающую роль в успешном проведении стратегической дезинформационной кампании под кодовым названием «Ледокол», по обеспечению внезапного нападения на СССР.

В дальнейшем для обеспечения более благоприятных условий для ведения радиопропаганды в Австрию была направлена большая партия дешёвых радиоприёмников.

В самом Вермахте при штабе Верховного главнокомандования в апреле 1939 года был сформирован отдел пропаганды. Ему подчинили специальные воинские подразделения - роты пропаганды. Согласно инструкции № 51/39, они предназначались для решения следующих задач: ведения пропаганды среди немецкого населения и военнослужащих («пропаганда на родину»), ведения пропаганды в прифронтовой полосе («фронтовая пропаганда») и ведения пропаганды среди войск противника («пропаганда на врага»). Кроме того задачи по подготовке и распространению листовок, а также обратного отпуска военнопленных выполняли группы по разложению противника из состава команд и армейских групп «Абвера». По степени важности пропаганда на противника приравнивалась к вооруженной форме борьбы.

К началу второй мировой войны Вермахт располагал 14 ротами пропаганды, которыми руководил отдел пропаганды во главе с Хассо фон Веделем.

В конце 1940 года руководителям основных информационно-пропагандистских центров рейха - министерства пропаганды, иностранных дел, Главного управления имперской безопасности (РСХА), а также Восточного отдела внешнеполитического управления имперского руководства нацистской партии (НСДАП) - лично Гитлером была поставлена задача по подготовке к ведению войны против СССР.

Немецкие ведомства, начали активную работу по сбору информации в интересах проведения информационно-психологического обеспечения нападения на СССР: обрабатывались материалы красноармейских газет приграничных военных округов и другая периодическая печать, вплоть до многотиражек крупных заводов и ведомственных журналов, выходящих небольшими тиражами. К работе привлекались так называемые «специалисты по России», в том числе и из состава эмигрантских организаций, изъявивших желание сотрудничать с немцами. Они готовили аналитические материалы, определяли слабые стороны советских военнослужащих, вскрывали проблемы советского общества, разрабатывали рекомендации по информационно-психологическому воздействию на личный состав Красной Армии и население с учётом национально-психологических особенностей, традиций и культуры.