Религия и права человека

1.2 Религия и права человека

Народ России, избавившийся от тотального рабства, рабства духовного, политического и экономического, утверждавшегося коммунистической диктатурой в течение долгих десятилетий, ныне пребывает в состоянии апатии и растерянности. Население сейчас с недоверием и неприязнью относится к любой власти, государственный произвол и государственная пропаганда вызывают в лучшем случае неприятие. Отношение россиян к событиям в Чечне ясно продемонстрировало, что народ почти автоматически не приемлют государственного насилия.

Однако естественно, что пребывание нескольких поколений в состоянии неволи оставило неизгладимый отпечаток в народной душе. Нынешнее российское свободолюбие лишено твердых мировоззренческих оснований, оно не более чем стихийный, эмоциональный протест против произвола и насилия.

Неудивительно, что с продвижением «реформ российское общество не становится лучше, справедливее, гуманнее. Неуважение к человеческой личности, доставшееся России от прошлого, остается постоянной тяжкой болезнью нашей государственной и общественной жизни.[4] Россия - страна христианской цивилизации, и только осознание основных ценностей христианской антропологии - уникальности и неповторимости человеческой личности, ее центрального значения в государственной и общественной жизни может остановить то пагубное развитие страны, которым она движется сейчас. Права человека, правовое государство, демократия - все эти ценности рождены в недрах христианской цивилизации, их возникновение и развитие было предопределено Благой Вестью, провозгласившей человека Образом и Подобием Божьим, Богосыновство человека.

Христианство десакрализировало светскую власть и сделало любой земной авторитет относительным; человеческая совесть, стремление личности к добру и правде стали основным мерилом жизни государства и общества. Многие граждане стран христианской цивилизации могут потерять веру, но они живут ценностями, которые дало им христианство. Свобода слова и свобода собраний, право избирать и быть избранным, право на свободу частного предпринимательства и справедливое публичное судебное разбирательство современному среднему гражданину России представляются куда более важными и существенными, чем свобода совести - принцип, к которому он, как правило, не имеет никакого личного касательства.

Признание свободы совести - это признание личной подотчетности человека Богу, признание этой связи как основы человеческого существования, мировоззренческой основы, оградившей человека от власти кесаря и толпы. Все остальные права и свободы - лишь производное от основной свободы - свободы веры. И любой гражданин может даже не верить в Бога, достаточно ему осознать, что его отношения с Богом, если бы Он был, - вне сферы посягательств окружающих, и уже одно это бережет его лучше любого «рынка» и «всенародно избранного первого президента свободной России».[5]

Не только коммунистическое, но и дореволюционное прошлое России во многом противоречит идеалам свободы и прав человека, а значит, и свободе совести и свободе религии. Многие западные историки, например А. Тойнби, выделяли Россию из европейской цивилизации, имплицитно имея в виду при этом, что Россия не совсем христианская [6]цивилизация. Действительно, в истории России можно найти много «своеобразного» - сакрализацию власти, относительную неразвитость правового сознания, слабость гражданского общества, изоляционизм в духовной жизни. Преследования неправославных христианских меньшинств - старообрядцев, протестантов, русских католиков были более суровы и продолжались дольше, чем в большинстве других христианских странах. Однако следует помнить, что демократия и права человека утвердились в полной мере во многих странах Европы и Америки сравнительно недавно. Необходимо помнить, с какой легкостью в России приживались европейские идеи и европейский духовный опыт, что благодаря проповеди Нила Сорского еще в XV в. Россия чуть не стала первой страной в мире, провозгласившей свободу совести принципом государственной политики. Логика развития христианской цивилизации, несмотря на все национальные особенности», неотвратимо работала и в России. Крещение Руси в 988 г. неизбежно должно было в итоге рано или поздно привести к провозглашению свободы совести, равно как и других прав человека, к победе демократии.

Ненависть к религии прежних властителей страны сменяется циничным наплевательством новых хозяев России. Ни во что не веря, они, однако, считают возможным для себя манипулировать религией в корыстных политических целях. На волне демократизации российское общество добилось по-настоящему либерального законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях. Политиканы всех мастей увидели удобный объект для манипулирования в Русской православной церкви, духовно, морально и интеллектуально ослабленной за годы коммунистического режима.

Призывы Московской патриархии к национальному единству, стабильности, укреплению русской государственности при полном отсутствии в ее призывах даже упоминаний о ценностях свободы, демократии, прав человека оказываются удобной идеологической ширмой для любой власти и укрепляют авторитарные тенденции в ней. Неудивительно, что власть охотно укрепляет позиции руководства Московской патриархии, оказывая ему материальную и политическую поддержку. Аналогичные причины служат также росту привилегированного статуса ислама.

Понятие «традиционной конфессии» применительно к этим религиозным организациям постепенно становится привычным, не вызывающим сомнений аргументом в пользу привилегий. Признание очевидного - религиозного многообразия России, богатства ее духовного опыта, далеко выходящего за рамки православия, существенного вклада религиозных меньшинств в ее историю и культуру - необходимое условие религиозно-общественной жизни страны. Не национальное единство, а осознание духовного, культурного и религиозного многообразия России - вот чего необходимо достичь. Только после этого через взаимотерпимость и взаимную солидарность может быть достигнуто здоровое единство страны. Единство как альфа и омега - путь удушения не только религиозных меньшинств, но и всего живого, деятельного, духовно самостоятельного в самом православии. [7]

Российское государство наших дней почти не замечает отдельного гражданина, его интересов и прав. Государство вступает в отношения не с гражданами, а с корпорациями, кликами, «элитами». Такой подход практикуется и в отношении религии. Православие - это патриарх Кирилл (может быть, вместе с членами Синода и другими епископами), католицизм - это иностранец Папа Римский и его представители в Москве, т.д. и т. п. Но религия для государства - не церковные начальники, а верующие граждане страны. Их интересы и права должны первенствовать в политике государства, которое должно быть особенно чутким к тому различию, учитывая, что руководство многих конфессий и в первую очередь РПЦ по объективным историческим причинам духовно и психологически оторвано от своей паствы. Верующие могут входить в иерархически, авторитарно организованную церковь и следовать указаниям своего главы в Москве, Ватикане или Гамбурге. Но для государства есть лишь равные перед ним верующие граждане страны, и их просьбы, интересы и права забота государства. Права православного прихода в Москве, католиков в Смоленске или баптистов в Казани - вот о чем должна болеть голова у властителей. Идя на поводу у духовных командиров или, наоборот, власть лишь сеет ветер и пожнет бурю межцерковных конфликтов. Это не путь «укрепления стабильности и согласия», а путь взращивания ненависти, отчаянии, унижения, несправедливости.

Свобода совести и свобода религии пика только наша желанная цель, на пути к которой еще предстоит сделать многое.[8]

Глава 2. Свобода совести