Навигация
4. Религия и вера
Кардинал Бароний (1538-1607) афористично высказался на тему «религия и знание»: «Намерения святого духа заключаются в том, чтобы научить нас, как взойти на небеса, а не тому, как движутся небеса». Честно и откровенно: надо, прежде всего верить (религиозно), а всякая ерунда вида «как и что происходит в мире» — вторична.
Протоиерей Василий (Зеньковский) (1881-1962), «Апологетика. Христианская Педагогика» (глава II «Вера и разум») высказывается:
«Наука может и должна искать естественных причин того, что кажется загадочным или необъяснимым, но она не может отвергать возможности действия Бога в мире. Нет поэтому никаких оснований противоставлять знание вере: христианство признает права разума, но признает и ограниченность разума. Христианство отвергает лишь автономию разума; ограниченность разума не позволяет считать разум стоящим выше веры. Вера делает работу разума более зрячей, дополняет разум в том, чего он своими силами уяснить не может. Но вера наша говорит и о сверхразумных истинах, — тут мы должны со смирением признать границы разума.»
По-моему, очень показательно. Вера — это главное, а разум — обслуга. Типичная религиозная точка зрения.
Мышление, которым так гордятся рационалисты, есть мышление дискурсивное, выводное. В дискурсивном мышлении нет непосредственной данности бытия, а есть посредственность и выводимость. Все знание протекает в плохой бесконечности дискурсивного мышления. Для дискурсивного мышления все начала и концы оказываются скрытыми в темной глубине, начала и концы вне той середины, которая заполнена дискурсивным мышлением. Дискурсивное рациональное познание лишь выводит, лишь заполняет посредствующие звенья; оно не восходит к истокам. Таким образом, твердые первоосновы знания не даются дискурсивным мышлением, их нужно искать в другом месте, вне рациональной дискурсии.
В отсутствии гарантий, в отсутствии доказательного принуждения – рискованность и опасность веры, и в этом же пленительность и подвиг веры. Человек поверивший - есть человек свободно дерзнувший, преодолевший соблазн гарантирующих доказательств. Требование от веры гарантий, даваемых знанием, представляется похожим на желание пойти ва-банк в азартной игре, предварительно подсмотрев карту. Вот это подсматривание карты, эта боязнь риска, эта неспособность к свободному дерзновению есть у всех подменяющих веру знанием, у всех согласных верить лишь с гарантией. В акте веры есть подвиг отречения, которого нет в акте знания; акт веры есть акт свободной любви, не ведающей доказательств, гарантий, принуждений. Нужно совершить переизбрание, избрать новый объект любви, т.е. отречься от старой любви к данной действительности, уже мне гарантированной, мне навязанной, сбросить с себя ветхого человека и родиться к новой жизни в новой, иной действительности. Подмена же веры знанием в данных условиях мира есть отказ от свободного выбора, есть трусость перед опасностью, перед проблематическим, предпочтение гарантированного и безопасного, т.е. жизнь под принуждением данной природной действительности.
Знание предполагает веру, оказывается формой веры, но веры элементарной и неполной, веры в низшую действительность. Знание есть доверие к ограниченному, земному кругозору; в акте научного знания человек стоит на месте, с которого не все видно, виден лишь небольшой кусок. Вера есть тоже знание; знание через веру дается, но знание высшее и полное, видение всего, безграничности.
5. Где неприложимо само понятие веры?
Во всех абстрактных построениях. Скажем, глупо заявлять, что некто верит в то, что дважды два равно четырем в десятичной системе счисления. Просто введены некие аксиомы, из которых это следует, а математика — это абстракция. Есть исходные данные, есть правила их преобразования — все. Скажем, в формальной логике выражение «А и Б» истинного тогда и только тогда, когда истинны А и Б. И здесь истинность приложима лишь к А и Б как условность, не более того, а действительно ли истинно А (Б) — вопрос совсем другой.
Также неприложимо понятие веры к непосредственному восприятию. Например, мы мыслим в категориях пространства и времени — и не можем мыслить вне этих категорий. Но это не значит, что надо верить в существование пространства — более того, а вы попробуйте дать корректное определение этого термина (или времени; энергии — тоже неплохо).
Кроме того, к категории веры не относятся непосредственные субъективные ощущения — «этот чай сладкий», «мне холодно» или «я люблю Таню». Даже если меня загипнотизировали, и чай на самом деле соленый и вокруг 40 градусов по Цельсию, все равно сладость/холод — непосредственные ощущения, хоть и внушенные. Сомнение тут неприменимо по определению, т.к. ощущения — дорассудочны.
Можно смело сказать, что вера — это именно человеческий механизм, необходимый для биологического вида; но если смотреть не на homo, а на sapiens, то вера — это атавизм, мешающий развитию разума и психики.
Похожие работы
... за собой эти флаконы”. Вот это и есть идеализация своего избранника на бытовом уровне. Что касается отношений с другими представителями противоположного пола. С одной стороны, реальная Любовь, как Идеализация, поднимает внешнюю привлекательность избранника на недосягаемую, по сравнению с другими, высоту. Озарённая Любовью личность избранника, в том числе, его внешняя привлекательность, делает ...
... них порождается. Субъект равен своим деяниям, "…существуя не помимо и вне их, а в них…субъект определяясь своими деяниями, этим самоопределяется". Итак, мы видим, что деятельность как философская категория, деятельностный подход, деятельностное понимание человека и культуры оказалось очень влиятельным в истории философии. Развитие этих идей является не только возможно в современных условиях, но ...
... народного быта еду: кто, когда, как, какую пищу готовит и поглощает; чью, с кем и даже за, вместо кого он её ест (вспомним предварительное пережёвывание пищи для беззубых стариков в патриархальных обществах); как меняется меню и порядок еды дома и на службе, в пути и на юбилейном банкете, у лесного костра и на торжественном приёме; рацион питания на том или ином “этаже общественной лестницы”, в ту ...
... форм/е было изложено диалектическое миропонимание и соответствующий ему диалектический метод исследования. Гегель разрабатывал диалектику как философскую науку, обобщающую всю историю познания и исследующую наиболее общие закономерности развития объективной действительности. В особенности же Гегель стремился исследовать и всесторонне обосновать важнейшие принципы диалектического способа мышления, ...
0 комментариев