Навигация
2. Идеи средневековой алхимии
Древние считали всю природу живой и одушевленной. Поэтому они были уверены, что металлы «растут и созревают» в «лоне» земли. Золото рассматривалось как вполне созревший металл, а железо — как «недозрелый». Таким образом, алхимики с помощью «химического искусства» стремились ускорить процессы «созревания», которые в природе протекали довольно медленно. Эта очень интересная идея ускорения природных процессов впоследствии послужила основой многих видов современного химического производства. Например, аммиак с помощью постоянно совершенствующихся производственных процессов получается гораздо быстрее, чем образуется в природе. Также и кирпич получают обжигом в специальных печах намного скорее, чем в природе получается камень.
В средневековье считалось, что процессы роста в неживой природе проходят абсолютно так же, как рождение нового человека: вначале происходит «помолвка» «женского и мужского начал», потом «свадьба» (или оплодотворение), а лишь затем зарождение и рост «плода» («семени»). Разумеется, под «мужским и женским началами», равно как и «семенами», понимались в неживой природе различные вещества. Причем древние заметили, что «семена» в некоторых случаях могут ускорять процессы роста и созревания. Эти представления через несколько веков стали использовать в химических ремеслах (например, веществами, ускоряющими процесс, были при выпечке хлеба — закваска, а при изготовлении красок — специальные добавки, способствующие высыханию масел). После установления влияния ферментов и катализаторов на ход реакций представления об ускорении превращений веществ стали широко применяться в современной химии. Разные виды первоматерии в средневековье имели название «черная зола», «шлак» или «уголь», «черная ворона» и «черный ворон». Клеопатра писала, что ее учителя так определяли первоматерию: «Она — наша земля, черная и похожая на негра эфиопская земля, которая может взращивать растения, цветы и божественные фрукты» [6, с. 72]. В этих словах прекрасно отражен всеобщий характер алхимических представлений. В соответствии с ними первоматерия, как утверждал уже Аристотель,— основа органической и неорганической природы. Неудивительно, что «химики» средневековья не видели существенной разницы между живой и неживой природой. Это подтверждают некоторые термины, широко применявшиеся в алхимических трактатах. «Кровью голубя», например, назывался свинцовый сурик, «костями тифона» — железо, «кровью» и «костями дракона» — оксиды щелочных металлов. «Беглецом», «летающей» или «легкими облаками» именовалась ртуть, «свернувшейся кровью» или ««красной» — медь, «волком» — свинец [10,с.92].
Неорганическая природа также казалась во времена средневековья живой. Поэтому превращения неорганических веществ алхимики представляли как процессы, аналогичные росту и созреванию плодов растений. Они считали своим высоким призванием помогать рождаться новому существу, как врач помогает появлению на свет нового человека. Поэтому было принято, что алхимик должен не только хорошо владеть искусством превращения веществ, но и иметь определенные этические принципы. Эти принципы основывались на благочестии и добрых помыслах. Поэтому корыстолюбие и стремление к обогащению считались пороками, поскольку они мешали алхимикам постигнуть мудрость Природы. Алхимик должен был забыть о своем Я и как можно полнее слиться сознанием с Природой. Для этого существовали специальные «колдовские зелья», которые резко усиливали силу воображения (вплоть до наступления экстаза). В состав этих «зелий» входили мандрагора, дурман и белена, содержащие скополамин и другие аналогичные соединения. Подобно гашишу эти «зелья» вызывали видения и грезы, во время которых, как казалось алхимикам, происходило приобщение к тайнам Природы. Все эти обстоятельства надо учитывать, чтобы понять удивительное смешение в алхимических книгах описаний реальных и фантастических событий, превращений веществ и т.д. «Возникновение воды, движение и размножение, появление и превращение веществ, отделение духа от тела и их слияние,— писал Зосима из Панополиса, — происходят не в результате каких-либо внешних воздействий, а лишь под влиянием [внутренних] сил природы. Таким же образом возникают твердые камни и тугие от сока растения... Когда я все это представлял себе, то, очнувшись, увидел жреца, стоящего передо мной на возвышении алтаря, куда вели пятнадцать ступеней. Я услышал раздавшийся сверху его голос: «Я — Ион, хранитель святилища,— испытываю невыносимое страдание. Рано утром ко мне пришел некто. Он схватил меня, придавил своей тяжестью и принялся разрывать на куски. После этого он сорвал кожу с моей головы, перемешал мясо с костями и стал поджаривать смесь в огне. Наконец, я заметил, что моя душа отделилась от тела, и я стал духом. С тех пор моя жизнь превратилась в мучение». Пока он говорил мне это и я заставлял себя ему отвечать, его глаза вдруг стали красные, как кровь, и он начал извергать из себя мясо. Я увидел, как он превратился в маленького человечка, который раздирал себя зубами...» [8, с. 74].
Как правило, алхимики придерживались определенных традиций. Это стало характерным и для других направлений развития химических знаний, а особенно для химии конца XVIII в. Одним из проявлений этого традиционного развития химических знаний были многочисленные ссылки на авторитеты. Еще Зосима неоднократно упоминал Гермеса, перед которым он преклонялся. Зосима называл его «Гермесом Трисмегистом — трижды величайшим повелителем душ, духов и магом, богоравным».
Похожие работы
... Христа была безусловно отрицательной. Мы имеем грандиозное свидетельство одного из величайших гениев Северного Возрождения: все творчество Иеронима Босха (1450–1516) проникнуто гневным осуждением этих неуместных попыток [14]. Но не власти, не религия, и тем более не искусство, положили конец алхимии. Алхимия никогда не была институцианализирована, поэтому с ней нельзя было покончить декретально. ...
... . Именно эти "побочные функции" эликсира и закрепились в современном значении этого слова в русском языке. Вообще следует отметить, что арабская алхимия всегда самым тесным образом была связана с медициной, которая в арабском мире была развита весьма высоко (в частности, в Багдаде ещё в VIII веке появилась первая государственная аптека), и практически все арабские алхимики были известны ещё и как ...
... , объявив алхимию вне закона, в то же время покровительствовали ей, рассчитывая на потенциальные выгоды, которые сулило нахождение способа получения золота. Вследствие этого европейская алхимия, как и александрийская, изначально являлась герметической наукой- доступной только узкому кругу посвящённых. Этим объясняется характерное для европейской алхимии чрезвычайно туманное изложение результатов ...
... этой знаковой системы. Это, кстати, роднит алхимию с искусством, например, с китайской живописью, высокая семиотичность которой хорошо известна. В соответствии с традиционным китайским классификационизмом (коррелятивностью) алхимия не разработала и концепцию причинности, но поскольку функционально концепция такого типа была необходима, ее заместило представление о "средстве видов" (тун лэй), ...
0 комментариев