Размышления о будущем, многообразие форм правления, опасность глобализации

4. Размышления о будущем, многообразие форм правления, опасность глобализации

Процесс абсолютизации и тотализации набирает ход. Что нас ждет дальше? Трудно подумать. Преследования? Допросы? Заключения?

Но почему же дальше? Ведь все это уже имеет место. Представителей оппозиции допрашивают, преследуют, им угрожают, некоторых сажают путем фабрикации уголовных дел. Так, М. Ходорковского посадили не потому, что он олигарх и злостный неплательщик налогов, а потому, что он решил заняться государственными вопросами, то есть принял решение стать конкурентом для власть держащих. Его посадили только за то, что он проявил нелояльность к власти. Политика Путина поддерживает олигархов при условии, что они не будут составлять конкуренцию Кремлю, и при условии, что они друзья Путина. При этом Ходорковский позиционировался как враг народа №1, который на самом деле был врагом не народа, а Путина, распорядившегося сфабриковать дело и раструбить об эффективности его войны с олигархами. Этим он распиарил себя перед народом как борца с нечестными бизнесменами и показал железный кулак другим бизнесменам, которые, подобно Ходорковскому, захотят сделать страну более прозрачной, – дабы неповадно было [плюс получил собственность поверженного врага]. «Если нефть, которую экспортировал Ходорковский, теперь экспортирует Gunvor, принадлежащий другу Владимира Путина, не имеет смысл обсуждать, правду ли говорит государство о том, что Ходорковский не платил налогов»[251].

Вообще, современное российское государство во многом зиждется на бизнесе, на слиянии бизнеса и бюрократии, власти и собственности. Если многие думают, что в стране существует крупная частная собственность, это совсем не означает, что она действительно является частной. По-хорошему, чиновник не имеет права заниматься бизнесом, поскольку он его будет развивать за счет интересов других бизнесменов, честных и не связанных с властью. У нас же все наоборот – именно крупным чиновникам принадлежит крупный бизнес, именно государство монополизирует сферу крупного предпринимательства. А одна из основных причин коррупции – усиление государства в области экономики.

Бизнес и политика сегодня образуют неразрывное единство. Если в девяностые фактически власть мог получить почти любой крупный бизнесмен, у которого хватало денег на то, чтобы «купить» чиновничье кресло, то сейчас деньги решают далеко не все. Сейчас решают все финансы и лизоблюдство. Покорный и бедный вряд ли сможет вырасти настолько, чтобы стать чиновником хотя бы среднего звена. А непокорный и богатый не только не дорвется до политических верхов, но и рискнет потерять свое богатство – вспомним Ходорковского, Гусинского и Березовского; все-таки, руководствуясь моральными различиями в их деятельности, первого с двумя последующими не стоит ставить рядом, но в данном контексте такое перечисление уместно, поскольку каждый из них оказался по-своему непокорным.

А.И. Фурсов [говоря как раз о нынешнем правительстве, называя его корпорацией-государством] отмечает, что корпорация-государство устраняет границу между властью и собственностью, также как оно стремится стереть или максимально истончить грань между монополией и рынком, государством и гражданским обществом, политикой и экономикой[252]. Но что ему менее всего нужно, так это гражданское общество. Верхушка много говорит о модернизации, о своем стремлении вывести Россию «вперед», но на самом деле никакой модернизации нет. Конечно, есть нефтепроводы, проходящие через многие страны мира, но это скорее не проявление модернизации, а просто еще один бизнес-проект. Модернизация – очередной миф, созданный для успокоения народа, создания идеи, согласно которой страна в скором времени продвинется «вперед» и все мы заживем счастливо (а при социализме все уже были счастливыми, счастье было всеобщей обязанностью, и быть несчастливым человек не мог, ибо права такого не предоставлялось). Наш народ изучение подобных мифологем давно прошел, но, видимо, плохо сдал экзамен, поскольку продолжает верить обещаниям. Власть, плохо исполняющая свои обязанности перед народом, держится благодаря функционированию в массовом сознании надежд и чаяний на светлое будущее. Пока [терпеливый] народ верит и ждет, он послушен. Класс собственников, контролирующих власть, не особо-то заинтересован в модернизации страны, да и никакая модернизация невозможна в условиях тотальной коррупции. Но они заинтересованы в модернизации своей системы, в ее укреплении, ради чего готовы идти на любые преступления. «…олигархи, владеющие почти всеми природными ресурсами страны, не заинтересованы в ее модернизации, – пишет А.А. Дробышев. – Их сверхдоходы обеспечиваются выкачиванием и распродажей природных богатств, а рисковать своими капиталами во имя модернизации они не хотят»[253]. Под олигархами здесь следует понимать не только тех магнатов, деятельность которых локализована прежде всего в сфере экономики, а не политики, но в первую очередь тех, кто сидит на высоких единоросских постах и диктует правила игры не только в дискурсе чистой экономики, но и в дискурсе политики.

Да и вообще, вызывает иронию сам концепт «консервативная модернизация», сформулированный партией власти. Модернизация не может быть консервативной, так как она на то и модернизация, что ведет вперед, а не к консервации. Концепт «консервативная модернизация» скорее относится к той категории бессмысленных понятий, к какой принадлежит, например, понятие «круглый квадрат» или тоже выдуманный единороссами перл «суверенная демократия». И хотя единороссы связывают консерватизм с достигнутой ими политической стабильностью, на самом деле этот аргумент является тем же мифом, что и демократия, о которой вещают с высоких трибун. Стабильность есть, но она выгодна лишь тем, кто ее устанавливал. Модернизация (или то, что так называется) скорее всего тоже выгодно только ее инициаторам и никому более. «…нам предлагается проект имитационной модернизации, при сохранении той модели властно-административных отношений, которая характеризуется ригидностью, высокой коррупционностью, сужением демократических практик»[254].

Народ, доверяющий власти, прислушивающийся к ее обещаниям светлого будущего, работающий на нее – это, выражаясь словами Ж. Бодрийяра, народ, который обрекает себя на медленную смерть. Те же, кто становится на баррикады, рискуют обречь себя на быструю, насильственную смерть; политические практики (митинги, беспорядки и т.д.) самоубийственны, так как обнажают репрессивную природу власти. Перед лицом этого символического шантажа, опирающегося на насильственную смерть, власти трудно удержаться. Она живет нашей медленной смертью[255]. Она хочет, чтобы народ – ее жертва – стал бессмертной жертвой, постоянно страдающей [и не осознающей свои страдания], но не умирающей окончательно, чтобы процесс его умирания уходил в вечность, тем самым сохраняя вечность власти. Поэтому власть – это не только воля предавать подвластного смерти, но и, напротив, воля оставлять жизнь рабу – жизнь в труде. Это напоминает марксистский тезис о том, что эксплуататор-тунеядец перестает существовать в случае его полной [физической] победы над эксплуатируемым, что говорит о зависимости буржуазии от пролетариата, об интересе эксплуататора продлевать борьбу с эксплуатируемым, но не выигрывать ее до конца. Однако обратной зависимости не прослеживается, существование рабочих не определяется существованием буржуазии. Следовательно, народ не зависит от власти, она не питает его жизненной энергией, а все происходит наоборот: именно народ наделяет власть живительной силой, именно он – не мертвый, но постоянно умирающий – плодит в лоне власти множество угнетателей и тунеядцев. Гиперболизированная антиутопическая картина из фильма «Матрица» – люди питают систему, находясь в полумертвом состоянии, обманутые и довольные своей несвободой… И даже когда восставший народ подчистую свергает эксплуататоров, это не приводит к бесклассовому обществу, так как внутри восставших происходит дифференциация, в соответствии с которой из обычного люда появляются новые правители – эксплуататоры, образующие более привилегированный, класс. Соответственно, классовое сознание дробится и теряет свое единство. Начинается новая классовая война (более или менее ожесточенная, характеризуемая большей или меньшей эксплуатацией), и так происходит по кругу.

Методы «работы» с оппозицией не ограничиваются только допросами, угрозами и фабрикациями дел. Некоторых просто убивают; не возникает особых сомнений относительно убийств А. Политковской, А. Литвиненко и нескольких других журналистов. Путин с самого начала своего президенства разворачивает войну против олигархов, скрываясь за лозунгом борьбы с коррупцией. То есть, один олигарх душит других не потому, что они разворовывают страну, а просто потому, что являются его оппонентами. А вместе с тем война идет и против свободной прессы. Кто выходит из специально построенного барака, внутрь которого почти не проникает свет, того – этих «врагов народа» – бьют идеологически выверенными камнями. В общем, власть расписывается в фашизме и при этом самым лицемерным образом пытается избежать ответственности, замалчивая свои деяния и запрещая говорить о них вслух. Запрещая не только говорить, но и знать о них. «…невыгодные интерпретации деятельности как региональных, так и федеральных элит могут практически не иметь информационной поддержки»[256]. Это в лучшем случае они не поддерживаются информационно, а в худшем [к сожалению, имеющем место] как невыгодные для власти интерпретации ее деяний, так митинги и пикеты, посвященные проблемам коррупции, милицейского произвола и т.д., не только не освещаются в СМИ, но и разгоняются посредством силовых акции с последующим наложением табу на их освещение в прессе. Потенциально исходящей от простого люда активности знать и активности распространять истину наше государство боится, как огня. Почему ни президент, ни премьер никогда не участвуют в теледебатах в прямом эфире? Я имею в виду теледебаты, сценарий которых заранее не прописывался, то есть настоящие свободные дискуссии. Боятся этого делать, боятся «нехороших» вопросов и обвинений, на которые они просто не смогут дать достойные ответы.

Вот если бы единороссы объявили напрямую себя тоталитаристами и во всех СМИ сказали, что их политика антинародна, они были бы достойны какого-никакого уважения хотя бы за откровенность. Но они этого никогда не скажут, потому что слишком трусливы и лицемерны. Потому что, наконец, они боятся народных восстаний, а потому не действуют по принципу видимого насилия (бить оппозицию так, чтобы другим неповадно было), а осуществляют насилие невидимое. Исподтишка вершить свои грязные делишки наглости хватает. Вот он – апофеоз чистоты и справедливости, царящий в современной Российской Федерации.

И к чему мы идем? Неуклонно и неизбежно мы все ближе и ближе подходим к тоталитаризму, который витает в воздухе и стоит на пороге; мы чувствуем запах нового режима, слышим его дыхание за спиной и понимаем, что если сейчас ему подчинимся, то потом противостоять будет уже поздно.

Хотя что там говорить – уже подчинились. 63% голосов «насчитали» [по результатам выборов 2007 г.]. Действительно, результаты выборов – это результаты теста на интеллект. Если мы примем на веру то, что и вправду такой большой процент проголосовал за единороссов, то можем смело прийти к такому выводу: проверку на развитие интеллекта народ не прошел. Едва ли нормальный человек с более или менее высоким умственным развитием отдаст свой голос за такое объединение, как «Единая Россия». По крайней мере, по собственной воле. Следовательно, у нас в стране 63% населения – стадо, привыкшее идти за пастухом. Вот и возникает вопрос: «чему вы радуетесь, единороссы? Тому, что вся тупая масса проголосовала за вас? Да, большинство, но какое…». Этих молча голосующих, слепо доверяющих, челобитно-покорных людей трудно назвать гражданами своей страны. Им более подходит термин «электорат». Электорат как толпа апологетов антинародной политики. Электорат как совокупность индивидов, прошедших курс лечения политической анестезиологии и выработавших иммунитет к любым болевым ощущениям. Электорат как масса не знающих, но действующих во благо тех, кто пользуется этим незнанием и позволяет себе паразитировать на обычных смертных. А само незнание, собственно, можно расценивать только как невежество.

С другой стороны, казалось бы, мы не можем так категорично утверждать об интеллектуальном уровне «партийцев» и им сочувствующих. Ведь большинство от этого процента – люди подневольные, которых буквально заставили проголосовать под угрозой увольнения или лишения премий (школьные учителя, медицинские работники, сотрудники социальных центров и прочих государственных заведений). Но если дело касается политики, да еще и такой наглой, то я никогда не пойму человека, который пошел наперекор своим политическим убеждениям и ценностям и проголосовал за тех, на кого рукой указало его начальство, не преминувшее перед этим оговориться о поощрениях за «правильно» сделанный выбор и наказании за «неправильный». Тут уж надо идти на принцип и не думать о возможных потерях (денег или работы). Многие люди придерживаются меркантильной позиции обывателя, а единороссы успешно этим пользуются. Если бы они знали, что русского человека не зацепить методом устрашения, то они этим методом, этой насильственной парадигмой и не стали бы пользоваться. Короче говоря, я не склонен к оправданию тех, кто проголосовал не по личным убеждениям, а под гнетом кнута. Скорее наоборот, я таких людей обвиняю в обывательстве, а это очень серьезно.

В общем, всех отдавших и отдававших голос за «Единую Россию» условно можно разделить на две категории:

1. Марионетки, не умеющие мыслить самостоятельно, которым просто пустили пыль в глаза, а они ничего не заметили и проголосовали якобы «по личным убеждениям»,

2. Меркантильные обыватели, которые держатся только за свою карьеру, статус и доход, а на все остальное им просто наплевать.

Путин – это их царь, это их идол и тиран одновременно. Нонконформистам, свободомыслящим и свободолюбивым людям такой лидер не нужен. В наше время невозможно одновременно сочетать в себе три качества: 1) преданность господствующей системе, 2) интеллект и 3) честность.

Бытует мнение о том, что если бы вся предвыборная кампания укладывалась в рамки законности, если бы никакой дезинформации и умалчивания со стороны рвущихся к власти единороссов не имело бы места[257], то тогда процент, который набрала их корпорация, был бы намного ниже. Да, с этим трудно не согласиться, но все равно в первую очередь ответственность за выбор лежит на самих избирателях. Даже при умалчивании и откровенной лжи любой умный человек поймет истинную суть ситуации. Только дурак может прикрываться непорядочностью «Единой России»; ведь эта непорядочность просто очевидна. Я твердо убежден в том, что эти и все другие выборы – фикция, и конкретные числа, опубликованные по результатам, не внушают никакого доверия. Однако я не менее твердо убежден в том, что эти числа близки к истине, так как – учитывая степень омассовления народа в РФ – неудивительна популярность среди масс тех, кто являет собой наихудший вариант политической номенклатуры.

Кроме того, как отмечает специалист в области public relations Г.Г. Почепцев, мы чаще всего голосуем не за разумные доводы политика, а за его респектабельный внешний вид[258]. Я бы также добавил, что политики созданием своего имиджа (прежде всего манерой одеваться) по большей части компенсируют отсутствие действительно необходимых им качеств. Созерцая приятно выглядящего кандидата, мы перестаем задумываться о его внутренних характеристиках; скорее даже, бессознательным образом проводим прямую параллель между его внешностью и личностными качествами по принципу «если первое на позитиве, значит, и второе ему не уступает». Однако этот миф легко развеять, вспомнив достаточно красивый стиль одежды представителей криминальных группировок 90-х. В общем, встречаем по одежке… И провожаем тоже… Не по уровню компетентности, квалификации и т.д., а по телегеничности. Главный фактор политического успеха – не конкретные дела по достижению народного благоденствия, а умение предъявить себя публике.

Профессиональные имиджмейкеры-мордоделы как раз этим и занимаются – стирают демаркационную линию между искренностью и имитацией, между естественным и искусственным; ведь их деятельность основана на том, чтобы продать репутацию клиента, прибегая к созданию иллюзии, то есть имиджа. Понятие имиджа противоположно понятию знания; если второе основывается на истине, то первое – всего лишь на вере. Имиджевая позиция наших политиков своими корнями упирается не в действительные факты, а в престиж, внешность, символизм, эмоции, разного рода иллюзии и сказки СМИ. Тот образ, который им придается официально, является в корне неадекватным, он искажает действительность. Вся эта мифологичность, все эти байки, которые специально создаются и которыми окутываются их объекты, то есть сами политики, работают на укрепление имиджа последних. Но если имидж укреплен байками и целенаправленно созданными мифами, то его реальная цена равна нулю. Если человек на публике обладает «симптомами», которыми должен обладать представитель его профессии, это совершенно не значит, что ему присущи настоящие профессиональные качества. Если человек при первом приближении обладает «симптомами» святого, это необязательно указывает на его реальную святость. Вот только общественности не всегда это известно. И именно ее неведение – тот фундамент, который позволяет имиджу сохраняться, улучшаться и продолжать свое существование, направляя общественное мнение в сторону не натурального продукта, а генно-модифицированного. Массы, воспринимая телевизионное тело политика, имеют дело не с самим политиком, а с его образом.

Вообще, президент должен заниматься государственными делами и эффективно решать проблемы – не только государственные, а в первую очередь народные, – а не заигрывать с избирателями, показывая свой торс и даря часы. Целесообразность работы правительства – самая лучшая реклама для этого правительства. Если бы мы везде и всегда выбирали, руководствуясь таким абсурдным критерием, то почти в любой системе имела бы место руководительская некомпетентность как минимум, а как максимум – вся система пришла бы к неизбежному краху. Руководитель должен руководить, а не красоваться на подиуме. Но единоросская система к краху не придет (в ближайшее время), так как их круги наполняют хорошие менеджеры – умные, обладающие стратегическим мышлением, умеющие обмануть и запутать, полностью аморальные, жадные до денег, способные использовать народ во благо собственных интересов. И главное – они умеют сделать так, чтобы их трон не покачнулся под чудовищностью их преступлений, а вертикаль власти осталась сильной и непоколебимой. Настоящие менеджеры, компетентные не в возвеличении страны, а в возвеличении собственной власти и богатств…

Другое дело – темные массы, ничего не смыслящие в политике и управлении, которым президент нравится внешне – и они за него голосуют. Вот именно их необразованность и полное непонимание происходящих в стране процессов работают на руку всяким нечестным политиканам, а потому почти любое проявление обывательщины и невежественности по отношению к более или менее глобальным делам можно квалифицировать как одно из средств реализации антинародной политики.

Короче, избиратели не выдержали тест на интеллект, а единороссы провалили экзамен на порядочность и нравственность. Что будет дальше, посмотрим. И посмотрим, как нам эти качества в будущем в еще более гипертрофированной форме продемонстрируют как массы, так и власть имущие.

На протяжении всего повествования я говорил о тоталитарности политики «Единой России». Но, рассмотрев некоторые сущностные черты этой политики, возникает вопрос, какие еще термины, помимо собирательного и широкого термина «тоталитаризм», подходят для ее определения? Существуют разные формы правления, и сложно среди них остановиться на какой-то одной, которая соответствовала бы в полной мере сегодняшней политической системе. Эта трудность заключается не в том, что нынешняя система настолько разнообразна, что не вписывается в какие-либо конкретные рамки конкретной формы правления, а в том, что ей присущи черты различных научно обоснованных форм. В первую очередь олигархии и криптократии.

Как известно, олигархия – это форма правления, при которой власть сосредотачивается в руках наиболее узкого круга лиц и реализует их личные интересы, а не всеобщее благо. И разве не так? В самом начале книги шла речь о корпоративном духе «Единой России», о ее стремлении воплотить личные интересы в ущерб интересам общественным. И, кроме того, термин «олигархия» уместен потому, что система сплошь и рядом коррумпирована. Друзья-товарищи и приближенные Путина, стоило ему прийти к власти, как-то сразу обогатились (в 2002–2003 году увеличилось количество миллиардеров). «С 1999 года Владимир Путин сделал очень много вещей, – замечает Ю. Латынина. – Посадил Ходорковского, раскулачил ЮКОС, раздал друзьям нефть, газ, «Автоваз», самолетостроение, машиностроение, судостроение, нанотехнологии и т.д. Однако за эти десять лет Владимир Путин не поймал Ачемеза Гочияева. А теперь выясняется, что за теракты у нас отвечает «все общество». Как-то странно, ребята. За теракты у нас отвечает все общество, а за нефть, газ и бабло у нас отвечают друзья Путина»[259]. Да и сам товарищ бывший президент умело поспевает за ними, становясь все богачей и богачей – естественно, за счет народа, за счет нас с вами – живой поленницы дров в топке чужого счастья. По данным польской газеты «Политика», еще в 1998 году, то есть до президентства, Путин входил в список 600 самых богатых людей в мире, а сейчас за счет крупных долей в нефтяных и газовых компаниях его богатство превышает 40 миллиардов долларов[260]. И откуда такие привилегии у обычного офицера? Конечно, его высокие посты гарантировали, мягко говоря, безбедное существование, но ведь не настолько! А во всех СМИ трубят, что Путин-де человек честный, воюющий с олигархами, террористов замочить в сортире обещает. Наверное, тех «олигархов» и «террористов» (в первую очередь выходцев из народа), которые пытаются его разоблачать. У нас ведь правительство антинародно, и спецслужбы защищают не обычных тружеников, а государство от этих самых тружеников. Выдвинутый Путиным приоритет – побороть бедность – реализуется на все 100%. Только бедность побороли не народную, а чиновничью. Народ нищает, а чиновники жиреют – вот такая реализация этого приоритета. Если Путин реализует политику против олигархов, почему же он позволяет другим грабить страну? Происходит убыль населения, число беспризорных детей растет, а криминализация и коррупция во властях достигла умопомрачительных размеров. У нас самая богатая страна, но этого богатства мы с вами не видим, так как оно неравномерно и совершенно несправедливо распределяется. Накопленные бандитом или чиновником (что часто одно и то же) огромные финансы позволяют купить власть, а купленная власть дает возможность еще больше обогатиться – замкнутый круг, работающий против итак уже обобранного до ниточки народа, состояние которого следует охарактеризовать как «жизнь после смерти».

В фильме «Система Путина» вообще говорится, что коррупционером Владимир Владимирович стал еще задолго до своего президентства, что он контактировал с портовой мафией и компанией «Спак», отмывающей деньги от торговли кокаином, что он смело шел на сделки с организованной преступностью. Конечно, мы не можем доказать или опровергать эти «факты» его биографии, поэтому приводим здесь только то, что говорится в источниках, и, не имея доказательной базы, остановимся лишь на упоминании подобного видения до-президентского периода Путина.

Кстати, в конце 90-х Примаков изъявил желание очистить чиновничьи круги от коррупции, тем самым заставив забеспокоиться Ельцина и его подельников, в числе которых состоял Путин. Примаков назначил на пост нового генерального прокурора Юрия Скуратова, который стал расследовать кремлевские дела (кроме того, он разделял идею причастности спецслужб к попытке теракта в Рязани), а благодаря его расследованиям правда могла выйти наружу. И она почти вышла. 66 миллиардов долларов пропали, а затем были найдены на счетах самых высокопоставленных чиновников и членов «Семьи». Но просто так, без законного основания, уволить прокурора нельзя, и основание нашлось. Скуратова засняли в компании проституток, после чего вежливо попросили уйти в отставку. А Путин заявил публично, что эти кадры не являлись монтажом. Положа руку на сердце, можно сказать так: уж лучше пусть прокуроры и президенты с проститутками спят, чем разворовывают родную страну. Однако с помощью телевидения народу опять преподнесли только часть истории, умолчав о виновности олигархов-правителей, но раструбив по всем городам и весям о моральном облике Скуратова, чей облик уж наверняка являлся намного более безупречным, нежели облик его обвинителей. Вот такая простая и циничная история, и таких историй в биографии наших нынешних правителей найдется сколько угодно – все не осветить. По ходу текста я периодически уделяю внимание прошлым путинским делам, но в целом меня в большей степени волнует не столько его биография, не историческая справка, сколько текущее положение вещей, которое вполне указывает на преступную сущность путинского правительства.

Древняя истина гласит: управлять другими людьми может только тот, кто умеет управлять собой, своими страстями. А если они не могут управлять своей страстью наживы, если они, наоборот, озабочены ее удовлетворением, то какое право имеют управлять нами? У людей, которым присуще одно только стремление к обогащению и которые успешно его реализуют, совершенно иная система ценностей, нежели у простого народа. Олигархи живут в совсем другом мире, аксиология которого обратна общечеловеческой аксиологии.

Читатель, придерживающийся консервативных (социалистических) ценностей может поймать меня на том, что я критически отношусь как к современному правительству, так и, например, к сталинскому. И вполне закономерно такой читатель согласится со мной в том, что нынешняя верхушка погрязла в олигархизме, но поставит мне в упрек критику Сталина, для которого материальные ценности не занимали первостепенного места, и стремления к наживе не было у вождя, который ходил в старом сюртуке. Однако критики заслуживает не только стремление к наживе, но и патологическое желание власти, которым «болел» Сталин. А вместе с ним связанное политическое мифотворчество ради оправдания своей власти и криптократические тенденции сохранить истину в тайне.

Криптократия – это форма правления, основанная на тайне, на сокрытии от людей истины. Еще криптократией называют теневую, невидимую власть, факт наличия которой неочевиден. Что касается второго определения, то оно соответствует невидимому таинственному мировому правительству (сокрыто само правительство). А вот первое определение вполне характеризует «закулисную» деятельность единороссов (сокрыта политика правительства). Мы знаем, что их существование не прячется под «крипту», но мы кормимся всякими мифами, созданными специально для сокрытия от нас – простых смертных – теневых сторон их деятельности (впрочем, почти вся их политическая деятельность заслуживает статуса «теневой»). Так власть стала своеобразным аналогом тайного общества, мотивы и методики действия которого недоступны для рядового члена человейника.

Близким по значению криптократии выступает недавно введенный термин «нетократия»[261]. Это новая форма управления обществом, при которой основной ценностью является не материальные предметы, а информация. Полноценный доступ к достоверной информации и манипуляции с ней обеспечивают ее субъекта – нетократа – особой властью. Достоверной же является не всякая информация, а именно знание – информация эксклюзивная, которая доступна далеко не всем. Консьюмтариат (так называют Бард и Зондерквист массы, низший класс) не способен разглядеть в тумане бесконечного количества информации знание; но он не просто не способен, а ему не дают такой возможности. Знание доступно нетократам, оно является их топливом и валютой. С помощью этого знания можно управлять народом, чем сегодняшняя власть активно пользуется, сокрывая многое от нас. Конечно, существует огромное несоответствие между реальным устройством мира и представлениями любого человека о мире, и было бы смешно обвинять политиков в этом несоответствии. Поэтому стоит сказать, что под знанием мы понимаем не знание законов физики, не знание химических формул, а именно то знание, которое определяет политическую ситуацию в стране. И говорим мы здесь именно о политическом знании, а не о физическом, философском, литературном и т.д. Это знание кардинальным образом отличается от того спама, которым бомбардируют наше сознание и которому мы верим. Причем, согласно теоретикам нетократии, данная форма власти будет более жесткой, чем капитализм. При капитализме потенциально каждый мог попасть в высшие эшелоны власти при наличии материального богатства, а при нетократии финансы не дают такого доступа, тем самым закрывая любые двери перед искушенными желающими попасть вверх. А если существует граница между классами, и если эта граница настолько тверда, что через нее даже потенциально невозможно перейти, то не о фашизме ли стоит говорить?

Естественно, нетократия как форма политического устройства пока является антиутопией, и уж никак нельзя назвать современную политическую структуру России нетократической, однако зачатки данного режима уже усматриваются в информационном вакууме и псевдоинформационном спаме, созданными преимущественно руками потитехнологов и охватившими сознание масс.

Согласно данным социологического опроса фонда «Общественное мнение», уровень доверия россиян Медведеву и Путину снизился. Однако, несмотря ни на что, процент доверия все-таки огромен. Так, по данным «Левада-Центра», в октябре 2009-го года Медведеву доверяли 72% россиян, а действия Путина одобряли аж 78%[262]. Такой высокий рейтинг правительства подтверждает нашу мысль о том, что массы просто не знакомы с аспектами настоящей деятельности наших власть имущих. И такое неведение масс прямым образом взаимосвязано с их особенностью верить официальным СМИ, по которым транслируют мифологемы. Другого объяснения быть не может; если народонаселение узнает правду, вряд ли оно будет продолжать верить в непогрешимость властителей.

Еще одна форма правления, которой во многом соответствует политическая система сегодняшней России, – клептократия. Это такой режим, при котором основные государственные решения мотивированы, в первую очередь, непосредственной материальной заинтересованностью узкой группы лиц, эти решения принимающих. Клептократия основывается на коррупции, о которой мы уже говорили, и является близкой олигархии формой. Поэтому не будем останавливаться на теме максимально полного раскрытия сущности данного режима.

Согласно Л. Люксу, фашизм протестует против Просвещения, политического плюрализма, процессов эмансипации и идеи прав человека[263]. В ходе нашего повествования было показано, что единороссы активно следуют этим правилам: подминают под себя просветительский научный рационализм (наука «под каблуком»; необходимость в глупом стаде, а не в интеллектуалах, которыми управлять сложнее), стремятся к политическому монизму и не приемлют оппозицию, лишают человека права выражения собственного мнения, да и вообще ввергают общество в пучину бесправия. Так что, если брать во внимание представленность фашизма Л. Люксом, а не синонимировать ошибочно это явление с теми или иными формами национализма или расизма, мы можем указать на «Единую Россию» как на околофашистскую организацию. Именно на «около», так как, вполне возможно, стоит говорить о некоем трансформированном фашизме или другой, близкой к нему, форме правления. Вообще, термин «фашизм» используется довольно широко, а потому имеет много значений, но мы не будем останавливаться здесь на его исчерпывающем раскрытии.

К вышеназванным формам правления можно добавить такие, как деспотизм и тирания, так как они основаны на наличии полновластного правителя (деспотизм) и единоличном насилии над народом (тирания). В общем, мы наблюдаем широкий спектр форм правления, через каждую из которых можно отразить политическую ситуацию сегодняшнего дня. Однако, к сожалению, в этой политике трудно найти хотя бы зачаток формы правления, которая основывается на народной воле и стремится к ее выражению.

А.Л. Панищев для характеристики хищнического и больного права предлагает термин «прайдовое право», возникающее при деградации общества, которое предшествует деструкции государства. Его основные особенности: 1) законы направляются на утверждение зла, а не добра; 2) распространенное на пределы всей страны ограниченное до интересов одной группы мировоззрение, в котором не находится места для интересов к мировым проблемам; 3) отвержение моральных ценностей благородства, доброты и честности и одухотворение поступков, приводящих к вырождению человека как духовного существа путем вмешательства в жизнь той части общества, где сохранились принципы человеколюбия; 4) слабая выраженность чувства социальной ответственности, 5) ориентация общества на развлекательность и удовольствия, 6) оторванность законодательства от культуры. В том виде, в каком описывает его А.Л. Панищев, прайдовое право очень близко описанным деструктивным формам правления и служит для реализации тоталитарной, корпоративной и криминальной политики, свойственной политике России сегодняшнего дня. Изучая внутреннюю специфику последней, мы находим много параллелей между ней и прайдовым правом, учитывая выделенные его характеристики. Дискутируя с автором, который говорит о том, что «сущность государства в большей части определяется характером социального устройства»[264], отметим, что такая форма права может возникнуть необязательно как следствие деградации общества и упадка культуры, а скорее как следствие деструкции государства, его отрыва от культурных и общесоциальных ценностей. Социальный регресс не всегда ведет к регрессу (мутации, дисфункциональности) государственности, но могут иметь место и обратные случаи. Так, трудно сказать однозначно, наше правительство такое плохое потому, что современное общество настолько разложено в духовном и интеллектуальном смысле, или же наоборот, разложение общества происходит благодаря тотализующей политике. Скорее, эти два процесса стоит рассматривать не с точки зрения детерминизма, а с точки зрения взаимообусловленности. Здесь мы не станем вдаваться в уже затронутые выше размышления о том, что правительство не может быть хорошим в полной мере; эти идеи сняли бы вопрос о возможном существовании его функциональности (полезное для общество) и дисфункциональности (вредное для общества). Несмотря на то, что любая власть подавляет, она иногда выполняет полезные для народа функции (в широком плане – обеспечение порядка и безопасности), и имеет смысл, говоря о разных формах власти – либеральной и тоталитарной, – выбирать из двух зол, поскольку в полной мере либеральной власти не существует. Однако власть, максимально приближенная к ценностям либерализма, можно считать [условно] функциональной, а власть, которую мы имеем сейчас, однозначно квалифицируется как дисфункциональная.

Вот что пишет о «Единой России» Александр Рыклин. «Подозрительные взгляды, полицейский режим, психушки для инакомыслящих, превентивные репрессии для остальных, тотальный контроль над любым живым словом, Мамонтов со своей глупой пропагандой, тупая и тухлая идеология, тупые и тухлые лица на трибунах, а когда обвалятся цены на нефть – карточки для пенсионеров на хлеб и очереди за водкой. И ложь, ложь, ложь, ложь с утра и до вечера. Думаете, эта апокалиптическая картина – преувеличение? А по-моему – это почти неизбежно наше с вами очень скорое будущее. Уцепимся за «почти»? Попробуем на нем повиснуть? Не уверен, что получится. Не уверен даже, что есть за что цепляться. Но пробовать, конечно, все равно надо. Или уезжать отсюда к чертовой матери…»[265]. Вот-вот, уезжать, как завещает Рыклин. Стратегия избегания только и остается. Иронично замечу, что уезжать отсюда следует по двум причинам: 1) страх за то, что этот режим падет и путем кровопролития ему на смену придет еще более худший, 2) убежденность в том, что падение этого режима никогда не произойдет.

«Застоявшиеся иерархические системы политической сферы оказывают сопротивление проникновению в них носителей творческих идей и позитивных норм морали, поскольку деятельность и поведение этих людей могут их (системы) деформировать или разрушить полностью»[266]. Говоря другими словами, система стремится к самосохранению любой ценой и любыми средствами, совершенно не обращая внимания на степень человечности и нравственности своих действий. «Государству может быть крайне не выгоден и не угоден индивид, обладающий сильной и самостоятельной волей», – пишет В.В. Гопко[267]. В нашем случае государству не «может быть», а однозначно таковые индивиды неугодны. Мало того, благосостояние народа в целом государство также не интересует. Как вполне справедливо замечает Г.Г. Почепцов, «на сегодня власть отвернулась от населения и даже вербально не хочет демонстрировать свой интерес к нему»[268]. Хотя на самом деле государство сильно только тогда, когда оно идет навстречу народу, если его интересы соединяются с народными, а не противопоставляются им.

Сейчас в мире и в нашей стране набирает обороты экономический кризис, развитие которого трудно поддается прогнозированию. Тяжело сказать, что будет дальше – достигнет ли он какие-то катастрофических высот или пойдет на спад. Правительство, говоря о причинах кризиса, обвиняет в основном США. Хоть и говорят в СМИ, что кризис, возникший первоначально в Америке, является естественным явлением, с которым необходимо смириться, едва ли стоит верить таким россказням. Его основная причина, как мне кажется, – это спекулятивность ничем не обеспеченного доллара, превращение капитала в «плавающий» капитал, в не имеющий эквивалента в реальности симулякр, который просто воспроизводится и дублируется. Грубо говоря, кризис – это проявление целенаправленной политики обнищания огромных масс людей (в планетарном масштабе), инициируемой так называемыми глобалистами – сверхэлиты, состоящей преимущественно из руководителей крупнейших транснациональных корпораций. Поэтому само слово «кризис» не совсем состоятельно: оно больше подходит для означивания естественного процесса. Как ранее любили говорить «Советский Союз распался», а не «Советский Союз специально развалили», так и сейчас говорят «кризис пришел»… Действительно, ответственность за кризис несут в первую очередь штаты (точнее, американский ТНК-истеблишмент) с их денежными «мыльными пузырями», но и российское правительство во многом повинено если не в появлении кризиса, то в его поддержании. Так, единороссы с экранов телевизоров активно убеждали народ в том, что кризис в стране не настолько уж ощутим, забывая о том, что по многим предприятиям он ударил довольно сильно и что безработица в стране достигла огромных масштабов (однако несмотря на это зарплаты работников проправительственного Газпрома были особо велики). Также они говорили в СМИ о том, что никакой девальвации рубля не будет, хотя она неуклонно происходит – пусть не резко, а медленными шагами. То есть, это была очередная ложь. Путин призывал граждан покупать акции российских компаний, таких, как «Роснефть», после чего стоимость этих акций снизилась, и вкладчики остались в убытке. То же самое произошло с акциями Сбербанка и ВТБ, за которые правительство агитировало народ (причем финансовую помощь оказывают только «своим» банкам и предприятиям). Сотни тысяч людей поверили Путину, а их обманули. Огромные суммы были выданы банкам, а не реальному сектору производства, банки не стали кредитовать предприятия, что привело к остановке строек, перевозок и работы предприятий, а значит, к безработице. Вместо повышения зарплат людям активно финансируются олигархи, многие из которых являются друзьями премьера: Дерипаска («Норильский никель»), Сечин и Богданчиков («Роснефть»), Абрамович («Евраз»), Чемезов («Ростехнологии»), Миллер («Газпром»). За народные деньги спасается бизнес олигархов, в чем заключена стратегическая линия партии, ориентированная на поддержание неконкурентоспособности экономики[269]. Причем все вышеперечисленные пользуются привилегиями, а намного более честный М. Ходорковский топчет тюремную землицу; топчет потому, что, отстаивая либерализм, полез во власть, да еще и оппозицию спонсировал. Денежные средства кидаются в черные дыры российской экономики – в олигархический бизнес. И ни одна из антикризисных мер не была реализована! С 1999 по 2007 годы государственный бюджет вырос в десять раз, но этот инновационный рост неощутим для обычного рабочего – его зарплаты инновации не коснулись, зато коснулся кризис. Остается только удивляться цинизму власть имущих, которые ведут активную борьбу не с преступностью, не с терроризмом, а с собственным народом, что уже делает их политику преступной и террористичной.

А по сути-то что мы, выходцы из народа, можем сделать? Да собственно ничего. У нас народ терпеливый – привыкнет, стерпит, со слезами на глазах, с зубовным скрежетом, но примет любое отношение к себе. Не будет никаких серьезных акций протеста, не будет никаких глобальных митингов. А вот на попытки снизу реформировать систему власти, надеяться не стоит. Кто же даст нам ее реформировать? Там, наверху, за нее держатся как за последнюю соломинку. Как не держаться-то, если эта система выгодна для партийцев. И только для них. И не дадут они нам оставить их без выгоды, без сладкого куска. Но мы сами должны наделить себя правом реформировать политическую систему, потому что если мы за это благое дело не возьмемся, то никто не возьмется – больше некому! Я говорю «должны», несмотря на то, что данная работа не носит никаких конкретных предписаний и алгоритмов по принципу «сначала следует сделать это, а потом это». Читатель вправе обвинить меня в том, что я показал ситуацию, но ничего не сказал о методах ее решения. Да, это так. Но в качестве ответа приведем фразу М. Фуко: «я не думаю, что те, кто стремится расшифровать истину, должны предлагать этические принципы или практические советы прямо, в этой же книге и в этом же анализе»[270]. Трудно воплотить в анализ абсолютно все, что с объектом анализа связано. Я преследовал цель лишь показать, расшифровать некий аспект истины, но не навязывать читателю никаких этических, деонтологических или еще каких-то императивов, сподвигающих к тому или иному действию. Пусть тип поведения будет выработан самим человеком…

Можно, конечно, сидеть сложа руки, потешая себя грезами о том, что оно само как-то рассосется. Однако ничего само не рассасывается. А если и рассасывается, то потом вообще приходится жалеть о том, что рассосалось. Можно надеяться на коллапс власти, на ее самоуничтожение, к которому ее приведет ее же некомпетентность. Но если таковое и произойдет, возникает вопрос: а что же будет потом? Даже если не произойдет передача страны в руки нехорошему дяденьке-глобалисту, вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего после краха власти, педагогический режим которой породил, воспитал и взрастил массу хамелеонов, преступников, люмпен-чиновников и прочую живность, место которым явно не в административных кабинетах. «Режим Путина может исчезнуть за одну ночь, но миллионы – даже не сотни тысяч, а миллионы чиновников, генералов, постовых, превратившихся в раковые клетки социального организма, не исчезнут никуда»[271]. Таково наследие, которое оставит эта власть нашим потомкам… Благодаря этому наследию путиноросский режим продлится дольше своего официально-физического существования и войдет в историю. И с этим наследием потомкам придется вести отдельную борьбу.

Учитывая всю серьезность и основательность политики «Единой России», ее до наглости грамотно-лживую пропаганду и эффективно работающий репрессивный аппарат (плюс полная неэффективность по части управления страной), представители этой корпорации уже сейчас безо всякого преувеличения могут заявить: «наш рейх переживет тысячелетия». Однако какой бы основательно продуманной эта система ни была, она, как и любой тоталитарный режим, боится одного – гласности. Советский Союз рассыпался из-за того (в том числе), что в СМИ стала просачиваться правда о деятельности «верхушки». Таким образом, путинская система опасается правды, истины, поскольку сама она держится на лжи и полной закрытости информации; истина для нее – самый злейший враг. Система порождает волну бюрократии, и все элементы, находящиеся внутри нее, пользуются привилегированной прикрытостью, санкционированной прикрытостью своей коррупционной деятельности. Но такая система неустойчива – гласность способна уничтожить любой тоталитарный порядок. Вот только сама эта гласность задушена. Народу знать про коррупцию, бюрократию и явные нарушения конституционных прав и свобод – вредно для здоровья. Без лжи – своего единственно орудия – Путин является просто голым королем. Не зря ведь первое, что сделал наш бывший президент, когда сел на свой трон, это направил свои орудия на НТВ как единственный независимый канал. Боится, однако. Правды боится. Ибо тот, кто раскроет правду, поставит под сомнение целостность системы, а целостность – залог ее устойчивости. Когда к власти придут более компетентные и либерально настроенные политики, всплывут все истории, о которых так долго молчали. Этой путинской своре не особо хочется объяснять происхождение своих баснословных счетов, домов на Рублевке и прочих «непосильным трудом» нажитых благ. Поэтому продолжение преемственности коррупционного курса им просто необходимо…

Тоталитарист априори панически боится тех, кто потенциально может сбросить его с трона, и потому, компенсируя свое ничтожество и внутреннюю пустоту, он подавляет их. Не обладая никакими позитивными, человекосозидающими качествами, он пытается подавить и уничтожить все высокое, ценное, духовное, свободное и оригинальное, – все, что находится выше его самого. «Чем больше внутренний хаос в душе человека, тем сильнее его вожделения, и главное, определяющее все прочие – вожделение власти. То есть вожделение подавить Других, унизить их, обратить в ничтожество. Свести их, как я определяю, к онтологическому минимуму [курсив автора – В.Е.][272]». Разве со Сталиным было иначе? Конечно, в нашем случае пример с паранойей Сталина, особенно обострившейся в последние годы его жизни, не особенно удачен в сравнительном смысле, но тем не менее показателен. Из него (и не только из него одного) можно сделать вывод о том, что тоталитарист – это больной, нерефлексивный и одномерный человек, у которого преобладают садистские и параноические наклонности, отсутствует чувство меры и этический стержень. Тоталилитарист – не человек, а всего лишь человечешка, а его готовые к любой подлости подхалимы-подданные, также рвущиеся к власти и также носящие в себе комплекс неполноценности, – не люди, а всего лишь людишки. Тиран подобен старухе из пушкинской сказки «О рыбаке и рыбке», которая безмерно пыталась компенсировать комплекс неполноценности посредством все большей и большей власти и связанных с нею материальных ценностей. В настоящей работе я не преследовал цели проанализировать личность тирана, и поэтому читателя, которому вывод о патологичности тирана покажется «притянутым за уши», я отсылаю к книге Эриха Фромма «Анатомия человеческой деструктивности», где хорошо описан подобный тип личности, причины и условия его формирования.

«Во все времена находились властители – фараоны, короли, цари, императоры, которые рубили головы, поднимавшиеся над уровнем посредственности, особенно, если ума не хватало им самим, – пишет И.М. Ильинский. – Всегда были правители, которые, будучи не в состоянии обеспечить благополучие своих подданных, убивали тех, кто начинал понимать это и сообщать другим. Всегда в положении «сильных мира сего» оказывалось немало слабых, трусливых и просто жестоких людей, которые убийством своих подчиненных пытались успокоить и возвысить себя в глазах окружающих»[273]. К сожалению, с этими словами тяжело поспорить. Однако автор почему-то говорит именно об убийстве тех, кто пытался возвыситься в том или ином смысле, противопоставить себя тиранической системе. Несмотря на правильность изложенных слов, Ильинский, говоря именно об убийстве, несколько сгущает краски. Перефразируя его, следует сказать, что власть всегда подавляла (а не только убивала) неугодных. Это же она делает и сейчас.

«Люди не должны бояться своего правительства, а вот правительство должно бояться народа», – прозвучала фраза в кинофильме «V – значит вендетта». Наше же правительство для того, чтобы народ не представлял для него никакой угрозы, само встает на место агрессора. Оно лишь показывает уверенность, но за этой мнимой демонстрацией скрывается страх. Страх быть раскрытым. Ведь во все времена антинародные (корпоративные) правительства были озабочены легетимацией своей политической деятельности, и ради того, чтобы народ признал ее законной и достойной восхищения, они пускали в ход самые разные средства: идеологические, научные, правовые, нравственные и прочие. И люди верили, и люди шли вслед за своими рабовладельцами, надеясь на светлое будущее, к которому их приведут. Подумать только! – их обманывают направо и налево, их обдирают до последнего рубля, им навязывают совершенно противоположные идеи тем, которые реализуются в действительности, а они молебно просят остаться у власти своего «благодетеля».

И вот наступила новая эпоха, пришел господин Медведев, этот пропутинский ставленник. И сразу с его приходом одновременно наметились новая образовательная реформа и непосредственно связанная с ней реформа по отношению к призыву на военную службу. Ненужными стали вузы, многие из которых закрывают или переводят на дистантное обучение (что в принципе, учитывая суть дистантного обучения, равно закрытию вуза), тем самым понижая и без того низкое качество образования. Это еще раз убеждает нас в том, что для государства образование народа – кость в горле. Самый лучший народ – предельно глупый народ. А призыв решали продлить на две недели, дабы выпускники школ не забивали себе головы всякой ерундой, касающейся поступления в университет, а сразу шли топтать тяжелыми ботфортами армейскую землицу; собственно, суть реформы и заключается в том, что выпускнику не будет дан никакой шанс для продолжения учебы, так как его почти сразу после выпускного «пакуют» и увозят от папы и мамы. Да ввели бы уж сразу двадцатипятилетнее петровское рекрутство – чего мелочиться-то. Короче говоря, Медведев сразу наметил линию своей политики – молодец, активно взялся за работу.

Что такое сильная власть? Это не та власть, которая сжимает все сферы общественной жизни в один кулак и проникает везде и повсюду, как в огромном Паноптикуме, тем самым демонстрируя свою политическую импотенцию; ведь попрание законов и свобод – методология слабых, не способных управлять по-другому. «Государственное вмешательство должно быть ограничено в той степени, которая в действительности необходима для защиты свободы»[274], – отмечает К. Поппер, под словом «свобода» подразумевая именно общественную свободу. Сильная власть не должна быть избыточной, распространяющей свои клешни на всю социальную жизнь, узаконивающей репрессии и запреты и узаконивающей свое право репрессировать и запрещать. Ее избыток – основная причина недовольства ею. Избыточность, диффузность власти указывает на ее слабость. Избыточность власти – нечто напоминающее рост раковых клеток, которые, не подчиняясь никакому генетическому коду, пролиферируют не только во все области культурного, научного и социального, но и в область психического, заставляя последнее поддаваться и отдаваться дискурсу власти, верить ему и работать на него. Скорее наоборот, сильная власть – это та, которая позволяет себе разжать кулак и тем самым дает возможность людям, общественным объединениям и партиям выражать свою позицию, то есть быть гражданами своей страны. Она работает для народа, а не заставляет народ работать на себя. Поэтому «Единая Россия» никоим образом не может называться сильной партией – это партия, которая противопоставила себя народу, можно сказать, победила народ. И победила не благодаря своей силе, а благодаря хитрости, наглости и лицемерию, которые использовала направо и налево. Хвала и слава ей за это!!! Административный бюрократизм, взяточничество, укрывательство своих, устрашения и подкупы, уничтожение оппозиции, борьба с гласностью и полное нарушение узаконенных прав и свобод, стратегия обнищания народа – арсенал ее методов. Грамотное же правительство, сильное и уважающее себя (а также народ) никогда не станет применять подобную методологию; это ниже его достоинства. Компетентность политика оценивается, помимо всего прочего, еще и тем режимом, который он пытается установить. Конечно, сложно измерить уровень компетентности человека, занятого управленческим трудом, в отличие от человека, занимающегося производственной деятельностью. И во многом для еще большего усложнения оценки своей деятельности управленец прибегает к помощи мифов, уже описанных нами, так как мифы скрывают многие недостатки и выпячивают наружу достоинства, что и необходимо нечестному управленцу. Только голый король, пытающийся прикрыть свою наготу, будет стараться напустить тень на себя и госаппарат, запрещая гласность, контролируя СМИ и проводя антигуманную и антиобщественную политику лжи и лицемерия. А это, мягко говоря, далеко не лучший способ добиться расположения со стороны народа. Путин, будучи президентом, пытался легитимировать свою политику, постоянно напоминая о том, что сейчас России нужна сильная и твердая президентская власть, сильная рука. Я не могу придумать ни одного довода в поддержку этого нелепого положения. Обратите внимание – именно президентская власть. Другими словами, Путин указывает на необходимость тоталитаризма, на создание тоталитарного государства, во главе которого должен быть он сам. Но можно ли назвать тоталитаризм проявлением сильной власти? Естественно, нет. Скорее, его наступление – это результат отчаянной попытки некомпетентных в профессиональном и морально-нравственном смысле дельцов любыми способами удержаться в кресле верховного жреца, которые охотно меняют роль слуг народа на его эксплуататоров и работают только ради собственного обогащения и процветания. Трудно подобрать цензурные слова, указывая на полную безответственность людей, запускающих систему выдавать тот результат, который прямо противоположен народному процветанию. И они – эти новоявленные, до слез свои и до боли чужие люди – нисколько не стесняются собственной некомпетентности, упиваясь своим исключительным общественным положением.

Отмечается, что россияне всегда тяготели к самодержцу, харизматическому лидеру, который может дистанцироваться от правительства и творить собственную политику и что воплощением такого «хозяина» выступает Путин, популярный среди населения[275]. Но если даже это правда, если даже народ российский в соответствии со своей ментальностью тяготеет к подобному правителю, это нисколько не оправдывает ни правителя, ни народ, привыкший перекладывать ответственность на высшее руководство. И уж это совсем не указывает ни на политическую просвещенность людей, ни на моральную полноценность «хозяев», пользующихся этой непросвещенностью ради своих корыстных целей и набравшихся наглостью ею же прикрываться, говоря о необходимости им оставаться у руля, так как народ без них ни на что не способен. Можно с уверенностью сказать, что народ пока не способен сбросить с себя это бремя, находясь в полной незащищенности от самодурства властей.

Русские философы долгое время твердят о каком-то особом пути развития России, об особом пути русского народа. Кто-то указывает на коллективизм русской психологии, хотя в реальности подтверждение идеи о взаимопомощи и любви к ближнему своему [по крови] не находится; народам Кавказа, например, где каждый считает каждого братом, не чужда общинность, сплоченность и вытекающая отсюда взаимопомощь. Кто-то пишет об индивидуализме и свободомыслии русского, что явно не соотносится со многими годами, проведенными в условиях освобождения от свободы, в условиях искусственной коллективизации и конформизации; чтобы далеко не ходить, достаточно посмотреть на опыт советского периода. Кто-то настаивает на православной сущности русского сознания, забывая о том, что христианская (и православная) апологетика родилась совсем не на территории Руси, а была специально и целенаправленно насаждена русскому народу.

Не стоит искать пятый угол, не надо подвергать верификации то, что неверифицируемо. Какой-такой у России и ее народа особый путь? Скорее всего, он являет себя в конформизме, политической пассивности, терпеливости, раболепии, а вместе с тем низкой ответственности, взяточничестве и индивидуализме в его негативной форме, выраженном в принципах «своя рубашка ближе к телу» и «моя хата с краю – ничего не знаю». Вот и весь путь. По крайней мере другого не обнаруживается. Е.И. Сильнова, изучая образ советского человека, пишет о дихотомичности русской души: с одной стороны, ей присущи трудолюбие, милосердие, сострадание, терпение, идеализм в восприятии мира, подчинение власти, низкий уровень запросов, а с другой – лень, недоверие к власти, склонность к бунтарству и анархизму, низкий уровень самооценки, жестокость, неуважение к своим правам и правам другого субъекта[276]. Можно согласиться, что все эти черты в той или иной степени присутствуют в русской душе, но, учитывая их амбивалентность, нельзя утверждать, как это делают некоторые исследователи, что подобные качества образуют цельность и уникальность русской души и национального сознания; амбивалентность образует не цельность, а, наоборот, расщепленность. Парадоксально то, что Россия никогда не подчинялась тем, кто пытался ее захватить извне, однако, не обрекая себя на колониальное рабство, она постоянно вставала на путь, скажем так, имплозивного рабства, рабства в самой себе – перед царем, вождем, генсеком, президентом.

Может быть и существует пресловутый особый путь, но пока он не проглядывается и не прощупывается. Наверное, он невидим потому, что скрыт глубиной русской ментальности, и эта глубина и богатство не позволяют разглядеть ни сущность ментальности, ни русского пути. У русских есть богатая история, богатый опыт, которым, к сожалению, мы плохо умеем пользоваться, дабы не «наступить на те же грабли». Наша история не началась с революции 1917 года. Наша история не началась с Крещения Руси, после которого христиане уничтожили многие доказательства существования великой и богатой культуры дохристианской эпохи, и выставили себя этакими просвещенцами, которые по сути являлись антипросвещенцами, стремившимися кастрировать наследие Руси (например, письменность у нас появилась ранее Кирилла и Мефодия).

У нас была богатейшая культура с ее уникальным укладом, вбирающая в себя множество традиций, мы до недавнего времени являлись самой читающей нацией, но, как оказалось, мы не обладаем волей для сохранения своих лучших национальных качеств, воплощенных в самобытной национальной культуре. Ранее христианизация, а теперь глобализация вполне успешно унифицирует все наследие, которым некогда были полны наши сундуки. У нас нет воли для того, чтобы защищать свою культуру и устанавливать правовые традиции, и у нас нет свободы для того, чтобы, посмотрев на собственный исторический опыт, не низвергнуть себя под власть очередного диктата. Французам, к примеру, эта свобода более к лицу, чем русским. Мы же стремимся постоянно убежать от нее, меняя демократическую законность на диктат. Вместо национальной свободы у нас есть национальное терпение к режимам, которые эту свободу ограничивают. Пытаясь убежать от ответственности, русский человек стремится переложить ее на плечи власти, которую воспринимает как точку опоры политической воли, с чем связан патернализм как тип руководства, при котором верхи обеспечивают относительное удовлетворение потребностей низов взамен на послушание последних. Именно с этим связан тот факт, что, теоретически развившись в России во второй половине девятнадцатого и первых лет двадцатого веков в трудах М. Бакунина и П. Кропоткина, анархизм не прижился и не стал национальной идеей. При укорененном в массовой психологии культе несвободы по-настоящему свободному идейному учению трудно не просто распространиться, а хотя бы найти благодатную почву для потенциального развития.

Американцы в своем преимуществе считают, что русская национальная идея – водка, а проявление русской ментальности – безудержное ее распитие. Это неправда; в той же самой Германии местное народонаселение выпивало столько спиртного, что нашим богатырям даже и не снилось. Скорее всего, этот миф о русской ментальности был специально создан и раздут ради дискредитации России и ее основного этноса. Мы ведь не испытываем потребности в алкоголе с самого рождения – таковая потребность (или скорее псевдопотребность) возникает в процессе жизни, в процессе социализации, когда мы постигаем не только элементы духовной культуры, но и содержание всяких враждебных нашей духовности и нашей природе информационных матриц. Да, проблема алкоголизации сегодня проявляет себя довольно остро, но это не значит, что она всегда стояла на первом плане, равно как из этого нельзя сделать вывод о том, что иностранцы меньше пьют; для некоторых стран эта проблема, пожалуй, кажет себя в еще более остром ракурсе. Действительно, русский мужик, которого уволили с работы и лишили льгот, вместо того, чтобы отстаивать свои права и бунтовать, предпочтет утопить свое горе на дне стакана, но это предпочтение скорее указывает на присущую нам терпимость и конформизм, нежели на алкоголизм. Хотя кто знает – может быть, и то и другое [терпимость и алкоголизм] было специально создано, целенаправленными усилиями некоей машины производства желаний выращено в душе современного русского человека, который во многом отличается от своего предшественника эпохи древней Руси с его храбростью, трудолюбием, готовностью помочь ближнему и другими индивидуально и национально ценными качествами. Для того, чтобы пьющий этнос не осознавал, что его специально спаивают, что против него целенаправленно применяют генное оружие (более сильное и хитрое, чем военное), в его сознание заброшена идея об архетипичности алкоголизма, об алкоголизме как неотъемлемой черте национального самосознания и национальной культуры, а здесь уже имеет место не генное оружие, а более мощное мировоззренческое. Мировоззренческое оружие пускается в ход так, что его не видно, в отличие от военного оружия; оно, как и так называемая концептуальная власть (мировая), не предполагает никаких директив, что позволяет ему оставаться невидимым. И если русский Ванька верит в то, что он всегда должен быть ленивым и пьяным, он именно таким и будет. И если русский народ верит, что он всегда должен быть ленивым и пьяным, он именно таким и будет. Естественно, обвинять других в собственных национальных несчастьях – не очень хорошая стратегия, так как громадная доля ответственности за то, как мы живем, лежит именно на нас (как раз об этом шла речь ранее – о социальной пассивности и ничегонеделании, о податливости масс). Лейтмотивом моей мысли не является фраза типа «мы все такие бедные, пьяные и голодные, потому что иностранцы нас такими сделали». Мы пьем не потому, что кто-то другой захотел, чтобы мы пили. Однако этот кто-то другой, действуя сообразно принципу «падающего подтолкни», подливает масла в итак разгоревшийся огонь. Проблематично поработить народ, который не хочет быть порабощенным, трудно столкнуть человека, который стоит далеко от обрыва…

Отношение к русским как к преисполненным диким нравом алкоголикам и лентяям обусловлено прежде всего интересами тех, кто данное отношение высказывает, а не объективными факторами. «Проявлением намеренного искажения образа России зарубежными авторами выступает не прямолинейная дезинформация, а субъективная расстановка акцентов, тенденциозность в отборе фактов либо умолчание о некоторых из них»[277], – пишет Е.И. Сильнова. Может быть, тенденциозность и умолчание, о которых говорится в этой цитате, выступают более мягкими проявлениями «намеренного искажения образа России», чем прямая дезинформация, но, главное, они имеют место, играя на руку тем, кто заинтересован в дискредитации нашей страны и нашего народа. И несмотря на то, что Е.И. Сильнова объясняет сложность восприятия России на Западе не враждебными происками, а неготовностью той аудитории к позитивной оценке русских, я с ней частично соглашусь. Западная аудитория и вправду не готова нас воспринимать в другом ракурсе, но такая неготовность не рождена на пустом месте; также как нам во времена существования СССР вдалбливали в голову о безнравственности и бескультурье гниющего Запада, тем же рядовым американцам говорили и говорят нечто похожее по отношению к нам.

Вообще мировоззренческое оружие действует намного дольше, чем генное или тем более военное, зато оно более эффективно и менее явно (того, кто информирует и создает мировоззрение, не видно, в отличие от того, кто стреляет). Мы победили фашистскую Германию грубой военной мощью, а немецкий народ не только быстро встал на ноги, но и значительно опередил нас – победителей – по части социально-экономического уклада. Поэтому наличие военного оружия не говорит о том, что его обладатель оказывается победителем во всех смыслах. Главный приоритет – не военный, а мировоззренческий.

Всяческие построения о пути и ментальности русских – скорее философичные мифы, обильно смоченные бесконечными наукоемкими теоретизированными рассуждениями, нежели реальность. Очередные мифы, усыпляющие бдительность по отношению к действительно важным и актуальным проблемам и возбуждающие интерес к некоей почти бессмысленной мыследеятельности, место локализации которой находится в далеком от актуальности русле. Если дешевая развлекательность – скорее опиум для не отягченных раздумьями масс, то всякие там лишенные практического применения околодиссертационные рассуждения о проблемах особых путей, ментальности и прочих домыслов – опиум для интеллектуалов. И оба вида опиума применяются для того, чтобы отвлечь людей от реальности реальности, вовлекая их в реальность симулякров. Я не хочу сказать, что все темы, которые не касаются политики и критики партии власти, должны быть отброшены как ненужные; это было бы совершенно непростительное утверждение. Я хочу сказать, что стоит глубоко задуматься, когда обсуждение этих проблем инициируется сверху и пышно подается под соусом неоспоримой важности и актуальности. Для масс верен принцип «не думай, а повинуйся», а для интеллектуалов – «думай и повинуйся». Как писал С. Жижек, свобода мысли служит опорой общественного рабства[278]. К этому тезису, конечно, можно относиться двояко, как и к идее Жижека о том, что принцип «не рассуждай, а повинуйся» приводит к восстанию. Где как. В нашей стране такой принцип не особо актуализирует в народе активное несогласие, а свобода мысли если и не служит опорой общественного рабства, она едва ли способствует его аннигиляции. Однако рассудительный народ, как уже отмечалось, не особо нужен истеблишменту, но если этот народ все-таки есть, то пусть будет, но пусть не забывает повиноваться [и лучше, чтобы предметом его рассуждений была не политика, а все что угодно] – он свободен принимать решения при условии, что делает «правильное» решение. Все тот же выбор без выбора…

Мне хотелось бы верить в то, что русские обладают уникальным менталитетом, позволяющим им как нации в целом и как отдельному индивиду не деградировать, а способствовать самосохранению и развитию. Мне хотелось бы верить в то, что существует краеугольная национально созидательная русская идея и особый путь, который сохранился несмотря на многовековое внешнее влияние на русское народонаселение и который как факел ведет национальность к спасению. Мне хотелось бы верить, что ментальность русского народа нерушима перед всякими враждебными информационными матрицами, с которыми каждый из нас сталкивается в процессе жизнедеятельности и которые стараются навязать нам какую-то систему мышления (или, наоборот, бессистемность мышления). Но – в том-то все и дело – верить в это можно, а вот быть уверенным намного труднее.

То, что хорошо работает в одной системе, вовсе необязательно будет так же эффективно работать в другой. Любое заимствование должно соответствовать традициям и ценностям общества. Однако наши традиции и весь наш социальный код разрушены. «И бритые лица, после показного отрубания бород, и просвещенные салоны, и рекламные бренды, и заимствования архитектуры, и внедрения систем качеств, и бакалавриаты – все русская культура способна «переделать» на свой лад»[279], – оптимистично замечает В.А. Жилина, но оптимизм, как говорится, во многом отличен от реализма. Для того, чтобы успешно «переделывать» на свой лад заморские нововведения, необходимо иметь определенные коллективные качества и особенности, позволяющие не просто заимствовать чужие новшества в ущерб себе, а интегрировать их с пользой для себя, то есть реализовывать национально созидающую грань между традициями и новациями. По-моему, в современной России, быт которой перенасыщен самыми разными заимствованиями, не совсем дальновидно говорить о том, что «все экспансии чужой культуры заранее обречены на неудачу» (Жилина). А пока индивидуально и национально созидающие особенности не проявлены на коллективном уровне, пока мало что указывает на факт их наличия, мы и будем дальше прогибаться под диктат и диктаты, желающие окончательно атрофировать национально-осовободительные черты и на их место водрузить те качества, которые необходимо любой диктатуре взрастить в подвластном ей народе, чтобы сделать его еще более подвластным. Чтобы сделать его номадическим народом, лишенным истории и не помнящим своего родства. А чем дальше зашел процесс ментальной кастрации этноса, тем труднее этносу разогнуть плечи, встать на ноги и сбросить тяжелую ношу, тяжесть которой ощущается скрытно и неявно.

Кто же виноват во многих наших проблемах? Может быть, российское правительство – всего лишь инструмент, рычаг, запускающий систему, спланированную и отлаженную кем-то другим, находящимся в тени? Бытует мнение, согласно которому почти все описанные проблемы инициированы разработчиками так называемого Гарвардского проекта, связанного с именами известных русофобов А. Даллеса и З. Бзежински. Этот проект своей целью ставил обнищание населения России, его культурную деградацию, спаивание и наркоманизацию России с последующей передачей ее территорий мировому правительству. Согласно плану, Россия должна стать колонией, население которой сократится в 10 раз. Проект предполагал три этапа: перестройка, реформа и завершение. Этот алгоритм почти достиг своей цели. Перестройкой (необходимый для глобалистов развал Советского Союза) у нас руководил Горбачев – недаром он пользуется такой популярностью у янки, реформой – Ельцин (который был выгоден Западу, так как являлся гарантом дальнейшего развала России и утраты ею конкурентоспособности)[280], а завершением – судя по всему, современные деятели.

В ходе холодной войны Америка пыталась разрушить не Советский Союз, а преследовала более масштабную цель – разрушить Россию; поэтому с крушением Союза холодная война не закончилась (по крайней мере со стороны штатов), а просто приняла несколько иное русло, немного отличаясь спецификой средств и маневров, но сохраняя прежние цели. На это указывает, например, американская дезинформация вокруг русско-грузинской войны, хотя, естественно, таковой дезинформацией нынешнее противостояние не исчерпывается. Вообще, в ходе холодной войны не капитализм боролся с коммунизмом: думать просто о борьбе двух непримиримых идеологий – слишком поверхностный взгляд. Шла борьба не идеологий, а империй. Если мы в своем воображении вычеркнем социалистический период нашей страны и представим, что Россия всегда развивалась по капиталистическому пути, но при этом не особо жаловала Америку, то поймем, что даже в таком случае холодная война все равно имела бы значительное место в структуре взаимоотношений этих держав. Не важно, какая у них идеология – главное, поддерживают ли они нашу имперскую политику. Беда только в том, что США остались сверхдержавой, а РФ уже и державой-то не назвать. Поэтому [экономическое, информационное, военное и т.д.] преимущество понятно на чьей стороне.

Примечательно то, что Советский Союз обладал самой сильной армией, а развален был без единого выстрела. Это не говорит о том, что мы не умели пользоваться своими вооруженными силами, а о том, что армия – это не панацея, способная защитить страну от развала. Есть другие формы оружия, значительно более тонкие и хитрые, чем военное. К ним относится генное, экономическое, идеологическое оружие, которым мы обладали в меньшей степени, чем наши противники.

Позже американцами был создан Хьюстонский проект, который детализировал и корректировал программу своего Гарвардского предшественника. Так что процесс идет, и на этапе [официального] завершения холодной войны он не закончился. Поэтому разговоры о дружбе с Америкой остаются всего лишь ширмой. В основном, когда говорят об этих проектах, а также о мировом правительстве, используют термин «глобализация».

Следует заметить, что термин «глобализация» стал одним из самых излюбленных терминов современной социогуманитарной науки; благодаря своей сверхраспространенности, сопутствуя которой, каждый автор придавал глобализации какое-то свое значение, содержание термина, разросшись вширь, стало слишком «глобальным» и, соответственно, размытым. В целом, существуют две формы понимания глобализации. Условно назовем их концепцией естественного глобализма и концепцией искусственного глобализма.

Согласно концепции естественного глобализма, одним из самых ярких представителем которой был Э. Тоффлер, глобализация – объективный, необратимый и необходимый для человечества процесс, характеризующийся стремительными инновациями в развитии любых сфер жизни человека: наука, техника, досуг, коммуникации (интерактивность) и т.д. Это комплексный процесс, затрагивающий все сферы человеческой деятельности, благодаря которому путем относительного стирания демаркационных линий и падения железных занавесов обеспечивается культурная, экономическая, аксиологическая, техническая и т.д. диалогичность и обогащение; глобализация создает сеть взаимосвязей и соединений, призванных интегрировать опыт и достижения всех народов и культур в единое целое, реализуя принцип дополнительности, но не предполагая унификации или детерриториализации (этакий культурный фьюжн). Термин «глобализация» в данном ключе близок термину «интернационализация», для которой характерны трансграничные потоки товаров, услуг, капитала, информации и людей, а также ориентированность на мировой рынок, мировую культуру и мировую законодательную базу. Наука интернализируется, научное пространство (впрочем, как экономическое, политическое и т.д.) станет единым, о чем говорит не только свободное перемещение научных достижений, но и самих ученых, мигрирующих из одной страны в другую.

Постиндустриальная [постмодерновская или информационная – существуют различные названия] эпоха с ее господством информационных факторов над вещественными считается, если можно так выразиться, венцом глобализации, а потому ее также имеет смысл называть глобалистской. Спутниковая связь, позволяющая в режиме on-line проводить видеоконференции с сотрудниками, чье физическое местоположение может быть рассеяно на различные уголки планеты, возможность быстрой передачи информации на расстоянии, появление индустрии мегаполисов, развитие международного туризма – лишь некоторые из многих явлений, отличающих данную эпоху от ее предшественниц. Глобализация отвергает границы – пространственные, культурные, социальные – и позволяет капиталу, культурным ценностям, новым достижениям науки и техники свободно переходить через границы; можно сказать, она знаменуют постграничную эпоху. Для людей, живущих в виртуальной реальности, нет ни государств, ни национальных культур, ни, соответственно, того, что их разделяет. Собственно, глобализация – это неизбежное следствие научно-технической революции, хотя НТР можно представить в том числе не только как причину глобализации, а как одну из ее основных тенденций. В данном случае глобализации дается сугубо позитивная оценка. Однако невозможно прийти к взаимопониманию и свободному взаимодействию между некоторыми культурами Востока и Запада; ислам и православие несовместимы, а потому бесполезны попытки их интеграции. Не все интегративные проекты в конечном счете приведут к интеграции; скорее, их итогом будет поглощение одной культуры другой. Человек Востока и человек Запада во многом отличаются друг от друга, на что указывали разные авторы, включая К.Г. Юнга. Это отличие кроется не только на уровне поведения и образа жизни, но и на уровне мышления и мировоззрения, связанных с межполушарной ассиметрией. Так что процесс примирения кажется пока невозможным. Вообще, глобализация лишь в идеальном виде представляет собой прогресс…

С точки зрения концепции искусственного глобализма, глобализация ведет к унификации культурного наследия того или иного этноса, к стиранию демаркационных линий между разными национальностями в контексте их самобытности, приведению культурной идентичности различных сообществ к единому знаменателю (то, что создавалось тысячелетиями, обменивается на гамбургер и хотдог) и, что самое главное, к тотальному господству мирового правительства, представляющего из себя всесильные транснациональные корпорации. Если естественная глобализация отличается диалогичностью и интеграцией, не переходящей рамки, за которыми эти явления трансформируются в свои противоположности – унификацию и экспансию, – то искусственно создаваемая глобализация стремится перешагнуть эти рамки. Суверенитет отдельных государств будет утрачен, так как произойдет государственная передача полномочий влиятельным международным корпорациям. То есть, здесь глобализации дается именно негативная оценка, она квалифицируется не с прогрессивных, а с антипрогрессивных позиций. Часто как синоним глобализации используется термин «американизация», наделенный негативистским оттенком по отношению к Америке. Это отношение вполне оправдано, поскольку Америка выступает кластером транснациональных корпораций, но вместе с тем Америка как государство и мировая закулисья – явления не идентичные. Второе основывает свою политику на первом, на каркасе под названием Америка, но само не сводится к этому каркасу. Так, согласно Д. Колеману, мировая закулисья преимущественно состоит именно из британских деятелей, которые в отношении американского народа гнут ту же самую политическую линию, что и в отношении любых других народов[281]. Поэтому термин «американизация» одновременно как отражает реальное состояние [глобализации], так и в каком-то смысле его искажает. Некоторые авторы считают, будто руководители корпораций «водят за нос» как американское правительство, так и правительства других стран, сталкивая их (и, соответственно, подчиненные им народы) и играя ими как марионетками. Так, едва ли стоит говорить о самостоятельности американских президентов [и партий – республиканской и демократической] – в том числе Обамы, за которого голосовали не только цветные низы, но и финансовая верхушка. Американский президент – в большей или меньшей степени всего лишь средство, а не фигура номер один. На самостоятельность претендовали только Д. Кеннеди и Р. Никсон; в результате первого убили, а второго коснулся импичмент. Тех же, кто послушно исполняет свою роль и подает огромные надежды на дальнейшие функционирование в этой роли, всячески пиарят, используя самые изощренные способы. Обама еще ничего не успел сделать, но его удостоили Нобелевской премии, а первая половина 2009-го года стала называться обамаманией.

ТНК – изначально экономические структуры, которые по мере своего экономического развития приобретают власть и способность конкурировать с национальными государствами [а также между собой], тем самым угрожая стабильности последних. Правящий класс будущего, скорее всего, будет состоять не из традиционных государственных функционеров, а из руководителей крупных предприятий, имеющих под собой в первую очередь американскую почву.

Руками транснациональных корпораций создается необходимый плацдарм для развития потребительства в виде насаждения искусственных потребностей и унификации культур. Для того, чтобы корпорации имели возможность успешно реализовывать свой продукт, да еще продавать его людям той общности, чья культура не нуждается в таких приобретениях (к примеру, «Макдональдс»), необходимо создать потребность путем нивелирования культурного разнообразия, которое является сильнейшим барьером для процветания глобального бизнеса. Таким образом, постепенно в быт эксплуатируемого этноса вторгается потребительская культура, подающаяся как наиболее современная и отвечающая требованиям времени альтернатива традиционной культуре. С помощью ее усилий поддерживающие в прошлом этнографическое своеобразие обычаи, ритуалы и стили поведения постепенно исчезают, обмениваясь на новые «прогрессивные» стандарты. Машинерия производства желаний и потребностей не знает отдыха…

Хотя С. Жижек не говорит напрямую о таких концептах, как мировое правительство, гипербуржуазия и прочие, глобализацию он представляет в виде сегрегации людей, легитимацией которой служит экономический эгоизм как фундаментальное разделение между включенными в сферу экономического процветания и исключенными из нее[282]. Такое понимание глобализации указывает не только на негативистское отношение автора к этому явлению, но и представляет глобализацию не как безобидный процесс, а как «новый расизм» (именно так Жижек ее именует). Недаром С. Жижек отмечает, что международные террористические организации являются непристойным двойником транснациональных корпораций – присутствующей повсюду ризоматической машиной, лишенной определенной территориальной базы (Ж. Бодрийяр высказывает похожее мнение – современный ислам, противостоящий западу, следует считать также продуктом глобализации, агрессивно использующим плоды западного прогресса[283]). Несмотря на то, что Жижек не пишет в своих работах о том, что разделяет истинность идеи мирового правительства, мысль о таком сравнении террористов и ТНК говорит о многом… Также в его книге мы находим сомнение в причастности внешнего по отношению к США мусульманского мира к терактам в Америке: «…служит ли тот факт, что действия, первоначально приписанные внешнему врагу, могут исходить из самого сердца l'Amérique profonde, неожиданным подтверждением тезиса о том, что столкновения происходят внутри самих цивилизаций?»[284]. Вместе с тем Жижек намекает на то, что Талибан был создан ЦРУ ради борьбы с коммунизмом, а потом обратился против своих же создателей. Черты кровавого фанатизма, которые США приписывает Другому, присущи самому США. Мир в штатах достигается и достигался ценой катастроф, происходивших и происходящих в других странах. Невинный взгляд Америки, направленный на неподвластный, а потому злой Восток, сам скрывает в себе зло. В нем нет непорочности, в нем есть фальшивая непорочность. Так что неудивительна распространенная в среде теоретиков постмодерна мысль о том, что изнанка террористических актов – это американская неоколониальная глобальная политика. В более узком смысле не подтверждение, а пример такой идеи мы находим в фильме «Скала», где отлично показан факт бессознательного создания правительством террористов в лице внутреннего врага. Герой Вьетнама Фрэнк Хаммелл (Эд Харрис), возмущенный политикой замалчивания правды об отсутствии поддержки семей убитых и самим этим отсутствием, решается захватить заложников – группу туристов, приехавших в тюрьму Алькатрас. Другой частью его замысла является угроза мирному населению Америки ракетами с особо сильным газом [а на самом деле не угроза мирным жителям, а шантаж правительства]. Цель сего предприятия – получение от правительства денежной суммы, большая часть которой будет роздана семьям погибших на войне. В фильме напрямую говорится о том, что действия Хаммелла вызваны бездействием правительства, то есть, собственно, Хаммелл как террорист (а не как герой войны) был создан политикой, которая ему противна, и которая, соответственна, может рождать внутренний терроризм, не преследуя такой цели и не осознавая получение такого побочного продукта. Далеко не всегда легитимно указывать на неподконтрольного Другого, на воплощающего в себе зло внешнего врага, обвинять его в атаках против себя, не рефлексируя при этом о собственных политических действиях.

Мы можем разделить два подхода к пониманию глобализации не только по критерию естественности / искусственности, но и по основным сферам, которые затрагивает глобализация. Так, беря во внимание первый подход, можно сказать, что глобализация охватывает все сферы жизни (преимущественно неполитические) обществ, в то время как второй подход предполагает рассмотрение глобализации исключительно с политической точки зрения. Хотя, рассматривая искусственную глобализацию, нельзя сказать, что она ограничивается только лишь политической сферой, поскольку политика стремится контролировать и другие – неполитические – сферы; разрыв между политической и Другой жизнью исчезает. При навязывании политическими способами какой-то «правильной» идеологии автоматически происходит процесс тотализации культуры. Степень культурной свободы непосредственным образом связана со степенью идеологической свободы; трудно вспомнить какую-либо историческую эпоху, когда культура отличалась особым богатством, широтой и изобилием, но идеология была тотальна в своей узости и едина для всех, равно как сложно реставрировать в памяти обратную ситуацию культурно-идеологического состояния. Я в настоящей работе под термином «глобализация» понимаю содержание, свойственное второму [пессимистическому, связанному с искусственностью глобализационных процессов] подходу, который опирается в первую очередь на политику, но не сводится к ней.

Одна из главных характеристик культурного пространства современного планетарного общества – большое разнообразие субкультур и разных учений. Поскольку социум является разношерстным, состоящим из людей, обладающих разным уровнем образования, различными интересами и ценностями, вполне закономерным образом рождаются всевозможные субкультуры, многообразие которых и составляет конструкт, называемый культурой в целом. Современная культура – а вместе с тем и массовая культура – это архипелаг сообществ, взаимосвязанных или равнодушно существующих по отношению друг к другу, часто просто не воспринимающих, не видящих друг друга, а иногда и враждующих между собой. Происходит усложнение социальной организации, что обусловлено интенсификацией культурных связей и обменов и ростом культурного (а следовательно, субкультурного) многообразия. Появляются новые культурные тенденции и явления, которые не сменяют, не замещают предшествующие, а находят место рядом с ними, тем самым углубляя социально-культурную комплексность, усложняя социокультурную систему, но вместе с тем привнося в нее темпоральную рассогласованность, что выступает источником потенциального общественного напряжения. Многообразие субкультур указывает нам на гетерогенность культурного пространства, его неоднородность и неоднозначность, на определенный выбор. А чем богаче культура, тем разнообразнее варианты предоставляемого ей выбора, но и тем выше уровень ее рассогласованности. «Мультикультурализм, являясь сложной многокомпонентной социальной системой, представляет собой культурное полицентрическое образование – матрицу субкультур, каждая из которых не является центральным ядром системы»[285]. Мультикультурализм в силу своей децентрированности не приемлет авторитарное внутреннее начало, которое могло бы занять роль центра и диктовать свои условия периферии. Хотя внутри любого мультиобразования существуют более сильные и более слабые элементы, одни из которых потенциально могут претендовать на роль центра, а другие – на роль периферии. Любая идеология или культурная традиция стремится к привилегированному статусу общественной доминанты, поэтому вполне могут существовать внутренне плюральные системы ценностей, но едва ли мы найдем возможность присутствия внешне плюральных систем; практически любая система наличествующего оппонента воспринимает именно как оппонента. Основное свойство любой идеологии – стремление ее носителей распространять идеологизированные концепты за пределы той системы, которую данная идеология уже охватывает. Но когда две или несколько идеологий сталкиваются, происходит некий большой социальный взрыв, результатом которого выступает конфликт или даже война. Значит, идеология способна не только объединять, но и разъединять. «Славянские народы объединяет православная религия, но эта религия толкает их на бойню, – пишет Ю. Кристева. – Что мешает им объединиться с другими народами Европы в единое содружество? Православие»[286].

Таким образом, внутри каждой идеологии кроется зародыш глобализации, который может вырасти до такого уровня, что подомнет под себя все остальные – конкурирующие – системы идей и сядет на главенствующий идеологический престол. Под словом «идеология» в данном случае понимается не только внутреннее содержание какого-либо субкультурного явления, но содержание любого светского или духовного учения – религиозного или политического [хотя довольно часто они выступают в нераздельном единстве]. Если мы возьмем во внимание любую из мировых религий и обратимся к ее истории, то с неизбежностью придем к выводу о ее глобализационной (империалистической) направленности. Как ислам, христианство, так и другие религии и религиозные учения пытались занять как можно больший территориальный ареал и, соответственно, завладеть умами и телами максимально большого количества людей – разница лишь в степени их экспансии, которая, естественно, различалась. Зачастую для этой цели использовались военные средства. И по мере развития каждой из этих религий происходила консолидация не только отдельных людей, но целых этносов под флагами того или иного учения. А если учение как совокупность совершенно различных идей и ценностей – религиозных, нравственных и моральных – в потенциальном смысле хранит в себе (а любое учение хранит) стремление к расширению, то оно может стать мощным консолидирующим инструментом, а значит, фактором искусственной глобализации. Поэтому в некотором роде глобалистами мы можем назвать всех, кто пытался расширить горизонты бытия «своего» народа, «своей» империи, «своей» системы ценностей – Агамемнона, А. Македонского, Цезаря, Мухаммеда, татаро-монгольских ханов, Наполеона, К. Маркса, В. Ленина, Б. Муссолини, А. Гитлера и многих-многих других. Читателя может поразить такое перечисление, такое «семейство», которое вбирает в себя не только людей, принадлежащих разным эпохам, но кардинально различных по характеру своей деятельности. Одни были завоевателями, преследующими лишь корыстные интересы и распространяющие в мире себя и свою империю, а не идеи. Другие являли собой философов, создавших стройные философские системы, которые в конечном счете заполнили огромные социальные ареалы. Однако как те, так и другие были завоевателями, использовавшими различные средства для распространения «себя» (человек, создавший систему идей или империю, идентифицируется со своим детищем).

И если мы можем говорить про современный масскульт как относительно плюральный, то, оппонируя самим себе в идее его плюральности, следует обозначить некоторые очаги сопротивления либерализму и свободе слова опять же во многих явлениях китча, навязываемых культурой потребления, манипулирующей модой и рекламой, и в массовой тотализирующей политике, исходящей из политического центра – правящей партии. В то же время частичный плюрализм достигается за счет существования очагов сопротивления этим тотализирующим тенденциям. Мулитикультурализм хоть и состоит из множества ядер, но, как уже было сказано, почти каждое ядро пытается навязать свою систему идеалов и ценностей как можно большему количеству людей, организаций и других культурных ядер (вспоминаем фукианский взгляд на власть, исходящую отовсюду, а не из строго локализованного центра). Энтропия растет, и сосуществование различий предполагает различные конфигурации реальности. Наличие разных субкультур указывает на «как бы» плюральность, но фраза «как бы» означает здесь не эквивалент слова «псевдо», а скорее эквивалент слова «относительный».

Плюрализм – это не то чтобы мифологема, но крайне неустойчивая и шаткая система, в чем и заключается его недостаток. В любую минуту плюрализм может сменить новый монизм, демократию – тоталитаризм. И такая ситуация возможна не только внутри одной страны, но и на мировом уровне.

Как правило, ученые редко прибегают к рассмотрению глобализационных тенденций в политике, несмотря на то, что многие [как официально-научные, так и неофициальные] источники подтверждают пессимистические идеи, связанные с тотализацией политики мировым правительством. К ним относятся известные документальные фильмы «Дух времени», «Дух времени 2» (правда, рассчитанные на массового зрителя, а потому получившие достаточно высокую популярность), видеолекции В.А. Ефимова, В.Г. Жданова и К.П. Петрова и многочисленные интернет-страницы. Раньше распространение подобного рода идей не только вызывало улыбку, но служило причиной навешивания различных ярлыков в адрес позволившего себе такие вольности «неосторожного» ученого, научная компетенция которого ставилась под сомнение. Идеи о мировых заговорах, конечно, столь же смешны, сколь и глобальны – слово «мировые» является ключевым. Иногда кажется, что враг, существование которого именно как врага доказать сложно [он остается призрачным ввиду недостатка фактов, предоставляющих возможность лишить его призрачности] – всего лишь паранойяльная проекция тех, кто его выдумывает и репрезентирует именно как врага. Но в последнее время в научной среде стало уделяться более серьезное внимание этой форме глобализации, несмотря на дефицит фактуальных знаний. Во многих научных работах, помимо фактов, присутствуют предположения – и это нормально. Особенно в таких работах, которые касаются слишком провокационных тем. Хоть словосочетание «мировое правительство» вызывает иронию, многие явления, пусть в основном косвенным образом, указывают на наличие надправительственной инстанции (или инстанций). Опишем кратко сущность мировой политики.

Мировое правительство представляет из себя клановое объединение, которое преследует цель захвата всех мировых ресурсов (включая людские ресурсы), установления собственной политической гегемонии и, соответственно, превращения всего мира в огромный ГУЛАГ, внутри которого трудилось бы новое гиперплемя неокочевников, не привязанных ни к какой национальности и этнотерритории. Но планета перенаселена, и ресурсов на всех не хватает, потому глобалисты [вооружившись идеями Т. Мальтуса о «легкомысленной привычке» населения «неразумно» размножаться] выдвинули «теорию золотого миллиарда», согласно которой в будущем на планете должен остаться только миллиард избранных людей, а все остальные подлежат истреблению и резервации (миллиард – это сами представители власти плюс так называемый «обслуживающий их персонал», чернорабочие). Для осуществления этой идеи используются разные средства, с помощью которых можно разделить некогда сильные сообщества на части, оказать негативное воздействие на генофонд, на психическое и физическое здоровье человека. Сюда часто относят массовый алкоголизм, наркоманию, сектантство и т.д.; будто эти деструктивные для человека – его физического и психического здоровья – явления инициируются сверху, а не существуют сами по себе. Национальные культуры становятся все более однородными путем внедрения в них однородных СМИ, литературы, искусства, кинофильмов, образовательных стандартов, наднационального английского языка и т.д.; однообразным становится почти все – товары, продукты, услуги, вкусы, потребности (зачастую фиктивные, искусственно созданные), питание, образ жизни, религия и даже мировоззрение. А однообразие – это деградация. Руками [официальных] правительств, а также СМИ (пропаганда и дезинформация вместо новостей), глобалисты медленно, но верно вершат свою политику террора, сея раздор между странами или между определенными группами внутри отдельной страны, приводя национальную экономику в упадок путем изъятия и перераспределения ресурсов и производимого богатства, внедряя безнравственную криминальную культуру (китч), поощряя разъедающую национальное государство коррупцию в эшелонах власти и осуществляя переход собственности различных стран в свои руки. Стрелять уже не надо, нет необходимости оккупировать территорию, кидать в бой батальоны солдат; сейчас война ведется другими, более мягкими способами. Стоит говорить о завуалированных формах и методах агрессии, об информационном (радиотелевизионном) неоколониализме, создающем послушного индивида и послушное общество, не идентифицирующего себя с конкретной национальностью, родом и племенем (движимые только потребительским инстинктом неокочевники, составляющие биомассу). Такая война разрушает личность и общество, нивелирует их интеллектуальный и моральный облик, но оставляет целыми необходимые для захватчиков ресурсы – заводы, предприятия, леса, поля, воды, ископаемые. При осуществлении такой экспансии происходит эрзац-глобализация (в сравнении с глобализацией естественного типа), характеризующая себя крайне неравномерным распределением ресурсов и целенаправленным обреканием всей цивилизации в новое рабство, в новый мировой порядок. Так, история превращается в заговор…

Глобальная система будущего невозможна без периферии, без рабов-чернорабочих, также как капитализму необходимы рынки сбыта и дешевая рабочая сила, а античному полису – варвары. Основной план гипербуржуазии – оставленный в живых один миллиард человек разделить по принципу 20% и 80%, где 20% – властители мира, а 80% – рабы. И никакого среднего класса, который мог бы оказывать влияние на верхушку (сравните такую же тенденцию ликвидации среднего класса в РФ). Кстати, капитализм, уничтожив СССР как серьезный оплот некапиталистического сектора и тем самым устранив большую преграду, не подвел ли сам себя к неминуемому краху? Свойственная капитализму внешняя экспансия капитала завершилась, так как он охватил почти всю планету. Может быть, завершение капитализма – это хороший способ мировым «хозяевам» сохранить власть, богатство и привилегии перед вызовом среднего класса и прочих сил капиталистической системы[287].

В постмарксистском дискурсе находим идею, согласно которой эксплуататоры ради сохранения своей эксплуатирующей роли заинтересованы не в ликвидации среднего класса, приводящей к разделению общества на два класса – буржуазию и пролетариат, – а, наоборот, в разделении пролетариата на несколько классов, чтобы, соответственно, подорвать некогда целостный классовый революционный дух. Единое угнетаемое большинство, таким образом, превращается в несколько классов, которых уже не может сплачивать единое классовое сознание, а потому они уже не являются большинством-то же самое следование принципу «разделяй и властвуй». Однако, на мой взгляд, сегодня, когда коллективные проявления массового [народного, классового] сознания снизошли на нет, когда таковой коллективизм вспоминается как атрибут дня вчерашнего, когда благодаря потребительству и прочим тенденциям наступил культ индивидуализма в его негативной форме, такая стратегия поведения несколько устарела, отдав эстафетную палочку своей противоположности. Обращая внимание не на мировую ситуацию, а на сугубо российскую, едва ли мы найдем какие-нибудь проявления коллективного духа и народного сознания, вместо которых видим повальную конформизацию и массовизацию, поэтому проблема сплочения народа и масс в единое целое, оппонирующее эксплуатации, в наше время не является настоящей проблемой как для национальных правительств, так и тех, кто пытается их контролировать. А вот от среднего класса может происходить определенная угроза, пусть даже чисто теоретически.

Естественно, народные массы едва ли склонны осмысливать такие [воистину глобальные] явления. Но понимают ли это наши правители? Я думаю, они как никто другой осознают глобалистские и гиперимпериалистские тенденции, направленные в том числе на экспроприацию России со всеми ее ресурсами и природными богатствами. Однако – в чем и заключается парадокс и главная загвоздка – правительство не спешит им противостоять, так как, видимо, на самом верху есть люди, играющие с потенциальными захватчиками в одну игру.

Что касается России, то в прошлом ее мощь [Советского Союза] была настолько сильна, что Союз считался одной из самых великих мировых империй, способной противостоять США. Теперь же, когда наша армия почти разрушена, экономика терпит серьезный кризис, массовое сознание отравлено безнравственностью китча, а образование потеряло свой традиционный [действительно образовательный] потенциал, Россия не имеет особой силы – ни военной, ни экономической, ни культурно-интеллектуальной – что позволяет глобалистам более легким способом получить «лакомый кусок», который на протяжении всей своей истории ни перед кем не преклонил колени. «В России были созданы условия, несовместимые с воспроизводством жизни, – пишет С.А. Батчиков. – Эти условия парализовали общество и блокировали его способность к сопротивлению планам глобализации»[288]. По справедливому замечанию Батчикова, оставленное в нашей стране на голодном энергетическом пайке хозяйство при постоянном расширении экспорта энергоноситетей указывает на опасность сговора правительства с мировой финансовой элитой о совместной эксплуатации природных ресурсов России и об учреждении в этой сфере «транснациональной корпорации-государства». Вообще, в соответствии с глобальной политикой, рост экономики ведущих стран достигается не при помощи развития производства, а при помощи перераспределения богатства между слабыми и сильными странами путем резкого ослабления национального государства (например, долговая ловушка), приватизации и скупки ресурсов. И несмотря на то, что ресурсы в нашей стране есть, живем мы по-прежнему бедно, а национальному богатству никакой рост и не светит. Правительство РФ больше думает о своих карманах, чем о развитии производственного сектора; газ продается, нефть продается, лес вырубается и продается – в этом заключается «нормальный» русский бизнес. Сейчас в России усовершенствуется не производство и технологии, а активная распродажа собственных ресурсов. Наша страна продает ресурсы за деньги покупающей страны; если бы мы продавали ресурсы за рубли (и не в таком масштабе), то, возможно, наше экономическое положение улучшилось бы. И, несомненно, оно улучшилось бы, если бы государственная политика действительно сориентировалась бы на рост ВВП, а не на его снижение. В России почти не осталось своих технологий и своего производства. Производство высокотехнологической продукции – не наше достоинство. Да и ресурсы скоро закончатся, что приведет наших потомков к еще большей нищете. Настоящее должно быть ответственным перед будущим, но оно не хочет нести этой ответственности, руководствуясь сиюминутными слабостями. Сырьевая модель экономического развития – средство уничтожения будущего.

Таким образом, национальное государство, находясь под давлением международных финансовых институтов, становится инструментом глобализации, а не ее противником. Некоторые исследователи вполне допускают возможность того, что правительство куплено, а предательство им народа и продажа национальных интересов – естественное и почти обязательное следствие масштабной коррупции в высших эшелонах власти[289]. А учитывая огромную волну коррупции, захлестнувшую российскую верхушку, кроме как о предательстве, сопряженном со стремлением набить итак уже распухающие от денег личные карманы, более ни о чем говорить не приходится. Коррумпированное государство не может быть сильным и не способно эффективно отвечать на стремления внешних врагов разобрать страну по частям и сократить коренное население. Если завтра нам дадут приказ «Умрите!», правительство вряд ли спасет свой народ; оно это не сделает не только из-за нехватки ресурсов и возможностей, а в первую очередь из-за отсутствия заинтересованности в национальном спасении.

Если обратить внимание на некоторые описанные тенденции, а также на то, сколько предприятий и земель с периода перестройки и до настоящего времени было продано иностранцам (в первую очередь американцам), то имеет смысл задуматься о том, что действия нашего правительства вполне могут быть связаны с планами глобалистов. Многие явления нынешней действительности косвенно на это указывают.

Например, система образования целенаправленно выхолащивается и переводится на западные стандарты. Она становится не более прогрессивной, как вещают с высоких трибун всякие реформаторы, а наоборот, более регрессивной, не способной рождать интеллектуалов, специалистов широкого профиля. Русский интеллектуал всегда был Интеллектуалом с большой буквы, а потому являлся костью в горле у недружественных по отношению к России мировых элит. Сейчас он стал костью в горле российской политической элиты. Не исключен вариант того, что в скором времени образование станет лоскутно-мозаичным и принципиально бессистемным, а наука перейдет в руки класса господ, и тем самым станет жреческой монополией. Недаром мировые фонды выделяют средства на изучение каких-то малоактуальных проблем, но обходят стороной, к примеру, проблему гипербуржуазии и вообще проблемы глобальных мировых процессов. О достойном будущем России не может быть и речи, пока интеллектуальная сфера ее бытия ограничена и выхолощена западными стандартами, не обогащающими, а наоборот, еще более выбраковывающими некогда великую вузовскую систему. В этом смысле прав Мишель Фуко, связавший в единую сеть власть и знание.

Кроме того, современное образование трудно назвать по-настоящему современным [modern], так как в постиндустриальном мире идет такое стремительное развитие технологий и расширение информационной матрицы, что содержательные характеристики прежней образовательной модели с неизбежностью устаревают все больше и больше. Все, что написано сейчас, может устареть уже в момент публикации. Образование должно идти в ногу со временем, а не быть догматичным и ригидным, обращенным во вчерашний день, каковым оно является до сих пор. Его главная цель – умело схватывать нововведения, использовать их и обучать им, а не, отрицая новшества, гордо поднимать голову, изрекая из себя пафосные [и теперь уже бессмысленные] слова типа «у нас классическое образование, и оно должно оставаться таковым!». Оставаясь таковым, оно указывает на свою неадекватность современному миру. С его помощью не только невозможно решить актуальные проблемы, но зачастую оно не позволяет даже их увидеть. Кроме того, образование должно не только фактуально нагружать голову студента, но и учить его мыслить, предоставлять не только факты (многие из них действительно бесполезные), но и методологию. Возникает вопрос: на что рассчитан Болонский процесс – на улучшение качества образования, на его мобильность, на его осовременивание или же на создание пропасти между малочисленной элитой, достойной обучения, и многочисленными социальными низами, в образованности которых вершители сего процесса не особо заинтересованы? В этом же ключе достойно внимания новое изобретение – ЕГЭ, тесты которого не способны актуализировать мышление выпускника, но лишь «проверяют» его память, оставаясь малообъективным средством для оценки знаний. Да и ориентация на Америку в образовании, мягко говоря, вряд ли оптимальна и современна, так как Америка с ее пониженными требованиями к студенту и образовательным техницизмом – не авторитет. Известно, что интеллектуальный уровень среднего американского выпускника вуза кое-как дотягивает до интеллектуального уровня среднего российского выпускника колледжа или техникума, что говорит о близости понятий американизации и олигофренизации. Я не вижу ничего прогрессивного в переходе от нашей самобытной модели специалитета к модели бакалавриата-магистратуры, и многие ученые со мной согласятся. Вместе с тем, после введения этой «облегченной» (очень мягко выражаясь) модели образования, начнут сокращаться рабочие места профессоров, которые, вооружившись серьезными требованиями к студентам, действительно хотят дать своим подопечным полноценное образование; до примитивизма простые требования системы и справедливо-высокие индивидуальные требования окажутся несовместимыми, а система всегда побеждает проявления индивидуализма.

О многом говорит засилье низового уровня массовой культуры (китча), который характеризуется духовной импотенцией, безнравственностью, примитивизмом, [часто] культом насилия, потребительством, принципом «казаться, а не быть» и вообще возбуждением низших потребностей. Конечно, можно считать китч неотъемлемой частью массовой культуры, развитой в условиях постиндустриального общества, и в качестве причин его распространения выделять сугубо внутренние явления социума, в котором китч имеет место быть. Однако – и на это указывают некоторые исследователи[290] – есть основания полагать, что культура потребительства в целях идеологической диверсии насаждается целенаправленно Америкой для растления нашей молодежи. Вспомним перестроечное и постперестроечное время, когда американские блокбастеры наводнили почти все телевизионное пространство нашей страны, а идеалами молодежи выступали герои Шварценеггера и Ван Дамма. Нельзя сказать, что все они пропагандировали культ насилия, но можно однозначно заявить, что он красной нитью пронизывал большую часть кинематографического рынка. Сейчас и в России [возможно, ради нравственного выхолащивания] снимаются такие фильмы, как «Бригада», где в лице обаятельного бандита романтизируется преступность и образ жизни «братков». То же самое можно сказать про музыку [или скорее псевдомузыку], именуемую шансоном, тексты коей изобилуют тюремным романтизмом, в котором здоровое общество явно не нуждается. Вообще, в соответствующей кинематографии главными героями выступают бесчестные люди; их аморализм позволяет им достигать верхов на социальной лестнице, в то время как честные рабочие показаны в виде бедных и неудачливых персонажей, достойных только осмеяния. Конечно, нельзя сказать так про все фильмы, снимаемые в последние десятилетия, но, как правило, произведения, где поднимаются темы любви к родине, чести, духовности, в меньшей степени рекламируются и получают меньшую популярность, существуя скорее только для поддержания принципа разнообразия. Проблема бескультуризации коренится не только в кино и музыке, но и находит свое воплощение в ток-шоу, литературе и т.д. Так, широко распространенное телевизионное явление «Дом», «Дом 2», по-моему, призвано не только добавлять в жизнь зрителя на время просмотра изюминку отдыха и развлечения, но и разрушать семейные ценности.

В общем, примеров может быть масса, и не стоит перечислять их все. Главное-то, что американское воздействие на нашу культуру – и без того терпевшую эстетический и аксиологический крах – вряд ли носило чисто коммерческий характер, ограничивающийся нахождением нового рынка сбыта в лице России без «железного занавеса». Многие их кинематографические «произведения», которые скорее стоит относить к культурным эрзацам, не только нашли своих искушенных зрителей, но и закрутили маховик, создали отличный фундамент для появления исконно русского «искусства» подобного типа, который разрушает культуру народа уже не извне, а изнутри. Дети включают телевизор и видят совсем не то, что можно смотреть детям. А что делает государство? Ничего. Китч не запрещается, а специально тиражируется; запрещается только детская порнография и критика действий правительства.

Церковников едва ли пустили во власть «просто так» [вообще, наделение РПЦ властными полномочиями противоречит Конституции]. В школы вводится богословие, которое будет преподаваться за счет сокращения программ многих других – действительно важных – предметов, в первую очередь русского языка. У нас итак вследствие американизации языка [а не только всей бытности], а также понижения культуры чтения языковая грамотность среднестатистического русского человека оставляет желать лучшего. Это ли не космополитизм в его крайне негативном аспекте, это ли не выхолащивание исконно русской культуры, это ли не одна из попыток похоронить богатое национальное наследие, на место которого претендует совершенно чуждая идеология – в данном случае религиозная? В конечном счете, не воспитание ли это послушания, которое так необходимо не только богу (согласно библии), но и тем, кто стоит у руля страны? К тому же, попытка в поликонфессиональной стране внедрить в систему обучения одну лишь православную доктрину приведет не к моноконфессиональности, а, наоборот, к социально-религиозному расколу. Я не думаю, что язычникам, мусульманам, атеистам и другим понравится такое нововведение. Не лучше ли, вместо религии, внедрить в школьное обучение уроки гражданственности, как это предлагает профессор Ж.Т. Тощенко[291]? И не за счет других предметов. Да и вообще, церковь должна знать свое внеполитическое место, ей следует быть отделенной от власти, а она, наоборот, все больше и больше наделяется властными полномочиями. И эти полномочия передаются только РПЦ, но не другим религиозным организациям, что говорит об особом привилегированном статусе РПЦ как религиозной организации и православия как религиозной ветви. Приоритет, отдаваемый РПЦ, можно трактовать как нарушение конституционного положения о светском характере РФ.

Взаимосвязь правительства и РПЦ – вообще отдельная тема разговора. Церковь в своем преимуществе, сращиваясь с властью, становится такой же коррумпированной, как и чиновничество; по сути, она превращается в институт власти. Разрабатывается закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», который вызвал критический отклик со стороны некоторых ученых, так как он допускает изъятие из музеев предметов религиозного назначения, что вступает в противоречие с законом о музейном фонде, декларирующем неотчуждаемость и неприкосновенность национального достояния. Признак здоровой культуры – это пополнение музеев как институтов культурной памяти, а не их разрушение. Вообще, данный закон предполагает не только демузеефикацию, но и абсолютно непонятную отчуждаемость имущества, о чем говорит абстрактность фразы «имущество, не имеющее религиозного назначения, предназначенное для обслуживания имущества религиозного назначения». Сюда можно отнести все что угодно – площади, леса, реки[292]. В общем, согласно этому и ему подобным законам, церкви следует передать далеко не только имущества религиозного назначения…

Или же ярким примером космополитизации служит начавший обороты процесс переписывания нашей истории на новый лад, ее очернения и фальсификации[293]; скоро выяснится, что Вторую Мировую выиграли американцы, а Советский Союз вообще не приложил к достижению победы никаких усилий – американские школьники и студенты давно уже убеждены в таковой «истине». Советская культура, история, идеология (хоть они и не были идеальны в смысле любви и уважения к народу), очерняются с особым рвением. Те, кто стоит за этими процессами, пытаются с помощью идеологического оружия под названием «русофобия» вызвать у русского люда комплекс вины и чувство исторической неполноценности за совершенные перед своим и другими народами преступления, за насаждение «красной чумы», за ГУЛАГ и прочее; эти деятели стремятся представить русскую историю в виде сплошной полосы внутреннего и внешнего насилия, где не было ни единого просвета человечности. Причем таковой деятельностью не гнушатся и наши с вами собратья, активно пропагандирующие культ беспросветного советского произвола; наглядный пример – фильм «Сволочи», показавший то, чего на самом деле не было в истории второй мировой войны и Советского Союза. В этом фильме не только искажаются события, но они искажаются явно не в угоду чувству российского патриотизма. Такое искажение искореживает это высокое чувство, закладывает идеологический фундамент для убежденности в полном мракобесии советской тактики войны, в соответствии с которой на войну якобы отправляли детей – и не просто отправляли, а использовали как пушечное мясо, как приманку. Другой пример из кинематографии (только на этот раз не российской, а американской) – фильм К. Тарантино «Бесславные ублюдки», где демонстрируется альтернативная версия окончания войны, только вот в фильме она преподносится не как альтернативная, а как реальная. «Ну и что в этом особенного, – скажет какой-нибудь обыватель, – режиссерская версия не претендует на истинность, а сценарий представляет из себя не работу, основанную на исторической науке, а безобидную фантасмагорию, цель которой заключена только в развлечении зрителя». Безобидную лишь для тех, кто знает историю и понимает, что этот фильм – всего лишь продукт фантазии, имеющий мало общего с действительностью. Однако он – и ему подобные «творения» – может послужить своеобразным учебником по истории для неокрепших умов, не знающих реальных событий. И чем большую популярность и широту тиражирования будут приобретать фильмы, ориентированные на фальсификацию исторических событий, тем в большей степени они будут получать статус продуктов, из которых можно черпать знание, а не только эмоции, связанные с развлечением.

Создается впечатление, что наши оппоненты в этой идеологической войне просто ангелы с крылышками, и уничтожение коренного населения Америки захватчиками, гордо провозгласившими себя американцами, взрыв японских городов и многое другое глубоко закопано под землю и не поддается больше эксгумации; Америка и НАТО – просто спаситель всех народов и стран! Они насаждают гуманизм (буквально насаждают, насильственно причиняют добро), и обвиняют в античелочечности в первую очередь не тех, кто действительно совершает преступления перед человеком, а тех, кто противится их эксплуататорской политике. Такие вот двойные стандарты. Американская экспансия в страны «третьего мира», скрываемая ширмой гуманизма и демократии – все та же истребительная система, которая страшится взять на себя ответственность громогласно заявить о себе самой, открыть свое истинное лицо. Строки семилетней девочки о том, что она, несмотря на любовь к своему отцу-военному, считает его долгом умереть за страну, Буш интерпретировал как проявление патриотизма. Но если мусульманский ребенок напишет такие же строки по отношению к своему отцу, воюющему за Талибан, Америка в них не только не узреет патриотизма, но и обвинит в жестокости и фанатизме. Америка – страна как технического прогресса, так и культурного упадка; это страна глупых и инфантильных людей. Они мнят себя венцом цивилизации, они не считают нужным учитывать интересы и ценности «другого», который представляется в их глазах варваром и психом только потому, что он «другой» и что он находит в себе смелость отстаивать свои права, которые нарушают глобализационные процессы. Не зря Ж. Бодрийяр, приводя пример уничтожения американцами индейцев, делает вывод о том, что народ, не имеющий своих ценностей, стремится разрушить чужие ценности[294]. «Для глобальной державы, такой же фундаменталистской, консервативной, как религиозная ортодоксия, все отличные от нее, сингулярные формы являются ересями. Поэтому они обречены либо на возвращение волей-неволей в глобальное устройство, либо должны исчезнуть. Миссия Запада (или скорее экс-Запада, поскольку он уже давно не имеет собственных ценностей) заключается в том, чтобы всеми средствами подчинить другие культуры хищническому закону равнозначности, эквивалентности»[295]. Недаром С. Жижек Ж. Деррида называет США государством-мошенником за его односторонние действия в отношении тех [суверенных] государств, в политике которых США видит мошенничество, а именно противоречие их интересам[296]. Государственная суверенность – уже злоупотребление властью и нарушение интересов США – хранителя мирового порядка, гаранта международного права, чья гарантия получена силой. Если кто-то позволяет себе критиковать американскую империалистическую политику, его сразу тычут носом в некую политкорректность и ставят в угол за плохое поведение. А наше правительство, видимо, боится быть поставленным в угол, а потому ведет себя «хорошо». Как объяснить то, что Кремль пригласил НАТОвские войска на праздник 9 мая в 2010 году? Я думаю, рационального объяснения нет и быть не может.

Американский инфантилизм граничит с обостренной рациональностью, как бы ни парадоксально на первый взгляд эта мысль не воспринималась. Разум создает вокруг себя периферию неразумия, которое одновременно стремится уничтожить разум и фактом своего «неразумного» существования конституирует его. Поэтому разум слишком обостренно относится к явлениям, не вписывающимся в него. Американский разум до неразумия чувствительно относится к любым неполадкам и катастрофам – от самых мелких до совсем крупных (типа терактов 11 сентября). Даже малейший непорядок, не согласующийся с господствующей рациональностью, привлекает огромное – буквально пораноическое – внимание. Когда с неба по непонятным причинам сыплется больше снега, чем обычно, американцы в панике. Когда река немного выходит из берегов, американцы в панике. Даже когда по радио вещали «Войну миров» Г. Уэллса, население штатов восприняло эту трансляцию за чистую монету – не за художественное произведение, а за новость о пришествии инопланетян, – что вызвало вполне нормальную для американцев панику (не знать этот почти классический роман – уже слишком). После уничтожения башен-близнецов – этого двуглавого символа капитализма и американской мечты – население США причитало: «неужели это произошло с нами?! Неужели в нашей великой стране возможно ТАКОЕ?! Неужели наш разум позволил этому случиться?!» Именно потому, что их разум не позволяет этому случиться, ЭТО случается. Их инфантилизм и нарциссизм диктует убежденность в том, что случившееся – это патология, это сбой в системе, это происки враждебных и ненормальных «других», а не норма, не трагическая вписанность в реальность (хотя это и вправду «другие» – но вопрос в том, кто: «другие» для американского населения – не только мусульмане, как привыкла думать широкая общественность, но и руководители ТНК). Свойственные им самолюбие, нарциссизм, обостренный разум прагматика-параноика-ребенка, высокий уровень материального существования, экономическое благоденствие служат барьером не только для развития культуры, но и для элементарной рефлексии. Экономически процветающей стране не нужны утонченный ум и высокая культура. У них есть американская мечта… И у них есть возможность и стремление насаждать ее другим. Но у них нет ни малейшего понимания того, почему некоторые «другие» яростно противодействуют американизации.

Мы теряем историю, мы теряем культуру. Будучи вооруженными навязанными кем-то сфальсифицированными «фактами», а не теми, которые имели место в действительности, мы утрачиваем способность осмысливать прошедшие реалии, чтобы потом не наступить на те же грабли. Внешние враги делают многое для того, чтобы заглушить в нас дух осмысления прошлого, чтобы направить эту рефлексию в иное – ошибочное – русло. Мы же – на уровне государственной политики прежде всего – не особо-то сопротивляемся подобным лживым антипросветительским идеологическим интервенциям, этому вторжению реального. Как известно, историческое сознание является структурирующим элементом национальной культуры; цивилизация, у которой отсутствует история, не имеет также и национальной культуры.

Экспорт в другие страны наших ресурсов и земель, а также переход России на сырьевую экономику во многом указывают на стремление продать саму страну в целом: в России, в отличие от многих европейских стран, полно природных ресурсов, а мы переходим на сырьевую экономику – смешно и грустно! Да и производство наше давно потеряло конкурентоспособность; бизнесменам выгоднее в расчете на будущие заказы и прибыли выделять деньги на модернизацию уж явно не российского производства. «…модернизация права состоялась, но не в пользу большинства россиян. Здесь мы видим только интересы правящей элиты, чиновничества и западных стран, получающих выгоды от сырьевой России. Такое положение закономерно ведет к гибели Российской Федерации как государства. Нам, россиянам, нужна иная правовая система, отражающая наши интересы и наши правовые ценности»[297]. Воистину, ради своих делишек истеблишмент готов пожертвовать своей страной…

Вполне возможно, что нынешний экономический кризис (как и многие другие) специально инициирован сверху; в истории были случаи, когда страну с помощью финансовых махинаций доводили до кризиса, по истечению которого ее предприятия обесценивались, после чего их скупали по дешевке. В результате мировое общество разделяется на два класса – сверхбогатые и сверхбедные, между которыми прослеживается огромный разрыв, свидетельствующий о постепенной ликвидации среднего класса. Сейчас именно этого среднего класса не наблюдается, а он и не нужен тем, кто лоббирует глобальную политику. Одной из задач [помимо ослабления СССР – этого стоящего на пути корпоратократии гегемона] Тэтчер и Рейгана как политиков, связанных с корпоратократией, была ликвидация среднего класса. Тогда она была начата у них, а сейчас она продолжается почти везде. В результате глобальная система должна сохранить (естественно, в трансформированном виде) два класса – эксплуататоры и эксплуатируемые, господа и рабы, и количественное различие между этими классами должно быть просто несопоставимым – на одного господина несколько сот рабов. Гиперкапитализму нужна периферия в лице низкооплачиваемой рабочей силы, и он ее получает, упраздняя средний класс и тем самым деклассируя основную массу населения. Большинство этой массы – избыточное население, не вовлеченное в производственный процесс, ничего не производящее и практически ничего не потребляющее, смысл самого существования которого теоретиками «золотого миллиарда» не то что ставится под вопрос, а имеет крайне отрицательный оттенок. Согласно витающим в воздухе и зреющим в умах жадной до власти сверхноменклатуры идеям, общество будущего должно быть максимально поляризованным, кастообразным, что будет являться одним из условий потенциально грядущего глобофашизма и корпоратократии.

Российское общество, благодаря реализации антинародной корпоратократической политики, становится крайне поляризованным. Наверху восседает наслаждающаяся благами цивилизаций кучка чиновников, держащих контрольные пакеты акций крупных предприятий и приватизировавших крупный бизнес [чем не ТНК?], а внизу копошится обычный смертный люд. Из среднего класса осталось пока только небольшое сообщество, рискующее не сегодня-завтра сгинуть на нет, не выдержав прессинга сверху. Причем представителям среднего класса не позволено подниматься наверх (они не должны представлять из себя никакой – даже потенциальной – опасности для верхов), а можно только падать вниз; для того, чтобы попасть в лоно политической элиты, необходимо не только обладать огромными средствами, но иметь серьезных связи и прогибаться под властью верхушки, да и это не всегда гарантирует успех в карьерном росте. А от бизнесменов, составляющих средний класс, вполне следует ожидать того, что они захотят полезть во власть; поэтому не должно быть ни неподконтрольного крупного бизнеса, ни среднего класса. Так что правительство РФ реализует поляризацию внутри страны, а мировое правительство – во всем мире. Правительство РФ увеличивает разрыв между собой и обычным людом, а мировое правительство – между [своими] развитыми странами и странами «другого» мира. Различие не в сути, а всего лишь в масштабах…

В некоторых источниках встречаются опасения относительно того, что Россия в скором времени будет сырьевым придатком не глобалистов [в традиционном понимании этого слова – американских и западных ТНК], а Китая. Так, Ю. Латынина, описывая ситуацию заключения президента Медведева с главой КНР соглашения о продаже Россией Китаю нефти по особо низкой, убыточной для нас, цене, а также упоминая факт заселения китайцами Дальнего Востока, высказывает идею о том, что наша страна становится сырьевым придатком Китая[298]. Возможно, так и будет. И не так уж важно, чьим сырьевым придатком – главное, страной, на шее которой находится экономическая удавка. Будем ли мы принадлежать ТНК западно-американского происхождения или КНР или кому-то еще из особо заинтересованных государств, держав или объединений – это имеет мало значения, так как хрен редьки не слаще. Китайцы методично расселяются по нашей территории, а их численность и масштабность расселения указывают на то, что Китаю нет надобности ради захвата чужих территорий опускаться до использования примитивных военных методов – это просто ни к чему, если есть возможность совершить планомерную интервенцию без выстрелов.

Широко распространившаяся культура потребления способствует эгоизации человека. Если традиционные культуры, как правила, осуществляли сплочение людей, то потребительство актуализирует удовлетворение только своих, индивидуальных потребностей, что разрушает былое единство на разных уровнях – от семейных до конфессиональных, от малых групп до больших. Также с ее идеалами типа «много потреблять, но мало производить» неуклонно рождается в нашем социуме лень и сверхвысокие запросы. «Идейный» потребитель не захочет работать вахтером, техничкой, врачом и т.д. Однако за низкооплачиваемую «черную» работу почти с радостью хватаются выходцы из бедных стран и прочие эмигранты – трудолюбивые, мало потребляющие, с низкими запросами. В итоге территориальный этнос перекладывает «черную», но все же необходимую для общества работу на эмигрантов, без которых уже обленившийся социум жить не может. Однако эти эмигранты, проживая на территории чужой страны, едва ли считаются с культурными устоями доминирующей национальной прослойки. Так, исламисты остаются исламистами, не приемлющими культурных ценностей русских и – мало того – считающими последних неверными. Следовательно, в обществе, готовом принять в свое лоно всякого, кто согласен «работать за еду», зреют гроздья гнева, которым для выплеска злости на эксплуататоров необходим только численный рост – кстати, с лихвой осуществляемый в том числе на уровне государственной политики. А если учесть вполне вероятную возможность природных катастроф, которыми обглоданная планета отреагирует на «человеческий фактор», в слабую Россию может хлынуть целая волна обездоленных народов, которых природные катаклизмы сильно тряхнут[299]. И ясно, чего от этого стоит ожидать в будущем… Культура итак далеко не в лучшем виде, образование «хромает», так еще и «просвет» варваризации говорит о своем возможном приближении.

По моему мнению, культура потребления в ментальном смысле не свойственна русскому народу. Наш народ всегда воспитывался в условиях несвободы, рабства и нищеты. Эта культура несвободы и бедности на протяжении сотен лет все глубже и глубже укоренялась в сознании нашего народа посредством режимов татаро-монгольского ига, Ивана Грозного, Петра I, Сталина. Отсюда с неизбежностью возникли терпеливость и низкие притязания (захудалый кров, кусок хлеба и какая-никакая одежка – этим быт и полнился). В последнее время океан потребительства огромной волной захлестнул русскую культуру, а само это потребительство – скорее изобретение Америки [страны без корней и культурного богатства], но уж явно не России, которая, несмотря на это, руководствуясь интересом к заморским диковинкам, не преминула примерить к себе соблазнительные и красочные одежды потребления.

Особого внимания заслуживает демографическая проблема. В последние два-три года наблюдается резкое сокращение молодого населения. Особенно это чувствуют преподаватели вузов, которые с неизбежностью убеждаются в том, что теперь студентов становится меньше, чем самих преподавателей. Объясняется демографическая яма тем, что в начале и середине девяностых рождалось мало детей, и теперь мы пожинаем плоды низкой рождаемости тех годов. Но, по-моему, это не совсем достойное объяснение, поскольку оно не отвечает на вопрос «что являлось условием, понизившим рождаемость в то время?». Так, в годы позднего социализма особых проблем, связанных с демографией, не наблюдалось, а после перестройки, когда горбачевское и ельцинское правительства буквально отдали страну в руки западно-американских заинтересованных лиц, сразу появилась масса проблем, ранее не актуальных, в том числе проблема рождаемости. Странная закономерность, наводящая на определенные мысли. А если к ней добавить интерес мирового закулисья к сокращению российского населения и отсутствие четкой демографической политики, реализуемой на территории России… Кстати, принято считать, что именно молодежь является носителем революционного потенциала, что именно молодежь стремится к преобразованиям, что именно молодежь выступает наиболее опасной для любого режима категорией населения. Соответственно, когда процент молодежи высок, риск возможных общественно-политических [и культурных в том числе] изменений возрастает. А это не нужно никакому правительству, которое хочет утвердить себя на долгие века.

Проблему рождаемости в нашей стране пытаются решить конкретными мерами. Только решить ли или еще больше усугубить? Решение известное – выделение 250 тысяч рублей за рождение второго ребенка для, например покупки жилья. Что можно купить на эти деньги? Вряд ли они являются серьезным стимулом для серьезных людей. По-моему, 250 тысяч указывают скорее не на конструктивное решение демографической проблемы, а на очередное издевательство над народом. Как отмечает Б. Немцов, на ежемесячную доплату на ребенка в размере трех тысяч откликнулись в первую очередь две категории населения: алкоголики и мусульмане (которые итак рожают достаточно). Поэтому такие нововведения в области демографии скорее не решают проблему численности люда российского, а приводят к алкоголизации и исламизации страны[300].

В книге Дж. Колемана[301] мы находим много интересных сведений и фактов, которые стоит принять во внимание для анализа проблемы наднациональной власти. В целом его теоретические построения выглядят очень даже убедительно, хотя не со всеми из них стоит соглашаться. Например, вряд ли существует связь между Красными бригадами и Комитетом 300 (именно так Колеман называет глобоанклав, стремящийся к установлению нового мирового порядка). Крайне малоубедительным выглядит тезис о том, что рок-музыка в лице прежде всего «Битлз» и «Роллинг Стоунз» была специально создана для растления молодежи, а большинство рок-текстов писал приближенный к Комитету… Теодор Адорно.

Доказывая то, что мировое правительство существует и что оно воплощает в реальность циничную и гнусную политику, Колеман приводит множество разных фактов и объяснений. Одной из основных идей его книги является убеждение в том, что под эгидой Комитета 300 функционируют такие известные сообщества, как «Римский клуб», «Трехсторонняя комиссия», «Бильдербергский клуб», «Германский фонд Маршалла». Однако, автор настолько увлекается перечислением организаций, якобы подвластных Комитету, что возникает впечатление, будто бы нет ни одной более или менее крупной организации, не подпадающей под влияние всевидящего ока.

Но, не располагая конкретными данными для однозначного связывания описываемых в этой главе фактов с идеей о «работе» планов Мирового Правительства на территории нашей страны, смеем только предположить. Хотя косвенным образом эта идея подтверждается. Я не предлагаю искать подлинность таких документов, как «План Аллена Даллеса» или «Протоколы сионских мудрецов». Чтобы убедиться если и не в полной подлинности, то хотя бы в логичности ее допущения, достаточно открыть глаза, оглянуться по сторонам и увидеть, что происходит со страной, некогда считавшейся Великой державой. О многом говорит опыт холодной войны, когда США самыми изощренными способами осуществляли информационное загрязнение массового сознания народа СССР; специфика этого загрязнения вполне соответствовала планам А. Даллеса, З. Бзежински и глобалистов в целом. Не хотелось бы думать, что национальное государство превращается в корпорацию-государство, во «властное оружие» гипербуржуазии, но… Российское правительство скорее видит врага в своем народе, чем в паразитических образованиях, локализованных вовне, но цепкими клешнями влезающих в нашу культуру, экономику и политику. Здесь уместно поставить вопрос не о том, способно ли оно противостоять силам транснациональных корпораций, а желает ли оно этого. Учитывая коррупционный беспредел в нашей стране, учитывая возведенную в норму продажность чиновников, мировая верхушка может без боя и насилия воспользоваться этими антипатриотическими качествами российского госаппарата, чтобы прибрать к рукам страну со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вряд ли «мировое сообщество» обрадуется, если вдруг на переговорах с ВТО (Всемирная торговая организация) наше правительство вздумает отстаивать интересы своего производства, так как конкуренты им – глобалистам – совсем не нужны. Пока наша раздолбанная страна продолжает долбать себя все больше и больше, пока она не отстаивает вектор независимого развития, «мировое сообщество», которому, естественно, выгодна такая политическая линия, закрывает глаза на авторитаризм и на произвол, творящиеся в России. Но стоит только стране встать с колен, стоит только начать проводить национально ориентированную политику [перспектива чего при путинском режиме уж совсем маловероятна], там – на мировом верху – сразу засуетятся и припомнят нашему истеблишменту права человека, тотальные нарушения Конституции и т.д.[302] И даже если мысль о том, что российское правительство прогибается [напрямую] под глобалистов, на поверку окажется ошибочной, неутешительное состояние (экономика, культура и т.д.) нашей страны все равно дает возможность гиперимпериалистам захватить ее, как говорится, без войны (или почти без войны). Чтобы прибрать к рукам стоящего у пропасти или чтобы его вконец уничтожить, надо лишь дать ему небольшой толчок. «Падающего подтолкни».

Сложно централизовать огромные территориальные, финансовые и человеческие ресурсы. Сложно руководить ими из единого центра. Поэтому – как представляется – глобальная элита стремится возложить управленческие обязанности на плечи национальных государств. При этом национальное государство, реализуя интересы стоящего над ним гиперклана, перестанет быть как национальным государством, так и государством вообще. Подконтрольное правительство – не правительство, а всего лишь орган, административная единица гиперкриминальной системы. «Хотя суверенитет и монополия на власть, принадлежащая государству, формально остались без изменения, растущие взаимозависимости в сфере мировой политики ставят под сомнение предположение о том, что национальная политика вообще еще может территориально – в границах территории государства – совпадать с фактической судьбой национального общества»[303].

Неизвестно, что из всего этого последует в долгосрочной перспективе. Один из возможных вариантов (крайне негативный) – руками [бывших] национальных правительств глобалисты настолько сильно укрепят свою власть, что невозможны будут никакие способы ей противодействовать. Другой вариант (более позитивный) заключен в том, что национальные правительства захотят «потянуть одеяло на себя» и начнут предъявлять все большие и большие требования к своим «хозяевам», после чего, «обнаглев» до крайности, восстанут против них. Это напоминает то, как варварские племена, находящиеся на периферии Римской империи и охранявшие последнюю от еще более диких варваров, начали со временем давить на слабеющую империю и в конце концов завоевали ее – своего «благодетеля». И даже если второй вариант кому-то представляется более реалистичным, это совсем не умаляет опасности прихода глобофашизма, этого brave new world. Равно как не умаляет опасности представление о мировом правительстве не как о едином и централизованном, а потому и сильном, теневом органе, а как о совокупности различных сообществ и кланов, каждый из которых, руководствуясь сугубо своими интересами, противоречит целям и интересам других. Если даже эти кланы по-своему разобщены, это не обязательно дает повод говорить об их политической слабости.

Любая наука легитимна благодаря существованию изучаемого объекта, но когда объект исчезает или претерпевает принципиальные трансформации, а понятийный аппарат науки остается прежним, сама наука превращается в фантом. Социология призвана изучать прежде всего гражданское общество, но когда ее интерес направляется к негражданскому обществу (которое мы имеем сейчас), едва ли ее выводы будут достаточно объективными. То же самое происходит и с политологией, которая изучает политику, а не связь политики, например, с шоу-бизнесом. Объекты исследования исчезают, а науки остаются – но науки по большому счету бессильны, а потому скрывающие реальность. Не так давно появилась такая научная отрасль, как глобалистика, предметом изучения которой выступают глобальные процессы, охватывающие политику, культуру, экономику и другие сферы человеческой жизни. А.И. Фурсов выдвигает идею о создании такой научной области, как конспирология[304], занимающаяся изучением тайного знания и тайных организаций, их мотивов и методов, с помощью которых они реализуют цель получения планетарной власти. Но одного только создания этих наук, естественно, будет недостаточно. Главная задача сейчас – не просто изучение глобализации и просвещение масс, а создание и использование эффективных методов противостояния ей. Для успешной борьбы с политикой мирового геноцида необходимо сначала оптимизировать внутреннюю национальную политику, реставрировать те ее многочисленные места, которые дают сбой и работают не на, а против национального государства. Это продажность чиновников, руководствующихся лицемерными принципами «после нас – хоть потоп» и «хорошо там, где больше платят». Это планомерное разложение армии и науки. Это беспрепятственность деятельности иностранных корпораций на территории национального государства. Это аренда и передача земли в руки ТНК. Это превращение самого государства в антинародную корпорацию.

Глобализация, взятая под контроль, – далеко не безобидный процесс. Он не предвещает никакой культурной диалогичности и плюральности, он не предвещает развития национальных культур за счет их взаимообогащения, он не предвещает укрепления национального государства, он не предвещает информационной открытости. Напротив, он ведет к совершенно противоположным тенденциям. Вместо равноправия и взаимообогащения культур возникнет америко-западный культурный монизм. Состояние человека (и этноса) потеряет свою прежнюю принадлежность и станет неопределенным. Традиции будут уничтожены под видом инноваций, которые по сути следует представлять как инновации, ведущие к регрессу, а не прогрессу [человека и этноса]. «…увеличение транснациональных измерений устраняет из поля зрения уникальность культурно-смыслового пространства и экзистенциального мира человека»[305]. Рождается новое поколение людей, забывших свое родство – номадическое (кочующее) и ризомное (поверхностное) поколение. Человек, утративший культуру, с неизбежностью утрачивает свою историю, идентичность и жизненные смыслы, так как исторически сложившаяся культура – основная детерминанта становления человека. Из сказанного не следует вывод о необходимости консервации культуры (или того, что от нее осталось), ее геттоизации и вообще закрытия межкультурных границ. Никакая культура не способна к самосохранению и саморазвитию в условиях варки в собственном соку, равно как ни один человек не способен жить изолированно от других людей. Любой культуре жизненно необходимо сохранение связей с другими культурами – идентичность возможна только при восприятии отличий. Но это должны быть именно связи, а не путы. Связи, осуществляющие взаимодействие и обмен, а не колонизацию.

Как известно, любое действие рождает противодействие. Чем сильнее надавить на пружину, тем более сильной последует отдача. И, соответственно, чем более наглая экспансионистская политика реализуется кем-то, тем с более мощным сопротивлением ему придется встречаться. Поэтому неудивительно, что на волнах экспансий появлялись тенденции к крайне агрессивному национализму, шовинизму, ксенофобии, религиозному фундаментализму и этническому сепаратизму. Та же самая Америка, разворачивая войну в Ираке, только множит себе врагов, по сути не столько уничтожая ислам, сколько способствуя его укреплению, упрочению его ненависти к США и, возможно, даже созданию антиамериканского фронта (не зря С. Жижек предположил, что истинной мишенью в этих операциях может являться само американское общество, где цель – сокращение излишней свободы в нем[306]). Но если экспансия создается хитрыми (не военными, а идеологическими) путями, тайно, в обход сознания, классический принцип противодействия не сработает в полной мере.

Сегодня весь [незападный] мир ошарашен внешней политикой США, которые, разворачивая войны и прикрываясь демократизацией и помощью ущемляемым народам, на деле совершает абсолютно антигуманную экспансию. Интеллектуалы посвятили этой проблеме немало трудов. Так, в журнале «Логос» мы находим достаточно содержательные работы, в которых рассматриваются события, связанные прежде всего с геополитической деятельностью Соединенных Штатов. «…невозможно оправдать угрозу создания мировой державы, не интересующейся миром, которого она не понимает, но готовой на решительное силовое вмешательство всякий раз, когда кто-то делает что-то, что не нравится Вашингтону»[307], – пишет Э. Хобсбаум, отмечая особую опасность империй, которые преследуют свои интересы, убежденные в том, что оказывают услугу человечеству. Вообще, Америка уверена в своей «демократичекой» миссии как никогда. Янки считают, что не воюют, а насаждают справедливость (именно насаждают – насильно причиняют добро). Это ни что иное как парадоксальная позиция «военного пацифизма», «гуманитарного милитаризма» или «гуманистической интервенции», согласно которой война ведется ради мира и против угрозы войны. В гитлеровской Германии женам посаженных в концентрационные лагеря людей говорили, что их мужья находятся под охраной (от кого?). Абсурд что здесь, что там.

Американцы оправдывают свои действия не только борьбой с диктатурой Хусейна, не только борьбой с милитаризмом (воплощая в себе дух диктаторства и милитаризма), но и религиозной борьбой со злом. Так, Буш, не имея уже никаких рациональных доводов в защиту своих деяний, стал использовать риторику этакого христианского фундаментализма, присвоив себе статус божественного суда. Н. Плотников пишет по этому поводу в несколько саркастичной манере: «Характерные особенности нового стиля проявились в преддверии военных действий в Ираке – религиозная риторика официальных выступлений становилась тем активнее, чем меньше оставалось у администрации рациональных доводов в пользу ее внешнеполитических акций на форуме международных институтов. Ни наличие оружия массового поражения, ни связь с бен Ладеном, ни оправданность интервенции нормами международного права и резолюциями ООН доказать не удалось. В результате осталась лишь терминология борьбы со Злом, угрожающим Америке, и божественная миссия нести свободу народам как эффективная легитимация военных действий. Как в старой формуле, приписываемой Тертулиану, – «верую, ибо нелепо» – единственное оправдание находится в том, что все рациональные оправдания отсутствуют»[308].

Как говорится, благими намерениями…, но во внешней политике штатов едва ли просматриваются благие намерения. Разве не об этом писал Ю. Хабермас, выступая против самоуправства НАТО и говоря о США как о государстве, использующем политику силы при наведении порядка, а по сути преследующем свои интересы? «…политика прав человека, которая оправдывает интервенцию, совершает категориальную ошибку. Она обесценивает и дискриминирует «естественную» тенденцию к самоутверждению. Она стремится прикрыть нормативным масштабом полюс власти, который избегает нормирования»[309]. США, по мнению Ю. Хабермаса, войной в Ираке разрушили свой имидж державы, гарантирующей действенность международного права, уничтожили свой нормативный авторитет. «Не было соблюдено ни одно из двух условий международно-правовой обоснованности применения военной силы: отсутствовала ситуация, при которой могла бы идти речь о самозащите от актуального или непосредственно предстоящего нападения, не было постановления Совета Безопасности в соответствии с главой VI Устава ООН, которое давало бы США соответствующие полномочия»[310]. По утверждению П. Андерсона, ООН – не организация, следующая беспристрастности, а прикрытие воли Америки, которая осуждает и наказывает лишь тех, кто не является союзником США[311]. Подобного мнения придерживается И. Валлерстайн, когда говорит, что Совет Национальной Безопасности, ООН, Мировой банк и МВФ – институты той конструкции, которую навязали США мировой системе[312].

Сами американцы склонны оправдывать политику своего правительства необходимостью обезопасить мир от терроризма и диктата и водрузить знамена демократии везде, где только можно; мир погряз в войне – войне всех против всех, – и потому необходим гегемон, гоббсовский Левиафан, гарант мира и справедливости. который, вместе с тем, стоит выше всяких прав – в том числе и международного права. Но левиафану нужно показывать всем, что он левиафан, демонстрировать свою силу, что он и делает, устраивая то военную, то экономическую экспансию – и никакие угрызения совести здесь неуместны[313]. Это снова напоминает позицию инфантильного ребенка, который силой водружает легитимность своей воли перед другими детьми, не зная о том, что сила не легитимирует, а делегитимирует его волю. Но что ему это знание…, зачем ему мораль и право, если в руке есть разящий меч, а в душе – желание быть единственным и неповторимым.

Остается удивляться тому, как эффективно американцам промыли мозги относительно войны в Ираке. Средства массовой манипуляции заставили американцев «искренне» ненавидеть Ирак и режим С. Хусейна. Массы не воспринимают рассуждения и не обладают способностью глубокого понимания проблемы. Вместо этого они склонны воспринимать зачастую совершенно немотивированные и иррациональные высказывания о ней авторитетных лидеров. Этой особенностью масс и пользуются политические лидеры для легализации любого своего действия – в том числе военного.

Поскольку глобализация по сути является естественным и объективным процессом, термин «антиглобализм» представляется бессмысленным. Осуществляя терминологические придирки, следует сказать, что он, приставкой «анти» указывая на оппонирование глобализации, отрицает ее, а значит, и почти весть научно-технический прогресс, прогресс коммуникаций и многие-многие достижения человечества. Антиглобалист – это не тот прогрессивный человек, который не приемлет политики транснациональных корпораций, а тот, кто, надев на себя набедренную повязку, пляшет вокруг костра и призывает вернуться в доцивилизационное состояние (подобно Ж.Ж. Руссо, провозглашающего принцип «назад, к природе!»). Глобализации как таковой оппонировать нельзя, но можно выступать против тех ее тенденций, которые взяты на вооружение корпоратократией. Следовательно, противники глобальной политики не являются противниками глобализации в целом, а выступают защитниками альтернативного процесса глобализации. Таким образом, вместо [совершенно бессмысленного] термина «антиглобализм» следует использовать термин «альтерглобализм».

Как раньше, так и сейчас некоторые ученые не признают во внимание концепции, связанные с мировыми заговорами. Так, К. Поппер приводит следующий (и единственный) аргумент, опровергающий теорию глобальных заговоров: поскольку жизнь общества – это деятельность гибких, хрупких, а потому изменчивых институтов и традиций, она вызывает множество непредвиденных и непредсказуемых реакций в социальной структуре, которые мешают осуществиться планам возможных заговорщиков[314]. Иными словами, Поппер говорит о чрезвычайной сложности осуществления планов, касающихся глобальной сферы. Однако сложно – не значит невозможно. Аргумент Поппера, несомненно, играет важную роль для поддержки его «антизаговорщической» концепции, но его нельзя воспринимать как бесспорный. Естественно, социальная ткань изменчива и неоднородна, но некоторые из описанных тенденций как раз направлены на ее упрощение и гомогенизацию, что позволяет (может быть, несколько поспешно, но все же позволяет) сделать определенные выводы. Кроме того, работа «Открытое общество и его враги» вышла достаточно давно (1945 г.), и во время ее публикации тело мирового социума пока не ощущало так остро действие этих тенденций. Нельзя сказать, что оно особо остро чувствуется сейчас (поэтому – в отсутствии остроты – тема остается дискуссионной в научных кругах), но банально заявлять о том, что в начале двадцать первого века глобализация [и ее культурно-политические «минусы»] ощущается намного сильней, чем в середине двадцатого – это просто очевидно. Адресую следующую фразу всем убежденным противникам идеи мирового правительства: если вы смеетесь над этой идеей и твердолобо заявляете о том, что она – изобретение параноика, – попробуйте ее фальсифицировать окончательно и бесповоротно. Я еще нигде не видел ее качественную фальсификацию, равно как и качественную верификацию. Но вместе с тем вижу, что аргументы, ее верифицирующие (некоторые из них я – в меру сугубо своего понимания – изложил в настоящей работе), на чаше весов несколько перевешивают аргументы, ее фальсифицирующие. К тому же диагноз «паранойи» лишается всякого смысла в паранойяльной реальности.

Если идею существования претендующего на статус траснационального паноптического всевидящего Ока мирового правительства и реализации им такой бесчеловечной глобальной политики (как пишут многие исследователи) принимать за аксиому, то чем дальше наша внутренняя политика под нее прогибается, тем мы хуже самим себе и делаем. И, попав под гнет гиперимпериалистов, не поздоровится не только обычному народу, но и хорошо ошпарит сакральные венценосные зады представителей правительственного сословия. Но будет уже поздно… Эсхатологический и даже танатальный полит-проект «нового прекрасного мира» – скорее реальность, а не фантастическая антиутопия, созданная чьим-то богатым воображением. По сравнению с ним все традиционные баталии левых против правых, а правых против левых – всего лишь детская игра в войнушку. И эти игры-баталии глобалистам просто необходимы, так как с помощью них целесообразно поддерживать напряженное состояние в том или ином обществе и противодействовать его сплочению. Пока одни тянут на себя канат, восклицая «Да», а другие пытаются его перетянуть, не менее громогласно возражая «Нет», пружины и механизмы глобализма набирают ход, угрожая поглотить как тех, так и других. Если бы все [оппозиционные, пусть и ныне задавленные] силы вместо привычной для них междоусобной борьбы сплотились и выступили против настоящих врагов в лице как сегодняшнего правительства (локальный уровень), так и транснациональных корпораций (глобальный уровень), то, возможно, наметилась бы видимая линия пути к победе. Однако, вражда за самоутверждение оказывается более важной.

Это выводит нас на диалектику коллективизма и индивидуализма. Свободомыслящие люди предпочитают думать, что индивидуализм – это хорошо, это проявление независимости [мышления и вообще жизни], а коллективизм – это плохо, это проявление тотального конформизма. Но не всегда такой подход на поверку оказывается правильным. Индивидуализм со всей его свободофилией в некоторых случаях оборачивается минусом: он не может являться серьезным оружием против больших в количественном смысле организаций (особенно если последние представляют из себя некую именно коллективную общность, единицы которой объединены одной целью и одними средствами); одного человека ликвидировать всегда легче, чем целый коллектив, один человек всегда слабее коллектива. Коллективизм же может являть себя не только в обезличенном конформном виде, но и быть коллективизмом с человеческим лицом; тогда он уже объединяет не массу или толпу, которая в своей совокупности глупее отдельного индивида, а сообщество интеллектуально развитых критически мыслящих людей. Именно этот коллективизм с человеческим лицом, которому присущ как коллективный интеллект, так и сила объединенных субъектов, может быть эффективным оружием против узурпаторов, и только путем сплочения оппозиции представляется возможным достичь поставленной цели.

Международное право – возможно, вещь хорошая. Но не то «право», не та «демократия», не та «свобода», под названиями которых глобофашизм расчищает для себя территорию. Национальные права, узаконенные в [действующих, а не номинально существующих] конституциях, должны остаться, а само международное право – не явление, им противоречащее, а наоборот, явление, их координирующее, обеспечивающее их выполнение, гарантирующее принцип невмешательства. И никаких поползновений к превосходству…

Заключение

А теперь подведем итоги и изложим тезисно все то, что так долго и скрупулезно описывали. Итак:

1) СМИ находятся в прямой зависимости от власти; «Единая Россия» жестко цензурирует мир массмедиа, не допуская критику в адрес власти и не позволяя публично высказываться «против». Почти не осталось печатных изданий, теле и радиоканалов, позволяющих себе критиковать власть. По сути, система массмедиа перестала информировать народ, а стала лишь агитировать за власть.

2) Выборность исчезла полностью; губернаторов назначают, представителей оппозиции не допускают к микрофону, сохраняется лишь иллюзия того, что выборность существует. Да и президента выбирает не народ, а представители власти: Путин был назначен Ельциным, Медведев – Путиным.

3) Оппозиция остается лишь для того, чтобы создать впечатление, будто она есть, чтобы не провоцировать народные волнения, связанные с недовольством монопартийной системой. Оппозиционные партии существуют в основном только на бумаге, а в реальности они имеют настолько малую силу, что допустимо говорить об их полном отсутствии.

4) Экономика страны терпит крах, который выражается, с одной стороны, олигархической монополией, а с другой, зависимостью от иностранного капитала.

5) Армия ослаблена; вместо оружия ее символом стала лопата.

6) Наблюдается актуализация мощной идеологической машины, создающей мифы и ложь в отношении реального положения дел.

7) Коррупция во властных эшелонах достигла сверхвысокого уровня; под видом борьбы с коррупцией власти, наоборот, ее активно поощряют.

8) Осуществляется сильное политическое давление на народные массы; на протяжении последних нескольких лет работников государственной сферы (врачей, учителей, вузовских преподавателей, сотрудников администраций) заставляют вступать в «Единую Россию» под угрозой увольнения.

9) За все время существования «Единой России» эта партия активно реализовывала антинародные законы в ущерб народным.

10) Конституция постоянно нарушается свыше (принуждение, отсутствие свободы слова, отсутствие выборности, ограничение в правах представителей оппозиции – все это противоречит статьям Конституции).

11) Сырьевой характер экономики, зависимость от внешнего капитала, деинтеллектуализация и ригидность образования вызывают серьезные опасения о том, что страна бессильна против политической глобализации.

Этих преступлений вполне хватает не только для того, чтобы объявить партию власти некомпетентной, но и для того, чтобы отправить ее лидеров на скамью подсудимых. Но в ближайшее время их там точно не окажется. Перед судом сегодня предстает не преступник, а его изобличитель. Обвинитель и обвиняемый парадоксальным образом меняются местами.

В настоящей работе мы не осветили всех сторон деятельности партии власти, рассмотрев лишь те, которые наиболее актуальны для современной России. Кроме того, осмыслению подверглись те аспекты ее деятельности, в отношении которых на материале некоторой просочившейся информации и на личном опыте автор смог произвести более или менее тщательный анализ и дать им категоричную оценку, выдвинув однозначное отношение к данным явлениям. Те аспекты, которые, вследствие ангажированности СМИ, предельно слабо освещаются где-либо или вообще присутствуют на уровне слухов, я почти не стал принимать в расчет. Хотя, стоит отметить, отдельного и более скрупулезного описания требуют такие явления, как реформирование армии, специфика нынешней экономики, наделение властью церковников и настоящий облик внешней политики – ведь при серьезном приближении ни одно из них не даст никаких утешительных прогнозов относительно завтрашнего дня. Так что единороссы не решают проблем, а создают их, – и что-то уж слишком много этих проблем становится, сам факт существования которых замалчивается, а в прессе поются дифирамбы Путину и Медведеву, которые якобы эффективно решают все глобальные проблемы российского бытия. Это напоминает то, как в Советском Союзе убеждали народ в том, что наше общество бесконфликтно, тем самым несомненно существовавшую конфликтность вытесняя куда-то в глубины коллективного бессознательного, которая впоследствии мощным потоком, подобно вулканической лаве, хлынула наружу.

Мы рассмотрели партию власти лишь в негативном аспекте. Читатель может спросить: а разве нет в ее деятельности чего-либо позитивного? Учитывая тот огромный антинародный комплекс действий и идей, который был здесь описан, трудно найти что-нибудь полезное для общественности в политике «Единой России». И даже если таковое обнаруживается, то, по сравнению с масштабами противонародных корпорационных деяний, кажется просто мелочью, пылинкой на ветру. Поэтому единоросская идиосинкразия вполне обоснованна, а вот народная идиосинкразия априори не может быть оправдана. Деятельность номенклатуры стала некоей «черной дырой» смысла, поглощающей, нейтрализующей и отрицающей всякую попытку [положительной] интерпретации, поскольку сама эта деятельность является разрушением и отрицанием основ общечеловеческой культуры, в системе которой данная интерпретация могла бы быть произведена. И пусть это останется на совести ее носителей – этих приспешников путинюгенда, защищающих тех, кто, обернувшись в священный российский флаг, уничтожают все то, что этот флаг символизирует. Самое страшное – это то, что в многочисленных злодеяниях русский народ не видит особых причин для беспокойства.

Один из основных критериев демократии – доступное наблюдение за властными институтами и возможность народа сместить правительство без крови и жертв. Когда истеблишмент неподвластен, когда он не охраняет и не защищает общественные институты, обеспечивающие народу возможность наблюдать за деятельностью правительства и в случае необходимости проводить реформы (независимо от их широты), такое правление заслуживает названия «тоталитаризм». И не так уж важно, кому принадлежит власть. По-настоящему важно то, как ее осуществляют.

В общем, современное российское правительство мало чем отличается от тоталитарных образований, имевших место в истории. За содеянные преступления, результатом которых послужило наступление настоящего сюрреалистического кошмара, по-моему, оно заслуживает более крайних мер, чем просто отставка. И наверняка в скором будущем ни у одного человека не будет вызывать смех следующая шутка: «НСДАП», «Единая Россия», «Коммунистическая партия Советского Союза» (времен сталинских репрессий), «Итальянская фашистская партия» – уберите лишнее.

[1] Гусев Д.Г., Матвейчев О.А., Хазеев Р.Р., Чернаков С.Ю. Уши машут ослом. Современное социальное программирование. – Пермь: Alex J. Bakster Group, 2002. – 192 с.

[2] См. об этом Фуко М. Пылающий разум // Матрица безумия / М. Фуко, К. Г. Юнг. — М. : Эксмо, 2006. — С. 137–382. С. 184.

[3] Суварин Б. Родина // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7484

[4] Свертков И.А. Особенности партийной социализации молодежи в современной России // Электронный журнал "Знание. Понимание. Умение" № 3 2009 – Социология http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/3/Svertkov/

[5] Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. – М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. – 160 с.

[6] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006. С. 23.

[7] Бард, А., Зондерквист, Я. Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. — СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. — 252 с.

[8] Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. – СПб.: A-cad, 1994. – 408 с.

[9] Там же. С. 113.

[10] Гусейнов А.А. Этика ненасилия // Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 72-81.

[11] О гедонизме и равнодушии к проблемам простого люда представителей Кремля см. Латынина Ю. Дороги и резиденции // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9365; Латынина Ю. Петрократия // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9339; Латынина Ю. Почему Путин не заехал в Рубцовск? // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9344

[12] См. Юревич А., Цапенко И. Глобализация современной российской науки // Логос 6 (51) 2005. С. 135-149.

[13] Slavoy Zizec. Kant and Sade: the Ideal Couple // Lacanian Ink, NY, 1998, №13, pp. 12-25.

[14] Батчиков С.А. Глобализация — управляемый хаос // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4069/

[15] Какая элита нужна России? // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4160/

[16] Суварин Б. Родина // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7484

[17] Гопко В.В. «Бархатная контрреволюция» (о социально-политической ситуации в стране) // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4140/

[18] Пилецкий С.Г. О вредоносной сути так называемой политкорректности // Вопросы культурологии №11, 2009. С. 65-69.

[19] Делягин М. Самоуничижение Путина // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7490

[20] Немцов Б. Исповедь бунтаря. – М.: Партизан, 2007. – 318 с.

[21] Конституция РФ http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm

[22] Клюева Т.В. Социальные позиции современной интеллигенции в условиях формирования гражданского общества // Вопросы культурологии 6/2010. С. 10-14.

[23] Щелкин А.Г. От дефиниции к сущности и миссии «идеалов» и «интеллигентов» // Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ, 2010. С. 31-44, с. 42-43.

[24] Савчук В. Инакомыслие или конформизм: нравственный выбор интеллигенции в России // Логос 6 (51) 2005. С. 233-242. С. 242.

[25] Матецкая А.В. Российская интеллигенция и проблема модернизации общественного сознания // Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ, 2010. С. 397-404, с. 403.

[26] Фуко М. Политика – это продолжение войны другими средствами // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 148-151.

[27]. Девотченко А. Утомленные подобострастием или четверо коленопреклонных мужчин. Открытое письмо г.г. Церетели, Т. Салахову, А. Чаркину, Н. Михалкову // Информационный проект «Ингрия.Инфо». http://ingria.info/?biblio&news_action=show_news&news_id=3703

[28] Письмо президенту Российской Федерации В.В. Путину // З. Церетели, Т. Салахов, А. Чаркин, Н. Михалков // http://www.rg.ru/2007/10/16\pismo/.html

[29] Бодалев А.А. О взаимосвязи общения и отношения // Вопросы психологии № 1, 1994. С. 122-127. С. 124

[30] См. Антология кинизма. – М.: Изд-во «Наука», 1984, - 400 с. С. 54.

[31] Косиков Г.К. Ролан Барт – семиолог, литературовед // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. С. 3-46. С. 44

[32] Декомб В. Тождественное и иное / Декомб В. Современная французская философия. – М.: Издательство «Весь Мир», 2000. – 344 с. С. 8-182. С. 104

[33] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006.

[34] Юревич А.В. Типология психологических фактов // Вопросы психологии №5, 2006. С. 3-13. С. 4

[35] Уваров М.С. Русский коммунизм как постмодернизм. // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира. Сборник философских статей. Выпуск I / Под ред. Маркова Б.В., Солонина Ю.Н., Парцвания В.В. Издательство «Петрополис», СПб., 2001.

[36] Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или Как успешно управлять общественным мнением. – М., Центр, 2004. – 336 с.

[37] Конституция РФ http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm

[38] Фромм, Э. Бегство от свободы. — М. : Прогресс, 1990. — 272 с.

[39] Леонтьев Д.А. Психология свободы: к постановке проблемы самодетерминации личности / Психологический журнал, том 21, №1, 2000.

[40] Уилбер К. Интегральная психология: Сознание, Дух, Психология, Терапия. – М.: ООО «Издательство АСТ» и др., 2004. – 412 с.

[41] Токарева М.Ю., Донцов А.И. Меньшинство как источник социального влияния // Вопросы психологии №1, 1996. С. 50-62.

[42] Пеунова С.М. «Вся власть – народу?» (Исповедь современника). – Самара: Издательский дом Светланы Пеуновой, 2007. – 368 с. С. 182.

[43] Фуко М. История безумия в классическую эпоху. – С.-Пб., 1997. – 576 с.

[44] Любутин К.Н, Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1993. – 416 с.

[45] Токарева М.Ю., Донцов А.И. Меньшинство как источник социального влияния // Вопросы психологии №1, 1996. С. 50-62. С. 50.

[46] Шаповал И.А. Мифология и идеология созависимости в российской постсовременности // Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ, 2010. С. 137-149. С. 141.

[47] Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории. Под ред. А.В. Брушлинского. — М.: Издательство «Институт психологии РАН», 1997, С. 73

[48] Франк С.Л. Философские предпосылки деспотизма / Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 114-127.

[49] Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. – Екатеринбург: Деловая книга, 2001.

[50] Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. – С.-П., 2001. – 272 с.

[51] Ницше Ф. Веселая наука. Злая мудрость. – М.: Эксмо, 2007. – 528 с. С. 137.

[52] Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Фолио», 2001. – 400 с. – (Философия. Психология, вып. 1). С. 13-14.

[53] Там же, с. 54-55.

[54] Калинина Н.М. Проблемы глобального мира: утрата и обретение смысла // Вызовы современности и ответственность философа: Материалы «Круглого стола», посвященного всемирному Дню философии. Кыргызско-Российский Славянский университет / Под общ.ред. И.И. Ивановой. — Бишкек, 2003. — С.20-32.

[55] Франкл В. Человек в поисках смысла. / Психология личности в трудах зарубежных психологов / Сост. и общая редакция А.А. Реана – СПб: Питер, 2000.

[56] Дьяконова Н.А., Юртайкин В.В. Авторитарная личность в России и США: ценностные ориентации и локус контроля. // Вопросы психологии №4, 2000. С. 51-60.

[57] Блиева Ф.Б. Формирование профессиональной субъектной позиции у будущих специалистов по физической культуре и спорту / Автореф. дисс. на соискание ученой степени кандидата педагогических наук. – Майкоп, 2007

[58] Борытко Н.М., Мацкайлова О.А. Становление субъектной позиции учащегося в гуманитарном пространстве урока. Монография. – Волгоград, 2002. – 132 с. С. 11

[59] Ермолаева М.В. Субъектный подход в психологии развития взрослого человека (вопросы и ответы): Учеб пособие. – М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2006. – 200 с. С. 14

[60] Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения: Толпа, слухи, политические и рекламные кампании. – М, 2005. – 160 с.

[61] Немцов Б. Исповедь бунтаря. – М.: Партизан, 2007. – 318 с. С. 20.

[62] Леонтьев Д.А. Психология свободы: к постановке проблемы самодетерминации личности / Психологический журнал, том 21, №1, 2000.

[63] Каган М.С., Эткинд А.М. Индивидуальность как объективная и субъективная реальность // Вопросы психологии №4, 1989. С. 5-15.

[64] Цит. по [Ермолаева М.В. Субъектный подход в психологии развития взрослого человека (вопросы и ответы): Учеб пособие. – М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2006. – 200 с. С. 123].

[65] Корнилов А.П. Саморегуляция человека в условиях социального перелома // Вопросы психологии №5, 1995. С. 69-78. С. 72.

[66] Поппер, К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. – М.: Феникс, Меж­дунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. – 528 с.

[67] Юревич А.В. Наука и паранаука: столкновение на «территории» психологии // Психологический журнал, 2005, том 26, №1. С. 79-87. С. 81

[68] Маслоу А. Мотивация и личность. / Психология личности в трудах зарубежных психологов / Сост. и общая редакция А.А. Реана – СПб: Питер, 2000. С. 196

[69] Там же.

[70] Бузгалин А.В. Постмодернизм устарел… // Вопросы философии №2, 2004. С. 3-15.

[71] Трещев А.М. Субъектная позиция личности: Учебное пособие. – Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2001. С. 60

[72] Там же.

[73] Ганапольский М. Пропасть неопределенности // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7496

[74] См., напр., Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.1: Чары Платона. – М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. – 448 с.

[75] Маслоу А. Мотивация и личность / Психология личности в трудах зарубежных психологов / Сост. и общая редакция А.А. Реана – СПб: Питер, 2000. С. 191

[76] Маслоу А. Психология бытия / Психология личности в трудах зарубежных психологов / Сост. и общая редакция А.А. Реана – СПб: Питер, 2000. С. 216

[77] Там же. С. 192.

[78] Гусейнов А.А. Этика ненасилия. // Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 72-81.

[79] Фромм Э. Теория любви. Любовь – разрешение проблемы человеческого существования / Психология личности в трудах зарубежных психологов / Сост. и общая редакция А.А. Реана – СПб: Питер, 2000. С. 107.

[80] Там же. С. 110

[81] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006. С. 27

[82] См. об этом Поппер, К. Открытое общество и его враги. Т. 1: Чары Платона. – М.: Феникс, Меж­дунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. – 448 с.; Поппер, К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. – М.: Феникс, Меж­дунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. – 528 с.

[83] Цит по. [Тихомиров О.К. Большевизм и психология // Вопросы психологии №5, 1992]

[84] Гжегорчик А. Духовная коммуникация в свете идеала ненасилия // Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 54-64.

[85] Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. – 1995. - №5. С. 5-12.

[86] Гусейнов А.А. Понятия насилия и ненасили. // Вопросы философии. – 1994. - №6

[87] А.А. Гусейнов, помимо этого, приводит несколько положений, следуя которым, осуществляется ненасильственная акция. См. [А.А. Гусейнов. Этика ненасилия // Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 72-81]

[88] См. http://www.compromat.ru/page_15325.htm, http://d-zubov.livejournal.com/31587.html.

[89] См. Губернатор Полежаев доказал, что он не убийца // Газета «Коммерсантъ»  № 155 (4455) от 25.08.2010 (В сети:   http://www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=e3b0db23-6504-4c28-8ba1-6d74da1b6f4b&docsid=1492471).

[90] Информацию о том, что теракты в России инициированы силовиками, см. в: Литвиненко А., Фельштинский Ю. ФСБ взрывает Россию: 2-е изд. — New York : Liberty Publishing House, 2004. — 456 с. Поскольку русскоязычные печатные издания данной книги преданы уничтожению, оставляю здесь адрес сайта, где можно с ней ознакомиться: http://www.terror99.ru/book.htm.

[91] См. http://yabloko.ru/zakonfsb/492/

[92] См. Закария Ф. Возникновение нелиберальных демократий // Логос 2 2004 (42). С. 55-70.

[93] См., напр., Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. – М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. – 160 с.; Овчинский В.С. Противостояние США, Китая и России в условиях глобального кризиса // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4068/

[94] Боллин К. Необъяснимый обвал зданий всемирного торгового центра и «черные технологии» // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/3738/; Боллин К. Не верю! // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4259/

[95] Латынина Ю. Спустя десять лет, или О взрывах домов в Москве // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9486

[96] Латынина Ю. В России самые дешевые теракты в мире // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9984

[97] Уместно провести пусть и отдаленную параллель с описанным Т. Куном догматизмом в научной среде (см. Кун Т. Структура научных революций / Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. С. 9-268). Если даже наука не бывает чистой и лишенной догматизма, то что тогда говорить о массовом сознании…

[98] Уилбер К. Интегральная психология: Сознание, Дух, Психология, Терапия. – М.: ООО «Издательство АСТ» и др., 2004. – 412 с. С. 203

[99] Фуко М. Пылающий разум // Матрица безумия / М. Фуко, К. Г. Юнг. — М. : Эксмо, 2006. — С. 137–382. С. 184.

[100] Там же.

[101] Там же.

[102] Фуко М. Власть и тело // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 161-171. С. 162.

[103] См. похожие мысли о власти: Фуко М. Мишель Фуко. Ответы философа // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 172-192; Фуко М. Политическая функция интеллектуала // // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 201-209.

[104] Шлегель К. Новый порядок и насилие. Размышления о метаморфозах насилия. // Вопросы философии. – 1995. - №5. С. 12-19.

[105] Мухина В., Дембицкая О. Психологические проблемы молодежи как электората России. // Развитие личности №2, 2000.

[106] Лебон Г. Психология народов и масс. Изд. «Макет». – СПб, 1995. — 316 с.

[107] Делез Ж. Ницше. – СПб.: Axioma, 2001. – 184 с.

[108] Цит. по [Делез Ж. Ницше. – СПб.: Axioma, 2001. – 184 с. С. 74].

[109] Фокин С.Л. Делез и Ницше / Делез Ж. Ницше. – СПб.: Axioma, 2001. – 184 с.

[110] Васильев Г.Е. Личностная философия власти и управления. Часть 1. Власть // Вопросы культурологии №11, 2009. С. 40-44.

[111] Ницше Ф. Веселая наука. Злая мудрость. – М.: Эксмо, 2007. – 528 с.

[112] Там же. С. 71

[113] Там же. С. 177

[114] Там же. С. 211-212

[115] Бодрийяр Ж. Фантомы современности / К. Ясперс, Ж. Бодрийяр. Призрак толпы. – М.: Алгоритм, 2007. С. 186-270. С. 209

[116] Там же. С. 196.

[117] Там же. С. 197.

[118] Там же.

[119] Там же. С. 198.

[120] Там же.

[121] Там же. С. 199. Ролан Барт, например, говорит почти то же самое про буржуазию. Когда затрагивается идеологическая сфера жизни народа, буржуазия исчезает: она имеет дело с миром вещей, но не миром ценностей. Поэтому буржуазия – это «общественный класс, не желающий быть названным» [Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. С. 72-130. С. 106]. Возможно, Барт связывает ее анонимность со стремлением избежать ответственности посредством этого.

[122] Суварин Б. Родина // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7484

[123] Франк С.Л. Философские предпосылки деспотизма / Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 114-127.

[124] Там же.

[125] Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Издательство «Ad Marginem», - М., 1999. – 480 с.

[126] Бодрийяр Ж. Фантомы современности / К. Ясперс, Ж. Бодрийяр. Призрак толпы. – М.: Алгоритм, 2007. С. 186-270. С. 202.

[127] Там же. С. 203.

[128] Там же. С. 204.

[129] Там же. С. 217.

[130] Энеева М.И. Психологические компоненты субъективности студента. Дисс. канд. психол. наук. - М, 1999. С. 66.

[131] См. Антология кинизма. – М.: Изд-во «Наука», 1984, - 400 с. С. 127.

[132] Хевеши М.А. Толпа, массы, политика: Ист.-филос. Очерк. – М., 2001. – 240 с.

[133] Там же.

[134] Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным мнением. – М., Центр, 2004. – 336 с. С. 10

[135] Пеунова С.М. «Вся власть – народу?» (Исповедь современника). – Самара: Издательский дом Светланы Пеуновой, 2007. – 368 с. С. 232.

[136] См. Райх В. Психология масс и фашизм. - СПб., 1997. – 380 с.

[137] См. Штеренберг М.И. Культура и образование // Вопросы культурологии 3/2010. С. 40-47.

[138] Закария Ф. Нелиберальная демократия пять лет спустя: судьба демократии в двадцать первом веке. Интервью // Логос 2 2004 (42). С. 71-78.

[139] Маслоу А. Психология бытия. М. : Рефл-бук ; Киев : Ваклер, 1997. – 316 с.

[140] Франкл В. Человек в поисках смысла. М. : Прогресс, 1990. – 368 с.

[141] Маркузе Г. Одномерный человек. М. : Ермак, 2003. – 342 с.

[142] Маркузе Г. Конец утопии // Логос 6 (45) 2004. С. 18-23. С. 20.

[143] Бодрийяр Ж. Город и ненависть // Логос 9 1997. С. 107-116.

[144] Евстратьев В.Ю. Коррупция в России // Среднерусский вестник общественных наук №4, 2009. – Орел, изд-во «Аракс». С. 84-87. С. 84.

[145] Ясперс К. Власть массы / К. Ясперс, Ж. Бодрийяр. Призрак толпы. – М.: Алгоритм, 2007. С.10-185. С. 21.

[146] Там же. С. 43.

[147] Там же. С. 52.

[148] Там же. С. 57.

[149] Там же. С. 52.

[150] Там же.

[151] Там же. С. 73.

[152] Там же. С. 79.

[153] Там же. С. 82.

[154] Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Издательство «Ad Marginem», - М., 1999. – 480 с.

[155] Гусев Д.Г., Матвейчев О.А., Хазеев Р.Р., Чернаков С.Ю. Уши машут ослом. Современное социальное программирование. – Пермь: Alex J. Bakster Group, 2002. – 192 с.

[156] Там же.

[157] О грязных политтехнологиях, применяемых в выборах и предвыборных кампаниях, о бюрократизме в органах власти и многих других свойственных для нашей действительности вещах см. Пеунова С.М. «Вся власть – народу?» (Исповедь современника). – Самара: Издательский дом Светланы Пеуновой, 2007. – 368 с.

[158] Конституция Российской Федерации http://www.constitution.ru/10003000/10003000-6.htm

[159] Губин М.А., Скиперских А.В. Легитимация и делегитимация региональных элит в России в контексте информационной безопасности: кластерный анализ // Среднерусский вестник общественных наук №4, 2009. – Орел, изд-во «Аракс». С. 154-160.

[160] Маркеев О., Масленников А., Ильин М. Демон власти. http://det.lib.ru/m/markeew_o_g/text_0170.shtml

[161] Токарева М.Ю., Донцов А.И. Меньшинство как источник социального влияния // Вопросы психологии №1, 1996. С.50-62. С. 53.

[162] Там же. С. 58.

[163] Дьяконова Н.А., Юртайкин В.В. Авторитарная личность в России и США: ценностные ориентации и локус контроля. // Вопросы психологии №4, 2000. С. 51-60.

[164] Участие в выборах – это весьма спорный вопрос. Я, например, думаю, что сейчас выборов как таковых нет, а вместо них – сплошная фальшь; и электорат теперь нужен не для выполнения своей избирающей функции, а только для вида, - как иллюзия, удовлетворяющая самого себя по принципу «мы голосуем – значит, мы выбираем».

[165] Дьяконова Н.А., Юртайкин В.В. Авторитарная личность в России и США: ценностные ориентации и локус контроля. // Вопросы психологии №4, 2000. С. 51-60. С. 59

[166] Гжегорчик А. Духовная коммуникация в свете идеала ненасилия. // Вопросы философии. – 1992. - №3. С. 54-64.

[167] Вообще, А. Гжегорчик выделяет четыре признака, но мы остановимся лишь на этих двух, поскольку именно им в корне противоречат действия «Единой России».

[168] Конечно, у недальновидных представителей серой массы, не способных отличить обман от правды, таких реакций нет.

[169] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006. С. 65

[170] Слова «внизу» и «вверху» в данном контексте выступают двусмысленностями: 1) разница между морским дном и земной твердью, 2) разница между статусом обычных смертных (экипаж), которых спасать необязательно, и статусом власть держащих.

[171] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006. С. 65.

[172] Горохов В.Г. Научно-техническая политика в обществе не-знания // Вопросы философии №12, 2007. С. 65-80. С. 71.

[173] Делез Ж., Гваттари. Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. – Екатеринбург: У-Фактория, 2007. – 672 с.

[174] Евдокимов В.А. Пресса – «бескрылый» посредник или окрыленный субъект? // Книга и мировая культура: сб. науч.-практич. трудов / отв. ред. В.И. Хомяков; Н.В. Огурцова. – Омск: Вариант-Омск, 2009. С. 82-88. С. 87.

[175] Каландия И.Д. Концепция информационного общества и человек: новые перспективы и опасности // Человек постсоветсткого пространства: Сборник материалов конференции. Выпуск 3 / Под ред. В.В. Парцвания. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2005. — С.256-266.

[176] Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа. http://www.i-u.ru/biblio/archive/bodriyjar_rekviem/

[177] Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Мифологии. – Пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С.Н. Зенкина. – М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. С. 233-286. С. 260.

[178] См. Понукалина О.В. Развлечения в контексте современной массовой культуры // Вопросы культурологии 10/2010. С. 84-87.

[179] Агенты будущего или искусство перемен. Интервью с А.И. Фурсовым // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4234/

[180] Бурмистров С.Л. Сарвепалли Радхакришнан, протагонист глобализации // Рабочие тетради по компаративистике. Вып. 8: Сравнительные исследования в политических и социальных науках. СПб., 2003. С. 96-104.

[181] Батчиков С.А. Глобализация — управляемый хаос // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», 2010 http://rikmosgu.ru/publications/3559/4069/

[182] Фурсов А.И. Конспирология – веселая и строгая наука // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», 2010, http://rikmosgu.ru/publications/3559/4210/

[183] Делез Ж. Фуко – М, изд. «Гуманит. Лит», 1998. – 172 с.

[184] Лиотар Ж. Ф. Состояние постмодерна. "Институт экспериментальной социологии", М.: Изд-во "АЛЕТЕЙЯ", Санкт-Петербург, 1998. – 160 с.

[185] Ортега-и-Гассет Х. Идеи и верования // Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. – М. Издательство «Весь Мир, 2000. С. 404-436. С. 417.

[186] Борщов Н.А. Информационное насилие в условиях кризиса и нестабильности // Среднерусский вестник общественных наук №4 2009. С. 75-79. С. 76.

[187] Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. — М.: Добросвет, 2000. — 258 с. С. 68.

[188] Бард А., Зондерквист Я. Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. — СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. — 252 с.

[189] Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту / Пер. с франц. Н. Суслова. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006. — 200 с. (Серия «Ака­демический бестселлер»).

[190] Jean Baudrillard. Ecstasy of Communication // The Anti-Aesthetic. Essays on Postmodern Culture / Ed. H. Foster. Port Townsend: Bay Press, 1983. P. 126—133.

[191] Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: "Добросвет" 2000 — 387 стр. С. 55.

[192] Бодрийяр Ж. Соблазн. – М.: Ad Marginem 2000. – 318 с. С. 71.

[193] Борщов Н.А. Информационное насилие в условиях кризиса и нестабильности // Спеднерусский вестник общественных наук №4 2009. С. 75-79. С. 79.

[194] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006.

[195] Моль А. Социодинамика культуры. – М.: Изд-во «Прогресс», 1973. – 408 с.

[196] Дубровский Д.И. Постмодернистская мода // В диапазоне гуманитарного знания. Сборник к 80-летию профессора М.С. Кагана. Серия «Мыслители», выпуск 4. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 99-119.

[197] Бодрийяр Ж. Совершенное преступление // http://anthropology.ru/ru/texts/baudrill/cremi.html

[198] Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / Пер. с фр., послесл. и примеч. Е. А. Самарской. – М. : Культурная революция; Республика, 2006. – 269 с.

[199] Березин Г.В. Особенности влияния СМИ на формирование современных политических ориентаций россиян (на примере телевидения / Автореф. дисс. канд. филос. наук. – М, 2000.

[200] Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным мнением. – М., Центр, 2004. – 336 с. С. 8.

[201] Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. - М: Интрада, 1996. – 256 с.

[202] См. Андреева Н. Культурный имидж партии / «Новая газета», № 18 от 17.03.2008 г., www.novayagazeta.ru/data/2008/18/09.html.

[203] «Необходимо прекратить преследование ученых и вмешательство в исторические исследования», Открытое письмо ученых из России, Украины, Германии, Израиля и США, требующих прекращения уголовного преследования М.Н.Супруна и А.В.Дударева // http://echo.msk.ru/doc/630005-echo.html

[204] Латынина Ю. Убийство мэра Тучково // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9784

[205] Латынина Ю. Как Нургалиев ваххабитом стал // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9665

[206] Васютин Ю.С. Защита прав человека под эгидой омбудсмана: исторический опыт и современная практика // Среднерусский вестник общественных наук №4, 2009. С. 137-144. С. 142.

[207] Более подробно см. http://bespredelomsk.wordpress.com/, http://omsk.kp.ru/daily/24297.4/491319/.

[208] Болдырев Ю.Ю. Коррупция в России как элемент системы тотальной безнаказанности // // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4208/

[209] Конституция РФ http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm

[210] См. http://serpregion.ru/

[211] Конституция РФ http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm

[212] См. Латынина Ю. О плотской любви милиции к гражданам // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9712; Латынина Ю. Правдоискатель с гайкой на пальце // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9655; Латынина Ю. Оккупанты // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9893; Латынина Ю. Евсюков-2 // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9111; Латынина Ю. Майор Евсюков как путинская норма // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9080; Латынина Ю. Протест // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9967; Латынина Ю. Убийцы // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9993.

[213] Маркеев О., Масленников А., Ильин М. Демон власти. http://det.lib.ru/m/markeew_o_g/text_0170.shtml

[214] Фуко М. Политическая технология индивидов // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 360-382.

[215] Сюда же, к сожалению, входят люди, личные убеждения которых идут вразрез с политикой партии, но они «обязаны» находиться здесь под страхом потерять работу или лишиться карьеры.

[216] Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Издательство «Ad Marginem», - М., 1999, 480 с. С. 274-275.

[217] Леонтьева Л.С. Управляемая саморегуляция: поле медийной политики // Электронный журнал "Знание. Понимание. Умение"  №1 2009 - Философия. Политология http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/1/Leontieva_Self-regulation/

[218] Там же.

[219] Конституция РФ http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm

[220] См. http://www.newsru.com/russia/21dec2008/dar_print.html, http://www.newsru.com/russia/15mar2009/hg_print.html

[221] Ключникова Т.Н. Социальный выбор в условиях становления гражданского общества // Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ, 2010. С. 337-342.

[222] Касторнова Е.Н. Интернет-технологии как фактор формирования диалоговой культуры взаимодействия власти и общества // Среднерусский вестник общественных наук №2, 2009. – Орел, изд-во «Аракс». С. 106-111.

[223] Михайлова Е.С. Демократические механизмы взаимодействия политических партий и групп интересов в современной России // Среднерусский вестник общественных наук №2, 2009. – Орел, изд-во «Аракс». С. 123-128.

[224] Криворученко В.К. Социализация молодого поколения в условиях развития демократии и гражданского общества в современной России: политологический аспект // Знание. Понимание. Умение №3 2008 – социология http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/3/Krivoruchenko/

[225] Ильинский И.М. Государство должно помочь негосударственным вузам, а именно не мешать // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4155/

[226] Евдокимов В.А. Особенности обмена политической информацией между политической и социальной системами // Книга и мировая культура: материалы V Междунар. науч.-практ. конференции. – Омск: Вариант-Омск, 2010. С. 293-300. С. 296.

[227] Бард, А., Зондерквист, Я. Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. — СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. — 252 с.

[228] Читая книгу С. Пеуновой «Все мы – только половинки», я переживал своеобразный когнитивный диссонанс, выраженный в следующем противоречии: кандидат психологических наук несет полную ахинею, утверждая о том, что «Пространство» нас любит, описывая энергоинформатику и прочие мистификации. Автор видит ауру человека и даже то, кем он был в прошлой жизни. Моя работа не преследует узкой цели – во всех подробностях проанализировать деятельность партии «Воля», – поэтому я не буду останавливаться на вопросе рецензии упомянутой книги С. Пеуновой. Искушенный читатель, который увидел в моем тексте такую рекламу «Воли», может сам почитать книгу ее лидера и сделать собственные выводы. Кстати, если «Все мы – только половинки» вызвала у меня смех и недоумение как естественные реакции на любое средоточие бреда (и не просто бреда, а эзотерического и популистского бреда), то другая работа Пеуновой «Вся власть народу?», наоборот, создает значительно более благоприятное впечатление. Однако это впечатление не распространяется на деятельность автора в целом, поскольку, хоть у любого автора бывают неудачные произведения, далеко не любой станет в одном из них писать полнейшую чушь, вызывающую шквал эмоций (которые принято называть отрицательными) у человека, хотя бы минимально просвещенного в области психологии.

[229] Ганапольский М. Пропасть неопределенности // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7496

[230] Бодрийяр Ж. Система вещей; пер. с фр. и вступ. ст. С. Зенкина. — М. : «Рудомино», 1999. — 224 с.

[231] Ницше Ф. Веселая наука. Злая мудрость. – М.: Эксмо, 2007. – 528 с.

[232] Там же.

[233] Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. – СПб.: Худож. лит., 1993. – 672 с.

[234] Фуко М. О народном правосудии. Спор с маоистами // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 19-65. С. 47.

[235] Там же. С. 63

[236] Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. – 1995. - №5. С. 5-12.

[237] Там же.

[238] Мы не можем подробно остановиться на этой теме, так как в нашем случае она выступает лишь в качестве примера для сравнения. Хотя, учитывая то, что сейчас церковь стоит на подступах к власти, тема христианского мифа, несомненно, заслуживает внимания. Отсылаем искушенного читателя к литературному источнику, в котором христианство описывается как навязанная нам извне, совершенно чуждая русской культуре иудео-масонская религия, которая насаждалась огнем и мечом и служила основным инструментом сионистов для достижения ими мирового господства. Емельянов В. Десионизация. – М.: «Русская Правда», 2001 – 240 с.

[239] Бакунин М.А. Письма о патриотизме // Бакунин М.А. Анархия и порядок: Сочинения. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 373-407. С. 382.

[240] Там же.

[241] Там же.

[242] Фуко М. О природе человека. Справедливость против власти // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. – М.: Праксис, 2002. С. 81-147. С. 125.

[243] Там же. С. 128.

[244] Там же. С. 129.

[245] См. Маркузе Г. Конец утопии // Логос 6 (45) 2004. С. 18-23.

[246] Авдеев Д.А. Уникальность менталитета российского народа и специфика современной отечественной формы правления // Традиционные национально-культурные и духовные ценности как фундамент инновационного развития России: сборник материалов Всероссийской научно-теоретической конференции / под ред. Жилиной В.А. – Магнитогорск: ГОУ ВПО «МГТУ», 2010. С. 3-11.

[247] Коссов Б.Б. Обобщенность содержания высшего образования как фактор его развития (личностно-развивающее образование) // Вопросы психологии №6, 1995. С. 9-20.

[248] См. Бэндлер Р., Гриндер Д. Структура магии. – М., 1995

[249] Маркеев О., Масленников А., Ильин М. Демон власти. http://det.lib.ru/m/markeew_o_g/text_0170.shtml

[250] Гусев Д.Г., Матвейчев О.А., Хазеев Р.Р., Чернаков С.Ю. Уши машут ослом. Современное социальное программирование. – Пермь: Alex J. Bakster Group, 2002. – 192 с.

[251] Латынина Ю. Второй процесс по делу Ходорковского // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=8883

[252] Фурсов А.И. Кошмар «светлого будущего» // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4183/

[253] Дробышев А.А. Либерализм и будущее России // Омский научный вестник: приложение к выпуску девяносто четвертому. №1 (94) 2010 г. С. 101-105. С. 102.

[254] Великая Н.М. Модернизация как идеал; парадоксы современного политического дискурса // Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ, 2010. С. 345-355. С. 350.

[255] См. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: "Добросвет" 2000 — 387 стр.

[256] Губин М.А., Скиперских А.В. Легитимация и делегитимация региональных элит в России в контексте информационной безопасности: кластерный анализ // Среднерусский вестник общественных наук №4, 2009. – Орел, изд-во «Аракс». С. 154-160. С. 157.

[257] Мы уже говорили об отсутствии свободы слова и печати, о том, что практически все СМИ находятся под каблуком «Единой России» и не имеют права говорить всю правду и освещать все истинные новости, если те отрицательным образом влияют на рейтинг партии.

[258] Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или Как успешно управлять общественным мнением. – М., Центр, 2004. – 336 с.

[259] Латынина Ю. «Невский экспресс» и двухголовые телята // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9702

[260] О материальном состоянии Путина см. http://proputina.by.ru/putinput.htm; Гардинг. Л. Путин, борьба за власть в Кремле и 40 млрд. долларов // http://pomnimvse.narod.ru/145pb.html

[261] См. Бард, А., Зондерквист, Я. Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. — СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. — 252 с. О том, что в будущем знание будет значительной ставкой в мировом соперничестве за власть, пишет также Лиотар. См. Лиотар Ж. Ф. Состояние постмодерна. "Институт экспериментальной социологии", М.: Изд-во "АЛЕТЕЙЯ", Санкт-Петербург, 1998. – 160 с.

[262] См. http://omsk1.ru/newsline/2009/11/02/#243159

[263] Люкс Л. Фашизм в прошлом и настоящем, на Западе и на Востоке // Вопросы философии №2, 2007. С. 189-190.

[264] Панищев А.Л. Проблема деструкции государственности. Прайдовое право животного мира и закон человеческого общества // Вопросы культурологии 1/2010. С. 50-55. С. 53.

[265] Рыклин А. А теперь о ситуации в Мьянме… 3 октября 2007 г. // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=7439

[266] Гопко В.В. Негативная элитная селекция и качества личности // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 12. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. С. 16-20

[267] Гопко В.В. Воля в массовой культуре / Дисс. на соиск. степени канд. филос. наук. – Омск, 2006. С. 24

[268] Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или Как успешно управлять общественным мнением. – М., Центр, 2004. – 336 с. С. 220.

[269] О путинской «кризисной» политике см. Немцов Б., Милов В. Независимый экспертный доклад «Путин и кризис» http://www.nemtsov.ru/?id=705619

[270] Фуко М. Я минималиста http://photounion.by/klinamen/dunaev8.html

[271] Латынина Ю. Несостоятельное государство // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9503

[272] Васильев Г.Е. Личностная философия власти и управления. Часть 1. Власть // Вопросы культурологии №11, 2009. С. 40-44.

[273] Ильинский И.М. О терроре и терроризме // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/3730/

[274] Поппер, К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. – М.: Феникс, Меж­дунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. – 528 с. С. 153.

[275] Шкурко Н.С. Социокультурные истоки отечественного политического мифа // Среднерусский вестник общественных наук №2, 2009. – Орел, изд-во «Аракс». С. 43-47.

[276] Сильнова Е.И. Образ Советской России: человек и общество в контексте национальной ментальности // Вопросы культурологии 5/2010. С. 61-65.

[277] Сильнова Е.И. Образ России на Западе: ракурсы преломления и стратегии интерпретации // Вопросы культурологии 9/2010. С. 92-97. С. 95.

[278] Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. – М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. – 160 с.

[279] Жилина В.А. Проблемы идеологической детерминации содержания теорий «месторазвития» в западной и отечественной мысли // // Традиционные национально-культурные и духовные ценности как фундамент инновационного развития России: сборник материалов Всероссийской научно-теоретической конференции / под ред. Жилиной В.А. – Магнитогорск: ГОУ ВПО «МГТУ», 2010. С. 91-97. С. 92.

[280] См. Можно чего-то добиться, если есть на что опереться. Беседа с Ю. Болдыревым // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4176/ Здесь читатель может почерпнуть важный материал о коррупции в Счетной палате, об отсутствии органа независимого контроля над действиями власти.

[281] Колеман Дж. Комитет 300. Тайны мирового правительства. – Изд-во «Витязь», М., 2000. – 319 с.

[282] Жижек С. Некоторые политически некорректные размышления о насилии во Франции и не только // “Логос” 2006, №2. С.3-25.

[283] Меланхолический Ницше. Интервью Жана Бодрийяра, апрель 2002 года // Журнал "Эксперт", http://publish.biblion.ru/authors/Baudrillard.html#interview

[284] Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. – М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. – 160 с. С. 52.

[285] Сыщук О.В. Формирование мультикультурной модели социо-системы с точки зрения синергетического принципа (на примере США) // Вопросы культурологии 12/2009. С. 43-45. С. 44.

[286] Кристева Ю. Мистическая власть православия // Логос 5 1999 (15). С. 18-19. С. 19.

[287] См. об этом Фурсов А.И. Капитал(изм) и Модерн - схватка скелетов над пропастью? // // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4215/

[288] Батчиков С.А. Глобализация — управляемый хаос // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4069/

[289] См. Болдырев Ю.Ю. Коррупция в России как элемент системы тотальной безнаказанности // // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4208/

[290] Панищев А.Л. Концепция массовой развлекательной культуры как средства растления нации // Вопросы культурологии 3/2010. С. 67-72.

[291] Тощенко Ж.Т. Нашествие кентавр-идей // Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ, 2010. С. 44-53.

[292] См. Разрабатывается новый федеральный закон // Вопросы культурологии 7/2010. С. 93-96.

[293] См. об этом Ильинский И.М. Великая победа: наследие и наследники // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4154/

[294]Меланхолический Ницше. Интервью Жана Бодрийяра, апрель 2002 года // Журнал "Эксперт", http://publish.biblion.ru/authors/Baudrillard.html#interview

[295] Бодрийяр Ж. Насилие глобализации // Логос 1(36) 2003. С. 20-23. С. 21.

[296] Деррида Ж. Существуют ли государства-мошенники? Довод того, кто сильней // Логос 1(36) 2003. С. 24-28; Жижек С. Война в Ираке: в чем заключается подлинная опасность? // Логос 1(36) 2003. С. 75-88.

[297] Ткаченко С.В. Модернизация российского права: печальный итог // // Традиционные национально-культурные и духовные ценности как фундамент инновационного развития России: сборник материалов Всероссийской научно-теоретической конференции / под ред. Жилиной В.А. – Магнитогорск: ГОУ ВПО «МГТУ», 2010. С. 267-269. С. 268.

[298] Латынина Ю. Россия – сырьевой придаток Китая // Ежедневный журнал. http://www.ej.ru/?a=note&id=9193

[299] См. об этом Фурсов А.И. Накануне «бури тысячелетия» // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», 2010, http://rikmosgu.ru/publications/3559/4214/

[300] Немцов Б. Исповедь бунтаря. – М.: Партизан, 2007. – 318 с.

[301] Колеман Дж. Комитет 300. Тайны мирового правительства. – Изд-во «Витязь», М., 2000. – 319 с.

[302] Похожую мысль находим у Ю. Болдырева. См. Нашему обществу не хватает достоинства. Беседа с Ю. Болдыревым // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», http://rikmosgu.ru/publications/3559/4178/

[303] Хабермас Ю. Постнациональная констелляция и будущее демократии // Логос 4 - 5 (39) 2003. С. 105-152. С. 115.

[304] См. Фурсов А.И. Конспирология – веселая и строгая наука // Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб», 2010, http://rikmosgu.ru/publications/3559/4210/

[305] Жабина В.В. Глобализация рисков и современная культура: персоналистический аспект // Традиционные национально-культурные и духовные ценности как фундамент инновационного развития России: сборник материалов Всероссийской научно-теоретической конференции / под ред. Жилиной В.А. – Магнитогорск: ГОУ ВПО «МГТУ», 2010. С. 84-90. С. 87.

[306] Жижек С. Война в Ираке: в чем заключается подлинная опасность? // Логос 1(36) 2003. С. 75-88.

[307] Хобсбаум Э. После победы в войне. Соединенные Штаты: Все шире и шире // Логос 1(36) 2003. С. 97-104. С. 102.

[308] Плотников Н. Политическая теология Дж. Буша-младшего // Логос 1(36) 2003. С. 70-74. С. 71.

[309] Хабермас Ю. Зверство и гуманность. Война на границе права и морали // Логос 5 1999 (15). С. 12-17. С. 14.

[310] Хабермас Ю. Что означает низвержение памятника? Не надо закрывать глаза на революцию в мировом порядке: нормативный авторитет Америки лежит в руинах // Логос 1(36) 2003. С. 89-96. С. 91.

[311] Андерсон П. Казуистика мира и войны // Логос 1(36) 2003. С. 29-38.

[312] Валлерстайн И. Конец начала // Логос 1(36) 2003. С. 44-47.

[313] См. Меггле Г. Мысли об иракской войне // Логос 1(36) 2003. С. 52-69.

[314] Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. – М.: Феникс, Меж­дунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. – 528 с.